Наказания (джен)

«Дорогой сынок, я понимаю, что письмо, это не замена живому общению, и пишу я его не потому, что мне не хватает смелости сказать тебе все в глаза. Просто так легче. Надеюсь, ты когда-нибудь поймешь меня и простишь. Знай, что в своей жизни я никогда ни о чем не жалела, особенно, когда появился ты.

Я хочу рассказать тебе, что на самом деле Джеймс не твой папа. Да, Гарри, это правда. Я люблю Джеймса и буду любить всегда, но так получилось, что ты не его...

Твой настоящий отец был моим другом с самого детства, и я давно подозревала, что он испытывает ко мне иные чувства, чем я к нему. Он любил меня, а я не сумела ответить тем же. Он был дорог мне, но не больше, чем брат. Иногда я разрывалась между жалостью к нему и своими чувствами к Джеймсу. Это слишком странно и тяжело, и мне самой трудно понять, как же все так обернулось.

После окончания Хогвартса мы с твоим отцом сильно разругались, и я считала, что в наших отношениях была поставлена точка. Точнее, большой жирный крест. Причин для ссоры было много, и то, что он безумно ревновал меня к Джеймсу, было почти ничтожно по сравнению с тем, что он стал Пожирателем Смерти. Это было ужасно, но хуже всего то, что я была уверена — стал он им из-за меня. Точнее, назло мне.

Через несколько лет после выпуска, когда мы с Джеймсом уже были женаты, на Косой переулок произошел налет Пожирателей. Ужасная бойня! Муж рассказывал, что тогда погибло очень много авроров, но и слуг Темного Лорда тоже. Я слушала его, а у самой сердце выпрыгивало из груди, поскольку я знала, что ОН там тоже был. Вечером, когда Джеймса вызвали на собрание, я взяла его мантию-невидимку и отправилась в Тупик Прядильщика. Я не знала, зачем шла: может, просто убедиться, что он жив, а может... не знаю. Я стучала в его дверь, но мне никто не открыл, поэтому я вошла через черный ход — пароль я знала, он сам когда-то мне его сказал. Я долго думала, что, возможно, не стоит упорствовать, и надо уйти. Но не ушла. Возможно, уйди я тогда, ничего бы и не случилось... вот только я жалела бы всю жизнь, что бросила небезразличного мне человека умирать. Я обнаружила его на полу возле шкафа, где он хранил зелья. Видимо, потерял сознание прежде, чем успел дотянуться. В него попало много проклятий. Я неплохо разбиралась в лекарствах, поэтому смогла напоить его нужными. Я отлевитировала его на кровать и сидела с ним, пока он не очнулся. Мне было больно слышать, что в бреду он произносил мое имя. Не думаю, что он понимал, что в его комнате действительно была я.

Иногда, Гарри, бывают чувства и порывы, которые не поддаются объяснению. Твой отец никогда не был плохим человеком и никогда не желал мне зла. Если бы хотел, он всегда мог разрушить мою жизнь и отношения с Джеймсом, но он смирился с моим выбором... потому что любил так, как не каждый может. Я никогда не шла против себя и своих чувств, я всегда знала, что нам с ним не быть вместе. Я причиняла ему боль, но не знала, как можно не делать этого, когда твое сердце принадлежит другому. Мне хотелось дать ему хоть немного того тепла, которого он так жаждал, немного счастья. Не знаю, что на меня нашло. Это было нелогично, это было сумасшествие и это было предательство по отношению к моему мужу. Несмотря на все это, я прекрасно знала, что, если твой отец допустил в свою душу человека настолько близко, а тот сделал ему больно, он больше никогда туда никого не пустит. Он будет лелеять свою боль. Он был таким всегда, сколько я его знаю. Но, Мерлин мой, я никогда не хотела делать из него озлобленного, не верящего никому... зверя.

Наверное, в ту ночь он так и не понял, что я не была призраком. Скорее всего, посчитал, что я его сон, несбыточная мечта. Я никогда прежде не видела, как он плачет, ни в детстве, ни в школе. Но, когда он целовал меня, из его глаз текли слезы. Я не могу забыть этого до сих пор.

Я надеюсь, сынок, что ты в своей жизни не узнаешь, что такое неразделенная любовь, потому что это боль длинною в жизнь. После той ночи я редко видела его, но, когда случались эти встречи, я не замечала в его взгляде того, что он догадывается, кто был с ним «тогда». Мне тоже начало казаться, что все это было сном. Через некоторое время, когда я уже носила тебя, я узнала, что он стал членом Ордена Феникса, но тайным. Это было очень... по-гриффиндорски, как любят говорить все в Хогвартсе. Хотя твой отец был слизеринцем, мне не раз казалось, что шляпа сделала неверный выбор. Я думаю, что и ты будешь таким же отважным, как он.

Знаешь, когда я только узнала, что жду ребенка, у меня не могло не появиться мыслей насчет отцовства, и когда я сделала тесты, то поняла, что тебя зачал не Джеймс. Вряд ли ты можешь представить мой шок. В голове было столько мыслей, что впору сойти с ума. Только тогда я в полной мере осознала, что изменила мужу!

Сейчас, когда я пишу все это, я могу оценить картину событий в целом и начинаю понимать, что двигало мной, когда я была с твоим отцом, а потом не смогла убить в себе его дитя. В нашей жизни мало справедливости и много боли. Ты, мой мальчик — вся ЕГО любовь, что он испытывал ко мне. А я не могу убить любовь. Ты — та часть меня, что принадлежит ему. Вот только не знаю, суждено ли ему когда-нибудь назвать тебя сыном.

Я не сомневаюсь, что у нас с Джеймсом будут еще дети, твои братья и сестры. Мне кажется, будет справедливо, чтобы твой отец тоже имел кусочек счастья. Тебя. Не думаю, что мой муж простит меня, но, надеюсь, за долгие годы жизни он сможет понять мои действия. Любящие люди способны закрыть глаза на многое.

Еще раз прошу у тебя прощения, мальчик мой, и, надеюсь, ты сможешь принять это. Твой отец сложный, иногда невыносимый человек, но с ним имеет смысл подружиться. Он стоит этого. Наверное, я все-таки в какой-то мере любила его, особенно после того, как родился ты. Я уверена, что он никогда не откажется от тебя, наоборот, всеми силами попытается забрать. Он всегда отчаянно защищал то, что ему дорого, потому что у него слишком мало того, чем он на самом деле дорожит. Несмотря на всю мою любовь к тебе, я не буду возражать, если ты захочешь жить с ним, он заслуживает этого.

Твоя внешность является результатом воздействия моей магии. Я слишком сильно боялась, что Джеймс узнает правду, и моя природная магия изменила тебя. Я перерыла множество книг, чтобы подробнее узнать об этом. Посмотри Оттома Рокштейна «Магия крови». Там написаны все этапы возвращения истинного обличья. Волшебство будет спадать постепенно, ты будешь меняться примерно в течение года. Процесс запустится в тот момент, когда ты перестанешь считать Джеймса своим отцом. Надеюсь, что преображение не будет болезненным...»

На этом письмо обрывалось. Гарри продолжал смотреть на подпаленный край бумаги, чувствуя, как в груди продолжает разрастаться пустота. Сколько часов он просидел, перечитывая послание из прошлого, Поттер не знал и не осознавал, что за окном стемнело.

На нижнем этаже послышались какие-то звуки, выдергивая его из ступора. Он сложил листок бумаги, обнаруженный им в щели между книжным шкафом и письменным столом, и убрал его в нагрудный карман, потом пошел вниз.

— Гарри! Какого лешего ты тут делаешь!? Весь Орден на ушах стоит, все тебя ищут! — восклицал его крестный, с волнением смотря на мальчика.

— Извини, Сириус, — сказал Гарри, отводя глаза. — Я хотел посетить Годрикову впадину. Если бы я ждал разрешение директора, то мой визит сюда состоялся бы еще не скоро.

Блэк понял его стремление, но для видимости сердито хмурился.

