Узы Гармонии (гет)

Даже когда дети не принимали зелье — а делать это слишком часто они не могли — у Гарри все равно не возникало проблем со сном. Дневная нагрузка изматывала его.

В конце концов, Гермионе надоели бесполезные попытки уснуть, и она спустилась вниз, к родителям.

— Не спится? — увидев ее, спросила мама.

Гермиона покачала головой.

— Что-то случилось в школе? Вы оба сегодня весь вечер старались быть незаметными.

Гермиона смущенно кивнула. Она не заметила, как переглянулись родители.

— Иди сюда, — мягко сказал Дэвид. Когда она подошла достаточно близко, он взял ее на руки и усадил к себе на колени.

— Я уже взрослая! — запротестовала девочка.

— Для меня ты всегда будешь маленькой дочуркой, — мягко ответил ей отец.

Чувствуя, что дочери тяжело рассказывать о случившемся, Джейн, подавив собственное любопытство, произнесла:

— Вы поболтайте тут с папой, а я пойду и приготовлю вкусный горячий шоколад.

Гермиона посмотрела на нее с благодарностью, и Джейн поняла, что приняла правильное решение. Дэвид и так ей все расскажет, а прямо сейчас Гермионе нужно просто побыть маленькой папиной дочкой.

— Итак, в чем ваша тайна? Благодаря вам у всех учителей волосы стали синими? — когда Гарри рассказал им про случившийся с ним инцидент, они все дружно смеялись.

— Па-ап, конечно нет, — Гермиона хихикнула при мысли о таком.

— Тогда, что произошло, раз ты так расстроена?

— Гарри сегодня ввязался в драку, — она почувствовала, как ее отец напрягся. — Это не он первый начал.

— С ним все в порядке?

— Да, ничего серьезного.

— Тогда почему у тебя такое грустное лицо?

— Он защищал меня.

— На вас напали хулиганы?

— Нет, они просто насмехались надо мной, как обычно, а Гарри решил прекратить это.

Дэвид почувствовал, как сердце заколотилось в груди от того как непринужденно она говорила о том, что над ней смеялись как обычно. Но он понимал, что сейчас ее печалит не это.

— Так он защищал тебя. Это же хорошо, разве нет?

Девочка не ответила.

— Гермиона?

К его удивлению, девочка просто разревелась. Ничего не понимая, он прижал ее к себе.

Дэвид все еще терялся в догадках, когда вошла жена, и посмотрел на нее с немым вопросом на лице.

— Да здесь не нужно быть телепатом, — сказала она. — Сколько раз наша девочка приходила домой вся в слезах, после того как те, кого она уже считала друзьями, начинали ее избегать или даже дразнить вместе со всеми? Мне кажется, она просто ошеломлена тем, что кто-то за нее заступился.

— То есть, я сейчас бесполезен? — спросил он.

— Нет, сейчас она просто нуждается в своем папе.

Дэвид Грейнджер почувствовал себя немного лучше.

Гермиона перестала плакать так же быстро, как и начала.

— Стало полегче? — спросил Дэвид дочку.

Гермиона кивнула.

— Похоже, у тебя появился бойфренд, — поддразнил он ее.

— Не говори глупостей. — возмутилась Гермиона сморщив нос.

— Но он — хороший друг, я прав?

Гермиона кивнула, соглашаясь.

— Выпей шоколад и возвращайся в постель, — Джейн вручила дочке кружку. — Не волнуйся, он не слишком горячий.

Когда Гермиона выпила его, отец сказал: — Идем, юная леди. — С небольшим трудом он поднялся, не спуская ее с рук. — Давай уложим тебя в постель. Мама сейчас придет, чтобы тебя укрыть.

После того, как родители, стараясь не разбудить Гарри, шепотом пожелали ей спокойной ночи, Гермиона все еще лежала без сна, размышляя. Она знала, что Гарри, должно быть, знал неписаные школьные правила. Над ним самим издевались достаточно часто. Вы не станете защищать кого-то, кого выбрали другие, или они переключатся и на вас. Другие, так называемые друзья, знали это, и оставляли ее один на один с мучителями. Но Гарри защитил ее, и в классе, и на детской площадке тоже.

