Деньги правят миром или Власть - гоблинам! (джен)

* * *

Хогвартс, Большой Зал, конец 1488 ( 1991 по м.л.) учебного года

* * *

Ученики в последний ужин этого учебного года шумели вдвойне больше обычного. Все радовались удачно сданным экзаменам — или просто сданным, скорой встрече с родными, приближающимся летним каникулам. Даже стол Слизерина, всегда спокойный и безупречно вежливый, сегодня был возбужден несколько больше обычного — настолько, что его декан, суровый Северус Снейп, смотрел на них весьма неодобрительно. Но и это не мешало студентам радоваться — вот уже который год, Кубок как по Квиддичу, так и Школы, достанется именно им. В финале последней игры этого сезона победил их факультет, а значит, что заработанных за турнир очков вполне хватит, чтобы обогнать своих ближайших соперников — Рэйвенкло. Поэтому-то за синим столом и было сегодня немного меньше веселья. Третье место занял Хаффлпафф, ну а Гриффиндор остался последним, чему немало поспособствовали Две Катастрофы. Шанс побороться за Кубок у этого факультета появится не раньше, чем они выпустятся.

— Поттер, а, Поттер?— протянул Луг, как-то плотоядно посматривая на первокурсника.— А как у тебя с полетами? Помнится, твой батюшка был ой как хорош на роли ловца! Да и комплекция у тебя подходящая...

— Если бы Предки хотели бы, чтобы гоблины летали, то дали бы им крылья,— проворчал Гархольд.

— Ничего,— оптимистично заявил МакДугал, переглядываясь с Пенни.— Мы исправим упущение ваших Предков и приделаем к тебе метлу!

— А как же ваш ловец? — предпринял еще одну попытку откреститься от сомнительной "чести" Зеленоглазый.

— С удовольствием уйду на позицию охотника,— пожимает плечами китаянка, прислушивающаяся к разговору с произнесения Лугом слова"квиддич". Несмотря на то, что Чоу любила играть именно на позиции ловца, честь факультета была важнее.

— Ну вот, Поттер, видишь, как все хорошо получилось!— просиял горец, тщательно рисуя опасную в своей беззаботности улыбку на своем лице.— Так что мы в следующем году обязательно запустим гоблина в воздух! А вы такие, птицы гордые, пока...

— Брааатик,— осуждающе потянула Мораг, усевшаяся между ним и Гархольдом. Юную Видящую выпустили на Приветственный пир исключительно с повязкой на глазах и с запасом успокаивающего зелья в сумочке на вышитом поясе. Как рассказывала сама девочка, когда гоблин приходил ее навещать, как было обещано Лугу на его свадьбе, она уже почти научилась сдерживать эмпатический шок, но при большом скоплении народа все еще терялась и не могла спокойно общаться без специальных зелий, которые мог сварить не каждый Мастеру. МакДугалы потому-то и выбрали Хогвартс, что здесь преподавал Северус Снейп. Этот зельевар и раньше готовил отвары для Мораг по заказу ее семьи, так что в его квалификации Фергюсу сомневаться не приходилось, да и пару лет за сестренкой брат последит, что тоже не лишнее.

А то, что здесь нет достойного Мастера Предсказаний...У юной Мораг все еще оставалась "тетя Бан". А кто сможет лучше научить видеть грядущее, чем древняя баньши?

— А я что? Я ничего!— захлопал глазами волшебник, подмигивая Гархольду.

Староста уже слегка подтаял после крайне неприятной истории с философским камнем, так что общался с первокурсником практически как и раньше. А то что практически в любой момент ( исключая непосредственно пары) рядом с ним находился либо он, либо Пенелопа, почти не мешало приятному существованию мальчика.

— Да ладно, Поттер,— удивился Корнер, изрядно пристрастившийся к квиддичу.— Почему ты так не хочешь попробоваться в команду? Ты и вправду неплохо летал у мадам Хуч...

