Victory значит "победа": до самого конца (гет)

Тишина. Ничего, кроме этой мертвой, вязкой тишины. Зажмурившись, я прижала ладони к ушам, чтобы только заглушить ее. Она била по нервам, иногда от нее по коже полз неприятный холодок, если я подолгу вслушивалась в тишину этой темной комнаты, из которой удавалось выбраться лишь в сопровождении. По ночам же она становилась моей постоянной спутницей.

Я закусила губу, почувствовав, как подкатывают к глазам горькие слезы отчаяния, неотступно преследовавшего меня вот уже целых три дня. С тех самых пор, как мы при помощи ритуала Перемещения перенеслись в свое время. В свое, да — однако реальность была уже не та. Она изменилась, и изменили ее мы сами. Теперь я осталась одна, и никто не мог мне помочь — лишь где-то внутри жила надежда, что еще не все потеряно, что тьма наконец сменится светом, и жестокая явь окажется обычным ночным кошмаром. Но и надежда таяла с каждым днем...

С моих губ сорвался всхлип, похожий на жалобный стон. Лучше не жить вообще, чем потерять всякую надежду. Мне не нужна такая жизнь, без Гарри, без Сириуса, без людей, которые дороги! Без всего того, что наполняло мою жизнь смыслом. Я бессильно скрипнула зубами, пытаясь выбраться из водоворота страшных мыслей, посещавших меня и день, и ночь, и день, и ночь... Но против них не действовало ни одно средство, и я по-прежнему находилась в плену собственных фантазий, приобретающих из раза в раз все более мрачный оттенок.

Долгожданный сон пришел лишь под утро. Устав ворочаться на кровати, которая казалась мне тверже камня, я уснула, совершенно не имея представления, что будет завтра. И так продолжалось четвертый день подряд. Пробуждение не принесло ничего нового: все та же тяжесть в голове и во всем теле, все то же отчаяние, появляющееся всякий раз, когда я открывала будто свинцовые от недосыпа веки; и, конечно же, вокруг была та же самая комната, в которой, несмотря на некоторый ее уют и удобство, я ощущала себя как в настоящей тюрьме. А самое ужасное было то, что я понятия не имела о судьбе Сириуса, Гарри, Рона и Гермионы. Куда они попали после перемещения и где сейчас находятся? Ищут ли меня, в порядке ли? О том, что они могут быть не в порядке, мне даже и думать не хотелось. Лишь благодаря кольцу, которое подарил мне Сириус перед самым нашим возвращением, я знала, что он, по крайней мере, жив и здоров. А значит — и Гарри с друзьями. О Паркинсон я и не волновалась, потому что знала, что она, так же как и я, находится в Хогвартсе, но в более выгодном положении. Как-никак, она — чистокровная, а чистокровные волшебники, да к тому же слизеринцы, в этой изменившейся реальности — все равно что короли. Магглам и магглорожденным отведена роль низшей касты. Волдеморт полностью захватил магическую Британию, и Хогвартс теперь стал чем-то вроде концлагеря, где все сводилось к одному: как плохо быть нечистокровным и к чему может привести неподчинение новой власти...

Хоть я и проснулась, вставать не торопилась. Этот день вряд ли привнесет в мою жизнь что-то хорошее, так зачем вылезать из-под одеяла? Впрочем, я прекрасно знала, что долго разлеживать мне не дадут. И точно: в двери послышался тихий щелчок, потом она почти неслышно отворилась. В спальне раздались чьи-то шаги. Точнее, не чьи-то, а вполне конкретного человека, которого звали Северус Снейп.

* * *

...В наступившей полутьме я вдруг почувствовала, как мои ладони выскальзывают из рук Сириуса и Гарри. Попытки ухватить их ни к чему не привели. Затем что-то изменилось. Ощущение парения прекратилось, но темнота так и осталась темнотой. Отдышавшись, я огляделась, и сердце едва не остановилось. Я БЫЛА ОДНА! Никого из моих спутников рядом не оказалось. Безнадежно стараясь успокоиться, я закружилась на месте, всматриваясь в полутьму, разбавленную далекими источниками света, и автоматически отметила, что нахожусь там, куда и должна была переместиться вместе со всеми, то есть в просторном холле Хогвартса.

