Отражённый блеск (гет)

— Э-э-э, миссис Малфой, прошу извинить за столь позднее вторжение…

Это было все, что смог выдавить из себя Снейп, когда они, ввалившись в каминный зал Малфой-мэнора, наткнулись на хозяйку замка. Бывшую хозяйку, надо понимать. Или нет?

— А где Люциус? — шагнула к ним навстречу Нарцисса.

Она была в дорожной мантии, и Снейп сообразил, что хозяин замка, видимо, еще и сам не знает, что бывшая супруга осчастливила его своим визитом.

— Он накладывает дополнительную защиту от нападения из-под земли. А нас попросил пройти сюда, чтобы не зацепило родовыми охранными чарами.

Миссис Малфой впилась взглядом в Шаннах. На голове у девушки был капюшон, но Нарциссе и этого предварительного осмотра хватило, чтобы проникнуться самыми черными подозрениями.

— Хм. А кто это с тобой, Северус? Это спутница Люциуса? Он времени даром не теряет… скотина. Вместо того, чтобы сына искать…

Шаннах сняла капюшон мантии и по плечам ее рассыпались роскошные золотистые пряди. Снейп поспешил встать между женщинами и преувеличенно бодро заговорил:

— Это моя спутница, Нарцисса. Позволь представить тебе Шаннах.

Нарцисса уже пожалела о вырвавшихся против воли словах, и привычно изогнула губы в приветливой улыбке. Но, разглядев лицо своей мнимой соперницы, поспешно отступила на шаг и в замешательстве перевела взгляд на Снейпа. Девушка же вполне верно истолковала ее растерянность и спросила:

— Вы узнаете меня, госпожа?

Странное обращение совершенно выбило из колеи некогда надменную и невозмутимую аристократку.

— Да, конечно, я узнала… Но, право, я не понимаю… — забормотала Нарцисса в растерянности.

Снейп, мысленно застонав, поспешно вмешался:

— Преподаватели в Хогвартсе тоже, было, приняли Шаннах за свою студентку, но, слава Мерлину, быстро разобрались. Сходство, действительно, есть, но не такое уж сильное, если присмотреться…

Шаннах колючим взглядом посмотрела на Северуса. Она не верила ни единому его слову. А Нарцисса уже с готовностью кивала головой и была рада поддержать любое, даже самое невероятное объяснение, которое бы не смогло разрушить ее давно сложившуюся картину мира.

— Проходите и садитесь ближе к камину, дорогая, — любезно предложила она девушке, — ночи сейчас сырые и прохладные. Я прикажу подать глинтвейн.

Нарцисса быстро вошла в привычный для себя образ хозяйки мэнора и захлопотала вокруг девушки. Снейп вздохнул с облегчением и тоже подсел к камину. Но он прекрасно понимал, что в дальнейшем неприятных объяснений все равно не избежать — об этом недвусмысленно свидетельствовали недовольно нахмуренные брови Шаннах и настороженные взгляды миссис Малфой.

Но сейчас ему была гарантирована передышка. С минуты на минуту вернется Люциус, и Малфой-мэнору явно грозит грандиозный скандал.

Но вышло совсем по-другому.

Люциус ничем не выдал удивления из-за нежданного визита своей бывшей супруги. Более того. Он вообще вел себя так, как будто Нарцисса — супруга не бывшая, а весьма даже настоящая. В свете последних событий это выглядело более чем загадочно.

Беседа вертелась вокруг новой напасти, одновременно вылезшей из подземелий большинства замков и мэноров магической Британии. Потом гадали, что именно задумал Воландеморт, и совершенно незаметно перевели разговор на Гарольда, его поход и судьбу Драко.

И тут Шаннах оказалась в центре внимания, так как именно она последней видела младшего Малфоя. Родители жадно расспрашивали девушку обо всем, что так или иначе касалось их мальчика.

Девушка рассказывала подробно, иногда с простодушным цинизмом, иногда с излишней натуралистичностью, а подчас с добродушной иронией и искрометным юмором. Люциус и Нарцисса были совершенно покорены своей гостьей. Только радушные хозяева даже не подозревали, что стали объектом пристального исследования со стороны бывшей воспитанницы обители Матери.

Шаннах с интересом присматривалась к поведению одной из самых «породистых» пар магической Британии. Она забыла и о своей усталости и о позднем времени. О Северусе она тоже на время забыла. А он, быстро раскусив предмет ее интереса, посмеивался про себя и прикидывал, что именно из чопорных манер Нарциссы и надменной вальяжности Люциуса понравится этой странной и чудесной девушке, которая буквально ворвалась в его жизнь и заставила его вращаться вокруг себя, как спутник вокруг планеты.