— Корнер, одно дело — просто полетать, и совсем другое — играть в команде,— пояснил Зеленоглазый.— Носиться по полю в любую погоду, рискуя свернуть шею, попасться на дороге бладжеру или бешеному сопернику. И все это ради чего? Маленького бесполезного мячика! Да он ведь даже не позолоченный! Вот зачем это мне?

— Победа,— пожал плечами Терри. Его старший брат, учащийся на Гриффиндоре, неплохо играет в квиддич и даже подумывает о профессиональной карьере, так что тот немало знает об этом виде спорта.— Это тоже важно!

— Ну да,— не отрицал гоблин.— Но все равно это глупо...

— Попрошу тишины,— хлопнул в ладоши Дамблдор, призывая Зал к тишине. Гархольд облегчегченно перевел дух, во второй раз за этот учебный год мысленно похвалив директора Хогвартса.— Закончился для кого-то очередной, а для кого-то из вас и самый первый, учебный год. Вы, я надеюсь, многому научились в нашей школе...

— А мы что, были в школе, Дред?

— Так вот почему нас всегда тащили на занятия!

Театральный шепот близнецов Уизли очень удачно прозвучал на вдохе Альбуса Дамблдора, так что его услышали все. Двое беспокойных гриффиндорцев явно этого не ожидали и поспешно втянули головы в плечи. Тут уж смеялись все — ученики практически в открытую, а преподаватели, пряча улыбки за поднятыми кубками. Под сияющим весельем, но с легким оттенком укора, взглядом директора двум шутникам все-таки хватило совести слегка покраснеть.

— Нет, эти двое — это что-то,— протянул Энтони, смотря на парочку гриффиндорцев практически с восхищением. Мораг тут же захихикала, спрятав лицо за плечо брата.

— Так вот, о чем это я? Память-память,— пробурчал Дамблдор, когда в зале установилась тишина.— Пришло время объявить какому факультету достанется Кубок Школы! И в этом году это... снова Слизерин! Еще один Прощальный Пир украсят зеленые вымпела и флаги этого факультета! Поздравляю!

Драко, сидящий через проход от гоблина, принял невыносимо высокомерный вид, словно бы победа его факультета — это целиком и полностью его заслуга. Гархольд усмехнулся этой глупой человеческой привычке гордиться такими бессмысленными вещами как кубки, медали и грамоты. У гоблинов, если какого-нибудь работника или команду хотели наградить, то давали либо премию, либо дорогое оружие, но никак не кусок бумаги или подписанную кружку довольно сомнительного художественного и практического свойства. Правда банкиры, имеющие буквально природное чутье на выгоду, взяли эту идею на вооружение и активно раздавали значки и медали своим человеческим сотрудникам.

Большинство практически искренне радовались этим безделушкам.

— Ничего, ребята,— ободряюще сказал МакДугал, осматривая изрядно взгрустнувших рэйвенкловцев.— В следующем году мы обязательно возьмем Кубок!

— Да и вообще,— улыбнулась Пенелопа Кристалл. — Мы же с вами знаем, что мы — самые умные в этой школе! И чему они обязаны своей победе.

На лицах ребят появились неуверенные улыбки, а Луг, потрепав Гархольда по волосам, гордо заявил:

— Да и мы будем первыми, кто отправит гоблина в небо!

— Да!— хором засмеялся факультет, смотря на скривившегося Зеленоглазого. И даже на вечно печальном лице Серой Дамы появилась тень улыбки, когда она проплывала над столом, наполнившемся изысканными явствами.

— А теперь — Прощальный Пир,— громко, так что его сильный голос заглушил весь шум и гам, объявил директор и радостно, по-детски, захлопал в ладоши.— Наслаждайтесь! До встречи в сентябре!

Гархольд откинулся назад, запрокидывая голову вверх, к пылающему закатным огнем небу, так странно гармонирующему с зелеными знаменами Слизерина, украсившими Зал. Эти странные месяцы, проведенные среди людей, оказались совсем не так плохи, как он считал раньше. Да и сами люди, хоть и периодически продолжали ставить его в тупик, были довольно сносными существами.

