Сильнее надежды (джен)

Примечание автора: в этой главе события описаны не линейно. Я постаралась сделать понятной каждую часть в отдельности, но чтобы осознать, как они соотносятся во времени, может потребоваться некоторое усилие.

Глава 23 — Канун Рождества

Гарри тщательно измельчил прядь своих волос, произнося заклинание, найденное в книге с Чарами Оддивариуса. Затем он положил палочку на середину ладони.

— Указуй Гарри Поттера! — прошептал он.

Когда днем раньше он попробовал добавить свое имя в заклинание, палочка уверенно повернулась, указывая прямо на сердце. Теперь она задрожала, на миг повернулась к нему, а затем начала беспорядочно вращаться, иногда останавливаясь и показывая на стену, как будто ни одно из направлений не было лучше других.

Гарри улыбнулся и спрятал палочку обратно в карман. Он не знал, понадобится ли это ухищрение — может, никто и не успеет заметить, что его нет на ужине, чтобы начать поиски вовремя. А если успеют, то, наверное, сначала они направятся к теплицам, туда, куда он отправит свою копию. Впрочем, предосторожность не повредит.

Ещё один пункт из списка был выполнен.

Гарри повернулся и оглядел сундук, накидывая мантию-невидимку. На его дне, в запечатанном конверте, лежали документы об опекунстве. Когда после его смерти Рон и Гермиона — или кто бы то ни был, кому придет в голову разбирать его вещи — откроют его, то увидят, что они неподписаны и нетронуты, только слегка помяты от постоянного ношения в карманах мантии.

Он хотел умереть так, как ему не удавалось жить — свободным, не боясь причинить боль тем, кто объявлял себя его опекунами и провозглашал готовность умереть, защищая его.

Гарри задумчиво мычал себе под нос какой-то мотив, выходя из комнаты. Когда этот неизвестный исследует его сундук, он обнаружит ещё один запечатанный конверт — завещание, написанное тем августовским вечером, когда он впервые осознал, что именно собирается предпринять.

* * *

Я, Гарри Поттер, намерен распорядиться своим имуществом так, как мне кажется сообразным.

Моя полярная сова, Хедвиг, была подарком моего первого друга, Рубеуса Хагрида. Я думаю, разумнее всего будет поручить заботу о ней именно ему.

Гарри объяснял Хедвиг, о чем речь, пока писал эти строки, поглаживая ее оперение, и получил в ответ легкий клевок в палец. Казалось, она рассудительно одобрила его мысли. Навряд ли Хедвиг понимала, что смерть её хозяина — не что-то, что может случиться однажды в далеком будущем, а событие, которое произойдет в им же определенный срок.

* * *

Шанс навести чары выпал во время обеда. Рон и Гермиона, которые прежде не сводили глаз с каждого кусочка, который Гарри отправлял в рот, неожиданно нарушили этот негласный договор — очевидно, они не разговаривали друг с другом. Из-за чего именно возникла ссора, Гарри не понял: не то Рон не сделал домашнее задание по Чарам, не то что-то иное, для чего это домашнее задание служило предлогом. Так или иначе, он был уверен, что они не заметили движения палочкой под столом, которое сопровождало невербальное заклятие.

Легкая тень возникла позади него и оставалась тенью, пока Гарри не встал и не вышел из Большого Зала. Затем он накинул мантию-невидимку. Как только сам Гарри исчез из виду, его копия-тень уплотнилась и приобрела форму, и, повернувшись, он увидел её направляющейся прямо к дверям зала и затем наружу, в холодную рождественскую ночь. Всё это происходило на глазах нескольких хаффлпаффцев, остававшихся в замке на каникулы — и они сообщат всякому, кто спросит, куда пошел Гарри Поттер. Большего и не было нужно.

Бесшумно и быстро он двинулся в сторону Гриффиндорской башни, чтобы приступить к последнему этапу приготовлений.

