План Мародера (джен)

Атмосфера была настолько напряженной, что, казалось, ее можно разрезать ножом.

Альбус окинул заинтересованным взглядом удобный кабинет. Он никогда еще не был в лондонской резиденции рода Блэк. Арктурус всегда предпочитал Блэк-Мэнор, не то чтобы Альбус был частым гостем там, учитывая то, настолько разных политических взглядов они придерживались и то, что они были сторонниками противоборствующих сил. Тем не менее, как Верховный Чародей, Альбус всегда получал приглашение на Новогодний Бал в Блэк-Мэноре, до того, как Арктурус решил запереться там. На удивление, Сириус излучал ощущение принадлежности, власти и силы, несмотря не свое прежнее неприятие ценностей и наследия своего рода.

Альбус занял место напротив, оценивая свои возможности и решая как начать разговор. Существовало два спорных вопроса, по которым ему необходимо было добиться согласия Сириуса: первый относился к возвращению Гарри к Друслям, для сохранения кровной защиты, а второй — к возможному получению поддержки Сириуса, как опекуна Гарри. Альбус не был настолько, глуп, чтобы надеяться на легкий разговор. Очевидно, Сириус был очень занят с момента, когда улетел из Хогвартса на гиппогрифе. Ему каким-то образом удалось преодолеть чары принуждения, наложенные на него Альбусом — конечно же, ради его собственной безопасности — он принял титул лорда, а также смог так провернуть дело, чтобы получить опекунство над своим крестником. С одной стороны Альбус восхищался тем, чего смог добиться Сириус за такое короткое время: он смог заставить Корнелиуса заниматься своим делом, заставил Министерство передать ему опеку над Гарри, а также отправил Альбуса на охоту на диких наргалов, чтобы спокойно проворачивать свои дела в его отсутствие. Любовь, которая сподвигла Сириуса принять титул лорда Блэка и наследие рода, от чего он, буквально, сбежал в юности, должна быть действительно могущественной силой. А это делает задачу Альбуса намного более сложной, чем все могло бы быть.

У них вышел довольно напряженный спор по поводу места проведения встречи, но Сириус смог настоять на своем. Он прямо заявил Альбусу, что не доверяет ему, а защита родового дома Блэков всегда славилась своей изощренностью. Альбус наверняка понимает последствия любых неправильных действий, направленных против лорда рода в пределах дома. Директор легко сдался в этом споре, заявив, что место проведения встречи не важно, но, устраиваясь в кресле для гостей в кабинете, вынужден был признаться самому себе, что довольно неприятно ощущать подавляющую мощь родовой магии этой могущественной темной семьи.

В комнате почти беззвучно появился домовой эльф, подал напитки и снова незаметно исчез. Дамблдор взял чашку чая и мимолетно улыбнулся на поданные к нему лимонные бисквиты. Ему нужно сделать первый шаг к примирению, решил Альбус и откашлялся.

— Во-первых, Сириус, позволь мне принести свои извинения за мою долю вины в несправедливости, совершенной в отношении тебя, — искренне начал Альбус. Его действительно привел в ужас тот факт, что его бездействие привело к страданиям Сириуса, который абсолютно не заслужил этого, — дни, последовавшие за поражением Волдеморта, были полны хаоса, но должен признаться, что когда пыль этих событий улеглась, я понял, что не могу припомнить суда, проведенного в отношении тебя. Я был убежден в твоей виновности, так как не сомневался в том, что Хранителем тайны был ты. В то время я подумал, что даже если суда не было, он не стоит той боли, которую мог вызвать, если бы все эти события снова были вынесены на всеобщее обозрение. Я позволил моей злости и горю по Джеймсу и Лили ослепить меня. Я очень сожалею об этом, мой мальчик.

— А чем вы оправдаете тот факт, что отправили на мое спасение в Хогвартсе двух подростков, вместо того, чтобы распространить на меня защиту Верховного Чародея? — спросил Сириус. Он откинулся в своем кресле, бесстрастно смотря на Альбуса.

— Гм, да, в этом, признаюсь, у меня нет оправданий.

Альбус заметил, что застал Сириуса врасплох своим признанием, судя по слегка расширившимся глазам последнего.

— Mea culpa, как говорили римляне. И снова в отношении тебя я поступил так, как было легко, а не правильно, — признал Альбус.

— Почему? — прямо спросил Сириус.

— По нескольким причинам, — уклончиво ответил Директор, сделав глоток из своей чашки, — но, думаю, основную причину ты и сам знаешь.

— Чары принуждения не оставили места для сомнений, — сухо заметил Сириус.

Альбус вздрогнул. Еще во время их спора по поводу места проведения встречи, выяснилось, что Сириусу известно о чарах принуждения, наложенных на него Альбусом в Хогвартсе. Директору было на самом деле стыдно, что он был вынужден прибегнуть к таким мерам.

— Я считал, что так будет лучше для тебя, особенно учитывая намерение Корнелиуса добиться твоей казни через поцелуй дементора сразу же после твоего задержания. Для тебя же было бы лучше, если бы ты был далеко и в безопасности, чем вблизи и…

— Рядом с Гарри, — прервал его Сириус. Он взял свою чашку с чаем и сделал большой глоток.

— Я собирался сказать «мертв», — мягко поправил его Альбус, несмотря на то, что Сириус был прав. Одной из основных причин всего этого было обеспечение как можно большей дистанции между этими двумя.

— Если бы с тобой что-то случилось, это бы уничтожило Гарри.

— Простите, если я думаю, что ваши мотивы были не такими честными, какими вы их пытаетесь представить. Если бы вы добавили в свое принуждение место назначения, я до сих пор был бы беглецом, — бросил ему Сириус, — и я не уверен, что вы когда-либо принимали какое-то решение, при котором учитывали бы его счастье.

Директор возмущенно вздернул брови.

— Все решения, которые я принимал в отношении Гарри, были направлены на обеспечение его безопасности.

— Безопасность это не то же, что и счастье, — яростно возразил Сириус, а Альбус вынужден был признаться себе, что у него были для этого основания, — и мне кажется, у нас с вами совершенно разные представления о безопасности.

Это… задело его. Он почувствовал первые признаки раздражения и нахмурился.

— Вынужден признать, Сириус, — спокойно начал он, — меня удивляет степень твоей враждебности, — после небольшой паузы он продолжил, — я надеялся, что ты сможешь простить меня и дать мне шанс искупить свою вину, также как это сделал я после твоей глупой выходки с Северусом.

Сириус смотрел на него, не веря своим ушам. Альбус же внезапно осознал, что ему точно не следовало этого говорить. Глаза Сириуса наполнились яростью. Он напоминал котел с очень опасным зельем — всего один неверный ингредиент, и все мгновенно взорвется.

— Нет, серьезно? Вы приравниваете идиотский спор двух школьников, при том, что он был спровоцирован самим Нюниусом, наверняка, с целью добиться казни Ремуса и моего отчисления — и я уверен, вы прекрасно знали это уже тогда — с тем, что вы не справились со своими обязанностями Верховного Чародея и лишили невиновного человека свободы на двенадцать лет? При этом вы не справились со своими обязанностями дважды, когда решили не защищать меня в Хогвартсе. Кстати, не забудем также упомянуть совершенно незаконные чары принуждения, которые вы на меня навесили.