Внезапно тишину нарушил какой-то звук. Через секунду стало ясно, что это нарастающие шаги и голоса. Не успев вытолкнуть из себя хоть одно слово, я увидела появившуюся из темного проема входа в подземелья человеческую фигуру. Потом — еще две. Вспыхнул яркий свет, и я инстинктивно зажмурилась.

— Что вы здесь делаете, мисс Кленова? — ворвался в уши до боли знакомый голос. В волнении я не обратила особого внимания на то, что он произнес мою настоящую фамилию.

— Вот именно, что ты здесь делаешь, девчонка? — ударил по барабанным перепонкам визгливый, но тоже знакомый голос.

От потрясения я распахнула глаза и застыла, словно получила порцию обездвиживающего заклинания. Рядом с Северусом Снейпом стояли Алекто и Амикус Кэрроу.

— Неужели сбежать хотела?

— Я не... Что?.. — совершенно сбитая с толку их неожиданным появлением, пробормотала я. С каждой секундой, проведенной в обществе этих Пожирателей смерти, у меня все больше холодела спина. Откуда они здесь? Что происходит?

— Глупая грязнокровка! — засмеялась Алекто, поигрывая волшебной палочкой. — Отсюда тебе никогда не сбежать.

Она шагнула вперед, и меня как будто обожгло. Я отскочила назад и тут же уперлась во что-то твердое. Кажется, это была входная дверь.

— Ну, ничего, сейчас я преподам тебе хороший урок...

Едва Пожирательница подняла палочку, Снейп будто опомнился. Он вскинул свою палочку и заклинанием обезоружил ее.

— Какого дементора, Снейп?! — вскричал Амикус, кинувшись на подмогу к сестре.

— По-моему, у нас был договор, — холодно произнес Северус, оставаясь безучастным к их яростным взглядам. — Никто из вас эту девушку не трогает.

— Мы можем и расторгнуть этот договор, если будешь действовать нам на нервы! — оскалилась Алекто.

Я стояла ни жива ни мертва, слушая эту перебранку, и ужас вкрадывался мне в душу: наше воздействие на прошлое все-таки плохо отразилось на настоящем. Реальность переменилась, и в худшую сторону! Иначе каким образом Кэрроу оказались в Хогвартсе, да притом свободно расхаживают по нему?

— Идемте, мисс Кленова, — обратился ко мне Снейп, более не глядя на Пожирателей.

Я не шелохнулась, чувствуя спиной деревянную поверхность двери. Что делать... что делать... Мой взгляд лихорадочно метался по освещенному холлу, ища пути возможного отступления. Мне и в голову почему-то не приходило просить защиты у Снейпа, хотя я была уверена, что и теперь он не даст меня в обиду. Нащупав в кармане свою палочку, я сделала еле уловимое движение в сторону.

— Попытаешься что-нибудь еще выкинуть, грязнокровка, — предупредила Пожирательница, — и Снейп тебе не поможет.

— Идемте, мисс Кленова, — повторил Снейп, на всякий случай подходя ко мне, — не искушайте судьбу.

Он протянул руку. Ничего лучшего я придумать не могла, чем последовать его совету, несмотря на возникшее чувство, что тем самым загоняю себя в ловушку. Но по крайней мере присутствие Снейпа гарантировало хоть какую-то безопасность. Не оставаться же с опасными Кэрроу.

Пожиратели проводили нас жгучими взглядами, а я едва сдерживала желание кинуться прочь — неважно куда, только бы скрыться с глаз этих жестоких людей. Неожиданно узрев пред собой вход в подземелья, я встала как вкопанная. Куда Снейп меня ведет?

— Не останавливайтесь, — почти прошипел он.

Что-то в его интонациях заставило меня без сопротивления стронуться с места и шагнуть вниз.

— Вперед, — сказал он, когда, спустившись, я снова помедлила, не решаясь идти дальше в подземелья. — Вы забыли, где ваша комната?

Моя комната? Что он имеет в виду? Я что, в этой реальности живу рядом со слизеринцами? Если так, это очень плохо...

