Король звезды (джен)

Урок травологии закончился, и ученики потянулись назад в Хогвартс. Валери понуро брела за остальными. Эйфория от бегства из Шармбатона быстро улетучилась, а новая школа оказалась не такой гостеприимной, как ей мечталось. Вот и сейчас замок нависал угрожающей каменной глыбой, и шпили на его башнях напоминали острые пики...

— Давай скорее! — крикнула Тереза Марлоу с вершины холма. — Следующее у нас — маггловедение! Алекто убьёт за опоздание!

— Да, иду!.. — ответила Валери, но шаг не прибавила.

Удивительно, ей — которую почти все в приюте ненавидели за острый язык и вздорный характер — здесь сразу удалось найти общий язык с одноклассниками. И обязана этим она оказалась именно Алекто Кэрроу, точнее — её страсти оставлять кровавые послания на ладонях учеников. На первом же уроке Валери без единого звука написала сто раз: «Я грязнокровка», — чем заслужила уважение своего класса.

Раньше она часто мечтала, как попадает в новую школу, где её любят учителя и ученики, но сейчас, получив часть мечты, почему-то не испытывала прежней радости. Словно время высушило её сердце. Вот Тереза стоит на холме и улыбается, но ей уже не нужна её улыбка...

Тереза помахала рукой и скрылась за холмом. Валери вздохнула и стала взбираться наверх.

— Какого чёрта ты тут делаешь? — раздался тяжёлый голос у неё за спиной.

«Значит, Карл рассказал...»

Валери медленно обернулась. Они не виделись с того раза в парке возле его замка.

— Учусь, — она показала учебники, которые держала в руках.

— Вижу, — проговорил Джейден сквозь зубы. — Как тебе ума хватило прийти в Хогвартс?

— А что, нужно было у тебя спросить? — в её словах послышалась издёвка.

— Ты выбрала очень неудачное время играть в героиню.

— Я ни в кого не играю. Просто надоело торчать одной в Шармбатоне. А здесь учится мой друг. Я попросила Карла помочь — и он помог.

— Нашёлся тоже помощник! Привести тебя сюда — всё равно, что поставить к стенке!.. Ты хоть представляешь, во что скоро превратится это место?!

— А ты что переживаешь? Боишься, нечем будет мстить отцу?

Джейден замер, глядя на неё тяжело и как-то потерянно.

— ...Ты не понимаешь... — хрипло выговорил он.

— Я всё понимаю! — с гордой горечью воскликнула Валери и быстро зашагала прочь.

— Тогда зачем ты пришла сюда? — крикнул он ей в спину.

Она не ответила.

Как Валери ни спешила, подойдя к дверям класса, она услышала высокий голос Алекто Кэрроу. Урок уже начался. Проще всего было прогулять — она так делала сотни раз. Но это было проще в Шармабатоне, в новом Хогвартсе за прогулы сажали в карцер. Невиллу Лонгботтону «посчастливилось» побывать там, после этого на него страшно было смотреть.

Валери осторожно приоткрыла дверь и на цыпочках пробралась к своей парте. «Как заправской ниндзя!» — похвалила она себя.

— Мисс Дюран! — раздался пронзительный окрик.

Она медленно повернулась.

— Урок уже начался, вы опоздали, — сказала Алекто, на губах её играла улыбка, в глазах, предвкушая удовольствие, плясали демоны. — А за опоздание полагается наказание.

Валери сжала руки, повторяя про себя: «Только бы не закричать!.. Только бы не закричать...»

— Круцио!

Тело скрутила острая боль, Валери в последнем осмысленном движении схватилась за край парты. Боль тянула её вниз, заставляя опуститься на колени, но рука намертво вцепилась в деревянную поверхность.

«Не дождёшься!.. Если хочешь, убей! Но я так и умру стоя!..»

Алекто Кэрроу опустила палочку. Валери пошатнулась, но удержалась. Потом, продолжая цепляться за парту, добралась до скамейки и рухнула на неё, пробормотав сквозь зубы: «Сволочь!..»

Она думала, Алекто не услышит. Но Алекто услышала.

— Что вы сказали? — почти по слогам произнесла профессор.

Нужно было промолчать, просто опустить голову и промолчать.

— Я сказала, что раньше ненавидела свой мир, считая его паршивым местом! — с обречённой гордостью выкрикнула девушка. — Но теперь вижу, что в вашем мире тоже достаточно дряни!

