Невероятно, но факт (гет)

Школа опустела. Ученики разъехались на каникулы по домам, большинство профессоров — тоже. Эта летняя тишина, буквально звеневшая в обычно шумных хогвартских коридорах, всегда казалась Альбусу Дамблдору чем-то неестественным — будто школа умирала или впадала в спячку. Но сейчас он был даже рад тишине. После приключения Гарри с философским камнем, после скандала, устроенного Сириусом по этому поводу (Альбус прекрасно его понимал), появилось время спокойно подумать и вспомнить кое-что, что беспокоило еще с начала года. Приснопамятный профессор Квиррелл хвастался тогда коллегам неким учеником, с которым он занимался на дому весь предыдущий год. «Такой одаренный, умный, прилежный мальчик — одно удовольствие учить его. Не то, что балбесы здесь. Ему всего девять лет, но он с легкостью усваивал программу первого курса». Сам по себе этот феномен уже вызывал некоторый интерес, но когда прозвучало имя юного дарования, Альбус насторожился еще больше. Реджинальд Лестрейндж. Альбус прямо-таки нутром чуял, что здесь кроется нечто важное. К мальчику стоило внимательно приглядеться. Решение напрашивалось само: отправить сову миссис Лестрейндж с просьбой о визите.

Ответа не было несколько дней, и Альбус уже решил, что не дождется позволения. Но когда он начал обдумывать альтернативные планы, появилась, наконец, сова с кратким посланием:

«Уважаемый профессор Дамблдор,

Я смогу принять в вас в субботу, во второй половине дня.

Б. Лестрейндж».

Альбус удовлетворенно кивнул: не придется искать более сложных путей.

Аппарировав к границе имения Лестрейнджей, Альбус огляделся. Пышный старый парк простирался на многие мили. Солнце золотило верхушки деревьев, в ветвях которых щебетали птицы, широкая аллея, посыпанная красным песком, вела сквозь парк. Такая мирная картина. Обманчиво мирная. А вот средневековый замок, возвышавшийся на обширной поляне, производил уже совсем иное впечатление. От него так и веяло грозной силой многих поколений магов.

Старая эльфийка, встретившая Альбуса на пороге, проскрипела:

— Хозяйка ждет вас в гостиной, — и, не заботясь о том, следует ли за ней гость, двинулась вглубь дома.

— Чем обязана, профессор Дамблдор? — холодно спросила хозяйка, едва он переступил порог роскошной залы, половина которой терялась в полумраке.

Гордая и величественная, Беллатрикс даже не пыталась сделать вид, что рада визиту. В ее тоне сквозило легкое презрение.

— Миссис Лестрейндж, — Альбус, напротив, был сама доброжелательность и даже изобразил почтительный поклон, вызвав едва заметную усмешку хозяйки. — Мне хотелось бы увидеть вашего сына.

Вся невозмутимость разом слетела с Беллатрикс — она напряглась, как пантера, готовящаяся к прыжку.

— Зачем?

— Я слышал — Реджинальд очень талантливый мальчик. Необычайно талантливый для своих лет.

— Даже если так, вам что за дело? Ему еще не в этом году поступать в школу.

— О том и речь, — Альбус внимательно посмотрел прямо в глаза миссис Лестрейндж, пытаясь уловить ее мысли и эмоции; однако она, по-видимому, неплохо владела окклюменцией, а давить сильнее он пока не хотел. — Возможно, для Реджинальда можно сделать исключение — взять в Хогвартс на год раньше. Если он действительно так одарен, как утверждал профессор Квиррелл.

— Квиррелл, — протянула Беллатрикс, презрительно скривив губы, — слишком болтлив. Так и знала, что не стоило с ним связываться.

— Так я могу поговорить с Реджинальдом?

— Нет, — отрезала Беллатрикс. — Не вижу причин и необходимости.

Упрямая. Именно такой реакции Альбус и ожидал. Слегка прищурившись, он спокойно, но весьма многозначительным тоном заметил:

— Вы так не хотите, чтобы я видел вашего сына, миссис Лестрейндж... Вам есть что скрывать?

Несколько секунд они смотрели друг на друга, будто играли в гляделки, наконец, Беллатрикс сдалась. Сжав губы в тонкую полоску, она процедила:

— Очень хорошо, профессор Дамблдор. Я позову его.

