Солнце над пропастью (гет)

Хогсмидская ратуша все еще хранила следы присутствия бывшего хозяина. В свое время Тристан Бэгшот наложил чары расширения пространства на холл, не иначе, как под влиянием матушки, позаботился о том, чтобы на стенах появились портреты оставивших заметный след в истории деревни колдунов и ведьм, немало сил направил на преображение местного музея, а главное — открыл двери здания городского совета для многочисленных туристов со всех краев земли. Гвендолин Шаффик обосновалась здесь совсем недавно и времени в кабинете леди-мэра проводила немного, предпочитая принимать посетителей в гостиной собственного дома на окраине западного квартала, но первой же отличительной чертой ее правления стала воцарившаяся в ратуше оглушительная тишина. Случайные зеваки более не допускались внутрь, и даже Альбусу пришлось потратить несколько минут на то, чтобы убедить охраняющего вход долговязого детину телосложения Хагрида, что леди Шаффик действительно его ждет.

Стук его каблуков и шорох подола мантии казались неправдоподобно громкими. Ратуша будто погрузилась в зачарованный сон, и лишь внимательный наблюдатель мог заметить, какая кропотливая здесь ведется работа. Из-за двери музея раздавались знакомые голоса, и Альбус невольно замедлил шаг, прислушиваясь к спору.

— … я требую личной встречи с Гвендолин, иначе, клянусь Мерлиновой бородой, ей придется разговаривать лично с мистером Бэрком! — дверь с грохотом распахнулась, и из-за нее появился взъерошенный и крайне недовольный волшебник, имени которого Альбус не помнил, потому что все без исключения называли его просто мистер Деверилл. — А Бэрку происходящее совсем не понравится, помяните мое слово!

Ассистентка Шаффик, на голову которой пал гнев Деверилла, виновато взглянула на Альбуса и поспешила ретироваться, убедившись, что зал с экспонатами надежно заперт. Старик одернул сюртук, перевел дух и гневно воззрился на Альбуса.

— И с этой женщиной вы водите дружбу?! Я говорил, я предупреждал, что если кресло лорда-мэра достанется не Гуссоклу, мы все еще хлебнем горя! Так оно и вышло!

— Что у вас приключилось, мистер Деверилл? — скрывая веселье, поинтересовался Дамблдор. — Чем вам успела насолить леди Шаффик? Обычно вам не свойственно сыпать угрозами.

— Много вы обо мне знаете! — огрызнулся Деверилл, но все же соизволил ответить: — Гвен не видит разницы между городским советом и своей кухней! Не успела объявиться, уже начала устанавливать свои порядки! Столько лет я приходил в музей со своими учениками, читал лекции по артефакторике, и Тристан мне и слова не сказал, а теперь, видите, “без особого разрешения мэра музей закрыт для посетителей на неопределенный срок”!

— В самом деле? — нововведения Шаффик стали для Альбуса неожиданностью. — И она объясняет почему?

— Она ничего не объясняет, я уже вторую неделю не могу с ней поговорить по душам! — раздосадованно бросил Деверилл. — Раньше я с ней чуть ли не каждую пятницу сталкивался в лавке зеленщика, так теперь она туда не ходит, посылает невестку, а мозгов у этой Розмерты…

— Розмерта Шаффик — исключительно приятная особа, — поспешил встать на ее защиту Альбус. — Я всегда скорбел о том, что случилось с ее возлюбленным, печальная судьба — остаться одной в столь юном возрасте.

— Вышла бы замуж еще раз, завела нормальную семью, если бы не связалась с Гвендолин и ее полусумасшедшими подругами, — отрезал Деверилл. — Она ведь покойному Шаффику ничего не обещала, до свадебных клятв он не дожил, а все остальное Розмерта на себя взвалила по доброй воле.

— Вы несправедливы, мистер Деверилл, — покачал головой Альбус. — Гвендолин поступила благородно, предложив Розмерте фамилию и опеку рода, ведь у бедной девочки никого, кроме них, не оставалось. Вы рассержены и судите предвзято.

— Посмотрю я на вас, мистер Дамблдор, когда Гвендолин и вам кислород перекроет, — скривился Деверилл. — Все эти ведьмы только в лицо вам улыбаются, а отвернешься — и вот тут-то вскидывает голову дремлющая в них ламия!

Дамблдору оставалось только улыбаться и разводить руками. Полувеликан у входа выпустил мистера Деверилла, довольно равнодушно восприняв его неутихающую брань, а комнаты и коридоры вновь заполнила неумолимая тишина.

— Представляете, Альбус, через что мне приходится проходить, — а вот появилась и сама леди-мэр. По лестнице она спускалась, тяжело опираясь на вытесанный из цельного куска черного дерева посох. — Когда в Хогсмиде бесчинствовали русалки, мне были готовы руки целовать, а теперь я стала им чуть ли не врагом.

— Что это за история с музеем, Гвендолин? — нахмурился Альбус. — Тристан не находил ничего предосудительного в визитах туристов.

— Тристан больше не имеет здесь власти, — резонно возразила Гвендолин и со значением посмотрела на Дамблдора: — Я нечасто покидала свой дом в квартале, во время предвыборной кампании музей этот увидела впервые, иначе возмутилась бы уже давно. Я подписала указ о созыве комиссии для изучения представленных здесь артефактов. Часть из них была неправомерно конфискована у старых семей, часть представляет собой откровенную опасность для магического равновесия. А значит, и для туристов, и для ваших подопечных в замке, — она помолчала и лукаво добавила: — Разве не так же вы поступили, сменив Армандо Диппета на посту директора Хогвартса? Замок испокон веков использовался для хранения опасных артефактов, и вдруг, по слухам, в одночасье они куда-то исчезли… Вы даже приглашали Патрисию Рейкпик, всемирно известного ликвидатора заклинаний, для помощи в этом деле и, помнится, тогда не вспоминали о Тристане, категорически возражавшем против визитов этой дамы в Беллерофонтский лес... И Родерик Раканати заработал немало галеонов, приводя в надлежащий вид тревожившие вас зеркала.

— Я бы хотел знать о выводах, к которым придет комиссия, — возразить Альбусу было нечего, поэтому он предпочел сменить тему: — Если артефакты действительно представляют угрозу, нужно найти подходящее место для их хранения.

— Этого не потребуется, — остановила его Шаффик. — Нарушенное равновесие причиняет ущерб, где бы не находился запрещенный объект, вы ведь знаете. Если такие артефакты будут выявлены, мы их уничтожим, сколько бы ни возмущался по этому поводу мистер Деверилл. Я даже готова сказать это в лицо Карактакусу. Я не вмешиваюсь в жизнь Лютного переулка, не претендую на дрянь, которую его семья хранит в своей лавке, он же пусть оставит мне Хогсмид.

— Похоже, мы все заблуждались на ваш счет, Гвендолин, — Альбус невольно улыбнулся. — Правы вы или нет, рассудит время, но верите ли, я даже рад, что у Хогсмида сейчас такой мэр, как вы. Я, собственно, за этим и пришел — лично поздравить вас с заслуженной победой.

— Это приятно, — Гвендолин хмыкнула. — Вы достойный маг, Альбус, хоть я и во многом не согласна с той поддержкой, которую вы выказываете министерству узурпаторов. Как видите, в отличие от вашей ставленницы Амбридж, я не боюсь публично критиковать Корнелиуса Фаджа. Министр мне не друг, а вот вы заслуживаете уважения. Я благодарна вам за то, как вы сегодня вступились за Розмерту. Я приняла эту девушку, как родную дочь, и мне печально слышать, что такое ничтожество, как Деверилл, насмехается над принесенной ею жертвой.

— Мое сердце до сих болит, когда я вспоминаю о том, через что вам пришлось пройти, Гвендолин, — Альбус склонил голову в знак солидарности. — Волдеморт разрушил многие семьи, но история Розмерты, потерявшей жениха за день до долгожданной свадьбы, глубоко запала мне в душу.

— Мы благодарны, — глухо повторила Шаффик. — Вы и ваш брат всегда были добры к нам. Я ведь помню вас еще студентами, Альбус. И о вашей потере помню. Я беседовала с портретом вашей сестры. Из Арианы получилась бы замечательная волшебница.

Альбус поморщился, как от тупой боли в застарелой ране. Казалось бы, сколько лет уже прошло, но сейчас, когда они с Гвендолин вышли на залитую весенним солнцем террасу под самой крышей ратуши, время будто остановилось, а затем и вовсе потекло вспять, навевая мысли о том, о чем вспоминать не следовало.

— Эоган тоже добился бы многого, если бы не месть Марволо, — продолжила Гвендолин. — Чем дольше я живу на свете с этой ношей, тем яснее сознаю, что нам всем следовало прислушаться к Шайлих, когда она предупреждала об опасности, исходившей от этого мальчишки. Шайлих считала, что он отмечен роком, а мы — что он всего лишь смешон. А вот теперь прошли годы — и не осталось никого, кто мог бы посмеяться. Смеяться в одиночестве невесело, Альбус, это слишком напоминает безумие.

— До печальных событий в Хогвартсе позапрошлого года я никогда не думал всерьез о том, чтобы обращаться за помощью к Шайлих Фоули, — Альбус внимательно посмотрел на собеседницу. — А сейчас мне важно знать, почему она так ненавидела Тома Риддла. Вы можете мне помочь, леди Шаффик? Или вы предпочтете дружбу Розье и сохраните свой секрет?

— Расальхаг мертва, а Энид ненавидит Марволо не меньше меня, уж можете поверить, — усмехнулась Гвендолин. — Однако я ничем не могу помочь вам, Альбус. Мы все тогда были слишком молоды, и когда Шайлих столкнулась с трудной ситуацией, она пришла к старейшинам деревни, ведьмам ковена тех времен. Они приняли решение изгнать Риддла из квартала и устраниться, а Шайлих связали обетом. Со старшими не спорят, им подчиняются, — беспомощно развела она руками. — Теперь я — одна из ведьм ковена, но из тех старожилов среди нас осталась, разве что, леди Сейр, матушка Иделисы. Можете попытаться разговорить ее, вот только предупреждаю, эта женщина помнит войну с Геллертом Гринделвальдом так отчетливо, будто все случилось вчера. Вы у нее не на хорошем счету.

— Чем же я провинился? — изумился Альбус. — Тем, что положил конец преступлениям Геллерта?

— Однажды я задала прежнему ковену этот вопрос, — охотно ответила Гвендолин. — Леди Сейр осуждает ваше решение сохранить Гринделвальду жизнь. Поймите правильно, Альбус, нам здесь очень мало известно о той дуэли. Вы так долго бездействовали, не желали выступить против Гринделвальда напрямую… Батильда могла рассказать немало скандальных подробностей о вашей студенческой дружбе, а Расальхаг и Энид — о ваших последующих встречах в домах Винды и Диего Кортасара в довоенной Европе… Гриндевальд представлял угрозу равновесию, а вы разделяли его идеи…

— Мы с Геллертом во многом заблуждались, — подтвердил Дамблдор. — Осознание истины оказалось слишком горьким. Когда Геллерт обрел способность оценивать события здраво, он был потрясен количеством жертв в развязанной им войне, как среди магглов, так и среди волшебников. В Нурменгард он отправился добровольно, испытав искреннее раскаяние и желая искупить свою вину.

— Искупить вину, устранившись от содеянного? — прищурила густо подведенные глаза Шаффик. — Никому из нас нет дела до чужого раскаяния, Альбус. Раскаяние Волдеморта не вернет мне сына. Раскаяние Гринделвальда не вернет родителей Морене Малфой, не воскресит тех, кто осмелился пойти против его диктата. Ковен запретил вести разговоры об этом человеке, наши матери не рассказывали о нем своим детям, и зло явилось нам под другим именем. Так и ваше имя, боюсь, уже не обелить и не избавиться от тени этой недопустимой дружбы. И все же… позвольте полюбопытствовать: он сильно изменился за эти годы? Нынешний Гринделвальд — всего лишь тень прошлого или хищник, заключенный в клетку?

— Я не знаю, Гвендолин, — Альбус чувствовал себя совершенно опустошенным этим разговором. — Со времен той дуэли я больше никогда его не видел.

— Вы не навещали его в заключении? — на мгновение из-под непроницаемой маски Гвендолин промелькнуло неподдельное удивление. — Некогда лучшего друга, человека, которого вы сами когда-то называли “половиной своей сердца”?

— В Нурменгард невозможно проникнуть, — сухо отозвался Альбус. — Замок зачарован таким образом, чтобы заключенный больше никогда не мог контактировать с внешним миром. Его создал таким не я, это было решением Геллерта. И все же, я должен приложить все усилия, чтобы прожить долгую жизнь и ни за что не умереть раньше Батильды Бэгшот с ее непомерной болтливостью. “Половина моего сердца”, подумать только!

Сочтя свою миссию по отношению к новоизбранному мэру выполненной, Дамблдор покинул ратушу, решив прогуляться по возвращающейся к нормальной жизни деревне. Несмотря на спорные решения Гвендолин, приезжих здесь пока что не поубавилось, да и интересовались они скорее волшебными магазинчиками и удивительно красивой природой, нежели отжившими свой век древностями, на которые могли позариться разве что гоблины.

Ноги сами вели его в направлении прилегающего к деревне поля, на котором расположился небольшой, но исключительно значимый завод Фарли и Бэрков. В последнее время об этой компании не говорил только ленивый, даже известный скептик и ворчун Дугольд недавно соблаговолил признаться, что исключительно рад дружбе племянника с Джеммой, так что Альбус предпочитал присматривать за ними краем глаза.