Валери даже не успела услышать заклинание. Последнее, что она помнила — как, скрученная болью, упала со скамьи. Кто-то из учеников пытался ей помочь — ему тоже досталась порция Круциатуса. «Какие они добрые... Я ведь совсем чужой для них человек... а они помогают мне...» — мелькнуло в угасающем сознании Валери, но она не почувствовала ничего, кроме пустоты. Потом пустота накрыла её, и стало темно...

Валери разбудило тепло, медленно разливающееся внутри. Вспомнился зимний вечер в приюте. Февраль тогда выдался очень холодный. Отопление не работало. Дети мёрзли, заболевали и умирали. В тот вечер Валери увидела, как старая негритянка молится перед образом Святой Девы. Валери спросила: «Зачем ты молишься? Это не принесёт нам дров». Негритянка ответила: «Молитва согреет ваши сердца».

Сейчас ей показалось, что старушка снова молится, чтобы отогреть её замёрзшее сердце...

Вместе с теплом приходил и свет. Валери открыла глаза и увидела склонившегося над ней Карла.

— Как себя чувствуешь?

— ...Паршиво... — прохрипела она, приподнимаясь.

Он помог ей сесть, продолжая держать за руку.

— ...Валери, послушай... Здесь действительно опасно... Может, лучше...

— Я не просила тебя помогать!.. — резко ответила она, вырывая ладонь.

— Я не про это говорю!.. — беспомощно покачал головой Карл.

— Ты слишком много говоришь... Зачем ты рассказал Джейдену?

— Он спросил, как ты... И я ответил. Ты ведь не просила держать это в тайне.

— Не просила... — протянула Валери.

— Он был здесь?

— Был, не был — какая разница!.. Мне уже лучше, я пойду на следующий урок.

— Будь осторожна.

— Не волнуйся, маггловедение у нас закончилось, а Тёмные искусства только в среду.

Она тяжело встала, подобрала свою сумку и побрела к двери.

Уже началась перемена, но в коридоре царила мёртвая тишина. Редкие ученики проходили быстро и неслышно, будто гонимые вьюгой тени. К тем, кто по какой-то причине останавливался, подходили студенты с чёрными нашивками на рукавах.

Заметив среди них Драко Малфоя, Валери напряглась: вот уж кто не упустит случая поквитаться с ней за прошлые ссоры. Но её догнал другой голос, холодный и строгий.

— Мисс Дюран.

Она повернулась, сжавшись под тяжёлым взглядом директора Хогвартса.

— Да, господин директор...

— Мне было доложено о вашем поведении. Советую вам более внимательно следить за собой. В противном случае вы надолго здесь не задержитесь.

Валери опустила голову. Будь это Шармбатон, слова директора означали бы обычное: «Если не будете соблюдать правила, вас исключат». Здесь же сказанное профессором Снейпом следовало понимать буквально: если она не подчинится — умрёт.

— Да, господин директор... — повторила девушка и побрела дальше, бормоча про себя: «Интересно, сколько тут протянет Карл со своей чувствительностью?..»

Карл вошёл одним из последних и тяжело опустился за парту. Силы медленно возвращались. Глубже вдохнув пахнущий пылью воздух, он обвёл взглядом класс. У него уже было несколько занятий здесь, но он всё никак не мог свыкнуться с тем, что вместо профессора Снейпа за преподавательским столом сидит Амикус Кэрроу. Студенты Гриффиндора говорили, что разница небольшая, но это была неправдой. Профессор Снейп учил защищаться от Тёмных искусств, Амикус Кэрроу — применять Тёмные искусства. Вот и сегодня он долго рассказывал о заклинании «Круциатус», потом потёр руки в чёрных перчатках и посмотрел на учеников:

— Конечно, без наглядного примера всё, что я рассказал, так и останется просто словами. На других факультетах эту проблему решить легко, но здесь учатся дети чистокровных волшебников, наследники величайших магических родов Англии, — он поклонился студентам. — Что же мне делать?

Профессор некоторое время молчал, потом заглянул в список класса и прочитал:

— Патрик Миттчел!

Долговязый юноша со светлыми волосами, сосед Карла по комнате, испуганно поднял голову.

— Встаньте, когда с вами говорит преподаватель! — крикнул Кэрроу.

Миттчел медленно поднялся.

— Поправьте меня, если я ошибаюсь, — голос Кэрроу стал тише, губы растянулись в улыбке, — ваш отец — Аверилл Миттчел — волшебник, а вот мать — Виржиния Рассел — была магглой?

