Наставник. Детектив Хогвартса (джен)

* * *

Возвращение с каникул всегда приносит с собой не только встречу с друзьями, но и успевшие подзабыться учебные будни. Кое-кто из учеников наивно надеялся, что профессора за время праздников забудут про задания, которые они дали на каникулы, но, как и всегда, этим мечтам не суждено было сбыться. Впрочем, страдали от маньяческого желания профессоров испортить детям каникулы далеко не все. Гермиона Грейнджер не имела ничего против написания кучи эссе во время праздников и, более того, успешно справлялась с этим.

К ее глубокому сожалению, профессор МакГонагалл на своем факультативе по обычаям магического мира давала, в основном, практические знания, поэтому заданий на каникулы не было. Но это не помешало Гермионе выполнить самостоятельную работу, нанеся на карту Британии места расположения всех общественных каминов и их названия. Впрочем, это было не так уж и сложно, учитывая, что таких мест набралось всего полтора десятка, и их большая часть находилась в Лондоне. К ее немалому удивлению, волшебники не удосужились опубликовать подобную схему, о чем она узнала, специально уточнив этот вопрос в книжном магазине «Флориш и Ботс».

Более того, сами сведения об этих общественных каминах Гермионе пришлось добывать путем опроса магов, чему особенно помогла вечеринка у Тонксов. А благодаря знаниям Аластора Муди вряд ли теперь многие волшебники были лучше ее информированы об этом вопросе. Во всяком случае, ее друзья, которым она показала свою работу, по достоинству оценили ее труды и либо уже сделали копии карты, либо собирались.

И вот теперь Гермиона с трудом дождалась окончания первого после Рождества урока с профессором МакГонагалл, чтобы показать ей свою работу. В мечтах она даже представляла себе, что директор школы сделает эту карту одним из пособий по Обычаям магического мира. И неважно, будет ли за ней закреплено официальное авторство, но сам факт того, что ее работа оставит свой след в школе, ужасно льстил самолюбию Гермионы.

К сожалению, сразу же подойти к директору не получилось, так как МакГонагалл отвлек Рон Уизли. Рыжеволосый гриффиндорец подошел к директору, едва та закончила урок, хотя сам он и не посещал эти занятия.

— Мэм, вы не могли бы... уделить мне... одну минуту? — Рон был весь красный от смущения, так что оставалось удивляться, как он вообще решился подойти к МакГонагалл. — Мне нужна ваша помощь.

— Конечно, мистер Уизли, — МакГонагалл вопросительно посмотрела на него. — Надеюсь, у вас не случилось ничего плохого?

— Э... профессор... у меня... пропала крыса, — Рон с трудом произносил слова. — Это... мой домашний зверек... Короста.

— Сожалею, мистер Уизли, — директор удивленно уставилась на него. — Но, собственно говоря, какую помощь вы рассчитываете получить от меня? Заклинаний, позволяющих найти вашего питомца, увы, не существует.

— Ну, мне посоветовали спросить вас... ведь кошки, бывает, охотятся на крыс, — гриффиндорец с подозрением посмотрел на живот МакГонагалл. — В общем... вдруг вы ее случайно... поймали.

Гермиона услышала смешок стоящего рядом с ней Гарри и тихонько стукнула его по руке. Она сама с трудом сдерживала улыбку, так как идея обвинить директора школы в том, что она потихоньку съела чью-то крысу, была верхом... абсурда. Но Гермиона старалась сохранить серьезный вид, так как преданность Уизли своему питомцу, как минимум, заслуживала уважения. Сама Гермиона ни за что не решилась бы подойти с подобным вопросом к профессору, но, видимо, гриффиндорская храбрость все же существовала в природе.

— Нет, мистер Уизли, я не видела вашего питомца, — голос МакГонагалл не изменился, и лишь резко сузившиеся глаза выдавали ее недовольство поведением ученика. — И уверяю вас, даже повстречайся я с ним, ему бы ничего не грозило. Так что вам придется поискать его в другом месте. И, кстати, кто вам посоветовал обратиться ко мне?

— Фред с Джорджем, они сказали, что Миссис Норрис заморожена, вот и получается... я хотел хотя бы узнать, как она... — убитым голосом произнес Рон. — Я попробую поискать ее где-нибудь еще, вдруг повезет.

— Будем надеяться на лучшее, хотя, конечно, крыса могла убежать куда угодно, — дипломатично заметила МакГонагалл. — Но, конечно, вы можете продолжать свои поиски, я понимаю... вас.

Что-то подсказало Гермионе, что, в отличие от убитого горем Рона, близнецы Уизли не найдут понимания у директора школы. По мнению Гермионы, им явно не повредило бы потрудиться пару недель на благо Хогвартса под руководством мистера Филча. В особенности учитывая то, что из-за них ей лучше сегодня не подходить к профессору МакГонагалл со своей исследовательской работой. Вряд ли директор будет сейчас способна оценить ее по достоинству. Гермиона сокрушенно вздохнула, подумав, что ей придется ждать еще целую неделю, прежде чем появится возможность с гордостью продемонстрировать свои труды.

