Крестник (гет)

Джеймс покинул больничное крыло в разгар учебной недели, когда до мадам Помфри дошло, что оставлять в одном помещении Поттера и Снейпа, пусть и безоружных, — рискованное дело. За неимением волшебных палочек в ход шли крепкие словечки и разнообразная больничная утварь. Когда утка врезалась в стену в паре дюймов от головы Джеймса, а на голове Нюниуса выросли мухоморы, Поттер понял, что пора отсюда сматываться. Снейп его уход прокомментировал так:

— Не верю, что говорю это, но жаль. Теперь снова тоска начнется.

Ноябрь принес с собой проливные дожди и унылое серое небо. Ни единый лучик солнца не проникал сквозь плотную завесу туч. Джеймс все еще хромал, но упрямо вышел на поле и принес Гриффиндору победу, обыграв таки раскисшего от непогоды Регулуса. Теперь Гриффиндор опережал все факультеты по очкам, но Рейвенкло исправно дышал ему в спину.

День матча совпал с днем рождения Джой. Утром Поттер, как и положено, церемонно поздравил ее, чмокнул в раскрасневшуюся щеку и пообещал вечером устроить небольшой сюрприз. Неудивительно, что Джой, несмотря на все свои заверения в том, что она терпеть не может всякие там сюрпризы, весь день ходила в предвкушении. Когда прямо посреди вечеринки в честь победы Гриффиндора в окно постучались две совы, Джеймс коварно ухмыльнулся. Вся гостиная, затаив дыхание, ждала кульминационного момента. Наверняка все полагали, что Поттер преподнесет Пальмер нечто грандиозное, но когда сияющая именинница открыла коробку с проделанными в ней отверстиями для воздуха, раздался ее разочарованный стон.

— Что там? — вытянула шею Дарла.

— Какой-то шерстлявый колобок, — хмыкнула Джой, вытаскивая на свет Божий необъятный клубок пуха диаметром в фут. Сквозь длиннющую белую шерсть едва виднелись черные глаза-пуговицы существа. — Спасибо, Поттер, очень оригинально.

— Я знал, что тебе понравится, — ухмыльнулся Джеймс, пытаясь отлепить от себя Ким Уайтхолл, которая явно перебрала с напитками. — Его зовут Иосиф.

Миссис Поттер и впрямь выполнила просьбу сына в лучшем виде. Животное она подобрала именно такое, как и хотел Джеймс, то есть самое чудное.

— Что ж не Панкрат? — язвительно поинтересовалась Джой и, не дождавшись ответа, унесла клубок пуха в свою спальню. Гриффиндорцы похихикали и вернулись к вечеринке.

Такой гулянки в жизни Джеймса еще никогда не было. Даже правильный до мозга костей Ремус махнул на правила рукой и затеял поединок в армрестлинг с Найджелом Мэдли, крепким плечистым семикурсником. Как бы Мэдли ни старался, а одолеть Люпина, который из-за своей «пушистой проблемы» был на порядок сильнее среднестатистических людей, ему так и не удалось. Вызвавшийся было сразиться с другом Сириус потерпел сокрушительное поражение на второй секунде. Рискнул и Джастин Робинс, но через минуту Лили терпеливо прикладывала к его руке наколдованный лед.

Алкоголь лился в гостиной рекой. Сириус уже давно удалился куда-то с симпатичной шатенкой, имя которой Джеймс как ни старался вспомнить, но так и не смог; Люпина окружили девушки, неустанно восхищавшиеся его силой. Ким так и не слезла с коленок Джеймса, и его это стало здорово напрягать. Вернее, его напрягала не сама Ким, а вполне оправданная реакция молодого мужского организма на юное девичье тело, довольно таки призывно прижимающееся к нему. Он огляделся по сторонам. Эванс продолжала строить из себя мать Терезу, подставляя тазик сильно перебравшему Хэммингу; Пальмер и вовсе сидела на подоконнике, обхватив ногами Найджела Мэдли, а тот по-хозяйски засунул руку под футболку Джой. Когда Ким соизволила подняться с коленей Джеймса, ему это ужас как не понравилось. Оставалось только два варианта: утащить свою охотницу в спальню или же пойти под холодный душ избавляться от эрекции подручными средствами. Поттер отдал предпочтение первому.