По классу прокатились удивлённые возгласы.

— А, так вы не сообщили своим друзьям, что вы — полукровка? — Амикус сделал вид, что удивлён. — Как нехорошо получилось!.. Значит, вы обманывали их?

— ...Я... я не... — Миттчел смотрел по сторонам, пытаясь найти поддержку в глазах одноклассников.

— То есть вы не хвастались перед всеми чистотой своей крови, намеренно вводя товарищей в заблуждение?

— ...Я... я не... — в отчаянии шептал юноша.

— Да хватит повторять, как попугай! — грубо перебил Кэрроу. — Итак, перед нами лгун, в жилах которого течёт грязная кровь, — повернувшись к остальным, произнёс он. — Думаю, это то, что надо!

— Извините, профессор, — раздался голос с последней парты, — но у Миттчела хотя бы отец — волшебник, а у меня оба родителя — магглы. Может, лучше начнём с меня?

— Карл Штерн, ты будешь говорить, когда я тебя спрошу! — крикнул Амикус Кэрроу. — Ну, что ж, приступим. Вспомните, что я вам рассказывал... Итак...

— Простите ещё раз! — снова поднял руку Карл. — Я просто хотел напомнить, что Лорд Волан-де-Морт — тоже полукровка. А вдруг в будущем из Миттчела получится великий тёмный волшебник?

— Так, всё! Собирай вещи и убирайся отсюда! — разозлившись, заорал преподаватель.

Карл молча смотрел на него, потом бросил тетради и учебники в сумку и вышел из класса. Захлопнув за собой дверь, он швырнул сумку на пол и сам опустился на каменные плиты. Надо успокоиться, если он будет нервничать, ничего не получится...

За стеной Амикус Кэрроу заставил Мелвилла выйти вперёд, потом поднял палочку...

Карл прошептал заклинание почти одновременно с ним — тело пронзила острая боль. Кусая губы, чтобы не закричать, он сжался в неловкий комок. Боль стала сильнее.

«Кричи!» — прохрипел он в сознании Мелвилла. — «Кричи, иначе он догадается!..»

Сначала было тихо, потом раздался робкий стон, стон медленно перешёл в крик...

Карл отполз за колонну и прислонился к стене. Боль становилась то тише, то снова вгрызалась в тело. То тише, то снова... Кусая рукав мантии, он подумал в отчаянии: «Когда же это закончится?!»

«На скорое окончание можешь не рассчитывать. Это только начало...» — раздался внутри насмешливый голос.

Карл с трудом разлепил веки и увидел стоящего за колонной чёрного ворона.

«Можешь мне поверить... Я, знаешь, сколько этого насмотрелся? На всю твою жизнь хватит...» — продолжил Вильгельм фон Дитрих.

«Что с вами произошло, полковник?..» — дождавшись краткого перерыва в приступах боли, спросил Карл. — «У меня есть причины вас недолюбливать — вы отдали меня Тому Реддлу... Но вы-то за что меня ненавидите?..»

Ворон не ответил. Прочертив линию на каменных плитах, он подошёл ближе и пристально посмотрел на юношу. За стеной Амикус Кэрроу снова поднял палочку — Карл сложился пополам, словно скошенный стебель, едва успев заткнуть себе рот рукавом.

«Если я закричу, всё пропало!..»

«А зачем тебе кричать? Пусть он кричит», — снова раздался в сознании голос ворона. — «Он тебя, между прочим, больше остальных ненавидел. Это он подговорил других украсть золотое яйцо, которое ты получил от дракона... И рыться в твоих вещах первым придумал тоже он».

«Миттчел ненавидел меня, потому что мы похожи... Я сегодня узнал...»

«Да, его мать, я слышал... Только не вижу причин для жалости. Этот подонок отказался от собственной матери. Будь здесь сын Ван Стратена, он долго бы думать не стал. Наоборот, ещё бы и помог Кэрроу!»

«Я не Джейден!..»

«А кто ты?.. Вернее, что ты? Потому что, извини, но сейчас ты не очень похож на человека. Так — скулящее от боли животное...»

Карл не ответил, только сжался ещё сильнее.

«Вот-вот, ты здесь корчишься, а Миттчел там голосит, словно петух, хотя знает, что за него платит другой!.. Но он не замолчит, не остановит Кэрроу, потому что больше всего боится за себя!.. И эту дрянь ты хочешь спасти?»