Джоэл Бэрк оказался на месте, встретив неожиданного визитера с закономерной осторожностью. Компанию ему составлял другой недавний выпускник — Маркус Флинт, о котором Альбус уже довольно давно ничего не слышал. Из разговора выяснилось, что Флинт только что вернулся из длительного путешествия по всему свету, в ходе которого он знакомился с жизнью и укладом других магических поселений, зачастую совсем не похожих на Хогсмид, а также собирал полезный для их предприятия опыт по работе с магическими металлами и камнями.

— Если великанов никто не взбесит, и они останутся на Пустоши, лет через пятнадцать тут потекут золотые реки, — с энтузиазмом пообещал Флинт. — Мир меняется, господин директор… то есть, профессор… то есть, уже не профессор… Короче, скоро школа магии тут будет совсем некстати. Или это будет уже не тот Хогвартс, который мы знаем, скорее, что-то вроде Уагаду. Но определенно, что-то очень сильно изменится.

— Революционные речи, Марк, — с усмешкой остановил его Джоэл. — Вряд ли разумно бросаться словами в присутствии самого Верховного Чародея Визенгамота.

— Узнаю внука Карактакуса, — глаза Альбуса лукаво сверкнули. — И все, мой юный друг, не пора ли выходить из подполья. Идеи мистера Флинта свежи и интересны, и признаюсь, с вами мне беседовать куда интереснее, чем с доброй половиной моих коллег в Визенгамоте. Молодое поколение должно высказывать дерзкие и оригинальные предложения, желать изменить мир. Пока что все ваши действия были исключительно похвальны.

— Ваша похвала дорогого стоит, — Джоэл не выглядел убежденным. — Что же, провести вам экскурсию по заводу, мистер Дамблдор? Я пытался приводить сюда деда, но его больше интересует прибыль, чем механика.

— Мое внимание привлек вот этот песок, — Альбус указал на возвышающуюся неподалеку золотисто-белую гору. — Любопытный состав, поверьте мне, как алхимику. Как вы думаете его использовать?

— Для начала, хорошенько изучить, — ответил Джоэл. — Разобрать на элементы, совмещая чары и технологии магглов. Марк выяснил много всего полезного за эти месяцы, не исключено, что в составе есть что-то, делающее этот песок волшебным, пусть пока мы и не знаем всех его свойств.

— Песок не так прост, как кажется, — Дамблдор наклонился, зачерпнул горсть песка и пропустил его сквозь пальцы. — Знаете, и по сей день по пустыням всего мира бродят караваны кочевников, единственная цель которых — поиск вот такого волшебного песка. Его добавляли в зелья, использовали в часовых механизмах, стекольном и зеркальном деле, даже при создании хроноворотов.

— Про зеркала — это точно подмечено, — кивнул Джоэл. — К нам уже приходил мастер Раканати. Если песок действительно окажется таким, как надо, он сможет покупать его у нас, а не заказывать всякую дешевку с побережья. Все же африканский товар ему не по карману.

— На вашем месте я бы берег этот песок, как зеницу ока, мистер Бэрк, — серьезно посоветовал ему Альбус. — Не хотелось бы, чтобы такой ценный ингредиент попал в недобрые руки.

— Да мы уже научены горьким опытом, — Джоэл понурился. — Поначалу что-то медлили с защитой, непонятно, на что рассчитывали. Песок тут же начали подворовывать. Похоже, решили, что раз он добыт на Пустоши, это всеобщее достояние. Сейчас то им уже так просто не разжиться.

— А для меня сделаете исключение? — спросил Альбус. — Давно я не работал как следует, в лаборатории. Результатами исследования обещаю поделиться.

Джоэл Бэрк, конечно, не пылал энтузиазмом касательно сотрудничества с Дамблдором, и тот понимал, что сейчас бессовестно злоупотребляет своим статусом. И все же он не мог удержаться от соблазна немедленно проверить этот песок — точнее, сопоставить его с тем, что он собрал во время разговора с заколдованной вилой и предусмотрительно сохранил.

Альбуса постоянно преследовало мучительное ощущение того, что он упускает из внимания нечто чрезвычайно важное. Энид была готова поклясться своей магией в том, что ее сестра безвозвратно покинула мир живых, но если бы даже могла вернуться, наложила бы эти магрибские чары идеально, без побочных эффектов. Но даже это теряло всякое значение, стоило Альбусу задуматься о том, кому он действительно может доверять.

В конце концов, он достаточно пожил на этом свете, чтобы понимать: вила, скорее всего, не единственная марионетка зловещего кукловода.

* * *

Невилл всерьез подозревал, что если дело так и дальше пойдет, по окончании турнира трех волшебников его боггарт, не вызывающий ничего, кроме насмешек, у однокурсников, ненависти — у Снейпа и жгучего стыда — у Табиты, непременно изменит форму на зловещего вида лабиринт. Мало ему было заброшенных катакомбов под Хогвартсом — их близнец вырос прямо напротив школы, под открытом небом, на поле для квиддича, и спустя несколько минут ему предстояло зайти туда сразу после чуть более удачливых конкурентов и столкнуться с неведомыми опасностями ради призрачной надежды на победу. Можно ли было представить себе ситуацию еще более нелепую?

Третье испытание турнира превратилось в поистине захватывающее зрелище — организаторы учли прошлые ошибки, и наблюдать за происходящим внутри можно было в режиме реального времени. Подернутые призрачной дымкой дорожки лабиринта сами собой выступали прямо из воздуха, отражая то, что каждый из чемпионов видит перед собой в данный момент. Обеспечивающие, наравне с заинтересованностью зрителей, еще и безопасность участников артефакты были выданы им заранее и, в случае необходимости, позволяли всем, кто сочтет испытание непосильно сложным, досрочно выйти из игры.

Уверенности в себе осознание того, что любой твой позор будет выставлен на всеобщее обозрение конечно, не прибавляло. Трибуны полнились народом — разве что новая леди-мэр приглашение директора демонстративно отклонила. Тристан Бэгшот, напротив, занимал почетное место по левую руку от Фаджа и, похоже, наслаждался новообретенной свободой. Белоснежную шляпу модели, которую лорды и леди-мэры Хогвартса носили на протяжении столетий существования системы самоуправления в деревне, он сменил на более традиционный темно-фиолетовый колпак, и теперь его очень легко было представить в кресле Амбридж и даже на одном из портретов, украшавших директорский кабинет.

— Перси, у тебя есть совесть? — нетерпеливо выпалил Рон, с трудом пробившись к покинувшему ратушу следом за своим начальником брату. — Мама жаловалась, говорит, ты уже больше недели не появлялся дома! Если решил переехать, так и скажи, не заставляй ее воображать себе невесть что!

— Ты что, ничего не понимаешь? — тут же взвился и без того раздраженный Перси. — Что же мне, поручения мистера Бэгшота игнорировать? Ты хотя бы представляешь себе, сколько у нас сейчас работы?

— Да какие у него могут быть теперь поручения? — беспечно махнул рукой Рон. — Разве что черновики новой книги его матушки переписывать! Старик вышел на пенсию, пусть радуется жизни, пока леди Шаффик тут всем заправляет. Хогсмид теперь превратится в отличное место для стариков. Тетушка Мюриэль вот тоже на седьмом небе от счастья...

— Говори тише, — одернул его Невилл, виновато улыбнувшись покрасневшему от возмущения Перси. — Дядя Элджи и тетя Энид здесь. Если они услышат такие слова, даже не знаю, от кого тебе достанется сильнее.

— Можно подумать, я их боюсь, — оскорбленно вздернул подбородок Рон, но громкими заявлениями больше не бросался. — Ты вообще как сам? Страшно?

— После Черного озера ничего не страшно, — постарался казаться невозмутимым Невилл. — Знаешь, после того, как мы с Ханной блуждали в этих коридорах под замком, Филлис научила меня полезному заклинанию — как ориентироваться на местности. Направление частей света и все такое. Трофей спрятан в центре лабиринта, значит, мне придется все время двигаться в северо-западном направлении.

— В сторону хогсмидского дольмена, — вдруг заметила до сих пор хранившая молчание Гермиона. — К западному кварталу.

— Ну, до квартала отсюда — минимум полчаса приличной прогулки, — возразил Перси. — Надеюсь, вам не придется блуждать по лабиринту так долго. Для меня каждая минута на вес золота! Мистер Бэгшот буквально заставил меня прийти посмотреть на финальное испытание. Он не желает признавать, что только кропотливая работа, которую я веду изо дня в день, позволяет нам держаться на плаву. Леди-мэр Шаффик была очень впечатлена, когда я представил ее ассистентам полный и подробный отчет о состоянии дел в Хогсмиде. Мне даже предлагали остаться, но я предпочел уйти вместе с мистером Бэгшотом…

— Только малолетки могут без смеха слушать твою болтовню, Уизли, — бесцеремонно перебила его проходившая мимо Табита. — Леди Гвендолин знает о Хогсмиде столько, сколько ты не выучишь за всю свою бесполезную жизнь, так что не пытайся казаться важной персоной. Если тебя и приглашали остаться, то чтобы давать поручения, за которые не возьмется ни один уважающий себя волшебник. Вести дела с министерством, например.

Невилл безнадежно прикрыл глаза и отошел в сторону. По опыту предыдущих ссор кузины с Перси Уизли он знал, что эта перепалка рискует затянуться надолго, а пережидать ураган лучше в надежном укрытии, чтобы не оказаться случайной его жертвой. И все же, Табита, несмотря на ее злой язык, била точно в цель: Шаффик была бы не Шаффик, если бы при первом же удобном случае не избавилась от Уизли, известных своей тесной дружбой с Дамблдором. Невилл, правда, сомневался в том, что ради продвижения по службе Перси не пожертвовал бы своими убеждениями, но леди Гвендолин, выросшая в западном квартале, вряд ли принимала в расчет вариант бунта против взглядов семьи.

— Быстро год пролетел, — заметила Гермиона, снова оказавшись поблизости. — Как будто в полусне. Вот уже и июнь. Экзамены не за горами.

— Только не для меня, — пожал плечами Невилл. — Хотя бы от этой головной боли я освобожден. После всего случившегося я бы точно завалил зелья. Снейп бы меня живым не выпустил. Он даже Гарри оставил в покое, полностью переключился на меня.

— С тех пор, как Гарри встречается с Флорой, он подтянул зелья, — с некоторым удивлением проговорил Гермиона, словно не веря в то, что какая-то третьекурсница могла повлиять на ее друга в плане учебы эффективнее, чем она сама. — И вообще взялся за ум, перестал провоцировать профессора Снейпа. А ты не бойся. Лето все расставит по местам.

— До лета еще надо дожить, — буркнул Невилл. — Филлис предупреждала меня о сфинксе в лабиринте. Вряд ли он там прячется один, наверняка снова привезли целый зоопарк. Меня как будто готовят в магозоологи. А мне как-то больше по душе гербология…

— Эти растения не выглядят дружелюбно, — Гермиона с опаской посмотрела на зеленые стены лабиринта. — Но я верю, что ты справишься, Невилл. Ты намного сильнее, чем думаешь, тебе просто нужно поверить в себя. Мы все — Ханна, Гарри, Рон, я — будем ждать твоего возвращения. Я жду не дождусь возможности поздравить тебя!

— Вряд ли я выиграю, Гермиона, — Невилл даже рассмеялся. — До сих пор мне везло. Выезжал на заклинаниях Снейпа. Теперь у меня руки связаны — да и в любом случае, подходящие идеи закончились.

— Главное — не победа, — покачала головой Гермиона. — Главное — воля к победе. А этого тебе, я убеждена, не занимать.

Напутственные слова подруги все еще звучали в ушах Невилла, когда за его спиной сомкнулась высокая живая изгородь. Лабиринт поглотил своих жертв, и теперь оставалось только идти вперед и ни на секунду не сдаваться. В конце концов, Гермиона права: Невилл представляет Хогвартс, представляет Гриффиндор — и не имеет права бросить тень на репутацию своего факультета.

Невилл уже начинал понимать логику составителей заданий: помимо собственно магических задач перед ними ставились еще и психологические либо нравственные. В лабиринте чемпионам предстояло столкнуться с главным препятствием — страхом перед лицом неизвестности. И хотя пока ни одно из неведомых чудовищ не спешило его атаковать, напряжение все возрастало, и даже небо будто бы становилось все темнее и сумрачнее, а над головой нависали невесть откуда взявшиеся здесь зимние облака.

Сгущающийся вокруг холод никак не мог иметь естественное происхождение. Невилл двигался вперед маленькими шагами, держа наготове палочку, и на очередном повороте чуть было не поскользнулся на мокрой глине.

— Ты ведь всегда знал, что однажды я найду тебя, — донесся из неоткуда мелодичный женский голос.

Вила выступила прямо из зеленой кипарисовой стены и выглядела еще ужаснее, чем на дне озера, напоминая оживший ночной кошмар. Черные волосы, подхваченные неощутимым ветром, змеились в воздухе и тянулись к Невиллу уродливыми щупальцами, платье превратилось в лохмотья, сквозь которые сочилась кровь из многочисленных порезов. Чудовищная девушка улыбалась, и хотя Невилл испытывал непередаваемый ужас, он не мог отвести глаз от этой завораживающей улыбки.

— Ты не должна выглядеть так, — прошептал Невилл, не двигаясь с места. — Профессор Снейп вылечил твои раны. Ты не можешь быть здесь...

— Я всегда буду там, где будешь ты, — пообещала вила, мстительно сверкнув глазами. — Я никогда не оставлю тебя в покое. Я заберу тебя с собой в озеро, и ты уже не выберешься оттуда.

