Сильнее надежды (джен)

Северус завтракал с удовольствием, не отрывая взгляда от гриффиндорского стола. Как ни странно, Поттера не было, хотя его друзья были на месте. Уизли ел, не поднимая головы. Грейнджер читала книгу.

Может, он поссорился с ними? Хорошо бы знать наверняка. Флакон с зельем внушения в кармане казался тяжелее, чем был на самом деле, и Северусу было сложно не смотреть поминутно на двери.

Наконец Поттер появился. Он сел за другой конец стола, вдали от друзей, и тоже принялся за еду. В середине завтрака он резко схватил тост с тарелки, встал и вышел из зала. За столами, включая гриффиндорский, поднялся гул, но ни Грейнджер, ни Уизли не попытались прекратить его. Северус откусил от морковки и задумчиво постучал по столу кончиками пальцев. Поттер был в зале слишком недолго, чтобы он успел добавить в его стакан зелье убеждения, как собирался. Но, может, мальчишка задержится во время обеда или ужина.

— Как дела у вас с Гарри? Есть успехи?

Автоматически закрывая мысли самыми сильными щитами, Северус взглянул на директора и склонил голову.

— Подозреваю, что мальчик крайне подавлен, как вы и думали, — сказал он. — В его поведении видны все соответствующие признаки. Он проявляет мало интереса к друзьям, еде и повседневным занятиям, бродит по коридорам в то время, когда должен был бы спать, и мысли о Блэке вытесняют у него все прочие.

Он даже считает, что покончит с собой в качестве расплаты за смерть этого придурка. Да, можно было бы сказать и об этом, но лучше оставить эти мысли при себе. Альбус, склонный воспринимать Поттера всерьез и уделять ему внимание, которого он так жаждал, вместо того чтобы оценить, насколько смешно такое предположение, отправил бы мальчика в св. Мунго — вне досягаемости Северуса. Он снова коснулся пузырька с зельем в кармане. Может быть, это и противоречит приказам, но будет странно, если мальчишка сбежит из госпиталя и вернется в Хогвартс ради того, чтобы быть ближе к ненавистному профессору зельеварения.

Альбус вздохнул, и блеск в его глазах потух.

— Я так и думал, — проговорил он. — Но боюсь, я не знаю, что делать.

Северус фыркнул.

— Оставьте его в покое, директор. В конечном счете он вспомнит о том, что в мире есть и другие люди, и что они тоже страдали.

Подходит под мой план: показывать презрение к мальчишке.

Альбус надолго задержал на нем взгляд.

— Я никогда не понимал глубины твоей неприязни к мальчику, Северус.

Северус вяло улыбнулся, поднимаясь.

— Если вы до сих пор не поняли, навряд ли вам это удастся.

Всё началось с того, что директор простил четверых гриффиндорцев за попытку убить его, и этим показал Северусу, — даже если он еще сомневался и склонялся к тому, чтобы ставить старого волшебника выше всех остальных — что и у него были любимчики. И среди них никогда не мог очутиться слизеринец. Или, по крайней мере, не на том же уровне, что гриффиндорец.

Ему предстоял урок, и от завтрака больше не было пользы, раз попытка подлить Поттеру зелье провалилась. Можно было уходить.

* * *

Гарри шёл на трансфигурацию, когда услышал позади шепот: "Поттер!"

Ему казалось, что это Снейп, пока он не обернулся. Гарри увидел Малфоя, который выглядывал из бокового коридора и делал ему знаки. Через мгновение тот осмотрелся и отступил в темноту.

Нужно ли следовать за ним? При мысли о Малфое Гарри чувствовал по большей части любопытство. Даже если он и выяснил, кто наложил Песнь Сирен, тоне был настолько сильным окклюментом, чтобы отплатить тем же. К тому же Гарри не боялся никаких заклятий, которые Малфой мог бы использовать.

Конечно, опоздание разозлит МакГонагалл, но она уже и без того была в ярости из-за того, что он пропустил вчерашнее занятие и не был в больничном крыле. Он не был против лишнего риска.

