Кто ты?  (джен)

«апрель 2019 года»

За окном вновь занимался рассвет. Медленно из-за горизонта, подобно Огненному Королю выезжало на своей колеснице солнце. Я оказалась случайной свидетельницей кровавой борьбы за выживание между яркими, под красными знамёнами, лучами и звёзд, скрытыми под покровом сумерек. Натиск лучей велик и могущественен, и темнота медленно сдавала свои позиции. Яркий, слепящий глаза последний выпад — и сумерки, поджав хвосты, уходят с поражением, но, несомненно, обещая вернуться и взять реванш.

Я никогда не была по-настоящему одинокой. И даже сейчас, когда моими собеседниками являются лишь стены и уже давно остывшая кружка кофе, я не чувствую себя брошенной или покинутой. Ведь у меня есть солнце.

Оно всегда рядом, не смотря ни на что. И ночью оно никуда уходит, лишь... скрывается от наших людских глаз. И в тишине, или в разлуке, и заходясь в слезах или ломая руки, я верю в то, что солнце будет рядом, всегда возвращаясь.

Наверху, в нашей спальне, пикает будильник, и я слышу твои лёгкие, но всё же торопливы шаги. Сначала ты подойдёшь к трюмо и выудишь из безликой серой стопки свою серую рубашку. Я не люблю серый, для меня он слишком... поверхностен, пуст? Но его любишь ты, и это достаточное оправдание для этого грязного оттенка чёрного. Потом ты, чертыхаясь, всё же найдёшь черные, до стрелок выглаженные брюки и начнёшь искать свой, почти серый, галстук. Ты всегда стараешься не выделятся, слиться с окружающей тебя толпой и я даже немного, самую каплю, понимаю тебя. Но я не люблю полутона, у меня никогда не было золотой середины, и я, очертя голову бросалась в омут, из крайности в крайность. Ты вновь попробуешь сам завязать этот чертов галстук, но, как и многие мужчины, ты на это не способен, признай. Легонько закроешь дверь и попытаешься так же бесшумно спуститься по лестнице, но удача сегодня не на твоей стороне. Я привстану, что бы поприветствовать тебя и прикоснуться к твоим тёплым губам, которые, как казалось бы, должны мне уже надоесть. Но нет, каждый день, каждую секунду, моё сердце тоскует, когда тебя нет рядом, особенно когда дом пустует, и детский смех и шалости не озаряют его. И лишь Лили остаётся со мной и является утешением для моей души, но и она вот-вот получит исписанный изумрудными чернилами, как и твои глаза, конверт.

Я вылью, наконец, остывший кофе и парой взмахов палочки обеспечу тебя горячим плотным завтраком. Даже никуда не опаздывая, ты вечно торопишься, боясь куда-то не успеть... Иногда мне кажется, что так сказалась на наших душах война — мы боимся потерять хоть секунду драгоценного времени, мы боимся погибнуть, так и не распробовав на вкус это сладостное слово: «жизнь».

Ты буквально вылетаешь в коридор, на ходу натягивая куртку из драконьей кожи — тебе, как заместителю главного аврора, всегда угрожает опасность, и я уже сотни, нет, тысячи раз умоляла тебя вести лишь бумажные дела и не выезжать на срочные, смертельно опасные вызовы. Но ты меня никогда не слушаешь и лишь отмахиваешься, нежно шепча о том, что я, Джиневра Поттер, излишне мнительна.

Я не хочу тебя потерять, понимаешь?! Я просто не представляю своей жизни без тебя, моего личного солнышка, которое своим сиянием разгоняет все невзгоды...

* * *

Он никогда не задерживался на работе дольше десяти. Я уложила Лили спать, и, чтобы хоть как-то потянуть время, решила рассказать ей сказку о нас с Гарри, о том, как прекрасная принцесса долгое время сидела в высокой башне в одиночестве и с грустью смотрела вниз, на множество людей, но взгляд её всегда возвращался лишь к одному.

Я который час гипнотизирую часы. Мне кажется, что прошла уже вечность, но лишь секундная стрелка начинает двигаться в путь.

И вот я вновь взглянула на часы, и черная чернильная капля падает на твои листы, расползается по нимкак злокачественная опухоль, впитывается по самую твою обложку, и, даже перевернув десятки страниц, я вижу эту каплю, которая медленно превращается в тёмную пучину, разинувшую свою пасть и старающуюся сожрать мои воспоминания о солнце.

Это ужасное ожидание напоминает мне о шестом курсе в Хогвартсе, когда мой брат и Гермиона сопровождали Гарри в опасном поиске крестражей. Тогда я также садилась у огня в Гриффиндорской гостиной и бездумный взглядом смотрела на часы думая о том где же он.

Мне страшно. Я подавляю в своём сердце желание броситься в Аврорат и разнести там всё в его поисках. И запуская руку в свои рыжие волосы уже с проблеском седины, я пытаюсь внушить себе, что всё будет хорошо, ведь он обещал, чёрт возьми! Что он не уйдёт, не бросит меня снова на произвол судьбы, что он придёт и будет рядом всегда, как солнце.

Хлопок аппарации нарушает безмолвие моего дома. Я немедленно вскакиваю и бегу, спотыкаясь, к двери и на ходу решаю, что же сделать — наподдать ему за то что заставил меня волноваться или обнять, безудержно всхлипывая на его груди.

Но всё уже решили за меня. Ведь на пороге стоит не он, белоснежно ухмыляясь, а его напарник, Джон. Я пропускаю его в комнаты и предлагаю чай, но он вежливо отказывается и как-то странно, жалостливо смотрит на меня. В конце концов, я не выдерживаю и взрываюсь, заваливая его вопросами и срываясь на крик.

Он кидает заглушающее на дверь и подходит ко мне, беря за руки и смотря в мои дикие, от ужасных, обуревавших меня теорий, глаза. И тихонько произносит:

— Джинни... Мы, мы с Гарри, — он сбивается и пытается собраться с мыслями. — В Гарри попало неизвестное нам заклинание, и... — он вновь замолкает, и на меня накатывает подступающая истерика, — Гарри потерял память, прости.

У меня будто камень с души свалился, я вновь могла вздохнуть полной грудью, и крылья за моей спиной вновь распрямились ия была готова взлететь, ведь он жив, жив! Судорожно вздохнув, я будто вновь родилась и вдохнула пьянящий воздух счастья.

— Вы, похоже, ещё не поняли — он никого не узнает. Вообще.

_____________________________

В придверии наступления Дня Рожденья (11. 10) автора глава появилась раньше, чем планировалось. Мы с бетой искренне надеемся, что Вам она, наш дорогой читатель, придётся по-душе.