* * *

Моя метла, “Молния”, была подарком моего крестного Сириуса Блека, и я вправе передать ее, кому пожелаю. Я хочу, чтобы она осталась Рону Уизли. Рон, ты был моим лучшим другом. Надеюсь, с этой метлой ты выиграешь не один десяток матчей.

* * *

Немногим ранее Гарри тщательно наложил самую рискованную комбинацию заклинаний — рискованную потому, что они, хотя и были полезны, могли случайно привлечь несвоевременное внимание до вечера. Ему пришлось потратить время и выучить имена всех, оставшихся в замке, чтобы настроить на них чары.

Каждый раз, произнося заклинание в одном из закоулков Хогвартса, в конце он добавлял имя, как если бы это было заклинание Призыва. Воздух перед палочкой становился стеклянным, а затем принимал вид паутины. Разве что Филч мог бы обнаружить ее и смахнуть своей метлой, но больше никто не обратит внимания. Больше всего Гарри опасался, что чары начнут действовать и призовут своих волшебников через пару минут, а не через пару часов, как ему было нужно.

Связь между паутинками и людьми, на которых они были настроены, активируется в тот миг, когда они начнут усиленно думать о том, чтобы найти Гарри Поттера. Их посетит странное, неодолимое желание направиться в отдаленные уголки замка, подкрепленное уверенностью в том, что именно там он и находится. Поэтому Гарри выбрал самые глухие места — заброшенные кабинеты, чуланы, чердак над лестницей на третий этаж, который выглядел так, будто там есть потайной ход, которого на деле не существовало. Его друзья — или МакГонагалл, или Малфой, или Снейп — будут стоять там и высматривать его. Но тщетно.

Гарри не то меланхолично улыбнулся, не то усмехнулся, возвращаясь к приготовлениям. Да, вот за что они должны будут быть ему признательны. Скорее всего, эти заклинания избавят его друзей от вида тела до тех пор, пока худшее не будет позади и Напиток Медеи не уничтожит его окончательно.

Он нащупал флакончик с зельем в кармане и продолжил.

* * *

Мантию-невидимку я оставляю Гермионе Грейнджер. Гермиона, я знаю, я не мог бы доверить ее никому, кроме тебя. Ты используешь ее для того, чтобы совершить ровно столько шалостей, сколько нужно, и только тогда, когда это будет действительно важно. Прощай, Гермиона. Надеюсь, ты станешь Министром Магии или освободишь всех домовых эльфов в этом мире — это соответствует твоим способностям, не меньше

* * *

Гарри тренировался выполнять Созерцание, пока не смог делать это даже во сне. Он знал Песнь Сирен как свои пять пальцев, так же как и разум Волдеморта. Еще прошлой ночью Гарри видел, как он медленно пытал семью мужчины на его глазах, а затем заставил его изнасиловать их под Империо.

Его нужно было остановить. Цена не может быть слишком высока, по крайней мере до тех пор, пока это была жизнь людей, поклявшихся бороться с Волмемортом, а не тех невинных, кого ему уже позволили убить. Как казалось Гарри, Темный Лорд мог так и остаться безнаказанным. Ни Министерство, будь оно сколь угодно начеку, ни Дамблдор не могли толком ничего сделать, пока он, Том Риддл, источник зла, не будет уничтожен. Они способны только арестовывать отдельных Пожирателей и устраивать чистки после отдельных рейдов.

Им был нужен герой, убежденный в том, что сделает всё, что угодно, чтобы победить Волдеморта, даже если это будет стоить ему жизни.

Гарри был этим героем.

Его сознание было ясным и спокойным, как каменное плато, отполированное ветром и дождем, а походка легкой и уверенной, когда он направился к Астрономической Башне.