В этот миг я со всей ясностью поняла, что Хогвартс уже не тот, в котором я жила и училась раньше — теперь он в руках Пожирателей. А значит... ни Сириуса, ни Гарри здесь нет. Наверняка нет и Рона с Гермионой. Но как же получилось, что я оказалась не с ними? Неужели все пошло по другому пути с того момента, как я сбежала из Малфой-мэнора? Или... я вообще оттуда не сбегала?

— Напомните, — бесцветным голосом произнесла я, глядя в полумрак подземелий.

Северус ничего не сказал. Я механически двигалась за ним, пока он не остановился возле неприметной двери, похожей на ту, что вела в его собственные комнаты. Всего лишь похожей, конечно, потому что апартаменты Снейпа находились напротив. Но я была не в том состоянии, чтобы как следует задуматься над этим фактом.

— Неужели вы действительно хотели сбежать, Виктория? — негромко спросил Северус, на сей раз более мягким тоном. — Снова? Это ведь уже ваш третий побег.

Я вскинула голову. Третий побег?

— Я вовсе не сбегала... — Голос был хриплым, точно у заядлой курильщицы. — Послушайте, профессор...

Брови Северуса слегка приподнялись.

— С каких пор вы зовете меня профессором?

— А как же... — Окончание фразы "...я вас называю?" застряло в горле.

— Поймите, — прервал он повисшее молчание, — пока вы здесь, вы находитесь под моей защитой. Но я не могу постоянно быть рядом с вами. Если вы попадетесь в руки Кэрроу или кому-нибудь еще... вполне возможно, я не сумею вовремя вмешаться.

Его проникновенная речь пробрала меня до дрожи. Вздохнув, я не сразу смогла выдохнуть.

— Так помогите мне выбраться отсюда... — прошептала я, судорожно стискивая палочку в кармане.

— Идите к себе, — проигнорировав мои слова, сказал Снейп, открывая дверь.

— Пожалуйста...

Он едва слышно вздохнул. На его лице промелькнула внутренняя борьба с самим собой. Я смотрела на него, затаив дыхание. Не может такого быть, чтобы Северус не пошел мне навстречу. Если он "не препятствовал" моему побегу в августе, то почему же сейчас ведет себя так, будто сама мысль об этом была ему неприятна?

— Подобные разговоры ни к чему не приведут, — наконец сказал Снейп и, взяв меня за локоть, почти силком ввел в темное помещение. Впрочем, едва мы вошли, сразу же вспыхнуло несколько светильников. — Это ведь для вашей же безопасности.

Выйдя в коридор, он закрыл дверь. Я с опозданием кинулась на нее. Дверь оказалась заперта.

— Откройте! Откройте эту чертову дверь! Вы слышите меня?!

Ответом была тишина. Я ощутила одновременно и ярость, и бессилие. Мне хотелось кричать, начать выламывать дверь, но я почему-то смогла лишь сжимать кулаки. Где-то снаружи раздались неясные звуки; я замерла, прислушиваясь, и уловила чьи-то голоса и шаги.

— А вам-то что не спится, мисс Паркинсон?

Эта фамилия заставила меня напрячься. Паркинсон! Она тоже в замке!

— Профессор Снейп? — Голос слизеринки прозвучал несколько испуганно, словно она не была уверена, что это именно тот профессор Снейп.

— У вас что-то случилось?

— Д-да... То есть нет...

— Так да или нет?

— Нет...

— Тогда идите спать. А если все-таки за ночь что-нибудь произойдет, сообщите мне утром. Спокойной ночи.

Голоса стихли. Видимо, Пэнси отправилась в слизеринскую гостиную.

Я вновь толкнула дверь. Никакого эффекта. Затем внезапно пришло озарение. Палочка! У меня же есть моя палочка! Я мгновенно выхватила ее из кармана и с ходу взмахнула.

— Алохомора!

К моему великому сожалению, заклинание тоже отчего-то не подействовало на дверь. Вспыхнувшая было радость снова угасла. Что не так? Почему это опять со мной происходит? Ведь дело совсем не в моей невезучести, это что-то другое...