Альбус покраснел, слишком поздно осознав насколько неуместно и несоразмерно было приведенное им сравнение. Да и ошибкой было считать, что Сириус не догадается об информированности Альбуса, о том факте, что Северус тогда сам подстроил это происшествие.

Сириус отмахнулся от доводов, которые Альбус уже хотел привести в свою защиту.

— Хорошо, давайте допустим, что ошибки моей юности и решение не исключать меня из школы искупает вашу роль в моих испытаниях Азкабаном и последующего времени, когда я для всех был разыскиваемым преступником, притом, что вам прекрасно было известно о моей невинности…

Его тон было довольно язвительным, и Альбус снова вздрогнул.

— …однако это нисколько бы не уменьшило степень моей враждебности к вам, потому что ее причиной стало не ваше отношение ко мне, а то, как вы поступили с ГАРРИ! — припечатал Сириус.

«Ну, по крайней мере, мы дошли до главной темы» — немного саркастично подумал Альбус.

— Нет более великого чувства, чем любовь родителя к ребенку, — прокомментировал Альбус. Как только он узнал причину гнева Сириуса, к нему вернулись его обычное спокойствие. — Я уверяю тебя, что всегда действовал, исходя из интересов Гарри.

Он постарался проигнорировать тихий голос совести, который твердил, что он использовал мальчика в качестве наживки для Волдеморта на первом курсе Гарри, потому что это на самом деле было так. Но после этого Альбус больше никогда не использовал мальчика в своих целях. В течение долгой минуты ему казалось, что Сириус сейчас бросит в него какое-нибудь изощренное проклятье, которыми так славился род Блэк, но новый лорд Блэк смог сдержать свой буйный темперамент и унять свой гнев.

— Знаете, мне кажется, вы действительно верите в это.

Ответ, мягко говоря, привел в замешательство Альбуса.

— Вы даже не понимаете, в чем ошиблись, не так ли? Вы в упор не видите своих ошибок, и полностью уверены в правильности своих решений.

Сириус был совершенно прав в этом утверждении. За исключением случая с камнем, Альбус не мог найти никаких крупных ошибок в своих решениях в отношении мальчика. Гарри был в безопасности. Тем не менее, он понимал, что не сможет продвинуться вперед в обсуждении вопросов, касающихся Гарри, если не прояснит, верность каких его решений оспаривает Сириус.

— Ради Гарри я готов объяснить свои действия, если это сможет сгладить возникшие между нами недоразумения, — с готовностью вызвался Альбус.

Сириус медленно кивнул.

— Хорошо. Начнем с вашего первого решения — почему вы решили отправить Гарри к его тете той ночью восемьдесят первого?

«Отличное начало, чтобы объяснить все о защите крови» — радостно подумал Альбус.

— Впервые я подумал об этом, когда вспомнил одну из последних встреч с Лили, — признал Альбус. — Она тогда пошутила, что если они сбегут в поисках безопасного места, в качестве крайней мере всегда можно будет спрятаться в доме ее сестры, где она установила чары защиты крови. Она сказала, что ей известно об их сомнительной законности, но она потеряла родителей и не хочет также лишиться своей сестры, хотя они уже некоторое время как не общаются. Лили хотела сделать все, что в ее силах, чтобы защитить Петунью.

Альбус взял чашку чая и сделал глоток.

— В ночь трагедии мои оповещающие чары в Годриковой Лощине сообщили мне, что Гарри жив. Поэтому, моей первой мыслью было временно спрятать Гарри у его маггловских родственников, чтобы иметь время разобраться в хаосе, воцарившемся в эти дни, прежде чем принимать какие-то долгосрочные решения, — объяснил Альбус. — Понимаешь, я думал, что в Ордере может быть не один, а несколько шпионов другой стороны. Слишком уж разносторонней была утечка информации. Я думал, что Хранителем Тайны являешься ты, и ты уже исполнил свою роль, предав их. Я не был уверен в кандидатуре второго шпиона. Было крайне важно, чтобы Гарри оказался вне досягаемости любого члена Ордена. В тот момент, единственными людьми, в которых я на сто процентов мог быть уверен были Минерва, Поппи и Хагрид.

— Пока еще ваши доводы не вызывают у меня возражений, — прокомментировал Сириус, — на самом деле, я согласился с ними уже тогда, ну кроме догадок о личности шпиона, потому что я знал, что это Петтигрю. Вы думали, что шпионов было двое, вы не могли предположить, что это может быть анимаг, который мог легко проникать на те совещания, на которые его не приглашали. Если бы меня не швырнули в Азкабан или если бы вы посетили меня там, или, хотя бы, обеспечили мне нормальный суд, вы смогли бы узнать об этом.

Альбус нахмурился, но не мог отрицать правильности слов Сириуса.

— Я уже признал эту ошибку.

— Да, и приравняли ее к моему школьному проступку, — небрежно отметил Сириус и жестом остановил вскинувшегося Альбуса, которого снова ткнули носом в его сегодняшнюю оплошность. — Давайте продолжим. Я знаю, что уже вечером первого ноября вы изменили свое мнение и решили оставить Гарри у них на более долгий срок. Почему?

— В то время как Хагрид отправился, чтобы забрать Гарри, я нашел дом Петуньи Дурсль и проверил чары защиты крови на нем. Лили всегда была изумительно умной ведьмой, и защита вышла поразительной. Я добавил некоторые чары, которые включили в защитный круг также близлежащую округу. Затем я вернулся в Хогвартс и направился в Больничное крыло, где Поппи занималась осмотром Гарри. При обследовании Поппи обнаружила нечто странное, — Альбус задумался на мгновение о том, как бы лучше представить информацию, но подумал, что в данном случае, откровенность добавит ему больше очков в беседе с Сириусом. — На Гарри была наложена защита крови, которая впиталась в его кожу. Она до сих пор действует.

Сириус никак не прореагировал на это.

Альбус бросил на него оценивающий взгляд и пришел к весьма неудобному для себя выводу:

— Ты уже знал об этом.

— Гарри рассказал о своих приключениях… — спокойно ответил Сириус.

«Это плохо. Это очень плохо».

— …а потом мы с Ремусом начали думать о том, как Гарри удалось выжить, и Ремус вспомнил, что незадолго до гибели Лили они обсуждали с ней такие чары,— продолжил Сириус, отвлекая Альбуса от обдумывания возможных способов уменьшения последствий подобной информированности Сириуса.

— Ремус… — Альбус поперхнулся. Он дрожащей рукой опустил чашку на стол, — он знает точное заклинание? Какой книгой она пользовалась?

— Оказывается, да, — ответил Сириус, — и я уверен, он рассказал бы вам все, если бы вы тогда сказали ему о защите крови.

Еще один камешек в огород Альбуса, который внутреннее скривился от осознания, что сам упустил настолько жизненно важную информацию, из-за того, что подозревал в Ремусе второго шпиона и не доверился ему. Конечно, если подумать, совершенно естественно, что Лили должна была обсудить с кем-то это заклинание, и наиболее очевидным выбором в ее окружении был бы Ремус.