В спальне было прохладно, ворвавшийся в распахнутую форточку свежий ветер шевелил занавески и балдахины четырех кроватей. После удушающей жары общей гостиной родная комната показалась Джеймсу раем. Он снял очки и протер уставшие глаза. Икая, Ким медленно, чертовски медленно, чтоб ее, расстегивала бесконечные пуговицы своей блузки. Какой-то внутренний голос, именовавшийся, судя по всему, Совестью, упрямо нашептывал Джеймсу прекратить все это, что заниматься этим с пьяной девушкой ни в коем случае нельзя, что могут возникнуть кое-какие неожиданные последствия... Джеймс только отмахнулся. Сириус вон уже полгода преспокойно спит с девчонками и ничего... Точку в его мысленной борьбе с разумом поставила Ким, оставшаяся в одном белье небесно-голубого цвета. Ее пальцы оказались неожиданно ловкими для перебравшей огневиски девушки. Пока она возилась с пуговицами на рубашке Джеймса, он откинул ее длинные волосы ей за спину и припал губами к нежной коже на шее.

Она издала стон и коротко засмеялась. Звякнул чертов ремень.

Утром болело все, даже те части тела, о существовании которых Поттер только догадывался. В комнате стоял приятный сонному глазу полумрак. Он вслепую нашарил на тумбочке очки и нацепил их на нос. Ким спала на животе, отвернувшись к окну; на ее плечах и шее виднелись багровые отметины. На соседней кровати как ни в чем не бывало спал Петтигрю, раскинув руки и ноги наподобие морской звезды. В постели Люпина спала Мэри, но самого Ремуса в комнате не было.

— Который час? — раздался сонный голос Ким. Приподняв голову, она смотрела на Джеймса затуманенными глазами. На ее щеке были следы от подушки, а из-под одеяла виднелась соблазнительная грудь.

Который час? Если это именно тот вопрос, который следует задавать наутро после совместной ночи, тогда все в порядке.

— Полдесятого, — Джеймс бросил взгляд на наручные часы и широко зевнул. — Как спалось?

Ким хмыкнула и стащила с него одеяло, в которое завернулась сама. Не обращая внимания на возмущенно завопившего Поттера, она меланхолично подобрала с пола свою одежду и упорхнула в ванную.

— Нормально, — проворчал Джеймс и задернул полог. Не то чтобы он стеснялся своей наготы перед друзьями, но мало ли кого принесет в их комнату утром, да и Мэри могла проснуться в любой момент.

Он попытался восстановить в памяти картину вчерашних событий. Все вспоминалось на удивление четко, словно никакой алкоголь не порождал вчера инстинкты продолжения рода. Когда Джеймс понял, что у Ким он не первый, напряжение и нервная скованность улетучились. Все прошло нормально, не то что у Бродяги — тот впервые в жизни поимел девчонку в кабинке туалета Плаксы Миртл. Видимо, от тесных помещений Блэк получал особое удовольствие — летом он поделился с другом подробностями о бурном сексе с младшей дочкой Милисенты Багнолд в уборной особняка Поттеров. Джеймсу одно время даже как-то неловко было заходить туда.

Полностью одетая Ким раздвинула полог его кровати и положила на нее одеяло, после чего неловко замолчала. Джеймс вопросительно приподнял одну бровь.

— Ну, я пойду, — полувопросительно-полуутвердительно сказала Ким.

— Иди, — кивнул Джеймс. Нужно, наверное, было сказать что-нибудь в духе «было классно, давай как-нибудь уединимся еще», но он почему-то промолчал. Ким кивнула на прощание и скрылась за дверью, пытаясь воротником блузки хоть немного прикрыть зацелованную шею.

