Король звезды (джен)

Последние августовские дни Карлу пришлось провести в приюте. После ухода Бена он оказался самым старшим из ребят, поэтому его попросили присмотреть за детьми, когда к Джесси приедут её новые родители.

Усыновление (или удочерение) было, пожалуй, главным событием в жизни маленьких обитателей приюта, но реагировали они на него по-разному. Кто-то радовался удаче, улыбнувшейся его товарищу, кто-то, наоборот, завидовал счастливчику.

Вот и теперь приют напоминал растревоженный улей: все бегали туда-сюда, махали руками, кричали. Только Джесси, притихшая, сидела на своей кровати, аккуратно расправив складки нового, в кружевных оборках платья. Ей нравились красивые вещи и люди. Когда воспитатели заходили с детьми в магазин, девочка находила самый нарядно одетый манекен в пышном парике, хватала его за руку и кричала:

— Это моя мама!..

Воспитательницы, чувствуя себя неловко перед продавцами, ругали её, приказывали отпустить манекен. Но Джесси с несвойственной для ребёнка силой держалась за пластмассовую руку, крича:

— Нет, это моя мама!.. Я хочу остаться с мамой!..

После этого Джесси перестали водить по магазинам.

Теперь девочка подросла и знала, что пластмассовые мамы отличаются от настоящих. Аккуратно расправив на постели подол кружевного платья, она со спокойной гордостью смотрела на бегающих детей и ждала, когда за ней придёт самые настоящие родители.

Чтобы как-то успокоить разбушевавшихся малышей, Карл начал рассказывать им сказки. Дети мигом притихли и с удивлённой радостью окружили вернувшегося сказочника. Только маленький Клайв повернулся к Джесси и сказал, обиженно и зло:

— А тебе Карл больше не будет рассказывать волшебные истории!

Джесси расплакалась. Пришлось объяснить ей, что люди — не важно, на каком расстоянии друг от друга они находятся, — могут встретиться во снах. И во сне он обязательно расскажет ей сказку.

— Это правда! — пропищала из своего уголка малышка Сьюзи. — Я видела Карла во сне!.. Он говорил с невидимой лошадкой!..

— Как же ты увидела эту лошадку, если она «невидимая»? — усмехнулся Тэд.

— А во сне всё по-другому! — уверенно сказала Сьюзи. — Во сне всё видишь!..

— Ну, ты и выдумщица!..

Погрузившись в заботы обитателей приюта, Карл почти лишился свободного времени. Каждую минуту нужно было кого-то выслушать, пожалеть, развеселить... И он радовался этим минутам. Но одновременно с радостью сердце сжимало странное чувство...

Тоска по дому... Словосочетание, которое для большинства брошенных детей остаётся только строчкой в словаре, — читай-не читай, смысла не поймёшь...

Он провёл там всего два лета...

Наверное, он не имел права, но он скучал... По кровати, скрипящей при каждом движении... По квадрату неба в окне, куда покосившаяся труба фабрики выдыхает чёрные облака, похожие на драконов, единорогов, китов... По длинным рядам полок, заставленных старыми пыльными томами... По вздохам Питера Петтигрю, гремящего посудой на кухне... По человеку, читающему книгу за столом...

Вечерами, когда все сказки были рассказаны и дети уже встречались с их героями во сне, Карл пристально смотрел во тьму за стёклами, пытаясь сквозь неё дотянуться до своего профессора, но сил не хватало — и тонкая линия гасла в небе над городом... Юноша бессильно опускал голову. Потом открывал новую книгу в потрёпанном переплёте и читал почти до утра, пытаясь найти следующий ответ...

В этот день Карл тоже почти не ложился. Когда на востоке показалось бледное, в лентах тумана, солнце, он собрал свой небольшой багаж и кивком указал ворону на клетку.

Рабэ презрительно отвернулся.

— Все магические животные путешествуют в клетках, — хмуро произнёс Карл.

«Я не магическое животное!» — раздался внутри него сварливый голос.

Карл молча ждал, делая вид, что не слышит его.

Ворон нехотя подчинился.

Юноша почти жалел, что забрал его у Тёмного Лорда. Сейчас, идя по безлюдным улицам и чувствуя, как большая металлическая клетка больно бьётся об ноги, он ощущал только тяжесть этой, казалось бы, бесполезной ноши...

Восток медленно наливался алым, и туман белыми бинтами пеленал раненый город... Изредка тишину нарушал шум машины или звук метлы старого дворника...

У церкви Карл остановился немного передохнуть. Из приоткрытых дверей доносился голос священника, читающего проповедь:

«...Бог искушал Авраама и сказал ему: Авраам! Он сказал: вот я.

Бог сказал: возьми сына твоего, единственного твоего, которого ты любишь, Исаака; и пойди в землю Мориа и там принеси его во всесожжение на одной из гор, о которой Я скажу тебе.

Авраам встал рано утром, оседлал осла своего, взял с собою двоих из отроков своих и Исаака, сына своего; наколол дров для всесожжения, и встав пошел на место, о котором сказал ему Бог.

На третий день Авраам возвел очи свои, и увидел то место издалека.

И сказал Авраам отрокам своим: останьтесь вы здесь с ослом, а я и сын пойдем туда и поклонимся, и возвратимся к вам.

И взял Авраам дрова для всесожжения, и возложил на Исаака, сына своего; взял в руки огонь и нож, и пошли оба вместе.

И начал Исаак говорить Аврааму, отцу своему, и сказал: отец мой! Он отвечал: вот я, сын мой. Он сказал: вот огонь и дрова, где же агнец для всесожжения? Авраам сказал: Бог усмотрит Себе агнца для всесожжения, сын мой...»