— Это место не очень-то защищено, нам лучше убраться отсюда поскорее, — сообщил он и протянул руку Поттеру. — И как ты сюда добрался?

— Я попросил Добби, — ухмыльнулся Гарри и взялся за ладонь Сириуса.

* * *

Нельзя сказать, что из-за открывшейся правды жизнь Поттер кардинально изменилась. Все еще был Волдеморт, который пытался его убить, и школа, в которой становилось все сложнее учиться, потому что преподаватель ЗОТС мог дать фору профессору зелий по изощренности наказаний. Уже на второй учебной неделе вся школа стонала от чудесного подхода Долорес Амбридж к образованию.

Гарри не догадывался, о ком шла речь в письме мамы. Чтобы разгадать эту тайну, он несколько недель провел за газетными подшивками и магическими справочниками с адресами всех колдунов (что не очень-то помогло, потому что ни одна указанная там фамилия не была ему знакома), а также услышал один разговор, который состоялся в Хэллоуин на Гриммо 12.

В доме Блэков по просьбе Дамблдора обосновался Орден Феникса. Поттер узнал об этой организации только летом и не был удивлен ее существованием, и уж точно тем, что ее возглавляет не кто иной, как директор Хогвартса. Гарри всегда считал, что старый волшебник играет весомую роль в борьбе с силами Темного Лорда. Поттера на собрания, конечно, не приглашали, несмотря на то, что он — не последний человек, имеющий отношение к немезиде магического мира. Однако, в канун дня Всех Святых он оказался в этом доме по случаю праздника, хотя вряд ли мог назвать его таковым, учитывая, что в этот день погибли Лили и Джеймс Поттеры. Тем не менее, это был хороший предлог, чтобы побыть с Сириусом.

После ужина, разместившись в гостиной у камина, двое мародеров и Гарри разговаривали о намеченных Орденом планах. Он слушал внимательно, поскольку только так и мог узнать, что они затевают. Крестный довольно часто рассказывал ему о том, что обсуждалось на встрече, поэтому Избранный был более-менее в курсе событий.

— Сова принесла послание от Хагрида. Он задержится у великанов. Говорит, что сейчас там неспокойно. Пожиратели успели побывать у вожака поселения и что-то там начудили. Теперь очень сложно договориться, — морщась, сообщал Блэк, но затем усмехнулся и добавил: — еще Хагрид упоминает, что Олимпия его оставила. Почему, правда, не говорит. Он сейчас там один.

— А зачем она с ним отправилась? — поинтересовался Гарри.

Хагрид, конечно, мог договориться даже с мантикорой, которой наступили на хвост, но это путешествие казалось очень опасным, поэтому Поттер волновался за друга.

— Хоть она и пытается скрыть свои семейные тайны, любопытство победило. Видимо, хотела посмотреть на родственничков, — хмыкнул Блэк.

— Зачем Дамблдор хочет переманить на нашу сторону великанов? Они не очень-то умные, — непонимающе проговорил Гарри, вертя в руках кружку со сливочным пивом.

— Альбус хочет выяснить, готовы ли они принять хоть чью-то сторону, — пояснил Люпин. — Они, как ты сказал, не слишком разумны. Но это только на руку Темному Лорду. Легко заполучить мощную силу.

Вот за такими разговорами и проходил вечер. Когда крестный и бывший профессор ЗОТС немного подвыпили, молодой человек как бы невзначай перевел тему на их школьные годы и родителей. Сириус взахлеб принялся рассказывать про приключения мародеров, а Ремус только кивал, где-то соглашаясь, а где-то нет. Гарри было даже весело слушать истории школьных будней крестного и его друзей. Почему-то теперь он больше не мог сказать: «отца и его друзей», не имея права называть Джеймса отцом. Поттер не чувствовал презрения к маме, но и не считал, что она поступила правильно. Все-таки быть обманутым собственной женой, это ужасно. Но, раз она считала, что тот человек... его настоящий отец, заслуживал сочувствия (хотя это понятие в данной ситуации звучит дико), кто такой Гарри, чтобы винить ее. В какой-то степени он мог порадоваться тому, что у него, возможно, есть живой родитель.

Так вот, возвращаясь к тому разговору в кругу оставшихся мародеров: тогда Сириус упомянул, что был один человек, который все время находился рядом с Лили. Гарри навострил уши.

— ...а этот упырь все время таскался за ней. Джеймс, как сейчас помню, что только ни делал с его мантией, чтобы он выглядел, как пугало, — засмеялся Блэк. — Как-то раз даже применил заклинание пеленания. Такая мумия получилась!

— Упырь? — переспросил Гарри.

— Да, та самая дохлая летучая мышь, которая вам сейчас лекции по зельям читает.

«Снейп?!»

— А... зачем Снейп за ней ходил? — спросил он, надеясь, что его голос и лицо выдают лишь любопытство, под которым он старательно маскировал потрясение и острейший интерес к каждой подробности.

— Он считал, что Лили — его друг. Вот дурак, как вообще можно дружить с таким убожеством? Лили, кажется, была единственная девушка, с которой он общался, — хохотнул Сириус. — Мне иногда казалось, что Сопливус к ней неровно дышит, хотя это вряд ли, — вдруг сказал он. — Просто мало, кто мог вытерпеть его характер.

Гарри прищурил глаза, а крестный отхлебнул из стакана виски.

— Лили говорила, что они были друзьями до школы, — спокойно заметил Ремус и добавил: — но потом на старших курсах они стали постоянно ругаться.

— Я и говорю, чтобы его вытерпеть, надо быть святым. Видимо, даже Лили не выдержала, — прохрюкал Сириус, порядком опьяневший.

Еще поспрашивав о друзьях мамы, Гарри утвердился во мнении, что другой кандидатуры, за которую можно было бы зацепиться и проверить, попросту нет. Друг детства, всегда был рядом, разругался с ней на последнем курсе школы — все сходится.

Что Поттер чувствовал, складывая все эти факты в голове и получая неутешительный результат? Он не чувствовал ничего, кроме, наверное, горечи. Чего он ожидал? Определенно не этого. Но в его ситуации выбирать не приходилось, он был сиротой, и, насколько бы взрослым себя ни считал, он, как и все дети, стремился к родительскому теплу.

В письме мама говорила, что отец стоит того, чтобы к нему приглядеться. Это, конечно, не будет просто, учитывая, какие отношения между ними уже сложились. Как и у Лили, у ее сына было природное чутье, и он был достаточно догадлив, чтобы прийти к мысли, что мастер зелий мог относиться к нему так скверно, потому что считал его отпрыском Джеймса, внешне выросшего точной его копией. Гарри, естественно, не мог полностью понять в свои пятнадцать лет всю глубину трагедии, произошедшей между мамой и его отцом, но после прочтения письма былой неприязни к Снейпу он больше не испытывал.

Вот только как теперь вести себя с ним? Как признаться в том, что он узнал? А в том, что рассказать надо, он не сомневался.

Конечно же, Гарри не кинулся сею минуту с известиями к профессору, и даже не сразу осмелился признаться себе, что все это действительно ему надо. Ему понадобилось некоторое время, чтобы все тщательно обдумать и принять решение.

— ...можжевельник, горицвет, гвоздика... — перебирал Гарри названия, поглядывая в учебник в поисках ингредиента, который забыл положить в котел. Его зелье стало бирюзовым, хотя должно быть синим.

— Даже в очках не смогли разглядеть всех необходимых компонентов, Поттер? — произнес надменно-скучающий голос над плечом Гарри.

Поттер вздрогнул и, подняв голову, поглядел на преподавателя. Тот, скрестив руки на груди, хмуро рассматривал ученика.

— Вот скажите, вы хоть раз сварили на моем уроке приличное зелье? — растягивая слова, поинтересовался Снейп.

— Думаю, что нет, сэр, — пытаясь не огрызаться, пробормотал Гарри. За пять лет он понял одно — зельевару лучше отвечать коротко и не стараться что-то доказывать, иначе можно нарваться на уйму отработок и потерять изрядное количество баллов. В той обстановке, что сложилась в школе, лучше говорить именно то, что хотят услышать.

