Моя жизнь - моя игра (джен)

Гарри сидел в гостиной с листком бумаги в руках, и размышлял. Надо было выбрать предметы, которые он хотел бы изучать в следующем году. Один предмет он выбрал — Древние руны, но нужно было взять минимум два предмета. Об остальных он мало что знал. Да и о рунах слышал только от Гермионы, когда девочка не задумываясь, сказала, что берет этот предмет, так как он очень интересный.

— Неужели так трудно выбрать предметы? — недоумевал Малфой.

— Вот что ты решил изучать?

— Прорицания, Нумерологию и Уход за магическими существами.

— Почему именно это?

— Ну, — Малфой задумался, — Нумерология пригодится в расчетах для ритуалов, да и для зельеваренья тоже, Уход за магическими существами ведет Кеттлберн — прекрасный преподаватель, как отец о нем отзывался, а Прорицания... У нас с этим разделом магии тесно переплетается вся история. Даже падение Темного Лорда.

— Ага, на исходе седьмого месяца родится тот, кто сможет победить Темного Лорда. Помню. Но такого бреда я еще никогда не слышал. Непонятно, какого года, по какому календарю седьмой месяц. Мне кажется, тут вообще совпадение.

— Откуда ты знаешь о пророчестве? — Драко удивленно приподнял бровь.

— А ты откуда? — в свою очередь приподнял бровь Гарри, и несколько секунд они играли в «гляделки», пока Поттер не рассмеялся.

— Ты знаешь весь текст пророчества? Полный текст моему отцу даже не известен. Да что там отцу, его и Темный Лорд не знал.

— И я не знаю, только часть.

— Откуда?

— От верблюда, Малфой. Иду я, значит, по пустыне. Смотрю, верблюд стоит, ну я его и спрашиваю: «Какого черта Темный Лорд пошел меня убивать?» Этот верблюд задумался, а потом отвечает: «Грядет тот, у кого хватит могущества победить Темного Лорда. Рожденный теми, кто трижды бросал ему вызов, рожденный на исходе седьмого месяца...» — потусторонним голосом закончил Гарри.

— Да ну тебя, Поттер, — махнул рукой Драко, — Ты вообще подозрительно много знаешь.

— Я много читаю, — проникновенным шепотом произнес Гарри.

— Грейнджер это не помогает.

В итоге, Малфой так и не помог Гарри выбрать предметы. Нумерология нужна в расчетах, но Салима как-то говорила, что те, кто начинают изучать этот предмет, часто не умеют даже делить в столбик, не знают основ обычной математики. И поначалу всех просто учат элементарным математическим расчетам. Так не проще ли, купить учебники по этому предмету, и изучать его самостоятельно? Уход за магическими существами? А ему это нужно? В лесники идти Гарри точно не планировал. Но, с другой стороны, этому по учебнику самостоятельно не научишься. В итоге по такому принципу Гарри и решил выбирать предметы. Если предполагалось только теоретическое обучение — решил просто купить учебники, а выбрать те предметы, где есть практика.

— Драко, а что такое кабалистика?

— Это интересно. Но ведет предмет старая идиотка, ей лет сто. Она даже в Большой зал не спускается, еле ходит уже. Каждый год туда записываются от трех до пяти человек из всего потока. Хотя сам предмет действительно интересный, отец шифрованные послания писал.

— Какие послания?

— Ну, знаешь, там с помощью цифр слова записывались. Расшифровать легко, но если потом цифры зашифровать в руны, причем, в какие-нибудь неклассические, а их еще во что-то перевести — над письмом голову долго ломать будут.

— То есть, это наука о том, как шифровать записи? — удивился Гарри.

— Нет, конечно. Просто и это можно делать. Кабалистика вообще частично философское учение... Но, лучше купи учебник. На уроках, говорят, еще скучнее, чем у Бинса.

Вот Гарри и выбрал для изучения Древние руны, Прорицания и Уход за магическими существами. Последние, как те предметы, в которые входила практика. По остальным решил купить книги. Крэбб и Гойл устроили опрос среди старшекурсников, что проще всего изучать, и в итоге записались на Прорицания и Уход.

— Гарри, нам надо зайти в библиотеку. Материала в учебнике не хватает для написания эссе для кошки.

— Я еще и не начинал его писать.

— Тем более. Если ты уже выбрал предметы, то идем сейчас, пока время есть.

Двое слизеринцев покинули гостиную своего факультета и направились в библиотеку. На входе Драко столкнулся с Гермионой.

— Грейнджер! — зло прошипел блондин.

