Последствия одного решения (джен)

— Эльро, — старательно подавив страх — насколько это вообще возможно для неопытного одиннадцатилетнего менталиста — произнёс Гарри. Белое сияние вырвалось из палочки — и обтекло фигуру в балахоне, как-то досадливо отмахнувшуюся рукой. Если бы не остатки разума да сжавшаяся за спиной Гермиона, он развернулся бы и побежал, несмотря на бесполезность этого действия. — Эльро!

— Эт-то не дем-ментор, — прошептала сзади Гермиона. — Проклятая т-тень.

И действительно, чувство, просачивающееся сквозь ментальные щиты, было совсем не отчаянием с подавленностью, но страхом, парализующим волю, заставляющим дрожать коленки — страхом перед смертью, паникой, сжимающейся колючей проволокой вокруг души… Хотелось одновременно бежать и упасть здесь же, закрыв глаза и молясь, чтобы источник страха пронесло мимо.

Стоило Гарри осознать, что перед ним не сородич стражника Азкабана, как внешний вид существа будто бы потёк, исказился — балахон остался на месте, а вот струпья пропали, открыв место сухой, потрескавшейся не то коже, не то чешуе бледно-коричневого цвета, появились и глаза — огромные, тёмно-жёлтые и без зрачка. Существо продолжало приближаться, игнорируя всё более редкие «эльро». В двух метрах от них — остановилось. Краем сознания Гарри уловил, что страх не усиливался, несмотря на приближение его источника.

— Шшиссе каххофу, — прошипело существо. Поток странной, неясной магии хлынул от него, ударил разум, снёс щит, прошёлся по памяти — и тут же опал. Вместе с ним опало и чувство страха — Гарри ослабил ладонь, судорожно сжавшую палочку. Раздался звонкий звук — лопнул «эл-рефлекто» над головой.

— Анима дифенсум, — попытался было сотворить духовную защиту Гарри. Палочка выпустила рой искр, да и только — всерьёз эти чары он не разучивал.

— Добрый вечер, — вдруг произнесла «неправильная тень» на обыкновеннейшем английском — гласные у неё были странные, не то свистящие, не то шипящие, словно одновременно со звуком «о» тянется «с-с-с», а «э» — «ш-ш-ш». — Люди, не так ли?

— Люди, — машинально ответил Гарри.

— Л-люди, — тень протянула первый согласный с шипением. — Волшебники, — тут лицо духа — а духа ли? — исказилось зубастой улыбкой. — Шолли погреется в тени вашей магии, можно? — жалобная нотка проскользнула в тоне существа.

— О чём ты говоришь? — Гермиона уже опомнилась, и Гарри был с ней согласен: это существо, судя по всему, не было враждебно. А его магия… просто дала им понимать его? Или научила его их языку?

— Тень силы, Шолли всего лишь погреется у вашего костра, вы же не откажете бедному Шолли, правда? — одной фразой произнесла тень.

— Э… Шолли, — Гарри помотал головой, пытаясь понять, во что они влипли. — Объясни, пожалуйста, о каком костре ты твердишь? Что за «тень силы»?

— Волшебство, — «неправильная тень» приблизился на расстояние шага. — Магия. Тёплая. Много. Тень Истока… Шолли хочет погреться в лучах вашей силы, вы же не откажете Шолли, там так холодно! — по мере произнесения в голосе тени с плавностью менялись интонации: ровность, вопрос, просьба, бессильная жалоба.

— Ты питаешься нашей магией? — уточнил Гарри.

— Шолли не вор! — воскликнул тот. — Возле вас греет Исток — Шолли тепло и приятно. Тепло… — в это слово он вложил столько блаженства, сколько вообще можно вложить в слово.

— Ты говоришь об Источнике Магии? — предположила Гермиона.

— Исток, Источник, — кивнул Шолли. — Он тёплый, можно снять плащ и погреться у костра: Шолли позволят побыть рядом?

— Конечно, можно! — жалобная просьба, несмотря на клыкастую улыбку на нечеловеческом лице, подкупила Гермиону, и Гарри не оставалось ничего, кроме как поддакнуть. С другой стороны, что вообще они могли сделать против этого существа, похожего и не похожего на проклятую тень? — То есть, магию ты ощущаешь как тепло, Шолли?

— Да, тепло, уютно, — шире улыбнулся он. На глазах Гарри его балахон всё больше становился похож на мантию волшебника — дыры зарастали, серый цвет менялся на строгий чёрный, потёртость и помятость уходили в прошлое. — Это так страшно, когда вокруг холод, а Исток за пеленой! Шолли доволен.

— Постой, ты волшебник? — продолжала расспрашивать Гермиона.

— Шолли одарён, — согласный блеск больших тёмно-жёлтых глаз. — Шолли умеет колдовать, но Исток скрыт пеленой — холодно везде. Рядом с вами тепло, Шолли греется в лучах Истока.

— Ты не можешь колдовать, если далеко от нас?

— Верно, верно! Шолли не может колдовать, Шолли холодно, Шолли кутается в плащ, чтобы жить.

— На тебя наложили проклятие? — озвучил догадку Гарри.

