Французская магия (гет)

2 июня 1995 г. Литтл-Уиннинг.

Следующее утро началось для меня с довольно деликатного стука в дверь. Но вместо привычного крика «Вставай, мальчишка», стоявший за дверью человек ограничился только стуком. Быстро одевшись и почистив зубы, я спустился на кухню, где на моём обычном месте на столе оказался на удивление хороший завтрак, не уступавший размером порциям моих родственников. С лёгким удивлением на лице, я присел за стол, сосредоточившись на завтраке. Видимо, это был способ сказать «спасибо» от Дурслей. Хотя я особо не надеялся на мир с ненавидевшими магию людьми, но на некий нейтралитет теперь можно было рассчитывать. Увидевшие в магии не только пугавшие их вещи, но и ощутимую выгоду, тётя и дядя могли теперь относиться ко мне несколько по-другому.

— Дядя, Дадли, — я протянул им обоим по колбе с зельем Стройного тела. — Можете принять вторую порцию и дать Дадли первую. Завтра еще одна порция для Дадли, и на этом довольно — больше это зелье вам не понадобится.

Переглянувшись с Дадли, дядя с тоской посмотрел на оставшийся недоеденным завтрак, дымящуюся кружку с кофе, сглотнул и опрокинул содержимое колбочки в рот, сразу же выбежав из кухни. Кузен с любопытством встряхивал колбочку, цепко вцепившись в нее пухлыми пальцами, в его глазках читалась причудливая смесь жадности и опасения, поскольку вчерашние мучения дяди Вернона были хорошо слышны по всему дому.

Доев яичницу с салом и выпив кофе, я вымыл свою посуду и вышел в сад, притворившись, что не заметил спрятавшегося наблюдателя. Ни тётя, ни Дадли не сказали мне ни слова, видимо, до сих пор так и не определившись, как же ко мне относиться, если я не смотрю на них с ненавистью и не угрожаю им палочкой. Сев на траву рядом с одной из клумб, я постарался полностью уйти в себя, погрузиться в медитацию.

В половине одиннадцатого я зашел в дом, не став закрывать за собой двери. Быстро поднявшись наверх в свою комнату, я негромко позвал:

— Добби!

— Гарри Поттер! Добби так рад видеть великого Гарри Поттера! — С хлопком возникший рядом с кроватью эльф подпрыгивал от радости. — Чем Добби может помочь великому Гарри Поттеру, сэр?

— Добби, в который раз прошу тебя, перестань называть меня великим! — Уши эльфа разочарованно опустились.

— Хозяин Гарри сердится на Добби?

Я набросал небольшое письмо гоблинам, скрепив его подписью и каплей крови, упавшей на пергамент из проколотого пальца.

— Нет, я не сержусь на тебя. Возьми у гоблинов с моего счета двести галеонов, и закажи мне у мадам Малкин хорошие брюки и несколько белых рубашек и летние туфли — я видел у неё нечто похожее в углу одного из залов. Все из лучших материалов. Потом доставь их сюда. Хотя стой... — Остановил я приготовившегося исчезнуть эльфа. — Купи мне еще букет белых роз. Оставшиеся деньги обменяй у гоблинов на магловские фунты.

Эльф исчез, чтобы спустя полчаса, потраченных мной на ванну, снова появиться в комнате с несколькими свертками и элегантным букетом из нескольких белых роз. Эльф по моей просьбе наложил на цветы заклинание неувядаемости. Быстро одевшись, я посмотрел на себя в зеркало. Щелчок пальцев эльфа заставил разгладиться немногие появившиеся на одежде складки. Накинув мантию-невидимку, я вышел через открытую дверь в сад.

В то же время. Лондон. Отдел Контроля за магией несовершеннолетних, комната наблюдения.

— Смотри, опять следы эльфийской магии в районе Литтл-Уиннинга. — Майкл Конноли, дежурный системы наблюдения Департамента контроля по магии несовершеннолетних, оторвался от громадного стола, на который проецировалась карта Англии.

Его напарник, Дениел Мерфи, близоруко щурясь, подошел ближе, рассматривая увеличенный кусок изображения.

— Опять, наверное, чары что-то напутали. — Он покачал головой. — Запишем, чтобы научники проверили работу заклинаний, откуда в магловском доме возьмется домовой эльф?

— М-да, тем более, что за все два года моей работы, в этом городке ни разу не было ни малейших следов магии.

— Значит, опять что-то где-то испортилось, — флегматично заявил дежурный, заваривая кофе. — Не пиши в журнал регистрации магии, а то опять выставим себя на посмешище всему отделу, и Матильда будет орать.

