Сильнее надежды (джен)

Гарри не был уверен, захочет ли Снейп видеть его на отработке в семь — ведь контроля каждого движения больше не будет — но все же решил пойти. В любом случае, это был повод отделаться от Рона и Гермионы.

Он нервно переминался с ноги на ногу. Его друзья были удивлены тем, что Скримджер дал ему принять решение самостоятельно. Гарри ожидал такой реакции. Но он не думал, что они будут против.

— Гарри, это же, в конце концов, опасно, — воскликнула Гермиона, ее глаза подозрительно широко распахнулись. — Тебе могут причинить вред, пока никто из взрослых не защищает тебя.

Он попытался объяснить, что в течение пяти лет в Хогвартсе у него были опекуны, и, тем не менее, многим удалось навредить ему — Квирелл, дух Риддла, Амбридж… Гермиона качала головой и говорила, что это не одно и то же. Гарри старался не срываться на нее. Конечно, они — не то же самое, и он был рад этому. Гарри не хотел бы, чтобы Гермиона прошла тот же путь, что и он, и пришла к такому же решению.

Рон не протестовал так открыто, но он предложил Гарри партию в магические шахматы и наблюдал за ним столь пристально, что даже если бы тот был хорошим игроком, то ошибся бы. Таким образом, он сдал последнюю фигуру как раз, чтобы успеть к семи часам добраться из Башни в подземелья, и улыбнулся.

— Боюсь, я для тебя не такой противник, на которого не жаль потраченного времени.

Рон поднял голову от фигур, которые он собирал.

— Да? — спокойно произнес он. В этом году он сильно вытянулся, и теперь использовал свой рост, чтобы нависнуть над Гарри. — Ты гораздо опаснее, чем думаешь.

Гарри был рад, что его успехи в самоконтроле позволили ему отреагировать только поднятием брови.

— А ты сегодня смахиваешь на слизеринца, — заметил Гарри.

Это разрушило спокойствие Рона, и он потратил все силы на возмущенную тираду по поводу нечестного приема, который использовали слизеринцы, чтобы тренироваться два дня подряд. Гарри похлопал его по плечу и оставил упражняться в красноречии. Рон не был так уж опечален этим. Команда Гриффиндора победила, как Гарри и предполагал. Малфой был хорошим ловцом, но он слишком усердствовал в подтрунивании над Джинни — как же, она ведь не Гарри Поттер — и даже не заметил, что она поймала снитч, пока над трибунами гриффиндорцев не поднялся восторженный гул.

Так что все было в порядке. По крайней мере, Гарри убеждал себя в этом, стоя перед входом в кабинет Снейпа. Действительно. Гермиона расстроилась бы из-за любого нарушения правил, а Рон, видимо, завидовал его независимости. Он ведь уже завидовал всякой ерунде и до того, даже тому, чего Гарри вовсе не хотел. Вот что значило его озабоченное выражение лица.

Гарри обдумал это и пожал плечами. Даже если дело этим не ограничивалось и друзья подозревали его в чем-то, он просто спрячет свои тайны еще глубже и будет казаться покорным, но довольно радостным — это работало и раньше. Гарри был абсолютно убежден, что ничто не может его остановить.

— Поттер.

Гарри подпрыгнул на месте, затем сжал кулаки. Он и правда не услышал приближения Снейпа, но мог бы не показать, что его застали врасплох.

— Да, сэр, — Гарри развернулся и взглянул на Снейпа. Лицо его было мрачнее тучи. Естественно. Гарри должен был бы ожидать этого, когда бы они ни встретились. Снейпа обвели вокруг пальца — и это сделал Гарри.

Эта мысль вызвала у него легкую улыбку.

* * *

Северус спокойно взирал на мальчика. Судя по улыбке, Поттер считал себя победителем. Что ж, пусть тешится этой иллюзией — хотя Северус настолько силен, что навряд ли Поттер навсегда скинет его со счетов как противника. На этот вечер у него была задумана новая манера поведения, в которой непоколебимая сила была незаметна под бросающейся в глаза слабостью.

