Последствия одного решения (джен)

— Мой лорд, вы уверены… — шептал человек в нелепом фиолетовом тюрбане и коричневой мантии с золотыми полосами. Наверное, когда-то давно эта мантия была парадной — сейчас же давно вышла из моды, да и в сочетании с тюрбаном… Вид мужчина имел отнюдь не представительный.

— Молчи, Квирнус, и делай, что я говорю, — раздался холодный голос. При этом стоящий в одиночестве на опушке Запретного Леса, что окружает Хогвартс, Квирнус Квирелл, профессор защиты от тёмных искусств, не раскрывал рта. Он лишь ёжился, когда слышал этот голос, мертвенный, чуть шипящий, и судорожно сжимал волшебную палочку. — Нам нужны союзники, особенно такие. Проверь, нет ли его рядом.

— Гоменум ревелио! — воскликнул Квирелл. — Мой повелитель, его здесь нет.

— Я с-сказал — проверь! — почти прошипел голос, и Квирнус вскрикнул, дёрнувшись от боли.

— Д-да, господин… Эл-визус магика! - профессор поднял палочку вверх перед этими словами. — Никого, мой лорд.

— Хорошо. Жди.

Квирелл прислонился к дереву, могучему дубу, и чуть расслабился, изредка поднимая вверх палочку и шепча заветное «эл-визус магика». Спустя полчаса очередное применение заклинания заставило Квирнуса встрепенуться, собраться и повернуться в сторону леса. Оттуда, из полумрака, выступила низкая фигура с палочкой в одной руке и мешочком в другой. Это был гоблин.

— Профессор Квирелл, я полагаю, — скрипучим голосом осведомился пришелец.

— Да, это я, — подтвердил маг, не сводя палочки с гоблина. Впрочем, тот отвечал взаимностью.

— Моё имя — Саграф. Вы просили Лорда Грефронта о встрече.

— Почему он не пришёл сам? — поинтересовался Квирелл, демонстративно поигрывая палочкой.

— Вы должны понимать, что лорд сейчас в тяжёлом положении, — ничуть не испугался гоблин. — В другое время он отказался бы от встречи, зная, какие силы вы представляете. Лорд не рискует собой понапрасну — ведь вы тоже не пришли сюда со своим господином. Я уполномочен провести сделку и назначить следующую встречу, если понадобится — то личную встречу вашего лорда и моего.

— Понимаю, — склонил голову Квирнус. — Товар у вас?

— Да, профессор, — гоблин опустил мешочек на землю. — Деньги при вас?

— Разумеется, мистер Саграф, — маг вытащил свободной рукой кошель и, подобно гоблину, положил его на траву. — Могу ли я убедиться в ценности товара?

— Имею аналогичное желание, — кивнул гоблин.

Саграф и Квирнус начали двигаться по кругу, меняясь местами и не сводя друг с друга палочки. Как только профессор оказался рядом с мешочком, он повёл над ним палочкой, прошептав заклятье, удовлетворённо выдохнул. В то же время гоблин наклонился, поднял кошель, оценивающе сжал-разжал его и произнёс:

— Полагаю, сделка состоялась, профессор.

— Верно, мистер Саграф. Вы что-то говорили насчёт личной встречи?

— Завтра, здесь же, в полночь, — предложил гоблин.

— Согласен, — кивнул Квирнус. — Если товар вдруг окажется подделкой — встреча состоится в других условиях, — в голосе Квирелла звучала угроза.

— Вы в своём праве, профессор, — гоблин не подал виду, что заметил её. — А теперь позвольте откланяться.

— Всего наилучшего, — холодно пожелал Квирнус.

Гоблин, пятясь и не сводя палочку с Квирелла, скрылся в лесу. Профессор, ещё раз использовав «эл-визус магика», аппарировал. Появившись на берегу моря, он дрожащими руками открыл мешочек, достал две склянки с кровью единорога и залпом выпил одну. Отданная добровольно — благословение, а не проклятие…

Отдел Тайн Министерства Магии Англии… Место, где хранятся самые таинственные и самые опасные артефакты. Место, где работают немногочисленные невыразимцы, хранящие старые и новые секреты. Место, куда только что прибыл лифт. Створки лифта разошлись, и прохладный женский голос уведомил:

— Отдел Тайн.

