Опьянение (Intoxication) (гет)

— Необычное свидание, — повторяет Дафна.

— Самое веселое свидание за всю твою жизнь. Признайся.

— И кости везде... Бр-р-р. Если так по-твоему выглядит романтика...

— Тебе не так уж противно, Даф, я уверен. Ты просто пытаешься скрыть свой интерес. Это место легендарно, и ты едва можешь сдерживать свое любопытство.

— Я всего лишь спустилась сюда за парочкой флаконов зелий, которые ты мне обещал, — она смеется, а затем замолкает, оглядываясь на трубу, из которой мы вылетели. — Можно подумать, что ты привел меня сюда, чтобы оставить в одиночестве.

Прослеживаю ее взгляд. Только спустя секунду понимаю, что она имеет в виду.

— О! Нет-нет, прости. Моя вина.

Мне достаточно лишь коротко прошипеть, чтобы потайная дверь стала видна глазу.

— Если тебе нужно будет уйти, то ты можешь воспользоваться этой дверью. Она выведет тебя на второй этаж за гобеленом с Цезарем. Знаешь, где он?

Дафна кивает.

Чувствую неловкость между нами и делаю шаг навстречу, надеясь, что Дафна снова откроется.

— Когда я был здесь впервые, мне помог феникс. Феникс Дамблдора, Фоукс. Он не только спас мне жизнь, но и смог вытащить нас четверых обратно, в жилую часть школы, — кажется, мне все еще немного грустно вспоминать об этом. — С того дня, как умер директор, я больше не видел феникса. Думаю, что увижу его еще раз в день, когда он будет мне нужен больше всего на свете. Но я скучаю по нему. По нему и по Дамблдору.

— Не могу сказать, что скучаю по директору, — неохотно отвечает Дафна. — Он не сильно облегчал нам жизнь...

— Зато у вас был Снейп, так ведь? — парирую. Хотя я его ненавижу, но не могу отрицать то, что этот человек сделал для слизеринцев.

— Да, был, — улыбается Дафна, и я улыбаюсь в ответ.

— Ну, вот. Может, перестанем разговаривать на неприятные темы?

Я оправдан; Дафна не настолько зла на меня, чтобы не принять протянутую руку. Дафна Она берется за предложенную руку, и мы направляемся в главную комнату.

Я расчистил путь, и мы прошли мимо валунов.

— Ты помнишь Локхарта? Того, что попал в Мунго?

— Довольно сложно его забыть, — Дафна смеется, но смеется совсем немного. Чем мы ближе к Тайной Комнате, тем сильнее она сжимает мое плечо.

— Я хотел сказать, что это он устроил этот разгром. Пытался наложить Обливиэйт на нас с Роном на втором курсе...

Она перебивает меня:

— Но у Рона была сломанная палочка, я слышала об этом, — Дафна оглядывается на завалы. — Но на вид все не так плохо...

— Это было непередаваемо. Рон с Локхартом были по одну сторону завала, а я — по другую. Не могу представить, как себя чувствовал Рон. Он остался и разгребал путь вперед... Думаю, ему казалось, что любой шум с той стороны издает василиск. Он знал, что, возможно, разгребал дорогу к своей смерти.

— И он делал это в компании Локхарта. Что только прибавляет мужественности этому поступку.

—Ну да. А Локхарт доказал, что память совершенно необязательна, чтобы оставаться мерзавцем.

В этот раз Дафна даже не улыбается. Если бы я все еще мог чувствовать свою руку... Но она онемела. И я понимаю, почему Дафна так сильно сжимает ее. Мы стоим прямо перед массивной круглой дверью, за которой находится вход в Тайную Комнату.

Мы останавливаемся. Аккуратно отцепляю пальчики Дафны от своего плеча и вкладываю их в свою руку. Мы стоим почти в обнимку, и она не возражает.

— Ты чувствуешь ее, — говорю очевидное, — но не беспокойся, я тоже ее ощущаю. Здесь царит великая магия, и само время застыло. Но ничего не причинит тебе вреда, пусть тебе так и не кажется. Просто не забывай, что я здесь.

— Я чувствую... — Дафна не может подобрать слово.

— Тьму?

Она кивает.

— Это лишь иллюзия…

Иногда ложь просто необходима.

— Только не отходи далеко от меня. Не бойся.

Мне не хочется прерывать это объятие, но Тайная Комната прямо перед нами.

— Откройся!

Змеи начинают извиваться, шестеренки — двигаться. Пыль взметается серым облаком в воздух, даже несмотря на то, что я бываю тут каждый день. Слышен легкий щелчок, а затем дверь открывается. Из проема вырывается сильный поток воздуха.

Рука Дафны снова стискивает мою. Я сжимаю в ответ, стараясь передать ей немного своих сил.