Гарри последовал за Малфоем в коридор и тотчас встал спиной к стене, легко держа в руке палочку и внимательно проверяя, не сидят ли какие-нибудь дружки Малфоя в засаде.

— Ну? — произнес он, наконец взглянув ему в лицо.

Несколько долгих секунд Малфой молчал, словно не знал, как начать разговор. Гарри ждал. Его любопытство росло, но он не собирался произносить ни слова, чтобы не показаться нервным или расстроенным.

Он знал, что Малфой — родственник Сириуса, но не мог увидеть в его лице ни одной черты фамильного сходства. Конечно, и Нарциссу он никогда бы не принял за кузину Сириуса. Гарри развлекал себя мыслью, что в раннем детстве лицо Нарциссы застыло в отвращении, и это же лицо унаследовал ее сын. Безусловно, презрительная усмешка подходила Малфою больше, чем любое другое выражение лица.

— Мне нужно знать правду, Поттер, — отрывисто заговорил он.

— И ты так мило просишь меня об этом, — протянул Гарри, стараясь не закатить глаза, наблюдая за удивленным взглядом Малфоя. — Правду о чем? И ты знаешь, только я могу решить, рассказать тебе или нет..

— Мне нужно знать, чем ты занимаешься с профессором Снейпом, — руки Малфоя сжались в кулаки. — Это мне он должен уделять время, а ты отнимаешь его у меня, а в последнее время еще и злишь его, и поэтому от моих занятий с ним меньше пользы.

Гарри рассмеялся, искренне изумившись:

— Попробуй заговорить с ним об этом, Малфой.

— Это не имеет значения, — он пригладил волосы дрожащей рукой. — Как долго ты намерен заниматься с ним, Поттер?

— Не могу сказать, — проговорил Гарри. — Равно как и сказать, чем мы занимаемся. Это остается на его усмотрение. Но наши занятия закончатся на Рождество.

Малфой всматривался в его лицо с опаской.

— Кажется, ты очень уверен в этом.

— Да, уверен. — скрывать это не было нужды. Если бы Снейп спросил Рона или Гермиону, единственных, кто знал о датах и сроках, они бы подтвердили его слова. — Сейчас определенные обстоятельства заставляют меня продолжать эти отработки или уроки, как бы Снейп их не называл. Но к Рождеству они исчезнут.

Некоторое время Малфой изучающе смотрел на него, закусив щеку. Затем он сказал:

— Ладно, Поттер, допустим, я тебе верю, — Гарри снова с трудом удержался от смеха, — но мне необходимы занятия и время профессора Снейпа больше, чем тебе.

Гарри смотрел на Малфоя со скукой. Пожалуй, Малфой имел в виду, что ему нужно выжить среди Пожирателей Смерти — если бы Гарри пришлось предположить, он бы сказал, что Снейп учит его именно этому. Впрочем, это его не очень интересовало. Дело было даже не в том, что Малфою придется служить Темному Лорду только несколько недель — ведь если он до сих пор не понял, что это просто безумец, за которым бессмысленно следовать, Гарри не знал, что могло бы разубедить его.

— Хорошо, — сказал он, развернулся и пошел прочь. В кабинет трансфигурации он зашел под недовольное хмыканье МакГонагалл и пришибленные взгляды Рона и Гермионы. Всё это казалось очень далеким. Тупая боль все еще появлялась, когда он думал о том, что сказал друзьям прошлым вечером, но решимость подавляла ее.

— Мистер Поттер? Вы меня слушаете?

Гарри поднял глаза на своего декана.

— Конечно, мэм, — спокойно ответил он. — Вы сказали, что завтра в семь мне предстоит отработка с Вами, и что из-за меня Гриффиндор потерял сорок очков.