Фигура, закутанная в чёрный плащ, сделала шаг из лифта. Навстречу ей выступил пожилой маг.

— Гриир, я ждал тебя рань…

— Империо, — произнёс новоприбывший искажённым заклятием голосом, резко выхватив палочку. — Веди меня в пятнадцатую секцию.

Два мага, не торопясь и не медля, направились по единственному коридору. На середине коридора, выложенного из чёрного мрамора, они остановились, и тот, кто был под чарами подвластия, направил палочку на стену, выписал ей сложный рисунок, произнёс бессмысленные слова. Мрамор растворился, открывая узкий проход, внутри которого висела светящаяся надпись: «ОТ, секция 15, Ритуальный Зал».

Несколько шагов, и они вошли в ритуальный зал Отдела Тайн. Зал завораживал мрачной красотой. Низкий, два метра высотой, потолок, простирался на сотню метров вперёд. В нём отражались синие узоры, горящие по всему залу. Над некоторыми узорами парили синие же идентификационные символы. Пришельцы осмотрелись: подчинивший с интересом, подчинённый — безразлично.

— Веди меня к самому сильному ритуалу поиска, — велел подчинивший.

Петляя меж колдовскими узорами, они прошли в дальнюю часть зала, остановились перед цепочкой символов, образовывающих метровую окружность.

— Это и есть ритуал поиска?

— Да.

— Как заставить его работать? — в голосе подчинившего мелькнуло волнение.

— Надо встать в круг и произнести имя того, кого ищешь. Ритуал даст знания, как и где найти искомое.

— Он сработает на гоблина?

— И на живого, и на мёртвого, — безразлично подтвердил подчинённый маг.

— Если сюда войдёт кто-то посторонний — любой ценой защити меня, — велел подчинивший. В голосе его чувствовалось удовлетворение и торжество.

Помедлив, маг ступил в круг. В тот же миг он оказался окружён призрачно-синей полусферой. Палочка вылетела из пальцев и приземлилась рядом. Маг попытался колдовать, достав запасную палочку — тщетно. Второй магический инструмент также перехватил в воздухе «подчинённый». Усмехнувшись, он произнёс:

— Ты что, серьёзно думал, что сотрудника Отдела Тайн так просто поработить? Хотя сработано умело, признаю. Ну-ка, посмотрим, кто у нас тут… Люмос, — и взмах палочкой, откинувший капюшон.

Перед невыразимцем стояла женщина лет тридцати. Короткие прямые волосы, твёрдый взгляд, спокойное выражение лица — она не выказывала признаков страха.

— Хороший самоконтроль, — похвалил невыразимец. — А теперь назови мне хоть одну причину, почему я не могу сдать тебя в Азкабан на пожизненное.

— У меня есть запас Эликсира Тринадцати, — после небольшой паузы произнесла волшебница мужским голосом.

— Интересно, — кивнул невыразимец. — Что ж, рассказывай.

— Что именно?

— Зачем пришла, любезная, — криво усмехнулся невыразимец. — Зачем пришла, куда дела Гриира и где эликсир. И не стоит отмалчиваться. Есть шанс, что мы придём к взаимовыгодному соглашению. Для начала представься.

— Можешь называть меня Тэсия.

— Где-то я слышал это имя… — пробормотал невыразимец. — Неважно. Я — Грегори Дисворэ. Итак, зачем…

— …и ещё, отец, я бы посоветовал тебе обратить внимание на Гермиону Грейнджер.

— Грязнокровка, — не спрашивал, а утверждал Люциус Малфой. — Чем же она интересна?

Люциус и его сын Драко встретились впервые за первые месяцы учёбы лично. Ранним утром, когда большинство учеников ещё спали, отец аппарировал к окраине Запретного Леса, чтобы выйти к озеру, где можно было спокойно и вдали от чужих глаз поговорить.

— Сильный и умный маг, скорей всего, будет в коалиции этого магглолюбца. Главные минусы — плохо ладит с людьми и зациклена на учёбе, — ответил Драко.

— Хорошо, я подумаю над рычагами влияния, — под «рычагами влияния» старший Малфой, чаще всего, подразумевал шантаж и подкуп. — Это всё?

