Солнце над пропастью (гет)

Если бы еще несколько недель назад Гарри сказали, что он будет испытывать чувство безграничной благодарности к Табите Меррисот, он бы решил, что собеседник либо разыгрывает его, либо издевается. Однако факты говорили сами за себя: именно Табита, а также учебник по курсу продвинутого зельеварения, доставшийся Гарри с ее легкой руки, способствовали тому, что он не просто продвинулся в магии дальше большинства сокурсников, но и почувствовал, что в кои-то веки обрел настоящего товарища, общества которого ему так недоставало в те моменты, когда он не имел возможности беседовать с Расальхаг или видеться с Тонксами.

Таинственный Принц-полукровка, снабдивший стандартные рецепты из школьной программы меткими саркастичными комментариями, рассуждавший о природе и назначении магии, изобретающий собственные артефакты и заклинания, казался ему воплощением идеала, к которой следует стремиться каждому волшебнику. Возможно, кем-то подобным были его дед, Чарльз Поттер, или Цигнус Блэк, его верный друг и супруг леди Расальхаг, о котором она отзывалась с такой теплотой.

Разумеется, Гарри не мог перепрыгнуть через несколько лет обучения и даже при наличии необходимых ингредиентов вряд ли сварил бы самое простое из излюбленных зелий Принца. Впрочем, если Гермиона еще на втором курсе справилась с оборотным зельем, некоторые шансы преуспеть имелись и у него. Гарри чувствовал, что ему еще представится случай неприятно удивить Снейпа.

Вот уж кто с презрением отнесся бы к новаторским идеям Принца. Гарри не мог представить себе двух более непохожих людей. Отчего-то Принц с его ехидными замечаниями и далеко не безобидными шуточками виделся ему кем-то вроде Сириуса, от которого, к слову, уже больше месяца не было вестей.

Гарри давно хотел поближе познакомиться с Блэком, и не только из-за беспокойства о том, как сложилась судьба крестного после того, как тот чудом ускользнул от целого полчища дементоров. Гарри все еще помнил о том, что Сириус знает, где похоронены Поттеры-старшие, и, в отличие от Расальхаг, может не просто описать ему это место, но и лично проводить туда, чтобы отдать последний долг их памяти. Рон уже успел пригласить приятеля навестить их будущим летом, и Гарри вовсе не хотелось признаваться портрету лорда Прюэтта в том, что Дорея до сих пор не получила обожаемые ею при жизни орхидеи.

И все же под прицельным вниманием Амбридж письмо крестному не напишешь. С такой станется даже досматривать сов, объясняя это заботой об интересах государства. Превратить жизнь Тонксов в Хогсмиде в ночной кошмар ей уже удалось, обременять их еще и своими проблемами Гарри совсем не хотелось, леди Расальхаг же он не видел достаточно давно, чтобы задаться вопросом, не померещилась ли ему вовсе эта странная история.

Из посвященных в историю Блэка оставалась только Филлис Сакс, но и она переживала свои сложности. Министр магии собирался посетить очередной этап защиты учебного проекта рэйвенкловок, и все свободное время девочек занимала подготовка. Кроме того, по неведомой причине Амбридж ополчилась против клуба магглорожденных студентов, отказываясь подписывать разрешение на дальнейшие встречи.

Весна все более убедительно заявляла свои права на Беллерофонтскую пустошь: снег сходил неровными островками, с покатых крыш хогсмидских домиков то и дело со звоном срывались подтаявшие сосульки, а все чаще проглядывающее сквозь густые белесые облака солнце ласково скользило по возвращающимся к жизни деревьям золотистыми отблесками. Гриффиндорцы с удовольствием прогуливались по уютным извилистым улицам Хогсмида с их оживленными лавочками и яркими вывесками. Гарри же все чаще ловил себя на мысли о том, что предпочел бы провести эти часы в гостиной факультета, отрабатывая новые приемы из арсенала Принца.

Гермиона совершенно не была настроена потворствовать его внезапно проснувшейся тяге к познанию.

— Твой интерес к этой книжке подозрителен, — выговаривала она. — Ты с ней днем и ночью не расстаешься, это же ненормально!

— Кто бы говорил, Гермиона! — расхохотался Рон. — Если уж с учебником Гарри что-то не так, на твои точно кто-то год за годом накладывает то же самое проклятие!

— В моих учебниках содержатся только проверенные, светлые заклинания, — возмутилась Гермиона. — Они написаны респектабельными волшебниками. А вот ваш хваленый Принц — личность крайне сомнительная. Взять хотя бы вчерашние чары, из-за которых Дин взлетел вверх тормашками. Зачем, скажи на милость, изобретать такие глупости?

Присоединившаяся к ним на этой прогулке Филлис скучающе вздохнула. Обычно сопровождавший ее Энтони Гольдштейн коротал время в замке, исправляя проваленный тест под руководством профессора Флитвика, Джастин попал в цепкие лапы Синистры, что до знакомых ей старшекурсников, те в последнее время держались особняком, при каждой встрече обсуждая нечто секретное и понятное им одним. Поймав страдающий взгляд Гарри, Филлис с трудом сдержала улыбку.

— Мальчишки, — пожала она плечами. — Они, знаешь ли, иногда дерутся, зачастую не по правилам. Интереснее другое: шестикурсник сам, без посторонней помощи, изобретает новые заклинания, и заметь, никак не пытается обнародовать свои достижения. Это редкий талант, практически исключительный, но мы никогда не слышали о Принце-полукровке и даже не можем предположить, кто скрывается под этим псевдонимом. Если это, конечно, псевдоним.

— Что ты хочешь этим сказать? — нахмурился Невилл. — Что это действительно был кто-то из рода Принцев? Но они же коренные жители квартала. Никто бы не позволил Принцу заключить брак с магглом и сохранить связь с семьей.

— Справедливо, — вздохнула Филлис. — Но все равно странно. Такое впечатление, что этого парня не интересовали ни слава, ни признание. Даже книгу со своими заметками он оставил в школьной библиотеке, где она может попасть в руки к кому угодно.

— Не всем же быть похожими на Локонса, — рассмеялся Гарри, — или на леди Финч-Флетчли. Не в обиду Джастину, но вы читали ее недавнее интервью “Магическому еженедельнику”? Помяните мое слово, эта женщина еще станет министром магии. И умение колдовать ей совершенно не пригодится.

— Между прочим, Джастин ужасно переживает по поводу интервью, — заметила Филлис. — Помните, в прошлом году сразу после нападения на Пенелопу Амбридж рассказывала о политике Основателей? Хельга Хаффлпафф призывала ровно к тому же. Объединить два общества, позволить одному раствориться в другом, сделать всех волшебниками... Идеи мамы Джастина не из тех, что безопасно обнародовать. Особенно если ты принадлежишь к заведомо невыгодной стороне.

Гарри показалось, что Гермиона хотела возразить на это высказывание что-то очень резкое и только в последний момент удержалась от язвительного замечания. Увы, далеко не все были готовы так же, как и его подруга, вовремя пойти на компромисс.

— Держу пари, вам всем это нравится, — раздался за спиной такой знакомый ехидный голос. — Маггла, рассуждающая на первой полосе газеты о том, как уничтожить наш мир. Для некоторых это единственный способ обратить на себя внимание.

— А твой единственный способ — оскорбления и подлости? — устало возразил Гарри, понимая, что уйти незамеченным ему уже не удастся. — Ты что-то здесь потерял, Малфой?

— Поттер! — его давний соперник просиял, только сейчас сообразив, как крупно ему повезло столкнуться с их компанией. — Забавно встретить здесь именно тебя. На твоем месте, я бы провел это выходной в замке, готовясь к следующей игре. Будет обидно, если ты снова упустишь снитч или ненароком свалишься с метлы. Или если тебя не допустят к игре из-за того, что ты тайно сбегаешь из замка и бродишь по Хогсмиду.

— За себя бы лучше тревожился, Малфой, — угрожающе произнес Рон. — Как насчет того, чтобы это тебя не допустили к игре из-за пары-тройки переломанных костей? Фарли сейчас поблизости нет, защищать тебя некому.

— Меня защищает мое имя, Уизел, — криво усмехнулся Малфой. — Чего не скажешь о твоем. Слышал, дела твоего папочки идут совсем неважно? Тогда становится понятным, чего ради ты все время крутишься вокруг грязнокровок. На твоем месте я бы поспешил записаться в клуб Сакс, иначе очень скоро даже Финч-Флетчли побрезгуют тебе руку подать, раз уж Грейнджер они вообще за человека не считают.

Однажды Гарри уже ощущал ярость, подобную нынешней: прошлым летом, когда Мардж Дурсли принялась оскорблять его родителей на глазах у Андреа Сандерс, за что чуть было не поплатилась жизнью. Ситуации нечего было даже и сравнивать, перепалка Малфоя и Рона уж точно не стоила того, чтобы подводить себя под исключение из школы, но прежде, чем Гарри успел восстановить в памяти все рациональные доводы, он уже выхватил волшебную палочку и послал в сторону недруга первое заклятие.

Малфой только и ждал нападения: его глаза сверкнули торжеством, и он довольно прилично парировал удар. Сознание Гарри лениво фиксировало происходящее, будто функционируя в режиме замедленной съемки. Вот Филлис поспешно отступает в нишу ближайшего дома, утягивая за собой Невилла. Вот Рон пытается помочь, но Гермиона сердито перехватывает его руку, явно не понимая, как немедленно остановить дуэль, не причинив попутно еще больше вреда. Гарри был даже благодарен подруге за невмешательство: Малфоя давно следовало поставить на место. Но разве ему удастся доказать что-то посредством этой примитивной дуэли, заклинаниями, блокировать которые способен и первокурсник? Даже случись одному из них достигнуть своей цели, Малфой испытает разве что легкий дискомфорт, от которого его мигом избавят в больничном крыле.

Гнев Гарри все возрастал. Память услужливо подбрасывала воспоминания о прошлых неприятностях, в которых был виноват слизеринец. Несостоявшаяся транспортировка Норберта в Румынию. Амбридж, заполучившая власть в школе. Чудом избежавший казни Клювокрыл, нашедший пристанище среди своих сородичей в Беллерофонтском лесу. Нет, Малфою следовало преподать урок, который тот никогда не забудет.