— В озеро, — зачарованно повторил за ней Невилл, и это будто отрезвило его. — Конечно, в озеро! Ты не можешь говорить со мной, как человек! Вне озера язык русалок звучит так, что способен повергнуть в ужас дракона! Значит, ты не вила! Ты боггарт!

— Слова не помогут тебе, глупый ты ребенок, — существо, кем бы оно ни было, хрипло рассмеялось. — Ты думаешь, что идешь к победе, но ты лишь приближаешь свою смерть.

— Мне нельзя тебя слушать, — Невилл изо всех сил пытался сосредоточиться на позитивных мыслях. — К счастью, профессор Люпин научил меня избавляться от таких, как ты. Ридикулус!

К удивлению Невилла, заклинание сработало с первого раза, хотя ему не приходилось тренировать его с прошлого года. Ему не пришлось представлять себе ничего особенного: всего лишь вообразить всю семью в сборе, на берегу озера с кувшинками тети Энид. Все восхищены его успехами в турнире, который давно остался позади, родители здоровы и поздравляют его с победой, Табита язвит, как обычно, под полным гордости взглядом дяди Элджи... Он даже невольно улыбнулся, такой реалистичной показалась ему эта картина.

Изгнав боггарта, Невилл чуть было не потерял бдительность, обессиленно прислонившись к зеленой стене. Из глубины живой изгороди тут же показались вцепившиеся в него щупальца, подозрительно напоминавшие версию Дьявольских силков. К счастью, этот противник не представлял для него угрозы: невозможно было забыть циничный совет всегда ненавидевшей гербологию Меррисот — если не можешь справиться с растением, жги его.

Спустя несколько тупиков, вынуждающих менять направление и то приближаться к цели, то удаляться от нее, Невилл столкнулся с отвратительной на вид старухой со спутанными волосами и зеленоватым, как у карги, лицом. Не замечая ничего вокруг, старуха надрывно рыдала, и ее дрожащий голос звучал, как клекот степной птицы.

Невилл никогда бы не подумал, что однажды ему придется поблагодарить Златопуста Локонса и его бездарные книги, но именно знакомство с ними позволило ему безошибочно опознать в мерзком существе банши, неприятный, но при соблюдении определенных условий безвредный призрак. Банши не могла атаковать и даже заметить человека, пока тот хранил молчание, поэтому Невилл, затаив дыхание, на цыпочках обошел старуху — и тут же угодил новую ловушку, из-за которой с его уст чуть было не сорвался отчаянный вопль. Земля в одночасье ушла из-под ног, а сам он оказался подвешенным в воздухе в плену неизвестного золотистого тумана.

Перед глазами все плыло, а тело охватило беспомощно оцепенение. Невилл не мог полноценно колдовать — невербальной магией он не владел, а любое произнесенное заклинание привлечет внимание банши, бороться с которой методами, предложенными Локонсом, было уже бесполезно. Всегда оставался вариант активировать полученный от Амбридж артефакт, но сдаться, пройдя так далеко, было бы особенно обидно. Невиллу вдруг подумалось, что все зрители видели, как выглядит его жутковатый боггарт, и искренне порадовался, что хотя бы на этот раз он не обернулся Снейпом или, чего доброго, разгневанной Табитой.

Решившись, Невилл осторожно оторвал ногу от зеленого пола, пытаясь сделать первый шаг, — и мир снова перевернулся. Пелена тумана осталось позади, а он оказался на очередной развилке, причем два пути из возможных вели в нужном ему направлении. Невилл выбрал более западное и пошел вперед наугад, готовый встретиться с любым противником.

Позже он и сам не мог объяснить, почему инстинктивно решил отскочить в сторону. Долю секунды спустя на то место, где он стоял до сих пор, приземлилась увесистая дубинка, изготовленная из узловатого сука старого дерева. Следом за дубинкой появился и ее хозяин — уродливый карлик крайне злобного вида, впрочем, недурно одетый. На голове его красовался колпак буровато-красного цвета, и это ясно указывало Невиллу на то, с кем его довелось встретиться.

Карлик свирепо ощерился, поняв, что жертва ему попалась упрямая и несговорчивая. Заклинание против этого вредителя Невилл помнил по прошлогоднему экзамену, но прежде, чем изгнать красного колпака, он с большим удовольствием поджег дубинку, чтобы карлик больше никогда не мог использовать ее для убийств.

“А ведь на этих землях неоднократно проливалась кровь”, — вдруг подумалось Невиллу. Кровь жертв и неудачливых охотников, жриц древней магии и завоевателей... Удивительно, что красные колпаки до сих не наводнили окрестности по примеру садовых гномов. Сейчас ему вдруг нестерпимо захотелось оказаться дома, подальше ото всех этих монстров, привидений и злокозненных недоброжелателей.

И неожиданно какая-то высшая сила будто подслушала желание Невилла. Небо вдруг расцветили необычайно красивые фейерверки, а вдалеке заиграла веселая музыка праздничного оркестра. Артефакт на его руке засветился лиловым цветом — а следом за этим сработал портключ. Успевшая порядком надоесть зеленая изгородь снова сменилась видом на замок и переполненные трибуны. Ничего толком не сделав, Невилл переместился к выходу из лабиринта.

Чуть поодаль он увидел Роджера Дэвиса, с торжествующим видом вскинувшего вверх руку вместе с кубком чемпиона. Вот, значит, как решила судьба. Что же, Невиллу совершенно не хотелось с ней спорить. Дэвис, как никто другой, заслуживал победы, которая, в конечном итоге, все равно досталась Хогвартсу. Так было даже лучше. Теперь никто не сможет упрекнуть его в том, что он стал чемпионом в обход правил и получил награду, которая ему не предназначалась.

А в следующую минуту ураган все же захватил и Невилла. На него обрушилось море объятий, рукопожатий и поздравлений. Как-никак, он продержался в лабиринте до последнего. Как сообщила ему довольная Табита, они с Роджером до определенного момента шли на равных, вот только Невилл в итоге выбрал более длинный путь к кубку. Роджер разгадал загадку охраняющего кратчайший маршрут сфинкса и завладел трофеем, что и стало сигналом к окончанию соревнования.

— Поздравляю, мистер Лонгботтом, — перед ним оказалась улыбающаяся директор Амбридж. — Вы меня приятно поразили. Несмотря на юный возраст, вы прошли испытания достойно. Я даже начинаю верить, что времена изменились, и нынешние дети — совсем не те, какими были мы.

— Вне всяких сомнений, Долорес, со времен вашей учебы много воды утекло, — медовым голосом проворковала леди Финч-Флетчли, которая, конечно, не могла пропустить такое событие, как финал турнира. — Мои поздравления, Невилл, ты был на высоте!

— Вот это мой внук! — дядя Элджи с энтузиазмом хлопнул его по плечу. — Теперь мне не стыдно посмотреть в глаза Мэдди! Второе место, и видите, Долорес, Хогвартс он, вопреки вашим предостережениям, не развалил!

Судьи, гости, студенты смеялись, шутили, говорили наперебой... Со всех сторон раздавались щелчки колдокамер, Роджер не уставал принимать поздравления и отвечать на вопросы репортеров, Невилл же чувствовал, что у него щеки сводит от не сходящей с лица улыбки. Он сделал это! Невзирая на сплетни, насмешки, собственные сомнения, он справился! Теперь оставалось только найти Ханну и остальных друзей — и воплотить в реальность хотя бы часть тех мечтаний, что помогли ему одолеть боггарта.

— Вот ты где! — Гермиона была сама не своя, бросившись его обнимать. — Ну ты и заставил меня поволноваться, особенно на испытании с туманом! Я так боялась, что ты сдашься!

— Благодаря тебе, не сдался, — рассмеялся Невилл. — Но вот сейчас готов позорно сбежать ото всей этой шумихи!

— Так я же здесь за этим! — подмигнула ему Гермиона. — Сейчас все заняты чемпионом. Роджер — большой молодец, правда? Профессор Макгонагалл сказала мне, что мы можем начинать праздновать в гриффиндорской гостиной. Когда ты понадобишься, тебя позовут. Идем, Ханна с ребятами уже там!

— Прямо сейчас? — удивился Невилл. — Разве нас еще не должны снимать для завтрашнего номера “Пророка”?

— Сначала они будут интервьюировать Роджера, — махнула рукой Гермиона. — Ну же, Невилл, если мы не поспешим, ты отсюда до поздней ночи не выберешься!

— Буду должен тебе, — с признательностью произнес Невилл. — Идем. Теперь каждый должен получить то, что он заслуживает!

* * *

Табита проводила недовольным взглядом Лонгботтома, сбежавшего с торжественного закрытия турнира в компании гриффиндорской выскочки. Нет, что бы ни говорили Джемма и Иоли, эта девица дурно влияла на Невилла! С существованием Аббот Табита уже успела примириться, при должном контроле из хаффлпаффки могла бы вырасти вполне благовоспитанная ведьма — все лучше, чем невыносимая Грейнджер. Докричаться до Невилла при таком шуме было нереально, а чтобы пробиться к нему, предстояло разогнать целую толпу и передать контроль за происходящим Боулу, который был больше увлечен флиртом с француженками, чем поддержанием порядка. Что же, сбежать кузен не мог никуда, кроме башни Гриффиндора, следовательно, ей очень скоро придется идти туда, чтобы водворить мальчишку на то место, где ему сейчас полагается находиться.

— Где Невилл? — еще минуту назад Энид, казалось, соревновалась с министром в том, кто из них пошлет другому испепеляющий взгляд большей силы, и вот она незаметно появилась рядом с ней, отчего-то усталая и встревоженная. — Хотела попрощаться с ним, прежде чем вернусь домой.

— Все в порядке? — насторожилась Табита. — А как же официальное закрытие церемонии и пир?

— Останется Элджи, — Энид слабо улыбнулась. — Присмотри за ним, чтобы не налегал на спиртное. Я неважно себя чувствую. В любом случае, уже время принимать мои зелья.

— Я говорила, что ты до сих пор не пришла в себя после того приступа, — возмутилась Табита. — Да еще и понервничала, наверняка, из-за Лонгботтома. Одни неприятности от этого мальчишки!

— Так где он? — Энид поискала подопечного глазами в толпе. — Праздновать, что ли, сбежал? Это нехорошо. Невиллу сейчас нужно быть осторожнее.

— Почему это? — удивилась Табита. — Все опасные испытания остались позади. Снейп его недавно даже в Хогсмид таскал — и местные не закидали его камнями.

— Потому что мы до сих пор не разобрались, кто и зачем подстроил участие Невилла в Турнире, — раздраженно прошипела Энид. — У меня есть серьезные основания полагать, что за этим стоят недоброжелатели моего отца. И они все еще могут воспользоваться нашими неосведомленностью и беспечностью.

Табита удивленно захлопала глазами. Бабушка редко позволяла себе говорить с ней откровенно, а на тему разбросанных по всему земному шару родственников и вовсе было наложено строжайшее табу. И все же эта версия определенно имела смысл…

— Так мне привести его? — спросила Табита. — Ты подождешь здесь?

— Нет, отправлюсь домой, как и планировала, — возразила Энид. — Найди Невилла, и пусть будет на виду, так спокойнее. Когда приведешь, попроси Элджернона меня известить. Сразу после пира вместе возвращайтесь в имение.

Нет, что-то в выражении лица бабушки Табите не нравилось. Леди Лонгботтом редко позволяла эмоциям взять над собой верх, но сейчас она была сама на себя не похожа.

— Ты меня не обманешь, — она ухватила уже готовую уйти Энид за рукав мантии. — Что-то происходит, я же вижу. Это снова сердце? Может, воспользоваться услугами колдомедика?

— Сердце тут не причем, — Энид нетерпеливо махнула рукой. — Но раз уж ты решила тратить мое время, девочка, пораскинь мозгами. Ты староста Хогвартса — и не заметила ничего странного в этом испытании?

От неожиданности Табита замолчала. В вопросе таился подвох — странным в происходящем было решительно все, но едва ли такой ответ устроил бы Энид.

— Посмотри на судейский состав, — дала ей последнюю подсказку бабушка. — Амбридж. Максим. Каркаров. Фадж. Бэгмен. Тикнесс.

Табита поочередно взглянула на каждого из названных волшебников — и вдруг ее осенила догадка.

— Дамблдора нет, — проговорила она. — Дугольд Тикнесс — ведь его заместитель в Визенгамоте. Но почему прибыл именно он?

— Дугольд не имеет никакого значения, — махнула рукой Энид. — Отсутствующего судью нужно было кем-то заменить, и пригласили следующего по иерархии. Альбус мог отказаться от судейства на завтрашнем чемпионате по зельеварению, но никакая сила не могла бы помешать ему прибыть в Хогвартс именно в этот день… Если только с ним ничего не произошло.

— Так ты будешь искать Дамблдора? — широко раскрыла глаза Табита. — Но что ты сделаешь, если он попал в переделку?

— Узнаю, когда перестану вести с тобой пустые разговоры, — рассердилась Энид. — Просто найди Невилла. А я позабочусь об остальном.

С самого злополучного лета Табите не приходилось бегать так быстро: слова бабушки посеяли в ее душе необъяснимую тревогу. Не было времени предупреждать друзей: Иоли и Джоэл не видели никого, кроме друг друга, Вивиан зубоскалила над занявшей последнее место Делакур, Боул едва успел разнять чуть было не завязавшуюся в суматохе драку. Фарли же, в своих лучших традициях, попросту не явилась на испытание, чем немало расстроила Пия, державшегося возле своего дядюшки. Можно побиться о заклад, снова пропадает возле своих машин и работает, как проклятая, стараясь компенсировать ущерб, нанесенный наводнением.

