Чаша Жизни (джен)

Лили лежала в кровати, положив ладошки под голову и смотря в одну точку, когда я пришел в спальню.

— Я думал, ты спишь.

— Не спится что-то.

Я разделся, снял очки и лег рядом в ту же позу, что и она, повернувшись к ней лицом. Она была расстроена — я видел это по ее глазам: они стали немного темнее, чем обычно. И дело было вовсе не в освещении.

— Что с тобой? — спросил я.

Лили посмотрела на меня. Несколько секунд она медлила, но все-таки сказала:

— Прости меня. Я не должна была так говорить о Сириусе.

— Все нормально. Я же понимаю, что ты просто переживаешь.

— Все равно... Это было нехорошо, что бы я там не чувствовала.

— Все нормально, — повторил я. Мне не хотелось злиться на нее. Мы оба были хороши в этом споре, и кому бы стало лучше, если бы я продолжил дуться?

Лили придвинулась ко мне поближе.

— Как думаешь, когда Фадж, наконец, поймет, что Дамблдор и Гарри говорят правду, он пересмотрит дело Сириуса?

Я и сам неоднократно размышлял об этом.

— Скорее всего, да, — ответил я. — В конце концов, у Сириуса даже метки нет...

— Будет здорово, — вздохнула Лили. — Он сможет выходить из дома и помогать Гарри... А значит, перестанет злиться и станет вести себя осторожнее.

— Ну, не знаю, — усмехнулся я. — Осторожность — это точно не про Бродягу.

— Все равно...

Странно, но мы с Лили давно уже не лежали в кровати и не болтали просто так перед сном. Постепенно с Сириуса мы перешли на Гарри, потом еще на какие-то, совершенно посторонние темы, и это было здорово — честно говоря, иногда я боялся, что после стольких лет нашего одиночества мы начнем надоедать друг другу. Точнее, я переживал, что Лили устанет от меня, ведь я-то готов был слушать ее всю свою жизнь. И смерть. Именно поэтому последняя наша ссора, возникшая, в общем-то, почти на пустом месте, напугала меня даже больше всех остальных, вместе взятых. Так что я был безумно рад, что она первая попросила прощения. И не было ничего лучше, чем после долгих разговоров просто держать ее в своих объятиях.

* * *

Пронизывающий до костей ветер дул в мрачном и тихом переулке в одном из отдаленных районов Лондона. Я стоял, укрытый мантией-невидимкой, и внимательно смотрел по сторонам. По моим подсчетам, все должно было произойти через три минуты, но я до сих пор не был уверен, кто в какой стороне появится. И появится ли вообще.

Первое одиночное задание оказалось не таким веселым, как я думал. От переулка веяло чем-то мрачным, и я изо всех сил старался подбодрить себя тем, что днем тут всё должно выглядеть совсем по-другому. Никакой тишины, никакой темноты. "Но ты же все равно не боишься ни того, ни другого, Джеймс", — напомнил я себе. Так-то оно так, но я страшился неизвестности, которая в них таилась...

Еще минута, и все. Рикон Мейвин, которого мне велено было подстраховать, трансгрессирует из Министерства Магии и спокойно пойдет к себе домой через этот переулок. Сегодня он предложил новый закон в поддержку магглорожденных, и Дамблдор опасался, что Волан-де-Морту это может не понравиться. "Однако, — сказал он мне, — не факт, что он отправит кого-то за Мейвином, пока закон не принят". Что ж, надеюсь...

Хлопок! В дальнем конце переулка возникла маленькая черная фигурка, и в ту же секунду другая черная фигура возникла неизвестно откуда и поплыла прямо к волшебнику. Я похолодел: вот идиот! Сразу не понял, что в этом переулке ощущается страх из-за дементора!

От неожиданности Мейвин коротко вскрикнул и попятился от наступающего на него чудовища.

— Экспекто Патронум! — завопил я что было мочи, но из палочки не появилась даже тень.

Дементор обернулся на мой голос, судорожно втягивая под капюшон воздух. Без паники, Джеймс, без паники... Нужно только подойти поближе, и все получится... Я побежал к Мейвину, и, по-прежнему не снимая мантии, снова воскликнул:

— Экспекто Патронум!

Вторая попытка увенчалась успехом. Огромный серебристый олень вырвался из палочки и помчался на врага. Дементора тут же как ветром сдуло. Рикон Мейвин, бледный как смерть, ошарашенно озирался по сторонам, не понимая, что такое происходит вокруг. Черт, он же меня не видит! Я скинул капюшон мантии-невидимки, и несчастный волшебник снова закричал, на этот раз упав на асфальт.