— Тогда с какой целью вы сюда ходите? — показательно удивленно поднял брови мастер зелий.

Гарри потихоньку закипал. Слизеринцы начали ухмыляться и хихикать. Рон рядом враждебно уткнулся в свой котел.

— Чтобы учиться, сэр, — процедил Поттер.

— Занятно. Видимо, ваш мозг не способен усваивать элементарный материал. За пять лет ничему не научились, — хмыкнул профессор.

Ох, как же ему хотелось ответить на это, но прозвенел звонок, и пришлось проглотить оскорбления и уничтожить все, что было в котле.

Снейп пошел по классу. Так странно, что его мантия не задела даже ножки столов, хотя на вид была очень широкой и сильно развевалась.

— Образцы мне на стол, домашнее задание: разобрать следующие два параграфа и подготовиться к проверочной работе, — сообщил он и добавил: — Поттер, задержитесь.

Гарри недовольно посмотрел на учителя — видимо, мучения еще не закончились. Если Снейп продолжит его унижать, то ему светит еще одна отработка, что нежелательно. Амбридж и так назначила ему две недели написания строчек. Руку до сих пор саднило, даже раствор нетопырки не очень помог. А если придется возиться со всякой гадостью, то в рану попадет инфекция. Придется обратиться в медицинское крыло, а там все узнают... С такими мыслями Поттер шел к кафедре и морально готовился сносить все «удары».

Профессор сел за свой стол и воззрился на остановившегося напротив Гарри.

— Что у вас с рукой? — холодно спросил он.

Такого вопроса мальчик не ожидал, поэтому не нашелся, что ответить. Повисла напряженная тишина. Снейп сверлил его своим самым грозным взглядом, а Поттер смотрел себе под ноги, судорожно стараясь придумать правдоподобную ложь.

— Я жду! — рявкнул Снейп.

— О чем вы, сэр? — то, что это прозвучало очень глупо, Гарри и сам понял, но было поздно переигрывать.

— Я наблюдал за вами весь урок. Ваша левая рука все время тряслась, и вы ее чесали, — многозначительно заметил Снейп и сразу же не терпящим возражений голосом приказал: — Покажите.

Гарри не знал, что делать. Он не смотрел в глаза учителю, но чувствовал его тяжелый взгляд. Казалось, тот пытается просверлить в нем дырку. Разумных оправданий не появилось, поэтому пришлось нехотя протянуть руку.

К изумлению молодого человека Снейп подался вперед и, схватив ладонь, перевернул ее тыльной стороной, открывая слегка размытую, но еще различимую фразу: «Я не должен лгать».

— Не замечал прежде за вами мазохистских наклонностей, — нахмурился он. — Откуда это у вас? И учтите, враньё прибавит вам неделю взысканий.

Гарри дернул руку назад, но Снейп не отпустил, наоборот — сильнее сжал.

— Это отработка у Амбридж. Я писал строчки, — выдавил Гарри, пытаясь пошевелить пальцами.

Снейп прищурил глаза и оттолкнул его кисть.

— От строчек надписи на руках не появляются, — прошипел он.

— Она дала мне какое-то свое перо, и я писал им, — потирая запястье, выплюнул Гарри.

Снейп резко поднялся из-за стола и ледяным голосом произнес:

— Такие перья запрещены министерством! Если вы не скажете правду...

Но Гарри возмущенно перебил его:

— Я не вру! Я никогда бы не стал резать свою руку! — прокричал он, свирепо смотря на мастера зелий. — Я разозлил Амбридж, сказав, что Темный Лорд вернулся! Она назначила мне две недели отработок...

Вдруг Поттер поймал молчаливый взгляд профессора и замолк. Снейп смотрел так, словно видел его насквозь. Гарри стало не по себе, и он отвернулся.

Снейп моргнул, и между его бровями залегла глубокая морщина.

— Почему вы никому не рассказали? — нейтрально осведомился он.

— Не знаю, — соврал Поттер.

— Я же сказал, не лги мне, мальчишка. Неделя взысканий у меня, — ласково произнес профессор.

— Но, сэр, я же рассказал...

— А я вас предупреждал, — ухмыльнулся декан Слизерина.

— Это нечестно, — негодовал Гарри, сверкая глазами. Он плюнул на вежливость и кинулся к своей сумке, чтобы выбежать из кабинета.

— Поттер! — крикнул ему в след мастер зелий. — Стоять! Иначе будете драить всё подземелье до конца года.

Гарри, скрипя зубами, застыл почти на пороге и развернулся.

— Подойдите! — велели ему.

Ничего не оставалось, как подчиниться. Остановившись около Снейпа, он с вызовом посмотрел тому в глаза. Тот, не говоря ни слова, взял его поврежденную ладонь и начал водить над ней палочкой. Гарри с немым удивлением наблюдал, как ранки затягиваются, и кожа приобретает первоначальный вид. Когда профессор закончил, то отдернул руки и отчеканил:

— Свободны! И все ваши отработки у профессора Амбридж отменяются, — он развернулся и пошел к двери, ведущей в его кабинет.

Гарри очнулся от шока и прошептал:

— Спасибо...

— Пошел вон, Поттер! — Снейп грохнул дверью.

Гарри выбежал из кабинета, ощущая, что где-то в груди сплетается клубок из необычных ощущений.

* * *

На следующий день вся школа гудела о том, что у Амбридж было разбирательство с комитетом попечителей. Мало кто догадывался о причинах, но это не мешало студентам придумывать всевозможные истории.

С Гарри разговаривал директор. Мальчику пришлось рассказать ему о том, что с ним делала на отработках преподаватель ЗОТС. Поттер чувствовал себя ужасно, так как ненавидел, когда из него делали объект всеобщего внимания и, тем более, жертву.

— Ты правильно поступил, — поддержала его Гермиона.

Ребята сидели за обеденным столом в Большом зале. Рон согласно кивнул и с надеждой проговорил:

— Надеюсь, ее уволят.

— Хорошо бы, — вздохнул Гарри.

На самом деле, он сомневался в том, что все решится так просто. И оказался прав. За Амбридж заступился министр. Самое ужасное, после этого разбирательства попечительский совет почему-то решил, что методы воспитания, применяемые Долорес Амбридж, весьма рациональны и действенны, поэтому не стоит их запрещать. Тогда-то все и стало понятно — Министерство вместе с Фаджем намерены действовать наперекор Альбусу Дамблдору. Студенты, конечно, мало понимали сложившуюся ситуацию, поэтому и нарывались на отработки, которые иногда заканчивались медицинским крылом. В школе стали доминировать жесткие правила, нарушение которых каралось очень сурово.

Преподаватели были вне себя. МакГонагалл не раз ругалась с Амбридж, но та обвинила ее в потворстве директору и невесть откуда взяла идею, что Дамблдор хочет свергнуть министра. Каждое столкновение профессоров с этой женщиной плачевно сказывалось на учениках.

Матч Гриффиндор против Слизерина обернулся для Гарри исключением из команды и отработкой у жабы. Поттер разозленный поднимался с Молнией на плече в общую гостиную. За ним следовали его друзья.

— Я думаю, тебе не стоит идти к ней, — сказала Гермиона, с волнением смотря на него. — Она ведь припомнит тебе разбирательство. Лучше поговори с Дамблдором.

— Если не приду, сделаю только хуже. Нет, уволь, — буркнул Гарри. — Ты слышала, что она сказала профессору МакГонагалл?

Рон сочувственно смотрел на друга. Он тоже посоветовал не ходить, но Поттер прекрасно знал, что это не поможет, о чем стало понятно еще на поле. Собственный декан вступился за него перед Амбридж, и та пригрозила ей увольнением. Профессор МакГонагалл посмотрела на Гарри виноватым взглядом: они оба понимали, что ни ее увольнение, ни разговор с директором ситуацию не изменят. Против школы оказалось само Министерство. Поттер не раз беседовал с Дамблдором о том, что происходит, и тот уверял, что все еще не так плохо, чтобы действовать радикально.