Стук ее каблуков в переходах замка раздавался так громко, словно кто-то специально усилил эхо при помощи магии. Табита чуть было не подвернула ногу и приглушенно выругалась. И кто придумал все эти бесконечные повороты и исчезающие в самый неподходящий момент ступеньки?

— Мисс Меррисот! Вот уж действительно добрая встреча!

Табита не успела затормозить, врезавшись в Дамблдора на полной скорости. Забавно признавать такое, но появление старого волшебника отчего-то частично вернуло ей уверенность. Как и большинство слизеринцев, Табита могла многое сказать против Дамблдора, но где-то в подсознании крепло убеждение: пока он в школе, с Хогвартсом и его студентами не может случиться ничего плохого, как бы ни беспокоилась бабушка.

— Господин верховный чародей, — Табита перевела дыхание и попыталась принять приветливый вид: — А мы уже начали волноваться. Вы не приехали на испытание…

— Ошибаетесь, мисс Меррисот, — сейчас Дамблдор был серьезен, как никогда. — Просто для меня испытание началось гораздо раньше и не в стенах этого замка. Окажите мне услугу, Табита, найдите директора Амбридж и попросите ее срочно подняться в свой кабинет. Я буду ждать ее там.

— Но, мистер Дамблдор, — Табита неловко замялась, — мне крайне неудобно говорить это, но я обещала тете Энид… Мой кузен сейчас празднует с однокурсниками, а должен быть с остальными чемпионами, есть обязательная часть, регламент, и тетя беспокоится…

— Беспокойство Энид оправдано, но вам нечего искать в гостиной Гриффиндора, Табита, — отозвался Дамблдор. — Я только что побывал там. Мистера Лонгботтома там нет.

— Нет? — возмутилась Табита. — Что он о себе думает, этот мальчишка? Что я буду разыскивать его по всему замку?

— Это тоже было бы бесполезно, — покачал головой Дамблдор. — Мистера Лонгботтома нет нигде. Некоторое время назад он покинул территорию Хогвартса и исчез. Если вы хотите увидеть своего кузена целым и невредимым, Табита, найдите мне Долорес. И прошу, постарайтесь не поднимать панику раньше времени.

* * *

Невзирая на все ухищрения, система наблюдения за машинами категорически отказывалась работать, как полагается. Как начинала подозревать Джемма — исключительно из природной вредности. Магия и электричество совмещались плохо, а идиотские ограничения существующих законов никак не помогали разрешить это противоречие.

— Но мы же все делаем правильно! — Маркус Флинт в немой ярости ударил кулаком по деревянному перекрытию. — Все в точности так, как я видел у тех волшебников в Японии. Все по схеме, по плану!

— Забыл, где мы находимся? — закатила глаза Джемма. — Когда это на Пустоши вообще можно было планировать что-то дельное?

— Нужно звать специалистов, — уныло пробормотал Марк. — Сколько времени потеряем. И разрешение тому японскому колдуну на работу в Британии, вся эта бюрократия, возня…

— Сначала убедимся, что задействовали все свои силы, — непримиримо возразила Джемма. — Я пропустила финал турнира не для того, чтобы уйти домой несолоно хлебавши. Придется звать великанов.

— Как великаны заставят камеры заработать? — усомнился Марк. — Стукнут по ним дубинкой?

— Стукнут дубинкой по тебе, — оскалилась Джемма. — Год путешествовал по миру, а познаний о природе магии, как у первокурсника. Сурт тебе популярно объяснит, чем он может помочь. Мне просто нужно их присутствие, в этом их основная сила.

— Снова к Амрите пойдешь? — Марк вздохнул. — Может, я сам сбегаю? Нехорошо это, одной по лесу ходить.

— Да вы спелись с Джоэлом, — Джемма, конечно, отказалась. — Амрита не любит посторонних, а меня всегда встречает приветливо. Сколько цветов для ее подношений богам я отнесла в лес, и не счесть! Ты лучше продолжай попытки, посмотри, что еще можно тут сделать. Возможно, мы пропустили какой-то важный нюанс.

— Ты там осторожнее, — Марк вдруг схватил ее за руку, внимательно вглядываясь в глаза. — Возьми вот это, — повинуясь какому-то необъяснимому инстинкту, он вдруг отстегнул от пояса кинжал с черной деревянной рукояткой, украшенной серебристым барельефом. — Пусть будет при тебе.

— Что это? — Джемма даже рассмеялась. — Сам Маркус Флинт, презирающий магглов и все, что с ними связано, предлагает мне примитивное, лишенное всякого волшебства оружие?

— В этом лесу водится всякая дрянь, — Марк поежился. — Мне так будет спокойнее. Веришь или нет, но, посмотрев на мир, начинаешь как-то… по-другому все оценивать. Не знаю, хорошо это или плохо. Но однажды в Африке эта вещь спасла мою жизнь. Хочу, чтобы она была у тебя.

— Паникер, — Джемма послала ему воздушный поцелуй и зашагала в сторону Беллерофонтского леса. Умеют же некоторые заставить забивать себе голову всяким вздором! Маркус вернулся из путешествия совсем другим человеком, и она все чаще ловила себя на мысли о том, что этот повидавший мир и уверенный в себе парень нравится ей гораздо больше прежней версии капитана факультетской сборной, не интересующегося ничем, кроме квиддича.

Не то что бы эти мысли были так уж кстати, учитывая ее твердое намерение любой ценой освободить Уолдена и вернуться к своей прежней жизни. Маркус своим примером напоминал ей о том, что мир вокруг и все его составляющие постоянно меняются. Это немного нервировало.

Неподалеку вдруг послышался звучный хлопок, как от сработавшего портключа, за которым последовали голоса. Джемме совсем не улыбалась мысль встречаться сейчас с соседями — отвлекаться на пустые разговоры, когда не удавалось наладить важную для работы их машин систему, совершенно не хотелось, поэтому, недолго думая, она наложила на себя заклинание невидимости. Магия такого рода, конечно, в западном квартале не приветствовалась, но и пожаловаться на Джемму мэру Шаффик тоже было некому.

Неторопливо шагая по петляющей тропе, Джемма все же смогла догнать едва продвигающуюся вперед парочку. Девушка придерживала под локоть явно дезориентированного юношу, и Джемма с большим удивлением узнала в них Гермиону Грейнджер и Невилла Лонгботтома. Всем студентам полагалось сейчас находиться в замке, не говоря уже о Невилле, которого связывали обязательства, как и остальных чемпионов. Впрочем, уж больно странный вид был сегодня у этого парня — непохоже, чтобы он отдавал себе полный отчет в происходящем. Или все это — часть испытания?

— Дай мне руку, — Грейнджер аккуратно сняла с запястья Невилла черный кожаный ремешок и, отбросив его в сторону, послала следом испепеляющее заклятие. — Вот так. Проследить за тобой через артефакты чемпионов они не смогут. Теперь иди за мной. Осталось совсем немного.

Джемма уже хотела было сбросить с себя чары и окликнуть девушку, как откуда-то из пустоты вдруг выступил еще один, незнакомый ей, участник событий. Молодой мужчина с растрепанными волосами и пронзительными черными глазами оценивающе взглянул на гриффиндорцев и хрипло рассмеялся.

— Что я могу сказать — школьная мантия тебе по-прежнему к лицу. Что ты сделала с мальчишкой?

— Он пока что наслаждается собственными иллюзиями, — отозвалась Грейнджер совершенно несвойственным ей тоном и повелительно вскинула голову: — Даже жаль прерывать этот сон. Насколько я успела понять, реальная его жизнь куда прозаичнее.

— Опасно болтать на тропе, — напомнил ей мужчина. — Кто здесь только не шляется, то лесничий, то великаны, то кентавры... Ты должна пригласить мальчишку войти, иначе он никогда не сможет попасть в этот дом.

— А как же ты притащил сюда Петтигрю? — удивилась Грейнджер и тут же понимающе кивнула: — Ну конечно. Паясничал, как обычно.

— Что я могу поделать — мне везет, — осклабился мужчина, а Джемма прикрыла рот рукой, сдерживая рвущийся с губ возглас изумления. — Фортуна меня любит.

— Сказала бы я тебе, — утомленно прикрыла глаза Грейнджер и торжественно произнесла: — Невилл Лонгботтом, я, Каролина Макнейр, урожденная Фоули, приглашаю тебя в дом моей семьи на правах хозяйки и хранительницы очага.

На первый взгляд, вокруг ничего не изменилось. Но Каро с все еще погруженным в сон Невиллом и ее спутник вдруг шагнули вперед и исчезли из виду. Ни следа не осталось, как будто аппарировали.

Первой реакцией Джеммы было срочно возвращаться в Хогсмид и предупредить всех, кого только можно, о случившемся. Она уже почти что сорвалась с места, когда что-то внутри вдруг скомандовало ей остановиться. В следующий раз она может уже не найти это убежище. Каро и ее приспешник обнаружат любые опознавательные знаки и уничтожат их, перенесясь с беднягой Невиллом в такое место, где их след уже никогда не будет обнаружен! Кто вообще знает, что они задумали! Если уж Каро удалось принять облик Грейнджер и заморочить голову всем, включая Дамблдора и Пернеллу Фламель, она способна на все, что угодно. Нет, временем Джемма не располагала — и увы, при себе у нее не было переговорного зеркальца, близнец которого хранился у Иоли, так что не оставалось никакого приемлемого способа передать сообщение в Хогвартс. Рассчитывать она могла только на свои силы.

Рука автоматически нащупала в кармане нож, подаренный Марком. Вот от чьей компании Джемма бы сейчас не отказалась: путешествуя по свету, ее приятель пережил самые невероятные приключения, в последний момент ловко уходя от опасности — впору было написать об этом книгу! Девушка торжествующе улыбнулась — в голову ей пришла отличная идея. Если по какому-то фантастическому стечению обстоятельств ее начнут искать, ничто не мешает ей оставить для друзей знак немагического происхождения. В конце концов, она в лесу, и здесь полно удобных деревьев. Вот только что полезного она может выцарапать на стволе одного из них?

Как же ей сейчас не хватало Уолдена! Если ее догадки верны, и Каро устроила себе в лесу тайное убежище, он наверняка мог бы найти способ разрушить скрывающие дом чары. Ведь их брак с Каро так и не был расторгнут, официально она все еще оставалась его женой.

— Ты моя жена, — голос Уолдена прозвучал в ушах так отчетливо, словно он прямо сейчас находился перед ней. Будто не было этого страшного года разлуки, одиночества и постоянного страха, будто они по-прежнему разговаривали полушепотом в полумраке гостиной его дома. Джемма ощущала на себе его руки, чувствовала запах его парфюма, а сквозь приоткрытое окно доносился приглушенный стрекот сверчков и кузнечиков.

— Будущая жена, возможно, — не удержалась она от совершенно лишнего тогда комментария. — Когда-нибудь, в один прекрасный день…

— Ты моя жена, — повторил Уолден, глядя ей прямо в глаза. — Единственная жена, которую я принимаю и признаю. В этом мире и любых других мирах. Ты меня слышишь?

— Единственная, — завороженно повторила Джемма и вздрогнула, возвращаясь в реальность. Уолден говорил ей это год назад, когда их жизнь казалась похожей на рай. Уолден повторил эти слова во время их последнего свидания в Азкабане, когда Малфой тактично вышел в коридор и завел беседу с аврором, предоставив им возможность провести несколько драгоценных минут наедине. Тогда Джемма с горечью подумала, что все это только слова, которые уже давно перестали быть достаточным утешением, но что, если она заблуждалась?

Если слова имеют силу, если магия формулировок может разрушить чары, не означает ли это, что ее возможности куда шире того, о чем она до сих пор догадывалась? Верно, брак Каро и Уолдена до сих пор не расторгнут, но не мог ли Уолден передать ей своими обещаниями какие-то дополнительные силы — вроде того приглашения, что только что произнесла эта безумная ведьма в адрес Невилла?

Да ведь это уже было раньше! При других обстоятельствах Джемма бы в голос рассмеялась от сделанного открытия! Она ведь уже видела убежище Каро — в компании Табиты, на этом самом месте! Она еще помешала подруге тревожить покой заброшенного домика — а могла бы напасть на след гораздо раньше! Значит, ей оставалось одно: проверить истинность данного ей обещания. Если Уолден не лгал, если его чувства не изменились — она может увидеть убежище и пригласить в него того, кого сочтет нужным.

Джемма подняла глаза на лесную чащу, и губы ее сами собой сложились в довольную улыбку. Там, где еще несколько минут назад ей виделась лишь заваленная буреломом опушка, появился заброшенный на вид охотничий домик.

Джемма нежно провела ладонью по стволу ближайшего дерева и приготовила кинжал в надежде на то, что этот ясень не окажется каким-нибудь замаскированным магическим существом, что поднимет вой из-за прикосновения лезвия.

Фраза приглашения получилась достаточно длинной, но Джемма постаралась вывести ее разборчиво. Опрометчиво было полагать, что именно этот человек окажется здесь в ближайшие часы, но непонятно откуда взявшееся чувство радостной эйфории затмевало голос рассудка и призывало верить в удачу.

Спрятав кинжал в карман мантии, Джемма принялась осторожно пробираться к домику, вздрагивая от хруста каждой сухой ветки под ногами, от ворчливого шороха мелких камешков. Приблизившись к окну, она приподнялась на цыпочках, пытаясь разглядеть, что происходит внутри.