— О чем задумался?— тонкой, едва заметной улыбкой расцвела Лайза. Она была куда более привычна Зеленоглазому, чем эмоциональность и напор взволнованной девочки в заброшенном классе пару дней назад. Ее золотистая кожа в закатных лучах казалась еще более насыщенной, а темная медь волос трепетала как живое пламя.

— О том, что меня ждут попытки уложить все вещи в сундук,— мрачно ответил Зеленоглазый. Это и вправду должно было стать весьма нелегким занятием, ибо: во-первых, ему предстояло вытащить все оружие и золото, запрятанное еще в начале года, а потом, во-вторых, впихнуть все это в сундук. А то, что было под силу целой семье гоблинов, не факт, что поддасться одному.

* * *

Кафе-мороженное Флориана Фортексью

* * *

— Медовая,— ласково говорит Николас Фламель, отвязывая посылку от лапки невыносимо презрительной белой совы. Достойная своего хозяина дама.— Я думаю нам пора возвращаться. Я уже слишком стар для таких дел...

Древний алхимик на показ закашлял и сгорбился. Перенелла, поддерживая старую игру, закудахтала вокруг него, не забывая, правда, есть нежнейшие шарики малинового сорбета, политые обжигающе-горячим горьким шоколадом.

— Да и,— завернутая в темно-красную гербовую бумагу Гринготтса, пластина переноса плавно перекочевала в карман мага.— Все дела здесь. сделаны.

— Стоило ли?— покачала головой старая леди, следя за тем, как ее супруг читает послание будущего лорда Поттера, мальчика, воспитанного народом подземелий.— Альбус умен, он вполне может догадаться, кто помогал молодому гоблину! Да и самому Гарри вся эта история может выйти боком...

— Значит, урок будет,— отмахивается Николас.— Гоблину это будет весьма и весьма полезно!

Он абсолютно не переживает за то, что, играя на слабостях гоблинов, заставил Поттера пойти практически на кражу. Во-первых, потому что сам мальчик явно так не считает — гоблины своеобразно относятся как к собственности, так и к ворам. Нет, попробуй только что-то украсть у них чужак, или, хотя о таком Фламель никогда не слышал, один из Клана! Несчастного ждет далеко не быстрая и не легкая смерть — гоблины еще помнят как резать плоть и мучить душу, но вот к тем, кто обманом заполучал ценности для Клана или, что, конечно, ценилось намного ниже, по заказу — это было если и не предметом гордости, то по меньшей мере шагом к нему. Если, разумеется, ты на этом не пойман. Ну а во-вторых, алхимик прекрасно помнил рассказанную Дамблдором сказку о том, зачем он взял "на хранение" философский камень, и был уверен, что тот не станет, как и Гринготтс, выносить мусор из лаборатории.

— Альбусу, сахарная, давно следовало дать по носу,— продолжает волшебник, доставая из кармана давно приготовленную статью в "Пророк", с объяснением по поводу своего сейфа. С редакцией уже все было улажено — за века жизни, даже с условием того, что их семья удалилась от светской жизни, связи не только не исчезали, но и преумножались. Фламель был очень сильным магом, и угодить ему старались все — никто не хотел случайно разозлить старого алхимика.— Он слишком привык плыть по течению. Такая огромная рыба, дорогая моя, может позабыть осторожность и нарваться на маленькую злобную пиранью, что прогрызет ей брюхо. А я, несмотря на явную симпатию к Гархольду Поттеру, не желаю Альби такого конца. Если ты отказался от бессмертия, то уходить надо достойно.

Пока Перенелла умилялась своему ворчащему супругу, он аккуратно достал из кармана два документа, заверенные в юридической конторе Норвегии — единственной стране, где этим не занимались гоблины. У этих зеленокожих созданий сложились весьма напряженные отношения с населяющими больше половины ее территорий троллями, что было только на руку Николасу.