* * *

В отличие от директора школы, профессор Кеннеди не забыл наградить учеников заданием на каникулы. И хотя он, как и профессор МакГонагалл, на своих уроках основное внимание уделял практике, требования к объему рождественского эссе по ЗОТИ были более чем серьезными. Видимо, достойный преподаватель подумал, что в течение полугода школьникам слишком хорошо жилось, и решил восстановить справедливость. В частности, второкурсникам пришлось подробно описывать действие всех заклинаний, которые они усвоили на уроках Кеннеди. Даже Гарри Поттеру, которому, кроме наставника, помогали еще и Тонксы, пришлось потратить на это эссе никак не меньше пяти вечеров. Можно было только искренне пожалеть тех ребят, которым приходилось самостоятельно рыться в книгах.

Детям казалось, что Кеннеди будет проверять эти эссе до летних каникул, хотя преподаватель и обещал выставить оценки в течение недели. Как ни странно, но профессор проявил чудеса расторопности, и на втором занятии ребята действительно получили проверенные работы обратно в свои руки. Гарри видел, как Гермиона жадно схватила свою работу и, быстро пробежав глазами резюме профессора, тут же убрала ее в сумку. Гарри напрягся, так как сейчас наступал момент истины.

«Не дергайся, — спокойный голос Гарольда вернул мальчика к реальности. — Веди себя как обычно, если не хочешь насторожить Кеннеди. Пять минут ничего не изменят».

Гарри, разумеется, соглашался с наставником, но вот воплощать в жизнь благие пожелания было совсем не просто. План проверки личности профессора Кеннеди, разработанный вместе с Тонксами, сегодня должен был наконец-то принести свои плоды и показать, правильной ли была догадка Гарольда относительно личности преподавателя. Азарт следователя требовал от Гарри хватать Гермиону и нестись прямиком в их гостиную, но здравый смысл в лице наставника, наоборот, советовал не торопиться.

Получив свое эссе и мельком взглянув на вполне ожидаемое «Превосходно», Гарри неспешно убрал его и, взяв всю свою волю в кулак, пошел на выход вслед за Гермионой. Но силы воли Поттеру хватило ровно до того момента, как он скрылся за дверью. Едва Гарри вышел из класса, как тут же поддался первоначальному порыву и, схватив за руку Гермиону, потащил ее в гостиную Хаффлпаффа. Как ни спешил Поттер, ему все равно казалось, что они еле ползут. Наконец-то родная гостиная распахнула свои двери перед возбужденным второкурсником, который уже чуть ли не приплясывал от нетерпения.

— Доставай скорее! — Гарри подтащил Гермиону к одному из столиков. — Клади, а я сниму маскировочные чары.

— Погоди, давай дождемся, пока все соберутся, тогда вместе и посмотрим, — рассудительно заметила Гермиона.— Ребятам ведь тоже интересно, хотя, конечно, кое-кто мог бы и поторопиться.

Было понятно, что под кое-кем подразумевались когтевранцы, которых профессор Флитвик задержал после своего урока. Остальная компания была уже здесь, не намного отстав от Гарри и Гермионы. Все же идея разоблачения профессора Кеннеди выглядела для детей более чем заманчиво. Сама мысль о том, что они смогут утереть нос руководству волшебного мира, уже более полугода безуспешно разыскивающего Сириуса Блэка, вызывала у них огромный азарт.

Дождавшись, пока все соберутся, Гермиона положила пергамент со своим эссе на стол. Гарри поднял палочку и, затаив дыхание, прошептал: «Папиро омус». Он потратил три дня на каникулах, тренируя это заклинание снятия маскировки, которое скрывало под собой руны, написанные кровью Андромеды Тонкс. Вероятность того, что профессор заметит, что с пергаментом что-то не то, была практически нулевой. Заклинание, примененное Поттером, работало только в том случае, если в установке маскировки участвовала магия волшебника, который пытается снять его.

Причем, как это и обстояло в данном случае, основную часть работы выполнял намного более опытный маг, а от того, кто будет снимать чары, требовалось лишь направить капельку своей силы в нужный момент. А вот остальным волшебникам приходилось иметь дело с заклинанием, наложенным далеко не школьником, так что реально обнаружить, что здесь что-то скрыто, мог лишь конченный параноик, готовый потратить пару часов на проверку каждого предмета, попавшего в его руки. А подобного не стоило ожидать даже от Грозного Глаза Муди.

Все Книзлы затаили дыхание, напряженно глядя на эссе Гермионы. Гарри уже рассказал ребятам, что если пергамент держал в руках родственник человека, написавшего руны, то они поменяют свой цвет с красного на синий, а по яркости цвета можно будет примерно оценить степень родства. Андромеда не поленилась и для того, чтобы Поттер мог правильно оценить результат, сделала два аналогичных артефакта. За один из них взялся сначала сам Гарри, а затем Нимфадора. И если после Поттера руны лишь слегка окрасились синевой, то касание девушки залило их насыщенным темно-синим цветом.

Конечно, этот метод был далеко не идеален, и для точного определения степени родства требовалось использовать кровь обоих предполагаемых родственников, но в данном случае он был просто незаменим. Ожидать, что профессор добровольно поделится своей кровью, было, как минимум, наивно, а все более-менее близкие родственники Андромеды были известны наперечет, и мистера Кеннеди среди них точно не было. Так что если цвет надписи будет темнее, чем у Поттера, то личность профессора можно будет считать установленной.