Гарри не знал, для чего предназначалось заклинание Принца-полукровки, записанное на полях рецепта Кроветворного зелья, но оно с такой легкостью сорвалось у него с языка, будто бы прежде ему уже приходилось применять эти чары. Малфой еще успел недоуменно нахмуриться, — как всегда, если события развивались вразрез с его планами, — а затем наступила боль.

Кажется, они упали на землю одновременно, секунду спустя после того, как Гермиона, наконец, догадалась их обезоружить. Гарри никак не мог восстановить ровное дыхание, беспомощно царапая крошащийся под пальцами лед на каменистой дороге, будто бы горло его безжалостно сжала невидимая сильная рука, — но что-то подсказывало ему, что его страдания и вполовину не достигают того, что сейчас испытывает Малфой. Полный ужаса взгляд слизеринца был устремлен в пустоту, и он кричал — не то от страха, не то от боли, хотя на теле его не было ни единой раны.

— Что это за заклинание? — Гермиона с силой встряхнула Гарри за плечи, но не добившись ответа, обернулась к перепуганным друзьям. — Он нашел его в том учебнике, я уверена! Невилл, Рон, мы обязаны проверить!

— Скажешь тоже! Сколько времени мы потеряем! — рассердился Невилл. — Их двоих нам до Хогвартса не дотащить, кто-то должен отправиться за помощью!

— Даже Синистра сейчас в замке! — с отчаянием воскликнул Рон. — То кружит вокруг коршуном, то не дозовешься, когда нужна!

— Тогда кто? Помогите мне его поднять, нужно донести его до мадам Помфри! — скомандовала Гермиона. — Постойте, мы ведь можем его левитировать…

— Мадам Помфри далеко, — неожиданно возразила ей до сих пор молчавшая Филлис. — Не говоря уже о том, сколько проблем эта история может принести Гарри. В Хогсмиде ведь есть свое отделение Мунго, отнесем их туда.

— Местное отделение? — Гермиона замерла в нерешительности, а Гарри сделалось не по себе. В клинике Хогсмиде с сентября принимал своих пациентов Тед Тонкс, и можно только предполагать, что скажет Андромеда, когда ей станет известно об этой выходке. — Но если они сообщат в аврорат, Гарри придется только хуже.

— Из Хогсмида точно не сообщат, они не сотрудничают с министерством магии, — сухо оборвала ее Филлис. — Честное слово, Гермиона, они тут умрут, пока дождутся твоей помощи! — с этими словами она склонилась над Малфоем, которому становилось все хуже.

Гарри так и не понял, что сделала Филлис, но мучившее его удушье внезапно стало отступать. Рон куда-то унесся, Невилл обнял его за плечи и помог сесть. Гарри колотила дрожь, казалось, что деревню поглотила ледяная буря, уничтожающая все живое на своем пути.

— Я не хотел, — пробормотал Гарри непослушными губами. — Не хотел.

— Конечно, не хотел, — спокойный голос Филлис был сейчас единственным якорем, связывающим его с реальностью и не позволяющим потерять сознание. — Никто не хотел этого. А ты, Драко, теперь дыши. И смотри мне в глаза. Это все твое воображение. Ты можешь не чувствовать эту боль, если не захочешь. И ты не должен кричать, это может повредить связкам. Дыши еще спокойнее. Вот и молодец.

— Видите теперь сами, что я не вру! — крик Рона, ворвавшийся в облако спокойствия и тишины, окутывающее Гарри, показался ему сейчас отвратительнее карканья ворона. — Не знаю я, что это за чары, но им плохо, обоим! Целитель вы или нет?

— Повежливее, юноша, — голос женщины, явившейся вместе с Роном, звучал ненамного приятнее. — Повреждений не вижу… а вы? Вы кто такая? Как вы догадались это сделать?

— Я изучаю ментальные науки, — теперь Филлис почему-то говорила, запинаясь, будто бы силы внезапно оставили ее. — Я подумала, что это работает примерно как… как Круциатус. Воображаемая боль. И тогда я попыталась отвлечь его. А что с Гарри, я не знаю.

— Разберемся, — скомандовала женщина. — Целитель Танатос, целитель Цестиус, помогите мне. Вы понесете мальчиков. Магию пока не применять. Вы, юная леди, тоже пойдете с нами, иначе рискуете упасть без чувств, не дойдя до дольмена. Давайте мне руку, вот так… До клиники отсюда недалеко. Вы студенты или туристы?

— Студенты, — подала голос Гермиона. — Ребята, кто-то должен оповестить профессоров в Хогвартсе. Рон, может быть, ты еще раз сбегаешь?

— Никто и никого оповещать не будет, — голос целительницы приобрел стальные нотки. Гарри безразлично наблюдал за тем, как ее ассистент укладывает его на неудобные носилки, а в глаза с каждым движением будто вонзались сотни острых иголочек. — Если мне понадобится консультация Поппи Помфри, я вызову ее в Хогсмид. Но скажу вам сразу, вся эта доморощенная авторская магия не по ее части. Студенты — ленивый и нелюбопытный народ, Поппи бы продолжить практиковать в квартале, если она еще хочет вырасти, как специалист. Потерпите, милая, осталось совсем чуть-чуть, — снова обратилась она к Филлис.

— Вы так хорошо знаете мадам Помфри? — заметил Невилл. — И сразу поняли, что это за чары…

— Представления не имею, что за дилетантской пакостью теперь модно бросаться друг в друга на дуэлях, мистер Лонгботтом, — презрительно процедила целительница. — Но наши дети постоянно придумывают новые заклинания, на то они и дети. Немного направленной воли, смешное выдуманное словечко, стихийная магия — таких пациентов ко мне приводят чуть ли не каждый день.

— Вы меня знаете? — поразился Невилл. — Откуда?

— Помилосердствуйте, кто же не знает внука Элджернона Лонгботтома, — усмехнулась целительница и тут же сурово свела брови: — Целитель Цестиус, поосторожнее с юным Малфоем, не картошку везете! Во всей этой суматохе у меня не нашлось времени представиться. Целитель Геката, к вашим услугам.

— Геката? — не сдержалась Гермиона, и даже Гарри с любопытством вскинул голову, за что поплатился новым приступом боли. — Геката Дагворт-Грейнджер?

— Вижу, наша встреча стала откровением не только для мистера Лонгботтома, — с легким удивлением констатировала целительница. — Геката Дагворт-Грейнджер, именно. Немногие студенты Хогвартса знают мое полное имя. А вот я с вами не знакома…

Целитель Танатос принялся довольно бесцеремонно поднимать носилки по лестнице, и Гарри подумалось, что если хотя бы половина больных выживает при таком обращении, неудивительно, что местным волшебникам не страшны были в свое время ни Волдеморт, ни его армия.

— Гермиона Грейнджер, — представилась, тем временем, его подруга. — Рада нашей встрече, леди Дагворт-Грейнджер.

— Я целитель Геката, будьте любезны обращаться ко мне так, как я назвалась, — неожиданно сухо отозвалась та. — Мистер Лонгботтом, вы с вашими друзьями можете подождать в кабинете целителя Цестиуса, он ему пока не понадобится. Если пожелаете связаться с бабушкой, к вашим услугам домовик клиники. Оставляю вас, пациенты нуждаются в моей помощи.

Ассистент чуть ли не сбросил Гарри с носилок на кушетку, по степени удобства сопоставимую разве что с пыточным орудием, и он попытался рассмотреть Гекату, занимающуюся сейчас Малфоем, которому явно досталась постель получше. Увы, очки так и остались валяться позабытыми на дороге, на полпути к клинике, и никто не догадался подобрать их и принести сюда. Теперь образ целительницы казался еще более суровым и таинственным, а единственным, что Гарри видел отчетливо, был приколоченный над дверным проемом деревянный посох, вокруг которого обвилась резная змея.

— Выпейте-ка это, юноша, — Геката приподняла голову Малфоя, поднося к его губам стакан с зельем, неприятный запах которого моментально распространился по комнате. — Вот если бы не знала, как все случилось, подумала бы, что вас проклял мой шестилетний внук. Уровень сложности примерно такой же, а стиль напоминает наш, фамильный. Я имею в виду свою родню по линии Принцев.

Малфой что-то невнятно пробормотал, а Геката лишь добродушно рассмеялась.

— Ну-ну, не устраивайте сцен. От воображаемой боли еще никто не умирал. Но поблагодарить вашу однокурсницу все же будет нелишним. Если уж ваши родные не сподобились обучить вас окклюменции, кто знает, до чего бы вы довели себя, случись вам проваляться в таком состоянии еще четверть часа.

— Поттер пытался меня убить, — тут же наябедничал Малфой, и руки Гарри сами собой сжались в кулаки. — Если бы Филлис не оказалась рядом, я бы умер.

— Вот и радуйся, Малфой, что теперь обязан ей жизнью, — огрызнулся Гарри. Его состояние все еще оставляло желать лучшего, и причин этого он не понимал. В конце концов, он отчетливо помнил, что Драко не удалось задеть его заклинанием.

— Лучше я порадуюсь, что теперь ты точно вылетишь из школы, — мстительно бросил Малфой. — Жаль, что в Азкабан сажают только с… Эй, что со мной происходит? — вдруг завопил он. — Поттер, это снова твои фокусы?

Даже без очков Гарри мог заметить, что запястье Малфоя вдруг окутало красноватое сияние, и точно такое же облако на несколько секунд появилось вокруг руки Филлис.

— Мистер Малфой, вы превращаете лечение в фарс, — сердито остановила его Геката. — Вы никогда не видели магию выплаченного долга жизни в действии? Или, по меньшей мере, не читали об этом?

— Долг жизни? — Малфой передумал скандалить и недоуменно воззрился на Гекату. — У меня перед ней?

— Да вы только что сами его признали во всеуслышание, — похоже, целительницу ситуация порядком развеселила. — Древняя магия очень чувствительна к формулировкам. Коль скоро вы посчитали, что чуть было не пали жертвой хладнокровного убийцы, ваши обязательства перед этой девушкой приравниваются к долгу жизни. Ваше везение, что между вами уже существовала аналогичная связь, и помощь сегодня компенсировала помощь в прошлом.

— Что за ерунду вы говорите? — возмутился Малфой. — Я ничего ей не должен!

— Мне до этого нет никакого дела, мистер Малфой, — Геката уже потеряла интерес к этой истории. — Со своими долгами разбирайтесь за пределами клиники. Как ваше самочувствие, мисс…

— Сакс, — быстро подсказала ей Филлис. — Благодарю вас, целитель Геката. Зелье очень помогло.