Несмотря на то, что Поттер, согласившись на сделку, поставил алхимику пару весьма правильных условий, мальчик не уточнил, где маг должен заверить договор о найме "специалиста Гринготтса" Гархольда Зеленоглазого для проверки соблюдения условий хранения философского камня. Это был первый щелчок по носу высокомерному мальчишке. Второй — это то, что несмотря на то, что Фламель исправно предоставил Зеленоглазому выписку из их с Альбусом договора о предоставлении

философского камня, где говорится, что алхимик имеет право на проверку защиты своего творения, причем даже заверенная у гоблинов, сделал это вредный старик в ЕМША ( Единых Магических Штатах Америки). А отношения между филиалами Старого и Нового Света всегда были едва ли не хуже, чем между магическими государствами и Святейшим Ватиканом. И гоблины скорее вернут из-за Кромки своих Предков, чем дождутся внятных доказательств законности данного документа.

Так что он едва смог сдержать усмешку, когда привязывал посылку к лапке белой полярной совы с умными глазами и крайне стервозным характером. Поттера явно ждут разборки в Клане, иначе алхимик съест свою мантию! Он, от избытка радости, даже подтолкнул к красавице как-то завалявшуюся в кармане одурманенную лабораторную мышь, но сова, с сомнением взглянув на пятнистого аки жираф Мунина, поспешила прочь. Маг только флегматично пожал плечами, не обращая внимания на взбледнувшую леди Забини, уставившуюся на бедную мышь.

Пока Николас разбирался с посланием одному шустрому мальчишке, на стол села еще одна сова, на этот раз ничем не примечательная. Но алхимик уже догадывался, кто это был. Его ученик всегда любил отправлять свои послания из школьной совятни. Отчего? Альбус не говорил, но Николас не безосновательно подозревал, что у Дамблдора просто не хватает сил и умений ухаживать за собственной. В конце концов, у него и Фоукс сгорает чаще обычного! И что эта светлая птица нашла в директоре Хогвартса? То, что отношения между фениксом и его хозяином были более чем теплыми, Фламелю сомневаться не приходилось.

— Так, а как ты, Альби, будешь оправдываться?— с радостным предвкушением пробормотал алхимик, вчитываясь в строки, написанные вычурным почерком с огромным колличеством хвостиков и завитушек.— Что?

Удивлению Фламеля не было границ. Дамблдор просто сообщил, что камень уничтожен, и он, смиренно извиняется, готов выплатить неустойку и...приносит соболезнования.

— Медовая,— захохотал он, опрокидываясь на спинку стула.— Он нас уже похоронил! Неужели Альби и вправду считал, что я создал ОДИН камень?

Перенелла, подхватив пергамент, тоже захихикала, читая строки послания. Глаза старой женщины блестели, а морщинистые, как пожухлые яблоки, щеки покраснели от удовольствия.

— Ну да это и к лучшему!— покачала она головой, залезая серебрянной ложкой в подтаявшее мороженное супруга.— Может, хоть сейчас не будет юлить и исправно отдаст тебе обещанный пепел феникса. Уж чего-чего, а совести у него навалом!

В это время сова, отдыхающая на самом краешке стола, заметила одурманенную мышь, обнимающуюся с ложкой, и, в отличие от Хедвиг, тут же ее проглотила. Первое время ничего не происходило, но буквально через полминуты оперенье небольшой птицы радостно залиловели, а на макушке выросла сиреневая ромашка. Несчастная истерически ухнула, и уставилась на таких мирных с виду старичков с нескрываемым ужасом.

— И что же нам ему ответить?

Глаза женщины ехидно сверкнули.

— Смерть — это просто новое приключение.

Фламель оглушительно захохотал.

* * *

Гринготтс, кабинет директора

* * *

Гархольд глубоко вздохнул, стоя у двери в кабинет деда. Мальчик прекрасно понимал, что ждет его далеко не праздный разговор об учебе и оценках, так что готовился он к нему со всем старанием — в кармане форменного камзола лежали документы и письма Фламеля, с подтверждением отправки письма в "Пророк" и наброски статьи, где он рассказывал о "плановых проверках" своего сейфа, из которой ушлые журналисты явно раздули настоящую сенсацию, и договор с аристократами о молчании и временном союзе. С одной стороны, Зеленоглазый отдавал себе отчет, что все прошло более чем хорошо, он не только исправил репутацию Клана, но и сделал это нигде не засветившись ( хотя он едва-едва успел забрать палочку из комнаты Еиналеж). Но с другой...Это была авантюра на грани законов и правил, причем как людей, так и гоблинов, так что дед явно выскажет Гархольду все что думает о его своевольства.