— Директор сказал, что нам следует продолжить наши занятия окклюменцией, — проговорил он с оттенком скуки в голосе, отпирая смертельные заклятия на двери кабинета, — Если у вас нет возражений, то я тоже ничего не имею против… мистер Поттер.

Пауза, которую он сделал перед именем мальчишки, и отведенный в сторону взгляд могли бы сказать Поттеру, что он был против, и еще как. Но тому следовало считать, что Северус покорился силе, которая выше его, и был приведен сюда, как закованный в цепи дракон, постоянно рычащий и пытающийся вырваться. Чем дальше он уведет соперника от подозрений в собственной заинтересованности, тем меньше вероятность, что тот не заметит, как окажется скован цепями.

Северус остановился на мгновение и отметил, что уделил Поттеру столько же уважения, сколько и Пожирателю Смерти, которого следовало бы перехитрить, но мысленно встряхнулся и прогнал это наблюдение. От избытка бдительности еще никто не погибал. Раз Поттер несколько раз доказывал, что не так прост, как кажется, лучше было заманить его подальше в ловушку, чем остановиться слишком рано и дать ему еще один шанс сбежать.

* * *

Гарри гипнотизировал спину Снейпа.

Конечно, это приказ директора, и он просто повинуется Дамблдору, как и всегда. Неужели Снейп считает меня таким идиотом? Он не продолжил занятия после случая с Омутом Памяти в прошлом году, как бы Дамблдор ни хотел этого. Если бы он действительно ненавидел эти занятия, то нашел бы способ отделаться от них. Значит, он в этом заинтересован.

Кроме того, Гарри до сих пор не заметил, чтобы Снейп знал о его последнем козыре: в то время как профессор мог рассчитывать, что будет дурачить его несколько месяцев, Гарри придется заниматься тем же в течение всего лишь пяти недель. Это немного. По спине Гарри пробежала дрожь возбуждения, отчасти предвкушение установленной даты, отчасти — любовь к игре. Он мог играть против Снейпа спокойно, пока этот секрет оставался нераскрытым.

— Это крайне великодушно с вашей стороны, профессор, — сказал он, когда они вошли в кабинет. и Снейп движением палочки зажег факелы на стенах.

Еще один взгляд искоса, немногим длиннее предыдущего. Гарри был уверен, что ему не показалось. Он усмехнулся и продолжил невинным тоном, в основном из-за удовольствия от наблюдения за реакцией Снейпа. Если он утверждает, что приказы Дамблдора ограничивают его, то у Гарри было некоторое пространство для того, чтобы взбесить Снейпа до того, как он нападет.

— Я знаю, вам не нравится, что я нарушил нашу договоренность о наставничестве, — Снейп все еще стоял вполоборота к нему, но Гарри был уверен, что тот слушает, это было видно по глазам. — Тем более, вы, как и всегда, полагаете, что я опасен для себя и других. Вы считаете, что я не в силах принимать решения даже относительно своего завтрака, не говоря уже о том, сколько свободы мне полагается.

* * *

Что творит этот мальчишка?

Впрочем, ответ возник почти сразу же, так как он опирался на тактику, которую Поттер с некоторым успехом применял на отработках: сыграть на эмоциях Северуса, заставить его думать о своей реакции и своем характере, а не о том, почему бы Поттеру захотелось сказать те или иные вещи. Теперь дерзость заменила сопли и вздохи, но в конечном счете результат остался тем же.

Точнее, остался бы, если бы я не видел этого раньше. Глупый ребенок.

Однако Северус не позволил короткому чувству триумфа отвлечь его от дела, заключавшегося в том, чтобы сидеть за столом и суровым взглядом пригвождать мальчишку к месту. Если ему было суждено прожить еще сотню лет, он больше не позволит себе недооценивать Гарри Поттера.