— Нет, нет… — с грустинкой ответил он. — Не Шолли проклят, не совсем проклятие, не искажение! Защита… — тон Шолли стал таким, будто он вот-вот расплачется. — Пелена на Исток, защита от теней, ограда от боли, смерти помеха — нет, не проклятие, покров из света, чистый, белый, жгучий! Было страшно, но мы защитили, скрыли, заслонили…

— Шолли, ты можешь рассказать об этом? — осторожно спросила Гермиона.

— Шолли может, Шолли не хочет, — странное существо притронулось к голове, видимо, выражая сомнение. — Шолли расскажет. Не сейчас, позже. Должен подготовиться, Шолли давно не говорил, сложно.

— Но ты не проклятая тень? — на всякий случай уточнил Гарри.

— Шолли не тень, тени — убийцы, Шолли не убийца, Шолли ро-сохай.

— Ро-сохай — это название твоего вида? — догадалась Гермиона.

— Имя народа, — утвердительный щелчок руками — совсем не человеческими, с длинными когтями, похожими на клинки. — Шолли не тень, Шолли — ро-сохай, ро-сохай Шолли рад встрече с несущими тепло из Элайи, — клыкастая улыбка сделала лицо ро-сохая скорее угрожающим.

— Мы тоже рады с тобой встретиться, Шолли. Может… — неловкая пауза — Гарри не представлял, о чём можно поговорить с этим существом. Просто попросить помочь выбраться отсюда? — Может, расскажешь, чем занимался тут?

— Шолли жил, — серьёзно ответил тот. Только сейчас Гарри заметил — речь исходит со стороны лица, но рот при этом не двигается. Мысленная речь? — На пустошах тяжело жить, но Шолли умеет кутаться в плащ и прятаться. Тени не найдут Шолли, нет, никогда не найдут.

— А нас?

Шолли смерил их взглядом. Прищуренные жёлтые глаза выражали только угрозу — но интуитивно Гарри понимал, что этот «ро-сохай» ничем не угрожает!

— Шолли не даст несущих тепло в обиду. Здесь пусто, нет теней — Шолли развеял всех, — теперь его улыбка выглядела откровенно кровожадной, — да, Шолли подстерёг, слабые боятся, не ходят сюда, сильным нет дела до Шолли.

Что-то изменилось. Гарри обернулся. Никого. Интуиция вопила — прямо сейчас кто-то смотрит на них троих. Кто?

— Шолли, здесь больше никого нет?

— Шолли послушает, — ро-сохай закрыл длинными пальцами глаза — и резко убрал их, всем видом демонстрируя настороженность. — Шолли слышит. Смотрят, видят, ищут — Шолли не даст друзей в обиду! Шолли просит разрешения унести тёплых друзей в безопасное место.

— Гермиона?

— Я ему верю.

— Попробуй, Шолли.

— Шолли делает.

Ро-сохай щёлкнул когтями — с них слетел синий огонёк, затем ещё, ещё, ещё… Огоньки кружились вокруг, соединяясь в странные узоры, мигали, мельтешили — пока с оглушительным свистом мир вокруг не померк.

— Ещё немного, и я решу, что Диххус проще спалить дотла, — проворчала Атика, в то время как где-то далеко полыхнуло — очередная тень перестала быть.

— Не очень-то хорошее самообладание, — саркастически прокомментировал Снейп.

— Мои нервы уже ничто не вылечит, — буркнула она. — Лучше напомни, какого… зачем мы вообще сюда шли?

— Вообще-то, — нейтральный тон подчёркивал сказанное не хуже ядовитого, — это была твоя идея. Как то бишь? А, «давай прогуляемся до ближайшего скопления теней, вдруг Гарри там». Очень логично, надо признать.

— По крайней мере, это было занимательно, — хмыкнула Атика под далёкий рёв пламени. — Люблю иногда играть с огнём, — и нервы заодно подуспокоила. Медитаций в Тибете было явно недостаточно. Или было недостаточно совсем другого — а медитаций слишком много? Или дело в том, что медитации были больше средством, не путём?

— Оно и заметно, — Северус кинул взгляд на оплавленный камень, над которым она подвесила их со Снейпом.

— Королева Огня, — коротко рассмеялась Атика, поймав взгляд. — Так меня называли на далёкой-далёкой войне. Было время, даже стихийников уделывала как стоячих.

Было время! Перед мысленным взором пронёсся вихрь событий. Пустыня. Вражеские духи. Крики командира. Сталкивающиеся чары. Боль, боль, боль! И ярость, и пламя, срывающееся с рук, и мёртвый командир, и ожесточённое сердце, и одиночество, и война, война, война! Такое не забывается.

— Стихийников? — недоумённо спросил Снейп. — Ты имеешь в виду духов стихий?

— Нет, — Атики улыбнулась бы, но вместо этого лишь прищурилась. Нечему было улыбаться. — Забудь, не дело вспоминать былое. Лучше займёмся поисками.

— Как знаешь, — пожал он плечами. — Есть идеи? Только не такие.

— Идеи… — Атика задумалась. — Идеи есть: все требует времени, много времени. Сложные, высшие ритуалы. На наш мир пару поисковых нацелила, у Альбуса тоже есть, а на этот — заново надо строить, — качнула головой. — Как насчёт зелий и алхимии?

