От ненависти до... любви? (гет)

Примерно полчаса прошло с того времени, как все ушли на ужин в Большой зал. Мадам Помфри, поддавшись на мои уговоры, решила тоже поужинать: состояние её единственного пациента не ухудшилось, я оставалась возле него и в случае необходимости сразу сообщила бы обо всём медсестре.

Сидя возле постели Драко, я думала о том, что никогда не смогу отблагодарить его за то, что он для меня сделал. Если бы не он, я наверняка оказалась бы сейчас на его месте, и, судя по тому, насколько глубока была рана на спине Малфоя, ребёнка бы потеряла точно. Поддавшись порыву, я наклонилась и прикоснулась губами к виску Драко.

— Мама тоже так делала, когда я болел в детстве, — послышался его голос, немного хрипловатый от долгого молчания.

— Слава богу, ты очнулся, — воскликнула я.

— Что со мной будет? — хмыкнул Драко. — Сама же говоришь — мир может и рухнуть, а Малфоев это всё равно не коснётся. С тобой всё в порядке? — спросил он уже обеспокоенно.

— Всё в порядке, не волнуйся, — успокоила я его. — А вот тебе придётся два-три дня провести в постели.

— Всегда радовался, если мне выпадал внеплановый выходной. Правда, сейчас повод не очень приятный. Грейнджер, ты что? Ревёшь? Всё так плохо?

— Нет, всё хорошо, теперь всё хорошо, — ответила я, вытирая слёзы. — Раз ты начал острить, значит, теперь точно всё будет хорошо. Мадам Помфри сказала, что если ты не очнёшься к вечеру, то тогда тебя отправят в больницу. Но сейчас всё будет в порядке.

— Класс сильно пострадал от взрыва? — резко сменил тему Малфой.

— Не знаю. Всё было в дыму. А мне было не до того, я так испугалась за тебя.

— Наверное, ты единственный человек, который за меня испугался, — горько усмехнулся Драко.

— Неправда, — помотала я головой. — Здесь твой отец. И ещё Астория.

— Астория? — резко поднял голову Малфой, но тут же уронил её на подушку, закусив губу, но всё же не сумев сдержать стон.

— Осторожнее! — запоздало воскликнула я.

— Как она узнала? — восстановив дыхание, спросил Драко.

— Джинни сообщила ей, — ответила я.

— Рассказывай, — потребовал Драко, и я прекрасно поняла, что он хочет услышать.

— Если коротко, то мы с мадам Помфри переместили тебя в больничное крыло. Тебе сделали операцию. Минерва сообщила твоему отцу, а Джинни — Астории. И они оба здесь. Астория — хорошая девушка. И сегодня она останется дежурить возле тебя, если ты не против.

— Я против. — Такого заявления я от него не ожидала. — Я испорчу ей жизнь, неужели ты этого не понимаешь, Грейнджер? — сказал он, увидев моё недоумение.

— Ты хочешь, чтобы она осталась? — помедлив, спросила я и, когда он согласно кивнул, продолжила: — А вот решать, испортишь ты ей жизнь или нет, позволь ей самой.

— А отец? — спросил Драко, немного помолчав.

— Люциус вместе с Гарри и Роном просмотрели мои воспоминания об уроке и сейчас на ужине в Большом зале. Кажется, у них есть подозреваемые. Взрыв же не был случайным? — напряжённым голосом спросила я Драко.

— Грейнджер, скажи, какова вероятность того, что в зелье попадёт один-единственный компонент, способный его взорвать? Более того, какова вероятность того, что он попадёт туда случайно? Поверь, я хотел бы, чтобы это было не так, но мой разум говорит мне обратное.

— Значит, Гарри прав, — расстроилась я. — Ты предполагаешь, кто мог добавить саламандр в зелье?

— Кто бы сомневался, что ты, Грейнджер, не догадаешься про саламандр, — усмехнулся Драко. — Нет, предположений, кто это сделал, у меня нет. Пусть с этим разбирается твой драгоценный Поттер, — сказал он с неожиданной злостью.

— Драко, — укоризненно сказала я. — Он всего лишь выполняет свою работу.