* * *

Сейчас сундук был под защитой надежных запирающих и охранных чар, но с его смертью они исчезнут. Гарри надеялся, что если кто-нибудь и вернется в его комнату в поисках, сперва они потратят некоторое время на сундук. Чары были свежими, они будут сверкать и привлекать внимание. Невилл, Дин, Симус и Рон кому угодно скажут, что Гарри никогда не использовал таких заклинаний, чтобы охранять свое имущество. Так что это была еще одна уловка, которая может отвлечь любого, кто не знает о его настоящих планах.

Разве что Снейп мог знать о них — и если он действительно был в курсе, Гарри даже чувствовал что-то похожее на благодарность за невмешательство в его дела. Или, по крайней мере, за ненависть. Если бы между ними был хоть намек на простую заинтересованность друг в друге, и даже если бы он хотел использовать Гарри в каких-то своих целях, Снейп попробовал бы сохранить ему жизнь.

В нынешней ситуации он не стал бы делать этого, и никто из них не был в долгу перед другим.

* * *

Более чем естественно, что Картой Мародеров должен владеть последний Мародер. Ремусу Люпину я также оставляю альбом с моими фотографиями и фотографиями моих родителей и дом номер двенадцать на площади Гриммо — дом Сириуса. Ремус, надеюсь, ты будешь счастлив в будущем и сможешь радоваться и тому, что прошло. Если нет, прости меня и делай с этими вещами, что захочешь. Они твои, и они я не хочу, чтобы они причиняли тебе боль.

* * *

На лестнице Астрономической Башни было холодно, и там свистел ветер. Учитывая сильную метель над теплицами, это не было неожиданностью. Гарри продолжил терпеливо подниматься, остановился на верхней площадке и окинул длинную винтовую лестницу оценивающим взглядом.

Сперва он думал трансфигурировать её в лед, но затем отбросил эту идею. С одной стороны, он не был уверен в своих способностях к трансфигурации, с другой, кто-нибудь мог бы поскользнуться и разбиться. Гарри не желал ничьей смерти или увечья, кроме Волдеморта. Ему нужно было просто задержать их.

Наконец он остановился на заклятии Хитроумного Камня, которое показал ему Грозный Глаз, когда Гарри попросил об этом. Лестница продолжала выглядеть каменной, но на деле превращалась в шаткую и непроходимую субстанцию вроде желе. Пытающийся подняться по ней увязнет по колено или скатится обратно вниз.

“Редкому студенту придет в голову использовать землю под ногами врага как средство защиты, — видимо гордясь им, сказал Грюм, вращая волшебным глазом, будто подтверждавшим это заявление. — Я рад, что ты учишься мыслить как солдат, мальчик. Постоянная бдительность!”

Накладывая это заклинание, Гарри был готов согласиться с ним. Именно расчет, бдительность и защита тылов позволили ему зайти так далеко, а не бездумное стремление кинуться неизвестно куда, двигавшее им весь прошлый год.

Ему показалось, что чья-то рука подталкивает его в спину, когда он вспомнил о сражении в Министерстве.

Подожди меня, Сириус. Осталось уже немного.

Гарри убрал палочку обратно в карман мантии, развернулся и нырнул в арку, ведущую на Астрономическую Башню.

* * *

Три пятых от суммы, хранящейся на моем счету в Гринготтсе, остается семье Уизли. Одна пятая — Гермионе Грейнджер, ещё одна пятая — Ремусу Люпину. Наконец, прошу найти на дне моего сундука запечатанные в меньшие конверты один галлеон и один кнат. Галлеон я оставляю профессору Дамблдору, а кнат — профессору Снейпу, согласно их значимости.

* * *

Северус вошел в холл, следуя тому, куда, как он видел, направился Поттер. Он был уверен, что мальчишка повернул здесь, но куда он пошел потом? Можно было использовать Указуй, но затем Снейп увидел двух младшекурсников-хаффлпаффцев, жавшихся друг к другу в тени неподалеку, как будто так было легче избежать его внимания. Эти идиоты дрожали от головы до пят. Северус усмехнулся, вновь почувствовав себя у руля. Даже если Поттер ставит его в тупик, а Грейнджер пошатнула его позицию, но большая часть учеников в этих стенах всё ещё видела в нем высшую власть.