«Кем я стану, если буду делить людей на тех, кому нужно помочь, и тех, кого можно не спасать?!» — крикнул в мыслях Карл, глядя на ворона воспалёнными глазами.

«...Ты дурак!» — каркнул ворон и пошёл прочь, волоча за собой тяжёлое крыло.

Карл сжался от нового приступа боли...

Когда пытка, наконец, закончилась, он поднялся и, держась за стену, побрёл к себе. Следующий урок пришлось пропустить: сил поддерживать тело в вертикальном положении уже не осталось. Хорошо, что это была история магии. Профессор Бинс, наверное, и не заметит его отсутствия... Теперь люди будут завидовать привидениям, потому что они не ощущают боль так, как живые...

Стараясь не попадаться на глаза преподавателям, Карл спустился в Большой Зал на обед, а потом снова вернулся к себе. На вечер у Амикуса Кэрроу были назначены отработки — юноше было нужно время, чтобы к ним подготовиться.

Сегодня детей пришло больше — человек пятнадцать-двадцать. Карл не видел их из коридора, но чувствовал пульсирующий в сердцах страх.

— Мистер Миттчел, — из неплотно прикрытой двери класса донёсся торжественный голос профессора. — Выйдите, пожалуйста, вперёд. Так, хорошо. Перед вами студенты младших курсов Гриффиндора и пара человек с других факультетов. Сегодня во время занятий они нарушили дисциплину и должны быть наказаны. А мы сегодня как раз изучали способы наказания нарушителей. Пожалуйста, продемонстрируйте нам, чему вы научились.

Миттчел испуганно посмотрел на профессора, потом на стоящих перед ним детей, потом — непроизвольно — на дверь.

— Э, нет, — покачал головой Кэрроу, по-своему истолковав движение Миттчела. — Убежать не удастся. Ваши действия будут расценены как нарушение дисциплины — и тогда мне придётся позвать кого-нибудь с вашего курса и попросить его наказать вас.

В классе воцарилось молчание. Потом робкий голос произнёс:

— Круцио...

Карл, надеявшийся, что Миттчел откажется, замешкался — и в тише раздался детский крик.

— Не опускайте палочку, Миттчел. Это сначала непривычно, а потом превращается в музыку! — улыбнулся преподаватель.

В следующее мгновение в ответ на отчаянное «Круцио» на лице ребёнка отразилось удивление — боли почему-то не было.

— Эй, Миттч, совсем силёнок не осталось? — рассмеялся преподаватель. — Не удивительно, в твоей крови ведь вода!..

— Круцио!.. — закричал Миттчел, дрожащей рукой направляя вперёд палочку.

Ребёнок молчал, исподлобья глядя на мучителя.

— Слабак! — махнул рукой Кэрроу. — Отойди, я покажу тебе, что значит настоящая сила! Так, выстройтесь все передо мной. Кому говорят! Станьте передо мной в ровную линию!.. Смотри, Миттчел, что такое чистокровный волшебник!..

Карл лихорадочно думал: одно Круцио он ещё может вынести, но сразу несколько!.. Забрать боль не получится... Тогда надо отдать силы!.. Тёмный Лорд его хорошо научил! Это должно сработать!.. Им будет, конечно, больно, но не как от настоящего заклинания...

— Круцио! — величественно произнёс чистокровный волшебник.

Кто-то из детей скривился — словно от зубной боли...

— Круцио!..

— Круцио!..

— Круцио!..

Постепенно стоны детей становились громче, а голова сидящего на каменном полу юноши опускалась всё ниже. Из-за мраморной статуи на него смотрел старый ворон, вспоминая, как его сын пытался защитить людей от осколков взрывающихся снарядов...

На следующий день, встретившись с Карлом в столовой, Валери невесело усмехнулась: «Я же говорила, он этого не вынесет... Наверное, и заснуть не смог...»

— Плохо спал? — спросила она, садясь перед своим подносом с кашей.

— Хорошо, — ответил Карл и набросился на овсянку словно заключённый, неделю не видевший еды. Он и внешне напоминал узника: кожа посерела, под глазами легли фиолетовые тени.

— Оно и видно, — хмыкнула девушка, втыкая ложку в свою тарелку.

— Нет, правда, уснул, как только добрался до постели. Даже снов не видел.

— Зря ты мне про сны напомнил. Так не хочется тащиться к Трелони...

— А у меня первым уроком Уход за магическими существами, пойдём до Северной башни вместе!

— Пойдём-пойдём, — вздохнув, согласилась она.