Карл взял клетку и пошёл дальше.

«На этого Бога вы хотите быть похожим, директор?» — с горечью подумал он.

Добравшись до вокзала Кингс-Кросс, Карл быстро преодолел барьер, но, оказалось, пришёл слишком рано. Поезд ещё не подали под посадку. Опустившись на скамейку, юноша стал ждать.

Интересно, как добирается до Хогвартса профессор Снейп?.. Вряд ли на поезде... Но раньше ведь, как и все студенты, он ездил в нём... О чём он думал, сидя у окна?..

— Кажется, вы тоже пришли слишком рано? — сказал полноватый лысый мужчина в клетчатом костюме. — Разрешите присесть рядом?

— ...Да, конечно, — ответил Карл, двигаясь.

— Интересная у вас птица, — заметил мужчина, кивком указав на клетку.

— Его зовут Рабэ.

— По-немецки это означает «ворон». Вы привезли его из Германии?

— Нет, — коротко проговорил Карл, которого начала немного раздражать назойливость незнакомца. Но, не желая, чтобы его ответ выглядел слишком грубо, всё-таки добавил. — Я нашёл его здесь.

— Любопытно...

Карл не понял, что он считает любопытным, но спрашивать не стал.

— Вы, наверное, гадаете, кто я? — спросил мужчина с довольной улыбкой.

— Новый преподаватель, — ответил Карл. И произнёс уже про себя: «Судя по возрасту!.. Если вы, конечно, не оставались лет пятьдесят на второй год...»

— Верно, — снова улыбнулся мужчина. — Какой догадливый мальчик!

«И, наверняка, будете преподавать нам защиту от Тёмных искусств... Так как мы лишились профессора Амбридж...»

Тут раздался звук подъезжающего состава.

— Ну, мне пора, — сказал мужчина, вставая. — Уверен, мы скоро встретимся!

«Конечно, я не планирую прогуливать занятия, особенно Защиту!» — взглядом сказал ему Карл.

Но встретиться со странным незнакомцем юноше пришлось раньше, чем он прибыл в Хогвартс. Какой-то незнакомый мальчик, наверное, первокурсник постучал в купе и спросил:

— Вы Карл Штерн?

— Да...

— Это просили передать вам, — он сунул ему свиток и убежал.

С удивлением развернув послание, Карл обнаружил там следующее:

«Карл!

Я буду очень рад, если Вы разделите со мной обед в купе «Ц».

Искренне Ваш,

профессор Г.Э.Ф. Слизнорт»

Карл понятия не имел, кто такой профессор Слизнорт. Да и обедать ему не хотелось, но отказывать было невежливо.

— Меня пригласили на обед к профессору, — хмуро сказал он ворону, поставил клетку так, чтобы она не упала, если поезд резко затормозит, потом вышел из купе, плотно закрыв за собой дверь.

Уже идя по коридору, Карл подумал, что, наверное, профессор Слизнорт — человек, которого он встретил на вокзале. Желание обедать с ним стало ещё меньше. А когда Карл увидел, сколько студентов приглашено на обед, окончательно пожалел, что согласился.

— Карл Штерн? — поприветствовал его профессор Слизнорт и хитро подмигнул, показывая, что ему заранее было известно имя своего недавнего собеседника. Затем он представил Карла остальным ученикам, при этом юноша ощущал себя экспонатом, по ошибке попавшим не на ту выставку.

Когда все гости были представлены друг другу, Гораций Слизнорт пригласил их к столу и начал щедро предлагать блюда из своих личных запасов, искусно вплетая в рассказы о достоинствах жареного фазана истории из личной жизни учеников.

Когда очередь дошла до Карла, профессор проговорил медленно, словно пытаясь вспомнить, почему пригласил его сюда:

— Вы ведь, кажется, участвовали в Турнире Трёх волшебников?.. И дошли до финала, продемонстрировав при этом удивительные способности... Например, превращение в синего кита!..

— Любой бы превратился во что-нибудь, если бы его, не умеющего плавать, бросили в озеро, — сдержанно ответил Карл.

— Не скажите! — со смешком возразил Слизнорт. — Я вот однажды упал с большой высоты — и не превратился в птицу... Пришлось наколдовать себе что-то, похожее на парашют — так ведь магглы называют приспособление, чтобы летать?

— Парашют — приспособление, чтобы падать, — сказал Карл.

Гораций Слизнорт рассмеялся, показывая, что оценил шутку ученика.

— Говорят, вы несколько лет колдовали, пользуясь обычной деревяшкой, — продолжил он.

— Колдовал весьма неудачно.

— А теперь в вашей палочке частица Альфреда фон Дитриха. Тоже немецкое имя, кстати, — он хитро посмотрел на Карла.

Юноша молчал, нахмурившись. Он понимал, что, наверное, должен быть благодарен профессору, выделившему его из всех учеников школы, но вместо благодарности чувствовал неприязнь, словно Гораций Слизнорт раздевал его перед всеми.

— И ещё во время первого испытания, — продолжал Слизнорт, не обращая внимания на выражение лица юноши, — вам удалось... как бы это сказать, найти общий язык с драконом.

— Дракон — разновидность змеи. Умение говорить со змеями не такая уж редкая способность, — возразил Карл.

— Кстати, о тех, кто умеет говорить со змеями, — улыбка профессора Слизнорта стала шире, и он заговорил о Гарри Поттера.