— Но давайте вернемся к вам, — продолжил Сириус, — вы обнаружили защиту крови и?..

— И пришел к выводу, что, очевидно, Лили хотела, чтобы Гарри жил у ее сестры. Защита крови на Гарри и вокруг дома ее сестры не перекрывали, а дополняли друг друга, тем самым, удваивая степень защиты. Пока он называет дом на Тиссовой улице своим домом, его кровь поддерживает защиту крови на доме и на его коже. Волдеморт не может дотронуться до него. При этом наличие хотя бы одного кровного родственника его матери является якорем для защиты, — воодушевленно вещал Альбус.

Уж теперь-то Сириус поймет насколько важно, чтобы Гарри вернулся туда. Однако на лице Сириуса не наблюдалось ни ужаса от осознания того факта, что он забрал Гарри из единственного безопасного для него места, ни беспокойства о том, что Гарри может потерять такое преимущество.

Альбус нахмурился.

— Если Гарри рассказал тебе о своих приключениях, то ты знаешь, что защита крови уже дважды спасла его жизнь: в первый раз, когда Волдеморт напал на его семью, и во второй раз, когда Гарри столкнулся с Квиреллом, одержимым его духом.

— Я прекрасно осознаю это, Директор, и ваши слова практически совпали с нашими догадками о причинах ваших действий. Хотя я никак не могу понять, каким образом вы на основе слов Лили о последнем месте для убежища и утверждением, что они на протяжении нескольких лет не разговаривали с сестрой, пришли к выводу о том, что она хотела, чтобы Гарри жил у ее сестры. Мы, конечно же, в свое время вернемся к вопросу защиты крови. Сейчас же меня интересует вопрос, почему вы оставили Гарри у Дурслей без всякого надзора, несмотря на предупреждение Минервы о том, что Дурсли, мягко говоря, не самая подходящая семья.

Вопрос был крайне неудобным для Альбуса. Он вздохнул.

— Я не оставлял его без надзора. Вскоре после того, как я оставил его в семье Дурслей, по соседству с ними поселилась Арабелла Фигг, которая должна была присматривать за ними. Я был уверен в том, что она не может быть шпионом Волдеморта. Когда Петунья приняла Гарри в свой дом, я подумал, что она решила оставить в стороне свои разногласия с Лили и позаботиться о своем племяннике.

— Во-первых, мне известно, что идея о том, чтобы поселить по соседству наблюдателя, принадлежала Ремусу, — прокомментировал Сириус, — а во-вторых, старушка Фигг хотя бы раз заходила в дом Дурслей? Дурсли знали о том, что за ними будет установлено наблюдение?

— Я пообещал Петунье свести к минимуму контакты с волшебным миром и не видел необходимости в том, чтобы сообщать ей о миссис Фигг, — защищаясь, сказал Альбус. — Действительно, Арабелла никогда не была у них в доме, но она время от времени присматривала за Гарри у себя дома.

— И она никогда не проявляла беспокойства по поводу обращения Дурслей с ребенком? — испытывающе спросил Сириус.

Было ясно, на какой случай намекает Сириус, и Альбус решил не отпираться зря.

— Она выразила беспокойство, что Дурсли вероятно не любят Гарри так, как своего собственного сына, после первого случая, когда присматривала за ребенком, но она заверила меня, что его должным образом кормят и одевают. Она никогда больше не поднимала этот вопрос, и я считал, что у Гарри все хорошо, судя по редким фотографиям, которые она отправляла мне, — Альбус вздохнул, — я понимаю, что такая тяжелая атмосфера не идеальное место для ребенка, но он приехал в Хогвартс нормальным ребенком, жаждущим познать магию. Я считаю, что, несмотря на все свои недостатки, Дурсли вырастили из него хорошего человека.

Сириус покачал головой.

— Ушам своим не верю, — он резко поднял руку, помешав Альбусу продолжить восхваления Дурслей. Он открыл ящик стола, взял связку пергамента и бросил на стол перед Альбусом. — Это отчет о ситуации в доме Гарри, составленный Амелией Боунс и Аластором Хмури после их посещения Гарри для беседы об инциденте в Хогвартсе, когда они расследовали мое дело.

Альбус нахмурился и с опаской взял в руки документы.

— Именно в этом отчете изложена причина, по которой мне сразу же передали опеку над Гарри, — продолжил Сириус таким же бесцветным тоном. — Они сочли атмосферу в его доме не нелюбящей, а насильственной, — махнув в сторону документов, он продолжил, — я не читал его, потому что хочу, чтобы Гарри сам доверился мне, но, судя по тому немногому, что он уже рассказал мне, я должен признать, что согласен с заключением этого отчета, — бросив на Альбуса сердитый взгляд, он продолжил, — до одиннадцати лет Гарри спал в чулане под лестницей, пока ни получил письмо из Хогвартса, которое было адресовано туда!

Это заявление ошарашило Альбуса. Конечно же, Петунья не поступила бы так с ребенком! Может быть, и имелись некоторые перегибы, но…

— Он никогда не получал ничего своего, ему никогда не доставалось подарков ни на день рождения, ни на Рождество, ни на какие-либо другие праздники. Если даже ему что-то перепадало, то только в качестве издевки, лишь для того чтобы убедить его в том, что он не достоин нормальных подарков, — продолжил Сириус. — Ремусу случайно удалось выяснить, что после первого года обучения в Хогвартсе Гарри заперли в спальне и морили голодом! Когда я отправился на лечение по распоряжению Министерства, я забрал Гарри с собой, и вы знаете, что они обнаружили у Гарри? Истощение и нарушение физического развития. Интересно, как это произошло?

— Не знаю, что сказать, — удрученно сказал Альбус. А что он мог сказать? Он не увидел признаки насилия и плохого обращения с ребенком! Конечно же, Поппи сообщала ему об истощении, но он отмахнулся от этого сообщения, посчитав обычными капризами детей в еде, как это часто происходило со многими студентами. Именно по этой причине еда в Хогвартсе часто приправлялась питательными зельями. Он хотел, было, сказать, что Гарри преувеличил все в своих жалобах. Именно по этой причине он отмахнулся от истории, которую близнецы Уизли рассказали своим родителям и Ремусу. Однако официальный отчет, составленный аврором, которому сам Альбус доверял, как никому, и главой ДМП, не оставлял никакой возможности вновь отмахнуться от этого утверждения.

— Вы могли сообщить Дурслям в своем письме, что минимальный контакт с волшебным миром включает ежегодный визит Минервы или Ремуса. Вы могли дать им понять, что за ними наблюдают. Вы могли бы уделять больше внимания здоровью Гарри и обстоятельствам его жизни в семье, когда он уже поступил в Хогвартс.

Сириус отчитывал его как мальчишку, а Альбус позволял ему это, потому что заслужил каждое слово. Он судорожно пытался вспомнить причины, по которым он пустил эти вопросы на самотек, и не мог найти ни одной приемлемой. Он путался в догадках, почему Арабелла не сообщила ему о случаях насилия и плохого обращения, неужели она также была слепа в этом вопросе.