— Да, отец, — кивнул Драко. — Я перечислил всех, кто хоть как-то привлекает внимание, — он помедлил. — Но это только из Гриффиндора и Слизерина. Насчёт Рейвенкло и Хаффлпаффа я знаю меньше. У хаффлпаффцев, вроде бы, имеет авторитет Седрик Диггори с четвёртого курса.

— Диггори, Диггори… — протянул Люциус. — Что ж, закономерно. Но, в целом, я тобой недоволен. Ты в Хогвартсе уже больше месяца, а до сих пор не установил прочный контакт с Рейвенкло. Хаффлпафф… с ними можешь особо не возиться, но примерный расклад знать должен. Насчёт Гриффиндора хвалю, хорошо справился, вот только… все эти сведенья — они со слов слизеринцев? Только с первым курсом Гриффиндора знаком лично?

— Да, отец. Но разные версии совпадают, и…

— Ты не учитывал, что это может быть всего лишь «официальная» версия? — строго спросил Люциус. — Нет? В следующий раз будь дотошней. Никто так просто не будет сообщать тебе конфиденциальную или просто ценную информацию.

Драко понуро склонил голову. Отец прав — он не справился.

— Драко, — старший Малфой положил ладонь на плечо младшему, заставив того поднять голову и посмотреть ему в лицо. — Большего я от тебя и не ждал. Тебе всего одиннадцать. Я тобой горжусь. Просто в следующий раз, если будешь что-то излагать, говори, насколько проверена эта информация. Особенно если она с чужих слов.

— Хорошо, отец, — в голосе мальчика проскочила нотка радости.

— А теперь скажи мне, ты застал визит Гарри Поттера в Хогвартс?

— Да, я присутствовал на том обеде.

— Что ж, тогда расскажи, что видел. Воспитанник Дамблдора… Врагов надо знать не хуже друзей.

Очнулась Атика не сразу. Первой, как оно с ней обычно случается, пришла боль. Страшная, разрушительная… знакомая и принятая снисходительной усмешкой. Болит — значит, живая. Так сказал ей после второго в жизни, причём неудачного боя, когда они только и успели, что убежать, штатный целитель. Ещё он говорил, что новые глаза вырастают за месяц, а командир добавлял, что обязанности ритуалиста поддержки с неё никто не снимал, оправдывай, мол, фамилию.

— Сиасс! — первое, что произнесла волшебница. — Какая я всё же дура.

— Это заметно, мисс Сей-Тиор, — ехидно, но с долей обеспокоенности произнёс чей-то мужской голос.

— Немудрено не заметить… — тут до женщины дошло, что голос незнакомый. Она резко открыла глаза, приподнимаясь на постели. Потянулась к магии — и отшатнулась, обжёгшись болью. — Кто вы, мистер…

— Снейп. Северус Снейп, — на неё хмуро смотрел тридцатилетний мужчина с чёрными, сальными, буквально пропитанными испарениями различных зелий волосами. О последнем говорило свечение волос в магическом восприятии. Эдакий природный концентратор энергии — не хуже, должно быть, крови. Давно Атика не сталкивалась с профессиональными алхимиками. — Можете считать меня доверенным лицом Альбуса Дамблдора.

— Я в Мунго? — поинтересовалась Атика, аккуратно тронув магию. Повреждение души или тела? В разы понизила глубину контакта с волшебством, сотворила «тэледэлло». Конечно, хотелось чего-то посильнее, но пока стоит обойтись не самыми мощными, зато весьма надёжными чарами.

— В Хогвартсе, мисс, — краем губ улыбнулся Снейп. — Когда будете убивать себя в следующий раз, позовите меня закончить дело.

— Неприятно вышло, — Атика притронулась к обожжённому лицу. Уже не болит. Неплохо её подлечили — хоть глаза здесь отращивать и не умеют, в остальном родную медицину скорее превзошли. — Опять волосы отращивать.

— Зелья роста волос, видимо, не применяете из принципа, — заметил Снейп.

— Верная догадка, — кивнула Атика. Последний раз, когда она пробовала его в минимальной дозировке — пришлось срезать чуть ли не два метра отросшей гривы. Наследственность, Сиасс её сожги… — Вы — местный медик?

— Не совсем. Местный целитель — мадам Помфри, но за вами поручили проследить мне, — Снейп скривился. Экий привереда! — У меня, видите ли, больше опыта в подобных случаях.