Место на пергаменте, где были нанесены руны, покрылось туманом, который рассеялся спустя мгновение, и глазам Гарри Поттера предстала надпись, чей насыщенный синий цвет расставлял все точки над «i».

* * *

Для аврора Долиша очередное дежурство в офисе Амелии Боунс по всем прикидкам должно было быть не таким скучным, как обычно. Причиной столь радостного события была стажер Нимфадора Тонкс, только что окончившая школу авроров. Если кто-то из молодых людей, поступавших на учебу в аврорат, предполагал, что сразу же после выпускных экзаменов их ждут увлекательные погони за темными магами, то они сильно ошибались. В департаменте магического правопорядка хватало бумажной работы, и молодому пополнению предстояло пройти семь кругов бюрократического ада, прежде чем они будут допущены к работе «в поле».

За сегодняшнее утро Нимфадора уже успела оценить все прелести службы, перебрав целую гору старых заявлений, заботливо заготовленную для нее Долишем, и заточить традиционные семьдесят семь карандашей с помощью специальной машинки. Сей жуткий магловский механизм в свое время Кингсли Бруствер реквизировал у Артура Уизли, который безо всякой системы коллекционировал магловские вещи. И вот уже десять лет этот артефакт выполнял нелегкую функцию воспитания у молодежи терпения и трудолюбия.

К некоторому разочарованию Долиша, как назло, сегодня в офис главы ДМП еще не заявился ни один волшебник с заявлением об обнаружении очередного «жутко темного мага». Вот в прошлое дежурство, когда с ним не было Тонкс, было два заявления от весьма почтенных старушек из Годриковой Впадины, утверждавших, что их молодой сосед наверняка является замаскировавшимся вампиром. Долиш долго хохотал, когда узнал, что юноша попробовал в магловском баре «Кровавую Мери» и потом излишне громко делился с приятелем впечатлениями от употребления этого достойного напитка. И это не считая обнаружения ставших уже привычными в последнее время пятерых Сириусов Блэков.

Дверь в офис открылась, и Долиш, едва взглянув на посетителя, понял, что удача не оставила его. Серьезное лицо посетителя в потертой мантии безошибочно указывало, что он пришел сделать «крайне важное сообщение». Так что сегодня Нимфадоре Тонкс все же придется поближе познакомиться с реалиями аврорских будней. Ну а он постарается приложить все усилия, чтобы она надолго запомнила своего первого «клиента». Традиции воспитания молодежи были святы, и Долиш не собирался их нарушать.

— Добрый день, — лицо аврора осветила не дежурная, а вполне искренняя улыбка. — Чем могу вам помочь?

— Добрый день, меня зовут Ремус Люпин, и я хотел бы поговорить с Амелией Боунс, — посетитель не обманул ожидания Долиша, строго следуя традиционному сценарию всех «разоблачителей».

— К сожалению, мадам Боунс сейчас отсутствует, — привычно соврал аврор. — Но вы можете сделать нам любые заявления. В конце концов, мы здесь и сидим для того, чтобы помогать людям. И, в любом случае, записаться на прием к мадам Боунс можно только после того, как вы предварительно изложите свой вопрос дежурному.

Посетитель ничем не выдал своего разочарования, даже не закатив возмущенную речь на полчаса. С точки зрения Долиша, это бы было большим плюсом в любой другой день, но сегодня он был бы не против получить более «упертого» клиента.

— Хорошо мистер... — клиент сделал паузу.

— О, простите, Долиш, аврор Долиш, — радостно закивал дежурный, поняв, что настал момент для выхода на сцену его практиканта. — Сейчас я вызову свою коллегу, и она примет от вас заявление. Мисс Тонкс, подойдите, пожалуйста!

Как ни был благодушен Долиш, но он не забывал внимательно следить за посетителем и заметил, что он слегка дернулся, услышав фамилию Нимфадоры. Будет крайне грустно, если окажется, что они хорошие знакомые. Каким бы ревнителем традиций ни был аврор, он не стал бы чересчур сильно издеваться над девушкой.

— Да, сэр! Добрый день, мистер Люпин, — Тонкс с радостью покинула глубины архива, куда была заброшена безжалостной рукой Долиша.

— Вы знакомы? — деланно удивился аврор.

— Мы встречались с мистером Люпином на вечеринке у нас в доме, — Нимфадора приветливо кивнула Ремусу. — Он друг отца моего приемного брата.

Настроение Долиша, несколько упавшее от перспективы лишиться бесплатного развлечения, вновь поднялось на несколько пунктов. Простой знакомый — это не друг, а значит, можно будет на законных основаниях насладиться педагогическими изысками.

— Тем лучше, тем лучше, — сладко проворковал Долиш. — У мистера Люпина имеется важное заявление, и вам поручается принять его у него. И не забывайте инструкцию!

Лицо Нимфадоры приняло самое жалостливое выражение, но это не могло поколебать ее сурового начальника. Инструкцию о том, как именно положено принимать заявления от граждан, написал в свое время какой-то фанат бюрократии, превратив простейший вопрос в настоящую пытку, как для сотрудников аврората, так и для заявителя. Естественно, ни один аврор, находясь в здравом уме, никогда не соблюдал этот шедевр бумагомарания. Но изучали ее все, и она долгие годы позволяла кураторам воспитывать молодежь.