— Надо смотреть по сторонам! Привет, Гарри, — поздоровалась гриффиндорка, — Ты уже выбрал предметы на следующий год?

— Да, а ты?

— Я не знала, что выбрать. Записалась на все. Если что, потом вычеркну ненужное.

— Поттер, может мы уже пойдем писать эссе, или так и будем стоять в проходе?

— Малфой, где же твое воспитание? Пока, Гермиона. Нам действительно надо что-нибудь насочинять для МакГонагалл.

Второкурсники прошли к свободному столу, взяли пару книг по Трансфигурации и принялись читать о более сложном разделе этого предмета, который они начинали проходить только в теории — трансфигурации живого в живое. Практика предполагалась только на третьем курсе. Гарри хотелось рассмеяться, когда он читал теорию превращений. Попытки магов научным путем объяснить разницу в массе тела, при превращении кролика в корову, казались смешными. Хотя, возможно, все так и было. Вульфрик Керп, автор теории, объяснял, что кроме тех физических величин, которые используют и маглы — времени, длины, ширины, объема и так далее, есть еще и магическая сила. И эта магическая сила самого волшебника может превращаться во что угодно, заменять любую физическую величину.

— Объясни мне, Драко, вот если моя магическая сила может заменять любую физическую величину, то я могу изменять время? Или я что-то не так понял из объяснений Керпа?

— Можешь. Есть же маховики времени.

— Тогда, черт побери, как устроена Вселенная?

— Ну, Земля, звезды, планеты... — Малфой удивился. — Ты что, Астрономию не учил?

— Да я не про это. Как она устроена во времени? Получается, я могу переместиться в будущее и прошлое, соответственно, у времени нет начала и конца, и оно не зависит ни от чего другого?

— Ну, в будущее ты не можешь переместиться.

— А прорицатели? Они видят будущее, может это и есть перемещение во времени? Тогда получится, что время — замкнутый круг.

— Поттер! Мы пришли писать эссе для кошки. Ты можешь просто переписать теорию Керпа? О таком поговори с равенкловцами. Хотя, судя по Лавгуд, и среди них ты вряд ли найдешь собеседника.

— Вот так всегда! Единственный умный человек, и тот в зеркале!

Гарри все-таки принял совет Малфоя во внимание, и просто переписал теорию. В этот момент в библиотеку вихрем влетела Гермиона и села за стол к Гарри и Драко. Девочка тяжело дышала и никак не могла начать говорить, хотя было ясно, что ей есть что сказать. Не просто так же она ворвалась в «святая святых» Хогвартса, по ее же мнению.

— Я... Я... только что... проходила мимо... кабинета директора... — начала гриффиндорка, — Там... нападение... я видела василиска! Своими глазами видела!

— Что? — удивился Гарри.

— Судя по тому, что ты здесь, он тебя своими глазами не видел? — осведомился Драко.

— Он... повернулся ко мне, принюхался... но глаза его были закрыты! Он просто прополз мимо!

— Дожили! Василиск уже не может отличать грязнокровок!

— Заткнись, Малфой!

— Да я шучу, Поттер, шучу. Ну что там еще интересного? Что ты к нам-то прибежала?

— Я хотела зайти к директору, сообщить, но потом передумала. Решила посоветоваться. Но я все равно думаю, что надо сказать учителям, что это действительно василиск. Дамблдор должен что-нибудь предпринять!

— Грейнджер, вроде считаешь себя умной, а такая дура! Что он предпримет? Расставит по школе василисколовки? Они же как раз в каждом магазине продаются!

— Ага, а в качестве приманки в каждую василисколовку поставить по маглорожденному. Я за Криви! — предложил Гарри.

— Гарри! — возмутилась гриффиндорка, — Кто-нибудь может погибнуть! Я серьезно!

— Тогда я за... А, впрочем, неважно. Гермиона, всем уже давно известно, что это василиск. Но что-то никто ничего не делает!

— И школу не закроют пока никто не умер. После нападения на Трелони этот вопрос решался и в Попечительском совете, и в Визенгамоте, — сообщил Драко. — Из-за грязнокровок, кстати, не закроют. «Сколько же студентов из семей маглов останутся недоученными, если закрыть Хогвартс!» — передразнил кого-то Малфой, но ни Гарри, ни Гермиона, так и не поняли, кого именно.

— Уж не думал, что они пекутся о судьбе маглорожденных, — поделился своим мнением Поттер.