— Вы знаете, что когда мы выбирались из Визжащей хижины, до того как на нас напали дементоры, я спросил Гарри, хочет ли он жить у меня? И он сказал да. Вот так сразу, — Сириус не сдержался, и экспрессивно махнул рукой, — без каких-либо колебаний. Какой ребенок может сделать так? Что должно было произойти в семье у ребенка, чтобы он поверил, что ему будет лучше жить с совершенно незнакомым человеком?

— Ты можешь ругать меня, сколько тебе угодно, — устало сказал Альбус, буквально чувствуя каждый прожитый им год. — Я не буду останавливать тебя. Похоже, ты совершенно прав — я совершил ошибку, ошибки в отношении Гарри. Я думал, что поступаю правильно…

Сириус смерил его тяжелым взглядом и решил не напирать сильно. Он расслабился и откинулся в кресле:

— По крайней мере, он больше не вернется к ним.

Альбус встрепенулся.

— Но он должен! — выпалил он, не думая, и пожалел о своих словах сразу же, как только они сорвались с его языка, так как Сириус резко выпрямился и впился в него яростным взглядом.

— Он НИКОГДА не вернется к Дурслям! — прорычал Сириус.

— Я понимаю, что, конечно же, перемены необходимы, — поспешно сказал Альбус, — но защита крови сейчас важна как никогда прежде! Я поговорю с Дурслями и предупрежу их относительно их грубого обращения, и, возможно, ты тоже сможешь остаться с Гарри как компаньон, чтобы следить за ними и…

— Вы в своем уме? — Сириус вскочил на ноги, и Альбус всей кожей ощутил реакцию магии дома, которая сгустилась в комнате в ответ на гнев своего господина. Сириус отошел от Альбуса к окну и сделал несколько глубоких вздохов, пытаясь взять себя в руки.

Альбус замолчал, понимая, что Сириус пытается восстановить контроль над собой и своей магией. Было бы безумием отвлекать его в подобных обстоятельствах.

— Вы не отправите ребенка в дом, где над ним издевались — ни по какой причине! — твердо заявил Сириус, когда, наконец, смог вернуть магию под свой контроль. — Заставить ребенка жить рядом с людьми, которые его открыто ненавидят, даже под наблюдением компаньона… Вы, в самом деле, считаете, что это не повредит ему? Мерлин, предполагается, что вы педагог! — Сириус через плечо бросил на Альбуса свирепый взгляд, — Директор, неужели вы собираетесь повторять свои ошибки? Поставить предполагаемую ценность этой пресловутой защиты крови выше возможности вырастить Гарри в любящей, заботящейся о нем семье?

Слова Сириуса больно жалили. Альбус тяжело вздохнул:

— Защита крови действительно важна, если мы хотим, чтобы Гарри выжил, когда Волдеморт вернется. Мне… мне действительно очень жаль, что Гарри пришлось так много пережить из-за этой защиты, но он обязан ей жизнью.

— Да, — сказал Сириус и повернулся, скрестив руки на груди, — давайте поговорим о том, почему ему потребовалась защита крови на первом курсе?

Альбус покраснел, осознавая, что это была его вина. Он поднял руки, признавая ее.

— Я признаю, что в тот год я совершил много ошибок в отношении Гарри и всей этой ситуации с Квирреллом и Волдемортом. Я искренне верил, что те меры, которые я принял, обеспечат безопасность Гарри, но, должен признать, я недооценил и его, и Волдеморта.

Сириус вернулся к столу и сел в свое кресло.

— Я понимаю, что как педагог вы предпочитаете позволить детям проявить себя и вмешиваетесь лишь, когда они заходят чересчур далеко. Просто позволяете им немного обжечься, чтобы они хорошо усвоили уроки, на собственном опыте убедились в суровых реалиях жизни.

Альбус не имел ни малейшего представления о том, куда ведет Сириус с этой резкой сменой темы разговора, но ничего хорошего не ожидал от этого.

— Поэтому, я понимаю, почему вы позволили Гарри и его друзьям расследовать таинственные события в школе. Я уверен, они были не одиноки в этом. Объявить некую территорию запретной — это все равно, что помахать красной тряпкой перед быком, — в его сухом тоне слышался даже больший упрек, чем когда он был разъярен. — Я точно знаю, что мы с Джеймсом уже на следующий день обследовали бы коридор на третьем этаже. Другое дело, что вы поощряли их любопытство, даже зная об опасности. Вы лично позаботились о том, чтобы эта опасность была реальной. Вы сами подготовили ловушку для Темного Лорда в школе полной детей, Директор, — холодно продолжил Сириус, — вы использовали моего сына, сына Джеймса и Лили, как наживку! Его жизнь, по меньшей мере, четырежды оказывалась в опасности! Вы позволили одержимому Волдемортом человеку учить детей в школе! Вы содержали в школе опасных существ — в школе полной детей!

Альбус не мог с ним спорить. Он только подавленно кивал на слова Сириуса.

— Я не горжусь своими поступками в том году, Сириус, и поверь мне, я хорошо выучил свой урок. Я никогда не поступлю так снова.

— Ну, нужно отдать вам должное, катастрофа на втором курсе, когда Гарри чуть ни убил василиск, не была вашей виной, — сказал Сириус.

«Мерлин великий. Мальчик был чересчур откровенным о своих приключениях» — тяжело вздохнул Альбус.

— Но вы также ничего не сделали, чтобы обеспечить безопасность школы. О чем вы думали, когда оставили школу открытой, зная, что по коридорам Хогвартса свободно ползает василиск?

— Я не мог найти Тайную Комнату, чтобы разобраться с василиском, и не было никакой информации о том, кто был одержим на этот раз, — пытался защититься Альбус. — Если бы я просто закрыл школу, ни одна из этих проблем не была бы решена, и все вернулось бы на круги своя после открытия школы. Должен признать, я действительно не догадался расспросить Миртл, к сожалению, я подумал, что место ее смерти не несет в себе никакой подсказки.

Сириус кивнул.

— Хорошо, я могу понять ваш довод, хотя вы могли бы принять дополнительные меры предосторожности. Например, вы могли бы закупить новых петухов после уничтожения старых. Меня здесь больше всего волнует то, что вы позволили всей школе подвергнуть Гарри остракизму из-за его способности в парселтонге, — он поднял руку, не дав Директору возможности прервать его, — я знаю, что это соответствует вашей теории воспитания о том, что дети должны научиться справляться с неприятием и тем, что невозможно нравиться всем, но вы упускаете, что ваше невмешательство поощряло дурное поведение предубежденно настроенных детей против другого ребенка. Также как в случае с игнорированием преследования и травли ребенка, подобное невмешательство дает основания продолжать в том же духе и наказывает того, кто подвергается травле.

— Мы недавно рассмотрели этот вопрос и приняли политику против насилия и травли в стенах школы, — вмешался Альбус, не упомянув тот факт, что он не был в восторге от данной идеи и с трудом согласился на это только после жестких слов Минервы.