Карл тысячу раз проклял свою вежливость, слушая бесконечные истории о членах организованного профессором Клуба Слизней, которые потом стали великими волшебниками. Оглядывая приглашённых, он сначала удивлялся, что не видит здесь Драко Малфоя, но потом подумал, что дети преступников, отбывающих наказание в Азкабане, автоматически исключаются из списка тех, кого ожидает великое будущее. Осознание этого не прибавило Горацию Слизнорту уважения в глазах Карла. И он испытал огромное облегчение, когда смог наконец покинуть купе «Ц».

Забрав Рабэ, юноша сошёл с поезда и направился знакомой тропинкой к каретам, запряжённым фестралами. Трясясь вместе с остальными студентами на каменистой дороге, он думал о том, что с началом войны эти животные станут видимыми для многих...

Но в Хогвартсе почти ничего не выдавало наступления тёмных времён. Волшебная шляпа также пела свои запутанные песни, первокурсники также расходились по четырём факультетам... Только вот директор... Правая рука его будто омертвела... Карл привстал, пытаясь разглядеть почерневшую плоть. Почему директор не позвал его?.. Наверное, это какое-то очень страшное заклинание, но он мог бы облегчить боль!.. Директор ему не доверят?.. От этой мысли Карлу стало грустно. Зачем он тогда нужен в Ордене Феникса?..

Между тем Альбус Дамблдор, прикрыв расшитым золотыми нитями рукавом раненую руку, произносил свою традиционную речь: рассказывал первокурсникам о правилах, представлял новых преподавателей.

— Профессор Слизнорт — мой бывший коллега, согласился снова преподавать у нас зельеварение.

Карл поражённо уставился на директора. Что он говорит? Какое зельеварение?! А как же профессор Снейп?

— Тем временем профессор Снейп возьмёт на себя обязанности преподавателя по защите от Тёмных искусств.

Защита от Тёмных искусств?.. Карл перевёл мрачный взгляд на Северуса Снейпа. В другой ситуации он бы первый радовался успеху своего учителя, наконец-то получившего желаемую должность. Но теперь это казалось дешёвой платой за убийство, которое он должен был совершить.

Сострадание, которое почувствовал Карл, увидев боль Альбуса Дамблдора, почти исчезло. Всё это время юноша надеялся, что директор передумает и откажется от своего безумного плана. Теперь он понимал, что директор не передумал и не отказался.

Альбус Дамблдор предупредил присутствующих о возвращении лорда Волан-де-Морта и попросил всех сохранять бдительность.

— Заклинаю вас — если заметите что-нибудь необычное или подозрительное в замке или за его пределами, немедленно сообщайте об этом кому-либо из преподавателей...

«Каждый год одно и тоже... — подумал Карл. — Вот сидит Драко Малфой, которому Тёмный Лорд приказал убить вас. По правую руку от себя вы посадили человека, которому сами приказали совершить убийство. Вот я, который пообещал служить и Тёмному Лорду, и вам... Ну, как?.. Не достаточно необычного или подозрительного?.. Только, что вы ответите, когда вам расскажут об этом?..»

Поднявшись вместе с остальными учениками, он пошёл к выходу, стараясь не терять из виду директора. Догнав Альбуса Дамблдора у его кабинета, Карл сказал, стараясь, чтобы голос звучал вежливо:

— Директор, могу я поговорить с вами?

— Уже поздно... — мягко ответил Альбус Дамблдор. — Вечер не лучшее время для серьёзных разговоров, а, судя по твоему лицу, нам предстоит именно такой разговор.

— Это очень важно!.. Пожалуйста, выслушайте меня!..

— ...Ну, хорошо, — согласился директор.

Они вместе поднялись по винтовой лестнице, и директор отворил дверь своего кабинета, приглашая Карла войти.

Юноша был здесь только раз, перед Святочным балом... Он пристально посмотрел на огненного феникса. Сидящая в клетке птица казалась противоположностью угольно-чёрного ворона.

— Слышал, ты привёз с собой Рабэ... Я правильно запомнил имя?

— ...Да, — ответил Карл. Почему-то все разговоры сегодня неизбежно возвращались к полковнику фон Дитриху. — Но я хотел поговорить о профессоре Снейпе... и о вашем плане...

Директор понимающе кивнул:

— Северус предупредил меня, что ты... достаточно эмоционально воспринял эту идею.

— Думаю, профессор смягчил реальность, — холодно заметил Карл. — Слово «достаточно» здесь не очень подходит... Директор, я понимаю, вы хотите защитить Драко, но можно найти другой способ!.. Тёмный Лорд вряд ли решит убить Драко, но даже если и так — я сделаю всё, чтобы остановить его. Я нужен ему, он послушает меня!.. И другие... мне помогут спасти Драко!

— Дело не только в Драко... — медленно произнёс Альбус Дамблдор.

— А в чём?

— ...После него Том всё равно прикажет Северусу убить меня...

— Пусть прикажет!.. Но это будет потом!.. Потом я буду говорить с ним, как сейчас говорю с вами!.. Пожалуйста, откажитесь от этой идеи!..

— Ты говоришь так, словно я прошу Северуса убить не меня, а себя...

— А вы думаете, он долго проживёт после вашей смерти? Мало того, что он рискует каждый раз, когда возвращается к Тёмному Лорду, теперь ещё и Орден Феникса будет считать своим священным долгом отомстить ему за вашу смерть!.. Вы ведь не собираетесь рассказывать о своём плане остальным?

— Пока не собираюсь, — коротко подтвердил Дамблдор. — Карл, постарайся понять...

— Да как это можно понять? — не сдержавшись, воскликнул Карл. — Вы заставляете его совершить убийство!.. Это что, урок, который он не выучил в вашей школе?!