Альбус удовлетворенно кивнул и откинулся на спинку кресла. Беллатрикс неторопливо — видимо, стараясь хоть как-то ему досадить — поднялась на второй этаж. Альбус удивленно вскинул брови: почему было не велеть эльфу позвать Реджинальда? Зачем идти самой? Лишь из желания заставить его ждать? Или тут крылось что-то другое?

Несколько минут спустя послышались легкие шаги, и в комнату вошел высокий темноволосый мальчик. Он был похож скорее на отца, чем на мать, но помимо семейного сходства было в нем что-то, заставившее Альбуса вздрогнуть. Он определенно уже видел этот взгляд, это выражение лица...

— Профессор Дамблдор, — мальчик слегка склонил голову, приветствуя его со спокойной надменностью, не свойственной возрасту.

— Реджинальд, — Альбус встал ему навстречу и заметил, как тут же напряглась Беллатрикс, будто готовясь защищать свое чадо.

Но от чего? Ведь не могла же она всерьез считать, что он причинит какой-либо вред Реджинальду? Определенно, здесь происходило что-то странное.

Под настороженным взглядом Беллатрикс Альбус задал несколько пробных вопросов, получив на них четкие и точные ответы. Мальчик в самом деле был умен и хорошо образован. Тогда Альбус попросил его попробовать сотворить какое-нибудь заклинание, используя палочку матери. Реджинальд хмыкнул, как будто презрительно, небрежно взмахнул палочкой в сторону книжного шкафа, и тот загорелся. Беллатрикс нервно дернулась, но поняв, что имуществу ничего не угрожает, успокоилась. А вот у Альбуса волосы зашевелились на затылке. Не может быть... Реджинальд еще одним легким жестом заставил огонь погаснуть, оставив шкаф нетронутым, и посмотрел на гостя, слегка приподняв бровь, словно говоря: «Довольны?»

Альбус смотрел на мальчика, а в голове вихрем проносились тысячи мыслей. Такое просто не могло быть совпадением, да и Альбус давно не верил в совпадения. Оставалось сделать вывод, что стоящий перед ним ребенок каким-то образом обладал воспоминаниями Тома Риддла. Сознательно или нет — другой вопрос. Был его воплощением? Но как? Быстро просканировав сознание мальчика, Альбус обнаружил только память обычного ребенка, хоть и развитого не по годам. Совершенно не по годам. С другой стороны, если Реджинальд действительно каким-то образом являлся Томом, ему по силам было подсунуть Альбусу ложные картинки. Или даже не ложные, но открывающие не все. Он хотел было попробовать прорвать барьеры, но ему помешала Беллатрикс, плавно вставшая между ним и сыном и яростно прошипевшая:

— Не смейте легилиментить ребенка, профессор! Иначе я за себя не отвечаю!

— Что вы, миссис Лестрейндж, — вынужденно отступил Альбус и, бросив еще один взгляд на равнодушно взирающего на него Реджинальда, непринужденно продолжил: — Я вижу, профессор Квиррелл нисколько не преувеличил. Ваш сын действительно необычайно одарен. И вполне мог бы уже начать обучение — на год раньше, чем положено по уставу. С таким потенциалом он многого может добиться.

Беллатрикс несколько мгновений молчала, явно взвешивая все за и против. Альбус прямо-таки видел ход ее мыслей. С одной стороны, она сильно не хотела, чтобы Реджинальд привлек его внимание. Возможно, даже подумывала о другой школе. Дурмстранг, во главе которого стоял Каркаров, даже не рассматривался; Америка — слишком далеко, да и не комильфо для утонченной аристократки. К тому же за границей ребенку будет тяжело адаптироваться. А Хогвартс — как бы ни относилась Беллатрикс к его директору — все-таки нечто родное и надежное. Так какая разница, окажется Реджинальд там в этом году или в следующем? Слова же о его потенциале польстили ее материнской гордости. Наконец, Беллатрикс приняла решение: коротко кивнула и произнесла:

— Хорошо.

Альбус поспешил попрощаться с хозяевами и покинуть особняк. Что ж, с сентября Реджинальд будет в школе, и к нему можно будет внимательно приглядеться.

* * *

Тонкс забавлялась кормлением уток в пруду Гайд парка, время от времени с улыбкой поглядывая на Ремуса, который участвовать в этом действе отказался, ограничившись наблюдением. Тонкс сияла точно новенькая монета, без умолку болтала обо всем на свете и смотрела на Ремуса такими глазами, что он просто терялся в них. И как его угораздило влюбиться, когда он столько лет успешно избегал этой напасти?

