А&B, или Как Приручить Мародеров (гет)

Черное озеро, после полудня

Погода еще с утра оставляла желать лучшего: воздух постепенно холодел, а мир погружался в осеннее серое уныние. Черное озеро изредка покрывалось рябью от налетающих порывов ветра — пока еще не сильных, но заставляющих время от времени поплотнее кутаться в куртки и шарфы.

Темная фигура на берегу органично сливалась с окружающим пейзажем — такая же мрачная, нелюдимая и озябшая. Сириус Блэк в одной только белой рубашке и брюках, не обращая внимания на непогоду, молча смотрел на гладь Черного Озера. Даже сейчас он не изменил своему аристократическому стилю.

— Простудишься.

— А... Паркер... — протянул Блэк, даже не обернувшись, — долго же ты с духом собиралась.

— В каком смысле?

— Ты вчера стояла за тем же деревом, что и сегодня, минут двадцать. И позавчера, впрочем, тоже. Я думал, сегодня тоже развернешься и уйдешь.

— Я не умею извиняться, Блэк, — мрачным голосом отозвалась Эмили и, секунду поразмыслив, уселась рядом между толстых корней деревьев, причудливо переплетающихся друг с другом.

— Значит, у нас больше общего, чем я думал.

— Даже не представляешь насколько, Блэк, — Эмили хмыкнула и, помолчав, продолжила: — И ты, и я кому угодно порвем глотки за своих друзей, не так ли?

Блэк поднял голову, чуть удивленно посмотрев на сидящую рядом девушку. Паркер тем временем продолжала говорить:

— Не разбираясь в причинах, не думая о последствиях... — она криво усмехнулась.

— Странное у тебя получается извинение, Паркер, но я тебя понял, — Блэк все также безразлично смотрел вдаль. — Тебя Ремус послал?

— С Ремусом я уже третий день не разговариваю. Хотя нет — я с ним вообще не пересекаюсь. Кажется, он от меня прячется, — она снова усмехнулась, — перестал в библиотеку приходить. Так совсем скатится и экзамены завалит.

— То есть, ты поссорилась со всеми, с кем смогла, за один только день? — Блэк приподнял бровь и ухмыльнулся. — Да мы же с тобой практически одинаковые, Паркер!

— Это в каком смысле?

— Я наорал на Джеймса, потом послал Лунатика, после чего, кстати, он послал меня обратно, а Хвост теперь боится со мной разговаривать.

— Пойми меня правильно, Блэк, я не собираюсь извиняться за то, что я сказала. Это мое мнение, и оно не изменилось за эту пару дней. Но, возможно, не стоило говорить все это... так резко и при всех.

— Возможно.

— Ты наехал на Беату, Блэк.

— То есть, ты снова меня обвиняешь? — Блэк наигранно удивленно повернулся к Эмили, и его лицо наконец-то оживилось.

— Ты не понимаешь... — девушка задумалась, потом, видимо решив, что терять уже нечего, продолжила: — Знаешь, когда я поступила в Хогвартс? — Сириус выжидательно уставился на Эмили. — Сразу на третий курс. Магические способности проявились позже на два года. Это, если говорить официальным языком. А если по-простому: я — отсталая магглорожденная, — Паркер горько усмехнулась.

— Не надо жалеть меня, Блэк! — тут же жестко отрезала она, завидев просыпающееся сочувствие в глазах собеседника. — Ты знаешь, Дамблдор предлагал мне поступать на первый, но я была... очень гордая. Я отказалась. Мысль о том, что я буду учиться с первоклашками, а какой-нибудь второкурсник будет тыкать в меня пальцем и называть переростком, была невыносима. Чтобы добиться хотя бы жалкого подобия уровня третьекурсницы, мне пришлось буквально жить в библиотеке. Так уж вышло, что со всеми лучшими людьми в своей жизни я познакомилась именно там.