— Карл, — строго произнёс Альбус Дамблдор, — посмотри на это.

Он поднял рукав мантии, обнажив уродливую, почерневшую руку.

— Это очень тёмная магия. После неё человек может прожить не больше года. Профессор Снейп просто оказывает мне услугу.

— В Хогвартсе нас учили, что существует три непростительных заклятия: «Империус», «Круцииатус» и «Авада Кедавра». Они называются непростительными не только потому, что за их применение сажают в Азкабан — из Азкабана можно бежать. Наказание заключено в самих заклятиях — произнося их, человек искажает собственную душу. Убийство всегда остаётся убийством, ради каких бы целей оно ни совершалось.

— Думаю, профессор Снейп готов принять на себя эту ответственность, — глухо проговорил Альбус Дамблдор.

— Может быть, но я не готов, чтобы он принимал её на себя.

— Боюсь, мы уже ничего не можем изменить, — покачал головой директор.

— Посмотрим!.. — Карл резко поклонился и собирался уже идти, когда вдруг повернулся и сказал. — Расскажите мне о Пророчестве!

Альбус Дамблдор удивлённо посмотрел на юношу:

— Зачем?

— Хочу узнать о том, чего нельзя изменить!

— Не уверен, что это хорошая идея...

— Я не собираюсь рассказывать о нём Тёмному Лорду, — вздохнул Карл.

— Я верю тебе, но...

— Вы приказали профессору Снейпу заниматься со мной окклюменцией. Он хорошо научил меня. Тёмный Лорд ничего не узнает!

Во взгляде Альбуса Дамблдора всё ещё было сомнение.

— Я ведь член Ордена Феникса! Я имею право знать!

— ...Хорошо... Текст пророчества звучит так: «Грядёт тот, у кого хватит могущества победить Тёмного Лорда... рождённый теми, кто трижды бросал ему вызов, рождённый на исходе седьмого месяца... и Тёмный Лорд отметит его как равного себе, но не будет знать всей его силы... И один из них должен погибнуть от руки другого, ибо ни один не может жить спокойно, пока жив другой...»

— Откуда вы узнали о Пророчестве?

— Предсказательница произнесла его в моём присутствии.

— А как Тёмный Лорд узнал?

— ...Кто-то подслушал слова предсказательницы и передал Волан-де-Морту.

Карл молчал некоторое время, словно обдумывая услышанное, потом сказал:

— Спасибо, что рассказали...

— А теперь нам обоим полезно будет отдохнуть от серьёзных разговоров, — Альбус Дамблдор мягко улыбнулся.

Карл поклонился, пытаясь скрыть неприязнь, появившуюся во взгляде. Он не понимал вечной невозмутимости директора. У него, наоборот, внутри всё кипело от гнева, рождённого осознанием собственного бессилия. Он надеялся, что Альбус Дамблдор согласится с его доводами. Но все аргументы растворялись в этой невозмутимой светлой улыбке...

Покинув кабинет директора, он устало спустился по каменной лестнице и услышал шум голосов, доносящихся из гостиной Слизерина. Посреди зала стоял профессор Снейп, окружённый толпой поздравлявших его учеников. На лице профессора застыла снисходительно-довольная улыбка, но пламя свечей не отражалось в чёрных глазах.

Он получил то, чего так долго желал... Но награда запоздала на несколько лет. И слишком много пришлось за неё заплатить... Да, однажды Северус Снейп не смог защитить себя от тьмы, но разве лучшими преподавателями были Квиринус Квиррел, Гилдерой Локхард, Бартемий Крауч, Долорес Амбридж?.. Почему же только сейчас директор изменил своё мнение?

И вдруг Карл подумал, что ничего не изменилось. Это даже не было платой за согласие на убийство. Директор просто хотел, чтобы в Хогвартсе появился нужный ему человек... Новый преподаватель... Гораций Слизнорт... Если бы не это, Северус Снейп никогда бы не получил должность, о которой мечтал...

Словно почувствовав на себе взгляд Карла, профессор поднял голову. Юноша молча поклонился.

Когда Северус Снейп, попрощавшись со студентами, собирался покинуть гостиную, Карл подошёл к нему и сказал тихо:

— Профессор, можно поговорить с вами?

На лице Северуса Снейпа мелькнуло недовольное выражение, но он кивнул.

Зайдя в кабинет и закрыв за собой дверь, профессор вопросительно посмотрел на юношу.

— ...Я хотел спросить вас о профессоре Слизнорте...

— Это что, так срочно? — нахмурившись, проговорил Северус Снейп. — Вы не могли подождать до утра?

Конечно, это было совсем не срочно... Но последние дни он провёл в приюте... И ещё разговор с директором...

— ...Можно, но...

— Ладно, спрашивайте, раз уж пришли, — махнул рукой Северус.

— Обязательно ходить в его Клуб Слизней?

— А вы надеетесь, что вас туда пригласят? — спросил он насмешливо.

— Он сегодня позвал нас на обед, когда мы ехали в поезде... Меня, Блейза, Гарри Поттера, Невилла Лонгботона, Джинни Уизли и других...

— Почему Слизнорт выбрал Поттера и Забини я понимаю, а вот вы с Лонгботоном зачем ему понадобились?

Вместе с насмешкой в голосе Северуса Снейпа прозвучало презрение, и Карл понял, что его Гораций Слизнорт в свой клуб не приглашал.

— Профессору кто-то рассказал про кита и дракона... Вот ему и стало интересно, — пожал плечами юноша.

— И вы собираетесь отказаться от этой чести? — он странно выделил последнее слово.