С внезапной болью она поняла, что была неправа относительно него. Она считала его бедным маленьким мальчиком, над которым сжалилась. Их связь все усложнила, так что она не могла относиться к нему только как к подопечному, но все равно продолжала смотреть на него немного свысока, как на кого-то, кого необходимо жалеть. Девочка все еще жалела его, с его ужасной историей, да и кто в здравом уме не пожалел бы? Но он оказался больше, чем просто жертвой. Теперь она не была уверенна в том, как к нему нужно относиться.

Она вспомнила о том, что профессор Дамблдор рассказывал об угрозе жизни Гарри со стороны Пожирателей Смерти и Волдеморта. Она бы не поверила этому, если бы и все остальные не относились к этой угрозе так серьезно.

— Если он действительно вернется, — шепотом поклялась она своему спящему другу, — ему сначала придется иметь дело со мной. Если будет нужно, я защищу тебя даже ценой собственной жизни.

* * *

Гарри стоял, окруженный детьми и отчаянно пытался не заплакать, а они смеялись над ним и тыкали в него пальцами, всячески его обзывая. Девочка, которую он считал подругой, плеснула что-то ему на форменную юбку, обзывая уродиной и занудной всезнайкой, а он не мог прекратить думать о том, что ему теперь делать, он же не мог прямо сейчас пойти домой, чтобы мама что-то сделала с этим пятном. Он не предоставил им удовольствия увидеть его слезы. Так стало бы только хуже. Слезы придут потом.

Кто-то толкнул его, он проснулся и увидел потрясенное лицо Гермионы.

— Гарри, тебе..? — остальная часть вопроса осталась недосказанной.

Он кивнул, потрясенный не меньше чем она. Гермиона была смущена.

— Я... — с трудом начала она, — Я думаю нам надо радоваться, правильно?

— Да.

— Значит, все хорошо?

— Конечно.

Гермиона не выглядела слишком радостной.

— Я имею в виду, мои воспоминания все же не настолько плохи, как твои...

Внезапно Гарри понял, что ее смущает. По сравнению с издевательствами, которые он испытал, все это было мелочью, но она все равно из-за этого сильно переживала. И теперь боялась, что он будет считать ее глупышкой.

— Гермиона, — сказал он, лихорадочно подбирая нужные слова. Ничего так и не придумав, он просто сказал: — Все хорошо, правда.

— Ну, ладно, — ответила она, неуверенно глядя на него.

Им потребовалось некоторое время, чтобы уснуть, особенно Гермионе. Конечно, это было то, чего они и пытались достичь, но теперь она чувствовала себя уязвимой и очень стеснялась.

Когда Гарри снова уснул, он обнаружил, что смотрит на стену, которую описал Дамблдор, и дверь, через которую он вошел ранее. В первый раз стена, казалось, реагировала на его присутствие, поднимаясь все выше и растягиваясь в стороны. Ему потребовалось время, чтобы найти дверь и открыть ее. В этот раз он нашел дверь почти сразу, и открылась она легче.

Когда Гарри снова нашел путь в ее воспоминания, то не был уверен, как описать свои ощущения. Одно мгновение он наблюдал за Гермионой, в другой момент, как и в первый раз, казалось, что он был ею в этих снах. Но он все время чувствовал то же, что и она. Она испытывала то же самое в его снах? И все еще хотела с ним дружить?

Понимание этого придало ему уверенности. Он хотел узнать ее лучше, и начал искать другие вспоминания.

Постоянные ежедневные издевательства, оскорбления и случайные пинки — он знал, что она не рассказывала родителям обо всем этом. Конечно, не было ничего подобного тому, что он испытывал, ее всего лишь толкали на землю, или воровали у нее карманные деньги и ручки, или… пощечины от других девочек, и притворство перед родителями, будто она просто упала... Отчаяние каждый раз, когда так называемые «друзья» бросали ее — иногда они не хотели, чтобы их дразнили, но чаще просто потому, что они решили, будто она слишком скучная, чтобы дружить с ней...