Напрасные старания. Комната, представшая перед ее глазами, пустовала. Похоже, когда-то она использовалась в качестве лаборатории. На столе Джемма заметила несколько заранее приготовленных, свежесваренных зелий и емкости с нарезанными, тщательно отсортированными ингредиентами. Что же, Каро времени даром не теряла. Интересно, кто этот волшебник, что ей помогает, и что за договоренность связала их вместе?

Джемма двинулась в обход дома, тщательно следя, не подстерегает ли ее ловушка. Приглашение приглашением, но эти защищенные магией старые дома зачастую имели непростой характер и приберегали для гостей массу неожиданностей, забавных с точки зрения их извращенной логики вышедших из-под контроля артефактов. Не хотелось бы стать жертвой одной из таких милых шуток.

Взгляд на следующую комнату принес гораздо больше информации. Грейнджер и Невилл были здесь — оба неподвижно сидели в бархатных креслах и говорили наперебой. Напротив них стояла женщина, внешний вид которой показался Джемме смутно знакомым. И хотя она никогда не видела колдографий Каро Макнейр — даже их с Уолденом свадебные фото намеренно отказалась смотреть, — сейчас она знала точно: именно эту ведьму они искали все эти годы, когда она пряталась под самым их носом.

Следующий пункт плана Джеммы был прост: проникнуть в дом и, пользуясь своей невидимостью, попытаться нейтрализовать Каро и ее дружка. Сложно, но не так уж неисполнимо, учитывая ее подготовку. Каро не ожидает нападения, она не верит, что в дом можно попасть без ее разрешения. Эффект неожиданности сыграет в пользу Джеммы…

Она не успела додумать эту мысль, когда невидимая сила вдруг ухватила ее за ноги и поволокла прочь от домика. Джемма не сдержала крика, и следом за этим палочка вылетела из ее рук.

— Ревелио, — соратник Каро, небрежно привалившись к стене дома, развеял чары Джеммы и смерил ее скучающим взглядом: — Вот уж не думал, что это будешь именно ты.

Джемма с трудом приподнялась на локте. При падении она сильно ударилась подбородком о камень, и во рту теперь чувствовался отвратительный металлический привкус крови из рассеченной губы.

— Кто вы такой? — она зажмурилась и все же поднялась на ноги, гордо глядя волшебнику в глаза. — Зачем вы похитили этих детей?

— А у тебя командный голос не хуже, чем у Каро, — тот только хмыкнул. — Будет даже весело свести вас вместе и посмотреть на эту кошачью драку. Вам уже давно пора выяснить отношения.

— Повторяю, — сощурила глаза Джемма. — Кто вы такой? Откуда вы меня знаете?

— Какая у вас короткая память, мисс Фарли, — волшебник будто издевался. — А мы ведь с вами так мило прогуливались однажды в лесу… Жаль, ответный подарок ваш я так и не получил, хотя если бы не я, не видать вашему приятелю кубка, как собственных ушей.

Джемма недоуменно нахмурилась — и тут ее лицо прояснилось.

— Так это вы помогли Роджеру победить в испытании с драконом! Но… зачем? Какое отношение вы имеете к событиям на турнире? Послушайте, мы можем все мирно уладить! Скажите мне, чего вы добиваетесь, и я попробую вам помочь.

— Лучше бы тебе сейчас беспокоиться о том, как помочь себе, — ухмыльнулся волшебник. — Акцио оружие! Или ты думаешь, я идиот?

Кинжал Маркуса плавно лег в его руку, а в следующее мгновение маг оказался за спиной Джеммы, приставив лезвие к ее горлу так резко, что она ахнула от неожиданности.

— Мое имя — Барти Крауч, — выдохнул он ей на ухо. — Как думаешь, сколько времени мне понадобится на то, чтобы убить тебя?

Джемме следовало бы смертельно испугаться, но в голове сейчас крутилась только одна дурацкая мысль: как же могло такое случиться, что шарлатанка Трелони разглядела ее будущее куда лучше ее самой?

— Барти, прекрати этот цирк, — послышался со стороны дома раздосадованный голос. — Опусти нож, это тебе не антимаггловский рейд, и Повелитель, что-то мне подсказывает, такого не оценит.

Крауч с заметным недовольством спрятал кинжал, хотя хватка на запястьях Джеммы не ослабла. Он силой заставил ее повернуться — и тут Джемма вспомнила, где она уже видела Каро раньше.

В тот злополучный день, когда встретила Грейнджер в Стоунхендже.

* * *

Сидеть в своем старом кресле два года спустя было странно — вид с этого места казался одновременно родным и абсолютно чужим. Не хватало Фоукса — феникс прекрасно устроился в родительском доме в Годриковой Лощине, который пришлось обживать заново, но Альбус точно знал, что тот тоже скучает по Хогвартсу. Без ряда забракованных или переставленных Пернеллой артефактов комната казалась непомерно большой и пустынной. Изобилие розового цвета, столь любимого Долорес, забавляло: Пернелле от природы не свойственно было чувство меры, и привычки личности, которую она копировала, тоже оказались возведены в превосходную степень.

Альбус не знал, доведется ли ему когда-либо вернуться сюда в качестве директора, но сегодняшний разговор с подругой, соратницей, наставницей вынуждал его вновь принять эти обязанности в обход всех установленных правил.

— А я все думала, куда это ты запропастился, — Пернелла порывисто вошла в кабинет, захлопнув за собой дверь. — И где же поздравления? Хогвартс победил! Первое место заслуженно досталось Роджеру Дэвису. Ты, конечно, выступишь с речью на пиру?... Думаю, Дугольд не обидится.

— Нелли, где мальчик? — устало прервал ее Альбус. — Сегодня мне не до светских бесед, поэтому просто ответь.

— Какой мальчик? — очень натурально удивилась Пернелла. — Лонгботтом? Он занял третье место, обошел Шармбатон. Энид, должно быть, совсем не в восторге.

— То есть, ты не знаешь о том, что он пропал? — разочарованно осведомился Альбус. — Ты раскланиваешься с министром, раздаешь интервью и не заметила пропажу студента?

— Как это пропал? — улыбка на лице Пернеллы померкла. — Как тебе стало об этом известно? Альбус, что все это значит?

— Это значит, что я, пользуясь властью Верховного Чародея Визенгамота, подготовил указ о твоем отстранении, — холодно отрезал Дамблдор. — И тебе решать, будет ли это решение вынесено в отношении Долорес Амбридж или в отношении Пернеллы Фламель.

Пернелла ответила не сразу, задумчиво глядя на бывшего ученика.

— Значит, ты решил представить наш договор на суд общественности? — уточнила она. — Альбус, ты ведь не можешь не понимать, что увяз по уши не меньше меня. Если я пойду ко дну, на кого возложат ответственность?

— Ответственностью ты меня не напугаешь, — Альбус отлевитировал к ней уже подписанный им указ. — Прочти, а потом как следует подумай и ответь на мой вопрос: где мальчик?

Пернелла, удерживая пергамент кончиками пальцев, будто ядовитую змею, водрузила на нос очки и с нарочитой внимательностью принялась изучать написанное.

— Значит, ты даже признаешь сговор, — весело констатировала она. — Готов обнародовать свое участие в подмене директора, зная, что Экинбаду только это и надо, чтобы сожрать тебя с потрохами. Какой глупый и бессмысленный поступок, Альбус. Я бы простила это импульсивному семнадцатилетнему гриффиндорцу, который когда-то написал моему мужу с просьбой об ученичестве в обход всяких правил, но тебе, человеку, умудренному опытом…

— Иногда мне кажется, что тот семнадцатилетний гриффиндорец был куда мудрее седовласого волшебника, которого ты видишь перед собой сегодня, — заметил Альбус. Пернелла рассмеялась.

— Особенно когда речь шла о твоем безнадежном увлечении племянником Батильды, — парировала она. — Ну а если я откажусь сотрудничать, что дальше? Магическая дуэль? Бросишь и мне вызов?

— Если потребуется, — твердо стоял на своем Альбус. — Я уже говорил, Нелли. Если на кону благополучие и безопасность моих студентов, я готов пойти на то, что ты и представить себе не можешь. Но отчего-то мне кажется, что ты выше всего этого. В противном случае, я бы пришел к выводу, что ты недостойна пути, который прошла ранее.

— А я вот ни минуты не сомневаюсь в том, что теперь и ты готов пройти его до конца, — вдруг тепло улыбнулась Пернелла. — Ты бы мог создать философский камень, Альбус, и при этом остаться собой.

Дамблдор не поддался на ее лесть — слишком противоречивой и шокирующей была информация, которая все никак не укладывалась в его голове.

— Ты мне лгала, Нелли, — грустно заметил он. — Сколько раз мы беседовали в этом самом кабинете, ты смотрела мне в глаза и лгала.

— Каждый из нас должен был сыграть свою роль до конца, Альбус, — развела руками Пернелла. — Ты бы все испортил. У нас слишком разные представления о том, как далеко можно зайти ради достижения цели. Считай, я щадила твою репутацию и представления о чести.

— Ты наложила проклятие на Гермиону Грейнджер, чтобы сделать Невилла участником турнира, — вздохнул Альбус. — Ради этого ты использовала магрибскую магию, которую всегда порицала и презирала. Вот только зачем? И когда пешками в твоих играх стали дети?

— Лонгботом жив, цел и невредим, так что не нужно устраивать бурю в стакане воды, — поспешила сообщить Пернелла. — За кого ты меня принимаешь? Я бы никогда не допустила его гибели. Ты спешишь меня демонизировать, не разобравшись. Это верно, я применила известное тебе заклинание, но лишь однажды — научившись ему у той, кто и стоит за событиями в Хогвартсе.

Альбус вопросительно смотрел на Пернеллу, а та, аккуратно свернув указ, вложила его в старую книгу, поставила ее на одну из полок и села, наконец, напротив.

— Это Каролина Макнейр, Альбус, — с кривой улыбкой сообщила она. — Каролина Макнейр вернулась в Британию, чтобы исполнить тщательно продуманный и дьявольски коварный план, и действительно начала претворять его в действие. Она заколдовала родителей мисс Грейнджер, а следом за тем — и ее саму. Возможно, были у нее и другие марионетки, я обращала внимание только на главных. Несколько месяцев тому назад ко мне, как к Долорес, обратились супруги Фарли, ее давние друзья. Они поделились со мной результатами заказанного ими частного расследования. Целью их была, как ты догадываешься, Каролина, и теперь они не знали, идти ли им с этим в аврорат или прямо к министру. Вынуждена признать, мне пришлось изменить память мистера и миссис Фарли и воспользоваться их информацией в своих целях.

— Вот как, — Альбус понимающе кивнул. — Я уж испугался. Значит, ты прокляла Каро уже после?

— Я не могла ее допросить, зная, кто может стоять за ней, — вскинула голову Пернелла. — Я лишь воспользовалась ее же оружием, чтобы обзавестись собственной марионеткой. Одной, зато какой. Надо признать, она постоянно сопротивлялась мне и моей воле.

— Ты заставила ее заколдовать вилу.

— Я должна была проверить Лонгботтома и Поттера, — отвергла Пернелла его обвинения. — Я следила за Каро, не позволяя ей делать глупости. Мне стоило колоссальных усилий усыпить ее бдительность, заставить не обращать внимание на сыплющийся изо рта песок и другие побочные эффекты неверно наложенного заклятия! Если бы Поттер подтвердил мои подозрения, мы могли бы одним ударом покончить и с Волдемортом, и с его союзниками!

— И что ты выяснила? — нетерпеливо спросил Альбус. — Какова цель Каро?

— Цель все та же, — поджала губы Пернелла. — Исполнить печально известное пророчество. Они не собираются убивать мальчика. Им нужно нечто принципиально иное.

— Что именно? — пристально посмотрел на нее Альбус. — И, позволь спросить, кто это “они”? У Каро есть сообщники?

— Только один, и это причина, по которой мне пришлось вывести из игры Фарли, — ответила Пернелла. — Крауч-младший.

Альбус не сразу нашелся с ответом. Хронология событий выстраивалась в его голове постепенно, складываясь в сложный и многозначный паззл, и оставалось лишь изумляться собственной слепоте. Впрочем, для того, чтобы предвидеть все эти нестандартные ходы множества участников игры, требовались смекалка и концентрация внимания куда выше, чем при игре в знаменитые шахматы Энид Лонгботтом.

Резко поднявшись с кресла, он размашистым шагом направился к двери — медлить нельзя было ни минуты, — впрочем, мгновение спустя он убедился, что перейти к решительным действиям будет не так-то просто. Дверная ручка не поддавалась, а кабинет, в котором, казалось, ему был знакома каждая пылинка, не отзывался, явно давая понять, что больше не подчиняется приказам бывшего директора.

— Сядь, Альбус, — устало попросила Пернелла. — Я понимаю, твоей деятельной натуре претит мысль вести со мной долгие задушевные беседы, пока ты своими глазами не увидишь Лонгботтома, но пока что я не могу тебя выпустить.

— Ты все же вынуждаешь меня идти на крайние меры, Нелли, — разгневанно повернулся к ней Альбус. — Тебе не удержать меня здесь.

— Ты не выйдешь из этой комнаты, пока не успокоишься, — решительно отозвалась Пернелла. — Предвосхищая возможные попытки сопротивляться, тебе не удастся воспользоваться камином или одним из потайных ходов. Ты можешь, конечно, прибегнуть к помощи своего феникса, — допустила она и тут же усмехнулась, — но куда ты пойдешь, не располагая информацией?

Альбус перевел дыхание. В самом деле, без содействия Пернеллы поиски через аврорат займут немало времени безо всякой гарантии успеха.