Она устало вздохнула и, словно насильно выталкивая из себя слова, продолжила говорить дальше:

— Беата постоянно шаталась по библиотеке. Если быть точной, в основном по запретной секции. Ей плевать на учебу на самом-то деле, просто она по-своему гениальна — ей не нужно зубрить, ей не нужно сидеть над книжками ночи напролет. Но у этого есть и оборотная сторона — ей все время скучно. И она все время пытается себя развлечь. Однажды, она подошла ко мне и спросила, какого черта я постоянно сижу в библиотеке со всеми этими нудными книгами, неужели у меня совсем нет друзей? Я ей тогда ответила, что мне некогда... искать себе друзей. Я рассказала чистокровной слизеринке, префекту факультета, о том, что я отсталая магглорожденная, Блэк. Она хохотала. Она мне сказала, что наш тандем обречен на успех, ибо это будет плевком в лицо всем магическим устоям. Она еще потом очень долго смеялась, когда видела мои ошарашенные глаза. Она до сих пор смеется, когда вспоминает.

Эмили снова замолчала и, задумчиво уставившись в ту же точку, что и Сириус, закончила:

— Поэтому не смей наезжать на нее, Блэк. Не смей мешать ее с грязью, когда ты ничего о ней не знаешь.

Сириус молчал, пытаясь осмыслить все выше сказанное. Наконец, он осторожно, будто тщательно подбирая слова, ответил:

— Я понял, Паркер... В смысле понял, почему ты относишься к ней так. Возможно, ты была отчасти права... Ну, я имею в виду, когда сказала, что я вешаю на людей ярлыки, — Блэк наконец выдохся.

— Конечно, я была права.

Сириус удивленно взглянул на девушку, пытаясь понять, что это — врожденная наглость или монументальная уверенность в себе. Он нахмурился, а потом вдруг осторожно, вкрадчивым голосом, произнес:

— Слушай... если уж у нас момент откровения... ты и Спринклс — вы и есть AB, да? — его глаза горели подлинным интересом, и он даже слегка задержал дыхание.

Эмили прервала свое бесцельное любование противоположным берегом и с выражением "ну ты и в конец обнаглел, Блэк" повернулась к нему. Потом выражение ее лица сменилось на заботливое, участливое и внимательное, словно она выслушивала жалобы от больного ребенка:

— Сириус, солнышко, прости меня, — она аккуратно погладила ошарашенного Блэка по голове. — Я не знала, что мои слова, сказанные три дня назад, приведут к такой глубокой психологической травме! Что мне сделать, чтобы исправить положение?

Через секунду, не выдержав ошеломленного взгляда Сириуса, она расхохоталась в полный голос:

— Блэк! Ну ты и придурок! Я и Беата — АВ?! Мы что — похожи на таких клоунов, как вы с мародерами?

— Хэй! — оскорбленный в лучших чувствах Блэк тут же взъерошился. — Не называй нас клоунами!

— Ладно... шпион, — Эмили хмыкнула, — пошли в замок — мириться. А то скоро ты свалишься с бронхитом и потеряешь голос на таком ветру.

И, не заботясь о том, следует ли за ней Блэк или нет, Эмили, поднявшись с земли, направилась к школе, аккуратно переступая через корни деревьев. Блэк, опомнившись, через секунду поспешил следом.

— Паркер! Подожди! А что у вас с Ремусом? Ты сказала, что он от тебя прячется.

— Вот помиришься с Ремусом, он тебе сам и ответит.

— Он?! Не смеши меня, Паркер. Ты его сама знаешь, из него ни черта не вытянешь, если он не позволит.

— В том то и дело, Блэк, что я совершенно его не знаю. В том то и дело... — ее голос прозвучал так мрачно, что Блэк усилием воли проглотил шутку и ответил более-менее серьезным голосом:

— У Лунатика есть свои причины, Паркер. Постарайся это принять... пожалуйста.