Гарри терялся в догадках, что тогда, по его мнению, плохо?

Вечером в назначенный час студент явился к Амбридж. Профессор ему улыбнулась и поднялась из-за стола.

— Поттер, сегодня ваше наказание будет в подземельях, — слащавым голосом сообщила она. — Идемте.

Гарри брел за ней и скрипел зубами, а в груди все сжималось от страха. Была маленькая надежда, что его ведут к профессору Снейпу, но она умерла, как только Амбридж начала спускаться глубже под землю. Свет стал тусклым и запахло сырой почвой. Он здесь никогда не был. Видимо, именно отсюда на первом курсе сбежал тролль. Они прошли мимо огромной поломанной клетки, где валялись здоровенные кости с все еще подгнивающими на них остатками мяса. Запах стоял отвратительный.

«И почему профессора до сих пор не убрали эту гадость?»

Вернувшись к осмотру, Гарри заметил, что с потолка спускались цепи с наручниками и непонятно для чего предназначенными острыми штырями. Его замутило от вида игл в кандалах. Что же с ним будет делать?

Как ни странно, их встретил возбужденный и чуть ли не отплясывающий на месте Филч.

— О, Аргус, вот и наш провинившийся, — пропела Амбридж, указывая на Гарри.

— Отлично, мэм, давно хотел подвесить этого мальчишку, — радостно затараторил завхоз.

Поттер с каждой минутой становился все бледнее.

— Приступайте, мистер Филч, — сказала профессор ЗОТС и, развернувшись, пошла обратно.

Гарри застыл и не мог пошевелиться, пока к нему не подошел старик и не подтолкнул к висевшим совсем низко цепям.

— Давай руки, парень, — приказал он и, не дождавшись, пока мальчик сам их протянет, схватил его за запястья и начал надевать металлические оковы.

* * *

— Мисс Грейнджер, потрудитесь сообщить причину отсутствия мистера Поттера на моем уроке? — играющим на нервах голосом протянул зельевар.

Девочка подняла на профессора немного взволнованный взгляд и ответила:

— У него вчера была отработка, сэр. Он сейчас в госпитале.

Снейп на мгновение замер и закрыл рот, который открыл, собираясь отчитать подругу Поттера за очередную ложь.

— У профессора Амбридж, я полагаю? — тихо спросил он, всматриваясь в глаза ученицы и просматривая ее воспоминания.

— Да, сэр, — кивнула она.

То, что Снейп увидел в сознании Грейнджер, ему не понравилось, и даже больше, его это разозлило. Если Слизерин Амбридж обходила вниманием, то остальные факультеты просто терроризировала.

— Продолжайте работу, мисс Грейнджер, — велел профессор, отходя от ее стола и идя дальше по классу.

Вечером он решил отнести зелья для больничного крыла и заодно взглянуть на Золотого мальчика. Однако того в лазарете не оказалось.

— Поппи, мистер Поттер не присутствовал сегодня на моем уроке. Мне сказали, что он тут, — передавая медсестре коробку с флаконами, поинтересовался Северус.

— О, да, бедный мальчик. Он всю ночь провисел в подземельях, — неодобрительно покачала головой мадам Помфри.

— Что?! — рыкнул Снейп.

Поппи удивленно посмотрела на него и продолжила:

— Нынче такие отработки, — развела она руками. — Ужасная женщина. Кто ее только к работе с детьми подпустил? Неужели Альбус ничего не может сделать?

В глазах мастера зелий мелькнула ярость. Попрощавшись с ведьмой, он быстро покинул медицинское крыло. Северус буквально летел в свои комнаты, намереваясь поговорить с Дамблдором через камин. Однако его планам помешали. Навстречу шла Амбридж.

— Добрый вечер, Северус. Как дела на вашем факультете? — поинтересовалась она, мерзко улыбаясь.

Снейп, будь его воля, превратил бы ее в кучку пепла одним взглядом. Однако в голове в этот момент возникли подозрения, отвлекшие от посторонних мыслей. Что эта блюстительница порядка тут делает? Откуда идет?

— Все прекрасно, Долорес, — его улыбка была вежливой и холодной.

— Что ж, это замечательно. Может, угостите, коллегу чашечкой чая? — кокетливо похлопала глазками Долорес.

— Прошу меня простить, но на сегодняшний вечер у меня имеется пачка студенческих работ, которая требует внимания, — не задумываясь, ответил Снейп.

— Очень жаль. Тогда в следующий раз? — она опять улыбнулась.

— Всенепременно, — хмыкнул Северус. — Приятного вечера, профессор, — и, не дожидаясь ответа, он начал спускаться по лестнице.

Его планы изменились, миновав свои покои, Снейп направился дальше по коридору к винтовой лестнице, ведущей вниз. Попутно он достал волшебную палочку. Спуск занял несколько минут, и он оказался на самом нижнем уровне подземелий. Пройдя мимо зловонной клетки, которую так и не удалось убрать отсюда никакими способами, после того, как Квиррелл освободил тролля, Северус двинулся на звук голосов и лязг металла.

— Ничего, повисишь еще денек и привыкнешь, — глумливо скрежетал знакомый голос.

Снейп обошел гору камней и остолбенел от открывшейся ему картины. На длинных ржавых цепях под потолком висел Поттер, а Филч с силой натягивал цепь, поднимая его все выше. В какой-то момент Гарри дернулся, и старика бросило вперед. От злости тот рванул цепь сильнее, и мальчик тихо застонал: по всей видимости, оковы впились в кожу, причиняя боль. Это отрезвило Северуса.

— Что вы тут творите?! — рявкнул он.

Завхоз, испугавшись, разжал руки. Снейп среагировал моментально, поймав Поттера заклинанием, и медленно опустил на каменный пол. Быстро приблизившись к нему, он снял кандалы и, заметив, что металл прорезал кожу на запястьях, побледнел.

Не ощущая от шока, что по рукам течет кровь, Гарри ошарашено глядел на своего спасителя.

Снейп зашептал витиеватые слова целебных чар, не обращая внимания ни на взгляды, ни на пятившегося к стене Филча. Закончив колдовать и убедившись, что ранки затянулись, он взял Поттера за подбородок и заставил посмотреть себе в глаза. Гарри не понял, что там хочет найти профессор, но хранил молчание.

— Можете идти, Поттер? — через некоторое время ровно спросил он, отпуская лицо юноши.

— Да, сэр, — кивнул тот. — Но, как же наказание?

Снейп не ответил, вместо этого развернулся к завхозу.

— Обливиэйт! — движение палочкой получилось слишком резким, для обычно спокойного и незаметного колдовства, которое не раз демонстрировал мастер зелий. Гарри ощутил волну магии, повеявшую от учителя. — Аргус, скажете Амбридж, что Поттер провисел до утра, — приказал он.

Северус указал Гарри идти вперед и тот без вопросов подчинился.

Пока они шли, Поттера немного покачивало. Сегодня он знал, чего ожидать от наказания, поэтому ничего не ел за ужином, чтобы не тошнило. Случившееся минуту назад выбило его из колеи. Снейп спас его от взыскания у Амбридж. Второй раз. Почему?

— Сэр, — робко позвал он, — зачем вы мне помогли? У вас будут проблемы.

— Идите молча, Поттер, — посоветовал зельевар.

Гарри опустил голову. В молчании они дошли до верхних этажей.

— Надеюсь, у вас хватит ума добраться до гостиной незаметно? — спросил мастер зелий, осматриваясь.

— Конечно, сэр, — кивнул Гарри. — Спасибо вам.

— Идите, Поттер. Чтобы завтра были у меня на уроке, — процедил Снейп, скрываясь во тьме коридора.

Гарри улыбнулся и, осмотревшись, начал прокрадываться по холлу, а потом наверх в Гриффиндоскую башню. Он не ведал о причинах, по которым ненавидящий его профессор помогал ему. Может, мама была права, и он действительно хороший? А может, вся причина кроется в ней, в Лили, ведь Гарри — ее сын.