В чём она не была специалистом — так это в зельях. С некоторых пор трансформация того, что раньше было живыми существами, вызывала у неё омерзение. Сейчас от него ничего не осталось, но и желания осваивать эту науку — никакого. Нико в своё время сильно расстраивался, а она так и не рассказала, почему: с чем она столкнулась в пустыне, да и раньше, в подземелье деда.

— Поисковых зелий не существует, — Снейп ещё раз пожал плечами. — Разве что Феликс Фелицис — но у меня нет запаса. Две недели варки — не быстрее ритуала.

— Феликс можно раздобыть и в другом месте, — задумалась она. — Поможет ли? Иногда одной удачи недостаточно для успеха, — над ней ведь в своё время проводили многоуровневый ритуал удачи, и снять его не снимали до самого конца. Когда она уже разбиралась в ритуалах, то проверила его — никакого подвоха, возможно, он и сохранил жизнь во всём хаосе, что обрушила судьба — и только в самом конце не смог помочь.

— Почему бы и нет? — третье пожатие плечами. — Лишним точно не будет.

— В таком случае — пойдём. Будешь оценивать качество зелья, Северус. Так, порта… Пламя Сиасс!

— Великий Мерлин! — одновременно с ней воскликнул Снейп.

Там, где сгусток жёлтого пламени убил очередную тень, взметнулась тьма. Гигантский, больше ста метров в высоту, смерч из мрака, пронизанный белыми молниями. И в отблесках этих молний было различимо лицо — лицо гневающееся, страшное. Смерч тьмы с ошеломляющей быстротой устремился к ним, легко поглотив несколько сгустков огня.

— Очень занимательно, — вглянулась в этот смерч всеми чувствами, отточенными за века — в нём было столько же духовного, сколько и магического. Автоматически открыла портал, остудила камень и опустилась вниз. — Сонорус. Эй ты! — собственный голос громом разнёсся по окрестностям, заставляя, наконец, улыбнуться. Вызов! Смерч на мгновение замер, а затем понёсся к ним с утроенной скоростью. — Не хочешь ещё огонька? Адеско Файр. Квиетус.

Капля пламени, разрастающаяся на лету, ринулась к смерчу. Её версия Адского пламени была несколько эффективней стандартной — отточила ритуальные самомножащиеся микроструктуры, лежащие в его основании. Улучшить удалось на удивление немногое, и Атику очень интересовало, откуда вообще у земных ритуалистов такой эффективный ритуал?

Снейп торопливо шагнул в портал — она следом, чуть помедлив. Последнее, что увидела, прежде чем Адское пламя сожрало и врата — две титанические силы, борющиеся друг с другом — слепяще-оранжевое с фиолетовыми проблесками облако и чёрный с белыми прожилками смерч, всё разрастающийся и разрастающийся.

— Очень занимательно, — ядовито прокомментировал Северус. — Если ты, Сей-Тиор, решишь взорвать мир — пожалуйста, предупреди заранее, чтобы успел собрать пожитки.

— Ну он же хотел схватки, — хихикнула, ощущая лишь удовлетворение и удивительное спокойствие. Как же ей этого на самом деле не хватало! Как давно она сталкивалась с действительно великой угрозой, против которой нужно рвать все жилы, биться до последней капли крови, обрушивать самую страшную магию, вкладывая себя всю? Адское пламя сожрёт этот смерч, чем бы он ни был, но вот его создатель… Его создатель бросил вызов, и она приняла его. Сила на силу, магия на магию, воля на волю! — Он её и получил. Полагаю, энергии там хватит на часок горения. Интересно, кто или что это было?

Глупая улыбка снова вылезла на лицо. В этом мире она получит то, чего так не хватало на Земле! Вызов. Бой. Пустыня, ярость, духи, крики, крик, боль и война, война, война! Нет. Этого не повторится. Не как тогда. Тогда она сражалась за свою жизнь и иллюзию родины в безумной войне. Теперь она сражается за важную ей чужую жизнь, а война… Войну объявляет как раз она. Адреналин бурлит в крови, сознанье захлёстывают воспоминания, и магия послушно пульсирует внутри — только волю протяни! Она помнит, ещё помнит, что такое настоящая война — это свобода, свобода от правил, это смерть и это грань. Грань, на которой она научилась стоять лучше всех.

— Вот уж чего знать не желаю! Лучше займёмся Феликсом.

Хватит! Привычно выгнала все мысли внутрь, точно дрова подкинула в закрытую топку — вовне поступала лишь энергия, наполняя бодростью и жаждой действия. Хватит! Она помнит, к чему это приводит. Нет ничего хорошего в настоящей войне. И в игрушечной нет. Но если снова предлагают быть на острие — она согласна. Именно в таких условиях, именно на острие она сильней всего. Атика Сей-Тиор, позор своего рода, клеймёная, но не сломленная. И где они все, интриганы, не стоявшие на острие? Сгинули, погибли! А она — живая. Жива, как никогда!

— Это ведь не ритуал, — задумчиво произнесла вслух. — Точнее, ритуал, но…

— Атика, — перебил её Снейп. — Быть может, мы продолжим спасение Гарри Поттера, а уже потом будем обсуждать натравленное на нас великое заклятие?