Я устало опустилась на корточки и спрятала лицо в ладонях. Рассматривать помещение, в которое меня впихнули, желания не возникло...

* * *

— ...Мисс Кленова! — ворвался в мои воспоминания голос Северуса.

Я никак не отреагировала на его зов, продолжая лежать с закрытыми глазами. Впрочем, лица моего Снейп не мог видеть.

— Виктория, я уверен, что вы уже проснулись.

А если я не встану, интересно, он что, поднимет меня сам? Нет, вряд ли, конечно — хотя, судя по моим новым воспоминаниям, между нами двоими были неоднозначные отношения. Теперь, когда Сириуса не было рядом...

— Ну вот, вы и правда проснулись, — констатировал Снейп, заметив, как я пошевелилась под одеялом. — Десяти минут вам хватит, чтобы подняться и позавтракать?

Я упорно хранила молчание.

— Думаю, хватит. Через десять минут жду вас в своем кабинете.

Едва он ушел, я вяло откинула одеяло и села на кровати, уставившись в одну точку. Если бы я не поклялась самой себе, что обязательно найду способ выбраться из замка, ни за что бы не вылезла из постели. Какая разница, где предаваться тоске. Но пока существует хоть один шанс снова увидеться с Сириусом и Гарри, я не имела права сдаваться. Как чертовски жаль, что между нами больше нет той ментальной связи, которой нас когда-то наделил Северус Снейп. Как бы она сейчас здорово пригодилась...

Очередное воспоминание, из этой, новой, реальности, настигло меня в ванной...

* * *

...- Эй! Вы кто такие?! — закричала Алиса, увидев перед собой двоих людей в белых масках. — Что вам здесь нужно?

Один из них двинулся на нее и легко отодвинул в сторону, чтобы без помех добраться до меня. Незнакомец довольно больно сжал мое плечо. Пискнув, я ударила его по руке.

— Отпустите!

— Смелая девочка, — усмехнулся он.

— Слушай, хватит с ней церемониться. Бери ее и аппарируй.

— А ты, кстати, уверен, что это та девчонка, которая нам нужна? Она вроде бы должна быть рыжей...

С диким воплем на мужчину налетела Алиса.

— Уберите прочь от Виктории свои руки!

— Теперь уверен.

Второй мужчина поднял свою странную палочку, и с ее кончика слетел зеленый луч. На мгновение замерев, Алиса тяжело свалилась на пол. На ее обычно жизнерадостном лице застыла смесь страха и удивления.

* * *

...Уперевшись ладонями в край раковины, я на какое-то время утратила способность дышать. Перед глазами стояло безжизненное тело моей лучшей подруги, на этот раз в самом буквальном смысле — безжизненное. Алиса погибла, ее убил Долохов... Ее больше нет.

— Алиса-а-а... — всхлипнув, я горько заплакала.

Вскоре на смену слезам пришла полная апатия. Я сидела на холодном полу и тупо смотрела на стену. Мне стало абсолютно безразлично все — даже явись сюда Волдеморт собственной персоной, и то бы не обратила внимания.

— Мисс Кленова, что с вами?

Машинально подняв глаза, я увидела Снейпа.

— Почему вы все еще здесь? И почему сидите на полу?

Я снова опустила голову и уткнулась в свои руки.

— Отвечайте же!

Во мне вдруг что-то перемкнуло. Резко выпрямившись, я вперила злой взгляд прямо в глаза мужчины и отчетливо произнесла:

— Я вас ненавижу.

В его лице ничего не дрогнуло.

— Вот как? Если только это вас беспокоит, может, все-таки встанете и оденетесь?

Его невозмутимость меня просто взбесила. Находясь в взвинченном состоянии от недавнего открытия, я моментально вскочила на ноги.

— Вы... Вы... — из горла вылетали лишь нечленораздельные звуки.

— Успокойтесь, мисс Кленова, — переменил тон Северус. — Не нужно истерик. Я и так знаю, кто я. Но вряд ли вы расстроены только из-за этого.

Ярость как пришла внезапно, так столь же внезапно куда-то испарилась.