МакГонагалл сощурилась — казалось, она была озадачена. Гарри смотрел на нее ясным, спокойным взглядом. Он не хотел совершить ту же ошибку, что с Роном и Гермионой. Конечно, никто не знал его так хорошо, как они, так что вряд ли что-то было заметно, но осторожность не повредит. Гарри была просто необходима та самая постоянная бдительность, о которой вечно твердил Грозный Глаз, чтобы добиться успеха в том единственном деле, которое еще волновало его.

* * *

Поттер выбежал и с ланча слишком быстро, чтобы Северус успел подлить ему зелье убеждения, так что за ужином он сразу приступил к делу. Как только мальчик сел за стол, он вытащил откупоренный флакон из кармана и активировал заранее наложенные чары.

Флакончик заерзал в его ладони и выпустил тоненькие черные ножки. Он спустился по ноге Северуса — пришлось с каменным лицом перенести неприятную щекотку — и исчез под главным столом. Если бы кто-то заметил его, то, вероятно, принял бы за насекомое. Конечно, в таком случае этот кто-то мог бы уничтожить флакон заклинанием или наступить на него до того, как он достигнет гриффиндорского стола, но на этот риск Северус был готов пойти. Он хотел, чтобы мальчик оказался под влиянием зелья прежде, чем этим же вечером войдет в класс на занятие. Может быть, очень вскоре ему придется бежать — со слов Альбуса, один из пойманных Пожирателей Смерти признался, что им приказано выслеживать предателей, а Северус уже не явился по вызову Метки — и если придется контролировать Поттера на расстоянии, этим он и займется.

Он принялся за ужин, но не терял из виду флакончик, который стремительно пересек открытое пространство между столами и скрылся под ногами студентов. Северус нахмурился. Одно движение ноги могло разбить стекло и пролить зелье, и хотя он и заколдовал его на быстрое саморазрушение в таком случае, это испортило бы работу, на которую ушло несколько дней.

Но затем флакончик снова появился, забираясь по ножке гриффиндорского стола возле поттеровского стакана с тыквенным соком, и Северус скрыл триумфальную улыбку, занявшись картошкой. Приблизившись к стакану, флакончик уменьшился еще, чтобы его не прихлопнули, как насекомое, и исчез из виду. Но Северус знал: он должен забраться на край стакана, самостоятельно вынуть пробку при помощи одной из ножек и вылить свое содержимое в сок Поттера. Так как зелье не имело вкуса, он проглотит его, не заметив ничего подозрительного.

Тоненький звон в ухе сообщил Северусу о том, что зелье на месте. Он вытащил палочку и призвал флакончик обратно при помощи невербальных чар. Одним движением спрятав его в карман мантии, Северус продолжил ужин.

Поттер рассеянно взял стакан тыквенного сока и сделал глоток.

Северус спрятал усмешку, прикрыв лицо рукой, и вежливо ответил на предложение Минервы положить ему еще мяса.

* * *

Гарри размышлял о том, какими техниками лучше заняться перед вечерней встречей со Снейпом, когда его зрение начало затуманиваться и мерцать на краях. Он поставил стакан с соком на стол и приложил руку ко лбу. Шрам не болел, напротив, возникло какое-то ощущение отделенности от его собственного тела, такое же, какое сопутствовало видениям, пока он не научился их контролировать.

Что со мной?

Может, это Волдеморт пытался дотянуться до него, используя связь, но Гарри казалось, что он уже достаточно опытен, чтобы заметить падение щитов. Темный Лорд был силен в легилименции, а не в окклюменции. Да и зачем ему делать это сейчас? Что особенного могло быть связано именно с ужином?

Я просто выпил тыквенный сок. Возможно, это зелье.

Год назад Гарри посмеялся бы над своей паранойей, но теперь он знал, что его враги не ограничиваются одним Волдемортом. И если кто-то и мог выдумать способ подмешать зелье в его питье, не приближаясь к стакану, так это Снейп. Гарри не знал, какое действие имело это зелье, но хотел быть в одиночестве, когда оно начнет работать. Если оно сделает его опасным для окружающих, лучше поскорее уйти. Если оно приведет к какой-то неловкой ситуации, не хочется давать Снейпу возможность насладиться этим зрелищем.