Мы делаем шаг через порог в кромешную темноту зала. Спустя двадцать шагов Дафна останавливается.

— Почему здесь так неприятно пахнет?

— Здесь несколько причин, — начинаю рассказывать я. — Тут вообще не очень свежий воздух, кроме того помещения, куда я наложил чары для циркуляции воздуха. А еще здесь лежит тушка тысячелетнего василиска. Она в довольно интересном состоянии разложения.

Дафна морщит нос.

— Почему ты не избавишься от него?

— Когда ты в последний раз пыталась убрать что-нибудь весящее около ста тонн и имеющее иммунитет к любой магии? — делаю короткую паузу. — А еще это часть декора.

Сзади нас слышится шелест. Чувствую, как Дафна напряглась, но сам только посмеиваюсь. Дверь позади нас закрылась.

— Тебе будет достаточно просто положить руку на дверь, чтобы выйти. Изнутри она открывается намного легче.

— Тебе это нравится, Поттер?

— Можно сказать, что да. А тебе?

— Я бы предпочла, чтобы здесь было хоть немного света.

— Ты не наколдовала ничего для зрения, да?

— А ты? И я должна была?

— Нет, — отвечаю сразу на оба вопроса. — Я был здесь столько раз, что могу все делать по памяти, так что решил, что ты предпочтешь темноту лицезрению того, что в этой комнате. Здесь все как в кошмаре.

— Настолько плохо?

— Ты с этим справишься. Здесь нет ничего ужасного. Просто огромное и холодное помещение. Правда, здесь есть довольно внушительная модель вашего дома.

— Люмос!

Шар света внезапно вспыхивает у плеча Дафны. С помощью него можно разглядеть не так уж и много, всего шагов на пять вперед. Я могу видеть лицо Дафны. Лоб наморщен, смотрит она обеспокоенно. Обеспокоенно и напугано. Мне снова хочется ее обнять, но я подавляю этот порыв.

— Хочешь посмотреть? — интересуюсь. — Могу включить свет.

Дафна кивает.

Одно короткое слово-шипение, и факелы на стенах вместе с верхним светом загораются. Уже через секунду становится светло, как днем.

Дафна жадно оглядывается. Она слегка вздрагивает, когда натыкается взглядом на смотрящего прямо на нее Салазара. Огромную статую змеи, обвившую вход, она вовсе не замечает. Дафна запрокидывает было голову, чтобы рассмотреть огромный потолок с арочными сводами, но тут ее внимание привлекает василиск. Она немного содрогается от отвращения, когда рассматривает засохшую чешую, лежащую рядом.

— Когда я пришел сюда впервые, то прошел тем же путем, что и мы только что. Ты себе не представляешь, какими страшными казались эти статуи на втором курсе. Вон там, — я указываю на место в нескольких шагах от нас, — стоял Волдеморт. Джинни же лежала как раз под его ногами...

— А... василиск? — спрашивает она с опасением.

— Смотри, — говорю ей. — Говори со мной, Слизерин, величайший из хогвартской четверки!

И рот статуи Салазара открывается.

— Он появился отсюда. И как раз туда мы и пойдем.

Она просто смотрит, не отрываясь.

Я несильно тяну ее к складкам мантии статуи, но Дафна сопротивляется. Останавливаюсь и встаю прямо перед ней.

— Пойдем, Даф, — подгоняю.

— Я хочу посмотреть, — шепчет.

Я почувствовал легкое головокружение еще в комнате, но все равно иду за ней до огромной туши. Она кажется гигантской даже мне, а глаза Дафны при приближении к василиску затуманились. Но когда она делает глубокий, но неровный вдох, а ее плечи начинают трястись, я начисто забываю о том, что нужно помнить о соблюдении границ личного пространства.

Кладу руки ей на плечи.

Она оборачивается и утыкается лицом мне в грудь.

Не понимаю, почему обычно уравновешенная Дафна так эмоционально реагирует. Да, здесь василиск, и да, он почти меня убил, но сейчас я жив. И Дафну это никогда особо не заботило.

Или же?..

Кстати, Тайная Комната имеет странные свойства. Приметил я это сам еще в первый раз, когда побывал здесь. Что-то делает черное здесь еще чернее, заставляет тени мерцать и танцевать об руку с жизнью, ухмыляясь. И это, как я уже сказал Дафне, темнота, пусть и весьма реальная. Ее источает сама Комната. Она ощущается даже здесь, хотя мы еще не вошли в главное помещение. Наверно, вполне естественно, что девушка здесь расплачется.

Наверно, это же может объяснить, почему Дафна сейчас меня целует.