— А они об этом и не думают. Просто тогда сохранение нашего мира в тайне будет под угрозой. У того же Криви есть брат, и как ни странно, тоже волшебник. И хоть ему только девять лет, он уже знает о магии. В списки Хогвартса все записаны с рождения. Поэтому дело не в судьбе грязнокровок, хотя прикрываются, конечно, этим.

— А на кого напали-то? Ты сказала, что было нападение...

— Да. Это странно. Там хаффлпаффец-первокурсник. Но... я не знаю, зачем он это делал!

— Что делал? — в один голос спросили слизеринцы.

— Он застыл под дверью директора... со спущенными штанами и, кажется, он, — Гермиона даже покраснела, говоря это, — кажется он, писал под дверью кабинета Дамблдора... на горгулью.

— Серьезно? — Малфой засмеялся, представив эту картину, — Ой, не могу. Писающий мальчик. А зачем он под дверью директора нужду справлял?

— Я не знаю, — Гермиона по-прежнему сидела немного красная, а Драко и Гарри смеялись.

— Я думаю, он нужду справлял там, где и положено это делать. Его потом перенесли к кабинету. Вот бы Дамблдор лично его там обнаружил!

— Гарри! Это живой человек, тебе его не жаль?

— Он же не умер, почему мне его должно быть жаль? — удивился Поттер. — Тем более, из первокурсников Хаффлпаффа я точно никого не знаю.

— Это жестоко!

«Эх, жаль мы это увидеть не сможем!» — посетовал Адам-Самаэль.

«И правильно! Нас там еще не хватало. А так, у нас алиби. Мы были вначале в общей гостиной, потом в библиотеке».

— Это более чем жестоко, Гермиона. Все будут обсуждать не факт нападения, как таковой, а то, что хаффлпаффец писал на директорскую горгулью! И на то, что бедный первокурсник стал очередной жертвой василиска, на то, что его будут поить отвратительным зельем, от которого тошнит неделю, судя по рассказам Криви, всем плевать. Но что я могу поделать?

— Хотя бы не смеяться!

— Грейнджер, иди со своими моральными принципами к... Дамблдору. Он же у нас, Моргана его побери, моралист. А по мне, так Писающий мальчик — это забавно, — сказал Драко.

— Только мораль у Дамблдора тоже своя, — подхватил Гарри, — Мне вот кажется, он знает, кто все это делает.

— И ты ведь знаешь? И даже я, вроде как, догадываюсь. А толк от этого какой?

— Малфой, мы — второкурсники, по-твоему, должны защищать школу от Темного Лорда? — когда Поттер произнес это, Драко посмотрел на Гермиону, но она не удивилась этим словам — тоже знала, — Не величайший светлый маг современности, чтоб его... а второкурсники-слизеринцы? Извините, но нет.

— И почему тогда не напали в первую очередь на тебя, а Поттер? Я вот думаю, что Темный Лорд, прежде всего, хотел бы убить тебя.

— Не может, даже если хочет. А может и не хочет, кто его знает, — пожал плечами Гарри.

— Почему не может?

— Просто не может, и все.

— А почему василиск прошел мимо меня? — как бы Гермиона не доказывала всему миру, и самой себе, что ей так жалко этого Писающего мальчика, свои переживания всегда ближе. И те, кто спаслись, всегда будут больше рады за себя, чем расстроены за тех, кто умер или пострадал вместо них, — Я ведь... маглорожденная.

— Кстати да, Гарри, что ты думаешь по этому поводу?

— Может ему говорят, на кого конкретно напасть, — пожал плечами Поттер.

— Ну-ну. И в гостиной Слизерина на зимних каникулах, когда двое идиотов выпили Оборотное зелье, ты говорил, что на Грейнджер никто нападать не будет, и ты даже не беспокоишься по этому поводу!

— Малфой, что ты от меня хочешь? Опять меня будешь подозревать? — усмехнулся Гарри.

— У меня с мозгами все в порядке, не переживай. Я помню, что ты сегодня весь день на виду был. Просто ты что-то знаешь. Ты всегда что-то знаешь.

— Это комплимент? Ведешь себя, как гриффиндорец. Еще приведи аргумент Рона Уизли — «расскажи, мы ведь друзья».

— Значит, я угадал. Знаешь. — констатировал Драко, и откинулся на спинку стула.

— Гарри, если ты, действительно, что-то знаешь и можешь помочь, ты должен сообщить об этом Дамблдору! Возможно, он сможет прекратить нападения! — если Малфой хотел узнать что-то для себя, из простого любопытства, то Грейнджер — для блага общества. По-гриффиндорски. Все-таки это никуда не деть.