Гоблин аккуратно постучал в дверь массивным золотым кольцом и, почувствовав, как щелкнул изнутри магический замок, потянул на себя массивную створку:

— Директор Гриндорх? Деда?

Первая приемная, где они со старым гоблином часто сидели за чашечкой травяного настоя, оказалась пуста, и Гархольд окончательно понял, что ничего хорошего его не ждет. В те редкие моменты, когда Зеленоглазого все же отправляли в этот кабинет, увешанный оружием, головами различных тварей и их шкурами ( где-то под потолком, в темном углу притаились и сухие человеческие головы), его ждал тщательный разбор всех его начинаний, и обычно — крайне негативный.

Хотя подозревать это гоблин начал уже по приезду в деревню. Во-первых, Грипфук встретил сына весьма и весьма прохладно, даже не обратив внимания на злобный шепот супруги и ее подзатыльник. Только вполголоса огрызнулся, и сообщил, что вечером его ждет в своем кабинете Гриндорх. И после этого ни игры с младшими, ни безумно вкусный ужин, приготовленный мамой, не могли отвлечь его от предстоящего нелегкого разговора.

— Заходи, Гархольд,— раздался голос деда из-за приоткрытой двери. Сделана она была весьма монументально — так чтобы и небольшой йотун чувствовал себя не слишком стесненно, если ему придется посетить "Гринготтс".— Мы тебя ждем.

Это "мы" тоже весьма и весьма напрягало Зеленоглазого. Но он, войдя в комнату, не показал и тени волнения на своем лице. Без уверенности в собственных решениях, без готовности принять критику и ответить на нее достойно, вряд ли возможно продвижение наверх в обществе, где обман, хитрость и жажда наживы — не столь черты характера, сколько расовые особенности.

— Гархольд Зеленоглазый к директору Гриндорху,— четко ответил мальчик, заметив, что дед в кабинете не один.

Рядом с внушительным столом, покрытым каменной столешницей, стоял высокий худой как палка гоблин с небольшими ушами и длинным острым носом, на кончике которого висели маленькие круглые очки. Он, перебирая какие-то папки, документы, выписки, что-то в полголоса бормотал, делая вид гоблина, полностью погруженного в дела. Только вот, нет-нет, да сверкнут его маленькие темные глаза над блестящей поверхностью стекол, и в этот миг его острый взгляд весьма и весьма остужает Гархольда. Это был Ранкорн — глава юридического отдела и первый заместитель директора. Славился этот гоблин не только тем, что способен так составить контракт, что обманет даже демона, не только своими блестяще проведенными судебными процессами, но и воистину злобным и мстительным нравом. Гархольд, даже просто слушая разговоры других работников, не желал с ним даже вскользь пересекаться, что уж говорить о полноценном разговоре. Подобранные документы и аргументы разом показались Зеленоглазому недостаточно убедительными.

Но он был не единственным, находившемся здесь. У самого окна, облокотившись на раму, стоял человек. В первые секунды это поставило гоблина в тупик — что может делать существо этой расы здесь? Зачем дед его позвал? Но чуть позже, когда солнечный луч упал на лацкан темно-зеленого мундира мужчины, вопросы ушли сами собой. Буквы "СБРиК" были весьма и весьма известны в Гринготтсе, никак не меньше чем "ОУГ" или "СВБ". И если последнее — Служба Внутренней Безопасности Гринготтса — вызывала у членов Клана некое опасение и брезгливость, а второе — Охранное Управление Гринготтса — гордость за своих воинов, служащих в нем, то о делах Службы Безопасности, Разведки и Контрразведки, как и о ее сотрудниках, знали немногое. Гархольд в этом был осведомленнее большинства гоблинов, так как мальчик не раз сталкивался с ее работниками во время своей работы в отделе инвестиций, когда он плотно занимался маггловским миром. Именно сотрудники СБРиКа приносили ему последние новости не только официальных бирж, но и сводки по черному рынку, тщательно проверенную информацию о главах корпораций и их финансовом положении и подковерные интриги человеческих богачей. Но вот именно этого человека Зеленоглазый никогда прежде не видел.