— Эта политика включает в себя запрет на травлю студентов со стороны членов преподавательского коллектива? — язвительно спросил Сириус.

— Ты имеешь в виду Северуса, — сказал Альбус со вздохом. — Я уже поговорил с ним о его отношении к Гарри.

Сириус фыркнул.

Альбус решил, что слишком долго защищался от нападок Сириуса, и пришло время перейти к нападению.

— Может, обсудим, почему Гарри оказался в опасности на третьем курсе?

Сириус хохотнул.

— Ну да, я признаю свою долю вины. Я даже готов признать, что вы приняли дементоров в качестве охраны под большим давлением, потому что Корнелиус уже все рассказал мне. Но вы не закрыли подходы к школе, не подумали установить сигнальные чары на Визжащей хижине или установить отдельные сигнальные чары на вход в факультетскую гостиную Гриффиндора. Я довольно легко смог пробраться в гостиную! Если бы я действительно хотел убить Гарри, у меня бы все получилось!

Критика больно жалила Альбуса. Оглядываясь назад, он вынужден был признать, что действительно должен был сделать все это. Но тогда ему просто это в голову не пришло, он был совершенно уверен в том, что принятые им меры безопасности достаточны.

— Возможно, необходимо пересмотреть подход к безопасности, — пробормотал он, — я верил, что охранные чары школы предупредят меня, если ты окажешься на территории Хогвартса, но этого не произошло.

— Я был вот так близко, — сказал Сириус, показав указательным и большим пальцем расстояние меньше дюйма, — от того, чтобы отправить Гарри в другую школу.

Глаза Альбуса расширились от ужаса. Репутации школы будет нанесен колоссальный ущерб, что приведет также к ужасающим финансовым потерям, так как многие последуют его примеру. Кроме того, Альбус хотел, чтобы Гарри посещал Хогвартс, наслаждался временем, проведенным там, также, как это в свое время делали сам Альбус, Джеймс и Лили.

— Тем не менее, — продолжил Сириус, — Гарри любит Хогвартс. Поэтому он остается, а я займу место рода Блэк в Попечительском совете, — он пристально посмотрел на Альбуса, и впервые за их сегодняшний разговор в его глазах угасло пламя ярости, — мне нравится ваше намерение пересмотреть меры безопасности в школе, особенно учитывая то, что Хогвартс вскоре будет принимать у себя Турнир Трех Волшебников.

— Я буду благодарен за помощь, — сразу же сказал Альбус, — возможно, я смогу убедить Амелию выделить часть средств, которые оказались в ее распоряжении, на обеспечение безопасности турнира, — в его взгляде, брошенном на Сириуса, сквозила гордость, — ты сегодня был по-настоящему великолепен, мой мальчик.

Следует признать, что Сириусу удалось легко манипулировать собранием Визенгамота. Так же легко, как это получалось у Арктуруса. Род Блэк всегда держал в своих руках колоссальную власть и богатство и всегда мог добиться своего в политике. Альбус также вынужден был признать, что принимает большинство решений Сириуса. То, что он четко дал понять о безоговорочной оппозиции рода Блэк Темному Лорду просто великолепно, но то, с какой хладнокровной жесткостью, даже жестокостью он поступил с Лестрейнджами, вызывало беспокойство. Каждый заслуживает второй шанс.

Сириус просто отмахнулся от его похвалы.

— Мы отклонились от темы.

— Да, действительно, — согласился, Альбус, — я признаю, что Гарри трудно будет вернуться к Дурслям, но я не вижу иного способа сохранить защиту крови. Можно принять меры, чтобы Гарри как можно меньше контактировал с ними, но, как, ни трудно мне настаивать, он должен вернуться туда.

Глаза Сириуса вновь наполнились яростью.

— Вы просто не слышите, не так ли? Во-первых, вы не можете ни на чем настаивать. Несмотря на все ваши должности и власть, у вас нет никаких прав приказывать мне как поступать с СОБСТВЕННЫМ сыном. Я являюсь его опекуном по крови, закону и магии! А вы к нему не имеете никакого отношения! Вы всего лишь Директор школы, в которой он учится, и, если вы, наконец, вытащите голову из своей задницы, возможный друг и союзник!

Альбус вздрогнул от жесткого тона и грубых слов Сириуса.

— В этом нет никакой необходимости, мой мальчик.

— Я думаю, что необходимость есть, потому что, похоже, вы не понимаете — ГАРРИ НИКОГДА НЕ ВЕРНЕТСЯ К ДУРСЛЯМ!

— Но защита крови…

— Дурсли больше не живут на Тисовой улице, — резко прервал его Сириус.

Альбус замер и бросил на молодого волшебника пристальный взгляд.

— Что ты наделал?

— Я дал им новый дом с новыми охранными чарами. Петунья была в восторге. Теперь она живет в восхитительном доме в городе своей мечты, и, что самое главное, без Гарри, — уже заметно успокоившийся Сириус вернулся в свое кресло.

— Но чары кровной защиты…

— Спадут очень скоро, — снова прервал его Сириус, — так как в доме не осталось никого из кровных родственников Лили.

Альбус обессилено закрыл глаза.

— Значит, защита крови…

— В порядке, — закончил Сириус.

Шокированный Альбус резко открыл глаза.

— Ремус смог найти заклинание, которое они с Лили когда-то обсуждали. В объяснениях говорилось, что защита крови исчезнет без якоря кровной родственной связи в доме. К счастью, в том же тексте Ремус нашел ритуал благословления при усыновлении, — спокойно объяснил Сириус. — Ритуал был вчера, так как его должны были проводить женщины рода. Теперь якорь защиты крови Гарри лежит на роде Блэк.

— А ты не мог рассказать мне об этом раньше? — спросил Альбус, в крайней степени раздраженный из-за того, что Сириус позволил ему поверить в потерю защиты крови.

— Нет, — просто ответил Сириус, — я хотел увидеть поставите ли вы на первое место интересы Гарри и научились ли вы слушать чужое мнение.

— Гм, — смущенно хмыкнул Альбус и в отсутствие своих любимых сладостей потянулся за лимонным бисквитом, — похоже, я провалил этот тест.

— Я бы сказал, вы сдали его на Тролль, Альбус… — сухо ответил Сириус.

— Всего лишь Отвратительно, — вздохнул Альбус и откусил от бисквита. Теперь он не знал, как все исправить. Он был так уверен в своих решениях. С одной стороны, ему не нравилось, что он настолько потерял контроль над ситуацией, с другой он просто восхищался гениальностью Сириуса и Ремуса. Они смогли обеспечить для Гарри счастливый дом, где его все любят, и в то же время сохранить защиту крови. Тогда как Альбус не преуспел в этом.

— Если бы я был вашим профессором, то посоветовал бы вам перестать верить в то, что вы являетесь истиной в последней инстанции, начать делиться своими проблемами с другими, выслушивать их, и, что самое важное, наконец, признать, что для того чтобы вырастить ребенка, нужно нечто большее, чем просто сохранить ему жизнь, — твердо сказал Сириус.