Он поднялся на ноги, держась за край стола одной рукой, и слегка покачнулся. Мир вокруг кружился, и его охватило сильное желание — практически внутренний голос — побуждавшее остаться на месте. Разве он не хочет сесть и подождать, пока кто-нибудь скажет, что ему делать? Разве не это ему нужно больше всего — чтобы кто-нибудь дал ему приказ?

Нет.

Может, если бы он не был так убежден в необходимости отомстить за гибель Сириуса, это звучало бы неплохо. Кто-то, кто может помочь, кто может позаботиться обо всех тех вещах, о которых он не хотел думать, кто-то, кто может встать между ним и всем, кроме сосредоточенности на цели…

Но частью его искупления и была необходимость прожить те месяцы, которые отделяли от смерти, заставив всех остальных избавиться от всяких подозрений, насколько это возможно. Частично он уже не справился. Нельзя позволить себе больше ни одной оплошности. Что бы это зелье ни должно было сделать с ним, Снейп не получит удовлетворения.

Гарри быстро вышел из Большого Зала и замер, решая, куда ему направиться. А затем он почувствовал, как губы против его воли складываются в усмешку, и решительно развернулся в сторону поля для квиддича.

Если Снейпу так хочется, он может последовать за ним. По крайней мере, если Гарри будет выше, это поможет избежать его яда.

* * *

Северус неслышно зашипел: он не мог выйти из-за стола вскоре после ухода Поттера, это было бы подозрительно. Утром к нему пришел Драко и жаловался, что на занятия с Поттером уходит слишком много времени, а на его тренировки — недостаточно. Обвиняющие взгляды окружали его со всех сторон, и подозрения, от которых приходилось увиливать, становились всё весомее.

Он и не подумал, что Поттер не станет покорно сидеть за гриффиндорским столом, пока Северус не подойдет и не скажет ему следовать за ним. Чтобы противостоять зелью, требовалась исключительная сила воли. Безумие не помогло бы.

Значит, у него достаточно силы воли, чтобы покончить с собой?

Северус нетерпеливо прогнал эту мысль. Сейчас это не имело значения — важно было найти Поттера, пока зелье всё ещё действовало на его организм. Оно заставит мальчика следовать приказам еще два дня, но с течением времени они будут все меньше напоминать собственные мысли и станут казаться воздействием какой-то внешней силы. Лучшим моментом для закрепления контроля был первый час после приема зелья.

Если Поттеру удастся избегать его всё это время...

Северус извинился и покинул Зал так быстро, как смог. Едва выйдя за двери, он достал палочку. Беглый взгляд тотчас показал, что его слабая надежда на то, что Поттер окажется в коридоре, пытаясь прийти в себя от эффекта зелья, не оправдалась.

Указуй Гарри Поттера, — произнес он, так же, как и в тот день, когда обнаружил мальчика с ингредиентами для Напитка Медеи.

Конец палочки указывал точно на входные двери. Северус нахмурился и последовал за ней. Неужели кто-то упомянул Запретный Лес, и Поттеру померещилось, что это такой приказ?

Но когда он вышел из школы, палочка повернулась концом вверх. Северус взглянул в небо и сжал губы, когда заметил фигурку, нарезавшую круги высоко над ним. Поттер прижался к метле, вероятно, пытаясь побороть головокружение.

Северус развернулся за своей метлой. С одной стороны, мальчик сделал им обоим некоторое одолжение: никто не узнает ни что Северус сказал ему, ни даже просто то, что они разговаривали.

* * *

Гарри медленно открыл глаза. На земле кто-то садился на метлу, готовясь взлететь. Он бы не узнал эту фигуру, если бы не развевающиеся складки мантии.

Снейп. Он собирается играть со мной в догонялки, не так ли?

Гарри поднялся выше на “Молнии” и продолжил набирать высоту. Гордость не позволяла ему отказаться без боя от своей независимости.

И он знал, что летает гораздо лучше.

Гарри усмехнулся, хотя губы не слушались его.

Будет весело.