«Возможно, не стоит больше тянуть», — подумал мальчик, скрываясь за портретом полной дамы.

Поттер так и не нашел ни подходящих слов, ни мужества прийти к профессору зелий и рассказать обо всем. Уж слишком это неправдоподобно звучало, и он просто сгорал от стыда, представляя взгляд Снейпа, когда Гарри Поттер собственной персоной придет и заявит, что приходится ему сыном. За такое можно и аваду схлопотать.

Время летело, за слякотной осенью пришли зимние холода и первый снег. Студенты все чаще проводили вечера в своих гостиных, не высовываясь на улицу. Настал день рождения Дина Томаса, и пятый курс Гриффиндора решил устроить по этому поводу настоящую пирушку. И, как водится, близнецы Уизли уговорили Поттера сделать вылазку в Хогсмид за сливочным пивом. Гарри недолго думал. Ему тоже хотелось немного расслабиться и забыть о том, что творится в школе и в его жизни. Без лишних сомнений после ужина он сам, Рон, Фред и Джордж пробрались по потайному ходу за Одноглазой ведьмой в Сладкое королевство.

Приоткрыв крышку потайного люка в магазине сладостей, Поттер проверил, есть ли кто-нибудь в подсобке. На удачу, там никого не оказалось. Ребята выбрались из туннеля.

— Накинь мантию, Гарри, — шепнул Рон, поймав друга за рукав. — Тебе нельзя покидать замок, забыл?

— Нам, вообще говоря, всем здесь быть нельзя, — заметил Фред, подмигнув брату.

— Ты забыл, кто за Гарри охотится? — уперся Рон.

— Гарри, накинь мантию, а то Ронни разнервничался, — серьезным голосом проговорил Джордж, но весь его вид говорил, что он еле сдерживает ухмылку.

Поттер покачал головой и скрылся под мантией. На этом спор закончился, и они пошли дальше. Продавец был занят толпой малышей, которые наперебой заказывали у него разные сладости. Ученики Хогвартса прошмыгнули за стойку и, выпрямившись, выскочили на улицу.

— Идем в Три метлы, — сказал Джордж, отряхивая свою куртку от налипшей грязи.

— Лучше в Кабанью голову, — Фред загадочно ухмыльнулся своему близнецу, — Помнишь, что нам там обещали в прошлый раз?

— Ах, точно! Ребятки, айда к Аберфорту! — подхватил Джордж, и вся компания пошла вдоль по улице.

Войдя в паб, молодые люди оглянулись: заведение почти пустовало, не считая нескольких магов, сидевших в углу и раскуривавших по кругу большую трубку. Джордж шагнул к стойке, за которой стоял коренастый старик с длинной бородой. Заметив новых посетителей, волшебник перестал протирать большую кружку и, поставив ее на поднос, повернулся к ребятам.

— Вечер добрый, Аберфорт. Мы тут за твоим презентом. Помнишь? —подмигнул Джордж.

— А-а-а, господа шутники. Давно вас тут не было. Что, в школе опять тяжелое положение? — губы старика растянулись в кривой улыбке.

— Молодым умам совсем не дают развлечься, поэтому мы сами себя тешим, как можем, — поддержал Фред, запрыгивая на табурет. — Ты нам поможешь, друг?

— Раз я вам обещал, то не о чем говорить. А это что за молодые люди с вами? — бармен прищурил голубые глаза под густыми бровями на Рона и Гарри.

— Они в деле, — уклончиво бросил Джордж.

Старик хмыкнул, но больше ничего не спросил.

— Подождите тут, я все принесу, — сказал он и скрылся в подсобном помещении.

Поттер подошел ближе к стойке и спросил:

— И давно вы его знаете? — Гарри показалось, что этот волшебник кого-то ему напоминает.

— Давненько, а что? Он хороший дед, много раз нас выручал, — ухмыльнулся Фред.

— А вдруг он расскажет директору, чем мы тут занимаемся? — выдал разумную мысль Рон.

— За столько лет не рассказал, а тут расскажет? Нет, Ронни, у нас люди проверенные, — потрепал брата по голове Джордж.

Аберфорт вернулся через несколько минут, неся в руке небольшую коробочку.

— Вот, ребята, только смотрите, чтобы никто не прознал, где вы это взяли, — подмигнул он, ставя свою ношу на стойку.

— Спасибо, Аб! — улыбаясь до ушей, проговорил Фред и заглянул внутрь коробки.

— Все, ребята, теперь можно будет расслабиться, — добавил Джордж, тоже проверивший содержимое гостинца. — Спасибо, Аберфорт!

— Ага, только не попадитесь вашим учителям, — предупредил он и подмигнул студентам.

Ребята распрощались со стариком и отправились обратно в Сладкое королевство. Гарри шел под мантией-невидимкой, которую пришлось снова накинуть под пристальным взглядом Рона. Когда группа дошла до магазина сладостей, стало заметно, что стайка детишек только увеличилась, и бедный продавец не отвлекался ни на что другое, кроме них. Близнецы первыми прошмыгнули за прилавок и пробрались в кладовую. Их младший брат спрятался под мантией Поттера, и они тоже без проблем оказались в соседней комнате. Нырнув в туннель, ребята, смеясь и радуясь успешной вылазке, поспешили в замок.

Когда они вылезли из-за статуи, Гарри свернул подарок отца и засунул его в карман. Окрыленные мальчишки кинулись в башню Гриффиндора, не заметив наблюдающей за ними миссис Норис, которая, громко замяукав, скрылась за поворотом.

— Черт, кошка Филча, — возбужденно закричал Джордж. — Поднажмите! — поторопил он.

Гриффиндорцы быстрее припустили по коридору. Выбежав на лестничную площадку, они начали подниматься по ускользавшим иногда прямо перед самым носом лестницам. Гарри и Рон немного отстали от своих быстроногих товарищей. Пары секунд не хватило друзьям, чтобы запрыгнуть на ступеньку, и они остались стоять на пятом этаже, наблюдая, как близнецы перелетают на следующий.

— Что же делать? — запаниковал Рон.

— Прячьтесь! — выкрикнул Джордж, показывая ребятам за их спины.

Близнецы бросились в коридор шестого этажа, а Гарри и Рон развернулись, чтобы увидеть, как к ним идет довольная профессор ЗОТС. Бежать было некуда, да и бесполезно: она уже заметила их. Поттер вздрогнул от выражения лица Амбридж, за которой семенил смотритель с кошкой на руках.

— Мистер Поттер и мистер Уизли, откуда вы так торопитесь? Не из Хогсмида ли, куда вам запрещено было ходить? — начала свою речь профессор, пристально рассматривая то одного мальчика, то другого. — Мистер Филч видел, как вы и двое ваших братьев, — она ткнула в Рона толстым пальцем, заставив поморщиться, — исчезли за статуей Одноглазой ведьмы.

— Мы были у озера, — спокойно возразил Гарри. — Мистер Филч ошибся. Вероятно, он видел не нас.

— Конечно, мистер Поттер. Так легко перепутать молодого человека с торчащими волосами и шрамом на лбу, а так же членов семьи Уизли, — осклабилась вредная преподавательница, но сразу же улыбнулась своей самой очаровательной, как ей казалось, улыбкой. — Но, раз других подозреваемых у нас нет, то отрабатывать штраф придется вам, господа. Хотя, вы можете пойти поискать двух ваших компаньонов, чтобы не было так обидно — нарушали вместе, а расплачиваться будете только вы.

— Мы ничего не сделали! — сжал кулаки Гарри, памятуя о своем последнем наказании.

— Следуйте за мной, — противным голосом велела Амбридж.

Пока вся компания шла по коридору, женщина говорила:

— Тот туннель будет заблокирован, и если вы еще раз туда сунетесь, будете исключены из школы. Ваш декан будет поставлен в известность о вашей выходке, так же, как директор и ваши родители.