И, что хуже всего, учителя, которых это не волновало, которые не замечали издевательств, даже игнорировали насмешки на уроке в ее адрес, да еще и добавляли иногда свои собственные колючие комментарии.

Мысль о Волдеморте? Что это здесь делает? Когда он попытался посмотреть, что это могло значить, стена как будто оттолкнула его, прежде чем он пробился через нее. Он был Гермионой. Она смотрела на него, их лица были очень близко, и она шептала клятву защищать его ценой своей жизни...

Гарри проснулся, как от удара, и посмотрел на спящую юную волшебницу рядом с ним. Он не сомневался ни в одном ее слове.

— Я не позволю ему забрать тебя, обещаю. — Обняв ее, поклялся мальчик.

* * *

Снова вернувшись в сознание Гермионы, Гарри задумался, что он мог бы попробовать найти счастливые сны. Это было легко сделать, так как все они были связаны с родителями. На мгновение он задумался, каково это — иметь родителей, которые были счастливы, что ты есть, гордились тобой, и затем он оттолкнул все плохие мысли прочь. Это было тем, что должно быть в семье. Здесь были насмешки, но они были с любовью. Много объятий, огромное количество объятий, и даже больше, просто теплое ощущение, что вы вместе.

Он сердито думал, что это было то, что Волдеморт украл от него. Это было то, что должно было у него быть. Впервые он думал о будущем. Это было будущее, которое он хотел, и никто не сможет отнять его. Никто.

* * *

За завтраком оба ребенка были тихими, но Джейн Грейнджер видела, что они выглядели как-то по-другому, так или иначе, но она не решилась спросить причину. Когда Хедвиг вернулась, в короткой записке от Молли Уизли дети прочли, что все их семейство будет счастливо видеть их обоих.

После того, как Гарри и Гермиона пошли в школу, Джейн пошла наверх. Она чувствовала себя глупо от того, что собиралась заговорить с совой, но все же спросила: — Ты можешь отнести сообщение для меня? Я не знаю, что нужно делать.

Хедвиг просто протянула лапу. Когда женщина, казалось, не поняла, Хедвиг указала клювом на ленту.

— О-о, подожди, — сказала ей миссис Грейнджер, — Мне нужно еще написать. — После того, как она написала записку, свернула ее и привязала к ленте на ноге Хедвиг, она сказала: — Не потеряй его, — птица вознаградила ее взглядом, который заставил бы любого почувствовать себя ничтожно маленьким.

— Это для мадам Помфри в Хогвартсе. Знаешь, где это? — еще один взгляд. — Хорошо, думаю, ты найдешь ее. — Она открыла окно, и Хедвиг улетела. Джейн наблюдала за птицей, пока она не скрылась в облаке.

* * *

Второй день в школе прошел без происшествий, хотя и Гарри и Гермиона были озадачены отсутствием мальчиков, напавших на Гарри.

Мисс Кольер внимательно следила за новым учеником все свободное время, и заметила, что он отставал по всем предметам. После быстрой консультации с Гермионой, она просила Гарри задержаться на пару минут после урока.

— Да, мисс Кольер?

— Я заметила, что ты немного отстаешь от остальных учеников.

Гарри выглядел пристыженным.

— Я надеюсь, что ты не обидишься, но я спросила Гермиону, знает ли она причину. Она рассказала мне о твоем кузене, и что ты боялся быть лучше него. Я знаю, что она будет помогать тебе наверстать остальных. Я могу помогать после уроков, но только несколько дней в неделю, хорошо?

— Да. Если Вам не сложно, — тихо ответил Гарри.

— Хорошо. Я поговорю с родителями Гермионы, чтобы убедиться, что они не возражают, если иногда вы будете задерживаться, ладно?

Гарри кивнул и начал уходить, но остановился и обернулся.

— Мисс Кольер?

— Да, Гарри?