После того неловкого поцелуя во время тренировки Ремус несколько месяцев старался встречаться с Тонкс как можно реже, не зная, как вести себя с ней теперь. Веселая и шумная девочка стала тихой и какой-то убитой, но Ремус старательно уверял себя, что это никак с ним не связано. Потому что просто не может быть, чтобы…

Пока Сириус однажды не спросил напрямую:

— И долго ты собираешься от нее бегать?

Ремус притворился, что не понимает, о чем речь. И Сириус сердито прищурился, всем своим видом говоря: все ты прекрасно понимаешь. Порой казалось, что им уже и озвучивать свои мысли не надо, чтобы вести разговор. Ремус опустил глаза, пытаясь сочинить достойный ответ.

— В самом деле, Ремус, — мягко вмешалась Араминта, — ты ведешь себя глупо.

— Глупо? — вскинулся он. — Вы хоть понимаете, что за жизнь ее ждет со мной?

— Прекрасная жизнь с любимым человеком, — Араминта едва заметно улыбнулась и переглянулась с мужем.

Ремус фыркнул:

— Она молода, наивна, и эта блажь скоро вылетит из ее головы, когда она встретит действительно подходящего мужчину.

— Дурак, — спокойно констатировал Сириус.

Араминта сокрушенно покачала головой.

— Ну, чего ты от меня хочешь? — устало спросил Ремус.

Сириус хищно улыбнулся:

— Хочешь знать, чего я хочу? Быстро встал и пригласил Тонкс на свидание. Сводишь ее куда-нибудь, пообщаетесь, выясните все вопросы, — Сириус немного помолчал и ехидно добавил: — А лучше без лишних разговоров сразу переходите к делу. Бедняжка и так слишком долго ждет, пока ты проснешься.

— Бродяга!

Тот сделал невинные глаза — не знал бы его столько лет, непременно поверил бы. Араминта хихикнула, но тут же отвернулась с преувеличенно серьезным видом, когда Ремус с упреком глянул на нее. Неизвестно, чем бы этот разговор закончился, если бы в этот момент к Блэкам не заглянула Тонкс.

— А вот и случай подвернулся! — радостно воскликнул Сириус при виде нее. — Судьба явно благоволит тебе.

Тонкс удивленно посмотрела на дядюшку, изо всех сил стараясь не замечать Ремуса. А тот по многообещающему выражению лица друга понял, что его уже никто не спасет.

— Ты так вовремя, дорогая племянница! — с энтузиазмом заявил Сириус. — Ремус только что признался, что хочет пригласить тебя на свидание, но не может решиться.

Ремус вытаращил глаза, чуть не закричав: «Что?!» Но Сириус чувствительно наступил ему на ногу под столом, заставив проглотить все возражения. Тонкс недоверчиво переводила взгляд с одного на другого и, наконец, с робкой надеждой произнесла:

— Правда?

Сириус послал другу один из своих убийственных блэковских взглядов, ясно говорящий: только попробуй отказаться! И Ремус сдался. Тем более что отказываться и не хотелось — если совсем честно. Он смущенно кивнул, впервые за долгое время осмелившись посмотреть Тонкс в глаза. Она чуть ли не засветилась изнутри и совершенно по-детски нетерпеливо подпрыгнула на месте.

— Так чего же мы ждем! Пошли!

— Но… — Ремус хотел сказать, что он не может прямо сейчас, что ему надо приготовиться… но, кажется, его спрашивать не собирались.

* * *

Немалых усилий стоило Чарли уговорить Конрада поехать к нему в гости. Он недавно из разряда стажера перешел в разряд молодого специалиста. И получил отпуск, который решил провести с семьей. Конрад на его предложение саркастично спросил:

— Ты вообще понимаешь, кого приглашаешь в дом, полный детей?

— Да брось ты! — отмахнулся Чарли. — До полнолуния еще куча времени. От того, что ты поживешь у нас несколько дней, ничего страшного не случится.

Скептично настроенный Конрад — насколько понял Чарли, он просто боялся реакции остальных — в конце концов согласился.

Дверь им открыла Джинни, тут же с радостным воплем повисшая у брата на шее.

— Чарли! Я так скучала! — защебетала она, не обратив ни малейшего внимания на Конрада.

Из дома доносился немного подзабытый, но такой родной гвалт. Чарли подхватил сестру и закружил ее, вызвав восторженный визг, на который предсказуемо прибежала мама, на ходу вытирая руки о фартук.