Я потрясен, но ее губы уже на моих, она вжимается в мой рот будто бы в отчаянье. Она все еще плачет, но все равно целует. Этот поцелуй не похож на тот, что был с Чжоу. Он жесткий.

Ненавидя себя в каждую секунду, в которую я делаю это, но все-таки отталкиваю Дафну. Мягко, но не отвечая на поцелуй.

— Даф?

— Поттер, что ты творишь?

— Ты.... ты не хочешь этого делать. Комната странно влияет на людей. Она тебя напугала. Усилила все твои эмоции, запутала и поселила в голове странные мысли.

— Поттер, не указывай, что я хочу делать и чего не хочу.

— Ты не любишь меня, Дафна, качаю головой. — Это только первое наше свидание, и хотя оно, несомненно, замечательное, но ты меня не любишь. Я это принял.

— Я могла бы полюбить тебя, — отвечает она, все еще пытаясь подобраться ближе ко мне. — Ты предложил мне прогуляться... Многие же так делают.

— Ты можешь полюбить меня. Но не прямо сейчас. Сейчас ты любишь Джейми Забини.

Лицо Дафны искажает гневная гримаса.

— Я люблю мертвую, Поттер. И я была бы тебе очень признательна, если бы ты не вспоминал о ней, когда я пытаюсь пережить ее смерть и влюбиться в кого-нибудь еще.

— Прости, — чувствую, как внутри меня просыпается мой собственный гнев, — но давай не будем делать вид, что все отлично. Ты в меня не влюблена, а я не хочу принуждаться тебя к чему-то. Тем более, сейчас ты находишься под воздействием здешних чар...

— Господи, прекрати быть настолько по-идиотски благородным! — отрезает Дафна. — Если я хочу тебя поцеловать, то я действительно хочу этого!

И она целует. Это так неправильно, но так здорово.

— Ответь на поцелуй, черт возьми! — настаивает она, прерываясь.

— Это неправильно, — говорю, хотя мое сопротивление совсем слабое. Я чувствую, как Комната начинает воздействовать и на меня. Вся окклюменция в мире не сможет сдержать то, что я чувствую к ней. — Мне кажется, что я воспользуюсь твоим состоянием.

— Думаешь, один ты здесь находишь другого привлекательным? — спрашивает она. — Экстренные новости, Поттер! Ты нравился мне еще с четвертого курса. Может, влюбленной и не была, но когда я говорила о том, что любая бы тебя оторвала с руками, то подразумевалось, что я — одна из них.

Наверняка что-то не так с Комнатой.

— Ты пьяна, — продолжаю упорствовать, — или что-то в этом роде. Даф, поверь, я этого очень хочу, но только всему свое время. Если так случится, что для этого наше свидание придется закончить прямо сейчас, то так тому и быть.

Разворачиваюсь и тащу ее прочь из Комнаты. Не успеваю пройти и двух шагов, как Дафна хватает меня за руку и останавливает.

Поворачиваюсь к ней. Дафна все еще плачет, но плачет молча.

— Гарри, пожалуйста.

Дьявол!..

Впервые слышать, как она произносит мое имя... Волна удовольствия прокатилась по моему телу. Это глупое, некрасивое, простое имя, которое я никогда не любил, в ее исполнении звучит божественно. Замечаю только легкое недовольство тем, как мое благородство быстро испарилось. Мы оба немного пьяны, каждый по-своему.

Сокращаю расстояние между нами. Я так близко к ней, что могу чувствовать сбившееся дыхание на своей шее. Слезы, сбегавшие по щеке, прячутся в прядках темных волос, обрамляющих лицо. Поднимаю руку, чтобы стереть их, чтобы очистить ее от всех печалей... Моя рука прикасается к ее щеку.

— Гарри...

— Даф.

Мы целуемся.

Это волшебно.

Поцелуй очень нежный, и совсем немного страстный. Первое, что я чувствую, — губы Дафны. Они нежные и немного мокрые от слез. Просто созданы для меня. Затем ее язык находит мой. Расстояние между нами всего пару сантиметров, но я притягивают ее ближе. Мои дрожащие руки скользят вниз, ища ее талию. Чувствую, что Дафна тоже дрожит.

Наш первый поцелуй заканчивается тишиной. Мы оба молчим. А что можно сказать сейчас? Жизнь, пусть и на секунду, прекрасна.

Нарушаю тишину.

— Это было...

— Изумительно, — помогает Дафна.

И мы снова целуемся. В этот раз жадно. Наши страхи, наш гнев, наша ненависть к миру сплавляет нас вместе. В этом поцелуе уже нет нежности. Пальцы в волосах сжимаются в кулак, ногти оставляют красные полосы на коже, спина выгибается...

Разрываю поцелуй.

Дафна злится.