Эмили удивленно взглянула на него, но, так ничего и не ответив, продолжила взбираться на холм. Впереди уже виднелись главные ворота школы.

* * *

Паркер не имела ни малейшего понятия, какого черта они с Блэком решили подняться прямиком на холм, пусть и по одному из наиболее его пологих склонов, вместо того, чтобы, как все нормальные люди, пойти по лестнице. Видимо, это была еще одна их общая черта характера — находить трудности даже там, где их в принципе не может быть. Оба запыхавшиеся, они упорно шли вперед, не решаясь произнести этот вопрос вслух. Через секунду они услышали голоса — кто-то спускался с другой стороны холма. По мере приближения неизвестных, Паркер опознала их как: Ремуса (чуть взволнованный, но уверенный), Поттера (раздраженный и язвительный) и Беаты (исключительно насмешливый).

— ...ют же они друг друга, в конце концов!

— Я бы не поставил на это, Сохатый.

— Наивные мальчишки. Вы серьезно считаете, что ваш щеголь справится с Эмили?

Эмили застыла на секунду, а потом, хитро ухмыльнувшись, схватила Блэка за рукав и затащила за очень кстати подвернувшееся дерево. Она приложила палец к губам в ответ на рассерженное шипение Сириуса, призывая последнего к молчанию. Оба застыли, будто два воришки, которых вот-вот застукают на краже чего-то особо ценного.

— Если ты так уверена в своей ненормально-агрессивной подруге, то зачем пошла с нами, Спринклс? — Поттер передернул плечами, кидая на девушку мрачные взгляды.

— На случай, если она пришибла Блэка, и ей нужна помощь в закапывании трупа. Разве не очевидно? — Беата наигранно удивленно подняла брови.

— Лучше сжечь, — задумчиво отозвался Ремус, вызвав слегка ошарашенные взгляды у своих спутников.

Троица остановилась как раз под деревом, подозрительно оглядывая близлежащую территорию в поисках то ли трупов, то ли пятен крови, то ли еще чего. Эмили тем временем, путаясь в мантии, попыталась вскарабкаться по стволу. Блэк, насмешливо изогнув бровь, взглянул на нее, а затем, хмыкнув со словами: "Ничего эти девушки без нас не могут", легко подсадил ее, помогая взобраться на ближайший сук. А затем и сам залез рядом.

— И что теперь? — шепотом вопросил он.

— Будем кидаться в них шишками, — тоном "это же очевидно" ответила Эмили.

— Тут нет шишек, Паркер. Это — дуб.

— Ну, тогда желудями.

Они сорвали по желудю и, вытащив волшебные палочки, тихо шепнули заклятье.

— Пли! — воскликнула Эмили шепотом, и первой бросила снаряд в неподалеку стоящего Поттера. Желудь развил небывалую скорость и взорвался, едва только врезавшись в спину Джеймса. Тот ошалело подпрыгнул, выхватывая палочку и испуганно озираясь по сторонам. Следом за первым желудем полетели второй, третий и далее по нарастающей. Троица пыталась увернуться от летящего в них града обезумевших плодов, пока Беата, наконец, не сообразила наколдовать защитный купол.

— Мерлин, Паркер! Тебе сколько лет? — закатив глаза, вопросила слизеринка, подняв голову и обнаружив виновников переполоха.

— Пфф! Кто бы говорил!

— Сириус?! — это Джеймс и Люпин, наконец, обнаружили соседа Эмили по ветке. Паркер зловеще расхохоталась и попыталась подняться, дабы изобразить позу покорителя мира. В результате ее нога соскользнула с ветки, мантия зацепилась за сук, и девушка, нелепо взмахнув руками, крайне неграциозно свалилась вниз — прямо на руки вовремя подоспевшему Ремусу. Секунду они глядели друг другу в глаза, будто в первый раз встретившись. Затем Эмили как ни в чем не бывало поправила рукой волосы, все также находясь в объятиях Ремуса, и совершенно беспечно произнесла:

— Чтобы ты знал, Люпин — я отлично лазаю по деревьям! Просто это был мой коварный план с целью вынудить тебя на разговор.