— Джинни, детка, что слу… Чарли! — увидев сына, она не договорила и бросилась его обнимать.

Конрад наблюдал за этим представлением, чуть ли не открыв рот. Чарли еще никогда не видел у него столь растерянного лица. «Добро пожаловать в семью», — улыбаясь, подумал он. Мама, наконец-то, заметила гостя и перенесла свое внимание на него.

— Вы, должно быть, Конрад? — доброжелательно поинтересовалась она. — Чарли много о вас рассказывал.

Конрад как-то странно покосился на Чарли и кивнул, осторожно сказав:

— Добрый день, миссис Уизли.

Мама добродушно отмахнулась:

— Можете звать меня Молли. И добро пожаловать. Проходите, мальчики — вы как раз к обеду. Джинни, ну-ка, иди помоги мне.

Она удалилась в сторону кухни, продолжая раздавать указания и утащив за собой недовольно скривившуюся Джинни. Чарли, сдерживая смех, покосился на все еще пребывавшего в шоке Конрада.

— Это мама. Она немного шумная, но ты скоро привыкнешь.

— А Джинни — твоя сестра? — уточнил Конрад.

— Единственная девочка в нашей семье. И потому все балуют ее, как только могут, — с лукавой улыбкой добавил Чарли.

Попав в водоворот приветствий сразу по входе в гостиную, Чарли на некоторое время выпустил Конрада из вида. А когда вспомнил про друга, обнаружил того с недоверчивым видом слушающего близнецов, которые с до боли знакомым шкодным выражением что-то ему втирали. Чарли подумал, что ему это даже нравится — раньше он никогда не видел Конрада ни столь явно удивленным, ни растерянным. Какие бы эмоции тот не испытывал, он умел их хорошо прятать. А тут… родное семейство кого хочешь выведет из равновесия.

За столом собрались все, кроме Билла, который давно жил отдельно и в родительском доме теперь появлялся редко. Чарли довольно усмехнулся, глядя, как Конрад сначала неуверенно улыбается, а потом и смеется вместе с Фредом и Джорджем. Эта картина стоила всего. Смеющийся Конрад. В заповеднике ему ни за что не поверят.

За обедом Конрад окончательно расслабился — увлеченно обсуждал магловские изобретения с отцом, нахваливал мамину стряпню, пикировался с близнецами, стоически выслушивал высокопарные размышления Перси, рассказывал любопытному Рону про драконов и улыбался Джинни. И выглядел таким счастливым, что становилось одновременно радостно и больно.

Когда вечером Чарли с Конрадом ушли в свою комнату, которую Чарли когда-то делил с Биллом, друг с пониманием и благодарностью задумчиво заметил:

— Ты не сказал им…

— О чем? — Чарли страшно хотелось спать, и он не слишком хорошо соображал.

— Обо мне, — многозначительно уточнил Конрад, слегка помрачнев.

— Да что ты! — беспечно отмахнулся Чарли. — Все знают.

Выражение лица Конрада не поддавалось никакому описанию. Чарли хихикнул, подумав, что этот момент стоит того, чтобы быть запечатленным в веках.

Но главной целью Чарли было познакомить Конрада с Ремусом. Он сам не знал, зачем ему это понадобилось, но интуитивно чувствовал, что это важно. А Чарли привык доверять своей интуиции — еще в школе она не раз выручала его в отчаянных ситуациях, в которые их втягивала неугомонная Тонкс.

И на следующий день Чарли потащил Конрада в Косой переулок. Правда, до магазина они так и не дошли: чисто случайно Чарли увидел Ремуса в одном из кафе. В обществе Тонкс. Похоже, они очень даже приятно проводили время. Тонкс болтала, улыбалась и сияла ядовито-розовой шевелюрой. Да и Ремус выглядел невероятно счастливым. Чарли ухмыльнулся, глядя на эту парочку — похоже, упрямая Тонкс все-таки добилась своего. Он был рад за обоих. Но, как ни жаль было прерывать такой момент, Чарли решительно зашел в кафе, потянув за собой Конрада.

Тот, увидев, к кому его ведут, на мгновение запнулся, но быстро напустил на себя равнодушный вид. Чарли впервые пришло в голову, что они могли встречаться раньше.

— Привет, — весело поздоровался он.