— У меня на глазах убили мою подругу... — глухо сказала я, подавляя рыдание. — А я, будто средневековая принцесса из сказок, нахожусь в замке в плену. И вы утверждаете, не нужно ни о чем беспокоиться?

— Убили вашу подругу? — с легкой растерянностью переспросил он.

— Вот только не говорите, что вы этого не знали!

— Но я действительно не знал. — Молчание. — Послушайте, Виктория, давайте мы с вами договоримся так: сегодня можете не приходить в лабораторию, а завтра... посмотрим.

Так я и сделала: просидела весь день в спальне, отвлекаясь от тягостных мыслей лишь на обед и ужин, которые доставлял домовой эльф. Но это затворничество приносило больше вреда, чем пользы: с каждым проведенным в четырех стенах часом одиночество буквально сводило меня с ума. К ночи я не выдержала. Отбросив книгу, я в безудержной тоске бесцельно закружила по комнате, изнывая от желания закричать. Так громко, чтобы услышали все, чтобы ощутили мою бесконечную боль.

Утром лучше не стало. Нехватка сна и свежего воздуха сделали из меня какое-то привидение пополам с зомби. Все действия я совершала почти механически, часто замирая и бессмысленно глядя в пространство. Снейп, с которым я провела время до полудня в его лаборатории, пытался как-то вывести меня из этого гипнотического состояния.

— Знаете, мисс Кленова, иногда мне кажется, что после той ночи вас кто-то подменил. Вы живете здесь уже полгода, но за все это время произнесли совсем немного. А за эти несколько дней вдруг разговорились. Что с вами происходит?

Я невидяще смотрела в медленно кипящее содержимое стоявшего передо мной котла, не предпринимая попытки сосредоточиться на словах мужчины. Даже если бы и захотела, все равно бы не смогла. Мое сознание безраздельно захватили мысли о погибшей Алисе. Внутри было так пусто, словно вместе с ней умерли все чувства.

* * *

...Каждый шаг был мучением, но я заставляла себя не останавливаться. Облачившись в свою одежду, брошенную в ванной, я неровной походкой подошла к окну и еле-еле открыла его дрожащими руками. В лицо ударил свежий воздух, отчего голова слегка закружилась. Я прикрыла глаза, пытаясь собраться с силами, однако в этот самый момент за дверью послышались шаги. Я испуганно оглянулась: дверь распахнулась, и на пороге возникла Беллатрикс. Увидев, что я в спешке лезу на подоконник, она злобно закричала.

— Ах ты, дрянь такая! Вздумала убежать!?

Она молниеносно выхватила волшебную палочку, и я опомниться не успела, как в меня понесся красный луч. Затрепетав от ужаса, я подалась вперед, намереваясь выпрыгнуть в летнюю ночь. Но то ли реакция моя меня подвела, то ли Беллатрикс оказалась проворнее — следующее заклятие угодило мне в спину. Тело вдруг налилось противной слабостью, а я почувствовала, что не могу пошевелить ни ногой, ни рукой. Подбежав, женщина грубо стащила меня с подоконника, а затем, схватив одной рукой за волосы, хлестнула по щеке другой.

— Будешь знать, как со мной в кошки-мышки играть!..

Сдавленно всхлипнув, я дернула головой, пытаясь отвернуться. Беллатрикс размахнулась для второго удара, но почему-то передумала. Постепенно она успокоилась.

— Никчемная грязнокровка... Ничего, я тебе еще преподам хороший урок. Сейчас тебя ждет Темный лорд. Вставай!

Поставив меня на подгибающиеся ноги, Белла направилась к открытой двери. На сопротивление не оставалось никаких сил. Побег провалился...

* * *

...Я стою в темном помещении, освещенном лишь голубым пламенем свечей, с двух сторон возвышаются стеллажи, на полках которых лежат покрытые пылью свитки пергаментов. Один из них у меня в руке. Я, спотыкаясь на каждом слове, читаю начертанный на нем рукописный текст, едва ли вникая в его смысл.

— Это пророчество, — звучит рядом холодный голос. — Пророчество, касающееся непосредственно тебя, девочка. Тебя и меня. Ты должна родить этого наследника.