Стараясь не шуметь, он привел себя в относительный порядок и спустился в гостиную, где домовые эльфы до сих пор наводили чистоту. Школьники не обращали на них ровно никакого внимания, кто-то лихорадочно листал учебник зельеварения, надеясь, что за ночь в нем волшебным образом появился рецепт Антипохмельного зелья. Поттер плюхнулся на диван у камина и придвинул к себе тарелку с остатками чипсов. В окно барабанил уже поднадоевший дождь, на столе гордо стоял прошлогодний кубок по квиддичу, на котором фамилия Поттера почти не виднелась из-за слоя помады. Интересно, кто додумался взломать стеллаж в Зале Славы, и как много времени понадобится взбешенной МакГонагалл, чтобы добраться до башни Гриффиндора?

Откуда-то сверху раздался душераздирающий вопль, и Джеймс от неожиданности чуть не подавился чипсами, а то, что еще оставалось в тарелке, высыпал на себя. Вопила, как он понял, Джой. Гриффиндорцы притихли, ожидая появления истерившей девчонки. Вскоре показалась сама виновница переполоха, одетая в мешковатую футболку, которая доходила ей чуть ли не до колен. Волосы Джой спутались и напоминали воронье гнездо, словно она долго и тщательно взлохмачивала их на особо лютом ветру. Но особенно безумными были ее глаза, в которых горел настоящий ужас.

— В чем дело? — спокойно спросил Джеймс, силясь не расхохотаться.

Джой тыкала пальцем в сторону лестницы в спальни девочек и тяжело дышала.

— Оно... оно...

— Какое «оно»? — прищурился Джеймс.

— Оно живое, мать твою!!! — заорала Джой не своим голосом. — Я, значит, просыпаюсь, а эта шерстлявая тварь скачет по моей кровати как...

— Да о ком ты толкуешь? — попытался разобраться в произошедшем Ремус. Насколько Джеймс понял, он в спальню вообще не поднимался.

— Об Иосифе твоем проклятом! — Джой обвиняюще ткнула пальцем в захохотавшего Джеймса. — Ночью я уснула с игрушкой, а утром...

— Ты что, реально подумала, что этот милый кролик игрушечный? — вытер набежавшие слезы он.

— Нет, я знала, что у тебя идиотское чувство юмора, Поттер, но не до такой же степени, — уже более спокойным тоном огрызнулась Джой. — Только ты мог додуматься подарить мне настоящего ангорского кролика.

— По-моему, очень милый получился подарок, — скромно прокомментировал Ремус, которого тоже уже начинало распирать.

— Этот милый подарок чуть в гроб меня не свел, — пожаловалась Джой. — Вот на кой он мне сдался?

— Я подумал, что теперь, когда тебе есть о ком заботиться, ты сможешь стать хоть чуточку... — для наглядности Джеймс приблизил большой и указательный пальцы, оставив между ними расстояние в дюйм, — ... добрее.

— Уж я позабочусь, — пообещала Джой. На ее лице проступило мстительное выражение. — Сначала я свяжу из его шерсти варежки, а потом приготовлю из кроличьего мяса рагу на поминки малыша Иосифа, — кровожадно пообещала она.

— Да, и запомни: это малыш любит лопать грецкие орешки. От арахиса у него может развиться диарея, — под оглушительный хохот прокричал вслед умчавшейся обратно в спальню Джой Джеймс.

* * *

Чем плохи были праздники, так это своей неприятной особенностью заканчиваться. В среду, которую Джеймс считал еще более худшим днем недели, чем понедельник, он всерьез подумывал, не прогулять ли все уроки к чертям дементоровым. Фамилия преподавателя в расписании и совесть в лице Лили Эванс все-таки перебороли лень, и он уныло потащился на защиту от темных искусств. Чем эти уроки нравились пятикурсникам особенно, так это практически полным отсутствием письменных работ, которые в большинстве своем представляли тупое переписывание учебника или в лучшем случае дополнительной литературы. Монтегю этого не любил и предпочитал практику теории.