— Да-да, Северус. Пошли.

Заклятие? О нет. Теперь она была уверена — не заклятие. Это было кое-что гораздо хуже, и именно это разжигало внутреннюю топку. Вызов! Острие клинка. Он говорил, что волшебник — это лучший клинок, но на острие стояла она, а такие, как он, в тылу интриговали. Такие как… Альбус? Если Альбус дойдёт до этого, если он станет таким же, как Ойар Сей-Тиор… не так. Она не допустит, чтоб он таким стал. Она уже слышала об этом Ордене Феникса. И она знает, что Альбус не сражался в ту… пародию на войну. Она может понять — но понимает, и к чему это ведёт.

— Ну что ты, Эммелина, я не собираюсь созывать полный состав Ордена Феникса, — Альбус Дамблдор в своей всегдашней лиловой мантии чуть улыбался, глядя на собеседницу.

Собеседница была весьма приметной. Изумрудно-зелёная мантия, каштановые волосы, молодое лицо — несмотря на пятый десяток лет — с тонкими аристократичными чертами и некая величавость в движениях. Эммелина Вэнс, член Ордена Феникса, одна из немногих служащих Министерства Магии Англии вне конкретного отдела. Эммелина изначально работала в Отделе магических происшествий и катастроф. Но вскорости её отметил помощник министра — тогда это был Джонатан Крейг, — как весьма перспективную колдунью и сделал интересное предложение.

Министерство не раз и не два сталкивалось с происшествиями, затрагивающими несколько отделов одновременно и, обыкновенно, в компетенцию отдельного отдела не входящими. Этими делами приходилось заниматься лично помощникам министров, а подчас и министрам, а у них и так хватало работы. Их-то и переложили на плечи Эммелины. Она стала кем-то вроде координатора группы экстренного реагирования, с полномочиями примерно главы отдела, формально — ещё одним помощником Министра. Это позволяло ей координировать действия различных служб, от авроров до архивистов, с помощью пары помощников.

Такие происшествия случались не так уж и часто, потому большую часть времени Эммелина уделяла совершенствованию в магии, командировкам от английского отдела МКМ и секретным работам в Отделе тайн. Вэнс имела внушительный боевой опыт, набранный во время борьбы с Волдемортом, а также считалась магом-универсалом — в числе прочего, этого требовала её работа.

— Что-то мне подсказывает — ты темнишь, — прищурилась она. Эммелина знала Альбуса слишком долго, чтобы улавливать какой-то далеко идущий план даже по блеску его глаз.

— О, Эмма, как и всегда, превосходная интуиция, — улыбка Альбуса стала шире. — Ты права. Есть некоторые дела…

— Деликатные? — подсказала Вэнс. С «деликатными делами» обычно разбирался Аластор и Кингсли, а не она. Её звали, когда дела были совсем плохи или когда ловили самого Волдеморта, впрочем, каждый раз выскальзывающего из очередной ловушки.

— Нет, ты не так поняла, — досадливо махнул рукой Дамблдор. — Просто о некоторых моих делах полному составу Ордена Феникса знать рано. Как тебе, вероятно, известно, существуют опасные знания. Круг осведомлённых лиц должен быть максимально узок — ты же понимаешь, о чём я?

— Безусловно, понимаю, — мышцы внутри напряглись, как для прыжка — как иногда бывало, когда она притрагивалась к секретам Отдела тайн. — Я догадывалась, что в Ордене есть своего рода внутренний орден, наиболее приближённые к тебе. Минерва Макгонагалл, Аластор Грюм, Элфиас Дож, Арабелла Фигг, Кингсли Шеклболт — никого не забыла?

— Страсть к конспирологии, — покачал головой Дамблдор, казалось, сдерживающий смех. — В чём-то ты, безусловно, права — этим людям я доверял кое-какие личные задания, не оглашавшиеся перед всем составом Ордена — но не потому, что доверяю им более, а потому, что эти задания им подходили. Дорогая Минерва, например — замечательный теоретик. Ты помнишь наш способ посылки сообщений?

— Патронусом?

— Мы разрабатывали его вместе, я, она и Элфиас. Элфиас — мой старый друг, он же вхож в Международный Союз Алхимиков и Зельеваров — ты должна понимать, какое это преимущество и какие задания он получал. Аластор — один из лучших авроров, он участвовал не в одной войне, и если требовалось решить проблему силовым путём, то я отправлял его и Кингсли. Арабелла… О, роль Арабеллы весьма значительна, но о ней позволю себе умолчать. Нет, Эмма, я говорю совсем о другом.

— Предпочитаешь, чтобы я поняла самостоятельно? Ну что ж, полагаю, ты клонишь к каким-то опасным областям магии, но вот каким… — она нахмурилась, мысленно перебирая. — Нет, слишком мало вводных. Расскажи-ка сам, о чём речь.

— Что ты знаешь о многомировой концепции?

— Альберт Вейнер, тысяча четырёхсотый? Весьма занимательное чтиво, натолкнулась в Отделе Тайн. Эксперименты в этой области продолжались вплоть до двадцатого века, но успеха не достиг ни один. Не хочешь ли ты сказать… — и замерла в предвкушении.