— Присаживайся, Гархольд,— кивнул Гриндорх на кресло стоящее посреди внушительной шкуры нунды, покрывавшей пол у стола.— Нам предстоит долгий разговор.

Все то время пока мальчик усаживался, он чувствовал спиной напряженный, любопытный и лениво изучающий его взгляд странного человека в форме разведки банка. Как ни странно, но от него практически не пахло магией — запах озона, столь свойственный магии людей, был практически незаметен в душном дыму сигар, одну из которых незнакомец как раз таки закурил.

— Мне кажется, ты должен догадываться, зачем я тебя позвал,— скорее утвердительно, нежели вопросительно, сказал Гриндорх, меряя Гархольда своим тяжелым взглядом. За его холодной бездной забывались даже странные взгляды человека.— Ну, может, сам расскажешь, что сделал не так? Или начать мне?

Зеленоглазый молчал, набираясь сил. От того как он начнет этот разговор зависит многое. С одной стороны, мальчик не хотел выглядеть чересчур самоуверенным, но с другой...Гоблин, который безропотно отрекается от своего решения — не гоблин. Гархольда с детства учили, что, делая выбор, ты должен быть готов не только и не столько к критике, сколько к защите своего плана всеми силами. Ты должен уметь отвечать за свои слова, а особенно — действия. Гархольд это умел. А еще он мечтал, чтобы приютивший его Клан и семья искренне им гордились.

Поэтому, глубоко вздохнув, Зеленоглазый начинает:

— Я считаю, что нашел верное решение возникшей проблемы,— голос мальчика по-взрослому спокоен, и он надеялся, что никто из присутствовавших не видел, каких сил это ему стоило.— Если учитывать мои ресурсы, время и условия работы.

Дед хмыкнул, Ранкорн поправил очки, а что сделал сбриковец Гархольд не видел — тот стоял слева, так что мальчик видел его только самым краем глаза.

— То есть кража — это оптимальный выход?— голос деда был спокоен, но в холодных омутах глаз начали отблескивать искры смеха.

Зеленоглазый, осознав, что дед не очень-то сердится, да и уверенный тон взрослого ему явно нравится, продолжил:

— Это не кража, а возврат собственности из-за невыполнения арендатором условий содержания и хранения объекта,— гоблин старался говорить сухо и официально. Судя по тому, что он слышал о главном Гринготтском юристе, подобный тон ему должен понравится. И тогда, возможно, он не будет слишком зверствовать — Зеленоглазый не обольщался тем зачем здесь Ранкорн. Этот крючкотвор явно разнесет все его выводы о крепкую стену законов и их букв.— Кроме того хозяин вещи имел право на проверки, что доказывает данный документ...

Гархольд выложил на стол выписку из договора Дамблдора и Фламеля. Аккуратная бумажка тут же перекочевала в морщинистые ладони Ранкорна. Мальчик мысленно взмолился Предкам, и продолжил:

— После чего он нанял меня для плановой проверки. При ненадлежайщей защите объекта, заказчик потребовал немедленного возвращения объекта,— Гархольд передал и вторую бумагу, полученную от Фламеля, Ранкорну.— Так как заказчик одновременно является и Творцом, я не счел необходимым отказать. Оплата будет предоставленна в ближайшие дни.