— А ты не такой уж и тщедушный, Ремус, — задумчиво протянула Беата, смеривая Люпина оценивающим взглядом.

Ремус в ответ только неопределенно хмыкнул, аккуратно ставя Эмили на землю и подхватывая снова, так как она опять умудрилась поскользнуться — в этот раз на пожухлой листве.

— Что вы вообще делаете там вместе? — Джеймс отошел от шока и теперь весело лыбился, разглядывая растрепанную Паркер в рваной мантии и Блэка в перепачканной, белой когда-то рубашке, все еще восседающего на одной из веток.

— Кидаются в нас желудями, — философски изрекла Беата, все еще отряхиваясь. — Что за заклинание, кстати?

— А... модифицированное "Редукто" плюс "Вингардиум Левиоса" с отрегулированным параметрами диапазона взрыва и ускорения, — Эмили наконец встала на землю твердыми ногами и насмешливо добавила: — У Блэка оно даже получилось, раза с пятого, правда.

— Так вы помирились, — задумчиво констатировал Люпин.

— Конечно, Лунатик! Паркер пришла ко мне, рыдая и умоляя простить ее за столь отвратительный поступок. Я понял, что она полностью осознала свою неправоту, и вот...

— Вы сидите на дереве и бросаетесь в людей желудями. Я понял, — Люпин скептически хмыкнул. Эмили только взглянула на Сириуса, закатив глаза, но промолчала.

— А что здесь делаете вы трое? — Сириус подозрительно воззрился на друзей и слизеринку сверху вниз. — И где Хвост?

— Хвост помогает одной пуффендуйке с... кхм... "домашним заданием", — Джеймс ухмыльнулся, изображая пальцами обоих рук знак кавычек. — А мы ищем вас. Спринклс вот...

— Беата, — поправил его Сириус, ловко спрыгивая с дерева рядом с другом.

— Прости, что? — все ошарашенно уставились на Блэка. Беата подняла брови и отчетливым, всем слышным шепотом произнесла, наклоняясь к подруге:

— Что ты сделала с Сириусом Блэком, чтобы он, наконец, запомнил мое имя? Заклинание Конфундус?

— Нет. Я просто объяснила ему, почему он был не прав.

— О... Блэк, мои искренние соболезнования. Чтобы выслушивать нотации Паркер, нужно быть очень стойким человеком. Ладно, товарищи! Я не собираюсь прозябать здесь на этом ветру, если ничего интересного вроде закапывания гриффиндорцев под деревом не предвидится.

— Солидарна, — кивнула Паркер, и они развернулись в противоположную сторону, потопав в направлении школы.

Мародеры задумчиво смотрели им вслед. Затем Блэк, словно очнувшись, повернулся к Люпину:

— Лунатик, что там у нас с исследованием заклинания Подписи?

— А прощения у нас с Джеймсом ты попросить не хочешь?

— Э... ну... того, в общем. Я был несколько... резок и груб... И...

— Достаточно, Бродяга. Иначе ты преодолеешь лимит извинений за ближайшие лет десять, — друзья добродушно рассмеялись.

— И не спрашивайте меня про Паркер, — вдруг резко обрубил Сириус, видя, как друзья уже собрались приступить к допросу. — Так что с заклинанием?

— Эмм... — протянул Ремус, все еще подозрительно глядя на Блэка. — Я более-менее разобрался что к чему. Достаточно настроить подпись так, чтобы она реагировала на своего хозяина.

— И где мы возьмем эту подпись?

— Это же очевидно, Бродяга. Она есть на вас с Джеймсом.

Поттер и Блэк неуверенно переглянулись.

— Лунатик, ты, конечно, извини, но я не хочу ни на кого реагировать.