— Не все концепции исследуются гласно, — кивнул Альбус. — Мне известно только, что эта идея экспериментально исследовалась в пятнадцатом-шестнадцатом веках международной группой во Франции. Были там и представители нашего Отдела тайн, точнее, Тайного научного собрания при Визенгамоте Англии — так он тогда назывался. До меня дошли бы такие же обрывки информации, что и до тебя, если бы не информация из более достоверных источников. Факты таковы: иные миры существуют, но о самой возможности переходить между мирами не упоминают, а интересующимися этой темой, в свою очередь, интересуются невыразимцы. Чистить память они умеют не хуже официальных стирателей.

— Вот значит как, — Эммелина поджала губы — как много знаний было утеряно из-за этого вечного страха! — И после этого говорят, что магические науки деградируют. Неудивительно.

— Не торопись, — предостерегающе поднял руку Альбус. — В данном случае я буду на стороне Отдела тайн.

— Всё настолько серьёзно? — сама Эммелина помнила лишь пяток случаев, когда запрет магии вплоть до стирания информации о ней был обоснован. Три из них касались ритуалов с жертвоприношениями, ещё один — хроноворотов, последний — химерологии.

— Я бы даже сказал, архисерьёзно. Другие миры… Исследователи столкнулись со многим. Ты можешь представить, что происходило, когда они открыли прямой переход в открытый космос?

— Что!? — она даже вздрогнула, представив себе подобное. — Неужели эти исследователи были такими глупцами?

— Отнюдь. Просто огромное множество миров в принципе не имеет планет вокруг звезды. И это — далеко не самый опасный случай. Есть, например, постядерный мир Могильник, полный смертельной радиации. Или Сараот, где буйствуют неведомые нам болезни. Какова была смертность в самом начале… — вздохнул Дамблдор. — А теперь представь, что будет, если заклятие перехода станет доступно широкой публике.

— Мерлин всемогущий! — воскликнула Вэнс. — Они полностью правы с этой секретностью… если заклинание настолько просто.

— Желающий — осилит, но самое главное, такие переходы можно открывать и с помощью артефактов.

— Понимаю, — поёжилась Эммелина. — Но почему ты рассказываешь мне об этом?

— Мне требуется помощь в ином мире, — наконец, ответил Альбус прямо. — Поскольку число посвящённых должно быть максимально мало, ты — идеальный выбор.

— Не льсти, Альбус, — но в глубине души было приятно. — Лучше рассказывай, что стряслось и почему именно я?

— Альбус, какого чёрта? — Атика отреагировала на появление ещё одного члена их маленькой розыскной группы как всегда… горячо. — Если считаешь, что не справимся вчетвером — позвал бы Минерву. Хочешь, чтобы о прямых порталах знал каждый?

— Минерва здесь бы не помогла, — спокойно ответил Дамблдор. Обычно его спокойствия хватало, чтобы утихомиривать её… но раньше он не видел Атику такой возбуждённой. Резкие движения, блеск в глазах, кожей ощущаемая аура энергии вокруг… О да, такой он её ещё не видел. — А вот мисс Эммелина Вэнс, моя старая знакомая и член Ордена Феникса с самого его основания — вполне подходящий помощник. Она умеет хранить тайны.

— Надеюсь, вы не сомневаетесь в моих способностях, Атика, — чуть склонила голову Вэнс. Маленькая остроконечная шляпка, на которую Атика бросила неприязненный взгляд, чуть съехала. — Если же сомневаетесь — уверяю, что готова подтвердить квалификацию.

Сама Эммелина спрятала своё сомнение в Атике под маской деловитой бесстрастности, но это было курам на смех — такому легилименту, как Атика, приходилось прилагать сознательные усилия, чтобы не читать окружающих людей, а окклюменция, даже продвинутая, была для неё полупрозрачной занавеской. Пожалуй, до мыслей Эммелины она не дотягивалась, но вот эмоции виднелись как на ладони. Ситуацию это усугубляло, но не сильно: Альбус был уверен, что этим двоим, как и в случае со Снейпом, нужно немного времени на сглаживание и притирку. Учитель, по его прикидкам, на удивление хорошо входила в среду самых опытных членов Ордена.

— Ладно, — буркнула Атика, внешне успокаиваясь, — но вот ощущение энергичности от неё усилилось. — В квалификации-то не сомневаюсь… Если Альбус вам доверяет — тогда начнём.

— Дайна, будь добра чаю, — попросил Дамблдор. — Присаживайтесь, Эмма, в курс дела я тебя ввёл, теперь послушаем, что скажет мой многомудрый учитель.

— Результатов нет, — короткий ответ и готовность продолжить. Как будто сейчас она сорвётся и продолжит лично летать по Диххусу в поисках хоть чего-нибудь.

— Какие методы вы пробовали? — поинтересовалась Вэнс.

— Повторный поиск по ритуальной связи — полный ноль, связь разорвана. Поиски по подобию магии — наши чары рассеяны или дети экранированы. Поиск по сущностной матрице — бесполезно, слишком велик охват. Поиск по защитным артефактам — то же самое, как и по ауре или разуму. Высшие ритуалы да посекторное сканирование — сами понимаете, насколько это растянется. Остался последний вариант.