— Уже,— проворчал Гриндорнх, перекидывая внуку свежую газету, все еще хрустящую и пахнувшую типографской краской. Гоблин едва сдержал разочарованный стон — если бы он мог предположить, что алхимик так споро выполнит свою часть договора, то пришел бы к деду куда более подготовленным.— Но это ничего не меняет. Пусть ты и поступил по Закону, но это — гоблинский— закон. А ты находился на территории людей, и там, по Соглашению, действуют их законы. И мы обязаны, находясь на поверхности, вне территорий всемирного объединения банков "Гринготтс", должны их соблюдать. Так что...

— Позвольте мне,— проскрипел Ранкорн.

— Отличненько,— потер ладони Гриндорх, кивая юристу.— Вот пусть Ранкорн расскажет тебе, как все это выглядит на взглядит на взгляд человеческого законника, и чем это могло грозить как всему Гринготтсу, так и непосредственно тебе.

Гархольд напряженно уставился на юриста, весьма скептически рассматривавшего в магическую лупу печати на предоставленных документах.

Наконец, он, откашлявшись, начал говорить:

— Итак, предмет разговора — изъятие сотрудником английского филиала банка "Гринготтс" философского камня, находящегося на хранении у Альбуса Дамблдора. Данный сотрудник — воспитанник Клана Гархольд Зеленоглазый, младший клерк, занимающийся инвестициями в маггловский бизнес — тайно проник в закрытое помещение, обойдя или взломав защиту, и забрал объект от хранителя. То есть,— Ранкорн посмотрел на мальчика поверх серебряной оправы очков.— Совершил кражу. Карается подобное в зависимости от ценности объекта и различных отягчающих обстоятельств от штрафа в размере двойной ценности украденного до двух с половиной лет на верхнем уровне Азкабана. Рассмотрим непосредственно нашу ситуацию...

Сидящий на стуле для посетителей Гархольд едва сдержал порыв сжаться под взглядом сурового юриста. Он, как настоящий сын своего Клана, был готов принять все.

— Во-первых,— начал гоблин.— Объект — философский камень, был передан на хранение Альбусу Дамблдору его непосредственным Творцом, Николасом Фламеоем. О чем у меня есть заверенная у Вардона доверенность. И, в отличие от предоставленной Гархольдом Зеленоглазым, полная. Итак, у мистера Дамблдора были полные права на хранение объекта, но не на использование. Нарушил ли хранитель этот пункт, мы знать не можем. Следуем дальше. Хранитель, судя по доверенности и ее отрывку, предоставленному ответчиком...извиняюсь, это профессиональное. Гархольдом Зеленоглазым, обязуется не допустить попадание объекта в чужие руки. Судя по рассказу Гархольда, он нарушил это условие, позволив Одержимому Квиренусу Квиреллу достичь объекта. Но!

Законник поднял палец вверх.

— Это невозможно доказать, так как Хогвартс поглощает всю остаточную магию за сутки. Итак получается, что нарушение хранителем условия Договора не доказать без использования на сотруднике банка Гархольде Веритасерума, что запрещено Конвенцией 1400ого года от рождения Мерлина. Это — отягчающее обстоятельство. С другой стороны, так же невозможно доказать убийство несовершеннолетним Гархольдом преподавателя, что является несомненным плюсом. Продолжая тему, во-вторых, в нашем распоряжении есть документ о праве Николаса Фламеля на плановые и внезапные проверки качества защиты Творения, коим он и воспользовался, наняв искомого сотрудника для попытки изъятия камня. Которую он, Гархольд Зеленоглазый, и совершил. Это сводит на нет причину предположительного иска.

Зеленоглазый перевел дух, но, как оказалось, преждевременно. Ранкорн жестоко продолжил:

— Но документ о найме недействителен, так как, во-первых, Гархольд Зеленоглазый не является членом СБ Гринготтса, и не может заключать подобный договор с внешними заказчиками, а во-вторых, копия подобного договора должна быть отправлена в Министерство. Чего, судя по отсутствию печати, не произошло. Непредвзято и без помощи приличного юриста, это тянет, учитывая все предоставленные аргументы и несовершеннолетие ответчика, на штраф для родителей и общественные работы для непосредственно Гархольда.