Поступи Валери в Хогварст, как все остальные студенты, она бы и не подумала в погожий день, которые так редки осенью, сидеть на уроке и слушать всякий бред про сны, звёзды и магические кристаллы. Но Валери помнила, что попала сюда благодаря Карлу, а он не одобрял прогулки во время занятий. Хотя вчера сам куда-то сбежал с истории магии — после уроков она зашла за ним в класс, но его там не оказалось. Спросила у слизеринцев, где он — все будто в рот воды набрали. Только Патрик Миттчел в конце концов всё-таки снизошёл до разговора с грязнокровкой: сказал, что Кэрроу выгнал Карла с Защиты, и тот больше не возвращался.

«Вот бы и меня профессор Трелони выгнала», — мечтала она, поднимаясь по верёвочной лестнице на верхний этаж башни. — «Хотя надежды мало. Слишком уж она всех боится».

Помелькав перед преподавательницей — чтобы та запомнила её в качестве присутствовавшей на уроке — Валери забралась в узкое пространство между стеной и портьерой, служившее здесь чем-то вроде кладовой. Усевшись среди разбитых чашек, порванных ловцов снов и запасных магических шаров, она посмотрела на часы: прошло всего десять минут от занятия.

«Ладно, хотя бы высплюсь нормально», — решила Валери. Подобрав ноги, она укрылась валявшейся рядом восточной шалью и закрыла глаза.

Разбудили её громкие голоса — ученики прощались с преподавательницей и покидали класс.

«Пора и мне выбираться», — улыбнулась себе девушка. Она скинула шаль — и вдруг взгляд упал на большой хрустальный шар, лежащий рядом. Внутри него словно бегали огоньки.

«Солнечный свет отражается, наверное...» — подумала Валери, наклоняясь, — и замерла.

В хрустальной сердцевине шара показалась женщина. Она сидела спиной к Валери, поэтому невозможно было разглядеть лицо — только каштановые волосы, тяжёлыми локонами падающие на плечи. Женщина смотрела в такой же хрустальный шар — в нём отражался цветущий сад и двое спорящих людей. Валери присмотрелась и с удивлением узнала розовую аллею в парке возле Шармабатона. А спорящие оказались ею и Джейденом Ван Стратеном.

— Какого чёрта ты приезжала в Англию?

— Училась. Мадам Максим решила, нам нужно повысить уровень владения иностранными языками. Вчера была Англия, теперь готовимся к поездке в Испанию, — она показала учебники, которые держала в руках.

— Вижу, — проговорил Джейден сквозь зубы. — Как тебе хватило ума прийти к Малфоям?

— А что, нужно было у тебя спросить? — в её словах послышалась издёвка.

— Ты выбрала очень неудачное время играть в героиню.

— Я ни в кого не играю. Просто надоело ходить по музеям с одноклассницами и смотреть на мёртвые экспонаты. А Малфои — они ведь тоже как экспонаты, но только живые. Я расспросила Карла о замке, и Карл мне рассказал, ведь он мой друг!..

— Нашёлся тоже друг!..

— Какие мы были неуклюжие в своей любви друг к другу, — сказала склонившаяся над хрустальным шаром женщина, и Валери вдруг поняла, что это она сама.

Внутри шара снова забегали огоньки: женщина и сад исчезли. Но Валери продолжала поражённо смотреть в пространство перед собой.

Их диалог с Джейденом удивительно напоминал вчерашний разговор, вот только говорили они не перед Хогвартсом, а в Шармбатоне!.. Если бы она не ушла... Если бы она не ушла из своей школы, то осталась бы жива... Выросла и превратилась бы в эту женщину... Эта женщина была ею... Взрослой Валери... Почему-то она точно это знала...

«Может, все они правы?.. Может, я совершила ошибку?.. Получится ли у меня выжить здесь?..» — она вспомнила вчерашний урок маггловедения и поёжилась. — «А что если этой женщины никогда не будет?..»

Она раньше часто представляла, как заканчивает школу, становится взрослой и сильной... Но увиденная ею женщина отличалась от всех воображаемых Валери. Желая снова встретиться с этой незнакомкой, Валери склонилась над хрустальным шаром, но огоньки в нём уже погасли... И вдруг вспыхнули с новой силой.

Она увидела большой кабинет и директора надевающего на неё волшебную шляпу. Шляпа долго молчала, а потом зашептала тихим голосом, слышимым только Валери:

С храброй душою, с сердцем горячим

Будешь по жизни идти ты незрячей.

