Наказания (джен)

— ...можжевельник, горицвет, гвоздика... — перебирал Гарри названия, поглядывая в учебник в поисках ингредиента, который забыл положить в котел. Его зелье стало бирюзовым, хотя должно быть синим.

— Даже в очках не смогли разглядеть всех необходимых компонентов, Поттер? — произнес надменно-скучающий голос над плечом Гарри.

Поттер вздрогнул и, подняв голову, поглядел на преподавателя. Тот, скрестив руки на груди, хмуро рассматривал ученика.

— Вот скажите, вы хоть раз сварили на моем уроке приличное зелье? — растягивая слова, поинтересовался Снейп.

— Думаю, что нет, сэр, — пытаясь не огрызаться, пробормотал Гарри. За пять лет он понял одно — зельевару лучше отвечать коротко и не стараться что-то доказывать, иначе можно нарваться на уйму отработок и потерять изрядное количество баллов. В той обстановке, что сложилась в школе, лучше говорить именно то, что хотят услышать.

— Тогда с какой целью вы сюда ходите? — показательно удивленно поднял брови мастер зелий.

Гарри потихоньку закипал. Слизеринцы начали ухмыляться и хихикать. Рон рядом враждебно уткнулся в свой котел.

— Чтобы учиться, сэр, — процедил Поттер.

— Занятно. Видимо, ваш мозг не способен усваивать элементарный материал. За пять лет ничему не научились, — хмыкнул профессор.

Ох, как же ему хотелось ответить на это, но прозвенел звонок, и пришлось проглотить оскорбления и уничтожить все, что было в котле.

Снейп пошел по классу. Так странно, что его мантия не задела даже ножки столов, хотя на вид была очень широкой и сильно развевалась.

— Образцы мне на стол, домашнее задание: разобрать следующие два параграфа и подготовиться к проверочной работе, — сообщил он и добавил: — Поттер, задержитесь.

Гарри недовольно посмотрел на учителя — видимо, мучения еще не закончились. Если Снейп продолжит его унижать, то ему светит еще одна отработка, что нежелательно. Амбридж и так назначила ему две недели написания строчек. Руку до сих пор саднило, даже раствор нетопырки не очень помог. А если придется возиться со всякой гадостью, то в рану попадет инфекция. Придется обратиться в медицинское крыло, а там все узнают... С такими мыслями Поттер шел к кафедре и морально готовился сносить все «удары».

Профессор сел за свой стол и воззрился на остановившегося напротив Гарри.

— Что у вас с рукой? — холодно спросил он.

Такого вопроса мальчик не ожидал, поэтому не нашелся, что ответить. Повисла напряженная тишина. Снейп сверлил его своим самым грозным взглядом, а Поттер смотрел себе под ноги, судорожно стараясь придумать правдоподобную ложь.

— Я жду! — рявкнул Снейп.

— О чем вы, сэр? — то, что это прозвучало очень глупо, Гарри и сам понял, но было поздно переигрывать.

— Я наблюдал за вами весь урок. Ваша левая рука все время тряслась, и вы ее чесали, — многозначительно заметил Снейп и сразу же не терпящим возражений голосом приказал: — Покажите.

Гарри не знал, что делать. Он не смотрел в глаза учителю, но чувствовал его тяжелый взгляд. Казалось, тот пытается просверлить в нем дырку. Разумных оправданий не появилось, поэтому пришлось нехотя протянуть руку.

К изумлению молодого человека Снейп подался вперед и, схватив ладонь, перевернул ее тыльной стороной, открывая слегка размытую, но еще различимую фразу: «Я не должен лгать».

— Не замечал прежде за вами мазохистских наклонностей, — нахмурился он. — Откуда это у вас? И учтите, враньё прибавит вам неделю взысканий.

Гарри дернул руку назад, но Снейп не отпустил, наоборот — сильнее сжал.

— Это отработка у Амбридж. Я писал строчки, — выдавил Гарри, пытаясь пошевелить пальцами.