— Выходит, Барти все же удалось вытащить своего сына, — протянул он. — Ты превосходная актриса, Нелли. Вместе со мной просматривала воспоминания о процессах, делала вид, будто веришь в виновность Уолдена Макнейра. Теперь мне очевидно, что этот мальчик из мести убил своего отца.

— Барти Крауч сам виноват в своей участи, — отмахнулась Пернелла. — Он считал, что контролирует взбесившегося зверя, а зверь выжидал удобного момента, чтобы напасть. Крауча убил даже не его сын, а исключительно собственная самонадеянность. Его отпрыск оказался хитрее. Ему повезло найти убежище Каролины, там они и встретились, после чего решили объединить усилия. Я этого не видела, лишь слегка прикоснулась к воспоминаниям Каролины. В какой-то момент им даже удалось захватить в плен Петтигрю. Можешь скомандовать Аластору приостановить расследование: крысеныша убил Крауч. Когда мы возьмем всю их компанию, эти воспоминания позволят закрыть сразу несколько числящихся за авроратом дел.

— Это хорошая новость, — одобрительно кивнул Дамблдор. — То-то Люциус Малфой обрадуется. Ему уже, должно быть, до смерти надоело сопровождать мисс Фарли на свидания в Азкабан.

— Серьезно? — Пернелла взглянула на него, как умела она одна, заставляя Альбуса чувствовать себя круглым идиотом. — И ты, конечно, был в курсе и развлекался, как мог? А потом еще осуждаешь меня. Как ты вообще узнал, что я причастна к этому делу, позволь спросить?

— Тебя выдал песок, Нелли, — Альбус не видел смысла скрывать очевидное. — Если бы ты воспользовалась собственными ингредиентами, возможно, еще долго водила бы меня за нос, но ты позаимствовала песок, добытый Бэрком.

— Я рассудила, что взращенный на местной магии, он окажется эффективнее, — поджала губы Пернелла. — Но ошиблась, магрибские маги ни с кем не желали делиться своими секретами.

— Так или иначе, я вспомнил, как Родерик делился со мной нюансами своей работы, — заключил Дамблдор. — Говорящие зеркала и хроновороты обладают остаточной памятью — так почему ей не может обладать и сам песок? Пришлось немало времени посвятить постижению основ зеркального дела и работе за котлом, но следы вели к тебе, Нелли. Я даже почти готов признать, что ты проделала прекрасную работу, если бы не одно но. Похищение Невилла. Я не сомневаюсь, что ты контролируешь ситуацию, но не совсем понимаю, когда ты планируешь остановить этот спектакль и позволить аврорам сделать свое дело? Почему мы еще не штурмуем убежище Каро? Каждая минута дорога, мальчик все еще в опасности.

— Вот поэтому я не хотела посвящать тебя в детали, Альбус, — с досадой проговорила Пернелла. — Знала, что ты начнешь вмешиваться, куда не просят, лезть со своими советами, со своим неуместным человеколюбием и феерическим занудством. Каро еще не выполнила свою миссию до конца. Как только это произойдет, я лично позабочусь о том, чтобы она больше никому не причинила вреда.

— Что ты имеешь в виду? — нахмурился Дамблдор. — Нелли, ты прекрасно понимаешь, что я не позволю…

— Ты ничего не можешь сделать, мой дорогой друг, — глаза Пернеллы опасно сверкнули. — Однажды я уже пошла у тебя на поводу, в результате чего Геллерт погубил больше народу, чем погибло во всех предшествующих магических войнах, вместе взятых. Однако, позволю себе заметить, я все равно ничего не в силах изменить. Магия марионеток такова, что разрушить ее может только смерть. Смерть того, кто был околдован, или смерть того, кто накладывал чары. Я, так уж рассудила сама судьба, бессмертна. Я в любом случае уничтожу Каролину Макнейр, но сделаю это в правильный момент.

— Что это за момент, которого ты так ждешь? — не выдержал Альбус. — В чем смысл плана Каро? Ни один из них не может жить, пока жив другой, так предрекла Сивилла! В ком бы ни была заключена частица души Тома, в Гарри или втором мальчике, Каро не может заставить их убить Невилла! Так каким образом она рассчитывает исполнить пророчество?

— Она и не будет пытаться, — отозвалась Пернелла. — Я долго изучала мысли Каролины. Ее трактовка пророчества весьма своеобразна, но не лишена смысла и творческого подхода. Их интересует сила, которой наделен ребенок пророчества и о которой не знает Волдеморт. Каролина полагает, что если обнаружить и обособить эту силу, а затем извлечь ее из ребенка, он перестанет представлять угрозу. Пророчество не исполнится, потому что будет изменен один из ключевых его постулатов, оно просто утратит всякий смысл.

— Извлечь силу, — кажется, Дамблдор начал что-то понимать. — Вот для чего им понадобился турнир… Сделать из Невилла героя, которым он не является… Не убить его, а наоборот, заставить раскрыть свои таланты, задействовать скрытые ресурсы… Иными словами, использовать, а потом выбросить за ненадобностью, не задумываясь о том, как потеря этой силы отразится на самом Невилле, — глаза Дамблдора потемнели. — Вы, глупцы, сами не понимаете, что хотите сотворить!

— Как это трогательно, Альбус, — Пернелла неприятно скривилась. — Уж не привязался ли ты, в конце концов, к мальчику? Когда-то ты был рад доверить его Лонгботтомам и до поры до времени забыть о его существовании.

— Энид — мой друг, — Альбус сцепил руки в замок, неподвижно глядя перед собой. — Ты ведь хотела, чтобы я ее подозревал в намерении избавиться от Невилла. А сама, тем временем, вела собственную игру.

— Ты тоже не был со мной честен, не нужно сейчас изображать оскорбленное достоинство, — фыркнула Пернелла. — Ты позволял призраку Расальхаг появляться в замке. Ты не препятствовал его общению с Поттером. Ты годами закрывал глаза на проделки мальчишки Сандерса и скрывал их от меня. Иногда я сомневаюсь, Альбус, так ли ты заинтересован в уничтожении Волдеморта… — Пернелла хотела было продолжить свою тираду, как вдруг резко изменилась в лице и бросилась в сторону книжных полок.

Альбус с каким-то отстраненным безразличием наблюдал за тем, как она поспешно вынимает из шкафа увесистый на вид научный том, в действительности оказавшийся замаскированной под книгу шкатулкой, и извлекает из него тряпичную куклу с человеческим лицом. Чудовищным на вид, искаженным лицом женщины, некогда считавшейся одной из первых красавиц в своем кругу.

— Не может быть! — Пернелла так разозлилась, что изо всех сил отбросила куклу в сторону. Во все стороны полетел почерневший песок с отчетливым запахом подгнивших фруктов. — Как она это сделала?! Глазам своим не верю!

— Что-то пошло не по плану, Нелли? — светским тоном осведомился Альбус. — Может быть, теперь прекратишь этот фарс и выпустишь меня отсюда?

— Альбус, я клянусь тебе, что по всем законам магии это невозможно! — прошептала Пернелла. — Эта негодяйка смогла каким-то непостижимым образом избавиться от моих чар! Марионетка больше не действует… но Каролина все еще жива… как? Как такое может быть? Но самое главное… убежище! Я его больше не вижу!

* * *

Джемма потянулась, разминая затекшие плечи. Спина мучительно болела — очевидно, заклятие Крауча и последующее падение потревожили застарелую травму. И надо же было этому случиться так некстати: не успел Флинт вернуться, как договорился с Крамом о товарищеском матче в Хогсмиде перед отъездом студентов Дурмстранга на родину, и она дала опрометчивое согласие летать. С такими болями ей не то что на метлу не сесть — выбраться бы из этой переделки живой и здоровой. И вывести детей, — как ни крути, она чувствовала за них ответственность, ведь разоблачи она Каро раньше, ничего этого бы не произошло. И надо же было оказаться такой бестолочью — мило беседовать с одной из самых разыскиваемых военных преступниц и не заметить ничего подозрительного! Или, годом ранее, позволить этому психопату Барти украсть ее волшебную палочку и подставить их под Азкабан!

Чуть повернув голову, она заметила несчастный взгляд Грейнджер. Вот для кого осознание правды оказалось настоящим ударом! Признаться, Джемма пропустила многое из их разговора и не до конца понимала, каким образом Гермионе удалось опустить пергамент с именем Невилла в кубок, минуя защитный барьер, установленный самой Фламель, но и без того было ясно: на этот раз девчонка попала в по-настоящему серьезные неприятности, из которых ей уже не выпутаться без необратимых последствий.

Невилл безуспешно пытался освободиться от сковывающих его запястья невидимых уз и злился от своей беспомощности. Табита напрасно упрекала кузена в неуклюжести и медлительности: теперь Джемма могла взглянуть на него непредвзято и заметить, что за этот год он действительно повзрослел. Интересно, в школе уже заметили его исчезновение? Или слишком увлеклись празднованием и пафосными речами? А вот Каро, похоже, ничем не напугать, если она похитила Лонгботтома прямо под носом у леди Энид. Или ее планы срабатывали именно за счет этой наглости?

— Хочешь пить? — словно подслушав ее мысли, Каро появилась в комнате со стаканом воды. — Да нет здесь ничего, ни яда, ни Веритасерума.

— Значит, от свидетелей будете избавляться позже? — Джемма смерила Каро неприязненным взглядом. — В кои-то веки в министерстве подозревали тебя и не ошиблись.

— Ты об убийстве Крауча? — усмехнулась Каро. — К этому я не имею отношения. Это личные счеты Барти. Мне жаль, что вы с Уолденом пострадали. Я не планировала вторгаться в вашу жизнь.

— Даже так? — Джемма недоуменно воззрилась на нее. — Я думала, ты меня ненавидишь.

— За что? — Каро пожала плечами. — Уолден с тобой выглядел счастливым. Мне было приятно знать, что он устроил свою жизнь после всего, через что нам пришлось пройти.

— Почему ты не развелась с ним? — Джемма все еще держалась враждебно. — Ты ведь могла бы снова выйти замуж.

— Мой образ жизни не располагает к длительным отношениям, — покачала головой Каро. — А развод сделал бы меня уязвимой. Моя семья, Фоули, не приняли бы меня. Тетя Шайлих — ты, конечно, слышала о ней, — пообещала публично от меня отречься, если я приду просить ее о покровительстве. Я бы осталась одна, без защиты рода, без фамилии. Уолден мне по-своему дорог, но я не настолько глупа, чтобы отказаться от бонусов, которые сулит брак с ним. Даже сейчас, когда мы оба вне закона.

— Ясно, — Джемма сухо кивнула и перешла к главному: — А что тебе нужно от Лонгботтома? Зачем понадобился турнир?

— Со временем ты обо всем узнаешь, — Каро таинственно сверкнула глазами. — Для ритуала почти все готово. Собственно, я и пришла сюда только за тем, чтобы забрать мальчишку. Чем быстрее мы покончим с обязательной частью, тем скорее я смогу, наконец, избавиться от вас.

— Вы собираетесь нас убить? — вмешалась бледная, как смерть, Гермиона. — Я только теперь поняла, что это вы были голосом в моей голове... Я слышала вас все это время… Весь год… Я думала, что всему виной проклятие василиска, а это вы медленно сводили меня с ума!

— Глупая неблагодарная грязнокровка, — равнодушно парировала Каро. — Тебе бы следовало поблагодарить меня за то, что с моей помощью ты продержалась в Хогвартсе целый год без ущерба для своей подыхающей магической силы. О, вижу, ты начинаешь соображать. Конечно, это моей магией ты пользовалась, иначе давным-давно бы уже загнулась без хроноворота. Надеюсь, ты простишь, что я не стану сдавать за тебя школьные экзамены? Хотя, возможно, это и не понадобится, если тебя исключат. Как-никак, это ты сделала Невилла Лонгботтома участником турнира.

— Вы заставили меня! — Гермиона подняла на нее заплаканные глаза. — Вы за это еще заплатите!

— О какой магии ты говоришь? — вмешалась заинтересованная Джемма. — Неужели Империус? И никто не заметил?

— Слишком ненадежно, — отмахнулась Каро. — Я использовала древнюю магрибскую магию, основам которой обучалась у самой госпожи Расальхаг. Заметить неладное мог только сильнейший менталист. Такой, например, как Темный Лорд. Впрочем, даже он, покопавшись в сознании у этой девицы, ничего не предпринял, а значит, не настолько уж она и дорога ему.

Сердце Джеммы будто пропустило удар.

— Ты действуешь по указанию Темного Лорда? — осторожно спросила она. — Не верю. Скорее всего, ты просто сошла с ума.

— Я действую в интересах Темного Лорда, — поправила ее Каро и снова повернулась к Грейнджер: — Весь год ты и твои родители были моими послушными игрушками. Тебя не удивляет, что в последние месяцы они совсем не беспокоили тебя вопросами? Не присылали письма, не звали навестить их на каникулах? Да и ты совсем бросила писать домой, хотя раньше тебя бы грызло чувство вины. За это тоже можешь сказать мне спасибо. Впрочем... ты и сама была только рада избавиться от них, чтобы не выплачивать никакие долги прошлого, иначе задуманное не удалось бы мне так легко.

— Сакс же пыталась предупредить меня! — распахнула глаза Гермиона. — Сакс изучает менталистику, а маме стало плохо после встречи с ней! Она пыталась помочь маме избавиться от чар, а я еще обвиняла ее!