— Не сомневаюсь, — с какой-то странной интонацией отозвалась Геката и обратила, наконец, внимание на Гарри. — А вы что ломаете комедию, мистер Поттер? Здесь не постоялый двор, симулянтов я не держу.

— Я не симулирую, — обиделся Гарри. — Мне действительно плохо.

— Но заклятий на вас нет, — Геката внимательно посмотрела ему в глаза и коснулась висков горячими руками. За время всего осмотра она так и не достала волшебную палочку. — Точнее, свежих заклятий нет, но, позвольте, что же это?.. Невероятно…

— Что невероятно? — Малфой уже сидел на краю кровати, но наблюдал за происходящим с живым интересом, как и непривычно задумчивая Филлис.

— Ничего, что касалось бы вас двоих, — отрезала Геката. — Я вас больше не задерживаю. Плату отдадите моей помощнице, и можете возвращаться в замок. Вы, мистер Малфой, хотя бы до завтрашнего дня повремените с тем, чтобы носиться по Хогвартсу, жалуясь на свою несчастную судьбу, или аппарировать домой. Отлежитесь, сходите к дольмену, к озеру, вам надо восстановить силы. Это и к вам относится, мисс… мисс Сакс.

— А я? — слабо запротестовал Гарри. — Я не могу оставаться здесь.

— В таком состоянии я никуда вас не отпущу, — Геката хмурилась все сильнее. — Это ведь не может быть то, о чем я думаю… Но даже если и так, почему такая странная реакция? Нет, этого решительно не может быть… Целитель Танатос! — громко позвала она, открывая дверь в коридор. — Срочно найдите мне целителя Теодора!

* * *

Хогсмид неуловимо изменился с тех пор, как она гостила здесь в прошлый раз.

Каро Макнейр обладала феноменальной памятью, подобно колдокамере выхватывающей из водоворота жизни мелкие жемчужины. В этом старом кафе они с подругами готовились к экзаменам, обсуждая билеты по нумерологии под чашку крепкого кофе с мармеладом в сахарной пудре; а здесь, в неприметном отделении почты на площади Мервина, передавали письма родным. Местные жители протестовали против использования совы — мудрой и прекрасной птицы — для доставки посланий, так что хогсмидский муниципалитет традиционно привлекал к работе домовиков-почтальонов. Сюда, на ту же площадь, каждый вторник местные колдуньи приносили собственноручно изготовленные обереги и амулеты на продажу, здесь Уолден официально сделал ей предложение, а здесь сверкает отражением солнца в разбитых окнах их старый дом. Впрочем, поправила себя Каро, она уже давно утратила право называть этот дом своим.

Об аресте Уолдена она узнала из газет и поначалу глазам своим не поверила. Муж не предпринимал никаких попыток разыскать ее после исчезновения — и это лишь отвечало интересам Каро. Маги с такой готовностью похоронили одну из самых опасных соратниц Лорда Волдеморта, что ей оставалось лишь с удовольствием и радостным предвкушением принять новую жизнь, о которой они с Эваном и Джонатаном некогда мечтали. Каждый распорядился новообретенной свободой по-своему, и все же их по-прежнему объединяла общая цель — организация, сменявшая названия и облик, но неизменно выживающая, какие бы неприятности не постигали ее лидеров. Организация без Волдеморта и его ближнего круга — еще более сильная и независимая, чем прежде, Вальпургиевы рыцари, какими они были задуманы некогда талантливыми выпускниками Хогвартса, слишком далеко отошедшими от своих идеалов за эти годы.

Каро была рада, что Уолден устроил свою жизнь, избежав Азкабана. Расторжение брака неизбежно привело бы к раскрытию ее инкогнито, по меньшей мере, перед гоблинами, которых никогда нельзя было назвать надежными союзниками. Каро предпочитала и дальше носить маску эксцентричной преуспевающей магглы, которой всего лишь везет чуть чаще, чем остальным, ни на секунду не выпуская из вида ни супруга, ни родню по линии Фоули — и уж ни в коем случае ни беспокойное семейство Тони Сакса, после внезапной кончины последнего не получившее желанной безопасности.

Убийство Крауча, нелепое и нелогичное, разом спутало все карты. Каро не знала наверняка, в чьих интересах было подставлять Уолдена, но некоторые обстоятельства наводили ее на небеспричинные подозрения, что в происходящем может крыться выпад лично против нее. Разумеется, давно покинутый муж не сможет выдать неизвестных ему тайн, но Каро не могла гарантировать, что неизвестный мститель на этом остановится. К тому же, события, происходящие в Британии, давно требовали куда более пристального внимания.

Со Златопустом Локонсом она встретилась в Марокко, где ради исключительно полезной беседы ей пришлось изображать из себя пустоголовую туристку, готовую потерять голову при встрече со знаменитостью. Писатель был так же глуп и самолюбив, как и в школьные годы, — он даже не узнал бывшую однокурсницу, хотя та, следуя давнему принципу, и не думала изменять внешность магическими способами. Не без небольшой помощи со стороны Каро Локонс с готовностью выдал ей истинную историю открытия Тайной комнаты, а потом благополучно забыл об этом разговоре. Позже Каро даже потратила пару часов на знакомство с его новым бестселлером о василиске — выдуманная история была составлена довольно достоверно и обещала стать отличным развлечением для скучающих домохозяек. Особенное удовольствие Каро доставляли мысли о том, в какой ярости, должно быть, пребывал Амикус, дочери которого оказались в эпицентре этого скандала, а потом еще и попали на обложку бульварной книжонки. Если Кэрроу допустили такое, дела их идут из рук вон плохо.

Каро не сомневалась, что Амикус и его семейство первыми встанут на ее сторону, реши она собрать группу союзников. Образ бизнес-леди из большого мира исключительно работал в Восточной Европе, однако выжить в одиночку в непосредственной близости от Хогсмида и избежать закономерных неприятностей она бы не смогла, даже если привезла бы с собой целый сундук галлеонов. В то же время, согласно информации Локонса, близнецы Кэрроу были слишком малы и глупы, чтобы принести ощутимую пользу, старшая же девица уже закончила школу, где сумела разве что устроить парочку мелких скандалов и нажить недоброжелателей, и теперь жила в глуши под надзором тетки. Нет, Каро для ее миссии требовался кто-то более заметный и легко управляемый.

Когда еще до приглашения в Хогвартс Каро гостила в Хогсмиде у сестры своего отца, леди Шайлих, она отлично знала золотое правило, которое с молоком матери впитывала местная ребятня: после того, как на небосклоне зажигаются первые тринадцать звезд, запрещено играть возле каменных кругов. Легенды рассказывали о ши, заманивающих беспечных детей в свои миры, лабиринты грез и иллюзий, из которых нельзя выбраться без дозволения хозяев круга, о потусторонних чудовищах, способных вырваться из плена оплетающих деревню защитных чар, если их позовет чужая кровь или чужая магия, о путешественниках и искателях приключений, отправившихся на поиски неведомого и бесследно сгинувших. С тех пор прошли годы, леди Шайлих постарела и была изгнана, ее сказки померкли в памяти и позабылись, но все же Каро чувствовала себя неуютно, шагая по знакомым с детства улицам. На континенте, будь то Болгария или Албания, с подложными документами и аврорами на хвосте она никогда не страдала от мании преследования, но сейчас ей казалось, будто кто-то недобрый не сводит с нее пристального взгляда.

Каро наскоро проговорила детский заговор против злых духов. Как давно ей не случалось прибегать к подобной магии — но здесь, в непосредственной близости от дольменов, только она казалась настоящей.

К охотничьему домику семьи Фоули вела мало кому известная тропа Беллерофонтского леса. Леди Шайлих не приветствовала охоту, вот уже много поколений мужчин семьи отдавало предпочтение менее кровавым способам проведения досуга, так что домик был преобразован в лабораторию. От такой не отказался бы самый преуспевающий зельевар: до редчайших ингредиентов было рукой подать, земли вокруг были пропитаны древнейшей магией, к тому же, при нынешнем лорде-мэре приобрести самый крошечный участок в лесу нельзя было ни за какие деньги. Каро не могла и мечтать о более идеальном убежище — тем сильнее оказалось ее изумление, когда она обнаружила, что ее владения уже прибрал к рукам предприимчивый незнакомец.

За уютом в доме он, конечно, не следил. Съестные припасы были небрежно свалены на кухонном столе, хоть и хранились по всем правилам. Похоже, захватчику не впервой было выживать в экстремальных условиях. Беглый осмотр лаборатории показал, что он трудится над оборотным зельем, вот только ингредиентов ему катастрофически не хватает. Не хватало ему и денег — даже тайник леди Шайлих с неплохим запасом золота он найти так и не сумел. Зато интереса к наукам, определенно, имелось с переизбытком — говорил о том выбор книг, позаимствованных незваным гостем из небольшой библиотеки. Каро усмехнулась: случайный путник не мог набрести на дом, скрытый фамильными чарами, следовательно, очень скоро ее ждет встреча с кем-то из старых знакомых. И едва ли этот знакомый обрадуется выселению.

На столе Каро приметила накрытую платком клетку. Внутри оказалась обычная серая крыса, судя по отчаянному взгляду, страшно напуганная и голодная. Каро насыпала в кормушку немного крупы и поменяла воду, чтобы хоть как-то скоротать время: ее гость мог вернуться еще очень нескоро.

Она взволнованно прошлась по комнате, с почти забытой нежностью проводя рукой по мебели и стенам. Определенно, она не собиралась уступать этот домик без боя даже самому Темному Лорду, взбреди тому в голову зачем-то его потребовать, слишком уж много воспоминаний было связано с этим местом. Следить отсюда за происходящим в замке равносильно лучшим местам в ложе театра. Самоуверенная выскочка-грязнокровка сделает свое дело, и ей не смогут помешать ни Дамблдор, ни Фадж, ни Фламели. Строго говоря, Каро даже не требовалось встречаться с ней лично: если бы речь шла о чистокровном волшебнике, крови родителей хватило бы для создания полноценных чар. Джин Грейнджер не придала значения случайно полученной царапине на руке, но Каро не оказалась бы в ее кабинете, если бы до этого аналогичным способом не заполучила контроль над ее мужем Робертом, так удачно и своевременно заболевшим. Однако эти люди были стопроцентными магглами, Каро слишком хорошо разбиралась в генеалогии, чтобы не определить этого со стопроцентной вероятностью, а значит, девица Грейнджер в любой момент могла бы сбросить направленные на нее чары. Нет, для достижения цели Каро должна была пролить кровь — ее кровь.