Гарри ощутил, что в горле встал ком, а желудок от нехороших предчувствий скрутило.

— Мистер Уизли, пойдете с мистером Филчем помогать по уборке в совятне. Вам же нужен был помощник, Аргус? — обратилась она через плечо к смотрителю.

— Да, профессор. Это будет очень хорошо, — прокряхтел старик, с благоговением смотря на инспекторшу.

— А мистер Поттер будет убираться в моем кабинете, — сказала она, но Гарри не поверил, что его наказание ограничится обычным мытьем полов и смахиванием пыли.

Он молчал, зная, что смысла спорить нет, его никто не послушает. Жаловаться тоже некому, если только кинуть в обоих надзирателей заклинания и бежать в подземелье.

От необычной мысли Поттер внезапно встал, как вкопанный, и в него врезался Филч.

— Чего остановился, мальчишка? — проворчал старик и подтолкнул парня вперед.

Гарри возобновил движение, не обращая внимания на бормотание Филча. Его удивило, что теперь подземелья, а точнее декан Слизерина, ассоциировались у него с защитой.

«А если бы я пришел к нему и попросил помощи, он помог бы мне? — задумался Поттер. — Да нет, бред», — сам себе ответил он, но сразу же вспомнил, как профессор, не колеблясь, наложил на смотрителя стирающее память заклинание и избавил мальчика от мучительного испытания. Что тогда двигало зельеваром?

Несмотря на нелюбовь к своему ученику, Снейп защитил его от тех мер, что Амбридж применяла к нему. Что это — просто учительская обязанность оберегать своих учеников, или Гарри на самом деле не безразличен профессору зелий? Поттер не удержался от смешка.

«Глупости. Как пить дать, Снейп руководствовался учительским долгом оберегать доверенных ему подопечных, неважно, любишь ты их, или ненавидишь», — подросток даже сам себе не мог признаться, что это его расстраивало.

— Проснитесь, мистер Поттер, мы на месте, — проговорил у него над ухом женский голос.

Гарри вздрогнул и поднял голову. Они уже пришли к классу Защиты и остановились у двери.

— Мистер Филч, вы и ваш помощник можете идти, — сказала профессор старику.

Рон глядел на Гарри из-за плеча смотрителя, в его взгляде было отчаянье. Поттер ободряюще улыбнулся ему и с безразличием посмотрел на генерального инспектора.

— Давай, парень, пошли. Работы много, — сказал Филч Уизли, и оба направились по коридору дальше.

— Что ж, мистер Поттер, — Амбридж повернулась к оставшемуся студенту, — вам предстоит очистить классную комнату от боггартов и пикси. К сожалению, один добросердечный молодой человек из Хаффлпаффа решил помочь мне в нелегком деле вашего образования и принес целый ящик вредителей.

Гарри поморщился, но ничего не ответил, ожидая, когда начнется наказание.

— Проходите, — приказала профессор, открывая перед ним дверь.

Поттер вступил внутрь и сразу же услышал какое-то шевеление на потолке и увидел осколки стекла на полу, поблескивавшие в чернильной луже.

— Приступайте, мистер Поттер, — проговорила Амбридж и заперла его в кабинете.

Гарри тяжело вздохнул и взмахнул палочкой, зажигая магией в лампах свет. Сразу же стал виден весь масштаб разрушений, что учинили маленькие существа. Основная часть пикси кружила под потолком, раскачивая люстры, а другая разбирала учительский стол, разбрасывая повсюду пергаменты и перья. Один из малышей запустил в Поттера чернильницей. Гарри ловко поймал снаряд и поставил на парту.

Внезапно повеяло холодом, и он заозирался. Огни начали мерцать, пока совсем не потухли. Поттер попытался зажечь их снова, но почему-то не выходило.

— Люмос, — прошептал он. — Мерлин!

Вокруг него, зависнув над полом, плавало несколько фигур в изодранных черных плащах, капюшоны скрывали их изуродованные лица. Жуткие втягивающие звуки были подобием воя Банши. Дементоры начали сужать круг, и Гарри закричал:

— Экспекто патронум!!!

* * *

— Еще раз добрый вечер, директор... О, Минерва, и Северус, вы тоже тут. Что-то случилось? — спросила профессор ЗОТС, входя в кабинет Дамблдора и обводя всю собравшуюся компанию подозрительным взглядом.

— Нет, Долорес, все спокойно этим вечером. А тебя привело сюда какое-то дело? — сказал Дамблдор.

— Да, я пришла сообщить о нарушениях. И даже к лучшему, что вы, Минерва, присутствуете здесь, — инспектор в лучших традициях члена Визенгамонта изрекла: — Сегодня в семь часов тридцать шесть минут у прохода в туннель, как оказалось, ведущий в деревню Хогсмид, были замечены четверо студентов вашего факультета. Мистер Филч подкараулил их, когда те возвращались обратно, и поймал. Правда, только двоих. Остальные скрылись, но я подозреваю, что это были близнецы Уизли.

МакГонагалл нахмурилась, бросив озабоченный взгляд на Дамблдора.

— Кого же вы поймали, позвольте поинтересоваться? — нарочито спокойно вопросил Снейп, пристально смотря на профессора ЗОТС.

— Мистера Поттера и мистера Уизли, — довольная собой Амбридж улыбнулась. — Они оба были наказаны.

— Вы должны были передать их мне! — возмутилась МакГонагалл.

— Конечно, Минерва, как только закончится отработка, они отчитаются перед вами, — ничуть не смутилась генеральный инспектор.

— Только декан факультета может отдавать такие распоряжения! — разозлилась МакГонагалл.

— Да, а еще — я, — скромно протянула Амбридж.

— Какие же наказания вы избрали для этих бессовестных нарушителей? — уточнил Снейп, буравя взглядом темных глаз протеже Фаджа.

— О, совсем пустяшные, — прощебетала Амбридж. — Мистер Уизли помогает Аргусу в совятне, а мистер Поттер — мне.

— Каким же образом вам помогает Поттер, мадам? — Снейп был сама учтивость и вежливость, что насторожило не только МакГонагалл, но и директора Хогвартса; а вот генеральный инспектор продолжала ничего не замечать, плохо зная стоящего перед ней человека.

— Я попросила его вычистить кабинет ЗОТС.

— В самом деле, Долорес, нужно было позвать меня. Я бы придумал для мистера Поттера задание, которое заставило бы его хорошенько потрудиться, — Снейп улыбнулся, и его бездонные глаза стали настолько устрашающими, что МакГонагалл не выдержала и дотронулась до закутанного в черное плеча, чтобы немного успокоить клокотавшую в мужчине злость. Северус вздрогнул и отступил от Минервы, затем проговорил:

— Прошу извинить, господа, но мне нужно зайти к своим студентам, прежде чем идти патрулировать замок. Доброй ночи.

Не дожидаясь ответа, он бесшумно вышел из кабинета.

* * *

Гарри несколько минут удерживал своего патронуса, пока все дементоры не разлетелись по комнате. Только когда сердце перестало биться под горлом, он отругал себя за глупость и начал бросать в высокие фигуры заклинание против боггартов.

Пикси уронили несколько люстр, одна упала совсем близко, порвав мантию Поттера и процарапав ему спину. Он вскрикнул и отскочил в сторону, запнулся за стул и повалился ничком.

Дверь с грохотом распахнулась. Гарри повернулся на шум и затаил дыхание. На пороге стоял профессор Зелий. Поттер, пораженный его появлением, молча смотрел, как Снейп обводит ищущим взглядом класс. Затем произошло совершенно неожиданное.

Прямо перед мастером зелий материализовались три фигуры. Первая — высокий темноволосый статный маг, чьи глаза мерцали в свете палочки профессора алым отливом.

— Северус, мой верный слуга, — произнес приятный мужской голос. — Я обещаю тебе, что она останется жить...

Его сразу перебил другой голос.

— Северус, ты мой лучший друг, — это произнесла молодая женщина с медными длинными волосами и яркими миндалевидными зелеными глазами. Она ласково улыбнулась и протянула к Снейпу руки, словно собиралась обнять.