— Сегодня займемся Щитовыми чарами, — профессор обвел класс скучающим взглядом, словно ему эти детские игрушки смертельно надоели. — В вашем арсенале есть несколько боевых заклинаний, начнем с Разоружающего. Добровольцы?

Добровольцев не нашлось. В другое время Джеймс может и вызвался бы, но сегодня ему жутко хотелось спать.

— Мисс Пальмер, — назвал первую попавшуюся ему в журнале фамилию профессор. — И мистер... мистер Снейп.

Класс заметно оживился. Сражение гриффиндорки и слизеринца — что может быть интереснее? Снейп, бледный как поганка, все еще не до конца оправившийся после своего отравления, вышел в центр класса. Не глядя на Джой, он вытащил волшебную палочку и уставился в одну точку перед собой.

— Начинайте, — профессор уже откровенно зевал.

Вряд ли в реальном бою противник станет держать волшебную палочку у колена, но даже несмотря на это Джой отреагировала так быстро, что щит у нее получился за мгновение до того, как Снейп полностью выкрикнул заклинание. Даже слизеринцы одобрительно загудели. Магической волной Снейпа повалило на пол, и он запутался в полах своей мантии. Сириус оглушительно засвистел и тут же схлопотал отработку.

— Ну все, — сверкнул темными глазами он, — после того, как из-за Пальмер меня засадят писать чертовы строчки, она просто обязана мне дать!

— В глаз, — невозмутимо кивнул Ремус. Он, кстати, так и не смог объяснить присутствие Мэри в своей кровати.

— Я бы сказал куда, — проворчал уязвленный Сириус, но от дальнейших комментариев предпочел воздержаться.

Пока они препирались, Джой подошла к Снейпу и вдруг протянула ему руку. Окинув ее взглядом, полным глубочайшего презрения, Снейп поднялся самостоятельно, отряхнул мантию и снова занес палочку. Джой почти равнодушно отбила второе заклинание.

— Десять баллов Гриффиндору, — сухо сообщил Монтегю. — Похоже, кое из кого все же выйдет толк.

МакГонагалл начала урок с краткой лекции на тему выбора будущей профессии.

— Я хочу, — сурово оглядев класс, заявила она, — чтобы вы определились с выбором уже сейчас и смогли сделать упор на те предметы, которые будут нужны вам для уровня ЖАБА. Поскольку я принимаю в класс высшей трансфигурации исключительно тех студентов, которые на СОВ получают оценки «выше ожидаемого» и «превосходно», в будущем учебном году с некоторыми из вас нам придется попрощаться.

Питер беспокойно заерзал на табуретке. Остальные остались относительно спокойными.

— Уже сейчас я могу составить примерный список тех, кому реально по силам продолжить обучение у меня. Но это не значит, что остальные могут спокойно опустить руки. Даже отъявленные троечники добивались невозможного, имея желание получить достойную профессию.

Вечером того же дня в общей гостиной появились стопки разноцветных брошюрок, изданных Министерством магии. Сириус от нечего делать листал какой-то малиновый проспект — со своим выбором он уже давно определился.

— Моя жизнь вряд ли будет связана с академическими успехами, — заявила Мэри, даже не притронувшаяся к брошюрам. — Я всерьез подумываю заняться дизайном магической одежды. То, что носят современные волшебники, безнадежное ретро.

Лили увлеченно читала брошюрку с эмблемой больницы святого Мунго на обложке. Рядом лежал уже пролистанный проспект Высшей Академии Зельеварения Великобритании. Джой пыталась хоть немного остричь Иосифа — шерсть кролика была настолько длинной, что даже мешала ему есть. С Пальмер все было понятно с самого начала — ее ждала блестящая карьера целителя хоть в семейном фонде, хоть в клинике святого Мунго, хоть в любой другой больнице волшебного мира.