Она скорее почувствовала, чем услышала шаги на лестнице. Если ее гость не был непроходимо глуп, он уже знал о том, что хозяева вернулись. На лице Каро застыла предвкушающая улыбка — все, как в былые времена, в одной руке палочка, в другой — кинжал; она не любила убивать, но еще меньше доверяла заклятиям памяти.

— Я бы хотел, чтобы ты оказалась банши, — призрак вошел в комнату, не демонстрируя ни тени намерения напасть, и зажег в камине костер. — Или моей галлюцинацией. Знаешь, я двенадцать лет не варил зелий. Теперь все приходится пробовать на себе. Златоглазки в высокой концентрации вызывают видения. Мне уже являлась мать.

Каро досадливо закусила губу. Только этого ей сейчас не хватало.

— Мерзавец все-таки вытащил тебя тогда, — процедила она. — Кто же умер в Азкабане, неужели леди Чарис? Неудивительно, что ты видишь ее в кошмарных снах. Совесть зельями не заглушить, Барти.

— Откуда об этом знать той, кто совести напрочь лишена? — Крауч оскалился, подходя чуть ближе. — Мы все спасали свои шкуры, как могли, Каро. Я хотя бы до последнего был верен Повелителю, а ты сбежала, бросила своих друзей умирать и скрывалась в страхе перед расплатой.

Каро жалостливо улыбнулась.

— Ты всегда был импульсивным, эмоциональным идиотом, Барти, — невозмутимо заметила она. — Поэтому тебе и не доверяли ничего важного. Понравилось быть оруженосцем Беллы, а потом двенадцать лет не решаться избавиться от подонка Крауча?

— Ты ничего не знаешь о том, через что я прошел, — Крауч внезапно впал в бешенство. — Отец держал меня под Империусом! От меня ни на шаг не отходил чокнутый домовик! Я не мог даже из дома выйти, в то время как ты где-то там развлекалась!

— Прости, что не посвятила жизнь спасению тебя, — зло бросила Каро. — Неужели ты думаешь, что мой план удался бы, не знай обо всем Повелитель с самого начала? Я покинула Британию по его приказу. Я спасла от авроров чрезвычайно ценную для него вещь. И кто тебе сказал, что мои друзья умирали — может быть, неудачник-папаша, проигравший нам войну? Или привидение твоей уважаемой матушки, которую ты бросил умирать в Азкабане?

— Я бы вырезал твой язык за эти слова, тварь, — прошипел Крауч, но нападать предусмотрительно не стал, заметил кинжал, поблескивающий в руке Каро. — Зачем ты вернулась? Повелителю ты не нужна.

— От тебя ему еще меньше пользы, как ни крути, — парировала Каро. — Значит, это тебе мой драгоценный супруг обязан крушением всей жизни? И что же полезного ты сделал, кроме как удачно осиротел? Отсиживаешься тут, в моем доме, оскорбляешь меня под моей же крышей… Ты ошибаешься, я очень нужна Повелителю, именно поэтому я вернулась. И этот небольшой домик для нас двоих становится слишком тесен.

— Я нашел его, — сверкнул глазами Крауч. — Ты не сможешь мне помешать, Каро, я убью ребенка пророчества и брошу к ногам Повелителя предателя, из-за которого все пошло кувырком.

— Боюсь, тебе придется изрядно постараться, прежде чем тебя неминуемо схватят авроры, — скучающе уточнила Каро. — Как ты собираешься подобраться к ребенку пророчества? Неужели за счет банальной оборотки? Ты же был лучшим студентом Рэйвенкло, Барти, когда ты начал мыслить так шаблонно?

— Можно подумать, у тебя есть идеи получше, — Крауч, хоть и был зол, заметно смутился. — Летом мальчишка под присмотром. Я готов жизнь отдать ради Темного Лорда, но я должен быть уверен в успехе. Мы не можем ошибиться во второй раз.

— Темному Лорду нужны верные люди, а не верные трупы, — возразила Каро. — О тебе же, мой милый, даже заплакать больше некому. Когда Регулуса постигло несчастье, мы были готовы пересмотреть будущее организации, а вот ты и твои ошибки-то кому сдались?

— Не заметил, чтобы Темный Лорд что-то приобрел благодаря твоей верности, — рассмеялся Крауч. — Я находился под контролем отца, ты была на свободе, но Повелитель все эти годы жил среди магглов, вдали от нашего мира. Чем тебе гордиться Каро, скажи мне хоть что-то, кроме громких лозунгов!

— Мы сохранили артефакты Повелителя, — самодовольно произнесла Каро. — Его волшебную палочку, его змею Нагайну. Мы сделали все, чтобы ребенок, чье тело он выбрал вместилищем своего духа, вырос вдали от опеки Дамблдора, мы сделали все, чтобы дочь Эвана Розье стала его лучшей подругой, а внук Долоховых — приятелем по учебе. Как только нам стало известно, что Повелитель заинтересовался западным кварталом, я вернулась, чтобы укрепить его связи среди старых семей. У меня уже есть работающий план, как именно сделать это, — и разумеется, у меня есть свои люди в Хогвартсе. Твой ход, Крауч. Ты двенадцать лет просидел взаперти, ты в глаза не видел Тома Сандерса.

— Тома Сандерса? — Крауч недоуменно нахмурился, а потом рассмеялся: — Ты глупее, чем я предполагал, Каро. Ты же не станешь убеждать меня в том, что опекала какого-то случайно выбранного маггла? Темный Лорд возродился в Гарри Поттере, вот почему Дамблдор с него глаз не сводил все эти годы. Орден Феникса считал, что Поттер — ребенок пророчества, но мы с тобой знаем, что это Лонгботтом, хотя бы в этом ты не станешь со мной спорить?

— Насчет Лонгботтома не стану, — иронично подтвердила Каро. — Но ты выдаешь желаемое за действительное, Барти. Поттер ничем не явил свою связь с Повелителем. Вероятно, он выжил за счет какого-то ритуала крови, о Поттерах, особенно старшем поколении, рассказывали всякое. Я многому научилась у госпожи Расальхаг, хоть и знала ее лишь по организации. Дорея Поттер была ее лучшей подругой.

— А твой маггл, стало быть, раскрыл себя? — недоверчиво уставился на нее Крауч. — Где ты вообще его обнаружила?

— Обнаружила его не я, — Каро присела на диван, машинально отмечая стершуюся обшивку. Этот дом нуждается в капитальном обновлении. — Мальчика нашел Эван. Будешь смеяться — практически случайно.

— Эван погиб, — напомнил ей Крауч. — Грюм его убил. Или… вы это все инсценировали, так?

— Не один твой папаша такой умный, — скривилась Каро. — Или ты забыл, кем был Эван? Разумеется, он бежал и много лет жил себе припеваючи, скрываясь под обличием маггловского журналиста. Крайне скандального журналиста, что вполне отвечало его характеру… Однажды он вел расследование против одного финансиста. Не знаю, чем конкретно тот ему насолил… у Эвана с магглами были свои дела, там крутились большие деньги, я не вмешивалась. Так вот, выяснилось, что жена этого финансиста ему изменяла, и не абы с кем, а с известным детективом из Скотланд-Ярда. Друзья детства, первая любовь, все такое… Скандал тогда замяли, но Эван начал раскручивать эту ниточку, поначалу сам не мог объяснить, почему. Узнал, что жена этого детектива застала мужа с любовницей, забрала ребенка и уехала. А потом пропала на два дня, никто не мог ее найти, и следы ее терялись — угадай где? В Годриковой Лощине. В ту самую ночь, когда милорд исчез.

— Маггла не может попасть в Годрикову Лощину, — не согласился Крауч. — Если только… ее туда не провели…

— Маггла машину разбила прямо там, на шоссе, — пояснила Каро. — А грязнокровка, жена Поттера, ее подобрала. Притащила в дом вместе с мальчиком. Ну а там уже все и случилось. Посуди сам, Барти, разве Повелитель выбрал бы Поттера? Всякому ясно, что этот ребенок всю свою жизнь будет на виду. Темный Лорд всегда с большим уважением относился ко времени. Он бы не согласился потратить лучшие годы на игру с Дамблдором в кошки-мышки.

— Но, оставшись жить с неизвестными магглами, он рисковал бы куда сильнее, — Барти не выглядел убежденным. — Почему он не поехал в Хогвартс? Чем занимается сейчас?

— Собирает силы, естественно, — Каро взволнованно встала и прошлась по комнате: — Политика Темного Лорда изменилась, Барти. Борьба с магглами больше не является его приоритетной задачей. Повелитель полагает — и в этом я с ним полностью согласна, — что весь мир может стать нашим. Мы уступаем магглам свои ресурсы, свои территории… в ближайшее время я намереваюсь посетить Стоунхендж, который уже давно отдали на откуп магглам. Статут о секретности был ошибкой. В наших силах ее исправить.

— Ты напрасно списываешь Гарри Поттера со счетов, Каро, — покачал головой Крауч. — Я не терял времени даром — много слушал, наблюдал. Поттер ведет себя не так, как следовало бы ожидать от ставленника светлой стороны. Ходят слухи, будто он владеет парселтангом, будто это он открыл Тайную комнату.

— Я допросила Локонса, — остановила его Каро. — У меня свои методы разговорить человека. По словам Локонса, Поттера в комнате не было. Он считает, что видел самого Повелителя — мастерская иллюзия, надо полагать. Способности Тома Сандерса очень велики, уже в тринадцать он может потягаться с любым мастером ментальных наук.

— Ты совсем не допускаешь мысли о том, что Локонсу могли стереть память? — рассмеялся Крауч. — Право, ты недооцениваешь Дамблдора. И еще больше недооцениваешь Повелителя. Он бы не отпустил свидетеля своего возвращения живым — если время раскрытия еще не пришло. Ты увидела то, что тебе хотели показать, Каро. Тебя слишком давно не было в Британии. Ты не знаешь, что происходило здесь два года назад.

— Ты об обманке Фламелей? — хитро взглянула на него Каро. — Мне известно больше, чем ты думаешь, Барти, Филлис Сакс делает свое дело, хоть и не подозревает об этом.