Будут пусты твои сильные руки.

В вечность уйдёшь, убегая от муки...

Валери отшатнулась. Ей уже почти удалось убедить себя, что этого не было, что она не слышала этих слов, что шляпа ничего не говорила!..

«Это всё ложь, ложь!.. И это пророчество, и эта женщина!.. Ничего этого не будет!..»

С трудом находя дорогу среди разбросанных вещей, она выбралась из-за портьеры и побежала к люку. Хрустальный шар медленно покатился за ней...

За ужином Карл так и не дождался Валери в столовой. Обед он пропустил, поэтому теперь волновался за неё. Но Тереза Марлоу сказала, что у Валери разболелась голова от благовоний в башне профессора Трелони и она ушла к себе. Так было даже лучше, иначе пришлось бы снова придумывать, почему он не может провести с ней вместе вечер: Карл хотел, насколько это возможно, сохранить свои вечерние наблюдения за классом Амикуса Кэрроу в тайне.

Доев скудный ужин (золотые подносы с разнообразной едой были отменены по распоряжению Министерства Магии в связи с грядущей войной), Карл посмотрел на преподавательский стол. Кэрроу кивнул сестре и откланялся.

«Значит, и мне пора», — подумал юноша, вставая.

В этот раз в класс для отработок вместе с Амикусом пришла Алекто. Слушая равнодушное, холодное «Круцио!..», снова и снова произносимое этой женщиной, Карл думал о том, что такого страшного могло произойти с её душой, чтобы теперь существо, предназначенное дарить миру новую жизнь, с наслаждением мучило зарождающиеся ростки этой жизни.

Говорили то сестра, то брат, то сразу оба...

«Как хорошо... что я успел научиться передавать энергию... без прикосновения... как вовремя...» — повторял в мыслях Карл. — «Но этим-то что отдать?.. Даже Том Реддл иногда слышит меня... редко... очень редко, но слышит... Может, и они... когда-нибудь... и они...»

Его мысли путались, сознание обрывалось, он уже плохо понимал, кто он и что делает... Синий кит... Синий кит, пойманный и выброшенный на берег...

«Ты всегда можешь встать и уйти...» — зашептал знакомый голос. — «Они тебе никто... Встань и уйди!..»

«Поздно уходить...»

«Ещё нет. Пойдём со мной!..»

Карл с трудом поднял голову и улыбнулся. Странно, слова этого призрака вдруг наполнили его новой силой. Он вспомнил себя, отчаявшегося и омертвевшего, идущего по этому коридору вслед за Долорес Амбридж и готового вырезать кровавые буквы у неё на груди.

«Если бы я пошёл за тобой, я бы в конце концов встал рядом с ними... Я так рад, что этого не случилось...»

Его глаза закрылись, и плечи поникли... Дверь в классе открылась, из неё медленно потянулись ученики, держащиеся друг за друга, чтобы не упасть...

Когда сознание вернулось к нему, в коридоре уже стихли последние шаги.

«Повезло, что Кэрроу меня не заметили... В следующий раз надо быть осторожнее...» — он коснулся вспотевшего лба и тут заметил, что у него пошла носом кровь. Прижав к лицу платок, Карл попытался встать. Через несколько минут ему это удалось. Добравшись до ближайшего туалета, он хотел подойти к раковине, но почувствовал такую слабость, что прислонился к стене и медленно сполз на пол.

«Сейчас посижу немного и встану...» — Карл запрокинул голову — и увидел стоящего над ним Северуса Снейпа.

— Что вы делаете? — угрожающе произнёс он.

— Профессор...

— Я спросил, что вы делаете?!

— ...Ничего... просто...

— Думаете, вы так помогаете им? Кэрроу рано или поздно догадаются, что на детей в Хогвартсе их заклинания действуют меньше! И тогда их ждёт нечто пострашнее «Круцио»!

— ...Но, профессор...

— Я знаю, что делаю!.. Да, им будет больно, но они останутся живы!..

— Но боль... я могу...

— Кем вы себя возомнили?.. Вы всего лишь ребёнок!.. И вы не можете тащить на себе всю эту дрянь!.. Посмотрите, не прошло и месяца, а вы уже еле ходите!

— Нет... я... я в порядке... Сейчас посижу немного... и встану...

— Карл, я серьёзно говорю. Если вы не прекратите это самоубийство, я вынужден буду принять меры, — Северус Снейп больше не кричал, его голос звучал тихо и строго.