— Мистер Люпин, назовите ваше полное имя и место проживания, — Нимфадора, поняв, что не стоит ждать милости от начальства, приступила к малоприятной процедуре.

Спустя полчаса Долиш хотел уже расцеловать Люпина. Этот потертый волшебник показал чудеса терпения, исправно отвечая на десятки идиотских вопросов, не имеющих ни малейшего отношения к делу. Тонкс время от времени пыталась пропустить отдельные пункты инструкции, но суровое покашливание Долиша возвращало ее на путь истинный. Ничего, ничего, девочке полезно на своей шкуре испытать, что значит — буквально следовать правилам. После того, как оформит пяток подобных заявителей, иммунитет к бюрократии у нее будет выработан всерьез и надолго.

— Итак, вы утверждаете, что доставили к нам незарегистрированного анимага, — Тонкс наконец перешла к сути дела. — Не могли бы вы продемонстрировать его нам?

— Разумеется, — покладисто согласился Люпин, выставляя на стол клетку с беспорядочно носящейся по ней крысой. — Он здесь. На клетку наложены чары неразрушимости, так что ему не убежать.

— Ступефай! Петрификус Тоталус! — Тонкс доказала, что не зря протирала мантию в школе авроров, с первого раза успокоив мечущегося зверька.

Достав парализованную крысу из клетки, Нимфадора приготовилась к процедуре проверки заявления.

— Происходит официальная проверка животного, представленного в аврорат Ремусом Люпином, — Тонкс браво тараторила положенные фразы. — Проверка производится стажером Нимфадорой Тонкс в присутствии старшего аврора Джона Долиша. Фините Анимагус!

К огромному удивлению Долиша, крыса вместо того, чтобы спокойно оставаться в дарованном природой состоянии, действительно превратилась в человека. К счастью, от инструкций бывает не один только вред, и поэтому палочка Долиша начала выписывать положенные движения еще до того, как он осознал увиденное.

— Ступефай! Пертификус Тоталус! Инкарцеро! — давнее правило сначала обездвижить непонятного типа, а уже потом разбираться, представлял он угрозу или нет, спасло жизнь не одному аврору. — Тонкс, немедленно вызови сюда мадам Боунс! Мистер Люпин, прошу вас сохранять спокойствие и не касаться вашей палочки!

* * *

После очередного урока ЗОТИ, в ходе которого доблестные хаффлпафцы в союзе с гриффиндорцами в очередной раз наполучали от профессора Кеннеди кучу жгучих проклятий, ученики спешили как можно скорее покинуть класс злобного преподавателя. Вот только на этот раз Гарри Поттер, вместо того, чтобы вместе с товарищами идти на обед, пристал к профессору с вопросом как правильно рассчитать скорость бега для того, чтобы максимально эффективно «рубить хвост кусками». И хотя в данный момент Поттера гораздо больше волновала возможность остаться наедине с преподавателем, вопрос был и в самом деле интересен.

Здесь Гарри обнаружил принципиальное расхождение между мнениями Гарольда и Нимфадоры, что, прямо скажем, случалось не так уж и часто. Если наставник упорно отстаивал идею, что в первую очередь надо думать об обеспечении собственной безопасности, «сестрица» с присущим ей воодушевлением придерживалась принципа нанесения максимального урона врагу. Впрочем, заключения из своих теорий оба эксперта делали абсолютно одинаковые: Гарри надо больше тренироваться в беге. Как ни удивительно, но профессор Кеннеди пришел к тем же выводам, хотя Поттер мог бы поклясться, что тот не советовался ни с Гарольдом, ни с Нимфадорой.

— И учтите, мистер Поттер, для того чтобы эффективно выполнять этот прием, надо использовать заклинания, гарантированно выводящие противника из строя хотя бы на некоторое время, — закончил свои поучения Кеннеди. — Если брать школьную программу, то вы ничего подходящего еще не учили. Так что не советую использовать этот метод на практике, хотя, безусловно, никто не мешает вам тренироваться.

«А именно бегать, бегать и еще раз бегать, — съехидничал Гарольд. — Кто не может работать палочкой, пусть работает ногами, сколько раз можно повторять».

«Между прочим, кое-кто утверждал, что мне еще рано разучивать более эффективные заклинания, — справедливо возмутился Поттер. — И этот кое-кто прямо сейчас издевается надо мной».

«Не спеши, у тебя наконец-то наметился нормальный контроль силы, так что ты еще наплачешься от этих новых заклинаний, — Гарольд не забывал радовать своего ученика. — А пока что тренируй ноги и не забывай про нашего профессора».

«Конечно, как я мог забыть, — усмехнулся Поттер. — Гарольд всегда прав. А если не прав... то такого не бывает».

— Благодарю вас за совет, профессор Кеннеди, — Гарри напрягся, приготовившись к любым неожиданностям. — Или, правильнее будет сказать, профессор Блэк.

Преподаватель удивленно вскинул голову, и его лицо одновременно выражало и удивление, и радость.

— И откуда у вас такие нездоровые идеи, мистер Поттер? — преподаватель уселся на стол. — Вы ничего подозрительного не ели на завтрак?

«Он бы еще поинтересовался, что ты курил!» — наставник не забыл вставить свой комментарий.