— Да ну тебя, Грейнджер, — Драко поднялся, закрыл книгу, свернул эссе, — Запомни, всем, и Дамблдору в том числе, плевать на эти нападения. Он сейчас больше всего о своей распрекрасной репутации заботится. А почему нам должно быть не все равно? Он не помог тебе на слушании в Визенгамоте, хотя влияния у него больше, чем у моего отца. Не хотел. На тебя не напал василиск, так радуйся. Зато живого василиска видела! И даже если Поттер его лично попросил на тебя не нападать, или еще что-то сделал, тоже радуйся.

— И как Гарри мог его попросить? — удивилась Гермиона.

— На языке жестов, Грейнджер, — Малфой постарался изобразить этот самый язык жестов, вышло довольно смешно.

— Всем ученикам вернуться в свои гостиные! — раздался магически усиленный голос МакГонагалл, — Деканы объяснят ситуацию!

— О, Писающего мальчика обнаружили, — сообщил Драко.

В гостиной Слизерина собрался весь факультет. Ждали Снейпа, который и должен был рассказать о новом нападении. Хотя, все итак догадывались в чем тут дело.

«Писающий мальчик... это ж надо! Миртл, умершая в туалете, что ли фантазию Тому навеяла?» — Адам-Самаэль веселился, хоть мальчика увидеть и не удалось.

«Может и Миртл... Но все равно, Гермиона в чем-то права, некрасиво получилось. Теперь все будут обсуждать «странную» позу хаффлпаффца, а не жалеть бедного несчастного. Если, конечно, кто-то видел это кроме преподавателей. Так могут и умолчать».

Вошел Снейп, и оглядел всех собравшихся.

— Совершено еще одно нападение на первокурсника из Хаффлпаффа. По новому распоряжению, все ученики возвращаются в гостиные своих факультетов до шести часов вечера и больше их не покидают. На уроки все ходят в сопровождении преподавателя. Никто не пользуется туалетной комнатой без провожатого. Отменяются все матчи и тренировки. Никаких передвижений по вечерам.

— Да, здравствует, военное положение в школе Хогвартс!

— Очень остроумно, мисс Макнейр.

Девушка замолчала, хотя и осталась недовольной. Ну, еще бы! Все просто мечтали ходить в туалет в сопровождении преподавателей! Даже Малфой нахмурился от подобных новостей. Безразлично было только Гарри, он сидел и рассматривал свои ногти. Подумаешь, походит в туалет в сопровождении учителей, нашли проблему.

— Если преступника не поймают, школа будет закрыта. Директор просил узнать, есть ли у кого-нибудь какие-либо подозрения, и если таковые есть, немедленно сообщить ему, — Снейп ухмыльнулся, прекрасно понимая, что тот момент, когда слизеринец расскажет о своих подозрениях Дамблдору, будет предвестником конца света.

Декан еще раз осмотрел всех своих подопечных и вышел. Никто не начал кричать, шумно что-либо обсуждать. Студенты разбрелись по небольшим группам, обсудить все с друзьями, некоторые ушли в спальни.

— Если школу закроют, что будешь делать? — поинтересовался Малфой.

— Учить немецкий язык.

— В Дурмстранг? Я тоже туда пойду учиться, только перевестись сложно из Хогвартса. У нас программа обучения другая, сдавать разницу большую придется. По тем же Темным искусствам. Или все-таки, как сказал Снейп, надо чтобы нашли преступника. Я не хочу переводиться, я привык к Хогвартсу. Тут вся моя семья училась...

— Пусть ищут, у меня есть предположение, что это несложно. И вход в Тайную комнату найти можно, при желании.

— Ты еще не нашел? — усмехнулся Драко.

— Зачем? — искренне удивился Гарри, его вход в Тайную комнату не сильно-то и интересовал. — Но это, правда, не сложно. А вот желания я, почему-то, не вижу. И тут, Драко, у нас вырисовывается странная картинка.

— Какая?

— Ну, предположим, Дамблдор знает, кто пятьдесят лет назад открывал Тайную комнату. Знает, кто погиб тогда. Ты, наверно, не в курсе, это была плакса Миртл, сейчас она школьное приведение. Что мешало Дамблдору опросить ее, когда она стала приведением? Сейчас у него не получилось это сделать, и не надо удивляться так, Малфой. Мне сама Миртл рассказала. С приведениями иногда полезно общаться. У Дамблдора есть какой-то способ вычислять передвижения студентов. Значит, он может вычислить кто и где находится во время нападений. Просчитать, кто отсутствовал на Хэллоуин в Большом зале не сложно, достаточно спросить всех преподавателей, особенно деканов. Они всегда за нами следят.

