Трактирщица и зельевар (гет)

Громкий стук входной двери и ворвавшийся вслед за вошедшим посетителем холодный ветер заставили оглянуться гостей кабачка «Три метлы». Веселье улетучилось, беззаботные разговоры замерли под пристальным взглядом стоящего в дверях слизеринского декана.

Профессору Снейпу лишь немногим больше двадцати пяти лет, но это не делает его менее грозным для учеников. Мрачное выражение лица, недовольный взгляд, насупленные брови, сурово сжатые губы, черная развевающаяся мантия — и школьники уже чувствуют себя не беспечными гуляками в «Трех метлах», а провинившимися двоечниками на уроке зельевара.

Подростки неловко елозят на табуретах. За ближним столиком семикурсник-гриффиндорец старается незаметно прикрыть рукавом свою кружку. Учитель решительно подходит к зардевшемуся юноше и недопускающим пререканий жестом указывает на злополучный напиток. Школьник, насупившись, пытается что-то пробормотать, протестуя. Не удостоив мальчишку вниманием, Снейп подносит кружку к носу, ноздри вздрагивают, улавливая запах. Резким движением выплескивает через плечо вино на пол:

— Минус двадцать очков с Гриффиндора. И мне есть, что сказать хозяйке этого заведения.

— Мадам Розмерта не виновата, я сам принес...

— Мадам Розмерта выслушает все, что вы скажете ей, профессор, — в дверях кухни стоит невысокая, бойкая женщина. Она одних лет с деканом. Но, может быть, из-за растрепанных, непослушных ни гребню, ни шпилькам волос, может быть, из-за россыпи веснушек на лице, а, возможно, из-за озорного взгляда и лукавой улыбки она кажется сверстницей притихших посетителей кабачка.

Розмерта держит левую руку за спиной, а правой — приглашающим жестом указывает на дверцу в глубине кухни. Когда Снейп решительно проходит мимо, трактирщица, ловко развернувшись, закрыв на мгновение от его острого взгляда оробевшего подростка, быстро передает тому спрятанную за спиной пыльную бутылку и легко идет вслед за неожиданным гостем. Вдруг она оглядывается и заговорщически подмигивает. Дробный стук ее деревянных башмаков заглушает скрип половиц под шагами разъяренного учителя.

Комнатка за кухней мала. В два шага Снейп доходит до середины, останавливается, из-за низкого потолка он вынужден наклонить голову, это все больше раздражает его.

— Я сегодня же потребую решительного запрета на посещение учениками этого притона...

— Если вы запретите студентам посещать «Три метлы», я разорюсь и буду просить милостыню у ворот Хогвартса. Моя голодная смерть будет на вашей совести, декан Снейп.

Беззаботный тон и счастливая улыбка совсем не соответствуют мрачным словам. Профессор продолжает злиться:

— Школьникам вообще нечего шляться по кабакам! Какого черта они тут делают?

— Пьют сливочное пиво, воображают себя этакими кутилами, ждут своих девушек...

— Пялятся в твое декольте!

— Ну, знаешь ли, в их возрасте это — естественно.

— Я знаю, чем это заканчивается!

Розмерта сделала шаг к Снейпу:

— Ты... ревнуешь?

— Я... Я обязан следить за нравственностью студентов...

Еще один шаг:

— Ты ревнуешь.

— Я... не допущу... аморального поведения...

Она совсем близко. Северус видит, как золотые искорки в ее глазах разгораются все ярче, как подрагивают уголки губ, стараясь сдержать улыбку:

— Ты ревнуешь!

— Да!!!

— Глупенький...

* * *

Северусу не хочется открывать глаза. Он чувствует, как волосы Розмерты щекочут его грудь, ощущает тепло женского тела, прохладу простыни, вдыхает запах лаванды и чего-то еще, ускользающе-знакомого, слушает мягкий смех и шепот.

Розмерта приподнялась, опираясь на локоть, не отрываясь, смотрит на Северуса и привычно мечтает о будущем. О его великолепном будущем:

— Ты создашь самые удивительные зелья... Станешь великим зельеваром... Главой гильдии... И женишься на дочери министра магии...

— У министра нет дочери.

Это вовсе не смущает мечтательницу:

— Тогда будет другой министр, и его красавица-дочь опасно заболеет, и никто не сможет помочь ей. А только ты один сумеешь ее вылечить, она влюбится в тебя с первого взгляда, вы поженитесь...

— А что будешь делать ты?

— Собирать в альбом твои фотографии и статьи о тебе из «Пророка»... а потом буду их показывать какому-то несчастному, одинокому студенту и обещать ему, что когда-нибудь он станет таким же знаменитым и успешным, как Северус Снейп.

Мужчина недовольно хмурится. Она нежно разглаживает морщинки у него на лбу:

— А когда мы станем совсем-совсем старенькими, ты придешь, мы сядем под яблоней в саду и будем вспоминать наш первый раз.

— А ты помнишь?

— Конечно. Апрель. Сирень. Нищий голодный студент. Молоденькая трактирная служаночка. Крохотная каморка под крышей. Садовая лестница у чердачного окна... В дни нашей юности еще существовала идеальная гармония...*

Северус улыбается воспоминанию и целует родинку на ее шее. Удивительно: волосы Розмерты пахнут сиренью — не птичьим двором, не сыростью погреба, не кухонным чадом — сиренью...

— Я же все-таки — волшебница, — а еще она умеет чувствовать его мысли.

— Ты — замечательная волшебница. И могла бы достигнуть многого, если бы захотела...

Женщина смущенно отстраняется от него, ждет продолжения.

— Могла бы уехать в Лондон, как мечтала тогда. Или, — Северус вдруг включается в ее любимую игру, — выйти замуж за богатого наследника чистокровного рода. Леди Розмерта. Неплохо звучит. Или, — его взгляд становится внимательным и тревожным, — встретить достойного парня, родить ему ребенка...

Розмерта опять кладет голову к нему на плечо:

— Значит, я этого не хочу.

Северус осторожно убирает запутавшееся в ее волосах перышко:

— А что ты хочешь?

Она улыбается ему в ответ. Улыбается губами, ямочками на щеках, глазами; улыбается каждым движением, взглядом, дыханием:

— Ждать тебя.

__________________________________

*Анатоль Франс. "Харчевня Королевы Гусиные лапы"