Снейп прищурил глаза и оттолкнул его кисть.

— От строчек надписи на руках не появляются, — прошипел он.

— Она дала мне какое-то свое перо, и я писал им, — потирая запястье, выплюнул Гарри.

Снейп резко поднялся из-за стола и ледяным голосом произнес:

— Такие перья запрещены министерством! Если вы не скажете правду...

Но Гарри возмущенно перебил его:

— Я не вру! Я никогда бы не стал резать свою руку! — прокричал он, свирепо смотря на мастера зелий. — Я разозлил Амбридж, сказав, что Темный Лорд вернулся! Она назначила мне две недели отработок...

Вдруг Поттер поймал молчаливый взгляд профессора и замолк. Снейп смотрел так, словно видел его насквозь. Гарри стало не по себе, и он отвернулся.

Снейп моргнул, и между его бровями залегла глубокая морщина.

— Почему вы никому не рассказали? — нейтрально осведомился он.

— Не знаю, — соврал Поттер.

— Я же сказал, не лги мне, мальчишка. Неделя взысканий у меня, — ласково произнес профессор.

— Но, сэр, я же рассказал...

— А я вас предупреждал, — ухмыльнулся декан Слизерина.

— Это нечестно, — негодовал Гарри, сверкая глазами. Он плюнул на вежливость и кинулся к своей сумке, чтобы выбежать из кабинета.

— Поттер! — крикнул ему в след мастер зелий. — Стоять! Иначе будете драить всё подземелье до конца года.

Гарри, скрипя зубами, застыл почти на пороге и развернулся.

— Подойдите! — велели ему.

Ничего не оставалось, как подчиниться. Остановившись около Снейпа, он с вызовом посмотрел тому в глаза. Тот, не говоря ни слова, взял его поврежденную ладонь и начал водить над ней палочкой. Гарри с немым удивлением наблюдал, как ранки затягиваются, и кожа приобретает первоначальный вид. Когда профессор закончил, то отдернул руки и отчеканил:

— Свободны! И все ваши отработки у профессора Амбридж отменяются, — он развернулся и пошел к двери, ведущей в его кабинет.

Гарри очнулся от шока и прошептал:

— Спасибо...

— Пошел вон, Поттер! — Снейп грохнул дверью.

Гарри выбежал из кабинета, ощущая, что где-то в груди сплетается клубок из необычных ощущений.

* * *

На следующий день вся школа гудела о том, что у Амбридж было разбирательство с комитетом попечителей. Мало кто догадывался о причинах, но это не мешало студентам придумывать всевозможные истории.

С Гарри разговаривал директор. Мальчику пришлось рассказать ему о том, что с ним делала на отработках преподаватель ЗОТС. Поттер чувствовал себя ужасно, так как ненавидел, когда из него делали объект всеобщего внимания и, тем более, жертву.

— Ты правильно поступил, — поддержала его Гермиона.

Ребята сидели за обеденным столом в Большом зале. Рон согласно кивнул и с надеждой проговорил:

— Надеюсь, ее уволят.

— Хорошо бы, — вздохнул Гарри.

На самом деле, он сомневался в том, что все решится так просто. И оказался прав. За Амбридж заступился министр. Самое ужасное, после этого разбирательства попечительский совет почему-то решил, что методы воспитания, применяемые Долорес Амбридж, весьма рациональны и действенны, поэтому не стоит их запрещать. Тогда-то все и стало понятно — Министерство вместе с Фаджем намерены действовать наперекор Альбусу Дамблдору. Студенты, конечно, мало понимали сложившуюся ситуацию, поэтому и нарывались на отработки, которые иногда заканчивались медицинским крылом. В школе стали доминировать жесткие правила, нарушение которых каралось очень сурово.

Преподаватели были вне себя. МакГонагалл не раз ругалась с Амбридж, но та обвинила ее в потворстве директору и невесть откуда взяла идею, что Дамблдор хочет свергнуть министра. Каждое столкновение профессоров с этой женщиной плачевно сказывалось на учениках.