После этих слов Сириус встал и прошел к камину, где в течение долгих нескольких минут внимательно вглядывался в герб рода Блэк, предоставив Директору возможность обдумать его слова и совет. Альбус сделал глоток чая.

— Ну, и как дела с вашей охотой на хоркруксы? — неожиданно спросил Сириус.

Альбус поперхнулся чаем и несколько минут пытался откашляться, чуть ни задохнувшись. Он сделал глубокий вздох, пытаясь прийти в себя, в то время как Сириус протянул ему стакан воды. Альбус залпом выпил воду и вздохнул с облегчением, когда в его горле рассосался твердый комок.

Сириус вернулся в свое кресло.

— Не хотите ничем поделиться, Альбус?

Альбус пристально посмотрел на него, гадая, как много ему известно. Знал ли он о хоркруксе в Гарри? Он упоминал, что они вместе были у целителей.… Или его знания ограничивались лишь рассказом Гарри о дневнике? Альбус припомнил, что обсуждение защиты крови на самом деле было тестом, который он с успехом провалил. Это — его второй шанс, внезапно понял Альбус. Если он полностью не раскроет всю известную ему информацию…

— Похоже, мне многим нужно поделиться. И вряд ли тебе это понравится, — грустно начал Альбус, — полагаю, тебе известно о дневнике?

Сириус медленно кивнул.

— Я понял, что это, как только увидел. Это зло в чистом виде, мерзкая уловка, чтобы сбежать от смерти, — продолжил Альбус, в который раз почувствовав отвращение к тому, что наделал Том. — Я не уверен, но мне кажется, создание дневника было результатом случайной смерти Миртл, погибшей, когда Том вызвал василиска из Тайной Комнаты. Он вложил в этот дневник слишком много личного, и когда он убил эту девочку, это раскололо его душу и поместило ее часть в дневник, — Альбус тяжело вздохнул, — мы уже никогда не сможем узнать, стал ли причиной этого интерес Тома к хоркруксам или он уже начал изучать их… Я скорее думаю, что он понял, что дневник стал чем то большим, чем обычная записная книжка, когда тот ему ответил и подсказал направление для исследований, а также привел к разговору с Горацием.

— Стариной Слагхорном, — скривился Сириус, — старый слизень наверняка имел доступ к темным знаниям через свою разветвленную сеть. Даже если он ничего не знал о хоркруксах, наверняка знал того, кто более информирован в этом вопросе, и мог направить Тома к нему.

— Боюсь, он так и поступил, — сказал Альбус. — Я смог отследить Горация прошлым летом, но он резко отказался что-либо подтверждать. Однако, во всем его поведении просто сквозило чувство вины, — Альбус отпил немного чая. — Я думаю, как только Том смог узнать точно, чем является дневник, он сразу же перестал писать в нем. Вероятно, это произошло где-то в середине его шестого курса. Несомненно, Том создал и другие хоркруксы, он бы не остановился на одном. Первоначальной целью, возможно, было создание трех… хотя, вероятнее всего он решил создать семь. Он всегда был одержим этой цифрой. Как много он успел создать до своего столкновения с Гарри той ночью…

«Мерлин всемогущий! Пророчество! Еще один кусочек жизненно-важной информации, которую я так долго удерживал в тайне… неужели мне придется выдать и ее? Возможно, ограничиться лишь той частью, которая уже известна Тому…»

Он пристально посмотрел на Сириуса.

— Видишь ли, Том верил, что Гарри является тем, кто, согласно пророчеству, может победить его. Пожиратель Смерти, который смог подслушать это пророчество и доложить о нем своему Лорду, узнал только первую часть пророчества, но этого было достаточно, чтобы выяснить, что под него подходят Гарри и Невилл. Именно поэтому я уговорил обе семьи спрятаться.

Сириус кивнул.

— Вам известен полный текст пророчества?

— Да, но я бы не хотел, чтобы вся его тяжесть легла на плечи Гарри в его юном возрасте, — откровенно признался Альбус.

В течение долгой минуты Альбусу казалось, что Сириус собирается надавить на него, и на сотую долю секунды в глазах молодого волшебника промелькнул отблеск ярости, прежде чем тот взял себя в руки. Однако его бесстрастное выражение лица еще больше обеспокоило Альбуса.

— Вернемся к хоркруксам! Вы говорите, вам неизвестно точное количество, которое успел создать Волдеморт до того как стал призраком? — Альбус с облечением принял возвращение к теме хоркруксов.

— Я собирался этим летом начать изучение жизни Тома и попытаться отследить те моменты его жизни и знаменательные для него места, в которых он мог создать их, — признался Альбус.

Сириус рассеянно кивнул. Он открыл другой ящик своего стола и вытащил еще один кусок пергамента, который положил перед Альбусом. Хорошо, что Дамблдор отложил в сторону свой чай. Регулус Блэк значительно облегчил им всем жизнь.

— Это великолепно, — с энтузиазмом воскликнул Альбус, — у меня есть несколько догадок насчет самих предметов, и, используя этот список, можно будет вычислить их местонахождение…

— Отдел Тайн собирается создать команду, чтобы выследить и уничтожить их, — сухо сказал Сириус.

Альбус бросил на него обеспокоенный взгляд.

— Ты… ты рассказал Берти о хоркруксах?

— Вообще-то, Берти, Корнелиусу и Амелии. Я не называл их, просто сказал, что они помогли Волдеморту остаться в этом мире, — подтвердил опасения Альбуса Сириус, — Берти сразу же понял, о чем я говорю. Очевидно, Отдел Тайн раньше исследовал подобные предметы, и им известно как их можно уничтожить. Как я уже упомянул, он собирается создать небольшую команду. В нее войдет также Билл Уизли, в уплату долга жизни его сестры в отношении Гарри. В результате, у меня будет свой человек в команде. Ему также известна вся картина. Он не раз сталкивался с ними в Египте.

Планы Альбуса рассыпались как карточный домик прямо перед его глазами. Неужели Сириус рискнул утечкой такой важной информации…

— Все члены команды дадут обет, все квалифицированы в Окклюменции, — сказал Сириус, как будто прочитав мысли Альбуса, — Операция названа "Охота за сокровищами".

Альбус осторожно отложил пергамент и с разочарованием посмотрел на Сириуса.

— Тем не менее, вероятность того, что Волдеморту станет известно об этой, так называемой охоте, возросла. Мы могли бы сохранить все между собой, и сами нашли бы их.

— И как долго это продлилось бы? — прямо спросил Сириус. — Я хочу, чтобы все было сделано быстро, до того как Волдеморту удастся восстановить свое тело и силы. Да, риск есть, но это дело Отдела Тайн. Это их работа, для которой они хорошо обучены, — после паузы он продолжил, — ДМП также извещено о том, что Волдеморт не мертв и может попытаться вернуться. Они собираются следить за известными Пожирателями Смерти, которые смогли остаться на свободе из-за недостатка улик.

— Заседание Визенгамота сегодня, — внезапно понял Альбус, лихорадочно просчитывая ситуацию, — вы вместе с Корнелиусом создаете фундамент для того, чтобы лишить Тома политической власти.

— И финансовой, — ответил Сириус.