Ремус изучал возможности работы за границей; здесь ему вряд ли сулил бы приличный пост, несмотря на аттестат с отличием. Сириус всерьез увлекся идеей пойти в аврорат; Монтегю хоть и скупо, но все же хвалил его на своих уроках. Джеймс же листал первую попавшуюся книжицу только для того, чтобы создать вид интереса. Мысли его были заняты совсем другим.

Если он правильно все понимал, то у него была единственная дорога — на войну. А Поттер, не будь он дураком, ошибался редко. И если ему не посчастливилось оказаться крестным сыном лорда Волдеморта, который потратил немало сил на то, чтобы у Джеймса имелся приличный багаж боевых и защитных навыков, то и сторону ему предстояло занять соответствующую. Проблема была в том, что его, как обычно, никто не спросил, чего он сам хочет. А хотелось Поттеру многого.

К примеру, он мог бы попробовать себя в большом квиддиче, но это скорее стало бы развлечением, чем делом всей его жизни. Ему нравилась трансфигурация и чары — можно было бы всерьез заняться исследованиями в этих областях науки. И, наконец, он был очень даже хорош в защите, что сулило неплохие шансы попасть в аврорат и построить крутую карьеру.

Все упиралось в одно жирное «но» — за него уже все решили другие.

Джеймс старался гнать от себя подобные мысли, иногда получалось. Но большую часть времени он представлял, как выходит против не угодивших Волдеморту беззащитных маглов и методично истребляет их. Он впервые задумался над тем, стоила ли одна спасенная жизнь сотни загубленных?

Его тошнило от подобных выводов. Но ему, как и всем остальным, просто хотелось жить и наслаждаться каждым чертовым прожитым моментом.

— Поттер, ты что, уснул? — Джой щелкнула пальцами у него перед носом. Джеймс очнулся от своих невеселых дум и несколько раз моргнул.

— А?

— Бэ. Говорю, пойдем квоффл покидаем. Голова уже пухнет сидеть тут.

— Пошли, — почти механически согласился Джеймс, поднимаясь с кресла. Взгляд его упал на безжалостно остриженного, а вернее, обкромсанного кролика, и изводящие мысли о войне тут же улетучились из его головы. — Ты что с животным сделала, изверг?! — возопил он.

Джой только махнула рукой.

— Послезавтра снова обрастет, — пожаловалась она, убирая остриженную мягкую шерсть Иосифа в пакет. — Моим бы волосам такую скорость роста!

* * *

Последняя в этом году тренировка привычно завершилась в душевой гриффиндорской раздевалки. Это было самое подходящее место для того, чтобы вдоволь обсудить чью-нибудь грудь.

— У Ричардсон так себе, — Мэтт Хэмминг показал два кукиша и скривился. — Самые бесполезно потраченные сорок минут моей жизни.

— Зато у Адамс буфера что надо, — загоготал Джастин Робинс, изображая такую грудь, какую могло гарантировать лишь Раздувающее зелье.

— Эй, а как насчет Пальмер? — оба загонщика повернулись к вытиравшему голову Джеймсу.

— Понятия не имею, — хмыкнул он, — но вы можете спросить у Блэка. Судя по его поведению во сне, Джой частенько ему туда является.

Загонщики дружно заржали и подвигали языками в такт большим пальцам, поднесенным к губам. Ухмыляясь, Поттер швырнул в глумливую физиономию Хэмминга влажное полотенце. Продолжая беззастенчиво обсуждать женские прелести, загонщики ушли. Робинс изображал кривляния какой-то хаффлпаффки, которую зажимал за статуей Герпо Омерзительного на днях. Джеймс с отвращением подумал о том, что один вид безумного каменного старика должен был как минимум отбить все желание. Неудивительно, что девчонка послала бедолагу Робинса ко всем чертям.