— Мне там не очень понравилось... Но я не знаю, может, если я не приду, это будет слишком невежливо?..

— Решайте сами, — сказал Северус Снейп. — Меня это не касается!.. Однако на вашем месте я бы больше волновался о недостаточно высоких оценках за СОВ. Хотя для профессора Слизнорта, возможно, будет достаточно и «выше ожидаемого», которое вы получили по зельеварению. Но вынужден напомнить, ваше «выше ожидаемого» было довольно близко к «удовлетворительно»!..

Если профессор Снейп начал отчитывать студента, то его было уже не остановить. Но Карл слушал все слова — и испытывал тихую радость от того, что этот человек был в безопасности и, по крайней мере, сейчас ему ничего не угрожало. Сейчас план Альбуса Дамблдора казался далёким и совсем нереальным.

— После церемонии распределения вы пошли за директором. Надеюсь, вы не приставали к нему с вашими глупыми расспросами, — Северус Снейп подозрительно посмотрел на юношу.

— Я спросил директора о Пророчестве, — сказал Карл.

— О Пророчестве?

— Да, о том, которое искал Тёмный Лорд.

— И зачем вам вдруг понадобилось Пророчество? — хмурясь, произнёс профессор.

— Директор сказал, что мы ничего не можем изменить. Я хотел проверить, правда ли это. И знаете — это неправда!.. Пророчества исполняются, не потому что так предначертано, а потому что люди верят в их исполнение!.. Какой-то человек поверил в Пророчество и рассказал о нём Тёмному Лорду. Тёмный Лорд поверил в Пророчество и пришёл убить Гарри Поттера. Альбус Дамблдор поверил в Пророчество и стал готовить Гарри Поттера к битве с Тёмным Лордом!..

Северус Снейп отвернулся, сминая листок пергамента, который держал в руке.

— Вы не согласны со мной?.. Но я ведь прав!.. Если бы тот человек не поверил в Пророчество, то Тёмный Лорд не погиб бы от собственного заклятия. И у Гарри не было бы никакого шрама, и родители его были бы...

— Замолчите! — резко крикнул Северус Снейп.

Карл испуганно замер — и вдруг весь как-то поник.

— Вы были тем человеком, который рассказал Тёмному Лорду о Пророчестве? — почти шёпотом произнёс он.

Улыбающаяся девушка с огненными волосами... Темноволосый ловец Гриффиндора... Сказанные горькие злые слова... И ещё более горькие — несказанные... Медленно складывались осколки воспоминаний, увиденные Карлом в сознании Северуса Снейпа... Этот человек напоминал ему море. Вычерпываешь, вычерпываешь, но боли так много...

Юноша тихо, почти невесомо коснулся рукава мантии профессора.

— Идите, — устало, не глядя на него, произнёс Северус Снейп. — Завтра Тёмный Лорд вызовет вас.

Карл ещё постоял немного, потом ушёл...

Он проснулся рано утром и, не дожидаясь завтрака, пошёл прогуляться около замка. Ему хотелось побыть одному, но оставлять Рабэ в душной комнате казалось слишком жестоким. Пришлось взять ворона с собой. Свернув с главной дороги, Карл оставил его на траве, а сам стал подниматься на холм.

Ночью он почти не спал, думая, что делать дальше. Разговор с директором ни к чему не привёл... А ведь это был, пожалуй, его единственный план... Паника, бессильное отчаяние — он чувствовал их этой долгой ночью в начале осени... Но сейчас, поднимаясь по холму к восходящему вдалеке солнцу, понимал, что ни паника, ни отчаяние никому не помогут. Никого не защитят и никого не спасут.

Он приехал сюда учиться, и он должен учиться. Только так он сможет найти выход... Он должен верить, что другой путь существует, потому что нельзя обрести то, во что не веришь!.. Ничего не решено окончательно. У него ещё есть время!..

Карл поднялся на вершину холма и оперся рукой о старое дерево. Откуда-то издалека прилетел ветер. Он трепал волосы юноши, вплетая в них опавшие листья, и шептал: «Как давно тебя не было... Я думал, ты больше не вернёшься...»

— Я вернулся... — ответил Карл то ли себе, то ли ветру.

«Я рад... Не уходи так надолго...»

— Хорошо... — улыбнулся он, щурясь от солнечных лучей.

У подножия холма старый ворон смотрел на тонкую фигуру, вырезанную на голубом небе. Подслеповатые глаза слезились от солнца, но человеческое сердце видело в нечётком силуэте другое лицо. Бледное, печальное, обрамлённое светлыми волосами... Карл повернулся и начал медленно спускаться с холма, но Вильгельм фон Дитрих продолжал видеть в его взгляде взгляд сына...

— Мне пора на занятия, — сказал Карл, беря ворона на руки.

Он нёс его через поле, где травы уже покорно ложились на землю, чтобы уснуть до того, как их накроет белый снег. Он нёс его и чувствовал, как бьётся в нём боль.

Ворон вдруг поражённо повернул голову. Исчезли и металлическое крыло, и Тёмная метка, теперь сохранившаяся только в сердце... Стих вой противовоздушных сирен, звуки ужасных «Катюш» и разрывающихся мин... И в этой тишине, словно закрывая его от отравленного мира, появилось бледное, печальное лицо...

Карл вернулся в спальню, посадил Рабэ на стопку книг и ушёл быстрее, чем голос ворона успел зазвучать в его мыслях...

Первыми в расписании стояли зелья. Было очень странно прийти в класс, в котором за пять лет успел выучить каждый камень, и увидеть там совсем другого преподавателя.