— Где Гарри Поттер? — спросил он. — Вы его видели?

— Он… он пошел к теплицам, — пискнул один из них, показывая на входные двери.

Северус взглянул на выход, нахмурившись. Большую часть дня метель завывала над Хогвартсом, и хотя в последний час с начала ужина она немного утихла, до конца было еще далеко. Казалось невозможным, чтобы ученик решил пойти на риск потеряться в Запретном Лесу или попросту замерзнуть насмерть только для того, чтобы немного побыть в одиночестве.

Но Поттер всё время делает невозможные вещи. А если он действительно сошел с ума, то мог решить, что одиночество и правда стоит такого риска.

Северус развернулся к хаффлпаффцам с таким видом, что они прыснули в разные стороны, как какие-нибудь грызуны — кем они и были. Затем он накинул капюшон на голову, наложил несколько согревающих заклятий и сделал шаг наружу. Ветер едва не сбил его с ног. Снежинки царапали шею и руки, тая на коже и вызывая омерзительную щекотку. Мелкие колючие льдинки летели ему в глаза. Северус вытащил палочку. Он всё ещё хотел последовать за Поттером, и досада только подзадоривала его, но было очевидно, что просто так мальчишку не найти. Незачем ходить кругами.

— Указуй Гарри Поттера — сказал он.

Палочка начала вращаться на ладони, время от времени подрагивая и останавливаясь, но затем снова продолжая движение и не указывая никуда конкретно. Северус уставился на неё. Подозрение пробежало, словно молния, по его позвоночнику, но не нашло себе выхода.

* * *

На самом дне сундука вы найдете запечатанное письмо. Прошу доставить его, не открывая, в дом, где я жил на протяжение десяти лет, по адресу: Тисовая ул., д. 4, Литтл-Уингинг.

В письме не было ни едкого прощания с Дурслями, ни длинных жалобных излияний. Ни в том, ни в другом Гарри не видел смысла. Это был просто аккуратно пронумерованный список несправедливостей, жестокости и оскорблений, которые они ему нанесли.

Простил я вас или нет? Думаю, вы никогда не узнаете.

* * *

Гарри скинул мантию-невидимку и тщательно спрятал её в нише недалеко от лестницы. Карта Мародеров, которую он взял с собой, чтобы никто не мог проследить за ним, отправилась туда же. Они сослужили ему хорошую службу, и Гарри не хотел, чтобы они погибли в огне, который охватит его под действием Напитка Медеи. Эти вещи были полезны и когда-то имели значение для него.

Впрочем, теперь они уже принадлежат другим.

Гарри сделал шаг к краю Башни, борясь с порывами ветра, и взглянул вниз. На секунду от высоты у него перехватило дыхание. На глаза навернулись слезы, но он всё ещё мог различить далеко внизу казавшийся маленьким двор, покрытый льдом. Гарри слегка кивнул своим мыслям. Не только стремление к одиночеству заставило его выбрать это место. Если затея начнет проваливаться и Волдеморт попробует захватить его тело, он перекатится через край. В те несколько мгновений, пока он будет лететь вниз, его тело не очень-то пригодится Волдеморту, а падение убьет их обоих.

Гарри вытащил палочку и бросил ее на мантию. Она приземлилась с мягким, печальным звуком. Палочка ему тоже больше ему не понадобится.

Затем он достал флакон с Напитком Медеи, вытащил пробку и выпил содержимое одним глотком. Остается около пяти минут до начала разрушительного действия яда, растворяющего печень и другие внутренние органы. Этого должно хватить на Созерцаниеи сооружение зеркального коридора в сознании, который заманит врага в ловушку.

Я иду, Сириус. Скоро ты будешь отмщен.

Сердце билось быстро и сильно. Подняв голову, с искаженным от напряжения лицом, Гарри начал Песнь Сирен.