Скрипнула дверь мужской раздевалки, и Поттера, одетого в одни лишь джинсы, застала Ким с кривоватой улыбкой. Ее порозовевшие после горячего душа ступни были босыми.

— У тебя тоже есть ощущение, что мы не все сказали друг другу наутро после вечеринки? — задумчиво поинтересовалась она.

Да, ему определенно было чем похвастаться перед Сириусом — в квиддичной раздевалке тот еще никого не трахал.

Вечером Джеймс, ожидая своей очереди в ванную, лежал на кровати и читал «Маленького принца» магловского автора Экзюпери на французском языке. Книгу ему любезно презентовала Джой, по ее словам, знавшая ее наизусть. Она решила взять в свои руки серьезный пробел в образовании Джеймса — изучение французского языка на более углубленном уровне. Откровенно говоря, Поттеру было дико лень забивать себе голову еще и дополнительной лингвистикой, поэтому он попытался смухлевать и сначала наложил на книгу жуткие переводческие чары. Обнаружившая это Джой устроила скандал, объявила Джеймса лентяем и заколдовала книгу заклятием Неизменяемости. Джеймс уже собирался послать Джой вместе с ее французским к дракловым дементорам, но книга оказалась довольно интересной.

В комнату влетел Питер с расширенными от возбуждения глазами. Джеймс недовольно оторвался от чтения, собираясь было попросить вопившего от счастья друга заткнуться, но потом решил, что портить Хвосту минуту какой бы то ни было славы будет несправедливо.

— У меня получилось! — верещал Питер, размахивая руками наподобие ветряной мельницы. — Получилось, Сохатый! Я превратился!

— Молодец, — хмыкнул Поттер, возвращаясь таки к чтению. Не обращая внимания на вопль Питера «показать?!», в следующий момент завопил уже он сам, стряхивая с себя крупную серую крысу, смешно шевелящую длинными усами. — Хвост, я дико рад твоей победе, но может, ты уже слезешь с меня, мать твою?!

— Извини, извини, — Питер, превратившись, плюхнулся на свою кровать и блаженно потянулся всем телом. — Блин, какой же это кайф... Так самооценку поднимает!

— Еще бы, — по-доброму усмехнулся Джеймс и швырнул в молотившего воздух кулаками Хвоста подушку. — Что же тебя так радикально простимулировало?

— А, да это я из кухни шел, — махнул рукой Хвост, — и увидел компанию девчонок с седьмого курса... — он вдруг жутко покраснел. — Ну и подумал, что... в общем, когда я подошел чуть ближе, одна меня заметила и завизжала. Но я все равно кое-что увидел, — уже с гордостью закончил он.

Джеймса распирало от смеха, но он на полном серьезе поинтересовался:

— Что, например?

— Ну, под юбку Кэри Стимпсон заглянул...

— Повезло же тебе с анимагическим обликом, — хмыкнул Джеймс, переворачивая страницу. — Так, когда у нас там следующее полнолуние?

— Через четыре дня, — бросив взгляд в сторону календаря, кривовато висевшего на стене, сообщил Питер. — Теперь-то вы возьмете меня с собой?

— А ради чего мы это все вообще затевали?!

В Визжащей хижине стояло напряженное молчание. Ремус старался держаться подальше от заколоченных окон, но это все равно мало помогло бы ему. Как только полная луна взойдет над Хогсмидом, с ним снова произойдет чудовищная метаморфоза. Он был бледен, на лбу и висках виднелись блестящие капельки пота. Люпин даже не пытался скрыть свой страх перед превращением, и сейчас ни у кого не повернулся бы язык упрекнуть его в этом.

Сириус полулежал на кровати, которая угрожающе скрипела всякий раз, когда он шевелился. Питер, нервно покусывая ногти, ходил из угла в угол. Он тщетно храбрился, но все-таки прогулка под луной с оборотнем явно не предлагалась слабонервным. Внизу хлопнула дверь, и через несколько секунд в комнате появился Джеймс, стряхивающий с волос неожиданно пошедший снег.