— Не готова допустить мысль о том, что тебя переиграла девчонка? — осведомился Крауч. — Ты сказала, Филлис Сакс? Ты удивишься, узнав, как часто ее видят в компании Гарри Поттера. Не далее, как вчера у него состоялась довольно неприятная дуэль с Малфоем-младшим — прямо на улицах Хогсмида. Сакс была с ними.

— И что с того? — пожала плечами Каро. — Естественно, что Сакс общается с товарищами по школе. Тома Сандерса ведь здесь нет.

— А то, что Дагворт-Грейнджер явно что-то заподозрила, — сообщил ей Крауч. — Поттер провел в ее клинике сутки, прежде чем ему позволено было вернуться в Хогвартс. И тогда Дагворт-Грейнджер немедленно пригласила к себе Энид Лонгботтом. Не знаю, о чем они говорили, но леди Лонгботтом покинула клинику только через несколько часов и выглядела обеспокоенной. Прости, но не думаю, что речь шла о ее здоровье.

— Леди Энид принимает участие в жизни Гарри Поттера? — Каро нахмурилась, эта новость ее несколько обескуражила. — Но почему? Я думала, она давно отошла от дел…

— Я скажу тебе больше, Каро, — сейчас Крауча с большей легкостью, чем обычно, можно было принять за настоящего безумца. — По школе ходят слухи о призраке женщины в черном. Недавно я следил за компанией выпускников, среди них, кстати, любовница твоего Уолдена, так даже они говорили о ней, как о вполне реальном существе. И в описании этой Черной Дамы любому посвященному лицу моментально угадывается госпожа Расальхаг.

— Невозможно, — отрезала Каро. — Расальхаг мертва. В этом нет никаких сомнений. Даже Эван подтвердил. Она не выжила. Точнее… слишком выжила, если можно так выразиться. Магия хроноворотов. Ты ничего не знаешь о таких чарах. Даже я лишь слышала об их существовании, потому что училась у нее.

— Что это еще за чары? — непонимающе посмотрел на нее Крауч. — Даже Расальхаг не могла поставить время себе на службу.

— Могла, вопрос только в цене, — отмахнулась Каро. — Тебе необязательно знать подробности. Но если она нашла способ преодолеть проклятие… если этот призрак реален…

— … то он покровительствует Гарри Поттеру, — закончил за нее Крауч. — Недавно Поттера атаковали дементоры. Энид Лонгботтом оказалась рядом и помогла ему. Поттер создал Патронуса. Такого же Патронуса, как был у Повелителя. А потом Энид помогла ему замести следы. Никто не знает, что Поттер был у озера, что встречался там с Блэком.

— Но ты знаешь, — подметила Каро. — Откуда? Не верю, что ты в здравом и холодном рассудке следил за дементорами. Сколько бы лет ни прошло с Азкабана, такие вещи не забываются.

— Я тоже кое-кого допросил, Каро, — с гордостью отозвался Крауч. — Непосредственного участника событий. Я уже говорил тебе о предателе. Он в моих руках и в моей власти.

— Что же это за таинственная личность? — спросила Каро. — Кого еще ты притащил в дом моей тети Шайлих?

Весь вид Крауча выражал безграничное торжество.

— Питера Петтигрю.

* * *

Жизнь в облике крысы и прежде виделась Питеру безрадостной и унылой долей, но последние недели окончательно убедили его в том, что если Темный Лорд избавит его от необходимости и дальше существовать исключительно в анимагической ипостаси, верность и преданность его не будут иметь аналогов в мировой истории. Пока что картина вырисовывалась неутешительная. От Повелителя не поступало никаких новостей, Темная метка на руке вновь превратилась в бесполезную татуировку, а Крауч-младший, точнее, теперь уже единственный, его безгранично ненавидел. Дни и ночи Питера проходили в удушливо-леденящей атмосфере страха и боли.

Возвращение Каро из мира мертвых не стало для него таким же сюрпризом, как для его тюремщика. Если пронырливый Розье исхитрился не просто выжить в схватке с самим Грюмом, но еще и подбросить аврорам убедительную иллюзию собственного трупа, завести семью и добиться известности и благосостояния в мире магглов, о котором потомок древнего рода знал всяко меньше того же Петтигрю, то его подружка, до сих пор числившаяся пропавшей без вести, своего бы точно не упустила. Они ведь с зачисления на Слизерин были неразлучны: Розье, Фоули и Уилкис, — пусть и намеренно не привлекали к себе столько внимания, сколько Мародеры. Наверняка и Джонатан тогда спасся — путешествует по миру, курит кубинские сигары и наслаждается жизнью, как всегда мечтал.

— Анимаг, значит, — Каро обошла вокруг стола, на котором находилась клетка, и хищно улыбнулась. — И остальные, выходит, тоже? То-то Снейп не мог понять, как им удавалось проворачивать свои фокусы, не попадаясь...

— Снейп преподает в замке, — вспомнил вдруг Крауч. — Зелья вместо Слагхорна. Ты не покажешься ему?

— Я сначала подумала, ты имел в виду его, говоря о предателе, — фыркнула Каро. — Снейп работает на орден, Барти, его лояльность Дамблдору не нуждается в доказательствах. Я была его другом и знаю его мотивы.

— Снейп опекает Филлис Сакс, — заметил Крауч. — Занимается с ней индивидуально, беседует…

— Даже бывает в ее доме, общается с ее матерью, — подхватила Каро. — Это хорошо. Полезно знать о том, что происходит в ордене, из первых рук. Пока что они притихли, но скоро начнут беспокоиться... Знаешь, Барти, я всегда считала, что крыс недооценивают. Они очень умные. И заметь, если в комнате есть крыса, всеобщее внимание, как правило, сосредоточено именно на ней.

— Ты собираешься использовать Петтигрю? — нахмурился Барти. — Я бы не выпускал этого подонка из клетки. Он двенадцать лет водил всех за нос, Блэк был абсолютно прав, собираясь от него избавиться.

— Петтигрю — не единственная знакомая нам крыса, — улыбнулась Каро. — До меня доходили слухи, будто наши старые приятели развернули весьма бурную деятельность. В Хогвартсе сменился директор, маггла вошла в Попечительский совет, в Лютном ходят разные слухи… Я считаю, ордену Феникса стоит крайне внимательно присматривать за Люциусом Малфоем и сестрами Кортасар. Им не место рядом с Повелителем.

— Еще один предатель, — прошипел сквозь зубы Крауч. — Заявил на суде, что находился под Империусом, отказался от всего, за что мы сражались…

— Люциус умен, — оборвала его Каро. — У него связи, деньги, он сумел вычислить, где находится Темный Лорд и подобраться к нему довольно близко. Но мне в организации Малфой не нужен, равно как не нужен Селвин, обезумевший задолго до Азкабана, или Кортасары, которым давно пора на покой. А самое главное, мне не нужны Блэки. Я бы изменила мнение, будь жив Регулус, я бы даже согласилась терпеть ради него Эвиту Селвин, но иметь дело с Сириусом или с одной из вздорных племянниц не менее вздорной Вальбурги — увольте. Наличие в рядах организации сумасшедших ее дискредитирует, а у нас и так уже есть ты.

— Значит, вопрос о моей полезности пересмотрен? — ядовито ухмыльнулся Крауч. — Мне казалось, еще час назад ты намеревалась меня зарезать.

— Ты последний из Краучей, будет жаль, если такой древний и уважаемый род угаснет, — возразила Каро. — Кроме того, ты меня успокоил. Теперь, когда я убедилась, что смерть твоего отца и арест Уолдена — не ловушка, расставленная для того, чтобы выманить меня из укрытия, я начинаю видеть в этом определенные преимущества. Орден уже насторожился, а Уолден, если ты не в курсе, в свое время оказался в министерстве именно по протекции Малфоя.

— Так ты всерьез намерена от него избавиться? — хмыкнул Барти. — Зря стараешься. Малфоя невозможно утопить. И не такие, как ты, старались — и где они теперь?

— Любой совершает ошибки, — качнула головой Каро. — Люциус уже раздразнил пчелиный рой. Любую глупую провокацию моментально припишут ему. Полагаю, Пожирателям Смерти настало время напомнить о себе. Летом здесь соберется множество магов — посмотреть на квиддич. И вот тогда мне понадобится твоя помощь, Барти.

— Не совсем понимаю, о чем ты, — Крауч выглядел озадаченным. — Ты ведь не рассчитываешь отправить Малфоя в Азкабан следом за Уолденом?

— Конечно, нет, зачем же такие крайности, — отозвалась Каро. — Всего лишь связать ему руки, а заодно направить орден по ложному следу. Пусть Дамблдор воюет с Малфоем и его прихлебателями, а мы, тем временем, займемся по-настоящему серьезными вещами. Бэгшотом, ребенком пророчества и западным кварталом.

Никогда еще Питер не находился в ситуации, когда его шпионская миссия одновременно могла обернуться и колоссальным выигрышем, и грандиозным провалом. Информация о Каро Макнейр была бы бесценна в глазах Темного Лорда — и Питер жаждал оказаться тем, кто сообщит ему об интригах беглой сторонницы. В то же время, он так и не справился с поручением Повелителя — карта Мародеров все еще была в руках Люпина, если только тот не отдал ее Амбридж, да и выбраться из заточения пока что не представлялось возможным. К тому же, Крауч предпочел отсрочить его убийство — а вот Каро может оказаться куда менее милосердной. Или наоборот, даровать ему легкую смерть, будучи убежденной в том, что оказывает ему великую услугу.

— Я хочу поговорить с крысенышем, — его личная Фемида села в глубокое кресло весьма зловещего вида и закуталась в теплую мантию. — Преврати его. Устроим вечер воспоминаний.

Крауч нехотя вытащил Питера из клетки и с брезгливостью швырнул на пол, посылая следом преобразующее заклинание. Питер снова застонал от боли: от частых превращений сломанное ребро не успевало срастись правильно, с каждым разом причиняя все новые страдания.

Смотреть на Каро глазами человека было странно. Выглядела она хорошо — ухоженная, спокойная, уверенная в себе женщина. Питер видел фотографии Тони Сакса — вот уж кто вечно производил впечатление типа на грани нервного истощения. Каро, скорее, относилась к тем, кто доводит до состояния полной безнадежности окружающих.

— Доброй ночи, Питер, — с обманчивой доброжелательностью поздоровалась она. — Прости, если мы тебя разбудили. Как поживаешь?

— З-з-здравствуй, Каро, — от волнения Питер начал заикаться. — К чему это представление? Ты ведь все равно убьешь меня.