Гораций Слизнорт выглядел весьма довольным, вернувшись в свой старый кабинет. В качестве разминки он предложил ученикам определить, что за зелья у него в пробирках.

Первым была прозрачная жидкость — сыворотка правды... Долорес Амбридж угрожала в прошлом году напоить ею Карла. Профессор Снейп его спас, незаметно превратив сыворотку в обычную воду... От этого воспоминания юноше стало тепло...

Названия второго зелья Карл не знал. Это оказалась Амортенция — приворотное зелье... Он тихо фыркнул — вот уж чего ему никогда не хотелось научиться готовить!

Гермиона Грейнджер знала все ответы. Профессор Слизнорт был поражён своей ученицей... В его взгляде зажглись такие же огоньки, как во время того обеда в поезде. И Карл вдруг подумал, что для профессора дети — что-то вроде роботов. Он восхищается последними моделями, обладающими новыми функциями и возможностями. Он даже в своём роде коллекционирует их. Но способен ли он за блестящими панелями и сложными микросхемами разглядеть в них душу?..

Сегодня ученикам предстояло сварить Напиток живой смерти, приготовивший самое лучшее получал в награду пузырёк «Феликса Фелициса» — зелья везения. У всех загорелись глаза — кому же не хочется получить удачу почти задаром?..

Карл листал учебник, а сам пристально смотрел на профессора. Как легко он пообещал наградить одного из учеников абсолютным везением!.. А что он знает об этих учениках, кроме их родителей, известных родственников и необычных способностей? Вот Драко, например, собирается убить Альбуса Дамблдора... Ясно, как он использует своё везение...

Хорошо ещё, что зелье очень сложное. В книге, которую дал Карлу профессор Снейп, рядом с описанием состава было много пометок, сделанных рукой профессора. Драко вряд ли сможет правильно приготовить такое...

Но проверить, сможет ли он сам верно приготовить Напиток живой смерти, Карлу не удалось. Стоило ему наклониться над разложенными на столе бобами, как левое запястье пронзила острая боль. Закрыв и без того довольно бесполезный учебник, он поднял руку и сказал:

— Профессор, извините, могу я выйти?

Гораций Слизнорт с удивлением посмотрел на студента:

— Любопытно... Вас что же, совершенно не интересует возможность получить чистое везение?

— Не то, чтобы...

— У него свидание с плаксой Миртл! — выкрикнула Пэнси Паркинсон.

— С кем-кем? — не понял профессор.

— Это девочка, погибшая от взгляда василиска, которого выпустил из Тайной комнаты Том Реддл. — спокойно произнёс Карл. — Вы помните? Вы ведь были его учителем.

— ...Да, был... — ответил Слизнорт коротко и словно с неохотой. — А, простите, вам обязательно ходить на свидания на моих уроках?

— Мне просто нехорошо, — сказал юноша, начиная раздражаться. Вдруг Тёмный Лорд решит, что он снова испытывает его терпение!..

— Ну, хорошо, идите... — в голосе Горация Слизнорта прозвучала некоторая холодность. Очевидно, он уже начал жалеть, что удостоил чести быть членом Клуба Слизней такого странного ученика.

Карл быстро пробормотал «спасибо» и выскочил из класса.

Если где-то лето ещё пыталось побороться с осенью за первые сентябрьские дни, то в парке Уилтшира осень победила сразу и навсегда. Словно чувствуя, что их хозяина больше нет здесь, деревья золотыми листьями оплакивали лорда Малфоя...

В самом замке было тише, чем прежде... Только ветер гулял по длинным коридорам, и шёпот его сливался с шёпотом призраков, населявших дом.

Библиотека тоже была наполнена этими тихими голосами, которые что-то говорили сидящему у камина человеку. Они не боялись его страшной силы, потому что были давно мертвы. И он не боялся их, потому что был жив...

Карл подошёл к Тёмному Лорду и, опустившись на ковёр перед креслом, взял за руку.

— Наверное, я помешал твоим занятиям? — почти с улыбкой выговорил Том Реддл. Он лучше, чем кто-либо, знал школьное расписание. Но ему нравилось показывать, что он может вызывать этого мальчишку посреди урока и тот подчинится.

— Вы как раз лишили меня возможности получить эликсир, дающий абсолютное везение, — тоже с улыбкой ответил Карл.

— «Феликс Фелицис»? — презрительно произнёс Тёмный Лорд. — Это пойло для идиотов, не способных своими руками взять желаемое.

— Да, получать, зная, что добился этого сам, намного приятнее, — согласился Карл. — Но профессор Слизнорт решил, что это повысит мотивацию... Он ведь был вашим преподавателем и деканом факультета?

— Самодовольный, напыщенный старик! — презрения в его голосе стало больше.

Карл посмотрел на Тома Реддла и подумал, что все преподаватели были для него ступенями, которые нужно преодолеть. И, наверное, он преодолел почти всех... А одного, которого не смог, приказал теперь убить...

— Мне он тоже показался... несколько странным... Я даже сначала хотел отказаться от приглашения в Клуб Слизней...

— Тебя пригласили в Клуб Слизней?! — перебил Том. — Слизнорт пал так низко, что стал приглашать грязнокровок!..

Карл вспомнил реакцию профессора Снейпа и вздохнул про себя: один сердился, потому что его не пригласили туда, другой — потому что считал оскорблением находиться там вместе с Карлом...

— Лили Поттер тоже была членом этого клуба, — тихо сказал юноша. — И она тоже была грязнокровкой.

— Правда, я и забыл! — громко ответил Тёмный Лорд, словно пытаясь заглушить звучание ненавистного имени.