Между тем Малфой, наконец, сообразил, что поздний вечер неумолимо превращается в раннее утро, и предложил закончить беседу, поскольку всем стоило отдохнуть. И тут возникла маленькая заминка. Нарцисса неуверенно посмотрела на Снейпа, как бы ища совета.

— Ну, в чем проблема, Цисси?

— Право, не знаю, какую спальню предложить нашей гостье…

Снейп решил, что от демонстрации двусмысленности в отношении Шаннах будет только хуже.

— А спальня в восточной башне в порядке? — небрежно спросил он хозяина замка, дождался утвердительного кивка и легко поднялся с кресла. — Тогда, если вы не возражаете, я сам провожу Шаннах.

Стойко выдержав выразительные взгляды Малфоев, Северус предложил девушке руку.

— Мисс э-э-э… Шаннах, к вашим услугам эльфийка, она снабдит вас всем необходимым. Для ее вызова достаточно хлопнуть в ладоши. Спокойной ночи! — не удержалась от легкого сарказма миссис Малфой.

Снейп с немым укором взглянул на нее, получил в ответ лукавую усмешку и, взяв Шаннах под руку, покинул каминный зал Малфой-мэнора.

* * *

Гарольд и Том Реддл стояли перед постаментом и мрачно смотрели на полыхающий огонь.

— Ну? И как это понимать?

Реддл не торопился с ответом. Он прекрасно помнил, о чем они говорили с Директором во время их последней встречи…

«… Здесь наши пути расходятся, Том. Здесь находится, то, ради чего я пришел в этот мир. А вы, наконец, можете получить волшебную палочку. Но при условии, что выполните для меня последнюю службу. И потом — вот он, этот мир. Владейте им безраздельно и лепите его так, как подскажет вам ваше больное воображение.

— Осторожнее, Директор! Я еще не сказал, что согласен!

— А куда вы денетесь? Внезапное завершение цикла сильно облегчило мою задачу. Чаша у меня. Я заберу здесь ее начинку и вернусь в мир магической Британии. А вам туда дороги нет, любезнейший. И Поттер туда не должен вернуться. И его друзья, кстати, тоже…»

Тут было над чем подумать. Будучи уверенным в успехе своей затеи, Директор тогда сказал немного больше, чем следовало. И это невольное откровение может сыграть важную роль во всей этой истории.

— А ты на ту мерзость внимание обратил, Поттер? Сдается мне, что она тебе знакома не понаслышке, — Том большим пальцем ткнул себе за спину.

Гарольд стремительно обернулся. Аметистовый ларец с тонкой пленкой красной мути на дне чуть не поверг его в панику. Юный маг отскочил, вытаскивая вторую палочку.

— Погоди! Похоже, что пройдет еще не один десяток местных сезонов, пока эта штука накопит силы для новой бойни. Ты лучше к другому присмотрись: видишь, откуда она ее черпает? Именно этим Огнем и хотел завладеть Директор.

Гарольд с откровенной враждебностью наблюдал, как дымный поток от магического факела на постаменте перетекает в ларец и незаметно для глаза накапливается на его дне багровой Силой-убийцей.

— Ты что-то знаешь, но раздумываешь, говорить мне правду или нет. Не так ли, компаньон? — Гарольд спрятал вторую палочку и задумчиво поигрывал клапанами боевого пояса.

Том Реддл недовольно насупился. Этот чертов Поттер бывает наблюдательнее и сообразительнее, чем хотелось бы. Выкладывать ему все карты решительно не хотелось. Хотя по всему выходило, что по возвращении в Британию этот магический громила может стать его естественным союзником в борьбе с Директором. Сильным союзником. Поэтому излишне секретничать тоже не стоит.

— Ладно. Чувствую, что ты уже готов кинуться в мир Архонта в поисках второго артефакта. Так вот знай, что это бессмысленно. Старик опередил тебя. Чаша, судя по всему, находится у него.

Том Реддл кратко рассказал о своем разговоре с Директором и изложил соображения на этот счет.

— М-да. Значит Чаша и Огонь — две половины некоего могущественного артефакта, который позарез нужен нашей парочке властолюбцев для продолжения погони за бессмертием.

— Можно подумать, что ты отказался бы от такой возможности, — буркнул Том.

— Не знаю. Знаю только, что вы трое бессмертия точно не заслуживаете. Вы целые мир готовы уморить в погоне за призрачной целью!