Альбус медленно кивнул, начиная понимать, каким образом Сириус использует колоссальную власть и влияние родов Блэк и Поттер. Это делается для контроля над Министерством и Визенгамотом и реформирования магического мира — и все это ради защиты одного мальчика, которого Сириус любит как сына. — Это поразительно! — он всегда знал, что силой, о которой неизвестно Тому, является любовь.

— Создан Военный совет, — сказал Сириус, — и вы можете стать его членом. Все согласны с тем, что ваша помощь и советы будут незаменимы. Пенелопа будет присылать вам уведомления о времени встреч.

— Я буду рад помочь, — ответил Альбус.

Он все еще мог заняться изучением жизни Тома, но, похоже, не будет одинок в этом. Альбус вспомнил упрек Сириуса после обсуждения вопроса защиты крови и подумал, что, возможно, все не так плохо. Хотя, его все еще беспокоило, что настолько жизненно важная информация стала известна такому широкому кругу лиц.

Директор тяжело вздохнул.

— Есть еще одна важная информация, которой, я думаю, ты ни с кем не будешь делиться, — он удержал светящийся любопытством взгляд Сириуса, — я уверен, что в ту ночь, когда Том напал на Гарри, он создал еще один случайный хоркрукс — в Гарри, — пожав плечами, он продолжил, — я наложил ограничение на магическое ядро Гарри, чтобы не дать этому огрызку души набраться сил и захватить контроль над ребенком. Правда, это ограничивает объем магии, которой Гарри может сознательно оперировать, тем не менее, в стрессовых ситуациях он может преодолеть это ограничение. Это наглядно было доказано его чарами Патронуса, — Альбус судорожно пытался подобрать правильные слова, но ему пришлось прямо сказать о главном, — боюсь, чтобы уничтожить Тома, Гарри тоже придется умереть.

— В Долине Целителей Гарри избавили от хоркрукса, хотя он сам уверен, что его шрам просто очистили от темной магии. Затем они сняли наложенное вами ограничение на его магическом ядре, и все это время мы занимались, пытаясь восстановить его контроль над магией, — сухо констатировал Сириус, — если вам нужно подтверждение сказанного, то можете обратиться к Ноши Черному Ястребу.

Новость о том, что Гарри избавлен от бремени темной души Тома и что ему не придется умирать, была такой внезапной, а облегчение от осознания этого факта таким большим, что у Альбуса перехватило дыхание — Гарри сможет жить, он сможет вырасти, теперь у него вся жизнь впереди. После такого эмоционального подъема его резко придавила тяжелая глыба огромного чувства вины. Почему ему даже в голову не пришло обратиться за помощью к кому-нибудь, да хоть к тому же Ноши?

— Ты, наверное, думаешь, что я монстр, — в глазах старого волшебника сверкнули слезы.

— Ноши сказал мне, что вы могли убить Гарри в ту ночь. Вы этого не сделали, и я не думаю, что вы монстр, — спокойно ответил Сириус, — это не значит, что все прощено и забыто. Я отнюдь не в восторге от ваших решений и поступков. Вы могли бы попытаться обратиться за помощью или советом к знающим людям. Даже если не сразу, то спустя некоторое время. У вас его было достаточно, особенно до поступления Гарри в Хогвартс.

И снова болезненный укол Сириуса в сторону директора о том, что ему следует делиться информацией и слушать мнение других. Он действительно мог бы обратиться к Ноши, они были давно знакомы, и Альбус наверняка знал, что Ноши — необычайно светлой души человек и высококвалифицированный целитель, который всегда серьезно относился к вопросам конфиденциальности. Он устало покачал головой:

— Ты вправе сердиться на меня. Я совершил много ошибок. Все, что я могу сказать в свое оправдание — я искренне верил в то, что защищаю его.

Сириус вернулся на свое место и пристально посмотрел на старого волшебника:

— Я очень сердит на вас, Альбус.

Использование имени не прошло незамеченным. Впервые за все время разговора Сириус обратился к нему по имени. И это дало Альбусу проблеск надежды.

— Если бы Гарри был намерен выдвинуть обвинения против Дурслей, и если бы это совершенно не дестабилизировало обстановку в нашем обществе, которое молится на вас, как на икону, я бы уговорил его выдвинуть обвинения и против вас, за то что вы подвергли его жизнь опасности.

Альбус вздрогнул.

— Вы занимаете три важнейших поста в нашем обществе, но вы совершили серьезные ошибки и как Верховный Чародей, и как Директор Хогвартса, — продолжил Сириус. — Любой другой подал бы в отставку, как только стало бы известно о том, что он не смог выполнить свои обязанности и не обеспечил справедливого суда для невиновного человека, тем не менее, ни вы, ни Крауч и не подумали об этом, взвалив всю ответственность на Багнолд, которая мертва и не может защитить себя.

Альбус ничем не мог возразить на это.

— Ваши решения, как Директора, хотя бы на первом курсе Гарри, даже если не принимать в расчет событий его второго года, должны были привести к увольнению, — сказал он, вперив в Альбуса тяжелый взгляд. — Опять же, благородный человек подал бы в отставку, — откинувшись в кресле, он продолжил, — в то же время, я не могу отрицать и того факта, что, в случае попытки Волдеморта вернуться, если на тот момент вы не будете директором Хогвартса, школа будет в чересчур уязвимом положении. Поэтому, я не могу требовать от вас поступить как благородный человек для возмещения ваших дерьмовых решений в отношении Гарри.

Альбус, наконец смог немного выдохнуть.

— И в этой ситуации, не я являюсь наиболее пострадавшей стороной, — продолжил Сириус, — Гарри считает, что вы заботитесь о нем, и я… я постарался укрепить его в этом мнении, когда пытался объяснить ваши действия или бездействие, когда мы обсуждали все это. Например, ваше решение не следить за тем, как Дурсли обращаются с ним. На самом деле, я почти уверен, что он уже простил вас. Лично я считаю, что он чересчур легко прощает своих обидчиков. Это все из-за его проблем с самооценкой в результате специфического воспитания Дурслей. Но в его жизни слишком мало людей, которые, как он считает, искренне заботятся о нем, и я не собираюсь лишать его одного из этих людей.

— Я попрошу у него прощения, — быстро сказал Альбус.

Сириус кивнул.

— Поймите одно, Альбус. Защита Гарри — моя проблема! Вы больше не будете принимать решений о его доме, его жизни или его будущем. Я не считаю, что пророчества обязательно должны исполняться. Я сделаю все, что в моих силах, чтобы прекратить жалкое существование Волдеморта, чтобы Гарри не пришлось снова встречаться с ним лицом к лицу. Попробуйте встать у меня на пути, и, мне плевать, насколько вы могущественный и великий волшебник, я разберусь с вами.

Альбуса покоробил грубый тон, которым это было сказано, но он знал, что каждое слово в этой неприкрытой угрозе было правдой. Несомненно, Альбус, на сегодняшний день, как волшебник, более могущественен, но за последний месяц Сириус продемонстрировал изощренное коварство и хитрость, которые смогли полностью разрушить все планы Альбуса.