— И какой же? — Альбус догадывался, что она предложит. Он был не рад той идее раньше — но теперь понимал, насколько она удачная и эффективная.

— Поиск по духовной связи. Я делала такую привязку, и эта нить достаточно прочна, чтобы выдержать всё, — «даже смерть» — мелькнула мысль. — Вот только отследить её… Насколько хорошо вы разбираетесь в таких тонких материях, как магия души, Эммелина?

— Лучше, чем большинство волшебников, — осторожно ответила та. — Приходилось сталкиваться с не самыми… приятными проявлениями этой магии.

— Лучше, чем ничего, — при этом Атика бросила взгляд на Снейпа, а тот скривился. Насколько всерьёз они перебрасывались уколами? Альбус улыбнулся: теперь Атика «принимала весь огонь на себя». Смотрелось — забавно. Родственные души! — Ну что, дамы и господа, у кого-нибудь есть идеи получше?

Филиус Флитвик, Эммелина Вэнс, Северус Снейп и сам Альбус — все четверо, кроме неё, в гостиной поместья Дамблдора, промолчали. Идей лучше не было.

— Раз идей нет — реализуем эту. Альбус?

Он понял с полуслова и начал распределять обязанности:

— Ты, Эмма и Филиус отвечаете за ритуал поиска. Я и Северус первыми переместимся на место и попытаемся закрыть его от перемещений.

— Я не очень хорош в пространственной магии, — напомнил Снейп.

— Ей займусь я. Ты же позаботишься, чтобы никто не помешал в процессе.

— Когда начинаем? — спросила Эммелина Атику.

— Через десять минут. Мне с Северусом нужно немного отдохнуть, — со вздохом признала всё-таки она.

Сапфир Блу в сопровождении своей приёмной дочери и в полной тишине — царила корабельная ночь, кроме них не спали только отслеживающие окружающий Эмпирей приборы — прошёл в самый нижний отсек «Парацельса». Именно через этот отсек планировалось выходить вовне корабля при полностью включённой защите. Десантный отсек — так его называл Бардин.

Выйти в открытый Эмпирей — не так просто. Системы шлюза подразумевали, что кто-то будет подтверждать его открытие извне. Естественно, ставить никого в известность Сапфир не собирался, поэтому просто попросил Сабрину. Для неё сымитировать управляющий сигнал оказалось проще простого. Но сейчас… Сейчас от неё требовалось кое-что большее. Как и от него. Они сделают это вместе.

Шлюз открылся, и сияющее многообразие эфира попыталось надавить на глаза… Усилие воли, короткий импульс магии, переключающий восприятие в «другой режим», и Сапфир видит настоящую картину: серый, местами серебрящийся, будто бы на невидимом свету, туман. Берёт доверчиво протянутую руку Сабрины в свою. Ауры и души переплетаются. Они делают шаг вперёд, и шлюз закрывается за спиной.

Хмурое серебро — так это можно было бы назвать. Серебряная хмарь, хмурое серебро — эфир накатывает на них, окутывает их тела, чтобы разъесть, обратить в подобие самого себя, вернуть всё на свои места, к первоисточнику, к тому, с чего всё начиналось, к тому, что и среди древнейших эсселей было позабытой легендой… Сотворение. Начало и конец. Всё, что вышло из эфира, однажды вернётся в него — так считала Элайя, об этом шептала Вика журчанием ручьёв, напоминала грохотом цунами и пела звоном дождевым… Цикл сотворения и разрушения, начатый вечность вечностей назад.

— Айэт! — яростно кричит Сабрина в ответ на его мысли, отражая его желания и его ярость, отражая то, что она считает сущностью человечности. Это можно было бы перевести как «нет», но «нет» — только тень настоящего значения, многогранного и на удивление единого, сонаправляющего все свои смыслы в заключительный ответ.

И это отрицание, это противоречие, это волевыражение, соединяющее монументальную силу Сапфира Блу и глубочайшее понимание Саабрин Ирайи, окружило их непроницаемым пузырём человечности. Только так можно было работать с эфиром — посылом, объединяющим материальное, магическое, ментальное и духовное. Все четыре пласта бытия, все четыре формы существования, все четыре компонента эфира, четыре стихии, четыре грани единой реальности…

Глубоко в теории Сапфир знал, что бывают единые превращения, унакты, об этом рассказывала Сабрина, это демонстрировала Вика, на это были способны даже не могущественные, а просто активные, как сказала бы Саабрин, имеющие какое-никакое тэу, эссели, и чем-то подобным владел, по слухам, Мерлин. Сам Сапфир никогда не считал себя настолько гениальным, чтобы стать вторым Мерлином, не говоря уж о могуществе эссели уровня Вики. Но сейчас, ведя и одновременно будучи ведомым в странном единстве с Сабриной — он начал понимать.