Во мне образовывается бездонная пропасть, а голубое пламя внезапно перекидывается на темное облачение стоящего совсем близко Волдеморта...

— ...Ах, вот как... — протянул Темный лорд после минутной тишины. — Это плохая новость, Северус.

— Понимаю, милорд, но тем не менее это так, — бесстрастно произнес Снейп. — Эта девушка не может иметь детей.

Волдеморт посмотрел на него, словно что-то взвешивая в уме, и поднялся со своего тронообразного кресла. Затем неспешно обошел вокруг нас со Снейпом.

— Если все действительно так, как ты говоришь, то она станет мне совершенно не нужна. А значит... — он остановился чуть позади меня, почти ничего не соображающей от страха, — я могу избавиться от нее.

Я ясно ощутила, как Северус вздрогнул при его последних словах.

— Или, может, отдать ее тебе, а, Северус? Я знаю, как тебе нравятся рыжие девчонки. Что скажешь?

Снейп молчал, не глядя ни на Волдеморта, ни на меня.

— Ну, хорошо... Авада...

— Нет! — вырвалось у Снейпа.

— Нет? Что ж... Забирай, пока не передумал. — Волдеморт неожиданно толкнул меня прямо к нему. Споткнувшись, я приготовилась упасть, но мужчина подставил руки и инстинктивно прижал меня к себе. — Даю тебе шанс исправить это. Ты прекрасный зельевар, и вылечить девчонку, думаю, тебе будет несложно. А если не получится... — он сделал небольшую паузу, — найдется много желающих развлечься с ней...

* * *

— ...Возьмите, — услышала я настойчивый голос Снейпа.

Будто во сне, я медленно подняла голову. Мужчина протягивал мне стакан с какой-то мутной жидкостью.

— Что это? — безразлично спросила я, не имея никакого желания брать его.

— Умиротворяющий бальзам. Вы выглядите так, словно не спали по крайней мере месяц и при этом напивались.

— А вы галантный, — внезапно зло сказала я, резко выхватив из его руки стакан, отчего жидкость едва не расплескалась.

— Какой есть. — Мой выпад на Снейпа явно не подействовал.

Я сникла. Не понимаю, зачем я вообще кидаюсь на него, как цепная собака — ничего плохого он мне не делал, наоборот, всеми силами старается уберечь меня от неприятностей, более подходящих под определение "кошмар". Ведь именно благодаря ему я в этой реальности еще жива. Снейп — единственный, пожалуй, человек в замке, которому я могла вполне довериться.

— Извините... — очень тихо проговорила я, сглатывая странную тягучую слюну: при шибанувшем ноздри запахе, шедшем от зелья, в животе зародилась волна тошноты. Пришлось отодвинуть стакан от лица.

— Вам незачем извиняться, — коротко сказал Снейп, не акцентируя на этом внимание. — Выпейте зелье, хуже вам не станет.

Откуда мне знать? От той зеленой дряни, которой он поит меня раз в месяц, тянет хорошенько прочистить желудок. Может, и это такое же...

Я вдруг выпрямилась, пораженно уставившись на стакан. Зеленая дрянь? В смысле — еще какое-то зелье? Но для чего оно?

— А бальзам и правда Умиротворяющий?

— А для чего мне подсовывать вам что-то другое? — вопросом на вопрос ответил Снейп.

— Может, у вас имеются какие-то скрытые мотивы для этого?

— Уверяю, таких мотивов у меня нет. А были бы... — Он взглянул на меня с непонятным выражением. — Впрочем, неважно.

Он прошел в заднюю часть кабинета-лаборатории, где стояли высокие шкафы со всякими предметами, необходимыми для зельеварения, вроде весов, и принялся что-то искать. Напряженно наблюдая за его неторопливыми действиями, я незаметно для себя погрузилась в раздумья о последних видениях-воспоминаниях, так и не решившись выпить зелье.

Внезапный стук в дверь заставил меня вздрогнуть, а пальцы — крепче сжать треклятый стакан.

— Войдите! — отозвался Снейп, на миг прервав свои поиски.

В кабинет шагнула... Паркинсон. Завидев меня, она застыла и даже, кажется, затаила дыхание.