Тонкс с Ремусом чуть ли не подпрыгнули и одновременно уставились на него: Ремус — смущенно, Тонкс — с обещанием убить, медленно и мучительно. Усилием воли Чарли проигнорировал ее разъяренный взгляд и беспечно продолжил:

— Извините, что нарушаем ваш тет-а-тет. Мы, собственно, к Ремусу шли и случайно заметили вас здесь.

Тонкс пробормотала что-то нечленораздельное, но явно угрожающее. Ремус усмехнулся и повернулся к Конраду. Да так и застыл, удивленно протянув:

— Конрад…

— Ремус, — спокойно кивнул тот.

— Да вы, ребята, уже знакомы! — Чарли, не церемонясь, уселся за столик, махнув Конраду присоединиться.

Оба оборотня смотрели друг на друга не то чтобы недружелюбно, но настороженно. Складывалось впечатление, что их связывали не особенно приятные воспоминания. Ремус явственно напрягся, будто просчитывая, чем ему грозит эта встреча. Конрад сделался холоден и невозмутим. Тонкс встревожено переводила взгляд с одного на другого, пытаясь понять, что происходит. И Чарли решил взять все в свои руки. Он принялся рассказывать, как познакомился с Конрадом, про их работу, про драконов. Нарочно пару раз сказал глупость, чтобы заставить друга отреагировать. И не просчитался: Конрад, недоуменно покосившись на него, вступил в разговор. Слово за слово, все немного расслабились.

Видимо, сделав для себя какие-то выводы, Ремус перестал смотреть на Конрада так, точно сейчас случится что-то ужасное — особенно услышав слова последнего, что в Румынию он уехал сразу по окончании войны. Чарли поздравил себя: кажется, первое знакомство прошло удачно.

А потом Чарли и сам не заметил, как Конрад уже по собственной инициативе начал общаться с Ремусом. И, кажется, оба были этим довольны. Однажды Чарли даже решился расспросить Конрада, откуда они друг друга знают. Тот помрачнел и долго молчал. Так долго, что Чарли уже думал — ответа не дождется. Но, в конце концов, все-таки рассказал: про Фенрира, стаю и Волдеморта. Чего Чарли так и не понял, так это что там делал Ремус. Но спросить не решился.

Перед самым возвращением в Румынию они снова встретились в том же кафе, и в том же составе. При этом Конрад посматривал на Тонкс как на невиданное чудо — видимо, в его сознании никак не могло уложиться, что нашлась на свете девушка, полюбившая оборотня.

В какой-то момент разговор коснулся проблем оборотней в магическом сообществе. Ремус хотел сменить тему, но Тонкс неожиданно заявила:

— А почему бы вам, парни, не попытаться исправить эту ситуацию?

«Парни» в шоке непонимающе посмотрели на нее.

— Каким образом? — этот вопрос они задали хором.

— Попробовать поговорить с нужными людьми в Министерстве для начала, — невозмутимо заметила Тонкс. — Предложить новый законопроект…

— И где же мы возьмем столь влиятельных знакомых? — саркастично спросил Конрад.

Тонкс иронично вскинула бровь:

— У нас есть Сириус. Думаю, лорд Блэк обладает немалым влиянием в обществе. Я знаю, он не любит им пользоваться, но ведь не откажется помочь другу.

У Конрада глаза полезли на лоб от такого заявления, а Ремус мрачно передернул плечами:

— Я и так обязан Сириусу слишком многим, не хочу просить его об этом.

— Просить меня о чем? — вдруг раздался рядом знакомый голос, от которого все вздрогнули.

— Вот скажи: как тебе удается так незаметно подкрадываться, что два оборотня тебя не услышали? — поинтересовался Ремус, проигнорировав его вопрос.

— Многолетняя практика, — Сириус усмехнулся и сел рядом с другом. — И не пытайся уйти от темы.

Ремус обреченно вздохнул и пересказал идею Тонкс. У Сириуса тут же загорелись глаза:

— А это мысль! И почему мы раньше до такого не додумались?

У Конрада при этом сделалось настолько ошалелое выражение лица, что Чарли хихикнул. Определенно, поездка в отпуск удалась.