— Поосторожнее! Мне кажется, у тебя нет причин относить меня к одной компании с Дамблдором и Фламелем!

— Нет, конечно! Ты у нас сам по себе. Темный Лорд Судеб! Ты даже бессмертие не желаешь ни с кем делить. Эти двое, по крайней мере, не рвут друг друга на части. Хотя, откуда я знаю, что там у них в головах. Может быть, они так же ненавидят друг друга, как ты каждого из них по отдельности?

— А что же ты о себе молчишь, Поттер? Ты точно так же ненавидишь всех троих, не так ли? Ты желаешь смерти этим старикам и мне, не правда ли? Чем же ты лучше нас? Или ты убедил себя, что борешься за правое дело и олицетворяешь собой силы добра? Но позволь напомнить, что ты сам при первой возможности примерил на себя корону властителя магического мира. И после этого ты так пренебрежительно отзываешься о величайшей мечте властителей всех времен и народов? Тебе самому не смешно?

Поттер скрипнул зубами. Наверное, Реддл прав и со стороны все так и выглядит. И только самые близкие друзья Гарольда знают, что все по-другому. Или думают, что знают. Как они могут знать, если он и сам-то не знает? Корявый дементор! Оказывается, он еще ни разу всерьез не задумывался об этом. Кто-то когда-то убедил его, что бессмертие — это плохо. Темный Лорд — бука, Дамблдор — бяка, значит и бессмертие — бука-бяка. В том смысле, что это и плохо и ужасно. А так ли это? Вот Риктэм, видимо, лучше знает человеческую природу. Не зря старый гоблин утверждает, что Философский камень в руках людей годится лишь для создания Эликсира Бессмертия…

— Прекращаем спор! — решительно заявил Поттер. — Сейчас мы связаны взаимными обязательствами и должны вести себя соответственно. Я не прав, потому что не должен был давать какую-либо оценку твоим поступкам и намерениям, Том.

— Надо понимать, это нечто, заменяющее извинения? Негусто, Поттер.

— Мне нечего добавить. У нас еще нет ответа на самый важный вопрос.

— Какой?

— Что помешало Директору забрать Огонь, если Чаша уже была у него?

— Надо еще раз осмотреть весь зал.

Ответ нашелся довольно быстро. Пустой ларец со следами магии эльфа и какого-то мощного артефакта валялся недалеко от выхода.

— Добби! — догадался Поттер. — Тут держали моего домовика. Видимо, Директор похитил его, чтобы получить возможность быстрого перемещения в подземелье эльфов.

— А артефактом могла быть Чаша, — кивнул Том.

— Если Добби бежал, то он мог… он мог забрать Чашу с собой. Я в этот момент валялся в храме без сознания и он мог рассчитывать только на себя.

— Он попытался вернуться в Британию?

— Нет. В подземелье есть участок, который ни один эльф-ретропат без помощи мага преодолеть не в состоянии. Что-то вроде ловушки для отступников, оставленной древними хозяевами. Добби знает, что одному ему там не пройти…

— А ваши друзья и знакомые, за которыми вы сюда приперлись, они все здесь? Никто из них не исчезал?

Поттер хлопнул себя по лбу.

— Шаннах же пропала! Мы решили, что она поддалась этому всеобщему матримониальному безумию, которому не смогли противостоять даже самые темные и могущественные маги современности, — Гарольд отвесил шутовской поклон в сторону Реддла.

— Ладно-ладно, проехали. Надо срочно навести справки об этой вашей Шаннах. Может быть, она еще в городе?

— У кого мы будем наводить справки?

— У тайной храмовой стражи, разумеется. Никто, кроме них, не сможет быстро прочесать город. Ты же собирался перевоспитывать местную контрразведку?

— Собирался! — кровожадно подтвердил Поттер. — Ты прав, Том. Шаннах надо разыскать или убедиться в том, что она исчезла из города бесследно. Это будет косвенным подтверждением нашей гипотезе. А сейчас предлагаю запечатать все входы и выходы из этого зала самыми сильными заклинаниями, какие нам только известны, и подняться наверх в Обитель. По всему выходит, что нам еще предстоит вернуться сюда и все должно остаться в целости и сохранности…

* * *

— В вашем мире женщина — бесправное и безответное существо?

Начало было многообещающее. Нехорошее было начало. Снейп внутренне сжался. «День гнева», — подумал он и покосился в окошко. Точнее, ночь. Впрочем, уже светает.