— Вернись, — приказывает она. — Я еще с тобой не закончила.

— Я тоже еще с тобой не закончил, но лучше не здесь, — отвечаю. — Пойдем со мной...

И я тяну ее за руку вверх по лестнице, что спрятана в мантии статуи Салазара, сквозь зияющую пасть в круглый тоннель.

Снова темно, Дафна дергает меня за руку и быстро целует. Я поддаюсь ей, и этот быстрый поцелуй превращает в поцелуй с Дафной, прижатой спиной к холодной стене, с языком в ее рту и с ее руками, шарящими под моей мантией и за поясом брюк. Дафна чуть стонет.

— Пойдем, — выдыхаю, чудовищным усилием воли отрываясь от нее. Сексуальное напряжение между нами почти осязаемо. Повинуясь собственной прихоти, легким хлопком по заднице придаю Дафне нужное направление.

— Кем ты себя считаешь, Поттер?

Ухмыляюсь.

— Давай выясним, м?

Мы проходим туннель, который заканчивается в логове василиска. Дафна вздрагивает, чувствуя запах, витающий здесь. Обнимаю ее рукой и веду дальше.

В конце концов мы доходим до места назначения. Всего лишь одна комната скрывается за дверью, которую я открываю, и она — моя. Не нужно просить включить свет — факел в середине комнаты освещает помещение. Под ним стоят четыре медленно кипящих котла на почти незаметном пламени.

Моя метла валяется около наколдованной кровати, книги по зельям так же разбросаны по полу; некоторые, правда, лежат на столе рядом с котлами, а парочка притаилась в креслах, созданных моими палочками.

— Где мы? — выдыхает Дафна.

— Эта комната была личным прибежищем Салазара Слизерина. Здесь я провожу все свое свободное время. Большей частью потому, что избегаю некоторых личностей, которых видеть не хочу.

— Младшую Уизли?

— И ее в том числе, — подтверждаю, кивнув. — Здесь стоит блаженная тишина. В этом месте я могу практиковаться в заклинаниях, варить зелья, читать, спать. В том первом большом зале я даже летал.

Глаза Дафны загораются светом восторга с живыми искорками. Этот взгляд заставляет кровь течь в ином направлении.

— Сколько здесь старинных работ. Они, должно быть, бесценны.

— Да, тут парой галлеонов не обойдешься. Но я не заостряю на них своего внимания. На них наложены чары стазиса. К тому же, не думаю, что они будут настолько же ценными за пределами этой комнаты.

— Что это? — спрашивает Дафна. Она подходит на шаг ближе ко мне. Ее бедра плавно покачиваются при ходьбе. Движение опьяняет, одурманивает, поэтому мне требуется целая секунда, чтобы вновь обрести способность говорить.

— Место последнего упокоения Салазара Слизерина, — отвечаю. — В книгах по истории пишется, что неизвестно, куда Салазар пропал, когда он покинул Хогвартс. Но он его не покидал.

— Ты покажешь мне?

— Конечно же.

— Не сейчас, — нетерпеливо говорит Дафна. — Потом. Сейчас у нас есть, чем заняться.

— Точно. Вот зелья...

В тусклом свете факела нелегко разглядеть, но мне кажется, что Дафна возвела глаза к потолку.

— Здесь два Успокаивающих зелья и одно зелье «Сон без сновидений», — показываю я. Потом киваю на последний котел. — А это ты должна узнать.

— Феликс Фелицис, — уверенно произносит Дафна. — Поттер, ты выпил эликсир удачи?

Сейчас она так близко, что мне приходится смотреть прямо вниз, чтобы увидеть ее лицо.

— Нет.

— Когда ты хотел им воспользоваться?

Ничего не могу с собой поделать и краснею.

— Думал выпить его перед тем, как позвать тебя на второе свидание.

Дафна улыбается мне.

— Гарри...

Меня знобит.

— Гарри, тебе не нужен эликсир.

Во рту внезапно пересохло.

— Если тебе не хватало удачи прежде...

Дафна встает на носочки и прикасается своими губами к моим. С жадностью, даже сильнее, чем в предыдущий раз. Она целует, напирая на меня, заставляя отступать. Я делаю шаг назад, чтобы не даться ей наступить мне на ногу. Мы танцуем танго наоборот. Она наступает, постоянно наступает вперед, пока мои ноги не натыкаются на что-то. Я падаю на кровать.

Дафна сбрасывает туфли. Одна улетает на метра два от кровати и приземляется с глухим стуком, вторая же летит до тех пор, пока не врезается в ножку стула. Не знаю, что там происходит дальше, потому что внезапно Дафна оказывается верхом на мне.

— Дафна, ты?..

— Просто трахни меня, Гарри, — говорит она. — Как можно жестче.