— Она повредила мою куклу, — Каро обиженно поджала губы. — У Розье талант к этой магии в крови. А еще меня явно заметила великанша, магия дольменов, в кругу которых она благословляла, усилила ее невосприимчивость к моей ментальной защите. Вот только ей не хватило интеллекта, чтобы разобраться, с какой силой она столкнулась. Тогда она предпочла тебя прогнать.

Джемме захотелось самой себе отвесить подзатыльник. И ведь говорили же они с Викторией о том, что все эти зловещие предсказания неспроста! А она тратила время на мелочи, вместо того, чтобы проанализировать многочисленные знаки, что посылало ей провидение!

— Что же, за все в жизни нужно платить, — развела руками Каро. — К счастью, мое присутствие чувствовал и Кубок, вот почему возрастной барьер пропустил тебя и позволил исполнить свою миссию. В целом, я осталась тобой довольна. Ты не доставляла мне проблем, сама того не ведая, оказала большую услугу Повелителю, а также поддерживала Лонгботтома, не позволяя ему отклониться от пути героя. Впрочем, за все это я тебе с лихвой отплатила. А теперь, прошу меня извинить, мы с юным Невиллом вас оставим. У нас еще много незаконченных дел.

— Я никуда с тобой не пойду, слышишь? — воспротивился было Невилл, но Каро без лишних возражений взмахнула палочкой, и глаза мальчика остекленели, а протесты стихли.

— Ведите себя хорошо, — мило улыбнулась она потрясенным пленницам. — Я не питаю к вам личной вражды и не против, если после моего исчезновения вы вернетесь к своей нормальной жизни, но если попытаетесь бежать сейчас и сорвать ритуал, я не стану сердиться на Барти, когда он вас убьет. К тому же, тебя, — с коварной улыбкой посмотрела она на Гермиону, — я могу убить в любой момент, где бы ты ни находилась. Даже если убежать удастся только Фарли.

Джемма проводила Каро и Невилла взглядом, полным злой беспомощности. Похоже, если прозвучавшие обещания будут исполнены, ей все же придется в третий раз заказывать у Олливандера волшебную палочку — и снова по вине Крауча! Она решительно поднялась на ноги и выглянула в окно. Поблизости этого психа не наблюдалось — не иначе, как помогал Каро с ритуалом, — но не приходилось сомневаться, что любая попытка выбраться из комнаты принесет им только неприятности. В доказательство этого Джемма попыталась открыть окно — и тут же отдернула руку, почувствовав боль, словно от ожога.

— У тебя ничего не выйдет, — бесцветно прокомментировала Грейнджер. — Эта женщина чертовски хитра. Она притворялась другом моей семьи, обманывала маму, а теперь оказалось, что все это время мама была околдована, и папа тоже…

— Не время лить слезы, Грейнджер, — качнула головой Джемма. — На ее удочку попадались и не такие, как ты. Вопрос в другом: осознаешь ли ты себя сейчас? Как работает эта магия? Со мной говоришь ты — или твоими устами по-прежнему вещает Каро?

— Я не знаю, — лицо Гермионы потемнело. — Вот уже несколько лет я слышу так много чужих голосов в своей голове, что совершенно разучилась разделять их и находить среди них собственный. Каро... Миртл Лисс… Саманта… молодая Саманта, не сегодняшняя… Саломея Слизерин… Хельга Хаффлпафф… Елена... Я слышу их снова и снова, и это никогда не заканчивается…

Поначалу растерявшаяся от столь неожиданной речи Джемма вдруг осеклась, сдержав рвущийся с языка нетерпеливый комментарий, и плавно опустилась на пол рядом с Гермионой, накрывая ее трясущиеся руки своими.

— Значит, проклятие василиска связывает тебя с его прошлыми жертвами? — догадалась она. — Но ведь такие проблемы решает окклюменция. Снейп бы тебе не отказал…

— Снейп не должен об этом знать! — резко перебила ее Гермиона и продолжила: — Дело не только в голосах. Или ты не слышала, о чем говорила Каро? Моя магия… она покидает меня. Через несколько лет моих сил не хватит на самые элементарные чары! Я думала, все прошло… Каро заставила меня думать, что все прошло. А на самом деле, я просто… просто питалась ее магией, как самый настоящий паразит! Как те магглы из запрещенных брошюр, что крадут магию у чистокровных!

— Не говори так о себе, — рассердилась Джемма. — Это Каро оказалась ни на что не способна, поэтому использовала тебя! На твоем месте мог оказаться любой из студентов, к тебе просто было легче всего подобраться. И ведь все это случилось буквально на моих глазах, но тогда, в Стоунхендже я была так занята великанами, что не замечала ничего дальше своего носа! Думала, что смогу добиться влияния, завести связи в Визенгамоте и как-то повлиять на суд, а настоящая преступница сидела прямо перед мной и едва ли не смеялась мне в лицо!

— Что она имела в виду, говоря, что Темный Лорд поработал над моим сознанием? — вскинула на нее заплаканные глаза Гермиона. — Я никогда не встречала его, этого просто не может быть! Если только… они не стерли мне память…

— Ты прекрасно знаешь, кто это, — Джемму, признаться, это заявление тоже заинтриговало, ведь из него следовало, что Каро, как и многие другие, убеждена в том, что Лорд возродился в теле Гарри Поттера. — Помнишь, однажды мы уже говорили с тобой о том, кто, на самом деле, стоял за открытием Тайной комнаты? Тогда я в очередной раз посоветовала тебе не искать неприятностей на свою голову. Теперь ты видишь, куда заводит упрямство?

— Кто это? — Гермиона затаила дыхание. — Перестань говорить загадками, ты меня пугаешь!

— И тебе следует бояться, — Джемма стальной хваткой сжала ее руку. — Иначе ты бы давно присмотрелась повнимательнее к своему лучшему другу. Возможно, сегодня это нас спасет. Во всяком случае, тебя, а там, уж надеюсь, ты замолвишь за меня словечко, не напрасно же я полезла спасать вас с Лонгботтомом из этого змеиного логова.

— Ты не должна обвинять в этом Гарри! — повысила голос Грейнджер. — Он не может быть Тем-кого-нельзя-называть! Он последний, кто мог бы оказаться им! Во всем виновата эта женщина-призрак, — выпалив это, она испуганно прижала руку к губам, но Джемма лишь невесело рассмеялась.

— Если ты имеешь в виду Расальхаг Блэк, мне давно известно, что Поттер встречается с ее неупокоившимся духом. В Хогвартсе невозможно долго хранить секреты, запомни это. Правда, ты и здесь умудрилась выделиться, сколько времени уже прошло с нападения василиска… Почему ты не попросишь Поттера помочь тебе?

— Связь может быть разорвана только в результате смерти василиска, — призналась Гермиона. — Я уверена. Я была с ним единым целым, знаю о магии то, что знает он, древнее, мудрое существо. Гарри привязан к этому змею, он чувствует свою ответственность, ведь вся магия Хогвартса проходит через него. Я не могу поставить Гарри перед таким выбором.

Джемма не сразу нашлась с ответом. Грейнджер раскрывалась перед ней с новой, неожиданной стороны. Пожалуй, стоило присмотреться к ней раньше — при должном старании, из нее вполне могло получиться что-нибудь стоящее. Впрочем, коль скоро речь идет о лучшей подруге потенциального наследника Волдеморта, да еще и готовой ради него на такие жертвы, вовремя найденная панацея от ее болезни может оказаться для Джеммы пропуском в лучшую жизнь — для нее и для Уолдена.

— Когда мы выберемся отсюда, обещаю, я найду способ тебе помочь, — проникновенно произнесла она. — У меня и моих родителей есть знакомые и доступ к таким книгам и знаниям, которые тебе и не снились. Мы обязательно что-то придумаем.

— А мы выберемся отсюда? — резонно усомнилась Гермиона. — Пока что наши жизни всецело в руках двух безумцев и убийц, а обнаружить этот дом невозможно. Каро все предусмотрела.

— Не все, — Джемма растянула губы в не предвещающей ничего хорошего улыбке. — Не думала, что когда-нибудь скажу такое, Грейнджер, но у нас есть одно неоспоримое преимущество. Вы с Невиллом гриффиндорцы.

— И что с того? — Гермиона слабо улыбнулась. — Думаешь, это дает нам возможность, как в одной из старых хогвартских легенд, вытащить волшебный меч из шляпы?

— Думаю, не стоит недооценивать значение дружбы для гриффиндорцев, — веско заметила Джемма. — Это в Слизерине Лонгботтому дали бы возможность побыть после испытания наедине со своими мыслями и прийти в себя. Ваши друзья очень скоро начнут вас искать и тревожиться. Нам остается только надеяться, что среди них окажется кто-то с рэйвенкловской сообразительностью.

* * *

Рон Уизли уже почти смирился с тем, что волей случая оказавшаяся в его распоряжении подвеска с браслета Филлис Сакс временами выкидывает необъяснимые фокусы. Сказать по правде, это странное украшение его порой даже пугало, да так, что хотелось выбросить его в дальний угол спальни и выбежать прочь — чтобы спустя несколько минут вернуться и ползать на коленях по пыльному полу, разыскивая золотое солнце под кроватью Дина. Картина это выглядела, вероятно, довольно жалко, учитывая тот факт, что говорить о подвеске открыто Рон по-прежнему не мог, словно сила неизвестного заклинания надежно удерживала его язык за зубами. Исключение составляла разве что сама Филлис — и когда она в свойственной ей мягкой манере предлагала избавить Рона от его наваждения, тот раз за разом отвечал решительным отказом.

— Подумай сама, это такой удобный способ быстро связаться с человеком, — резонно заявлял Рон. — А вдруг тебе что-то понадобится, и я случайно окажусь рядом? Или в беду попадем мы с Гарри?

— Тогда мне только и придется, что бегать вас спасать, — обычно отзывалась Филлис. — Вы двое вечно ввязываетесь в истории. Еще и Гермиону за собой тянете.

— Между прочим, в этом году мы ничего такого не сделали, — обиженно возражал Рон. — Уступили пальму первенства Невиллу, это он теперь главный хулиган во всей школе и ее окрестностях. Во всяком случае, по мнению Амбридж и Снейпа.

Поспорить с этим утверждением Филлис не могла — гриффиндорское трио, и в самом деле, демонстрировало образцовое поведение, а Гарри в последнее время они и вовсе не видели, кроме как в компании возмутительно самодовольной Флоры Кэрроу. Похоже, их друг предпочел приключениям спокойную студенческую жизнь и научился, наконец, смотреть на опасности и авантюры глазами отстраненного наблюдателя, и Филлис все чаще боролась с соблазном расспросить его, как именно он достиг таких поразительных результатов, и есть у нее шанс повторить этот успех.

В день последнего испытания, впрочем, все их усилия в этом направлении пошли прахом, и маленьким камешком, сдвинувшим лавину с места, оказался все тот же Рон. Ничто не предвещало бури; Филлис мирно беседовала с Джастином и Джереми, обсуждая наиболее интересных обитателей лабиринта — кто бы мог подумать, сколько неприятностей бедняжке Флер смогли доставить обыкновенные нюхлеры, падкие на украшения! — как вдруг рядом с ней появился Уизли с лицом темнее тучи.

— Что с тобой, Рон, почему вы не празднуете с Невиллом? — удивленно спросила она, но, заметив отчаянный взгляд приятеля, не смогла удержаться от того, чтобы не коснуться самых поверхностных его мыслей. — Ты можешь говорить при Джастине, у него такое солнце тоже есть.

— Вот как, — почему-то Рона это известие совсем не порадовало. — Тогда вы сможете мне объяснить, что значит это странное сообщение?

— Сообщение? — Филлис удивленно изогнула бровь. — Но я ничего не получала, о каком сообщении ты говоришь?

— Я тоже не получал, — развел руками Финч-Флетчли. — У Тома сегодня важный тест, он просил его не беспокоить, да и турнир этот никогда его особенно не волновал.

— Тогда что он хочет от меня? — недоуменно воззрился на них Рон. — Еще и цифры какие-то прислал, и что я должен с ними делать?

— Я могу взглянуть? — теперь Филлис по-настоящему заинтересовалась происходящим. — Странно… Это не просто цифры, это координаты. Координаты в Хогсмиде. Точнее говоря, это даже не совсем Хогсмид, а Беллерофонтский лес…

— А ты откуда знаешь? — поразился Джастин. — Для меня это просто набор случайных чисел.

— Нужно было не спать на арифмантике, — бросила на него колкий взгляд Филлис. — Без этих знаний ты будешь чувствовать себя дурак дураком на шестом курсе, когда мы начнем учиться аппарировать.

— По этим координатам можно аппарировать? — с любопытством уставился на подвеску Джастин. — Даже если бы я умел, не рискнул бы. Кто знает, на что можно нарваться, если вот так, без предупреждения, появиться посреди леса.

— Ты бы все равно не смог, в Хогвартсе нельзя аппарировать, — напомнила ему Филлис. — А у тебя нет доступа, как у директора. Но Рону это и не потребуется. Зная эти координаты, он может настроить поисковые чары и дойти туда пешком. Мы что-то похожее отрабатывали с Невиллом для лабиринта, только на более общие координаты по сторонам света.

— Пойти туда пешком? — перспектива Рона совсем не прельщала. — Зачем мне это сдалось! Вдруг это какая-то ловушка?

— Я бы тоже не пошла, — одобрила Филлис. — Но выяснить происхождение этого сообщения необходимо. Я думаю, оно попало к тебе по ошибке. Скорее всего, оно предназначалось Тому, но кто мог его отправить…

— Рон! — взбудораженный Гарри появился неожиданно, в компании непривычно серьезной Кэрроу, ее сестры-близнеца, которой Филлис еще со времен истории с Тайной комнатой совершенно не доверяла, и до крайности раздраженного Захарии Смита. — У нас проблемы. Невилл пропал.