— На исходе седьмого месяца родится тот, кто сможет победить Темного Лорда... — это проговорила другая дама, закутанная в ворох разноцветных шалей и поблескивающая круглыми толстыми стеклами очков.

— Риддикулус! — взревел ошарашенный Снейп, привалившись к косяку двери.

Гарри пораженно глядел на то место, где секунду назад стояла его мама, но затем медленно перевел взгляд на учителя, чьи глаза были широко распахнуты, а пальцы сильно сжимали палочку. Поттеру отчего-то захотелось провалиться сквозь землю, когда Снейп его заметил и сразу же отлепился от двери, вернув лицу привычное непроницаемое выражение. Изменения были поразительные, вот только Гарри не мог забыть того, что увидел.

— Поттер, что здесь произошло? — потребовал тот, полностью входя в класс.

Гарри поднялся на ноги.

— Профессор Амбридж приказала мне очистить этот класс от боггартов и пикси, сэр, — растеряно пробормотал он.

Снейп некоторое время вглядывался в него, потом цепким взглядом оглядел комнату.

Гарри в этот момент не смог сдержать глупого, как ему показалось потом, вопроса:

— Вы опять пришли меня спасать? — и неуверенно улыбнулся.

— С какой это стати? — холодно бросил Северус.

— Ни с какой, сэр, извините, — мгновенно понурился Поттер, рассматривая свои ботинки.

Не успел он почувствовать смущение, как опять ощутил холод. Гарри выпрямился и, резко развернувшись, вскинул палочку:

— Риддикулус! — Из угла комнаты что-то заверещало, и раздался хлопок.

Пикси, кружившие в другой части класса, заметили, что дверь открыта, и, гогоча, полетели к ней. Снейп сделал сложный финт палочкой, и маленькие существа попадали на пол.

— Вау, а что это за заклинание? — опять не удержался Гарри.

— Надо учить то, что вам преподают, Поттер, — презрительно изрек профессор.

— Если вы помните, то про пикси нам рассказывал профессор Локхарт. Я тогда так и не понял, как заколдовать этих тварей, — недовольно сказал Гарри.

— А книги вам на что? — поморщившись, процедил Снейп и, щелкнув пальцами, зажег огни в лампах. Особым движением палочки он наколдовал большую клетку и левитировал туда пикси.

— Scalare cella![1] — бросил зельевар и обвел палочкой все помещение. — Вы способны вернуть кабинету первоначальный вид, Поттер? Эта задача должна быть по силам даже вам.

Несмотря на то, как это прозвучало, Гарри не чувствовал обиды, он, наоборот, ощущал чувство большой признательности и хотел сообщить об этом.

— Спасибо, сэр, вы опять...

— Хватит, Поттер! — резко оборвал его Снейп, зло смотря на него. — Я делаю это не ради вас. Так что замолчите и начинайте работать! — в глазах Снейпа блеснула неприкрытая ненависть.

— Да, сэр, — сдавленно прошептал Гарри, не ожидавший такого.

Он отступил от профессора и отвернулся, пряча внезапно навернувшиеся слезы. И с чего он решил, что небезразличен этому человеку?

«Я видел, только то, что хотел».

[1] Scalare cella(от лат.) — сканировать помещение.

Гарри стоял напротив Дамблдора, а перед глазами все еще мелькали картины из недавнего сна: Нагайна бросается на мистера Уизли, жуткие раны и кровь, много крови. Он рассказал все, что видел, и директор тут же связался с членами Ордена, что курируют этой ночью Министерство. Его разговор с Финиасом Блэком Гарри из-за шока услышал словно через слой ваты.

— Северус, мы не можем больше ждать, — на этой фразе он понял, что в кабинете присутствует и профессор зелий.

Снейп остановился в дверях, весь его вид пугал. Пламя от свечей, что парили по всему овальному кабинету, осветило непроницаемое лицо странным потусторонним светом, глаза превратились в черные дыры. Гарри содрогнулся, в мозгу засел единственный вопрос:

«О чем говорил Дамблдор?!»

Зельевар кивнул и посмотрел на Поттера. Тот сделал от него шаг назад, туда, где стояла МакГонагалл.

— Гарри, профессор Снейп будет учить тебя Окклюменции. Это поможет тебе избавиться от видений и защитить мозг от атак Темного Лорда, — сообщил Дамблдор.

— Завтра в восемь вечера, Поттер, — сказал холодный голос.

Молодой человек поймал колючий взгляд профессора и опустил голову.

Волдеморт смог пробраться в его мозги, сумел показать ему это нападение. Но зачем? Может, это случайность?

«Мерлин, я связан с ним мысленно!» — пришла запоздалая пугающая мысль.

* * *

Гарри не раз размышлял, что послужит причиной начать тот самый разговор, которого он так страшился. Но не рассчитывал, что повод появится благодаря самому Снейпу. Прошло несколько занятий по окклюменции, прежде чем тот наткнулся на воспоминания о письме Лили. Он сразу же уцепился за него, не мог не зацепиться.

Гарри думал, что его хватит удар от взгляда, которым его наградил Снейп. Парень даже не сразу понял, что тот что-то шипит ему.

— Принеси мне эту чертову бумагу, или я разделаю тебя, как рогатую жабу!

Поттер отшатнулся от него и чуть не упал, но зельевар схватил его за мантию и притянул к себе.

— Быстро! — рявкнул он.

Гарри не помнил, как бежал в гостиную и искал письмо, только бьющееся под горлом сердце подгоняло его. Спускаясь обратно в подземелья, он чуть не свернул себе шею по дороге: несколько раз оступался и чуть не летел вниз, но каким-то невероятным образом цеплялся за перила или просто изворачивался и перескакивал через несколько ступенек разом.

«Ну почему я не рассказал ему сам?!» — билась в голове отчаянная мысль.

Ворвавшись в кабинет декана Слизерина, Поттер застыл. Снейп стоял к нему спиной, тяжело опираясь руками о стол.

— Сэр, — позвал Гарри.

Мрачный, как грозовая туча, Снейп резко обернулся и гневно посмотрел на него. Поттер протянул сложенный листок, и тот выхватил его из рук. Принявшись читать, он хотел отойти от подростка, но, лишь сделав шаг, замер.

Гарри не смел пошевелиться, всматриваясь в лицо мужчины, с которого привычная маска безразличия и надменности медленно начала сползать.

— Уйди, — единственное, что проронил Снейп через несколько минут.

Гарри был настолько напуган, что не посмел ослушаться, но в душе укоренилось чувство разочарования. Не этого он ждал от правды, а чего именно, не мог сказать.

* * *

— Мистер Поттер, на этот раз вы превзошли сами себя. Отряд Дамблдора, как это интересно! — возбужденно вещала Амбридж. — Конечно же, введенные в заблуждение дети не виноваты, что нашелся один дрянной мальчишка, который запудрил им мозги. Скажите, Дамблдор часто рассказывает вам сказочки о Темном Лорде?

Гарри с ненавистью смотрел себе под ноги, впиваясь ногтями в кожу ладоней, чтобы не сорваться. Это привело бы к еще худшим последствиям. И так-то все обстояло не лучшим образом. То, что профессор привела его в подземелья, где ему довелось побывать уже не один раз, само по себе говорило о ее намерениях. Вокруг стояла гнетущая тишина и можно было расслышать, как скрипят покачивающиеся на кольцах цепи от дувшего откуда-то из глубины сквозняка.

Амбридж расплылась в довольной улыбке и заявила:

— Вы будете наказаны, мистер Поттер. Ваши поступки говорят о вашем отношении к действующему Министру, — она взмахнула палочкой и трансфигурировала цепь в длинный хлыст, который сразу же прыгнул к ней в руку. — Что ж, приступим, — ликующе возвестила она. — Посмотрите на меня, мистер Поттер.

Гарри глубоко вдохнул, не обращая внимания на отвратительный воздух, и заставил себя поднять взгляд на генерального инспектора.