— Когда вы оба успели стать такими скучными! — возмутилась Каро. — Убьешь, зарежешь, отправишь в Азкабан… Вы меня, случаем, с папашей Барти не перепутали? По-вашему, я вернулась домой спустя столько лет, чтобы тут же заделаться серийным убийцей?

— Ты так и не сказала, зачем вернулась, — Питер постарался справиться с собой и с толком использовать последний шанс на спасение. — Служить безвестному магглу, это я уже понял. Вновь собрать Вальпургиевых рыцарей и стать второй госпожой Расальхаг. А дальше-то что? Сделаешь этого маггла новым министром?

— Если бы на моем месте сидела Беллатрикс, ты бы уже катался по полу от боли, — ласково сообщила ему Каро. — Думаю, я верну тебя в клетку на неопределенный срок. Ты еще бесполезнее Барти, тот хотя бы напоследок показал себя достойным воином. Пусть Темный Лорд сам решит твою судьбу.

— Темный Лорд уже решил, — Питер как будто бросился в ледяную воду с головой. — Он призывал меня, говорил со мной, я находился на задании, пока твой чокнутый дружок не запер меня в этой дыре!

— Темный Лорд тебя призывал? — Каро расхохоталась. — И после этого ты смеешь называть его безвестным магглом? Кто же, по-твоему, Темный Лорд, если не Том Сандерс?

— Гарри Поттер, — Питер собрал остатки смелости и посмотрел ей в глаза. — Гарри Поттер призывал меня накануне случившегося с дементорами. Это было в лесу, там присутствовала его змея и множество других змей. Они много говорили на парселтанге. Милорд приказал мне добыть для него карту Мародеров.

— Что еще за карта? — Каро растерянно взглянула на воспрявшего духом Крауча. — Тебе что-нибудь известно об этом?

— О карте не знает никто, кроме ее создателей, — с оттенком гордости ответил Питер. — Мы зачаровали ее вместе с Ремусом, Сириусом и Джеймсом. Карта показывает имена, истинные имена всех, кто находится на территории Хогвартса.

— Как умно, — кивнула Каро. — Хорошо, что я об этом узнала заблаговременно. Значит, в замок нам пока что хода нет… Значит, мальчишку придется оттуда выманить, но как… Впрочем, пока неважно. Карту, конечно, нужно у Люпина забрать. Но что это за бред о Гарри Поттере?

— Я предупреждал тебя, Каро, — Крауч с трудом сдерживал свое ликование от того, что именно его версия была признана жизнеспособной. — И если ты веришь в какие-то высшие силы, ты должна сейчас благодарить их за то, что твоя ошибка не оказалась фатальной. Может быть, этот маггл и обладает магическими силами, но он не Темный Лорд.

Каро выглядела не на шутку озадаченной. Питер внимательно наблюдал за малейшими оттенками эмоций на ее лице: теперь он не сомневался, что Крауч не причинит ему вреда без воли на то этой женщины.

— Все возможно, допускаю даже, что вы правы, — нехотя согласилась она. — Но что с того?

— Как это “что с того”? — взвился от ярости Крауч. — После того, как ты упрекала меня в бездействии, ты собираешься предать того, кому клялась в вечной верности?

— В вечной верности я клялась только Уолдену, — ухмыльнулась Каро. — Ты не захочешь знать, сколько раз и при каких обстоятельствах я уже нарушила эту клятву. Как видишь, земля под моими ногами не разверзлась, и душе моей, смею надеяться, тоже ничего не угрожает. А объединила нас некогда идея, а не человек. Если ты считаешь иначе, ты так ничего и не понял, принимая Метку.

— Ты бросишь вызов Повелителю? — неожиданно для себя пискнул Питер. Макнейр следовало во что бы то ни стало отвлечь от личности Тома Сандерса — для себя Питер уже успел уяснить, что этот человек, кем бы он ни был на самом деле, не прощает предательств.

— У меня будут время и возможности понаблюдать за Гарри Поттером, — сладко улыбнулась Каро. — Вот он мне и расскажет, кто же он на самом деле. Беда Темного Лорда в том, что при на редкость блестящих идеях он всегда был исключительно ненадежен. Имя, точнее сказать, титул его — да, но не он, как личность. Так ли важно, кто будет носить этот титул, Поттер или Сандерс, коль скоро он будет соответствовать нашим ожиданиям?

— Нашим или твоим, Каро? — проницательно уточнил Крауч. — На чьей ты все-таки стороне?

— Не беспокойся, Барти, — Каро снова встала, давая понять, что разговор на эту тему окончен. — Сторона у нас одна. Твое будущее меня живо интересует. Кому-кому, а тебе умереть я точно не позволю. А теперь поговорим о деле. Питер утверждает, что Повелитель поручил ему важное задание. Пожеланиями Повелителя не пренебрегают.

— Ты отпустишь его в замок? — не поверил ей Крауч. — Подлец тут же сбежит, только его и видели. Выдумал сказочку про Темного Лорда и думает, что ему поверят.

— Вполне возможно, — развела руками Каро. — Но дорогой Питер пока не знает один из моих главных секретов. Дело в том, что тем, кому даже и удавалось от меня сбежать, это ни капельки не помогало. Я хорошо знаю, как заставить человека и любую тварь в человеческом обличии постоянно слышать в своей голове мой голос.

* * *

Филлис выглядела странно, и Джастину было крайне сложно притворяться, будто ничего из ряда вон выходящего за эти дни не произошло. Казалось, будто после долгих месяцев тишины они, наконец-то, нащупали ниточку, что могла бы позволить им выйти из лабиринта сложных и зачастую противоречащих друг другу умозаключений касательно судьбы семьи Розье, — но на деле выходило, что они еще больше запутались. Теперь в игру вступали Малфои, и что делать с невольно заинтересовавшимся их компанией Драко, Джастин решительно не знал.

— Ты уже сказал ему, что ты сосед его бабушки? — меланхолично поинтересовалась Филлис, когда они в очередной раз столкнулись с Малфоем в коридоре. — Если слухи о леди Морене правдивы хотя бы вполовину, возможно, так нам удастся его отпугнуть.

— Не раньше, чем разберемся, что это был за долг жизни, — возразил Джастин. — Драко все эти годы занимался только тем, что вредил своим и чужим без разбора, значит, случилось что-то между вашими родителями. Эх, расспросить бы Малфоя-старшего…

— У тебя больше шансов это устроить, — хмыкнула Филлис. — У нас дома такие гости случаются нечасто, это твоя мама с ним на короткой ноге. А моя клянется, что ничего не знает.

— У вас дома сам министр магии чай пил, — напомнил Джастин. — Я бы не стал вас недооценивать.

— Отец и мистер Малфой наверняка с детства были знакомы, — предположила Филлис. — Учились на одном факультете, разделяли схожие идеалы… Многое могло произойти.

— Я бы не удивился, узнав, что это Розье оказали Малфоям какую-то услугу, — вздохнул Джастин. — Сдается мне, у них в былые времена добрая половина магической Британии в должниках ходила. Но чтобы наоборот? Люциус похож на некоторых друзей моего отца, такие без личной выгоды стакан воды тебе не подадут.

— Мы можем только догадываться, — искоса взглянула на него Филлис. — Том еще не закончил перевод воспоминаний Расальхаг. До сих пор Малфои упоминались там вскользь и то лишь в связи с леди Мореной. Забавно, что поначалу они с дедушкой Драко терпеть друг друга не могли. Даже интересно, когда это он успел в нее влюбиться, если девушки из Шармбатона провели в школе всего несколько месяцев и еще столько же Морена прожила в Хогсмиде одна.

— С чего ты решила, что там была большая любовь, — с ходу отверг эту идею Джастин. — Чистокровные смотрят на брак иначе. Не все такие, каким был твой папа. Ясно же, что эта Морена — прирожденная интриганка. Захотела остаться тут — и осталась.

— Любой бы остался, лишь бы не возвращаться тогда в Европу, — вздохнула Филлис. — И все-таки этот случай с Драко меня утомил. Одно дело — изучать менталистику со Снейпом, совсем другое — применять на практике, да еще и для того, чтобы облегчить чужую боль. Кажется, я себя переоценила.

— Что ты имеешь в виду? — посерьезнел Джастин. — Магическое истощение, да? Я слышал, что такое бывает.

— Я была у Помфри сразу после Гекаты, — возразила Филлис. — Она говорит, все со мной в порядке. Если только переволновалась. Но от волнения ведь не должно быть болей, правда? А они вот уже несколько дней возвращаются в самый неподходящий момент. И Гарри об этом заклинании не расспросить, оно ведь авторское, значит, непредсказуемое. А Гарри тут же себя винить начнет или, еще чего доброго, снова сцепится с Малфоем.

— До Гарри мне дела нет, — сердито ответил Джастин. — Я за тебя отвечаю. Что Том об этом думает? Ты ему писала?

— С Фламель в школе много не напишешь, — Филлис устало прикрыла глаза. — Совсем скоро лето, к тому времени я уже приду в себя. А если даже и нет, Тому ты ничего не скажешь.

— Как это? — нахмурился Джастин. — У нас ведь друг от друга нет секретов.

— Снейп предупреждал меня о том, что ментальный блок того рода, что поставил мне Том, может иметь последствия, — серьезно посмотрела на него Филлис. — Он не сказал, какие именно, но если предположить, что там, в Хогсмиде, я действовала неосторожно и что-то пошло неправильно, Том себе этого никогда не простит. И я могу только предполагать, что он тогда сделает.

— Но мне ты об этом рассказываешь, — усмехнулся Джастин. — Я бы должен гордиться таким доверием, но мне совсем не весело.

— Естественно, я рассказываю тебе, — удивилась Филлис. — Ты ведь мой лучший друг.

— Правда? — Джастин удивленно раскрыл глаза. — А я то всегда считал, что это с Томом вы не разлей вода, а все остальные для вашей парочки — просто досадная помеха.

— Никакая мы не парочка, не говори глупости, — рассмеялась Филлис, будто несколько минут назад они и не беседовали о тревожных вещах. — Том — самый необыкновенный человек из всех, кого я встречала. Когда я слышу его рассуждения, наблюдаю за развитием его талантов, мне иногда кажется, что это даже слишком для обычного человека. Такие слова, как дружба, здесь неуместны.