Равновесие. Иньах, если говорить словами высокой речи. Таким был ключ к унактам. Гармония равновесия, тончайшая граница, при подробном рассмотрении расширяющаяся в целую бездну возможностей. Веэре. Он начал понимать и то, почему эссели были (стали?) настолько пассивными, в чём состоит как минимум часть их проблемы. В равновесии! Эссели были с самого рождения равновесными, порождением иньах и продолжением всеобщего равновесия, и это даже не сковывало их — им было в принципе сложно представить, что можно не плыть по течению или, вернее говоря, быть частью течения, а сопротивляться, противодействовать, менять, быть намеренно дисгармоничными, ломать одну гармонию, чтобы достичь другой!

Иньах. Все они, все эссели были частью этого великого океана, который можно назвать полотном судеб, доминирующими вероятностями, естественными последовательностями событий, всеобщей гармонией поведения, безраздельной послушностью и бесконечной красотой. Не только эссели! Он сам, каждый человек, каждое живое существо, каждая частица материи, магии, разума или духа — всё это было включено в круговорот иньах, всё было порождено им и всё ему следует… за некоторым исключением. Понятие иньах было подобно Дао, но в то же время бесконечно далеко от него — и Сапфиру ещё предстояло разобраться в этих отличиях.

Все эти мысли пролетели в краткий миг — а затем Сапфир снова погрузился в единение. Вместе с приёмной дочерью, направляя и толкая её по полю возможностей, выталкивая из круговорота иньах, используя его, точно космический корабль планеты для гравитационного манёвра, он раздвинул эфир и сместился к нужной точке. Защита вокруг них расширилась, пропуская новый объект, а затем уплотнилась, полностью скрывая эфир.

Всё ещё держа Саабрин Ирайю за руку её человеческого воплощения, Сапфир бросил на «объект» один из своих фирменных ледяных взглядов, заставив того поёжиться — несмотря на то, что призракам незнакомо понятие «холод». Сабрина улыбнулась — и сейчас, когда они были едины, улыбка действительно отражала её эмоции. Холодная, расчётливая, точно взгляд самого Блу, улыбка. А дочка-то выйдет вся в него!

— Таорен Инрии, — медленно, точно пробуя каждый звук на вкус, произнёс Сапфир. — У нас есть к тебе несколько вопросов.

— Что там находится? — полюбопытствовала Вэнс, указывая на два непрозрачных волшебных щита. Любопытно, что она, по ощущениям Атики, смогла проникнуть восприятием глубоко. Впрочем, не дальше третьего щита, а их всего девять. Иногда она саму себя считала параноиком, да-да.

— Тебе это не интересно, Эммелина, — сухо ответила ей. Интереса не отобьёт, но любопытство поумерит. Альбус со своими молодыми талантами… Снейп ещё туда-сюда, а эта Эммелина явно лишняя — слишком уж любопытная особа! Атика таких не любила. — Важно, что туда крепится духовная связь. Чувствуешь её?

— Да, — прикрыла она глаза. Ну вот ещё один пример: что мешает сочетать восприятия? Зачем закрывать глаза? Ладно она, у неё уже привычка — а эта Эммелина? В бою с закрытыми глазами тоже будет осматриваться и пропустит обычный меч или пулю? — Довольно чётко.

— Классифицируем её и составляем схему ритуала, — бросила Атика.

— Справочники есть? — деловито спросила Вэнс. Похоже, поумерила-таки любопытство, а вот ума не прибавилось. Справочники при духовном поиске? Серьёзно?

— Разумеется, — Флитвик достал из личного хранилища, медальона на шее в виде бронзовой орлицы, несколько толстенных томов. — Предлагаю начать с резонанса. Есть идеи, как проходит резонанс по душе?

— Пользовалась я им пару раз, — скривилась, припомнив ощущения. И главное, менталом такая боль не перебивается вообще. — Убери эту макулатуру — и слушайте внимательно. Простейший симворезонанс по духу выглядит как…

— Как интересно, — выдохнул Сапфир. Интересно было не только ему, Сабрине — тоже. И её интерес выглядел довольно… хищно. А вот Таорен побледнел. И поделом! — А теперь ты сделаешь кое-что для меня, Таорен — видишь ли, эта девочка, Гермиона Грейнджер, из-за твоего вмешательства оказалась в Диххусе.

— Но там же… — и запнулся, наткнувшись на взгляд Сапфира

— Да, там царит он, — усмехнулся в ответ. — Но мы с Сабриной хотим немного вмешаться. Надеюсь, ты не откажешься помочь, мой принципиальный друг?

Ха, как будто у него был выбор!

Пещера, небольшая, на возвышенности и вполне уютная. Внутри она была расписана светящимися символами — в некоторых Гермиона узнала знаки из «общей ритуалистики» — книжки, которая с подачи Атики стала для Гарри настольной и с которой самой Гермионе не терпелось познакомиться.

— Проходите, проходите, у Шолли тихо, темно и сухо, — пробормотал ро-сохай, быстрыми, размашистыми и немного неуклюжими шагами обходя пещеру по периметру, всматриваясь в настенные символы.

— Ты здесь живёшь? — поинтересовалась она, осматриваясь по мере того, как глаза привыкали к темноте.

— Нет, совсем нет, Шолли здесь отдыхает, живёт Шолли в пустоши — охотится за тенями.

— Здесь есть куда сесть? — спросил Гарри немного настороженно.