— Но я всё-таки решил пойти туда, — сказал Карл, делая вид, что не замечает его гнева. — Профессор Слизнорт наверняка много знает, а значит, многому сможет меня научить... Наверное, я продолжу занятия по всем предметам... Хотя профессор Снейп и недоволен моими результатами, мне кажется, всё не так уж плохо... У меня только одно «удовлетворительно» — по прорицаниям. Правда, и «превосходно» тоже одно — по астрономии. Остальные — «выше ожидаемого»... Я немного сомневался по поводу ухода за магическими существами... и ещё прорицаний... Не уверен, что эти предметы мне пригодятся в будущем... Но профессор Хагрид... Он очень любит своих животных, вот только объясняет немного непонятно... Вряд ли на его курс запишется много студентов... И к профессору Трелони тоже... В прошлом году она так ничего и не смогла нагадать Долорес Амбридж... Но они ведь расстроятся, если к ним никто не придёт... Поэтому я решил пойти...

Том Реддл смотрел, как за окном, кружась, опадают золотые листья. Он пытался убедить себя, что никогда не станет одним из этих листьев... Пусть другие опадают, умирая. Он будет существовать вечно...

Том почти не слушал слов мальчишки... Он сильнее сжимал тонкую руку, чтобы полнее почувствовать жизнь, которую ему давали. Но вместе с жизнью наполнялся странной тоской по жизни...

— Достаточно, иди! — он почти оттолкнул Карла.

Юноша поднялся и, молча, поклонился.

— Подожди!.. — вдруг остановил его Тёмный Лорд. Откинувшись в кресле, он переплёл пальцы и спросил с ленивой, скучающей улыбкой. — Кем ты решил стать в будущем?

Тёмный Лорд смотрел на него и улыбался. Это у него, великого Лорда Волан-де-Морта было будущее. Вопрос значил совсем другое: кем ты никогда не станешь?

— Целителем...

Подходя к замку, Карл посмотрел на большие часы — на защиту он опоздал. А тут ещё оказалось, что сумка с учебниками осталась в классе профессора Слизнорта. Торопясь к Тёмному Лорду, он совсем не подумал о вещах... Идти за сумкой к Горацию Слизнорту не очень хотелось (вряд ли профессор обрадуется ученику, пропустившему большую часть занятия), но являться на урок профессора Снейпа без учебника хотелось ещё меньше. Вздохнув, Карл отправился в подземелье.

Сейчас Гораций Слизнорт рассказывал о премудростях зелий пятикурсникам. Карл осторожно просунул голову в дверь, пытаясь разглядеть свои вещи.

— Ты ищешь свои свитки? — повернувшись, спросила Полумна Лавгуд. — Я их собрала. Вот... Я сразу поняла, что они твои. Только ты пишешь... этим, — она с улыбкой достала шариковую ручку.

— Спасибо, Полумна! — радостно прошептал Карл.

— А, мистер Штерн, — раздался голос профессора Слизнорта. — Вижу, ваше самочувствие улучшилось. Жаль, но «Феликс Фелицис» уже достался Гарри Поттеру.

«Кто бы сомневался!»

— Ничего, я постараюсь в следующий раз, — сказал он вслух. — С вашего позволения...

В класс защиты он прибежал, когда профессор Снейп говорил о том, что Тёмные искусства — противник, которого нельзя уничтожить. Профессор сделал вид, что не заметил опоздания своего студента, чем вызвал недовольный шёпот гриффиндорцев — их бы за такое отчитали перед всеми да ещё лишили нескольких десятков баллов.

Оказалось, первое занятие было посвящено невербальным заклинаниям. Карл молча порадовался: это было то немногое, в чём он разбирался, во всяком случае, не хуже остальных.

Северус Снейп приказал ученикам разбиться на пары: одни должны были постараться без слов навести порчу, другие, также молча, отвести её от себя.

Посмотрев по сторонам, Карл подошёл к Невиллу Лонгботтому и спросил немного нерешительно:

— Можно я буду с тобой в паре?

Невилл, которого трясло от одного присутствия профессора Снейпа, механически кивнул.

— Если ты будешь думать о том, что боишься его, мысленного заклинания не получится, — тихо сказал Карл, проследив за взглядом Невилла.

— Я стараюсь думать о чём-нибудь другом, — мученически выговорил юноша.

— Давай тогда сначала ты будешь наводить порчу, а я попробую её отвести, — предложил он.

Лицо Невилла стало очень серьёзным, он нахмурился, всем своим видом изображая что-то нехорошее, — но никакой порчи на себе Карл не почувствовал.

— У меня и с палочкой не всегда получается, — вздохнул он, наконец, бессильно опуская плечи.

— Неправда! — возразил Карл. — Ты ведь участвовал в битве в Министерстве!..

— Ну... Там это я от неожиданности что-то наколдовал... — протянул Невилл. — И ещё, может быть, от страха...

— Не получается с порчей, давай попробуем что-нибудь другое... Заклинание щекотки, например?

— Щекотки?.. — улыбнулся Невилл.

И вдруг Карл почувствовал, будто его коснулись невидимые руки. Он так обрадовался за Невилла, что забыл мысленно защититься от заклинания, и засмеялся.

— Получилось! Видишь, у тебя получилось!..

— Мистер Штерн! — раздался над ним холодный, строгий голос. — Я, кажется, пропустил тот удивительный момент, когда вы из слабоуспевающего ученика превратились в ученика, способного давать советы другим!

— Извините, профессор, я просто...

— Мне не интересно знать, что вы просто!.. Лонгботтон, встаньте в пару с кем-нибудь другим. А вам, мистер Штерн, я предлагаю потренироваться с мистером Забини. Уверен, здесь у вас не будет времени для чтения лекций.