— Да знаю я, — так же быстро как вспыхнул, Драко успокоился. — Просто раз здесь твои дружки, то шумиха будет ещё та. Они же недели не проживут, чтобы о них не писали газеты.

— Гарри — помощник Главного аврора, поэтому ему трудно не быть в центре внимания. Но в этот раз газеты будут писать не о нём, а о тебе.

— Ага, тема номера: наследник рода Малфоев спасает грязнокровку!

— Драко! — прикрикнула я на него. — Прекрати, — добавила я уже спокойнее. — Для тебя уже давно не имеет значения моё происхождение.

— Ты права, не имеет, — сказал Драко, сжимая мою руку, которую я положила поверх его руки.

— И, кроме того, — лукаво добавила я, — в первую очередь ты спасал не меня.

— Как ты была всезнайкой, так и осталась ею, — в тон мне ответил Драко, а затем сказал уже более серьёзно: — Я хочу девочку, Грейнджер.

— Я знаю, — ответила я. — Только маггловские учёные доказали, что пол ребёнка не зависит от женщины. Так что все вопросы к отцу малыша.

— Грейнджер, — протянул Малфой, и в этот миг он мне напомнил того мальчишку, которым был лет в тринадцать, — своим всезнайством ты способна погубить все мои мечты.

И мы весело рассмеялись.

— Раз вы уже смеётесь, значит, чувствуете вы себя неплохо, мистер Малфой, — сказала, заходя в комнату, мадам Помфри. Вслед за ней зашёл Люциус.

Осмотрев Драко, медсестра удовлетворённо кивнула:

— Через пару дней будете как новенький, мистер Малфой.

— Я пойду, подожду Асторию, — увидев взгляд Люциуса, я поняла, что он хотел бы остаться с сыном наедине, и вышла. Мадам Помфри тоже удалилась в свой кабинет.

Спустя некоторое время в больничном крыле появились Гарри и Рон. Их разговор с Драко длился около получаса. Они выслушали теперь уже от Малфоя рассказ о событиях, предшествующих взрыву, расспросили о зелье. Он рассказал то же, что рассказывала я. О трёх подозреваемых учениках Малфой не мог сказать ничего плохого: все трое разбирались в его предмете, неприязни к себе с их стороны он не замечал. Даже со стороны гриффиндорца.

Гарри решил, что сегодня вечером они с Роном обследуют класс зельеварения, а на следующее утро ещё раз понаблюдают за этими тремя студентами за завтраком. Директор МакГонагалл с этим планом согласилась.

Вслед за Гарри, Роном и директором собрались уходить и мы с Люциусом. Перед уходом, наклонившись к самому уху Драко, я тихонько прошептала:

— Драко, как человек, которого ты любишь, узнает о твоих чувствах, если ты ему об этом не скажешь? А сама она слишком горда, чтобы сделать первый шаг.

Увидев его понимающую ухмылку, я улыбнулась в ответ, кивнула Астории и вместе с Люциусом прошла в свою комнату, откуда мы через камин вернулись в Малфой-мэнор.

В тот вечер о случившемся мы с Люциусом не разговаривали. Но на следующее утро за завтраком он спросил:

— У Драко с младшей дочерью Гринграссов всё настолько серьёзно?

Я кивнула и спросила:

— Ты будешь против, если Драко захочет на ней жениться?

Ожидая его ответа, я даже затаила дыхание.

Люциус неопределённо пожал плечами.

— Скорее нет, чем да. У неё хорошее происхождение и воспитание. — Я облегчённо выдохнула, а он, внимательно глядя на меня, добавил: — Можешь сообщить ему эту радостную новость.

Я кивнула:

— Обязательно.

— Только объясни мне, почему это ты принимаешь решение, что она должна остаться с Драко в качестве ночной сиделки, а не она сама? — Он уже закончил завтракать и в ожидании ответа откинулся на спинку стула, всё так же не спуская с меня внимательного взгляда.

— Потому что, — допивая сок, ответила я, — прожив почти полтора года под одной крышей с двумя слизеринцами, я узнала, что вы скорее позволите изрубить себя на куски, чем признаетесь открыто в том, чего вы хотите на самом деле.

— Вот как? — насмешливо сказал Люциус. — И что ещё, позволь спросить, ты узнала, прожив полтора года под одной крышей с двумя слизеринцами?