* * *

Не снимая мантии, я добрался на поезде до Лондона, где в безлюдном тупике скинул волшебную ткань, убирая её в карман. Поймав такси, я отправился в ресторан — до назначенного времени оставалось сорок минут.

Чтобы зайти в ресторан, сверкавший узорчатыми стеклами, мне потребовалось некоторое время постоять перед входом, собираясь с духом — я еще никогда не встречался с девушками в ресторане, тем более с девушками старше меня. Наконец, решившись, я, под ироничными взглядами стоявших на входе охранников, зашёл внутрь.

— Добрый день, молодой джентльмен, вы заказывали столик? — Девушка в строгой блузке и юбке до колен открыла небольшой блокнотик.

— Нет, но меня интересует столик в отдельном зале. — Вспомнив однажды увиденный мной в телевизоре эпизод, перед тем как дядя опомнился и прогнал меня из гостиной, я протянул администратору купюру.

Девушка, уже с несколько большим уважением во взгляде, повела меня в небольшой кабинет, где стоял укутанный белой кружевной скатертью столик на двоих.

— Ровно в два должна прийти очаровательная девушка, она скажет, что ищет меня... — я старался не поддаваться смущению, несмотря на понимающую улыбку администратора.

— Всё будет сделано, мистер. — Девушка, оставив передо мной папочку из посеребренной бумаги с меню и показав, где находится звонок для вызова, удалилась, оставляя меня наедине с начавшимся нервным тиком. Честно говоря, я даже не задумывался до этого момента о том, что буду говорить Флёр, и как будет проходить наша беседа, да и сам факт, что я буду в отдельной комнате беседовать с прекрасной девушкой, гораздо старше меня самого — вызывал немалое смущение и робость.

Вызвав звонком официантку, я заказал себе «что-нибудь максимально бодрящее, но без алкоголя». Принесенная мне через несколько минут запотевшая металлическая банка черного цвета с молниями на стенках была в моём присутствии вскрыта и перелита в большой бокал, куда секундой позже был щедро добавлен свежевыжатый апельсиновый сок. Пузырящаяся, почти кипящая ледяная жидкость кисло-сладким потоком потекла в желудок, вызвав внутри настоящий взрыв. Спустя пару минут магловское зелье подействовало на меня не хуже Бодрящего эликсира — в голове чуть-чуть зашумело, а потом всё вокруг приобрело необыкновенную резкость, сердце застучало быстрее и захотелось вдруг вскочить на метлу и пролететь несколько кругов по стадиону, уклоняясь от бладжеров.

Наконец в дверь вошла вместе с администратором Флёр, одетая в изумительное летнее платье из синего шёлка. Без привычной для волшебников мантии она выглядела совершенно сногсшибательно, даже притом, что вейловские чары действовали на меня гораздо слабее, чем на того же пускавшего слюни на стадионе при виде талисманов Болгарии Рона.

Кипевший в крови коктейль заставил меня рывком подлететь с места и с букетом в руках поспешить навстречу девушке, склоняясь перед ней в легком поклоне.

Удивленно вскинутые брови Флёр показали, что мой манёвр был неожиданным.

— Флёр, рад, что ты смогла приехать сюда, — несмотря на стимулятор, я с трудом заставлял себя выдерживать взгляд девушки и не заикаться от смущения.

— Гарри, ты сама галантность, — девушка рассмеялась, вдыхая аромат подаренного букета.

Предупредительно проводив девушку к столу и отодвинув для нее стул, я почти упал на своё место, сердце билось от волнения еще сильнее, разговор обещал быть не из легких.

Некоторое время мы молчали, разглядывая меню, наконец, сделав заказ и дождавшись пока принесшая легкую закуску, вино и сок для меня официантка покинет зал, мы одновременно начали разговор:

— Так о чем ты хотел мне рассказать, Гарри?

— Ты такая красивая, Флёр, — очередная фраза из какого-то глупого тётушкиного сериала пришлась как нельзя кстати. Лукавая улыбка была ответом на незамысловатый комплимент, вейла поднесла к губам бокал с вином.

— Честно, я не знаю даже, как начать разговор, Флёр, прости, что тебе пришлось приехать из-за меня обратно в Англию. — Я смущенно поёрзал на стуле, стараясь не смотреть девушке в глаза.

— Гарри, я приехала сюда, потому что ты спас мою сестрёнку на дне озера и потому, что я была бы рада стать твоим другом, — девушка ласково прикоснулась к моей руке.

— Спасибо тебе, — мне стало легче от её ласкового голоса. — Но перед тем, как я буду рассказывать, я бы попросил тебя принести клятву, что этого никто не услышит от тебя — я бы не хотел, чтобы кто-то выбил из тебя эту информацию той же Сывороткой.