— Не думаю, что мне нужна помощь, — покачала головой Атика, вслушиваясь в себя. Всё медленно, но стабильно приходило в норму. Наследственность, благослови её Рианхи…

— Говоря в целом, — нейтрально произнёс Северус, — у вас было общее истощение, обширное повреждение ауры — я бы сказал, выгорание, думаю, причина вам известна — и обширный ожог первой степени. Противоожоговой мазью вас уже обработали. Аура восстанавливается, организм тоже. Единственное, что меня беспокоит, — слово это он произнёс с таким нарочитым безразличием, подчёркивая, что его-то как раз ничего не беспокоит, — это возможный ментальный вред. В Адском Пламени сгорает сам разум.

— Это стоит проверить, — согласилась Атика — и решительно скользнула вглубь себя, закрыв глаза.

Разум предстал перед мысленным взором во всём великолепии. Ярко-пылающие сплетения внешних щитов, грубых и эффективных, а сейчас ещё и повреждённых — неважно, поправить можно позже. Лёгкая дымка щитов внутренних, тонких и функциональных, конфигурированных в единую систему. Ниже — внешний слой сознания, восприятие с его образами. Засматриваться не стоит, слишком легко утонуть в бесконечных зеркалах саморефлексии. Поверхностные мысли вперемешку с чётко сияющей линией текущего осознания — в линию всматриваться нельзя, а вот поверхностные мысли надо проанализировать. Но нет, ничего особенного, никаких указаний на поражение когнитивных способностей, нарушения ассоциирования или возбуждения эмоций.

Ещё ниже находятся память и пронизывающие её цепочки управления. Здесь всё сложней и запутанней, и сейчас это плюс. Мельчайшие искажения отразятся на всей системе — но ничего подобного Атика не увидела. Уже успокоенная, волшебница вышла на последний уровень, окружённый щитами с переменной проницаемостью — ядро личности, сущность её «я», самое основание. Здесь также всё было в порядке. Укрепив напоследок защиту, Атика направилась обратно…

Тревога! Внешний защитный контур пал под множеством точечных ударов. Внутренние щиты держались, но без её управления… ну-ка… ага! Посмотрим, кто кого, «неведомый» легилимент. Атику охватил азарт — давно, очень давно она не работала на таком уровне. Альбус, конечно, был прекрасным менталистом, но легилименция давалась ему куда хуже окклюменции. А здесь — искусный именно легилимент, манипулирующий своей волей с редкостной гибкостью и лёгкостью.

Так, нити сюда, укрепить щит довольства, капельку упрямства… иди, иди… не поддался! А если так? Что, неприятно? Вот тебе ещё, и этого держи, а теперь синхронизируем, фокусируем — готово, зеркалка! Посмотрим, как ты сюда проник. Хм, стандартный двусторонний ментальный канал, внутренняя стабилизация присутствует. Порвать — раз плюнуть, и противник порывается это сделать, но Атика не позволяет. Ещё бы! Прикрывая своей волей стабильность канала — вперёд, в контратаку!

Хм. Хорошие внешние щиты да ещё и под волевым контролем — это не на раз плюнуть. Правда, тут затруднений особых нет — у Альбуса получше будут. Но и щиты Альбуса она обходила, просачивалась насквозь — а эти надо взламывать под пристальным и враждебным вниманием.

Классическая связка «надавил — притянул — отпустил — ударил» пробила малую, но вполне достаточную брешь. Рывок внутрь, расширение бреши, и стабильность внешнего щита потеряна. Пара ударов по контрольным узлам, чтобы щит окончательно рассыпался. Теперь внутренний. Так-так, здесь Альбус отстал, сознание-воля распределена в виде спаренной сети энергии-восприятия.

Сам по себе способ хорош и сходен с той же сенсосетью, но слишком статичен, пусть и на порядок гибче простого узора волераспределения, что использует Альбус. И настолько же отстаёт от равномерного распределения, которое требует большего объёма сознания. А оно, в свою очередь, хуже дублированного личностного потока. Что, в свою очередь… Но, конечно, это ситуативно и против именно Атики с её гибко-точечной атакой, совсем не похожей на атаку дементоров или, например, менталистов, предпочитающих размахивать своей волей, точно молотом. В любом случае противнику ещё есть куда стремиться.