— Мисс Паркинсон, — вывел ее из столбняка мужчина, пройдя от шкафа с небольшим флаконом из темного стекла, — у вас ко мне какое-то дело?

Кое-как отведя от меня глаза, слизеринка заторможенно кивнула. Можно подумать, мое присутствие в подземелье, да и вообще в Хогвартсе, — для Паркинсон неожиданное открытие. Хотя в течение этих четырех дней мы не пересекались, она могла узнать об этом из своих "новых" воспоминаний.

— Там... — Она вздохнула и смотрела теперь только на Снейпа, нацепив привычную маску избалованной девчонки, несмотря на то, что ее явно что-то беспокоило. — Шарлотта куда-то пропала...

— Пропала? — переспросил он. — Шарлотта?

— Шарлотта Тернер, первокурсница со Слизерина. Утром она была со всеми в Большом зале, а на первый урок уже не пришла. Так сказала ее однокурсница, Люси Файнс.

Я дернулась, услышав это имя. Люси? Та маленькая слизеринка, которая когда-то привязалась ко мне? Впрочем, чему тут удивляться, наше вмешательство во время вряд ли могло отразиться на судьбе Люси...

— Ясно. Хотя на самом деле ничего не ясно. Других первокурсников расспрашивали? Может, они в курсе?

— Расспрашивали. Никто ничего не знает.

Снейп на минуту умолк, размышляя. Паркинсон ждала, упорно не замечая меня. То ли она боялась выдать свои истинные чувства, то ли я снова стала для нее всего-навсего "паршивой грязнокровкой", на которую и обращать внимания-то не стоит...

— Вы уже говорили об этом кому-нибудь из преподавателей? — нарушил тишину мужчина.

— Профессор Кэрроу слышал, как Файнс обращалась ко мне... Но больше никто...

— Хорошо. Идите, мисс Паркинсон. Чуть позже я зайду в гостиную.

Девушка хотела что-то добавить, но тут же закрыла рот. Затем развернулась и вышла. Глядя на закрывающуюся за ней дверь, я испытала легкое разочарование. Неужели я связывала с Паркинсон какие-то надежды?

— Вы не собираетесь пить зелье?

Я медленно перевела взгляд на повернувшегося ко мне Снейпа. Не отвечая, глубоко вздохнула, словно набираясь смелости, и залпом выпила содержимое стакана. Оказавшись в желудке, зелье сразу же запросилось обратно. Я на всякий случай прикрыла губы ладонью.

— Вы плохо себя чувствуете? Вас тошнит? — проявляя чудеса сообразительности, спросил он.

Не желая акцентировать внимание на своем самочувствии, я просто покачала головой. Северус, кажется, не поверил, но какое мне дело. Впрочем, тошнота понемногу отступила, и я смогла дышать свободнее.

— Можете идти к себе. Или, — он внимательнее посмотрел на меня, — если хотите, оставайтесь здесь. Нужно приготовить ингредиенты для Заживляющего зелья.

В комнате, кроме удушающей тоски, меня ничего не ждало, поэтому, почти не задумываясь, я кивнула. Здесь хотя бы от черных мыслей будет отвлекать работа.

— Тогда не выходите из кабинета, пока я не вернусь. Где ингредиенты, вы знаете.

Снейп ушел к своим слизеринцам, а я механически, словно робот, принялась отбирать необходимые компоненты, двигаясь от шкафа к столу и обратно. Откуда-то мне было известно, как именно варится это зелье и в какой последовательности нужно добавлять то или иное вещество. А может, в этой реальности я практиковалась в зельеварении чаще, чем в прежней? И правда, несложно научиться тому, что происходит каждый день у тебя на глазах.

Я нарезала двухцветку серебристую, когда за дверью кабинета послышались негромкие, будто крадущиеся шаги. На секунду у меня возникло опасение, что это, возможно, кто-нибудь из мерзких Пожирателей, но потом я отбросила это предположение как маловероятное. Кэрроу ни в коем случае не стали бы так красться, если только не хотели бы кого-то напугать. Я стояла спиной ко входу, однако не обернулась на звук открывающейся двери. Раздался шорох мантии и чье-то прерывистое дыхание. Впрочем, я уже знала, что это снова пожаловала Паркинсон.