Настроившаяся на деловой лад Флёр, выяснив, что дело действительно серьезное, достала палочку и произнесла необходимые слова.

Я собрался с духом, сделал хороший глоток сока и начал рассказывать о том, как сидел в коридоре ночью после турнира, как увидел Рона и Гермиону, как прошёл вслед за ними в кабинет директора и что там услышал. С каждой фразой Флёр становилась всё мрачнее и мрачнее, а когда я упомянул о зелье для Джинни и меня, девушка прошипела что-то по-французски себе под нос. Рассказывая, я не замечал, что по моей щеке пробежала одинокая слеза; уткнувшись в свой бокал, я выдохся и замолчал, не поднимая глаз.

— Теперь я не знаю, что делать дальше. Я не могу обратиться ни к крёстному, ни к еще одному лучшему другу отца, потому что не знаю, насколько они верны Дамблдору. Если я ошибусь — мне попросту сотрут память и будут вливать в меня зелья до тех пор, пока я не стану марионеткой директора и семейства рыжих. А потом меня, наверное, просто поставят перед Темным лордом без всякой подготовки, как получалось во всех наших встречах, и Вольдеморт убьет меня.

— Ты знаешь, Гарри, — в речи Флёр резко пропал акцент, от волнения её голос подрагивал. — Я даже не знаю, что сказать сейчас. — Француженка залпом осушила бокал, словно стакан с водой. Её речь прервала официантка с тележкой, заставленной тарелками и мисочками. Недоуменно покосившись на наши застывшие лица, она ловко распределила тарелки на столе между нами и выкатила тележку.

Получившая время подумать девушка попыталась выразить обуревавшие её чувства.

— То, что ты рассказал, это просто ужасно. Мне кажется, тебе опасно находиться в Англии, Гарри, — девушка серьезно посмотрела на меня. — Если согласен, то вряд ли maman будет возражать против твоего визита в дом Делакур во Франции на всё лето или даже на весь учебный год. Мой отец занимает достаточно высокий пост в Министерстве Магии Франции, судьба Мальчика-который-выжил и моего друга, думаю, обеспокоит его не меньше, чем меня. Если ты не против, я хотела бы передать твой рассказ моему отцу.

— Мне бы не хотелось причинять вам лишние проблемы, Флёр.

— Гарри, посмотри на ситуацию с другой стороны, — Флёр, стиснув ножку бокала, откинулась на стуле. — Даже если не учитывать, что я хочу быть твоим другом, и отец это будет иметь в виду, если ты проиграешь бой с Неназываемым — всё вряд ли ограничится одной Англией. Рано или поздно, но Упивающиеся смертью начнут террор и в других Европейских странах, и моему отцу будет гораздо выгоднее устранить потенциальную угрозу еще в зародыше.

— Хорошо, ты можешь рассказать об этом отцу, — окружившая нас магия изменила действие данной Флёр клятвы.

— Может быть, он придумает, чем можно помочь, — с сочувствием глядя на меня, произнесла девушка.

— Флёр, скажи честно, кем ты воспринимаешь меня — Гарри Поттером или Мальчиком-который выжил, национальным героем? — Я еле заставил себя посмотреть девушке в глаза, думая, что сейчас в меня полетит бокал и еще какое-нибудь проклятье.

Флёр нахмурилась, было, но потом складочка на её лбу резко разгладилась.

— Гарри, — начала она мягким голосом. — Для меня ты — Гарри Поттер, спасший мою сестру, и мой друг. Отец и мать тоже будут учитывать сначала это. Но как бы ты ни отказывался, всё равно ты — Мальчик-который-выжил, человек, выдержавший Аваду Вольдеморта и отправивший его на долгие годы в безвестность. И от этого тебе уже никуда не деться, большинство людей думает о тебе именно так, — девушка с сочувствием посмотрела на меня, как будто хотела забрать часть моей боли.

— Тогда как мы поступим? — Я уже более уверенно посмотрел на Флёр.

— Ну... — Француженка хитро улыбнулась. — Для начала мы насладимся вкусным романтическим обедом в комнате только для двоих, выпьем вина, а потом... — Её голос приобрел мурлыкающую интонацию. — Гарри, я шучу! — рассмеялась она, увидев, что я покраснел. — Ты так мило краснеешь, что я не смогла удержаться.

Отдав должное обеду и отличному вину, мы вышли из ресторана.

— Давай завтра встретимся в то же время в парке рядом с этим рестораном, Гарри. Мой отец сможет подготовить международный портключ, и мы незаметно для Ордена сможем перенестись во Францию, в дом Делакур.