— Увы, Шолли не предусмотрел стула, Шолли привык сидеть на земле, но ради гостей Шолли с радостью пожертвует тепло, — затем последовала магическая формула, больше похожая на шипение, и камень пещеры выгнулся вверх, принимая очертания грубых кресел. Гарри потрогал одно, удивился:

— Тёплое!

— Садитесь, не бойтесь, здесь никто не найдёт, пещера Шолли скрыта от всех-всех, даже Усгаор её не видит, — Шолли… видимо, приветливо улыбнулся? Выглядело — пугающе!

— Про кого ты говоришь? — спросил Гарри. Следом за ним, Гермиона залезла на каменное кресло. Оно и впрямь было тёплым, а ещё — слегка пружинящим, не совсем твёрдым, пусть и неудобным, но совсем не ледяным камнем.

— Шолли проговорился, — в шипящем голосе слышалось извинение. — Усгаор — часть истории, Шолли нужно время, чтобы рассказать, Шолли просит подождать. Гости чего-нибудь желают?

Гарри тут же спросил её:

— Хочешь есть?

— Да, — мгновенно ответила та. — Шолли, ты не возражаешь, если мы поужинаем тут?

— Конечно, кушайте, Шолли отвернётся, Шолли не будет мешать, — ро-сохай тут же выполнил сказанное, повернувшись к стене.

— Э, Шолли, нам всё равно, можешь смотреть, — Гарри уже расстилал на камне два пледа, одному из который предстояло стать импровизированным столом, а Гермиона неожиданно для себя осознала, что голодна как лев… нет, как целый прайд львов!

— Правда? — Шолли недоверчиво повернулся обратно, с интересом наблюдая, как искорки из кольца оборачиваются супницей, двумя тарелками, столовыми приборами и хлебом. — Шолли не знает обычаи, Шолли просили отворачиваться, чтобы не мешать есть.

— Кто тебя просил? — Гермиона разливала аппетитно пахнущий рыбный суп, и запах его мешал думать о чём-то, кроме еды, а вот Гарри заинтересовался ещё одной оговоркой.

— О, Шолли сталкивался с магами, маги давали Шолли погреться, но маги отказались от защиты Шолли и прогнали его. Шолли больше их не видел.

— А когда это было? — спросила Гермиона, с огромным усилием оторвав взгляд от супа — ещё слишком горячий, чтобы есть! — Как они выглядели? Они были из нашего мира?

— Шолли не помнит, когда, — признался ро-сохай. — Шолли думает, не из Элайи, Шолли помнит её запах. Маги ходили в доспехах, таких, — житель Диххуса попытался обрисовать контур в воздухе. — Полных, закрытых. Даже лицо закрывали стеклом.

— Может, скафандры? — предположила Гермиона. Неужели в другом мире есть маги, которые отправляют экспедиции в скафандрах?

— Шолли не знает названия. Шолли может тоже поесть?

— Конечно, это же твоя пещера, — улыбнулся Гарри. — Тебе налить супа?

Но ро-сохай уже скользнул вглубь пещеры и вернулся с тушкой какого-то мохнатого зверька. Наколотую на когти, он начал рвать тушку зубами. Гермиона предпочла смотреть в тарелку — трапеза Шолли не внушала аппетит. Разговор сам собой затих.

— Мне это всё меньше нравится, — проворчала Эммелина Вэнс, оглядывая получившийся чертёж. — Нам же зала для рисунка не хватит!

— Будем сжимать, — невозмутимо ответила Атика, продолжая чертить взмахами палочки. — Теория компрессии ритуалов знакома?

— Мерлин спаси её применять, — поморщилась Эммелина, вспомнив, как занималась этим в Отделе тайн. Лучше бы не вспоминала! Каждый день начинать с обезболивающего от головы и заканчивать им же — к Моргане такую работу!

— Поддерживаю, — кивнул Флитвик. — Возиться с вычислениями — недопустимая потеря времени.

— Это уж как получится, — очередным взмахом палочки Атика подправила линию, проходящую через весь чертёж к непрозрачному щиту. Выходило у неё это на удивление… элегантно. Эммелина вынуждена была признать, что ещё не встречалась с ритуалистом сравнимого уровня. Даже тот специалист из Отдела тайн рядом с Атикой был… Как она рядом с ним. Максимум — ассистентом. — Как там со стабильностью?

В свою очередь, Вэнс взмахнула палочкой, скривилась от укола головной боли и осознала результат:

— В полном порядке. Если не хотим медлить — надо начинать так, — а уж если не получится, то останется надеяться, что с Атикой компрессия пройдёт побыстрее или найдётся настолько же защищённое место размером больше.

— Не думаю, — качнула Атика головой. — Отдохнём и перекусим — может статься, потом времени на еду уже не будет.

— В таком случае, где твоё замечательное, полное ужинов стазис-хранилище? — с улыбкой спросил Флитвик.

— Давайте сюда, здесь что-то типа столовой, — махнула Атика в сторону одного из десятка выходов. — Северус подготовил зелья, выпьем после еды.

Они устроились в небольшой комнате канадского Атикина схрона — сколько их на самом деле, « радушная хозяйка» не признавалась. Ужинали без особой охоты — каждый был погружён в свои мысли. Начало поискового ритуала близилось.