Гарри колебался. Он знал, что хотел сказать, но внезапно ощутил проблемы с подбором слов, и уверенностью.

— Могу я чем-то помочь? — подсказала она.

— Это всего лишь... — Гарри собрал все мужество, которое у него было. — Я хотел бы, чтобы вы лучше относились к Гермионе на занятиях.

Мисс Кольер поднял бровь. Она ожидала от него услышать все что угодно, но не это.

— Я объясняла Гермионе, что, если я буду относиться к ней в классе, так же, как и когда мы одни, от этого будет только хуже. Она понимает это, даже если ты нет.

— Тогда почему она плачет дома? Чаще всего она плачет из-за школы, но больше всего, из-за того, что говорите ей вы... — Только в воспоминаниях Гарри видел, как она плачет из-за школы, но он не упомянул эту деталь.

Мисс Кольер чувствовала ком, застрявший в горле. Она и не подозревала. Понимая, что Гарри ожидает от нее ответа, она просто сказала:

-Я постараюсь относиться к ней лучше. — Когда он уже выходил из класса, она добавила: — Гарри, спасибо, что сказал мне.

* * *

— Что она хотела? — спросила Гермиона, как только он вышел из школы.

— Она будет давать мне дополнительные уроки, чтобы помочь мне нагнать программу, — ответил Гарри.

— Это же здорово, — взволнованно сказала Гермиона.

Гарри чуть не рассмеялся. Только Гермиона могла обрадоваться дополнительным занятиям.

— Не могу дождаться, чтобы рассказать маме, — закончила она.

* * *

Когда они вернулись из школы, мадам Помфри уже ждала их.

— Я просто хочу осмотреть вас обоих, — заверила она. — Гермиона, ты первая.

Она поставила Гермиону перед собой, затем зигзагообразно взмахнула палочкой над ней, никаких комментариев не последовало.

— Теперь Гарри.

Снова никаких комментариев от медсестры.

— Теперь встаньте вместе. И возьмитесь за руки, пожалуйста.

Выражение лица мадам Помфри сменила огромная улыбка.

— Ну? — спросила Джейн Грейнджер.

— Я не знаю, что происходит, — ответила она, — но связь стала так же крепка, как и должна быть на этом этапе. Конечно, узы все еще формируются, но вы проделали длинный путь. Вы оба молодцы.

Ее прервал приход Ремуса.

— Я могу вернуться позже, если я мешаю, — начал он.

— Нет-нет. Я уже закончила. Просто я говорила им, что связь начала нормально развиваться. — Ответила мадам Помфри.

— Действительно? — спросил Ремус, пораженный этой новостью.

— Я просто делал все как говорил профессор Дамблдор — я искал дверь, и на сей раз я нашел ее, — объяснил Гарри. Он не упомянул, что подозревал, будто Гермиона наконец решила позволить ему найти эту дверь.

— Он обрадуется, — ответила мадам Помфри, — вы должны продолжать свои упражнения, хотя они теперь будут даваться легче и легче, пока не станут второй натурой. — Она ушла, оставив их для занятий с Ремусом.

* * *

Мисс Кольер остановила машину. Да. Это был правильный адрес. Подойдя к входной двери, она собралась звонить в звонок, но услышала какой-то шум. Очевидно, все были на заднем дворе. Хозяева бы, наверное, не услышали звонок. Она надеялась, что они будут возражать, если она зайдет туда.

Подойдя к воротам, она увидела мужчину. Он казалось, держал своего рода оружие, указывая им на Гарри и Гермиону.

Прежде, чем она успела вскрикнуть, вспышка света вырвалась из того, что мужчина держал в руке и так же быстро перед Гарри и Гермионой появился огромный оранжевый диск, и вспышка исчезла. Это было похоже на Звездные войны, только в реальной жизни.

Она ахнула и остальные обернулись к ней, она увидела их потрясенные лица, вероятно, схожие с ее собственным.

— Гермиона? — спросила она, прежде чем почувствовала, что ее ноги подкосились, и перед глазами все почернело.