— К счастью для всех, кого это касается, вам не приходится выбирать, что есть на завтрак, мистер Поттер, — спокойно сказал он. — Об этом заботятся домовые эльфы. А что касается той неразберихи, которую Министр устроил с вашей опекой… Вы думаете, что поднимать эту тему — это лучшее, что вы можете сделать, чтобы я обращался с вами мягче на этих занятиях?

На мгновение Поттер опустил маску, и Северус увидел за ней сталь.

— Я не хочу, чтобы вы были мягче, сэр, — спокойно ответил он. — Я действительно хочу знать, в чем заключается действие Песни Сирен. Я могу использовать ее, чтобы однажды поймать Волдеморта в ловушку и убить его. Раз уж наши палочки не могут сражаться друг с другом, надо попробовать что-то еще, и это может быть началом выигрышной стратегии.

Северус фыркнул.

— Или просто еще одним из тех планов, которые вы сочиняете на ходу и которым следуете, игнорируя все возможные последствия, — он махнул рукой. — Вы улетите на фестрале, если вам придет это в голову, Поттер.

Лицо мальчишки на мгновение замерло. Северус запомнил это.

Упоминание Блэка больше не может повлиять на него или привести его в ярость, как раньше, или бы он не стал писать те строчки, но оно все еще оказывает воздействие.

Гарри было интересно, связано ли его несколько отстраненное восприятие с занятиями окклюменцией. Он всё ещё чувствовал тупую боль, которую вызывало упоминание Сириуса, но она была где-то далеко, как голос Рона, когда Гарри потерял сознание от голода. Главное — он мог как бы посмотреть на себя со стороны, принимая решение о том, сколько эмоций показать, ведь Снейп не удовольствовался бы меньшим.

Даже моя тоска по Сириусу — пешка в этой конкретной партии в волшебные шахматы, не так ли?

Но Гарри уже решил, что он заплатит единственную возможную цену за то, что позволил убить Сириуса. Он мог сожалеть о том, что ему придется сделать, чтобы добиться этого, но не мог сойти с дороги или сделать вид, что он лучше будет просто скорбеть по крестному, чем преуспеет. И, в конце концов, теперь он владеет собой лучше и не так склонен попадать в переплеты, что бы там Снейп ни думал.

Поэтому Гарри вдохнул поглубже и сделал вид, что не обратил внимание на колкость Снейпа — насколько это было в его силах.

— Я все еще не застрахован от необдуманных планов, — сказал он. — Напиток Медеи был безнадежной идеей. Но…

Снейп тотчас выпрямился в кресле, в его глазах мелькнула искра.

— Итак, Поттер. Расскажите, что же вы намеревались сделать с его помощью.

Гарри напрягся, но все равно взглянул Снейпу прямо в глаза, будучи убежден, что если бы тот мог прочесть секрет в его мыслях, то сделал бы это уже давно. Он хотел контролировать представления Снейпа о Напитке Медеи. Если они будут сформированы им самим и помещены в определенную нишу в мыслях Снейпа, то снизится вероятность того, что как-нибудь посреди ночи профессор проснется с внезапным озарением — как, очевидно, случилось, когда он обнаружил Гарри у котла с зельем.

— Отравить Волдеморта, — ответил он. — Я знаю, что моя палочка против него не годится, сэр, как я уже сказал…

— И вы решили, что подействует яд? — губы Снейпа слегка изогнулись. — Если бы это было так просто, я бы сам это сделал. Он защищен от любого яда, известного мастеру Зелий.

— Ваша работа? — спросил Гарри.

Снейп тотчас же поднялся на ноги.

— Делайте то, что вы должны, — произнес он убийственным шепотом, — но никогда не судите меня за жертвы, которые я принес для того, чтобы ни о чем не подозревающие волшебники могли спокойно спать по ночам.

Гарри наклонил голову, скрывая свое удивление и удовольствие от того, что он и теперь мог добиться от Снейпа такой реакции.

— Я не судил вас, сэр, если быть точным, — сказал он. — Я просто хотел узнать, заставил ли он вас сварить противоядие или же сделал это сам. Насколько сильна его паранойя?