— Все чисто, — отрапортовал он. — На всякий случай наложил парочку Оповещалок, хватит с нас и той путаны из «Кабаньей головы».

В прошлый раз они еле оттащили Ремуса от припозднившейся девицы, которой потом долго и упорно редактировали память. Этим следовало заниматься только квалифицированным специалистам, но в их положении выбирать как-то не приходилось. Жалобный вой Ремуса, отконвоированного в Визжащую хижину, еще потом долго стоял у них в ушах.

— Начинается? — пискнул Питер, моментально преображаясь в крысу. Тело Ремуса уже не слушалось его; его било и ломало невидимыми ударами, зрачки на миг расширились и изменили форму, кожа покрылась густой рыжеватой шерстью. Легкую мантию просто разорвало на лоскутья. Джеймс и Сириус немного отстраненно наблюдали за превращением друга в монстра. Где-то под ногами пищал от ужаса Питер.

Превращение закончилось, и оборотень потянул носом воздух. Пахло звериной кровью, однако она не вызывала желания растерзать тела животных на кусочки, наоборот, что-то знакомое было в этом запахе, а еще, пожалуй, запретное. Большой черный пес привычно обменялся с оборотнем информацией о том, что они друзья, и предложил совершить прогулку по окрестностям. Лунатику не терпелось покинуть душное помещение, и он проскулил в ответ согласие.

От Хогсмида до Запретного леса было рукой подать, нужно было только перейти вброд неглубокое лесное озерцо. Войти по колено в ледяную ноябрьскую воду — удовольствие ниже среднего. Тонкий лед под тремя парами ног с хрустом сломался, и Бродяга схватил зубами отчаянно завизжавшего Хвоста и усадил его на спину что-то фыркнувшего Сохатого. С заиндевевшего клена на странную компанию смотрели круглыми глазами Сова Джеймса и незнакомый бурый филин, сидевший чуть ниже Совы. Срывающийся с неба снег оседал на мехе животных и красиво серебрился в тусклом свете идеально круглой луны.

«Скукота, парни, — мысленно пожаловался Сириус, почесывая себя лапой за ухом. — Спорим, вон до того дуба я домчусь первым?»

Лунатик что-то фыркнул, что, наверное, означало несогласие. Подобравшись, он рванул было вслед за умчавшимся к обозначенному дереву Бродягой, но в этот самый момент луна вдруг выглянула из-за туч, осветив небольшую, припорошенную мягким снегом полянку. Лунатик, которому некуда было деваться от инстинктов, замер, точно вкопанный, запрокинул голову к небу и пронзительно, с какой-то долей отчаяния завыл. Ему довольно аккомпанировал Бродяга, а у Джеймса, как он ни старался, ничего, кроме фырканья, не выходило.

«Сейчас кто-то получит копытом в лоб, если не заткнется», — пообещал он.

«Не завидуй, друг ты наш парнокопытный», — весело отозвался Бродяга.

Полнолуние прошло без приключений, разве что особо активный Блэк запутался в небольшом побеге дьявольских силков. Растение моментально обвилось вокруг лап Сириуса, но Ремус, чуть склонив голову от любопытства, просто-напросто перегрыз их.

* * *

На следующий день за обедом произошло кое-что странное. Джеймс смотрел на свою порцию жареной говядины с таким видом, будто его тошнило.

— Ты чего это? — обеспокоилась Джой, когда он решительно отодвинул тарелку и налил себе чаю. — Не заболел?

— Нет, просто аппетита нет, — поморщился Поттер, стараясь не смотреть в сторону Сириуса, который уплетал куриные ножки за обе щеки.

— Не будешь? — тут же оживился Питер, бросая в сторону порции Джеймса недвусмысленные взгляды. — А можно...

— Нужно, — Джеймс даже взял на себя труд поставить свою тарелку Хвосту под нос.