— Ты и не будешь — только подпись. Не знаю, какой будет реакция, дальность действия, ощущение и точность, но...

— То есть, ты не знаешь ничего, — подвел итог Джеймс, — но собираешься поставить на нас опыт. Чудно. Что скажешь, Блэк?

— Мы согласны.

— И почему я не удивлен? Ладно... так... — Ремус достал из сумки книгу, открывая ее на закладке и ведя пальцем по строчкам. — Значит, надо прикоснуться палочкой вот так... — Ремус что-то пробормотал себе под нос. — И, вроде, все.

Люпин поочередно дотронулся до оголенной ключицы Джеймса, а затем и Сириуса.

— Как ощущение?

— Ничего. Вообще ничего, — Джеймс пожал плечами, оглядываясь на друга. Тот в ответ лишь покачал головой. — Ты уверен, что сделал все правильно? Все как-то слишком просто.

— Да, все как здесь сказано, с поправкой на некоторые параметры. А оно и не должно быть сложно. Это самое обычное заклинание, что-то вроде метки.

— Ну, тогда пошли в Хогвартс, может, она среагирует там на кого-нибудь.

* * *

Джеймс, первым переступивший порог школы, вдруг недовольно зашипел, потирая ключицу.

— Что такое? — обеспокоенно спросил Люпин.

— Подпись. Жжется, зараза.

— Шшш! — это Блэк, почувствовавший то же самое, раздраженно оттянул край рубашки и, изогнув шею под неестественным углом, попытался рассмотреть отметину на коже.

— Она сверкает.

— Что значит — сверкает?

— То и значит. Сверкает и переливается.

— Хэй, Блэк! Вы решили сменить тактику и податься поклонниками к АВ? — насмешливо бросила проходящая мимо Марлин МакКиннон.

— Сириус! Немедленно скрой подпись — если рядом АВ, он же поймет, что мы сделали, — приглушенно прошипел Ремус.

Сириус недовольно поправил ворот рубашки и хмуро огляделся. Ученики сновали туда-сюда: кто-то шел на ужин в Большой Зал, кто-то уматывал в сторону гостиных.

— Нам нужно подойти к Паркер и ее ненормальной подружке, — мрачно проговорил Сириус.

— Не начинай, Бродяга! — хором воскликнул Люпин и Джеймс. — Мы уже обсуждали это в прошлом году — они не могут быть АВ. Они же постоянно в поле нашего зрения: то одна, то другая.

— Они в половине случаев просто физически не могли оказаться в двух местах одновременно, чтобы навесить свою подпись, — уже спокойнее закончил Джеймс.

— Да, но в том-то и дело, только одна из них у нас все время на виду. В конце концов, если Паркер была с нами на занятиях, то Спринклс...

— Если это общая подпись, Бродяга, то ее не может поставить только один человек, — устало перебил его Ремус. — Пойдемте на ужин, я есть хочу.

* * *

Устроившись на скамье в Большом Зале, мародеры задумчиво оглядывались, словно надеялись, что АВ выпрыгнет на стол и прокричит свое имя. Сириус кидал хмурые взгляды то на Паркер, то на Беату.

— И как мы должны понять, кто есть кто, если эта дурацкая метка, кажется, реагирует на любое живое существо в радиусе мили? — раздраженно проворчал Сириус. — Это, между прочим, не то чтобы очень приятное ощущение, Лунатик!

— Можно пройтись рядом с гостиными всех факультетов после полуночи, — задумчиво предложил Джеймс.

— У меня есть идея получше, — друзья обернулись к Блэку, — давайте пошлем Хвоста, чтобы он проследил за Паркер и Спринклс. Он маленький, они его даже не заметят!

— Сириус! — простонали Ремус и Поттер. — Ну сколько можно на них зацикливаться?

— Но все улики против них!

— Тогда подойди и спроси их прямо, — проворчал Люпин, вонзаясь зубами в прожаренную кроличью ножку.