— Нет, профессор, — Гарри уселся на соседнюю парту. — Вы первый раз прокололись с картой, отнятой у близнецов Уизли, а потом чары родства показали, что вы не чужой человек для Андромеды Тонкс.

— Да, Меда всегда была самой умной из моих кузин, — одобрительно кивнул преподаватель. — Вот только тебе не кажется, Гарри, что оставаться наедине с беглым преступником — не самое правильное занятие?

«Если бы мы думали, что он настоящий преступник, с ним разговаривал бы сейчас Грозный Глаз, — фыркнул Гарольд. — Хотя с учетом отсутствия у тебя инстинкта самосохранения, не удивлюсь, если бы ты лично бросился разить врага».

«Не преувеличивай, — Гарри в душе признавал, что наставник был не так уж и не прав. — Я все же способен оценить свои силы. Хотя представься удобный случай...»

«То одна пустая голова стала бы не нужна его мертвому владельцу, — резюмировал Гарольд. — А с ней пострадала бы и гораздо более разумная личность».

«Ты бы тогда меня и на том свете попрекал лет тысячу, — не остался в долгу Поттер. — Так что придется мне беречь свою драгоценную голову».

— Мы не так уж и наедине, профессор, — усмехнулся Поттер, взъерошивая волосы. — Если вы посмотрите на дверь, то увидите, что в коридоре стоит Невилл и следит за мной. А за ним следит Сьюзен, стоя на углу, а за ней Гермиона, которую, кстати, сейчас видит Майкл Корнер, разговаривающий с профессором Флитвиком.

«А еще стоит упомянуть Эббот, которая держит связь с Забини посредством связного зеркала, — уточнил довольный своей предусмотрительностью наставник, который принимал самое деятельное участие в разработке плана разоблачения Блэка. — Но нашему профессору знать это не обязательно. Умеешь считать до десяти, остановись на восьми».

— Ну что же, не могу не одобрить твою предусмотрительность, — Сириус Блэк одобрительно кивнул. — Но мне, знаешь ли, интересно, что ты теперь собираешься делать.

— Я собираюсь убедиться, что вы действительно не предавали моих родителей, — спокойно произнес Гарри — Я почти поверил тому, что рассказал Люпин, но мне хотелось бы лично получить вашу клятву.

— Ну что же, это не трудно, — Сириус поднял палочку. — Только ответь на один вопрос. Если бы Ремус не проболтался, у нас бы состоялся этот разговор?

— Думаю, да, — улыбнулся Гарри. — Мне почему-то кажется, что имей вы какие-то коварные замыслы, то давно бы их реализовали, а не мучили бы школьников зверскими эссе.

Профессор согласно кивнул и произнес магическую клятву. Гарри с облегчением вздохнул: все же предположения — это очень хорошо, но твердая уверенность намного лучше. Поттер махнул рукой Невиллу, давая сигнал отбоя тревоги.

— Мистер Блэк, а вы не пытались найти Петтигрю? — Гарри сквозь зубы произнес фамилию предателя.

— Зови меня Сириус, безо всяких мистеров, — попросил Блэк. — Все же я твой крестный, хотя признаюсь, до сих пор исполнял свои обязанности далеко не лучшим образом. А насчет Питера можешь не беспокоиться, он уже гостит в ДМП.

— Ты его поймал! — удивлению Поттера не было предела. — Ты просто гений! А где он прятался?

Сириус, радостно ухмыляясь, поведал крестнику историю чудесного преображения крысы, принадлежавшей Уизли. Гарри никак не мог поверить, что человек мог десять лет просидеть в своей анимагической форме, однако факты оставались фактами. Гарри вспомнил, как переживал по поводу своего питомца Рон, и рассказал Сириусу про сцену с МакГонагалл.

— Да, если он решился проверить, не слопала ли Минни его крысеныша, значит, Питер и вправду оказался хорошим животным, — Сириус хищно осклабился. — Но это его не спасло. Хотя надо будет Рону подарить нормальное животное в виде компенсации, все же стащить у него крысу было... забавно.

— А что теперь будет с Петтигрю? — Гарри, несмотря на то, что Гарольд, Тонксы и МакГонагалл занимались его просвещением, пока что довольно смутно представлял правовую систему волшебного мира. — Он ведь сполна получит за свое предательство?

Сириус успокоил Гарри, гарантировав, что Питера ждет та же участь, какой подвергся Блэк, а именно — пожизненное заключение в Азкабане. Причем, когда Блэк вспоминал волшебную тюрьму, он буквально весь передергивался. Да Гарри и сам имел опыт встречи с дементорами и прекрасно понимал, что такое заключение далеко не подарок. А окончательно Поттер успокоился, когда узнал, что Петтигрю сознался в своих преступлениях под зельем истины.

— Черт, жаль, что я не видел физиономии авроров, когда крыса превратилась в человека, — Сириус весело рассмеялся. — Ремус сказал, что дежурный сначала не поверил ему, приняв за обычного сумасшедшего. Зато потом он чуть не сломал челюсть, от удивления упавшую на пол. И, кстати, допрос с него снимала твоя родственница Нимфадора, так что сможешь узнать из первых рук, как эту картину увидела она.

— А почему она мне ничего не рассказала? — удивился Поттер.