И именно этот вопрос из всех заставил Снейпа замереть и посмотреть на Гарри пристальным, изучающим взглядом. Казалось, он даже не был против того, чтобы Гарри заметил этот взгляд. Тот смотрел на него в ответ, искренне не понимая, почему это имело такое значение.

* * *

И как только я забыл, что у мальчишки есть мозг, он решил его использовать.

Искушение вернуть их общение в рамки прежнего шаблона — безрассудная дерзость против выверенных колких оскорблений — было сильно. Северус был уверен, что Поттер хотел оскорбить его.

Но после такого вопроса ему пришлось вспомнить, что, судя по всему, Поттер теперь обращал внимание на войну и думал о том, как сделать единоборство более равным — интерес, которым он определенно не мог обладать в прошлом году.

Это не тот мальчик, которого я знал. Моя помощь в победе над Темным Лордом не окажется втуне. Если ему удастся это, я буду свободен, а если в процессе я смогу сделать его зависимым от учителя…

Северус позволил легкой улыбке показаться на его лице. Да, немного меда, чтобы подсластить пилюлю — это отлично. Сделать из мальчика вечного ученика, столь уважающего своего учителя, что он не сможет вырваться из-под его влияния даже когда битва закончится, и он будет устанавливать свои собственные связи.

— Он боится смерти так, как вы и представить себе не можете, Поттер, — сказал Северус, понижая тон голоса. — Но именно из-за этого страха его не так уж просто застать врасплох. Большая часть путей, о которых вы могли бы подумать, окажется перекрыта, а Темный Лорд обладает опытом и знаниями, которые вы не сможете приобрести ко времени, когда должны будете победить его.

Мальчик кивнул. Его глаза блестели, и он казался куда более заинтересованным, чем когда входил в кабинет. Северус подавил ликующий смешок. Соблазны знания привлекут Поттера так же, как в свое время его самого, когда Люциус Малфой намекнул на некоторые тайны, доступные лишь посвященным в круг Пожирателей Смерти и их мудрому учителю. Северус, конечно, не собирался ставить мальчишке метку, но он мог завлечь его очень близко, убеждая, что он может достичь большего, только если еще немного сосредоточится, будет слушать его немного дольше и пройдет чуть дальше по темной дороге.

И эта дорога приведет к тому, что он окажется под контролем.

— Это не значит, что окклюменция не может сработать, — продолжил Снейп лекторским тоном, расхаживая по кабинету. — Возможно, вам удастся использовать Песнь Сирен и заманить его в ловушку. Но нельзя рассчитывать только на это.

Глаза Поттера сверкнули изумрудно-зеленым. Северус замолчал. Странно, но казалось, что мальчишка уже думал об этом.

Но Поттер ничего не говорил, так что Северус мог продолжать.

— Напиток Медеи — это смешной план, — сказал он, чтобы освободиться от неизвестно откуда взявшегося чувства скованности. — Не считая того, что вы не можете точно знать, подействует ли он на Темного Лорда, ваши способности к зельеварению слишком заурядны, чтобы приготовить настолько сложное зелье.

Поттер опустил глаза и кивнул.

— Я понял, сэр, — пробормотал он. — Было трудно даже прочесть инструкции и понять, о чем там шла речь. В будущем, видимо, я оставлю это вам.

Северус усмехнулся. По крайней мере, мальчик не переоценивает свои способности.

* * *

Гарри было настолько смешно, что он даже почти не слышал, что говорит Снейп. Профессор, если бы вы только знали!..

* * *

— Помимо Песни Сирен есть и другие техники, которым я могу научить вас, — сказал Северус завораживающим голосом. Он сумел различить заинтересованный кивок мальчишки, хотя тот и пытался скрыть его, — Хотите узнать, какие?

Он достал палочку.

— Ну, да, — Поттер поднял голову, — я…

— Одна из них сочетает легилименцию с простыми заклинаниями, — мягко продолжил Северус, направляя на него палочку и атакуя легилименцией одновременно с невербальным Экспеллиармусом.