— Не могу. Я уже спросил.

— Что?!

— Ну да... сегодня. Задал Паркер этот вопрос напрямую.

— А она?

— А что она? Расхохоталась мне в лицо и назвала нас клоунами.

— Пфф... Вот видишь...

— И что, ты веришь ей на слово, Сохатый? Ладно, давайте найдем Хвоста и подумаем о том, что бы такое придумать в ответ на эту бездарную шутку АВ.

— Ну... она была не такой уж и бездарной, — задумчиво протянул Ремус.

— Конечно! Ты же не проснулся в одной кровати со слизеринцем! — хором возмутились Джеймс и Сириус.

— Хвост! А вот и ты! Как прошли твои, кхм... репетиторские занятия? — Джеймс нагло ухмыльнулся подошедшему другу, но Хвост так безмятежно улыбался, смотря в одну точку, что даже не заметил этого.

— Хвооост!

— А? Что? Занятия? А... да, все прошло хорошо. Я имею в виду, — поправился он, видя ухмылки на лицах друзей, — она очень способная. То есть, налету все схватывает, то есть... я хотел сказать...

— Мы поняли, Питер, мы все поняли, — Джеймс подмигнул ему. — У нас тут экстренное совещание на тему новой шутки. Нам нужно вступить в войну с АВ и выиграть ее. Есть идеи? — обратился он уже ко всем своим друзьям.

— Эм... подшутить над преподавателями?

— Плохая идея, Питер. Ибо потом они подшутят над нами, а я не хочу провести остаток жизни, работая уборщиком в Министерстве Магии только из-за того, что нас исключили на последнем курсе.

— Слизеринцы? Хотя нет, слишком банально... — задумчиво протянул Блэк. — Где бы добыть вдохновение...

— Вам нужно еще что-то сделать с предэкзаменационным тестом, — напомнил друзьям Люпин.

— Тестом? Каким еще тестом, Лунатик?

— Вы забыли? МакГонагалл говорила об этом на первом занятии: предэкзаменационный тест для всего седьмого курса чуть больше, чем через месяц. Для определения уровня полученных знаний за предыдущие года обучения.

— И зачем он нам? — Джеймс и Блэк опасливо переглянулись.

— Я не понимаю, зачем вы вообще посещаете уроки, если все равно не слышите никого, кроме самих себя? А, что с вас взять. Специальный тест, определяющий какие предметы ученикам необходимо подтянуть перед ТРИТОНом, и какие дополнительные занятия по подготовке им придется посетить.

— Дополнительные занятия? — друзья поморщились. — А есть возможность избежать этого теста?

— Да, конечно — если за все предыдущие экзамены в Хогвартсе и СОВ ты получил оценки не ниже Выше Ожидаемого, — Люпин несколько самодовольно улыбнулся. — Так что мы с Питером уже прошли отбор, а вот вы...

— Идея... — вдруг медленно произнес Блэк, на его лице расплылась коварная улыбка. — Лунатик, ты же у нас спец по зельям?

— Не то чтобы, но...

— Вот и отлично! Ты ведь сваришь нам кое-что, правда?

— Вы что задумали, сумасшедшие? С этим тестом шутки плохи, — Люпин обеспокоенно посмотрел на Блэка, а затем на Джеймса, который вдруг тоже начал как-то странно улыбаться. Иногда ему казалось, что между этими двумя есть особая ментальная связь, уровня которой ему никогда не достичь. Хотя, впрочем, нет. Ему не казалось — она и вправду была, судя по их одинаково довольным физиономиям.

— Занудных префектов в свои планы не посвящаем! А теперь, Хвост, насчет Паркер. У меня есть к тебе деловое предложение...

Их оборвал резкий шум, раздающийся со стороны Главного Холла.

— Если это снова АВ, — мрачно произнес Сириус, — то я заколюсь своей палочкой прямо там.