— Я обещаю, что буду работать вместе с тобой, и обещаю делиться информацией и слушать других.

Сириус хмыкнул на эти слова. В этом звуке ясно можно было услышать: «Поверю в это, когда увижу собственными глазами». Он встал, ясно давая понять, что разговор окончен:

— Мне пора вернуться к Гарри, и я думаю, на сегодняшний день мы все обсудили, — убрав в ящик стола пергамент, в котором рассказывалось о хоркруксах, он махнул рукой в сторону папки с отчетом, которая все еще была на столе, — это ваша копия.

Альбус с трудом смог удержаться от просьбы навестить Гарри. Он непременно хотел знать, где Гарри, чтобы быть в состоянии контролировать ситуацию. Он взял папку и позволил Сириусу проводить себя до камина. Они обменялись словами прощания, прежде чем Альбус чинно ступил в зеленое пламя камина.

Он вышел из камина в своем кабинете в Хогвартсе. Фоукс встретил его успокаивающей приветственной трелью. Альбус опустил отчет на стол и принялся задумчиво постукивать пальцами по нему. Он не осмеливался начать читать отчет, но знал, что должен. Когда-то он был гриффиндорцем, и будет правильно, если он узнает о последствиях своих решений. Директор бросил взгляд на набор различных следящих артефактов и взмахом палочки выключил их все, за исключением одного, следящего за жизненной силой Гарри.

Альбус выглянул в окно на земли школы, позволив знакомому виду из окна успокоить расшалившиеся нервы. «Все мои планы были уничтожены на корню, — с некоторой самоиронией подумал Альбус, — неудивительно, когда имеешь дело с Мародерами». Альбус был абсолютно уверен в том, что не последнюю роль в этих событиях сыграл Ремус. Они были лучшими в своем поколении, за исключением Петтигрю, и только из-за его лени. Это притом, что все их поколение было исключительным: Северус, Лили, Алиса, — как много замечательных волшебников и волшебниц.

Сейчас, после событий в Визенгамоте и такой плодотворной беседы, легко проступал костяк плана Сириуса — лишить Тома власти, прежде чем тот начнет действовать. Отдел Тайн разберется с хоркруксами, ДМП — с Пожирателями Смерти, а Министерство и Визенгамот реформируют политический и финансовый ландшафт, сделают его крайне недружелюбным для Тома, и сильно осложнят ему возможность поиска новых последователей. Это был очень хороший план, несмотря на беспокойство Альбуса по поводу того, что слишком много жизненно важной информации стало известно широкому кругу людей.

В то же время, Альбус чувствовал себя в тупике — он больше не стоял у штурвала корабля, а стал одним из его пассажиров. О, у него не было никаких сомнений, что он сможет внести собственную лепту в их общее дело — особенно в охоту на хоркруксы и в политический аспект плана (все таки не стоит сбрасывать со счетов его немаленькое влияние на светлой стороне), и нет никаких сомнений в том, что его опыт и мнение будут по достоинству оценены, но… но…

Альбус тяжело вздохнул.

Он чувствовал себя таким старым.

Ненужным.

Фоукс издал утешающую трель и спланировал на его плечо. Альбус нежно потрепал его по хохолку, благодарный за поддержку своего друга.

План Сириуса также обеспечивал то, что Гарри останется в стороне от борьбы. По крайней мере, Сириус сделает все, чтобы это было так. Тем не менее, Альбус полагал, что Сириус ошибается насчет пророчества. Он и сам не был особым поклонником предмета Предсказаний, до того как стал свидетелем транса Трелони, и он очень хорошо понимал точку зрения Сириуса. Тем не менее, все это не имело никакого значения, потому что Том верил в это пророчество. Поэтому у Альбуса не было никаких сомнений в том, что Гарри придется столкнуться с Томом на поле боя.

Но Гарри больше не придется умирать ради победы над Томом. Альбусу больше не нужно стараться воспитывать мальчика таким образом, чтобы тот легко пожертвовал собственной жизнью. Ему не придется уповать на призрачный шанс, что Том использует кровь Гарри для создания своего тела, и таким образом создаст якорь, при помощи которого у Гарри появятся призрачный шанс пережить смерть. Весьма призрачный шанс. При осознании всего этого от облегчения у Альбуса подгибались колени. Директор ненавидел эту часть своего плана, всегда ненавидел. Одно осознание того, что ему не придется воспитывать мальчика подобным образом, что это пятно не добавиться на его и так небезгрешную душу — Ариана, Геллерт — было громадным облегчением.

Он сжал губы.

Проблема в том, что если Гарри не нужно умирать ради победы, ему придется бороться с Томом и сравниться с ним в силе и умениях, если не превзойти. Ничто в предыдущих планах Альбуса даже не намекало на подобный сценарий. Гарри был очень одаренным студентом в ЗОТИ, однако Альбус не видел необходимости предлагать ему дополнительное обучение или тренировки. На самом деле, Альбус отказал бы, даже если бы Гарри попросил об этом, потому что сам факт, что Альбус не обучал и не тренировал его для битвы, еще больше подчеркнул бы уверенность Альбуса в том, что Гарри необходимо умереть. То, что из-за воспитания Дурслей Гарри был настолько неуверен в себе и собственных силах, еще больше облегчило бы процесс убеждения, хотя Альбус на самом деле не планировал, что Дурсли будут так относиться к своему племяннику, и он искренне не подозревал о том, что все настолько плохо.

Альбус вздохнул.

Северус уже сообщил ему, что темная метка становится сильнее. Без всяких сомнений Гарри уже в ближайшее время придется столкнуться с Томом. И Гарри сейчас действительно нужны тренировки и обучение, даже больше, чем, возможно, ему позволил бы Сириус, если бы знал истинные причины этого. Кстати, Сириус же сказал, что с магического ядра Гарри сняты все ограничения. Дамблдор помнил, насколько могущественным он был еще, когда был младенцем. Все в ордене слышали, как Джеймс хвастался, что Гарри превратился в щенка в четырехмесячном возрасте. Гарри — могущественный волшебник и ему будет нужен кто-то, кто понимает, каково быть настолько могущественным, кто-то с такой же силой, например Альбус

Он улыбнулся.

Он сделает все, что в его силах, чтобы подготовить Гарри к битве с Томом. Он сможет сделать это под прикрытием помощи Гарри в контроле силы. Это на всякий случай, чтобы Сириус не начал беспокоится насчет того, что он подталкивает Гарри к битве с Томом. Альбус снова потрепал Фоукса по хохолку, после чего тот вернулся на свой насест, а сам он подошел к своему столу, чтобы начать составлять план обучения Гарри, но резко остановился при виде папки с отчетом.

Большая печать Министерства на титульном листе насмешливо смотрела прямо на него. Внутри была правда о том, что Гарри пришлось пережить из-за решений, которые принял Альбус. Ему нужно прочитать это, ему нужно понять вред, причиненный уверенности в себе Гарри, и узнать, что нужно сделать, чтобы исправить это.

Альбус сел за стол, собрал в кулак всю свою храбрость и открыл отчет.

— О, Гарри… мой бедный мальчик!