— Еще не успела, — махнул рукой Сириус. — Лунатик только сегодня утром притащил Питера в аврорат, а с дежурства она сменится лишь завтра. А мне Ремус сразу же передал о своем походе, едва только вышел из министерства.

Гарри подумал, что сегодняшний день явно стоит сделать праздничным. Мало того, что он убедился, что его крестный действительно не был тем ужасным преступником, которым пугали детей, так еще и человек, из-за которого погибли его родители, получит теперь по заслугам. И рядом с ним будет еще один друг его родителей, что давало Гарри еще одну капельку тепла.

— Но раз Питер пойман, значит, тебя оправдают? — с надеждой спросил Поттер. — Не могут же обвинять двух человек в совершении одного и того же преступления.

— С тем бардаком, который царит в министерстве, могут еще и не то, — хмыкнул Сириус. — Но думаю, меня действительно скоро оправдают. Там есть кому потеребить этих бюрократов. Вот только превращаться из профессора Кененди в Сириуса Блэка я до конца года не собираюсь.

— А почему? — Гарри был уверен, что Сириусу хочется как можно раньше превратиться в себя самого.

— Ну, мне, признаться, понравилось вести занятия в Хогвартсе, — мечтательно протянул Блэк. — Особенно после того, как Ремус занялся проверкой домашних заданий. Лунатик всегда был завзятым книжником, так что ковыряться в ваших эссе для него одно удовольствие. А когда Минни узнает, как лихо я ее провел, мне лучше находиться как можно дальше от нее. Так что дождусь конца года, и профессор Кеннеди тихо исчезнет, и появится Сириус Блэк. А МакГонагалл мы расскажем правду в частном порядке. И очень быстро убежим...

* * *

Статья, посвященная сенсационному суду над Питером Петтигрю, появилась в «Пророке» через неделю. Школьники живо обсуждали новость о том, что Сириус Блэк оказался невиновным в тех преступлениях, в которых его обвиняли. К немалому разочарованию Гарри, далеко не все ребята, обсуждая эту новость, сочувствовали человеку, который, будучи невинным, провел одиннадцать лет в тюрьме. Причины у школьников были разными: кто-то говорил о том, что если раньше Блэк и не был преступником, то, посидев в тюрьме, наверняка стал им. Кто-то полагал, что Блэк на самом деле все равно виновен, но сумел подкупить министерских чиновников, чтобы очистить свое имя, а кто-то даже считал, что виновен он или нет, но представителю семьи со столь темной историей самое место в Азкабане.

Поттеру очень хотелось посмотреть на физиономии этих «мыслителей», когда они узнают, что этот страшный преступник ведет у них занятия в школе. Увы, но это желание по-прежнему оставалось мечтой, так как Сириус не собирался подводить МакГонагалл и являть в Хогвартсе свое истинное лицо. Над директором и так сгущались министерские тучи, а МакГонагалл все же была одним из немногих людей, к которым Сириус питал уважение.

Друзья по праву гордились своим открытием личности Блэка и с трудом сдерживали улыбки, когда проходили мимо преподавателя. Хотя следует признать, что Сириус не позволил друзьям расслабляться и не подумал снижать для них требования на своих уроках. К тому же профессор, у которого теперь появился тайный помощник в лице Люпина, начал уделять внимание не только практике, но и усиленно задавал детям эссе для самостоятельной работы.

Бедняга Лунатик усиленно корпел, проверяя работы учеников, тем самым обеспечивая школьникам усиленное поглощение знаний. МакГонагалл, которая и без того была довольна своим удачным выбором преподавателя ЗОТИ, теперь вообще считала его чуть ли не идеалом. Как по секрету сообщил Сириус, она даже извинилась перед ним, что не может продлить контракт преподавателя, так как место было уже обещано другому.

Перед самыми пасхальными каникулами Блэк попросил Поттера зайти к нему вечером в кабинет. Гарри уже много раз бывал у Сириуса, слушая его рассказы о школьных временах, и думал, что крестный заготовил еще одну порцию историй. Но на этот раз речь зашла о другом.

— Гарри, я когда-то давал слово Джеймсу и Лили, что позабочусь о тебе, если что-нибудь случится, — Сириус выглядел смущенным, что вообще-то являлось редкостью для него. — Согласно их завещанию, я должен был воспитывать тебя, но не слишком-то преуспел в этом.

«Ну да, сидя в Азкабане, заниматься воспитанием ребенка довольно проблематично, — фыркнул Гарольд. — Впрочем, учитывая его безбашенность, раньше или позже он все равно мог бы попасть туда. Одна его шутка с профессором Кеннеди чего стоит».

— Бродяга, мне тоже жаль, что я жил не с тобой, а с Дурслями, — Гарри не мог понять причины смущения Сириуса, а наставник вместо того, чтобы помочь ему, занимался подколками. — Но теперь-то все в порядке, закончится учебный год, и ты сможешь открыто общаться со мной.

— Вот об этом я и хотел поговорить, — Сириус засмущался еще больше. — Понимаешь, я думал, может быть, ты захочешь жить со мной. Мы сейчас живем с Лунатиком в моем доме в Лондоне, конечно, когда я не в школе, и ты мог бы присоединиться к нам. Само собой не на все время, но хотя бы ненадолго.