— Новак... — прошептала она, стараясь привлечь мое внимание, ибо я никак не реагировала на ее появление. — То есть... э-э... Виктория...

Точно не слыша ее, я возобновила нарезку колючего растения, ясно ощущая на себе пронзительный взгляд.

— Может, тебя нужно назвать Эванс, чтобы... — повысила голос на пол-тона слизеринка.

— Чего тебе надо? — поинтересовалась я как можно равнодушнее.

— Для начала поговорить.

— И о чем же?

— О том, что происходит.

— А что происходит?

— Как что? Реальность изменилась.

Паркинсон приблизилась к столу, за которым я работала.

— Я думала, что компания Блэка и Поттера для тебя все же предпочтительнее, чем компания профессора Снейпа и остальных слизеринцев.

Ее слова острым ножом резанули по моему сердцу. Дрогнули руки, и я чуть в самом деле не порезалась. Но занятия своего не прервала.

— Если ты пришла сюда с целью поиздеваться, то советую выметаться поскорее, — процедила я, не отрывая взгляда от разделочной доски.

— И вовсе не для этого, — возразила Пэнси, однако с опаской переместилась немного в сторону. — Я... я хочу... — она глубоко вздохнула, — помочь тебе.

Тут я впервые посмотрела на нее, ища на лице насмешку.

— Ты? Помочь? Я что, ослышалась? В чем ты мне хочешь помочь, интересно?

— Ты ведь совсем не против выбраться из Хогвартса, правильно? — прищурилась она, встретившись со мной глазами.

Я не сочла нужным отвечать. Как будто Паркинсон сама не догадывается.

— А тебе-то что с того? Ты же на своем месте, Пэнси. Живи и наслаждайся.

— Ты думаешь, мне нравится такая жизнь? — с какой-то неуловимой горечью сказала она, нервно теребя рукава мантии. — В окружении кровожадных Пожирателей и тупоголовых однокурсников?

— Даже Драко Малфоя? — искренне удивилась я, позабыв про двухцветку. — Помнится, вы с ним были не разлей вода.

— Драко... — Она фыркнула, но не договорила, настороженно обратив лицо к открытой двери. В коридоре раздался неясный звук. Девушка, встрепенувшись, кинулась прочь от стола. И вовремя: дверь раскрылась пошире, и в кабинет заглянул высокий слизеринец — вышеупомянутый Драко Малфой.

— Пэнси? — произнес он, узрев однокурсницу почти прямо перед собой. — Я видел, как ты вышла из гостиной... Что ты тут делаешь?

Его серые глаза метнулись в мою сторону. Поймав холодный высокомерный взгляд, я отвернулась, как бы случайно при этом коснувшись своего кармана, где лежала палочка. Малфой вряд ли осмелится как-нибудь воздействовать против меня в личном кабинете Снейпа, но мало ли. Этот негодный мальчишка, как я уже убедилась, способен на многое.

— Ничего, — быстро сказала Паркинсон. — Идем, Драко.

Некоторое время спустя в помещении наступила тишина. Слизеринцы ушли, и я могла слегка расслабиться. Вернее, я думала, что они ушли, но, услышав шорох, с испугом обернулась. Малфой стоял на том же месте и непонятно чему усмехался. Я не собиралась разговаривать с этим бледным змеенышем, и все же что-то дернуло меня произнести:

— Глаза не сломаешь, парень? Чего пялишься?

Он не ответил, лишь презрительно растянул губы. Потом развернулся и исчез в коридоре. Наверняка что-то нехорошее про меня подумал, только плевать я на это хотела. Без него проблем выше крыши...

Вскоре, как ни старалась я отвлечься, в голову полезли недавние слова Паркинсон, совершенно для нее не свойственные. "Хочу помочь..." "Тупоголовые однокурсники..." Очень странно. Неужели произошедшие за последние два месяца события настолько повлияли на внутренний мир Паркинсон, что она изменилась? Если это действительно так, то, возможно, у меня появился союзник в стане врагов? А может... она просто пудрит мне мозги, желая таким образом отомстить?.. Чему верить?