— Иногда мне тоже так кажется, — фыркнул Джастин. — А потом он устраивает очередное свое безумство, и снова думаю, что не так уж он и отличается от нас… Кстати, знаешь новость? Маме удалось раздобыть билеты на квиддич летом. Лучшие места, маги со всего света… думаю, из школы тоже много кто соберется. Зак точно едет, да и Малфой, говорят, уже хвастался… Меррисот с друзьями — понятное дело.

— Привезешь колдографии, — улыбнулась Филлис. — Даже и не думай затащить меня туда. Никогда не горела желанием проводить время со спортивными фанатами, будь то футбол или квиддич. Скучно. Даже если там будет Меррисот. А сейчас нам пора. Мы встречаемся с Тони у библиотеки, а оттуда идем прямо к Флитвику. Министр обещал быть ровно к двенадцати тридцати.

* * *

На этот раз школу не окружали дементоры, и Джемма располагала всеми возможностями для того, чтобы дышать полной грудью и вспоминать лишь самые лучшие моменты, связанные с ее пребыванием в стенах этого замка. Забавно, но прямо сейчас ей решительно не удавалось сконцентрироваться на положительной стороне взрослой жизни. С момента ее выпуска прошел всего год, а она успела потерять голову от любви, побывать в тюрьме, завести общие дела с волшебником, пользующимся самой зловещей репутацией в Лютном переулке, нажить недоброжелателей среди людей Темного Лорда, найти самого Темного Лорда, а вот теперь еще и ввязаться в противостояние с гоблинами.

Возмутительно довольный Флинт с гордостью вышагивал рядом, без особых церемоний накинув на плечи ее плащ, который так не хотелось нести в руках, и Джемма с какой-то ребячливой мстительностью подумала, как хорошо бы сейчас было встретить одну из сестер или подружек Кэрроу. Дорого бы она заплатила, чтобы увидеть выражение лица Алкионы, когда ей донесут, что видели их с Марком вместе.

— Волнуешься? — неверно истолковал он ее напряженный взгляд. — Да брось ты. Сакс кого хочешь уболтает. Держу пари, Фадж половины ее доклада вообще не поймет.

— Тут если за кого и волноваться, так это за самого Фаджа, — махнула рукой Джемма. — Для него Сакс и так как бельмо на глазу, так еще и я заявлюсь. Как бы его удар не хватил. На радостях.

— И все-таки ты встревожена, — не отставал Флинт. — Я тебя понимаю. По сути это же твой проект. Без тебя ничего бы не вышло. Снейп бы даже разговаривать с этими малолетками не стал.

— Да причем тут проект! — предсказуемо вспылила Джемма. — Через десять дней нам тащиться в Стоунхендж на переговоры с великанами! Что у нас готово? Да ничего не готово! Джоэл обещал оборудование еще на прошлой неделе, и что слышно от его поставщиков? Тишина!

— Я вообще не понимаю, зачем связываться с магглами, — поддержал ее Флинт. — Ясно, почему это делают гоблины, запрет на волшебные палочки для них еще никто не отменял, но у нас-то все видимые и невидимые преимущества!

— Затем, что наш министр никуда не годится, — зло бросила Джемма. — И вся эта система в целом. На данном этапе если нам и светит какое-то разрешение, так на работу на холмах. К настоящим горам, тем более, горам за пределами Британии нас никто не подпустит. И даже если нам улыбнется неслыханная удача и разрешения все же будут, и для этого не придется никого убивать, мы обречены тратить время на адаптацию маггловских устройств горной промышленности. Причем делать это исключительно там, где считают приемлемым Артур Уизли и ему подобные. Понятия не имею, как это он еще не стал миллионером на такой должности!

— Джемма Фарли на тропе войны! — рассмеялся Флинт. — С таким настроем ты скорее подобьешь великанов на восстание, чем на сотрудничество.

— А что, это было бы неплохим выходом, — изогнула бровь Джемма. — Достойным продолжателей дела Темного Лорда. С удовольствием полюбовалась бы, как великаны разносят Азкабан по камешку.

— Если бы это было так просто, — помрачнел Флинт. — С чарами Экриздиса не шутят. Лучше не проверять на себе, что может случиться, если атаковать крепость.

— Я была там, забыл? — Джемма невольно коснулась волос, будто ожидая снова обнаружить в непослушных кудрях запутавшуюся ленту черных водорослей. — Я вот никогда в жизни не забуду. Если на острове и есть зло, так это психопаты из министерства, бросающие людей на растерзание дементорам. На этом фоне бояться козней сумасшедшего волшебника, который уже несколько веков как умер, по меньшей мере, глупо.

— И все-таки об Экриздисе рассказывали ужасные вещи, — хмуро напомнил Флинт. — Будто бы дементоры — не самое страшное, что водилось в крепости. Министерство не стало бы так защищать обычный остров со старым замком.

— С тех пор, как я поселилась в квартале, чего только не наслушалась, — вздохнула Джемма. — И о разломах между мирами, что образуются в пещерах под Азкабаном, и о ши, и о тварях, питающихся магией, и о мире мертвых. Что же, я живое свидетельство того, что даже оттуда можно вернуться. Если все это правда, мы должны поторопиться и как можно скорее освободить Уолдена. И мне все равно, что думают на этот счет Фадж, Экриздис и даже сам Мерлин.

— Не завидую тем, кто встанет на твоем пути, — покачал головой Флинт. — Но если встреча с великанами пройдет успешно, уже к осени мы сможем нанести гоблинам серьезный удар. И заметь, все совершенно законно.

— Кроме оборудования, которое Джоэлу поставляет Али Башир, — ехидно подметила Джемма. — Через посредника, знаю. Меня не меньше тебя бесит идея платить ему проценты. Но если в дело допустить старика Карактакуса, мы сами не заметим, как окажемся его бесплатной рабочей силой.

— Я бы не сказал, что он так уж рассердился, — отметил Флинт. — Джоэл говорит, посмеялся, даже удачи пожелал. Да и Уилтшир в этом плане — место прибыльное. Руда там хорошая, каменные круги, курганы, и магглы до всего этого так и не добрались. Стоунхендж я в рассчет не беру, он нейтральная зона.

— Холмовые великаны цивилизованнее своих горных собратьев, — отметила Джемма. — Их нынешнего гурга можно даже назвать относительно грамотным, он умеет читать и выступает в роли хранителя традиций. Если удастся его убедить, если подарки понравятся, как знать, возможно, нам и в Эйвбери дорога открыта.

— Ты так и не показала мне подарки, — обиженно заметил Флинт. — Не то что бы я разбирался в предпочтениях великанов, но любопытно же!

— Значит, нам повезло, что в этом разбираюсь я, — прищурилась Джемма. — Почему-то люди думают, что я в министерстве только романы крутила. Уолден рассказывал мне о великанах. Они не такие примитивные, как принято считать. Наш отдел разрабатывал долгосрочную программу по их интеграции, вот только осуществить не успели. И тем не менее, колония холмовых великанов, которую мы посетим, мирно существует по соседству с магглами именно по нашей инициативе. Ты же знаешь, что в Уилтшире находится несколько поместий старых семей. Малфой-мэнор, например. Энергия для разделения земель магглов и земель великанов раньше шла от кромлехов, потом Багнолд отдала Стоунхендж, а Фадж это закрепил законодательно. Барьеры начали трещать по швам, великанов предложили изолировать. К слову, на одном из островов по соседству с Азкабаном. Уолден тогда только пришел в министерство. Им с Малфоем удалось провести компромиссный проект. Теперь часть магии идет от Эйвбери и курганов, а недостаток восполняется за счет поместий, как добровольное пожертвование. Это несколько ограничивает возможности родовой магии, зато предоставляет дополнительные выгоды при сотрудничестве с гоблинами. Они ведь главные выгодоприобретатели… я тебя не утомила?

Флинт выглядел так, будто бы сейчас узнал об окружающем мире гораздо больше, чем в состоянии был воспринять. Джемма устало вздохнула и в очередной раз подумала о том, как невероятно скучает по Уолдену. Во всяком случае, ему не приходилось объяснять значение каждого второго употребляемого ею слова. Джемма обожала квиддич, но никогда не умела находить общий язык с теми, кто выбрал эту стезю в качестве жизненного призвания.

— Так что там за подарок? — неловко пробормотал Флинт. — Начинаю чувствовать, что великаны как общество гораздо успешнее нашего. Даже не представляю, чем их можно впечатлить.

— Я отталкивалась от наших потребностей, — улыбнулась Джемма. — Рассуждала по аналогии. Великаны суеверны. Некоторые возводят свое происхождение аж к самим богам. Но поскольку упорядоченной религии у них не сформировалось, каждое племя выбирает что-то оригинальное. Как правило, украденное у магглов, которых к ним занесло по роковой случайности. Когда барьеры, о которых я только что рассказывала, засбоили, такие случаи участились. Были даже смешанные браки с людьми, и не спрашивай меня, как именно им это удалось. Гург, с которым мы скоро познакомимся, большой поклонник Индии.

— Индии? — Флинт явно подумал, что ослышался. — Не могу представить что-то менее совместимое, чем великаны и Индия.

— А ты спроси у Падмы Патил, одноклассницы Сакс, которую мы сейчас увидим, кто такой Шеша, — посоветовала Джемма. — В Индии верят, будто его головы поддерживают баланс во Вселенной, или что-то в этом духе. Гигантский змей — достойный кумир для гигантских людей, не так ли? Словом, это племя повернуто на змеиной теме.

— Ты что же, змею им подаришь? — хмыкнул Флинт. — Очень по-слизерински. Правда, придется постараться, прежде чем ты найдешь что-то подходящее, обычная змея им покажется червяком.

— Обычную змею они съедят, — состроила гримасу Джемма. — Я тут недавно оказалась в хогсмидской клинике. Мне надо было… кое-что проверить. По делу, связанному с Лонгботтомами, о котором мы тогда говорили. И знаешь, что я увидела у Дагворт-Грейнджер? Огромную такую деревянную палку, а вокруг нее обвилась змея. Известный символ в колдомедицине, посох Асклепия, только чаши не хватало. И тут меня осенило. Вот оно. Идеальный подарок. Дагворт-Грейнджер ее почти задаром отдала. Говорит, она ей давно глаза мозолила. Досталась еще от прежнего главного целителя, которого Бэгшот из центрального Мунго притащил. Дагворт-Грейнджер эту палку уничтожить хотела, так там какие-то особые чары, дерево не горит. Представь восторг великанов, если им принести якобы волшебную палочку из якобы несгораемого дерева? Да у них владеющий ею гург новым богом станет.