— Конечно, мне нравится эта идея, — Гарри с удовольствием проводил время с Сириусом и не видел препятствий для того, чтобы это не делать на каникулах. — Ты ведь приедешь к Тонксам, там и договоримся.

— Отлично Гарри, я знал, что ты так ответишь! — радостно заявил Бродята. — Надеюсь, ты замолвишь за меня словечко перед Андромедой? А то она меня еще в детстве считала отъявленным шалопаем.

«И надо сказать, она была права, — протянул Гарольд. — Сириус точно испортит тебя. Тебе следует общаться исключительно с положительными людьми, например со мной».

«Думаю, познакомься с тобой Андромеда, она признала бы, что Сириус образец добронравия, — Гарри мысленно показал язык. — Хоть и провел кучу лет в Азкабане, он, по крайней мере, обитает в собственной голове, чего кое о ком не скажешь».

— Бродяга, думаю, и Андромеда, и Тэд, и Нимфадора будут рады тебе, — Гарри задорно улыбнулся. — Ну а я, так и быть, как-нибудь стерплю твое общество.

— О горе мне, сам Гарри Поттер лишь терпит меня! — возопил Сириус. — Но мы это быстро исправим. А ну как, мистер Поттер, к барьеру!

— К вашим услугам, сударь, — Гарри изобразил шуточный салют своей палочкой, ловко выпрыгивая из кресла. После того, как Гарри выяснил личность Блэка, тот при каждом удобном случае тренировал его в дуэльном искусстве. Школьный чемпионат шел к финалу, и Гарри уже оставался единственным второкурсником, участвующем в нем. Оставались лишь поединки между семью чемпионами своих курсов, которые носили скорее показательный характер, так как никто не рассчитывал, что младшекурсники смогут на равных противостоять старшим ребятам. Гарри был согласен с этим, вот только отдельный тип, нагло поселившийся в его голове, придерживался несколько иного мнения.

* * *

Свой первый поединок с Джинни Уизли Гарри выиграл без особых проблем. Девочка стала победительницей среди первокурсников благодаря своей ловкости и неплохому знанию базовых заклинаний. По настоянию Гарольда, Поттер внимательно следил за всеми финалами и полуфиналами и получил определенное представление обо всех возможных соперниках.

На поединках между чемпионами были сняты все ограничения на используемые заклинания, кроме опасных для жизни соперника, так что Джинни попыталась поразить Гарри своей домашней заготовкой в виде летучемышиного сглаза, как назвал это заклятье профессор Флитвик, комментирующий поединки. Но это мало ей помогло, так как и Нимфадора, и Сириус не зря хвалили Гарри за увертливость. Но теперь его ожидала встреча с намного более серьезным соперником, четверокурсником Дином Полански с Рейвенкло.

— Эт ву прэ? Алле! — Сириус дал команду на начало поединка.

Гарри пришлось напрячь все силы, дабы дуэль не закончилась, не успев толком начаться. Дин обрушил на Поттера несколько хорошо подготовленных серий заклятий. Именно подобную тактику Флитвик считал наиболее выигрышной в спортивных поединках. Играй Гарри по тем же правилам, он бы практически гарантированно проиграл, так как его арсенал заклинаний был явно беднее, и, соответственно, серии, которые он мог создать, короче.

К счастью, благодаря предусмотрительности Гарольда, Поттер был готов к подобному повороту событий. Заранее разрабатывая тактику на этот поединок, наставник предложил использовать не спортивный, а боевой стиль. Конечно, попадись ему более опытный соперник, Гарри бы неминуемо проиграл, так как спорт — это не реальное сражение, но Гарольд надеялся, что Дин не успеет перестроиться. Помост, на котором проходили дуэли, был магически защищен, так что Гарри усиленно бомбардировал его обычными оглушающими заклинаниями, работая на рикошетах, а для обороны используя лишь свою ловкость. И Дин в итоге не мог закончить ни одну серию, вынужденный прерываться на создание щитовых чар. В маневренности он все же уступал Поттеру и не мог столь же эффективно работать на уклонениях.

Долго так продолжаться не могло, и Полански уже загнал его на край помоста, но все же Дин не был мастером, подобным Флитвику или Блэку, так что он наконец допустил ошибку. Очередные Ступефаи, почти одновременно летевшие ему в ноги и в лицо, вынудили Полански неловко подпрыгнуть и выставить щит. На долю секунды он остался беззащитным, и Гарри не упустил свой момент.

— Акцио, ботинки! — Гарри направил палочку на ноги Дина.

«Ну что, я же говорил тебе, что для победы над средним противником не нужны суперсложные чары, — Гарольд довольным голосом прокомментировал звучное падение Дина, после которого Гарри парализовал соперника. — И, кстати, поздравляю, на этот раз ты справился без моей помощи».

«Спасибо! — похвала наставника была приятна. — Но, между прочим, это чары четвертого курса, которые я вроде бы знать и не должен. Я же разучил их лишь неделю назад».

«Если бы ты быстрее освоил контроль над магией, изучил бы раньше, — проворчал Гарольд. — Я тебя обучаю новым чарам, когда ты готов их нормально выполнять, а не тогда, когда тебе приспичит. Но, увы, ученик мне попался на редкость... тугодумный».

«Нет плохих учеников, а есть плохие учителя, — Гарри не помнил, где прочитал эту фразу, но она явно пришлась к месту. — Так что, может быть, сначала посмотришь на себя?»