Прием сработал, как он и ожидал. И Альбус, и Темный Лорд были уже слишком опытны, чтобы попасться на это, когда он познакомился с ними, но любой начинающий окклюмент или легилимент не смог бы с ним справиться. Щиты Поттера вздрогнули, как от взрыва. Простая легилименция не дала бы такого эффекта, потому что щиты были рассчитаны как раз на нее, но этот прием можно было сравнить с неожиданным применением маггловского пороха. Мгновенно Северус оказался за щитами и двинулся вглубь разума Поттера, что ему не удавалось с начала года. Он даже не осознавал, как ему не хватало беспорядочных попыток мальчишки контролировать свои мысли.

Северус заметил образ кабинета, где варился Напиток Медеи, и использовал это воспоминание, чтобы потянуть за ним другие. Он получал садистское удовольствие, наблюдая за тем, как Поттер беспомощно глядел то на котел, то на инструкции, держа в руках листья белладонны, прикусив губу и словно пытаясь понять, что же ему делать.

Он слышал, как Поттер что-то кричит, но не обращал внимания. Если он пытался использовать какие-нибудь заклятия против Северуса, как в прошлом году, это не сработает. Эта техника глубоко погружала легилимента в чужой разум, и выкинуть его мог только тот же самый прием.

Северус наткнулся на странную группу воспоминаний, связанных с Напитком Медеи, и устремился к ним.

* * *

Гарри, отчаявшись, попробовал применить чары Щита, но это не сработало. Он все еще чувствовал руки, которые копались в его памяти, и хотя Снейп слегка вздрогнул от силы его магии, его глаза все еще были сфокусированы на Гарри, доказывая, что его не удалось застать врасплох.

Думай! Думай, черт возьми! Гарри подавил желание начать рвать на себе волосы и страх, что Снейп увидит что-нибудь важное, — с учетом того, что он находился у него в голове, это скорее указало бы на важные воспоминания, чем наоборот, — равно как и безумную ярость. Что он сделал? Что он применил ко мне?

Он сделал движение палочкой, посмотрев на меня, так? И это было движение, которое бы обезоружило Гарри, если бы это была дуэль.

Он использовал невербальное заклинание? Вместе с легилименцией? Видимо...

Гарри не был сильным легилиментом, но все техники окклюменции содержали базовые защитные элементы, имеющие кое-что общее с легилименцией. Песнь Сирен, например, создавала «туннель» легилименции между двумя разумами. Он сконцентрировал все свои силы на том, чтобы выкинуть Снейпа из головы и взмахнул палочкой, мысленно крича Протего!

Снейп исчез из его разума так внезапно, как будто его вытолкнули. Его трясло. Гарри поборол желание упасть на колени, задыхаясь. Были вещи и поважнее.

Он быстро восстановил свои щиты и оценил воспоминания, которые Снейп вытащил на поверхность. Всего лишь то, как он лежит у себя в комнате на Тисовой улице и как безрезультатно пытается сварить Напиток Медеи. Ничего, касающегося его планов или того, что ему все-таки удалось приготовить это зелье.

Итак. То, что Снейп увидел эти воспоминания, не было хорошо, но в то же время и не было фатально для его планов. Гарри открыл глаза и использовал свой бессильный гнев наилучшим образом, преобразовав его во вспышку, которой Снейп и должен был бы ожидать от него после подобного.

— Как вы могли?!

* * *

Конечно, ему не нравится, что я увидел воспоминания о его провале.

Северус приподнял бровь, глядя на ярость Поттера и чувствуя контроль над ним больше, чем в течение всего этого вечера.

— Это была одна из техник, которым я хочу научить вас. Навряд ли я смогу объяснить ее как следует без демонстрации, не так ли?

Поттер не ответил, все еще дрожа. Его лицо покраснело, а дыхание прерывалось от гнева.

— На сегодня мне надоело, — произнес Северус, садясь за свой стол. — Идите, Поттер. Возвращайтесь в восемь часов в пятницу, если вы думаете, что хотите этого.