— Простите! — закричал я, полностью сдирая с себя мантию. — Я не хотел вас напугать! Вы в порядке?

Я, наконец, подбежал к нему и протянул руку, помогая подняться.

— Кто вы? — потрясенно спросил Мейвин. — Откуда вы появились?

— Случайно шел мимо, — быстро ответил я, убеждаясь, что волшебник цел и невредим. Дамблдор сказал ни в коем случае не говорить, что я из Ордена. — Вам повезло, еще бы чуть-чуть...

Волшебник все еще не пришел в себя.

— Невероятно... Дементор... Здесь... Откуда?

— Не знаю, — отозвался я. — Но вам лучше быстрее пойти домой, неизвестно, может, тут еще парочка притаилась... Вы умеете вызывать Патронуса? Проводить вас?

— Пожалуй, — слабым голосом согласился Мейвин. — Я не ожидал... Я хожу здесь каждый день и никогда ничего подобного...

— Пойдемте скорее, — поторопил я его. Вдруг сейчас прибудет подкрепление?

Мы чуть ли не бегом миновали переулок. Я настороженно глядел по сторонам, но ничего подозрительного больше не увидел. Кажется, обошлось.

Мейвин тем временем стал понемногу приходить в себя.

— Я не знаю, откуда вы взялись, юноша, — начал он, еле успевая переставлять свои короткие ноги в погоне за мной, — но, вероятно, если бы не вы, я бы сейчас был хуже, чем мертв...

— Не стоит, — бросил я, хотя на самом деле был жутко доволен собой. Первое задание выполнено! Я спас человека! — Далеко еще до вашего дома?

— Уже почти пришли, вон он, за тем красным зданием...

Возле калитки мы остановились.

— Еще раз спасибо вам, — сказал Мейвин, поворачиваясь ко мне. — Даже не знаю, как вас отблагодарить... Позвольте хотя бы узнать ваше имя?

— Сохатый, — ответил я с легкой улыбкой. — Не за что. Всегда рад помочь.

Мейвин тоже улыбнулся.

— Хорошо, что в наше время еще есть такие молодые люди, как вы... Что ж, видимо, я не дождусь от вас более полных ответов. Еще раз спасибо, мистер Сохатый, и до свидания. Я непременно расскажу о вас своей жене и детям.

Я заулыбался еще шире. Он махнул мне рукой на прощание и зашел в свой дворик. Натягивая мантию-невидимку обратно, я смотрел, как он торопливо идет по дорожке. Внутри разлилось какое-то теплое чувство — как будто этот маленький, немного нелепый волшебник в неуклюже сидящей мантии успел стать мне родным. Все-таки я правильно сделал, вступив в Орден Феникса. Нет ничего лучше, чем ощущать себя действительно полезным обществу. Лили будет гордиться мной...

Всё изменилось слишком быстро. Возле двери Мейвин обернулся, чтобы еще раз помахать мне, но не успел: яркий зеленый луч прилетел откуда-то сверху, и Мейвин тяжело рухнул на крыльцо, даже не успев убрать с лица благодарную улыбку. Я закричал, не веря своим глазам, но толку от этого не было: в ту же минуту над его домом появился гигантский черный череп с чудовищной змеей во рту.

* * *

— Не переживай, Лили, все будет хорошо.

Она ходила из угла в угол и боялась подойти к чаше.

— Они перенесли время, чтобы Гарри пропустил слушание! — нервно воскликнула она. — Какое может быть "хорошо"?

— Но он же успел, — попытался успокоить я ее, хотя сам не чувствовал уверенности: когда это несовершеннолетних колдунов судили полным составом? Да и выражение лица Фаджа не сулило ничего доброго. Слава Мерлину, Лили всего этого не видит.

— Ох, страшно, — простонала она и рухнула рядом со мной.

— Допрос ведут... — монотонно бубнил министр, а я внимательно вглядывался в лица присяжных. Хоть кто-то настроен благодушно? Не похоже...

И тут...

— Свидетель защиты — Альбус Персиваль Вулфрик Брайан Дамблдор...

Лили даже подпрыгнула на диване.

— Да! Мерлин и Моргана! Я уж думала, он решил бросить Гарри на произвол судьбы...

Я мгновенно почувствовал такое облегчение, что даже слов не нашел. Просто улыбнулся Лили и крепче сжал ее руку.

Во время всего слушания мы молчали, напряженно ловя каждое слово. Кажется, Фадж был твердо намерен засудить нашего сына... Вот подонок! Хорошо хоть, среди судей были такие справедливые люди, как Амелия Боунс... От показаний миссис Фигг мне захотелось закрыть лицо руками, но все же она смогла сказать что-то дельное.