— Как это пропал? — глаза Рона округлились. — Я же сам видел, как он вышел из лабиринта, и все его поздравляли.

— Верно, — нетерпеливо кивнул Гарри. — А потом он пропал. Дамблдор считает, что его похитили.

— Подожди, подожди, — Филлис обменялась пораженными взглядами с Джастином. — Ты уверен в том, что говоришь? Ты это услышал от самого Дамблдора?

— Мы это слышали, — недовольно протянул Захария, в планы которого определенно не входило расследование преступления. — Точнее, я так до конца и не понял, что именно мы услышали. Меррисот была очень взбудоражена, а самого Дамблдора мы не видели.

— Табита рассказывала об этом Лонгботтомам, — пояснила Гестия. — Мы случайно оказались неподалеку и подслушали их разговор. Дамблдор считает, что Невилла тайно вывели с территории школы и похитили. А вместе с ним — Гермиону Грейнджер с Гриффиндора.

— Гермиону? — Гарри подскочил, как ужаленный. — Ты не говорила, что с ним была Гермиона!

— Из головы вылетело, — Гестия состроила неприятную гримасу. — Ты бы держался подальше от этой девицы, Поттер, уж больно она невезучая. Мне, конечно, все равно, если с тобой что случится, убить тебя, как показывает практика, не так-то просто, но я беспокоюсь за сестру.

— Замолчи, Гестия! — раздосадованно остановила ее Флора, а в голове у Рона вдруг сложился паззл. Несомненно, Невилла для того и втянули в участие в турнире трех волшебников, чтобы подстроить это похищение, а Гермиона, скорее всего, оказалась случайной свидетельницей, которую нельзя было оставлять на свободе. Но кто сказал, что она так легко сдастся, кому бы ни пришлось противостоять в этой ловушке?

— А что, если это сама Гермиона подает нам знак? — посмотрел он на Филлис. Отчего-то ему стало необычайно легко говорить, хотя вокруг сейчас стояло так много посторонних, не посвященных в тайну золотых солнц. — Вот почему именно я получил эти координаты! Гермиона зовет нас на помощь!

— У Гермионы нет подвески, — уверенно заявила Филлис и тут же осеклась. — Я так думаю, что нет, — поправилась она. — Том не мог подарить ей… или мог? Он доверяет ей... но почему тогда он ничего не сказал мне?

— У Тома всегда были свои тайны, — сжал ее руку Джастин. — Но сейчас это неважно. Невилл и Гермиона в беде. Нужно что-то делать.

— Я вообще без понятия, о чем вы говорите, — пожал плечами Захария, — но если вы что-то знаете, лучше всего рассказать Дамблдору. Пусть вызовет авроров и поручит это дело специально обученным людям. Вон, для старины Грюма работа найдется... Финч-Флетчли, не будь идиотом, только не говори мне, что вы сами туда полезете!

— Не скажу, — голос Джастина звучал встревоженно, но уверенно. — Но мы не можем пойти к Дамблдору. И ты, Зак, этого тоже не сделаешь, слышишь?

— Больно мне надо тащить тебя из болота, в которое ты лезешь по доброй воле, — с напускным равнодушием заметил Смит. — Но откуда ты знаешь, что именно надо делать? Что, если из-за вас пострадают люди?

— В самом деле, Филлис, — вмешался Гарри. — Вы говорите загадками, а время идет. Что вы знаете?

— Мы предполагаем, что Невилл и Гермиона сейчас в Беллерофонтском лесу и нашли способ подать нам знак, — уклончиво ответила Филлис. — Мы не можем позволить Дамблдору узнать. Это поставит под угрозу очень близкого мне человека и, возможно, меня саму. Да и вообще, нас всех.

— Филлис права, Гарри, — подтвердил Джастин. — Никакого Дамблдора и никакой Энид Лонгботтом! Невиллу это не поможет, а только навредит.

— Леди Энид — его опекун, — с сомнением протянул Гарри. — И она уже не раз помогала нам.

— Помогала тебе, — со значением произнесла Филлис. — Но не Невиллу, только не ему. Если ты дашь мне обещание сохранить наш секрет, я передам тебе координаты, по которым, как мы считаем, можно найти ваших друзей.

— Что значит, передашь? — взвился Рон. — Ты должна пойти с нами, Филлис! Никто из нас не разбирается в этих чарах, и мы даже не можем позвать с собой кого-то из взрослых!

— Ты шантажист, Уизли, — устало заметила Филлис, не собираясь, впрочем, спорить. — Ну хорошо. Мы с Джастином пойдем с вами двумя, чтобы было, в случае чего, кому позвать на помощь. Беспокоить Тома не будем… пока не будем, но если что-то пойдет не так…

— Прекрасно, — хлопнула в ладоши Флора. — Только я тоже отправляюсь с вами. Не смотри на меня так, Гарри, кажется, я уже доказала, что со мной можно иметь дело. Я была с вами… сам знаешь, где!

— И сейчас готова разболтать об этом всему свету, — буркнул Рон. — Кэрроу, молись, чтобы из-за тебя нас не схватили!

— Ты сумасшедшая, вот что! — Гестия Кэрроу сейчас напоминала разъяренную змею. — Когда отец узнает, он больше ни за что не отпустит тебя в Хогвартс!

— Ты, в самом деле, собираешься начать выдавать тайны друг друга отцу? — Флора сощурилась. — Я-то думала, ты отличаешься от Алкионы...

— Не сравнивай меня с ней, я о тебе беспокоюсь! — повысила голос Гестия. — Вот что, Поттер. Если с моей сестрой что-то случится, я обещаю, ты пожалеешь о том, что Темному Лорду когда-то не удалось тебя убить.

— Вы останетесь в замке? — Гарри посмотрела на Захарию Смита, и тот решительно кивнул головой. — Отлично. Держите ухо востро, и если через пару часов мы не появимся, идите прямо к Дамблдору. Только не к Амбридж, иначе она нас же в этом похищении и обвинит.

— Соучастником меня делаешь, Поттер, — Смит поджал губы. — Не выйдет. Я вас не видел и понятия не имею, где вас искать. Финч-Флетчли, было приятно иметь с тобой дело. Надеюсь, на твое освободившееся место в спальне нам не подселят какого-нибудь раздражающего соседа.

— Не надейся, Зак, — Джастин рассмеялся. — Ты мне еще с прошлого семестра десять галеонов должен. Пока не вернешь, я умирать не собираюсь.

— Так, с этим разобрались, — подытожил Гарри и посмотрел прямо на Филлис. — Что нам делать теперь?

— Выйдем по тропинке, ведущей к лесу, мимо хижины Хагрида, — предложила она. — Есть там способ выбраться незаметно. А по дороге расскажите-ка мне еще раз, что именно говорила Меррисот. Возможно, это позволит нам хоть как-то подготовиться.

Филлис знала наверняка, что еще пожалеет о своем опрометчивом решении. А потому сообщение Тому с кратким описанием их планов и предстоящего маршрута отправилось адресату гораздо раньше, чем она пообещала друзьям, пусть говорить им о таком бонусе она пока что не собиралась.

* * *

Невилл пришел в себя, лежа на холодной земле, и над головой его раскинулось безоблачное небо, наполовину скрытое верхушками лысых, будто обуглившихся деревьев. В воздухе отчетливо пахло гарью — и приторно-сладкими женскими духами. Владелица их обнаружилась поблизости: повернув голову, Невилл увидел, как она, засучив рукава, своими руками вычерчивает что-то на выжженной земле.

— Великаны были здесь вчера, — довольно сообщила Каро, выводя очередной элемент неведомого узора. — Проводили ритуалы, поклонялись своим богам. Говорят, земля, благословенная великанами, особенно хороша для ритуалов. Почти как внутри каменного круга, но нам нельзя пересекать черту.

— Ты уверена, что эта обезьяна с вымазанным глиной лицом не вернется? — Крауч не спешил расслабляться, явно понимая, что захват пленников вовсе не означает успех всей миссии. — Или что какой-нибудь другой обитатель здешних мест нам не помешает?

— Тропы кентавров лежат дальше, к югу, — поспешила успокоить его Каро. — А сюда еще долго никто не сунется. Всему виной остаточная магия, некоторые волшебные расы и животные особенно восприимчивы к чарам друг друга.

— Что вы делаете? — Невиллу надоело и дальше изображать бессознательную жертву, и он попытался приподняться. К его удивлению, это легко ему удалось — он не был связан даже обычной веревкой, не говоря уже о магии. — Вы объясните, наконец, что здесь происходит?

— Наш герой проснулся, — осклабился Крауч, с отвращением глядя на Невилла. — Ничего особенного, мы всего лишь хотим закончить то, что не удалось Белле. В который раз.

— Барти! — укоризненно оборвала его Каро и ободряюще кивнула Невиллу: — Я уже ответила на все вопросы там, в доме. Ты необходим для ритуала. Когда все закончится, сможешь уйти. Меня не интересует убийство детей, я сама мать.

Крауч издевательски расхохотался, но Невилл не был готов довольствоваться такими туманными обещаниями.

— Что за ритуал? — впился он взглядом в Каро. — Вы не можете меня игнорировать!

— Я могу продержать тебя в бессознательном состоянии, пока не получу то, что мне нужно, — парировала Каро. — Но мне любопытно понаблюдать за тобой, дитя пророчества. Ты все равно не сможешь выйти за пределы этой лесной поляны. Но пока что я вижу лишь до смерти перепуганного мальчишку.

— Что значит “дитя пророчества”? — Невилл недоуменно нахмурился. — Да вы просто сумасшедшая!

— А тебе даже не рассказали? — Каро на минуту отвлеклась от своей кропотливой работы и усмехнулась: — Скажешь потом спасибо своим опекунам, раз уж столько лет им удавалось оберегать тебя от всех этих выживших из ума болтунов из Ордена Феникса. О тебе было сделано пророчество, Лонгботтом. О тебе и о Темном Лорде. Это пророчество несколько раз пытались аннулировать, вот почему Беллатрикс Лестрейндж хотела убить тебя еще в младенчестве.

— Мои родители… — Невилл широко раскрыл глаза, потрясенный открывшейся ему правдой. — Их пытали… из-за меня?

— Твои родители давно должны были сдохнуть за то, что случилось с Талитой, — прошипел побледневший от ярости Крауч. — С ними у нас свои счеты!

— Фрэнк и Алиса Лонгботтом были аврорами, мой дорогой, — Каро закончила, наконец, со своими чертежами и перешла к изящному, на высоких золоченых ножках, котлу, в котором кипела неизвестная жидкость рубинового цвета. — Поинтересуйся на досуге жизнью своих родителей, вместо того, чтобы тонуть в жалости к себе, и ты узнаешь немало любопытных фактов. Но ты прав, если бы не ты, возможно, от них бы избавились позже. Или при других обстоятельствах. И Талита уж точно была бы жива.

— Талита… это мама Табиты? — Невилл встряхнул головой, переваривая услышанное. — Но она никогда не говорила...

— “Грядет тот, у кого хватит могущества победить Темного Лорда, — четко поставленным голосом продекламировала Каро, — рождённый теми, кто трижды бросал ему вызов, рождённый на исходе седьмого месяца, и Тёмный Лорд отметит его как равного себе, но не будет знать всей его силы.” Так было предсказано, Лонгботтом. Напомни, когда у тебя день рождения?

— Но Темный Лорд не отмечал меня! — запротестовал Невилл. — И нет у меня никакой особенной силы! Тетя Энид вообще долго думала, что я сквиб!

— Небольшой совет на будущее: никогда не верь Энид, — флегматично заметила Каро. — Уж кто-кто, а она прекрасно знала, что никакой ты не сквиб. Она всего лишь хотела заставить тебя проявить ту самую неизвестную никому силу, помещая тебя в условия, где твоей жизни грозила бы опасность. Никому не по душе жить рядом с отсроченным проклятием, не представляя, где ударит молния, знаешь ли. Что до решения Темного Лорда… у Талиты Меррисот был дар, и она истолковала пророчество вполне однозначно. Только два ребенка отвечали его условиям, но Гарри Поттер не смог ни уничтожить Повелителя, ни лишить его могущества.

— Тогда почему вы просто не убьете меня? — поник Невилл. — Моя смерть легко решит все проблемы. Пророчество утратит силу.

— С пророчествами не шутят, — серьезно возразила Каро и осторожно перелила жидкость из котла в изящной формы медный кувшин. — Сейчас с нами нет Талиты, и я не могу позволить себе идти наперекор судьбе. Мы могли бы, конечно, потратить время и силы на поиск подходящей пророчицы, но разумнее просто оставить все переменные на своих местах, слегка сместив акценты. Есть герой, есть неизвестная сила, но кто сказал, что они непременно должны сосуществовать в одном теле? А теперь будь хорошим мальчиком и выпей это.

— Ни за что! — Невилл с ужасом отстранился от протянутого ему стакана. — Я не стану пить вашу отраву!

— И почему я не удивлена? — с притворным огорчением вздохнула Каро и покачала головой, наблюдая, как Невилл пытается выбраться за пределы поляны, каждый раз ударяясь о невидимую и довольно болезненную стену. — Ты не оставляешь мне другого выбора, хотя тетя Шайлих меня бы не похвалила. Впрочем, с технической точки зрения я не использую темную магию вблизи дольмена, а значит, какой с меня спрос? — она немного помолчала, а потом едва слышно выдохнула, вскинув палочку: — Империо!