— Только ты могла такое придумать, — восхитился Флинт. — Честно слово, Джемма, ты гениальна. Других таких во всем мире нет.

— Неправда, есть, — качнула головой Джемма. — Уолден. И наш уважаемый господин Фадж предельно четко обозначил политику министерства по отношению к тем, кого ты, Марк, считаешь гениальными. И пока что нам придется мило улыбаться в ответ на это свинство, потому что мы уже пришли.

— Здравствуй, школа, — сквозь зубы выплюнул Флинт. Очевидно, он уже не мог дождаться, когда, наконец, покинет Хогвартс, в котором изрядно задержался, превзойдя в количестве заваленных экзаменов всех своих приятелей.

Вопреки надеждам Джеммы, до кабинета профессора Флитвика они добрались без приключений, не встретив ни одного хоть сколько-нибудь примечательного обитателя замка. Зато там их ожидал весьма теплый прием: помимо группы поддержки Филлис и ее подруг собралось немало студентов, желающих взглянуть на министра магии, а возможно, и перемолвиться с ним парой слов.

— Фарли, — Джемма почувствовала, как кто-то тянет ее за рукав, и, обернувшись, к своему удивлению увидела Драко Малфоя — без ставшей уже привычной для всех свиты. — Здорово, что ты пришла. Мне бы с тобой поговорить.

— Что ты уже натворил? — Джемма сурово свела брови, безуспешно стараясь выглядеть строгой наставницей. — Странно видеть тебя среди желающих лицезреть Фаджа. Его проще встретить в вашем поместье, чем в школе.

— Да я тут не из-за Фаджа. Так, хотел послушать. Может, в той чепухе, которой занимается Сакс, и есть какой-то смысл, — явно смутился Драко. — Да и в гостиной у нас говорили, что, может быть, ты будешь. Если Амбридж тебе разрешение даст.

— Ну вот я здесь, — развела руками Джемма. — Говори уже.

— Не при всех, — Драко с опаской огляделся по сторонам. — Нельзя, чтобы это услышали. Если дойдет до отца, у меня будут проблемы.

— Для тебя же лучше, чтобы игра действительно стоила свеч, — погрозила ему пальцем Джемма. — Ну что же, пока что Марк будет представлять здесь мои интересы, а мы прогуляемся немного.

Джемма понимала, что рискует опоздать на выступление Филлис, которое она ни за что не хотела бы пропустить, но что-то во взгляде и интонациях Малфоя подсказывало ей, что сейчас нельзя ответить ему отказом. О родительских талантах Люциуса она изначально была невысокого мнения. К тому же, неизвестно, когда еще они с Драко увидятся, ведь нельзя предсказать, к чему приведет история с великанами.

— Теперь рассказывай, — они расположились на одном из любимых подоконников Иоли, подальше от любопытных ушей. — Надеюсь, ты не увлекся некромантией? Не пристрастился к запрещенным зельям? Не прячешь труп под кроватью?

— Поттер меня проклял, — выпалил Драко, проигнорировав ее сарказм. — А Сакс спасла. А Дагворт-Грейнджер сказала, что у нее передо мной был долг жизни. Этого не может быть, но я спрашивал и читал, и все совпадает. Я не могу был должником грязнокровки, Фарли, хоть ты меня понимаешь? И почему, если мне не везет, рядом обязательно вертится кто-то по фамилии Грейнджер!

— Постой, постой, говори медленнее, я ничего не понимаю, — остановила его сбитая с толку Джемма. — Поттер тебя проклял? Как это случилось? Ты у колдомедика был?

Сбивчивый рассказ Малфоя произвел на нее двойственное впечатление. Если все сходилось верно, они с Флюм оказались в клинике Хогсмида через несколько дней после происшествия с Поттером, когда ей и посчастливилось найти посох Асклепия. В деревушке масштабов Хогсмида такой инцидент считался событием, достойным помещения на первую полосу газеты — не каждый день наследник одного древнего рода нападает на другого, да еще и с последствиями. Во всяком случае, местные кумушки уж точно не упустили бы случая перемыть все косточки поколениям когда-либо живших Поттеров и Малфоев. Однако Геката и словом не обмолвилась о том, что случилось, и лишь благосклонно приняла на изучение материалы личных дел Фрэнка и Алисы Лонгботтомов, как они и договаривались.

— Как странно, — задумчиво протянула Джемма. — Очень, очень странно. Геката — большая любительница обсуждать одних своих пациентов с другими. К тому же, с Флюмами они давние друзья… Викторию, положим, она не слишком жалует, но леди Иделиса…

— Фарли, ты упускаешь главное, — разъяренно зашипел на нее Малфой. — Мне помогла грязнокровка! Понимаешь ты это, грязнокровка! Пусть не такая мерзкая и тупая, как Грейнджер, но дела это не меняет! Как мне вообще разговаривать об этом с отцом! Он и так все уши мне прожужжал на тему того, что я должен подружиться с Поттером. Это редкое везение, что в Хогсмиде не болтают про нашу дуэль! Если я только заикнусь о том, что Сакс была мне что-то должна, он меня из дома выставит! Может, я ей когда-то помог по ошибке? — ужаснулся он самой подобной мысли.

Джемма определенно не была готова и дальше созерцать его мучения.

— Драко, прекрати истерику, я тебе не Паркинсон, — устало попросила она. — Лучше скажи мне, тебя уже можно считать взрослым, заслуживающим доверия человеком?

— Ты еще спрашиваешь! — обиделся Драко. — Когда я тебя подводил?

— Вот как сыграете финальный матч с Гриффиндором, так в очередной раз и подведешь, но речь не об этом, — в глазах Джеммы зажглись хитрые огоньки. — Я говорю о настоящих тайнах. Таких, за которые, бывает, и убивают. Если я расскажу тебе нечто важное, есть надежда, что ты не примешься звенеть об этом на каждом углу, чтобы произвести впечатление на девчонок или достать Поттера?

— Даже отцу нельзя? — Драко весь подобрался, как кобра перед прыжком. — Никому-никому?

— Отец твой и так все знает, — усмехнулась Джемма. — Речь о своего рода секрете Полишинеля. Вы еще слишком маленькие, о таких вещах не говорят вслух, но те, кто помнит времена Темного Лорда, конечно, в состоянии сложить вместе очевидные факты. Вопрос в том, захочешь ли ты сам откровенничать с Люциусом.

— Фарли, не томи, — умоляюще взглянул на нее Драко. — Обещаю не болтать. Ни в школе, ни дома. Если ты не шутишь, жить мне еще не надоело.

— Тогда перестань задирать Сакс, — отрезала Джемма. — И никогда, ни при каких обстоятельствах не называй ее грязнокровкой, тем более, при Поттере. И не потому что я завожу любимчиков, или ратую за будущее проекта, или просто ударилась в благотворительность. Все дело в том, что это неправда.

— Что неправда? — изумился Драко. — Родители Сакс разве не магглы?

— Я не знакома с ее матерью, — ответила Джемма. — Другое дело — отец. Он был волшебником, Драко, так что Филлис Сакс — как минимум полукровка.

— Вот как? — ухмыльнулся Драко. — Теперь ясно, почему она небезнадежна. Только что такого убийственного в этом секрете? И почему я должен уважать волшебника, связавшегося с какой-то магглой и осквернившего свою кровь?

— Потому что настоящее имя этого мага — Эван Розье, — выпустила Джемма парфянскую стрелу. — И был он кузеном твоей матери и племянником небезызвестной Друэллы Блэк, известной так же, как госпожа Расальхаг. Я не удивлена тому, что вас с Филлис мог связывать перешедший от родителей долг жизни. Она — часть твоей семьи, Драко. В ваших жилах течет одна кровь. А принимая во внимание традиции рода Розье, мой дорогой, личность ее матери не имеет никакого значения.

— Сакс — дочь дяди Эвана? — Драко неверяще раскрыл глаза. — И все это знают?

— Одни знают, другие догадываются, — ободряюще сжала его руку Джемма. — У меня есть основания полагать, что Филлис и самой известна правда. А потому, коль скоро она ее не афиширует, не твое дело вмешиваться.

— Но позволь, если она Розье, значит, она имеет право претендовать на их наследство, — прошептал Драко. — Это же все меняет… И отец все эти годы молчал…

— Молчал, — жестко подтвердил Джемма. — И ты будешь молчать. Иначе я возьму тебя с собой в Стоунхендж и скормлю великанам. А ты еще скажешь спасибо, что легко отделался.

Отчего-то разговор с Драко абсолютно вымотал Джемму. Такой уставшей она не чувствовала себя с того самого момента, как узнала правду о том, кто скрывается под личностью Гарри Поттера.

Молчание Гекаты никак нельзя было объяснить естественными причинами. Темный Лорд в очередной раз доказал, что годы вынужденного бездействия нисколько не смягчили его крутой нрав. К тому же, он явно зол на Малфоев, раз решил преподать одному из них настолько показательный урок, и, безусловно, по-прежнему принимает близко к сердцу все, что касается Розье. Если Геката догадалась о том, что ускользало от внимания детей, ему ничего не стоило исправить это досадное недоразумение.

Судьба Драко Джемму живо занимала. Как ни крути, Уолден и Люциус были друзьями. Сейчас Малфой задействовал все свои связи, чтобы если не освободить приятеля из заключения, то хотя бы отчасти облегчить его пребывание за решеткой. К тому же, за несколько лет Джемма парадоксальным образом успела привязаться к этому несносному ребенку, хоть он и доставил ей немало проблем на посту старосты.

Нельзя было допустить, чтобы Малфои утратили расположение Темного Лорда. И все же рассказать Драко правду сейчас она не могла — риск был слишком велик. Вся надежда была на Филлис. Если у Драко и были шансы подружиться хоть с кем-то из этой компании — так только с ней.

— Ну и где ты ходишь, интересно узнать? — набросилась на нее Табита. — Марк там места себе не находит! Все уже закончилось, министр был мерзок, Сакс была хороша! Если бы я что-то в этом понимала, сказала бы, что у нее припрятан отличный подопытный материал, о котором она не говорит. Но это так, личное мнение. А с тобой все в порядке? Ты чем все это время занималась?

— Ты будешь смеяться, Табита, — иронично отозвалась Джемма. — Я тут начала собирать новую армию для Темного Лорда.