— Достаточно, чтобы понять, что этот вопрос ты задал не просто так.

— Ты права, — усмехнулся Люциус. — Хочу узнать, зачем вам с Драко понадобилось после уроков идти к мадам Помфри.

Я прикрыла глаза: не хотела я сообщать Люциусу о своей беременности сейчас, пока Драко не поправился. Но раз так получилось, лгать я не собиралась.

Посмотрев на мужа, я ответила:

— Драко хотел, чтобы я побеседовала с мадам Помфри, и чтобы он при этом присутствовал. Я беременна. — Сказав это, я посмотрела ему прямо в глаза.

Он так же, не отводя взгляда, молча смотрел на меня. Ни один мускул не дрогнул на его лице. Наконец, я не выдержала:

— Ты ничего не хочешь сказать? Я понимаю, что это несколько неожиданно, но я считала, что услышу от тебя...

— Надеюсь, не поздравления? — После этой фразы он встал и вышел из столовой.

Я сжала зубы, чтобы не взвыть от отчаянья, пока за Люциусом не закрылась дверь. Услышав, что он вышел, я зажала рот обеими руками и позволила себе беззвучно закричать. На что я надеялась? Что, услышав эту новость, он сразу же растает? Конечно же, нет. Но, помня тот его взгляд, когда он увидел Драко в Хогвартсе, я надеялась, что он хотя бы немного будет рад ещё одному ребёнку, ведь это будет его ребёнок.

Наконец, я смогла успокоиться и рассуждать здраво. Нужно было смотреть правде в глаза — ничего, кроме как смириться, мне не оставалось. Что можно было поделать с тем, что для Люциуса чистая кровь значила больше, чем собственный ребёнок, рождённый грязнокровкой? Ничего. В конце концов, это же всё равно был мой ребёнок! «Похоже, жить тебе придётся без отцовской любви, маленький, — подумала я, кладя руку себе на живот и впервые обращаясь мысленно к малышу. — Но ты не переживай. Не мы первые, не мы последние, кто оказался в таком положении. Мы будем просто двигаться дальше».

* * *

Занятий в этот день у меня не было, но я всё равно отправилась в Хогвартс. Сменив Асторию в качестве сиделки Драко, я уже собралась было расспросить его о том, как прошла ночь, но в это время появились Гарри с Роном. По виду друзей я сразу поняла, что у них важные новости.

— Вот скажи мне, Малфой, — спросил Рон, когда он и Гарри, поздоровавшись, уселись в кресла. — В школьные годы по тебе много девушек сходило с ума?

— Немало, — процедил Драко. — Но до Поттера мне было далеко, не переживай. По нему с ума сходили все вокруг, причём независимо от возраста.

Гарри протянул руку в сторону друга, предупреждая ответный выпад Рона. Уже после победы он перестал считать Малфоя-младшего врагом. Когда я сказала ему, что Хорёк изменился, он отнёсся к моим словам скептически, но не стал со мной спорить. Но мне казалось, что, просмотрев накануне мои воспоминания о взрыве, он должен был согласиться со мной — ведь Драко сделал то же, что наверняка на его месте сделал бы он сам или Рон: закрыл меня собой. Так, по-видимому, оно и случилось.

— Что ж, похоже, от вчерашнего ты ещё не отошёл, раз не можешь понять шутку, — беззлобно ответил Рон.

— А это была шутка? — насмешливо спросил Малфой. — Извини, не понял.

— Ладно, будем считать, что обмен любезностями закончен, — оборвал их перепалку Гарри. — Ты не обращал внимания, что Кейтлин Вайрис была в тебя влюблена? — сразу же перешёл он к делу.

— Что?! — воскликнула я.

— Знаешь, Поттер, если бы я стал обращать внимание, это было бы нарушением профессиональной этики, — не мог не съязвить Драко. Но затем спросил уже серьёзно: — Почему ты спрашиваешь? Ты завершил расследование?

— Да там и расследовать-то было нечего. Это именно она добавила смолотых сушёных саламандр в зелье, — сказал Рон.

— Это точно? — напряжённо спросил Драко.

Гарри кивнул:

— Она созналась. Под действием сыворотки правды.