Поттер коротко и резко кивнул, но это не походило на те взрывы агрессии, которые последовали бы в прошлом году. Бросив еще один испепеляющий взгляд, он выбежал из кабинета и направился к своим дружкам в Башню Гриффиндора.

Когда Поттер ушел, Северус позволил себе заняться анализом второй группы воспоминаний, которые он обнаружил. Он не хотел думать о них, пока мальчишка все еще был в его кабинете — конечно, Поттер еще не был сильным легилиментом, но он же смог вытолкнуть его из своего разума, всего лишь один раз увидев, как действует эта техника. Северус начинал подумывать о том, что то, что он принял за упорство и удачу, сопутствующую новичкам, а затем за способность к окклюменции, на самом деле было способностью к легилименции. У этих двух искусств было много общего, но окклюменция базировалась в основном на защите, а легилименция — на нападении. Если мальчик думал только о том, как он мог бы применить окклюменцию для победы над Темным Лордом, неудивительно, что он продвинулся в этом направлении. К тому же, его способность к заклятиям и атакующим «защитным» чарам в Защите от Темных Сил, которой вечно хвастался Грюм, пригодится ему, чтобы продвигаться в легилименции еще быстрее.

Итак, эти другие воспоминания.

Да, в них Поттер просто лежал в своей спальне, иногда глядя на потолок и заложив руки за голову, иногда читая. Первое заставило Снейпа усмехнуться. Значит, мальчишка был так испорчен и ленив, как он всегда считал. Конечно же. Иногда его семья уставала от него, и этим объяснялись те разрозненные воспоминания, которые он видел в прошлом году.

Но изучение книги было иным.

Иными были и эмоции, сопровождавшие эти воспоминания. Северус был достаточно одаренным легилиментом, чтобы понять это. Альбус часто мог даже обнаружить источник эмоций. Темный Лорд мог бы сделать это, если бы захотел, но чаще всего он предпочитал сосредоточиться на чистых эмоциях, таких как страх и ужас, и том, что может их вызывать.

Северус почувствовал разрушительную боль, связанную с воспоминаниями Поттера о доме.

Конечно. Блэк.

В этом был смысл, и это соответствовало представлениям Альбуса о том, что мальчик был в более угнетенном состоянии, чем хотел казаться. Но паника Поттера при попытке коснуться этих воспоминаний и подозрения — Альбуса и его собственные — заставляли согласиться с директором. Мальчишка что-то скрывает, и это что-то очень важное.

Теперь он вышел на след. Он обнаружит этот секрет, чем бы он ни был.

А они с Поттером еще даже не занимались Песнью Сирен этим вечером. Ему придется вернуться. И чем чаще он будет возвращаться, тем легче Северусу будет удержать его и завлечь намеками, и тем ближе он будет к тому, чтобы захлопнуть ловушку.

Если в этом состязании был победитель, это был, безусловно, он. Северус поднялся из-за стола с жестокой улыбкой.

Конечно, именно в этот момент должна была загореться Метка. Северус подавил вздох и направился за плащом и маской.

* * *

Гарри остановился на полдороге к Башне, чтобы прислониться к стене и прийти в себя.

Снейп не знает. Он сказал бы что-нибудь, если бы знал. Может, не о том, что я хочу покончить с собой, — не думаю, чтобы для него имело значение, выживу я или нет, если уничтожу Темного Лорда — но о Напитке Медеи. Я все еще в безопасности.

Постепенно его дыхание выровнялось, и непреклонная убежденность в том, что нельзя позволять застать себя врасплох, снова возросла. Многие из частей книги по окклюменции, которые не касались щитов, Песни Сирен или Созерцания, он пропустил. Пожалуй, пришло время обратить на них внимание.

Размышляя таким образом, он изобразил яркую, радостную улыбку, которая стала казаться естественной, когда он добрался до Башни. Рон и Гермиона не должны ничего заподозрить.

Он улыбался этой, по его мнению, естественной улыбкой, разговаривая с Гермионой о Чарах, и решил, что спокойный взгляд Рона был только оценивающим, но не подозрительным.