Юноша опустил глаза, но ничего не ответил.

Из коридора донеслись голоса.

— Гойл, проверь, не спрятался ли кто-нибудь в туалете, — приказал Драко Малфой.

Его друг схватился уже за ручку двери — и чуть не столкнулся с директором.

— Там никого нет, — коротко проговорил Северус Снейп. — Проверьте лучше библиотеку, миссис Пинс сообщила, что вчера у неё пропало несколько ценных томов из Запретной секции.

— Да, директор! — с готовностью согласился Гойл.

Драко смерил его презрительным взглядом.

Последний год в своеобразном союзничестве учителя и ученика возникла трещина. И если раньше Драко испытывал к своему декану нечто, напоминающее уважение, то теперь ему оставалось только с презрением смотреть на Северуса Снейпа. Презрение к другим всегда было лучшим лекарством от презрения к себе: ведь учитель-полукровка сумел сделать то, что оказалось не под силу наследнику великого рода Малфоев.

— Драко, вы слышали меня? — спросил Северус Снейп.

— Слышал... — пробормотал тот, глядя на учителя с откровенной неприязнью.

— Я предупрежу миссис Пинс, что разрешил вам осмотреть Запретную секцию, — сказал директор, делая вид, что не замечает этого взгляда. — Идёмте.

Драко пришлось подчиниться.

Карл слышал их голоса, словно в дымке... Когда звук шагов стих, он с усилием встал, сделал несколько нетвёрдых шагов — и почти лёг грудью на раковину. Потом открыл кран, вода стала розовой от крови...

— Простите, профессор, — тихо произнёс он, — но я не смогу выполнить вашу просьбу...

Он вернулся туда на следующий день, и на следующий, и на следующий... А в субботу вечером Амикус Кэрроу провёл в классе двадцать минут — и спешно вышел. Запястье Карла тоже пронзила знакомая боль, но сейчас он был несказанно рад ей.

В Уилтшире собралось много народу. Каждую неделю Тёмный Лорд находил новых союзников: Карл заметил несколько незнакомых лиц. Они тоже с удивлением смотрели на бледного, тонкого юношу, больше похожего на призрака, чем на живого человека.

— А, вот и ты, Карл! — крикнул Том Реддл, заметив его.

Юноша подошёл и поклонился. Потом негромко поздоровался со стоящим за спинкой кресла Северусом Снейпом.

— Как твои дела? — спросил волшебник, протягивая ему руку.

— Хорошо, — с тихой улыбкой ответил он, беря протянутую ладонь.

— Это Карл Штерн, один из самых преданных моих слуг, — представил его собравшимся Том Реддл, тонкие губы тоже растянулись в некое подобие улыбки. — Карл любезно делится со мной своей жизненной энергией... Вот только, как мне недавно стало известно, делится он не со мной одним.

Улыбка стала жёсткой, пальцы хищно сжали запястье.

Карл с усталым вздохом посмотрел на Северуса Снейпа, потом окинул взглядом стоящих вокруг людей.

— Да, мне приходится тратить свои силы, — тихо произнёс юноша, — потому что другие с излишней расточительностью тратят свои... Почти все присутствующие здесь окончили Хогвартс или другие магические школа, — он посмотрел на вышедших вперёд Филиппа и Джейдена Ван Стратенов, — и, конечно, знают: заклинания создаются не набором слов и останками магических животных, — мы тратим на заклинания себя!.. А непростительные заклятия требуют особенно много энергии. Останутся ли у тех, кто так часто их произносит, силы, когда придёт час последней битвы?.. Но даже если сил хватит, хватит ли духу?.. На уроках Защиты от Тёмных искусств мистер Крауч говорил нам, что даже смертельное заклятие, произнесённое ребёнком, не вызовет у него ничего, страшнее насморка. Что будет, когда они, так щедро бросающие заклинания в детей, окажутся перед волшебниками, чьи слова способны причинить настоящую боль? Чьи слова способны убить!.. Останутся ли они с вами, чтобы защитить вас, или побегут, спасая себя?..

Воцарилась тишина, и в этой тишине отчётливо звучало эхо произнесённых слов.

— Ты сказал достаточно, — проговорил Тёмный Лорд. — Иди...

Карл поднялся и покинул зал.

Когда двери за ним закрылись, Том Реддл тяжело посмотрел на своих слуг.