— Господи, — прошептала я в изумлении. — Но почему? Зачем?

— Ревность, — просто ответил Гарри. — Девочка скрывала свои чувства, но вчера увидела, как ты, Малфой, ушёл с обеда под руку с Гермионой. Потом увидела, как обнимал её в больничном крыле. А когда вы с Гермионой пришли вместе на урок... Это было спонтанное решение с её стороны. Она просто почувствовала ревность к Гермионе и решила избавиться от неё. То, что вместо Гермионы можешь пострадать ты — в тот миг ей даже не пришло в голову.

— Жаль, — после нескольких минут молчания сказал Драко. — Она очень способная ученица. Никогда бы не подумал.

— Под спокойными водами таится глубинное течение, — заметил Рон.

— Давно ли ты стал философом, Уизли? — не упустил возможности поддеть его Малфой.

Рон не ответил.

— Что теперь с ней будет? — спросила я.

— То, что предусматривает в таком случае закон. Её палочка будет сломана, — сказал Гарри.

Несколько минут в палате стояла тишина.

— Вот ещё что, — нарушил её Гарри, — не скажете ли нам, по какой причине вы обнимались вчера в больничном крыле? Нет, вы, конечно, имеете полное право это делать, но, боюсь, то, что созерцание этой картины явилось частичной причиной вчерашнего происшествия... Огласки этого дела, думаю, избежать удастся, но отчёты всё равно вызовут вопросы, и нам с Роном нужно знать, что отвечать.

Мы с Драко переглянулись.

— Я жду ребёнка. Когда мадам Помфри подтвердила это, Драко меня обнял от радости. Осторожней! — воскликнула я, когда сначала один мой друг, а потом другой бросились меня обнимать.

— Но это же здорово! — воскликнул Гарри. — Значит, наши с тобой дети будут ровесниками.

— О да, — послышался язвительный голос Драко. — А если ещё и Уизли в следующем году сподобится стать папочкой второй раз, то через одиннадцать лет в Хогвартсе образуется ещё одно трио Поттер-Уизли-Грейнджер. Пардон, Грейнджер не будет. Будет Малфой. Какая жалость! — протянул он.

— Вот можешь же ты быть нормальным человеком, Малфой, — ответил на его выпад Гарри. — И почему тебе так нравится быть сволочью? Ладно, нам пора. Джинни, наверное, уже волнуется, да и отчёты много времени занимают.

— А действительно, Драко, — сказала я, когда мои друзья ушли, — топор войны давно зарыт. Зачем начинать её снова? — И не дожидаясь ответа, я сменила тему: — Лучше скажи, как у вас с Асторией?

Драко улыбнулся:

— Я предложил ей стать моей женой. Она сразу же согласилась. Как думаешь, отец не должен же возражать против такой невестки?

— Я не думаю, я знаю, что он не будет возражать, — улыбаясь, ответила я.

— Ты его спросила? — изумился Драко. — Мне бы, наверное, пришлось собираться с духом, чтобы начать разговор на эту тему.

— Тебе — да, потому что для тебя это крайне важно. Но я не начинала разговор. Люциус сам завёл его, и я воспользовалась моментом. Он сказал, что скорее не будет возражать против Астории, чем будет. Фактически это означает согласие, не так ли?

— А о чём он ещё завёл разговор? — проницательно спросил Драко. — Грейнджер, ты сказала ему о своей беременности?

Я встала и отошла к окну.

— Сказала, — ответила я глухо.

— И?

Молчание было моим ответом. Я услышала, как Драко с трудом встал и подошёл ко мне.

— Не переживай, — сказал он, обняв меня и уткнувшись подбородком мне в макушку — совсем как Гарри в тот день, когда я узнала о беременности Лаванды. — Обещаю: что бы ни случилось, я никогда не откажусь от своего брата или сестры. — И уже более шутливым тоном добавил: — Хочешь, я буду заботиться о тебе, пока ты не родишь? Заодно потренируюсь, ведь скоро, надеюсь, я сам стану отцом.

— Кто бы сомневался, что ты, Малфой, не извлечёшь выгоду даже из такой ситуации? — рассмеялась я. И, повернувшись, положила голову ему на плечо и прошептала: — Спасибо.