* * *

На улице второй день лил дождь, из дома выходить не хотелось, и Гарри с близнецами нашли себе увлекательное занятие, пока взрослых не было дома: исследовать чердак. Конечно, в их доме он был не настолько таинственным, как у бабушки Вальбурги, но и здесь можно было найти много всего интересного. Сегодня им посчастливилось обнаружить старинный альбом с фотографиями в потрепанной бархатной обложке с вышитым на ней золотыми нитями гербом Блэков. Правда, ни одного человека на фотографиях они не узнали и решили отложить находку с тем, чтобы позже расспросить Сириуса. А пока устроились в древних, полуразвалившихся креслах, и Гарри принялся рассказывать о своих приключениях в школе. Он уже получил выволочку от крестного за легкомыслие, и где-то даже был согласен, что поступил опрометчиво. Но ведь хотелось, чтобы кто-нибудь оценил подвиги. И младшие на эту роль подходили как нельзя лучше.

— Жуууть, — одновременно опасливо и восхищенно протянула Адара, когда он рассказал, как Квиррелл бросился на него.

— Класс! — согласился Тери, который явно жалел, что его там не было.

— На самом деле все это звучит гораздо интереснее, чем есть на самом деле, — поморщился Гарри.

— Все равно… — произнесли близнецы хором.

И в этот момент снизу раздался какой-то шум и возмущенный голос их домовика Ренни. Дети обменялись удивленными взглядами и, не сговариваясь, помчались вниз. Что такого могло случиться, чтобы всегда доброжелательный Ренни начал разговаривать на повышенных тонах?

Кубарем скатившись по лестнице, дети замерли в коридоре на втором этаже, прислушиваясь. На этот раз уже два голоса доносились из комнаты Гарри. Еще интереснее. Гарри решительно двинулся вперед, Тери с Адарой — за ним. В комнате им предстала фееричная картина: злой-презлой Ренни — уши торчком и глаза навыкате — наступал на незнакомого, явно насмерть перепуганного эльфа, пытавшегося что-то лепетать.

— Что здесь происходит? — с веселым любопытством спросил Гарри.

— Хозяин Гарри! — повернулся к нему Ренни. — Этот, — он презрительно ткнул пальцем в чужого эльфа, — пытался похитить письма от ваших друзей!

— Зачем? — Гарри удивленно посмотрел на того. — Ты кто, вообще, такой?

— Я Добби, сэр Гарри Поттер, — затараторил тот. — Я не хотел ничего плохого. Никогда-никогда Добби не причинил бы вред сэру Гарри Поттеру! Только хотел защитить!

— От чего?

— Сэру Гарри Поттеру не следует в этом году ехать в Хогвартс. Добби думал, что если друзья перестанут писать сэру Гарри Поттеру…

— Постой-ка! — перебил его Тери. — Добби? А ты часом не у Малфоев служишь?

Только в этот момент Гарри понял, почему имя эльфа показалось ему таким знакомым. С Малфоями они общались редко, но имя Добби он действительно однажды слышал.

Эльф весь сжался и испуганно залепетал:

— Хозяин задумал ужасную вещь, хозяин хочет навредить сэру Гарри Поттеру.

И тут же предсказуемо кинулся биться головой об стену, причитая о том, какой он плохой. Сердобольная Адара попыталась его успокоить. Ренни же наблюдал за представлением с неодобрительной гримасой: так отзываться о хозяевах! Гарри хихикнул — ситуация становилась все более сумасшедшей.

Когда Добби, наконец, успокоился, Гарри спросил:

— Какая именно опасность мне грозит?

— Добби не может сказать! — взвыл эльф и принялся лупить себя по голове настольной лампой.

— Гарри! — с упреком воскликнула Адара.

Тот пожал плечами — а что он такого спросил?

— Пожалуйста, сэр Гарри Поттер, не надо ехать в Хогвартс! — Добби умоляюще уставился на него громадными глазищами и в следующее мгновение растворился в воздухе.

— И что это было? — озадаченно спросил Гарри.

— Если молодые хозяева желают знать мое мнение, — величественно произнес Ренни, — не стоит доверять домовику, в таком тоне отзывающемуся о своих хозяевах. К тому же вору.

— К тому же служащему Малфоям, — вставил Тери.

— Да ладно вам, — с упреком посмотрела на них Адара. — Мне он показался милым.

— В любом случае, я не могу не поехать в Хогвартс, правильно? — заключил Гарри. — Так что вопрос закрыт.

Ренни, конечно же, сообщил об инциденте Сириусу и Араминте, и Гарри пришлось пообещать, что он будет очень-очень осторожен, не полезет в сомнительные авантюры, как в прошлом году, и при первой же опасности пойдет к Дамблдору.