“Когда Генри Форд написал этот афоризм, он не знал Гарри Поттера, — философски заметил наставник. — И я очень сильно удивлюсь, если вдруг окажется, что ты помнил, кого цитировал».

К стыду Поттера, Гарольд в очередной раз оказался прав. Впрочем, это не меняло того факта, что магия действительно была непростым делом, и ее освоение, даже с помощью отличного учителя, все равно оставалось тяжким трудом. И Гарри старался изо всех сил, хотя порой и завидовал беззаботности некоторых юных волшебников. Но, в отличие от него, на них никто не возлагал безответственных надежд на спасение мира, а заодно за ними не охотился злобный темный маг. Так что ему волей-неволей приходилось признать, что жить жизнью обычного ребенка в его случае не судьба.

Последним соперником Гарри в ходе «показательного» турнира оказался Седрик Диггори. Старший хаффлпаффец сумел победить в тяжелой дуэли слизеринца Маркуса Флинта, а затем одолел семикурсника Оливера Вуда с Гриффиндора. Капитан квиддичной команды львов был весьма ловок, но Седрик сумел показать, что знание редких заклинаний иногда может оказаться весьма полезным. Во всяком случае «Гургус Фулгур», поразивший Вуда десятками маленьких молний, стал для него неприятным сюрпризом.

С одной стороны, сражаться со старшим товарищем было не тем делом, которое могло доставить Поттеру удовольствие, но с другой, то, что победителем в любом случае оказался бы хаффлпаффец, льстило гордости истинного барсука. Как и обычно, когда доходило до дела, их факультет показывал, чего он стоит на самом деле.

«Вот теперь главное — мастерски проиграть этот поединок в трудной борьбе, — задумчиво пробормотал Гарольд. — Но надо продержаться хотя бы две-три минуты».

«Если мне не изменяет память, кто-то хотел, чтобы я показал класс в этом турнире, — Гарри заподозрил, что наставник опять прикалывается над ним. — И этот кто-то говорит, что я теперь должен проиграть».

«Ты и так показал себя с самой лучшей стороны, — Гарольд сделал мастерскую паузу. — Но, как известно, лучшее — враг хорошего. Победи ты сейчас, и у тебя за спиной начнутся шепотки, мол, не слишком ли крут этот Поттер! Не иначе он новый Темный Лорд! А так ты просто покажешь всем, что ты очень способный ученик».

«Ну не поддаваться же мне! — возмутился Поттер. — Это же честный поединок».

«А тебе и не придется, — захихикал Гарольд. — Не думай, что ты такой уж крутой дуэлянт, с Дином тебе во многом повезло. Так что если не случится ничего экстраординарного, то все пойдет как надо. Просто помни, что это спорт и не пытайся победить любой ценой».

Как ни странно, но Гарри действительно едва не выиграл этот поединок. В середине боя в толпе учеников, окружавших помост, сверкнула вспышка фотоаппарата, ослепившая Седрика. На секунду пятикурсник потерял ориентацию, и это могло закончиться для него весьма печально. Могло, но не закончилось.

Гарри, увидев, что его противник оказался в беспомощном состоянии, вместо того, чтобы ударить его, вскинул палочку, показывая, что дождется, пока соперник снова не придет в норму. Диггори проморгался и удивленно огляделся, пытаясь понять, почему он еще не валяется на помосте. Осознав, что произошло, Седрик послал Гарри салют и так же замер с поднятой палочкой.

Зал разразился аплодисментами, по достоинству оценив благородство соперников. Видимо, желая, чтобы первый дуэльный чемпионат закончился именно на такой возвышенной ноте, профессор МакГонагалл лично прервала поединок, присудив Седрику победу по очкам. Довольные дуэлянты покинули помост и тут же подверглись нападению хаффлпаффцев, желавших показать свое расположение товарищам. Правда, Гарри предпочел бы, чтобы способ, который они избрали для этого достойного дела, был бы менее... удушающим.

«Учись нести тяжкое бремя славы! — пафосно воскликнул наставник. — И подумай о том, что случилось бы, если б ты победил. Считай, я в очередной раз своими мудрыми советами спас твою жизнь!»

«Бедняга Флитвик, представь, что с ним было, когда он стал чемпионом Европы, — фыркнул Гарри, пытаясь вдохнуть воздуха. — Интересно, какой идиот влез в поединок со своей вспышкой?»

«Ну, влез-то он очень удачно! — не поддержал возмущение Поттера наставник. — Если бы его не было, его надо было бы назначить. Даже обидно, что сам до этого не додумался».

«И кстати, об этом, — напомнил себе Гарри. — Я не стал добивать Седрика не потому, что ты советовал проиграть бой, я даже не думал об этом в тот момент. Просто это получилось само собой».

«Вот, вот, я и говорю, Хаффлпафф — это опасное заболевание, да еще к тому же и заразное. Достаточно посмотреть на твоих друзей с других факультетов, — Гарольд усмехнулся. — Вот только не забывай, если бы это был не спортивный поединок, а реальный бой, то прояви ты вновь свою честность, твое мертвое тело сейчас валялось бы на земле. И ты был бы уже не способен защитить своих друзей от злобного врага. Так что не забывай, когда твое благородство уместно, а когда нет».