— Получается... Нет, не может быть такого!

— Что ты там надумал?

— Если Дамблдор мог все это узнать, а он мог, раз даже ты узнал, то получается, на стороне Темного Лорда действует кто-то из Гриффиндора или Хаффлпаффа?

— Пять баллов Слизерину, — хлопнул в ладоши Гарри.

— И ты знаешь, кто это?

— Понятия не имею.

Малфой задумался над не совсем достоверной информацией, но не говорить же Гарри обо всем, что он знает? Может еще рассказать, что он дневник у его отца стащил? Но в целом, размышлял Малфой в нужном направлении, думая о том, кто же из гриффиндорцев или хаффлпаффцев является наследникозаменителем, и действует за Темного Лорда.

— Может, это старший Уизли?

— Перси что ли? — удивился Гарри такому предположению.

— Ну, он какой-то странный. Слишком от остальных рыжих отличается.

— В общем, Драко. Не думай лучше об этом. Безопасность студентов — не наши проблемы. В крайнем случае, поступим в Дурмстранг.

* * *

В это же время, в гостиной Гриффиндора, Фред и Джордж Уизли рассказывали, как они обнаружили Писающего мальчика, когда МакГонагалл вела их к директору, после того, как они взорвали дверь кабинета Филча. Кто-то усмехнулся, кто-то погрустнел. Джинни так вообще постаралась стать как можно незаметнее, хотя итак сидела в самом дальнем кресле. А Ли Джордан, приятель близнецов, стал вслух размышлять над тем, что жертвами стали двое хаффлпаффцев, один гриффиндорец, и профессор Трелони, которая училась когда-то в Равенкло. И только никто из слизеринцев не пострадал.

— Это Малфой или Поттер, — сообщил всем Рон Уизли.

— Поттер? Братец, да ты с ума сошел. Ты еще скажи, что это Дамблдор!

— Между прочим, и Гарри, и Малфой, были в библиотеке во время нападения, я сама лично видела! — Гермиона поднялась и прошла в свою комнату.

— И что это она слизеринцев защищает? — тихо произнес Рон в пространство.

На следующий день за завтраком вовсю обсуждали Писающего мальчика. Слухи о месте и позе, в которой был обнаружен хаффлпаффец, дошли уже до всех факультетов. Информацию о том, что поздно вечером состоялось экстренное собрание Попечительского совета, и прошло заседание в Визенгамоте, до слизеринцев донес Драко. Директора отстранили от должности, а Хагрида отправили в Азкабан по обвинению в нападениях. Когда нужно срочно найти виновного, он всегда находится, достаточно лишь выбрать того, за кого никто не заступится. А если «обвиняемого» еще и долго пытать, то он сам во всем признаться может, и вспомнить то, чего не было. Правда, в случае с Хагридом, это лишнее. Как объяснил Малфой, его ведь в прошлом обвиняли по похожему делу, как раз тогда, пятьдесят лет назад.

А Гарри стало снова грустно. Хотелось чего-нибудь простого, обычного сладкого торта, или шоколада. И чтобы не было никаких обвинений, косых взглядов Рона Уизли, Гермионы Грейнджер, сидящей сегодня в стороне от одноклассников, и разгадывающей загадку века — почему же василиск прошел мимо нее, и какое к этому отношение имеет Гарри Поттер. Вообще никого. Лишь простое сладкое мгновение счастья.

Тогда, пятьдесят лет назад Хагрида обвинил будущий Темный Лорд, и все обрадовались, что виновный был найден, подхватили это обвинение. Сейчас Хагрида обвинил Министр выигравшей светлой стороны, и снова все рады. Но, скорее всего, и тогда, и сейчас, люди понимали, что вряд ли Хагрид когда-нибудь был этим наследником Слизерина. Просто так вышло, так судьба распорядилась. А сам отчисленный студент прожил вполне обычную жизнь необразованного человека, верил светлой стороне, не раз его предававшей. Даже не замечал предательства. Так просто жить, когда веришь... Вот оно счастье! Счастлив не тот, у кого есть хороший дом, доход, любящая семья и верные друзья, а тот, кто считает, что у него все это есть. Даже если хороший дом — это лачуга у опушки леса, доход — небольшое жалование лесника и бесплатное школьное питание, семья — пес по кличке Клык, а верные друзья — Дамблдор и другие, кто ни разу не пытались оспаривать решение о запрете на использование магии, зная, что обвинение было ложным. Счастливыми не становятся, им рождаются. И неважно, как сложится жизнь у этих людей.