Сириус тем временем расправился с очередной ножкой и потянулся к салфетке.

— Кто-то еще пять минут назад ныл, что у него желудок к позвоночнику прилип, — хмыкнул он.

Джеймс глотнул горячего чаю и закашлялся. Может, он и вправду заболел? На черта их вчера понесло в это гребаное озеро?..

— А ты не надумал случайно стать вегетарианцем? — подозрительно поинтересовалась Мэри.

На нее уставились несколько недоумевающих пар глаз.

— Просто я заметила, что ты в последнее время вообще к мясу равнодушен стал, — пожала плечами МакДональд.

— С чего бы это?

— Мне-то откуда знать?

— Да ничего я не равнодушен, — Джеймс покосился на ростбиф, который за милую душу уплетал Питер, и ощутил, как сжался желудок. Вот черт! — Ладно, может и равнодушен. Может, мне трупами зверюшек несчастных питаться не в кайф, — попытался отшутиться он, но вышло как-то неудачно.

— Я читал о таком, — понимающе кивнул Ремус, когда Мародеры зашли к нему в лазарет и поделились проблемой. — Когда анимаг на пике своей формы, его звериные инстинкты могут брать верх над человеческими. Олени ведь травоядные, — заключил он, немного виновато улыбаясь.

— И когда этот самый пик пройдет? — вздохнул Джеймс. Вдали от Большого зала с его ароматами ему снова жутко захотелось есть. — Мне что теперь так и питаться одной травой?

Сириус заржал.

— Загляни в кормушку Иосифа! Пальмер как раз заказала у Илопса какой-то суперполезный корм, чтобы шерсть была мягкой и шелковистой!

В Сириуса полетела подушка, но он нисколько не обиделся. Ну да, этому только дай повод позубоскалить.

Ближе к Рождеству была объявлена вылазка в Хогсмид. Многие бросились составлять список праздничных покупок, МакГонагалл по традиции устроила в общей гостиной опрос на тему «Кто останется в школе на каникулы». Планировать какие-то грандиозные вечеринки было лень даже Мародерам, устававшим от учебы, поэтому список профессора получился очень коротким.

— Поеду во Францию, — ответила Джой на вопрос Джеймса. — Не сидеть же у твоих предков на шее круглый год. Правда, Иосифа придется оставить тебе — на вывоз животных за границу нужно специальное разрешение, куча прививок и прочей мутотени.

— Да материн кот его в первый же день сожрет, — попытался спихнуть с себя ответственность Джеймс. У миссис Поттер совсем недавно появилось новое увлечение — толстый серый кот с наглыми голубыми глазами и именем Мэддокс. Девчонки полвечера умилялись, рассматривая на кой-то черт присланный матерью Джеймса снимок. И тут на помощь пришла Эванс.

— Я могу взять Иосифа к себе, — предложила она.

Внутри Джой явно шла борьба — она скорее предпочла бы скормить несчастного кролика поттеровскому коту, чем доверить свое имущество Эванс.

— Правда, Пальмер, пусть Иосифа возьмет Лили. Я уверен, что она сможет о нем хорошо позаботиться, — поддакнул Джеймс, решивший убить двух нюхлеров одним заклинанием. И от балласта избавится, и к Эванс подлижется — этот прием он взял на вооружение у самой же Лили. Как знать, вдруг подействует, и гордая староста соизволит таки отдать себя в полное его распоряжение на время вылазки.

Поломавшись для вида, Джой согласилась доверить своего питомца Эванс. Та обрадовалась и ласково погладила кролика по тому месту, которое вроде бы было головой. Обрадовался и Джеймс, но лишь частично — Лили его очередное приглашение просто проигнорировала.

— — — — — — — — — — — — —

Всех, кому хочется взглянуть на няшку Иосифа, приглашаю посетить ссылку http://cat-howard.tumblr.com/post/37269552524/33

;)