— О, я полагаю, он одобрит твое жертвоприношение, — с усмешкой отозвался Джеймс, впрочем, слегка обеспокоенный.

Мародеры поспешили в Главный Холл, ожидая увидеть очередную метку АВ. Но это был не он.

* * *

— Ты! Чертов Слизеринский Король! Думаешь, что можешь просто взять и втоптать меня в грязь?! — всегда спокойная и насмешливая Беата исступленно орала на надменно взирающего на нее Малфоя. — Думаешь, можешь разбрасываться мной направо и налево?!

— Что происходит? — вопросительно прошептал Сириус, хватая за плечо старшекурсника с нашивкой Когтеврана.

— Он ее бросил. Вернее, не совсем так — он надменно бросил ей, проходя мимо, что больше не желает ее видеть. Что она ему наскучила.

— Они встречались?! — излишне громко вопросил Блэк, на что и Малфой, и Беата оглянулись.

— Нет, Блэк! Мы НЕ встречались! — Беата яростно повернулась к Сириусу, указывая пальцем на слизеринца. — И мне плевать на этого сукиного сына! Но, если он считает, что может отбросить меня в сторону, как жалкую тряпку! И...

— Послушай, Беата, мы же все знаем о твоем поведении. Ты немного... ветреная, — Люциус ядовито ухмыльнулся, многозначительно приподнимая бровь.

— Что ты имеешь в виду, беловолосый ублюдок? — голос слизеринки упал и буквально покрылся тонким ледком. Зал замер.

— Я имею в виду, что ты шлюха, Беата Спринклс.

Повисла пугающая тишина. В странно потемневших глазах Беаты клубилась непонятная тьма. Гнетущее безмолвие нарушил рычащий хриплый голос:

— Не смей называть ее так, Малфой, или ты заплатишь, — Паркер угрожающе надвигалась на слизеринца, сжимая в руке волшебную палочку. — Ты. Ничем. Не лучше. Шлюхи. Еще хоть слово, и я...

— И что ты сделаешь, жалкая грязнокровка? Уйди с дороги, я не с тобой разговариваю, — Малфой поднял руку то ли собираясь ударить девушку, то ли просто оттолкнуть.

В этот момент время словно замедлилось.

Джеймс и Сириус, бросившиеся вперед, намереваясь остановить Малфоя, позабыв про волшебные палочки.

Слизеринцы, хватающие Люциуса за рукава его мантии, пытаясь удержать на месте.

Три звонких голоса, произнесших "Импедимента!", и три луча, вырвавшиеся из палочек Беаты, Эмили и Питера, надежно замораживая Малфоя на месте.

И Ремус, непонятно как оказавшийся впереди своих друзей и ближе всех к Малфою.

Послышался хруст кости и, слизеринец, отмирая и схватившись за сломанный нос, рухнул на пол, заливая его кровью.

Ремус Люпин, ошарашенный и сам не до конца осознавший, что именно он только что сделал, бессознательно потер ноющие костяшки правой руки.

— Мисс Паркер, Мистер Люпин, что именно здесь происходит?! — изумленная и одновременно пугающая в своей невообразимой ярости профессор широким шагом прошествовала в Холл. Дамблдор, остановившийся у дверей Большого Зала, чему-то странно улыбался, но молчал.

— Кажется, Ремус, мы впервые в жизни получим отработку, — Эмили усмехнулась, больше облегченно, чем устало. И Люпин, все еще выглядевший ошеломленным, неуверенно улыбнулся ей в ответ.

— Это было круто, Лунатик, — дуэтом прошептали Сириус и Джеймс, похлопав друга по плечу, и быстро ретировались, опасаясь попасть под раздачу.

МакГонагалл грозно взирала на происходящее. Беата ухмылялась, Эмили молча пожала плечами, Малфой корчился на полу, зажимая нос, а Люпин совершенно бесстрашно смотрел на декана снизу вверх.

Вечер определенно удался.