Атика атаковала. Здесь, там, тут — она «мерцала» по всему периметру защиты, пронизанной контролирующей сетью, атаковала почти одновременно во множестве мест — и защита не успевала. Пара миллисекунд, растянувшихся в вечность, и она пала из-за слишком резких эмоциональных и волевых градиентов. Разумеется, противник не отступил. Он собрал остатки воли в кулак и бросился на Атику, чтобы столкнуться лбом в лоб… Бессмысленно и бесполезно. Её сознание-воля мерцало — удар за ударом проходили мимо, в то время как она вполне успевала читать вихрь мыслей противника.

Ясно. А глубже? Неплохо, неплохо, статичная защита с сигнальным контуром и самоликвидацией на разрушение. Снять? Возможно. Но, в конце концов, ставящий её человек рассчитывал на сохранность тайн и личности, поэтому не стоит. Оставим тебя в покое, мистер…

— …Северус Снейп, — строго произнесла Атика, разрывая ментальный канал, что, должно быть, отозвалось у него вспышкой головной боли. — И чем вы думали, когда полезли в мои мысли? Детство в э-э… взыграло?

Снейп смотрел на неё расширенными глазами, лихорадочно приводя разум в порядок и возводя грубые внешние щиты. Впрочем, слова он воспринимал — а вот ответить пока не мог, всё внимание занимала ментальная сфера.

— Вы должны понимать, Северус, — продолжала Атика, беззастенчиво пользуясь неспособностью Снейпа ответить, — что атака на щиты, пусть и нарушенные, волшебника моего уровня может обернуться смертью. Ваше счастье, я не применяла ничего по-настоящему опасного, — не применял и он, иначе это было бы взаимное выжигание двух воль, вплоть до превращения одного из противников в овощ, лишённый разума. И здесь преимущество уклонения не обязательно бы помогло. — Даже если вы победите, шанс нарваться на смертельную ловушку очень велик.

— Я… вас понял, — наконец, ответил Снейп. — Обязан был проверить, всё ли в порядке с волей.

— Серьёзно? — Атика ухмыльнулась. — Надо же… Северус, запомните, у ментальных магов моего уровня волю можно уничтожить только вместе с сутью. Разрушение памяти лишь ослабит таких, как я… таких, как вы и Альбус. Ослабит — и не более. В следующий раз будьте поаккуратней, я ведь могу вместо перестрелки устроить ядерную войну — не сознательно, на одних рефлексах.

— Как будет угодно, — иронично кивнул Снейп. Атика невольно восхитилась: хорош, шакалий сын, только что провёл жёсткую мыследуэль, а в руках себя держит идеально. — Таким образом, вы полностью здоровы, и…

— Не совсем, — хмыкнула Атика. Тесное касание к магии снова обернулось «ошпаренной» душой и болезненным ударом по разуму. Что ж, проверка того стоила. — Но это не имеет значения. Вас не затруднит проводить меня до ворот?

— Не знаете дороги? — приподнял бровь Северус.

— Уже забыла, подтвердила Атика, вставая. Палочка с тумбочки влетела в ладонь, замысловатое движение — и окутывающее её одеяло обратилось простой чёрной мантией. Прыжок с кровати — и она полностью одета, включая маггловские спортивные кроссовки. Трансфигурация — гениальное изобретение. — Пять десятков лет — немудрено и позабыть. Итак, проводите?

— Следуйте за мной, — небрежным взмахом палочки, явно играя на публику, Снейп отворил дверь лазарета и сотворил висящий голубоватый огонёк в качестве светильника. Что ж, невербальной магией он владеет мастерски — маг первой категории, но до великого ему далековато, особенно с учётом направленности.

— Сколько времени? — поинтересовалась Атика, восстанавливая потерявший стабильность «тэледэлло».

— Полночь, — буркнул Снейп. — Вы «очень удачно» подбираете время для пробуждения, — взмах палочки затворяет дверь, одновременно накладывая на неё запирающие чары, «коллопортус». — Не отставайте.

Две фигуры, сопровождаемые таинственным сиянием, растворились во мраке коридоров замка, и лишь слегка повышенный магический фон в палате свидетельствовал, что там недавно кто-то был.