— И? Общий вывод?— поторопил юриста Гриндорх.

— Если это дело возьму я — и Дамблдор, и Фламель еще нам и должны останутся,— оскалился Ранкорн.— Ошибки мальчик совершил, но не катастрофические, и методы их исправления мы уже обсудили.

— Да?— неуверенно протянул Зеленоглазый, переводя дух. Все-таки у него получилось удачно провернуть свое первое самостоятельное внешнее дело.— И какие?

— Ну, раз уж ты решил браться за дела СБ, то туда и отправишься на ближайшие пару лет,— жестко сказал Гриндорх.— С утра и до четырех. Это тебе и полезным будет, да и отвечать за свои слова и действия надо целиком и полностью, от первой монеты до последней.

— Но деда?! Я же занимаюсь инвестициями, и у меня неплохо получается,— начал было Гархольд, но директор банка прервал его резким ударом по столешнице:

— Нет! Я решил. А вообще,— старик повернулся к стоящему у окна человеку.— Самюэль, почему вы молчите? В конце концов, это теперь ваш подчиненный?

— А я, как все американцы, демократ,— вырвался из облака дыма хриплый бас сбриковца.

И мужчина вышел на свет. Зеленое сукно мундира, украшенное гринготтскими алыми и золотыми лентами, необыкновенно подходило этому могучему человеку, оттеняя благородство черт лица. Вот только кожа, в отличие приличествующей аристократу, была обветреной и загорелой, а через правую щеку, превратив изгиб губ в волчий оскал, шел широкий шрам. Названный Самюэлем смотрел на Гархольда с нескрываемым интересом и легкой насмешкой, что могло бы вывести Зеленоглазого из себя, если бы он не понимал, что главами служб на подобие СБРиКа так просто не становятся.

— Ты — демократ?— захохотал Гриндорх.— Насмешил, ради Предков!

— Военный демократ,— уточнил человек, туша сигару в пепельнице.— То есть обсуждать можете что угодно и сколько угодно, но сделаете все, как я скажу.

Гархольд усмехнулся.

— Я сказал что-то смешное?

— Очень интересная фраза,— нейтрально ответил Зеленоглазый своему новому начальнику.

— Это еще не все,— ласковым тоном продолжил Гриндорх.— У тебя, малыш, похоже слишком много свободного времени и чрезвычайно мало знаний. Так что на четыре часа в неделю ты прикрепляешься к Ранкорну, будешь его секретарем и вызубришь законы как гоблинов, так и людей. А в выходные, если у тебя останутся силы, можешь и в старом отделе работать. В воскресенье,— уточнил гоблин.— В субботу и вечера понедельника и среды я договорился о занятиях с Мастером Олливандером,

Посмотрев на ласковую и нежную улыбку деда, Гархольд осознал, что выкрутится из сложившейся ситуации никак не получится. Так что его ждут очень насыщенные летние месяцы...

Уже когда Самюэль Смит и Гархольд покинули кабинет директора, из тени у огромного щиты появился высокий тощий гоблин с разорванным. ртом и жестокими глазами. Одет он был в самый обычный гринготтский камзол, который носят сотни сотрудников банка, но что-то выдавало в нем чужака. Этот странный мужчина подошел к Гриндорху и тихо спросил, добавляя к скрипу гобледука шипящие нотки:

— Почему вы отправили его к Смиту? Мой отдел смог бы его научить куда лучше,— в этом голосе слышится ревность и почти что ненависть в высокому человеку.

— Несомненно,— отвечает старый гоблин.— Но я не хочу навесить на внука клеймо Палача. У него иная судьба. Но...

Гриндорх посмотрел на своего собеседника пристально и жестко, словно окорачивая заигравшегося волкодава.

— Ты присмотришь за ним, Файран.

— Конечно же, господин директор,— ответил тот, склоняя голову перед гоблином подарившем ему новую жизнь.— Я сделаю все необходимое.

На рукояти небольшого кинжала-мизеркордии сверкнули три буквы — СВБ, и позывной ее главы — Палач.