— Вы не правы, мистер Поттер, пытаясь замыслить недоброе против Корнелиуса. Я остановлю вас, — проговорила она, словно отчитывала любимого племянника за то, что он стащил со стола печенье.

Воздух со свистом рассек плетеный кнут и нанес четкий удар. Мальчик вскрикнул и упал на спину, держась за правый бок. Конец плети оказался острым и оставил тонкий кровавый след. Отойдя от первого шока, Гарри подтянул ноги к груди и прикрыл руками голову. Как же он ненавидел свою слабость перед этой сумасшедшей. Если бы не просьбы директора, то он давно бы сбежал из школы. Амбридж с маниакальным блеском в глазах продолжала его хлестать.

— Вы не должны строить козни против Министерства, — повторяла она. — Не должны слушать Дамблдора... — с каждым ударом ее голос звенел от праведного гнева. — Я отучу вас...

Когда она в очередной раз замахнулась на сжавшегося у ее ног Гарри, терпевшего истязания молча и стиснув зубы, то не смогла завершить движение. Словно ночным ветром в глухой чаще, ее обдало пронизывающим холодом. Она тревожно оглянулась и ее глаза широко распахнулись: к ней несся темный смерч, и чем ближе он был, тем яснее становилось, кто это.

— Северус... — удивилась она.

Вся фигура Снейпа внушала страх и трепет, лицо искажалось от гнева, а убийственный взгляд мог испепелить любого, кто под него попадет. И сейчас он был полностью сосредоточен на Амбридж.

У генерального инспектора побежали мурашки по спине, она отступила от зельевара, застывшего скалой между ней и Поттером.

Снейп резко взмахнул рукой, и хлыст вырвался из ее захвата, влетев в его ладонь. Хозяин подземелий жутко улыбнулся, и его черные глаза заблестели демоническим блеском.

— Что вы делаете, Снейп? — возмутилась Амбридж, её голос заметно дрожал.

— Вы перешли все допустимые границы, — медленно, с садистским наслаждением произнес Снейп, разворачивая плеть.

— Вы не посмеете. Я — генеральный инспектор и вправе наказывать того, кто нарушил...

— ВОН ОТСЮДА! — громыхнул зельевар и размашисто ударил плетью по полу, оставив на нем заметный след.

Амбридж сжалась пуще прежнего, походя на уродливую болотную тварь, ее губы задрожали от злости.

— Вы пожалеете об этом! — пригрозила она и, развернувшись, быстрым шагом направилась к выходу из подземелий, оглядываясь с ненавистью на Снейпа и Поттера.

Гарри убрал ладони от лица и замер. Снейп брезгливо отбросил хлыст и повернулся к нему. Подойдя ближе, он присел на корточки и осмотрел его.

— Встать сможешь? — тихо спросил он, отводя взгляд.

Гарри был удивлен. После того, как профессор перестал обращать на него внимание на уроках, он думал, что отец не поверил письму мамы. И что тот анализ, для которого он на следующий же день потребовал у него кровь, ничего не показал.

— Я... да, смогу, — наконец-то ответил Поттер и попытался подняться.

Снейп протянул ему руку. Гарри несколько секунд удивленно смотрел на нее, но решил не испытывать судьбу, и принял помощь. Как только он встал на ноги, то зашипел от боли.

— Нога, — виновато и испугано прошептал он, — с ней что-то не так, — Поттер скосился вниз и почувствовал, как его начинает мутить.

— Да, я знаю... — пробормотал Снейп, поморщившись; он уже заметил, куда пришлось большинство ударов, поэтому добавил: — Держись.

Гарри не сразу понял, что он имел в виду, но, когда декан Слизерина шагнул навстречу и, подхватив под колени, поднял его на руки, он охнул и намертво вцепился ему в плечи. Наверное, не будь так больно, он бы жутко смутился и попросил немедленно отпустить. Но Поттер был не в том состоянии, чтобы изображать героя. Снейп осторожно прижал его к себе и понес наверх, скорее всего, как догадался Гарри, в медицинское крыло. Если на чистоту, то не так уж и важно куда, главное, что он не оставил его на растерзание Амбридж...

Голова кружилась и он, пересилив себя, положив ее на плечо Снейпа. От потери крови и ноющих ран сознание ускользало в темноту, и через несколько мгновений растворилось в ней окончательно.

* * *

Открыв глаза, первое, что увидел Поттер — это отсветы каминного огня, играющие на потолке. Обжигающее прикосновение к ноге, отвлекло его от гипнотизирующего зрелища. Гарри повернул голову и заметил, что на полу у дивана, на котором он лежит, сидит Снейп и с помощью ватного тампона и зелий обрабатывает глубокий рубец на его бедре. Поттер густо покраснел, когда понял, что на нем нет брюк, и лежит он в одном белье.

— Как ты себя чувствуешь? — спросил мужчина, не отрываясь от своего занятия.

— Нормально, — брякнул Гарри первое, что пришло в голову, пораженный мягкому тону Снейпа, а еще, что тот принес его в свои комнаты вместо медицинского крыла.

— Правда? — хмыкнул профессор, — а вот по ноге не скажешь.

Снейп выкинул пропитанный кровью тампон в камин и взял другой. Гарри смотрел, как пламя пожирает красный кусок ваты. Волшебники долго молчали. Поттер наблюдал за методичным движением тонких пальцев и думал, как спросить о том, что показал результат теста.

— Прости, — это тихое слово в тишине прозвучало как-то нереально, но он не пропустил его.

— За что? — уточнил Гарри, стараясь успокоить сильно забившееся сердце.

— За все, — Снейп наконец посмотрел ему в глаза, и Гарри сразу же все стало ясно. — За все те годы, что я срывался на тебе. И за последние дни. Я не представлял, как реагировать на это.

— Ничего, — тихо сказал Поттер, закрывая глаза от облегчения и сплетая пальцы на животе. Его губы дрогнули. — Скажите мне, пожалуйста, одну вещь.

— Какую? — заинтересованно отозвался Северус.

— Это правда, что вы действительно... потребовали бы меня у мамы, что захотели бы, чтобы я был с вами? — Гарри затаил дыхание, произнося эти слова.

Снейп молчал довольно долго, и Поттеру пришлось посмотреть на него, чтобы понять, в чем дело. Мужчина сидел, склонив голову и вцепившись пальцами в переносицу. Черты его лица в этот момент имели странное выражение, губы болезненно изгибались, глаза сильно зажмурены, словно не позволяя чего-то. Гарри завороженно смотрел на это олицетворение муки, забыв дышать.

— Профессор, — выдохнул он.

Снейп закрыл лицо руками.

— Я сделал бы все, чтобы ты был со мной, — дрожащим, но уверенным голосом выговорил он. — Я никому не позволил бы отобрать тебя. Никогда, — последнее слово он почти прошептал.

Гарри ощутил, как в животе потеплело от неведомого ранее чувства, губы расползлись в неудержимой улыбке, а колотящееся сердце, казалось, пробьет грудную клетку. Он сел и дотронулся до плеча Снейпа.

— Сэр, — снова позвал он.

Северус тяжело вздохнул и отнял ладони от лица. Гарри протянул руку, и провел большим пальцем по мокрой щеке отца, глаза которого больше не были столь устрашающими, наоборот, они стали таким открытыми и живыми, какими Поттер их еще никогда не видел. Словно приоткрылась какая-то завеса.

— Вам никто не помешает сделать это теперь, — сказал он и совершенно не осознанно потянулся к волшебнику.

Снейп, не задумываясь, прижал его к себе и быстро задышал, пытаясь сдержать накатывающие чувства: боли, разрывающей сердце, обиды, выжигающей внутренности, и разочарования, вымораживающего сознание. Лили принесла ему много несчастья, и сейчас, спустя столько лет, пролила заживляющий бальзам на его раны. Ему казалось, что это нечаянное счастье, свалившееся на него так неожиданно, сполна и даже больше возмещало все долгие годы, прожитые без единого мгновения радости.