— Я надеюсь, мальчишка ошибается, потому что мне, право же, было бы очень обидно тратить свои силы на поиски сбежавших трусов. А я их найду, не сомневайтесь — и тогда они будут умолять меня произнести Авада Кедавра, — тонкие губы растянулись в змеиной улыбке. — А теперь убирайтесь!.. Все убирайтесь!.. Северус, ты останься...

Том протянул руки к камину — и серая кожа заиграла алым в отблесках пламени.

— Он ведь не ошибается... — глухо произнёс волшебник. — Да, ты останешься, Белла... Но другие побегут... Даже Люциус... Спорим, он сдастся одним из первых!.. А Хогвартс будет стоять до последнего... Странно, да? Дамблдор умер, но они продолжают защищать его замок... Даже мёртвый, он по-прежнему управляет ими!.. А я — живой — не могу заставить эту кучу недоумков умереть за меня!.. Почему?..

— Может быть, потому что они любят его...

— Любят?.. Северус, ты же не веришь в любовь и прочие глупости?

— Разумеется, нет, — невозмутимо ответил Северус Снейп, — но они верят. Поэтому до последнего будут защищать замок — желая этим сохранить память о человеке, в которого верили и которого любили.

— ...Нет!.. Любовь — слишком ненадёжная вещь!.. Сегодня тебя любят, а завтра — одно неверно сказанное слово — и они любят уже другого!.. Вот твоя Лили — взяла и убежала к Поттеру. А насколько было бы проще, если бы Гарри был твоим сыном. Ты бы сам привёл его ко мне — и я бы разделался с этим мальчишкой!.. — Том Реддл говорил, мечтательно глядя в огонь и не замечая, как страшно изменился в лице его слуга. — Нет, Северус, только страх может заставить подчиняться!.. А чтобы внушать страх — нужна сила!.. Мне нужно больше силы, понимаешь!.. Где же... Где же искать эти чёртовы Дары Смерти!.. Но я их найду, будь уверен!.. И с непобедимой палочкой в руках я пройду по этому миру, и в нём не останется ничего, что не покорится мне!..

Северус Снейп медленно шёл по Уилтширскому парку. На сердце лежала давящая тяжесть... Он пробормотал заклинание — и оказался возле зарослей вереска, а впереди на холме горели огни замка...

Он шёл — и постепенно тяжесть покидала сердце. Эта ночь была одной из тех удивительных ночей, которые вдруг вспыхивают в конце сентября — когда все уже приготовили длинные плащи и зонты. Тёплый воздух качал верхушки деревьев, казавшихся в темноте ещё зелёными. Лето, случайно и нелепо возродившееся посреди холода и дождей...

Мать говорила, в такую погоду грех сидеть дома... Правда, она так говорила и про дождь — просто хотела, чтобы он находился подальше от напившегося отца...

Что ж, сегодня можно выбрать дорогу и подлиннее... Такие ночи коротки, завтра небо наверняка затянут облака. И на зиму можно будет забыть, что такое солнце... А может, и дольше, чем на зиму... Может, навсегда...

Но это «навсегда» наступит потом. А сегодня на небе удивительно ярко сияют звёзды: полоса Млечного Пути — от края и до края... Что там говорил Карл — строить мосты?.. Вот и мост над замком... От края и до края...

Карл!..

Профессор остановился, осознав, что вот уже несколько минут не чувствует привычной боли.

«Упрямый мальчишка!.. Я же ему говорил!..» — торопливо поднявшись по ступеням замка, он вошёл в холл и растерянно посмотрел на замершие лестницы.

«Где его искать?..»

Северус спустился в подземелье, открывая наугад дверь за дверью. Везде его встречала темнота, а за одной теплился тихий свет. Он толкнул дверь — и замер на пороге.

Класс был освещён только пламенем свечи. В её слабом свете, обнимая руками раскрытую книгу, спал юноша. Наверное, ему снилось что-то хорошее — на губах играла улыбка.

Северус Снейп стоял на пороге класса, обезоруженный этим почти бессознательным проявлением доброты. Потом подошёл и, коснувшись его плеча, сказал тихо:

— Вставайте. Стол — не лучшее место для сна.

Карл сонно заморгал, пытаясь отделить реальность от видений.

— Простите, я тут читал — и заснул случайно...

— Идите к себе.

Юноша послушно кивнул.

Они вместе вышли в коридор.

— Извините меня, профессор... — проговорил Карл, виновато глядя на своего учителя. — Вы просили меня не ходить к Кэрроу... Но я не мог поступить иначе.

— ...Я тоже, — ответил Северус Снейп.