Карл посмотрел на Невилла, пытаясь взглядом извиниться и за себя, и за своего учителя, потом подошёл к Блейзу. Ему, и правда, лекций не потребовалось. Он пристально смотрел своими немного раскосыми глазами, и Карл чувствовал, как вокруг него медленно сгущается невидимый туман.

Как раньше на уроках окклюменции, Карл постарался разделить своё сознание на две части. Одна медленно строила защитные чары, а другая наблюдала за остальными учениками.

Лишившись партнёра, Невилл растерянно смотрел по сторонам. Он мог бы попросить Гарри Поттера, но тот уже стоял в паре с Роном Уизли. Как видно, дела у них шли не очень хорошо. Заметив тщетные попытки Рона создать мысленное заклинание, профессор Снейп подошёл и проговорил с довольной усмешкой:

— Какое убожество, Уизли. Давайте-ка я покажу, как это делается...

И быстро взмахнул волшебной палочкой.

— Протего! — закричал Гарри Поттер, забыв, что заклинание должно быть мысленным.

Из его палочки вырвался мощный луч света — и вдруг, вспыхнув, растворился почти в миллиметре от профессора.

— А!.. У тебя кровь!.. — испуганно закричала Лаванда Браун, стоящая недалеко от Карла. — На правой руке!..

Карл с удивлением и растерянностью смотрел, как рукав белой рубашки быстро становится ярко-красным.

— Что случилось? — раздражённо проговорил Северус Снейп, подходя к девушке.

— У него кровь! — Лаванда указала пальцем на Карла.

— Что с вами? — спросил профессор, повернувшись к своему ученику.

— Я хотел попробовать одно заклинание... — медленно произнёс юноша, продолжая удивлённо разглядывать расползающееся по белой ткани пятно крови. — В прошлом году, когда Долорес Амбридж дала мне перо, вырезающее слова на руке пишущего, я использовал заклинание, которое позволяет разделить эффект от чар с тем, кто их нанёс... А теперь... я немного исправил заклинание... Я хотел, чтобы оно позволяло другому человеку принять эффект от чар вместо того, на кого они были направлены... Но, наверное, что-то перепутал... Ведь «Протего» не вызывает такого...

— Идите в госпиталь. А если решите продолжить свои эксперименты, вам придётся обойтись без курса защиты от Тёмных искусств, — строго сказал профессор.

Карл рассеянно кивнул и вышел из класса.

Госпиталь — вот ещё! Если бегать туда из-за каждой царапины, то лучше уж сразу поселиться там навсегда. Сейчас он смоет кровь холодной водой, и всё будет нормально.

Зайдя в ближайший туалет, Карл открыл кран и подставил руку под холодную струю.

И почти не больно... Если ещё постараться, может быть, получится довести это заклинание до ума... Жаль только, что оно, как и оригинал, не действует в случае применения непростительных заклятий...

— Ух, ты! Сколько крови! — произнёс голос высоко над ним.

— Привет, Миртл! — он помахал здоровой рукой. — Что ты тут делаешь?

— Это я тебя хочу спросить! — девочка упёрла руки в боки и смешно наклонилась в воздухе. — Все живые ученики сидят на занятиях, а ты тут!.. Да ещё в крови!.. Вот у меня не было крови... Совсем не было... — задумчиво добавила она. — Как будто я и не жила вовсе...

— А что делаешь здесь? Это ведь не твоё обычное место, — сказал Карл, отвлекая её от воспоминаний о собственной смерти.

— Туда почти никто не приходит, — вздохнула Миртл. — Поэтому я иногда выхожу... — она боязливо огляделась по сторонам.

— Молодец, расширяешь горизонты!

Девочка улыбнулась, польщённая похвалой Карла. Она даже, наверное, покраснела бы, если бы могла краснеть...

И вдруг на лице её отразился страх. Вскрикнув, она исчезла в каменной кладке стены.

Карл растерянно смотрел на то место, где секунду назад стояла Миртл. Повеяло холодом, пролитая на полу вода стала медленно покрываться ледяной коркой...

Карл повернулся — и увидел его. Клубящийся сгусток мрака... Каждое мгновение он менял свою форму, пока не превратился в худого юношу с глазами, горящими горькой обидой, болью, страхом и отчаянием.

Он шагнул вперёд и произнёс, выдыхая вместе со словами холод и тьму:

— Ты больше не зовёшь меня!.. Разве нам было плохо вместе?..

— Был только ты, меня не было... — тихо ответил Карл.

— Зачем ты освободил женщину?.. Она должна была кричать!.. Каждый день, каждый час!..

— Если бы я не сделал этого, я бы остался тобой.

— Хочешь сослать меня?.. — сжатые губы исказила усмешка. — Ну, давай! Отправь меня вместе с другими стеречь этих тварей в Азкабане!.. Хотя другие ведь тоже сбежали к человеку, которому служишь ты!..

— Я не собираюсь ссылать тебя... Ты многому меня научил... Теперь я знаю, что чувствуют те, в чьих душах живут тени... Я могу глубже чувствовать их боль, я могу больше боли забрать...

— Но ты больше никогда не позовёшь меня к себе в душу...

— Так, как раньше, надеюсь, никогда... Но я всегда помню о тебе, ты всегда в моей душе...

Отражение качнулось, и полы его мантии снова начали клубиться чёрным туманом.

— Скажи, если я увижу боггарта, он больше не превратится в тебя? — спросил Карл.

— Нет... — ответило отражение.

— А кто теперь мой боггарт?

— Его смерть...