— Шаннах, я прошу тебя…

— Я не услышала ответа!

— В нашем мире женщины имеют равные права с мужчинами, хотя зачастую находятся от них в материальной или моральной зависимости, — Снейп со скучающим видом смотрел в стену. — Впрочем, очень часто бывает и наоборот.

— Значит это только мне, дуре, так повезло. Но почему все вокруг меняются в лице при виде меня? А некоторые даже хватаются за сердце или что там у вас с левой стороны грудной клетки? Надеюсь, не печень?

— Послушай, Шаннах…

— Нет, это ты меня послушай, мистер Снейп! — перебила она его. — Кого видят вместо меня учителя в Хогвартсе, а теперь и эти твои Малфои? Почему смотрят на тебя, как на больного ублюдка? Что все это значит? Или ты мне сейчас же все рассказываешь, или я знать тебя не хочу! И с завтрашнего дня я сама начну искать ответ на это вопрос!

Ну вот. Выставила ультиматум, как капризный ребенок. Или говори, или «забирай свои игрушки… и не писай в мой горшок»! А как тут объяснять, если он и сам до сих пор ни черта не понимает…

— А если я тебе скажу, что сам еще в этом не разобрался, ты мне поверишь? Ты потерпишь, пока я не разберусь во всем? Сейчас я могу только пообещать, что обязательно расскажу тебе все без утайки, как только буду уверен, что разгадал эту загадку!

Вообще-то прием не самый честный, но что прикажете делать?

Шаннах впилась в него взглядом. Наивная девочка! Он выдерживал ментальные атаки Воландеморта. Да и что можно увидеть в его мыслях? Ее облик и его чувства к ней давно уже единое целое. Зацепиться здесь не за что. Противоречия нет — ни тайного, ни явного.

— Я скажу, что верю тебе. Верю, несмотря на то, что ты сейчас снисходительно жалеешь дурочку, которая не сможет узнать правду, даже если распотрошит твой мозг!

Снейп потерял дар речи. Вот это да!

Получается, что, она легко обошла его защиту и просто не пошла дальше. Не пошла потому, что он попросил ее не ходить туда… Ни один здравомыслящий человек не поступил бы так на ее месте. Что же ее остановило?

Сердце Снейпа сильно и почти болезненно стукнуло в той самой левой стороне грудной клетки, которая слава Мерлину, все же была далека от печени.

«Любовь, Северус. Просто она тоже тебя любит!»

Снейп и не заметил, как оказался перед девушкой на коленях…

... Наверно, все эти годы военной муштры научили Шаннах так мгновенно и крепко засыпать. Еще несколько минут назад она глухо стонала, чувствительно прихватив его зубами за кожу чуть повыше ключицы, а сейчас уже свернулась калачиком, вцепилась в его руку, и уморительно сопит во сне — точь-в-точь, как детеныш домового эльфа. Снейп устроился поудобнее в разворошенной кровати, но, несмотря на то, что все тело просто звенело от усталости, сон не шел.

Он мысленно попытался вернуться к утренним событиям, но перед внутренним взором все время всплывали совсем другие картины.

Шаннах, эта маленькая хвостатая комета, не оставила ему ни секунды на раздумья. И вот уже губы судорожно искали губы, а руки поспешно нашаривали все эти дурацкие застежки. Потом, потом разберемся, что уцелело!

Она была непривычно напориста и даже агрессивна, как будто пыталась наказать его за дни мучительных раздумий и сомнений. Но напряжение прошедших суток все же дало о себе знать. И сумасшедшая гонка обернулась томительной нежностью. Это была уже не магия, это было что-то больше и сильнее ее. Два тела, спорящих друг с другом в бешеной скачке, вдруг превратились в одно, соединенное в поток медленного, тягучего танца рук и губ, безошибочно находящих то, что так отчаянно ждет прикосновений именно сейчас.

И им мало огромной антикварной малфоевской кровати, и она снова не жалеет его крепко ушибленные ребра, а он не замечает боли. Он вообще ничего не замечает — бархатистость ее кожи, чуть сладковатый вкус самых потаенных уголков ее тела и легкие прикосновения золотистых прядей к лицу вызывают острое, почти болезненное возбуждение, требующее немедленной развязки.

И он на секунду останавливается, чтобы почувствовать, как ее тело выгибается в его руках дугой, ощутить острую боль от ее зубов и услышать первый полувсхлип-полустон. А потом отпускает и себя.

И плотные гобеленовые шторы создают вполне реальную иллюзию того, что утро еще далеко…