Туман над пепелищем (джен)

Дадли искренне считал, что на этом его участие в дальнейшей судьбе Пирса Полкисса исчерпано. Однако когда он пришел утром в понедельник на работу, его вызвала его непосредственный начальник, детектив главный инспектор, мисс Лорейн Келли.

— Дурсль, во что вы вляпались?

Прямота и нелюбовь мисс Келли к пустым разговорам были известны всему участку. Как она с такими привычками стала главным инспектором, Дадли не знал.

— Простите, мэм, но я не понимаю, о чем речь.

И это была почти правда. Келли откинулась на спинку кресла и вытянула руки ладонями на стол. Плохая примета: так она себя вела, если готова вот-вот разозлиться. Хуже было бы, если она пригладила стянутые в идеально ровный пучок светлые волосы.

— На ваше досье поступил запрос. В пятницу вечером. Из бюро по борьбе с незаконным оборотом наркотиков. А еще через полчаса сюда приедет детектив из бюро. В чем дело, инспектор?

Пятница, наркоконтроль… Пирс! Мнда, теперь неприятности будут у Дадли. Вот и помогай друзьям. А оперативно у шефа друзья в архиве работают.

— Мэм, я действительно не знаю, в чем дело, — признаваться шефу он не собирался. Во-первых, она ему здесь ничем не поможет, во-вторых, он ничего противозаконного действительно не делал.

Келли испытующе посмотрела на него, Ди ответил ей прямым взглядом.

— Ладно, — она решительно прихлопнула ладонью. — Свободны. Пока. Через полчаса жду с отчетом по серии ограблений в магазинах.

Вот черт! Что ж, приступим к работе. Отчет практически готов, подозреваемые дали признательные показания, дело можно передавать обвинителям. Ровно тридцать минут спустя он постучал в дверь кабинета. К тому времени обещанный шефом агент уже ждал на узком диванчике у стены. Сама главный инспектор сидела в кресле. Уже хорошо: если бы она стояла, поставив локти на спинку кресла, неприятный разговор инспектору Дурслю был бы гарантирован.

Детектив из наркоконтроля был представлен как детектив инспектор Ричард Вудхауз. А сам Дадли командировался в группу к Вудхаузу, тем более что с текучкой он в целом разобрался. Дурслю ничего не оставалось, кроме как ответить «Слушаюсь, мэм».

— Ну что, инспектор, — Вудхауз, крепкий кряжистый мужчина лет сорока, кивнул в сторону выхода, — идем? Приятного дня, мэм.

Вместе они вышли из кабинета Келли.

— Сэр, могу я узнать, зачем я вам? — спросил Дадли, направляясь к лифту. — Со спецификой вашего бюро я почти не знаком, знакомых среди ваших подопечных у меня нет. Чем я вообще могу быть вам полезен?

Детектив из наркоконтроля едва слышно хмыкнул, его круглая ирландская физиономия с мелкими чертами лица страдальчески сморщилась.

— Вот только давай без этих «сэров», парень! — попросил он, нажимая кнопу лифта. — Вот что… Нам дальше работать вместе, так что я Дик, в крайнем случае, Вудхауз. А на счет знакомых, — он прошел в кабину и потер кривоватый, сломанный несколько раз нос, — тут ты лукавишь. А как же Пирс Полкисс?

— Дадли, — в свою очередь представился Дурсль. — А с Полкиссом промашка. Дружили мы в детстве. В последнюю нашу встречу он назвал меня «кровавым ублюдком в форме», и мы не подрались только потому, что в соседней комнате были наши родители.

— Это лучше, чем ничего, — ответил Дик, — ты его знаешь, он с тобой дружил. Он может пойти с тобой на контакт.

Они вышли на парковке и пошли к машине Вудхауза.

— Его показания так важны? — спросил Ди, садясь на переднее сидение подержанного серого «Фокуса».

— Скажем так, мы очень на него рассчитываем, — ответил Ричард Вудхауз, оглядываясь по сторонам и выезжая с парковки.

— Ты что такое «дружок» или «костяной король» знаешь?

Дадли отрицательно помотал головой.

— Ну да… Фетандил (п/а: вещества с таким названием не существует) это, наркота поганая, тяжелая, зависимость возникает быстро, вероятность, как любит говорить Мерри, «летательного исхода» при передозе пятьдесят на пятьдесят. Дрянь эта искусственная, стоит дорого, поставляется нашими юго-восточными друзьями. Но лет пять назад…

Пять лет назад на рынок была выброшена партия «короля» за вдвое меньшую цену. Обычно такое бывает при некачественном товаре, но не в этот раз. Качество было на высоте. Аналитики бюро решили, что кто-то сбрасывает украденный наркотик, однако они ошиблись. Буквально три месяца спустя поступила новая партия той же дури, по столь же низкой цене. Но вот кто и откуда поставляет наркотики, да еще в таком масштабе, выяснить не удалось. То, что это не турки — клялась вся диаспора: новички изрядно ударили по карману прежних поставщиков, и те жаждали мести. А тут еще масла в огонь подлили эксперты. Они выяснили, что этот вид «дружка» производился частично с использованием сырья из растений, которые не росли в той же Турции, но прекрасно себя чувствовали на территории Европы, и в Королевстве в том числе. В-общем, собрав все факты воедино, аналитики пришли к выводу, что какой-то британский умник нашел способ и возможность производить убойную дрянь в большом объеме, используя местные ресурсы.

— …Веришь, нет, мы за пять лет проверили всех мало-мальских толковых химиков, студентов, самоучек, даже этих… — Дик прищелкнул пальцами, — ну, которые травки всякие изучают. Ни-че-го! Пшик на выходе! Хвостом ходили за дилерами. Снова мимо: наркота будто из воздуха появлялась, а все попытки ареста этих козлов проваливались, при них не было ни денег, ни наркотика. За эти чертовы пять лет мы потеряли трех агентов под прикрытием. Дрянь дело, что говорить!

Вудхауз говорил, горячась и активно жестикулируя свободной рукой. Его светлые глаза зло блестели, а кончик кривого носа дергался и подрагивал. И Дадли его прекрасно понимал: они находили в шаге от выяснения источника, и все сорвалось по нелепой случайности.

Один из информаторов работал водителем Ханта, который с недавнего времени стал торговать тем самым «костяным королем» местного, так сказать, изготовления. Он должен был выяснить механизм оплаты и поставки наркотика, но внезапно Джонни поменял решение и поехал не на своей машине, а на машине с Пирсом. Информатор смог чудом дать сигнал, и за Полкиссом попытались проследить. В какой-то момент наружка их упустила, а наутро Хант был найден на автобусной остановке с тремя колотыми ранами в области сердца. Полкисса, естественно, задержали, но он утверждал, что высадил Ханта в какой-то подворотне и больше не видел. Правда, рот он открыл лишь на первом допросе. Определенно, показания Пирса детективам был очень, просто жизненно необходимы. А друг детства хотел жить, и потому молчал.