— А это что за жаба? — не сумев сдержать омерзения в голосе, воскликнул я, увидев Долорес Джейн Амбридж.

— Тише, Джеймс! — одернула меня Лили. — Ты только послушай, что она говорит...

Выходило, что Дамблдор был того же мнения, что и мы. Либо дементоры больше не подчиняются Министерству, либо...

— Не нравится мне эта дама, — подозрительно сощурившись, процедила Лили,— надо будет последить за ней...

— Определенно, — согласился я.

Что-то неприятное было в каждой черточке ее лица и больше всего в голосе, никак не вязавшемся с ее внешним видом.

Дальше события разворачивались еще напряженнее. Я не был уверен, что Дамблдор ведет себя разумно, вступая в спор с Фаджем, но у него не было особого выбора. Этого старого идиота давно пора сместить с должности министра! Не припомню, чтобы он сделал хоть что-то хорошее для волшебного сообщества...

Наконец, когда воздух в зале целиком пропитался злостью (как мне показалось), Дамблдор предложил принять решение. Не очень-то вовремя, как по мне... Лили закусила губу и впилась в мою руку ногтями.

— Кто за то, чтобы оправдать подсудимого по всем пунктам?

Я на секунду зажмурился и тут же широко распахнул глаза... Рука, еще рука... Много рук! Больше половины!

— ДА-А-А!!! — заорал я так, что слышно было, наверное, за пределами дома. — Лили, тащи медовуху... Много медовухи! Будем праздновать!

Она счастливо рассмеялась и легко спрыгнула с дивана.

— Идем со мной! Упьемся вконец!

Я схватил ее за руку, и мы чуть ли не кубарем, совсем как дети, скатились с лестницы на кухню, хохоча, как сумасшедшие. Давно мы не чувствовали такого облегчения.

* * *

Кабинет Амбридж был такой же приторный, как и она сама. Розовые обои, розовый стол, розовая мебель... Фу!

Она перебирала какие-то бумажки. Мы наблюдали за ней не больше часа, но пока ничего любопытного не увидели, кроме жуткой злости на лице после того, как оправдали Гарри. Ей-то он что сделал, интересно?

В дверь постучали.

— Войдите, — тоненьким голоском отозвалась Амбридж. Меня даже передернуло. Неужели кто-то может нормально с ней разговаривать при таком голосе?

В кабинет зашел рослый бородатый волшебник в роскошной черной мантии. Лили вопросительно на меня посмотрела. Я пожал плечами — мол, понятия не имею, кто это.

— Вы не заняты, Долорес? — спросил он.

— Ну что вы, Ранкорн, — умильно улыбнулась она. — Присаживайтесь. Чаю?

— Благодарю.

Ранкорн сел на маленький стул, причем места ему явно не хватало. Амбридж протянула ему розовую чашку, и он отхлебнул напиток.

— Что привело вас ко мне, Альберт? — спросила она игриво, поправляя чудовищный бант на своих волосах.

Он немного замешкался.

— Да вот, хотел поприсутствовать на слушании Поттера, но дела не позволили.

— А-а-а... — кокетливое выражение исчезло с лица Амбридж, оно стало жестким, и она ответила сухим голосом, совершенно непохожим на тот, что звучал только что: — Мальчишку оправдали, как вы, должно быть, уже слышали.

— Да, — подтвердил Ранкорн, — но я так и не понял, почему...

— Это все Дамблдор. Его игры. Ну, вы знаете, как он это умеет. — Она вдруг снова переменилась, вернувшись к притворно благодушному настроению. — Но не будем о грустном... Как вы, наверное, тоже уже знаете, скоро его власти придет конец.

— Правда? — удивился Ранкорн. — Почему же?

Амбридж широко раскрыла свои и без того выпуклые глаза и коротко хихикнула.

— Так вы не слышали? — восторженно воскликнула она. — Ну как же. Министр назначил меня новым преподавателем Защиты От Темных Искусств в Хогвартсе...

Я подавился соком, который только что отхлебнул.

— ... а в дальнейшем, возможно, я стану и кем-то большим. Корнелиуса очень беспокоит ситуация в школе, и он считает, что без некоторых реформ там не обойтись... Возможно, даже пора сменить директора, — и она снова совершенно омерзительно захихикала.

— Вот как! — заулыбался и Ранкорн. — Поздравляю, Долорес...

Лили в шоке на меня посмотрела.

— С каких это пор министр назначает в школе преподавателей? — потрясенно спросила она. — Как Дамблдор это допустил?

— Не знаю, — не менее удивленно ответил я. — Но чувствую, добром это не кончится...