Не имея звезды (гет)

17 октября 1994г Англия, Хогвартс

Герберт чистил пол. Он, надев какой-то замызганный передник и рабочие штаны, закатав рукава своей белоснежной рубашки со стоечкой, стоя на коленях, уверенно возил щеткой по древним камням. Немного глупо улыбаясь, Проныра насвистывал свой любимый мотив. Вскорости щетка стала сухой, так что пришлось окунуть её в ведро с пахучей чистящей жидкостью. Пахучей не потому что в ней была какая-то едкая химии. Напротив. Химии в ней не было совсем, только ингредиенты зельеварения.

Однажды профессор Флитвик как-то пошутил, что если Геба все же отчислят, то тот вполне сможет устроиться уборщиком. И эта шутка была абсолютно справедливой. Сложно было сосчитать сколько отработок получил Ланс за эти годы, сколько километров полов он намыл и сколько всего отдраил. Но это никогда не напрягало юношу. Порой отработки были даже забавное самих проделок и передряг, в которые влипал юный волшебник.

— Эй, пссс, эээй.

Проныра отвлекся и огляделся. Там, за портьерой, он увидел белую макушку.

— Геб, ты закончил? — прошептал Миллер.

— Почти, — еле слышно произнес юноша и покосился на храпящего Филча, восседающего на трехногом табурете.

— Давай шустрее, ждем тебя.

С этими словами Дэв исчез. Вообще ребят из Дума тоже досталось. Каркаров их припесочил так лихо, что те неделю по стеночке ходили. А Крама, который до жути не любит холод, если честно, даже более рьяно чем Геб, и вовсе запрягли на утренние тренировки. В итоге ходил Ловец по берегу озера, разминался, проклиная всех и вся на болгарском, а за ним семенили всякие леди попроще. Те леди даже не подозревали, что в своих проклятьях Вик затрагивает и их самих.

Но, как бы то ни было, все школы навсегда запомнят ночь с 31го на 1ое. Более того, на следующее утро Близнецы преподнесли определенного рода подарок, в знак безмерного уважения. Конечно Лансу пришлось попотеть, так как Снейп чувства юмора не имеет и не оценил свою розовую расцветку. Но не будем о грустном.

Как вы думаете, господа присяжные, может ли такой человек как Ланс подружиться с кем-то за одну ночь? Возможно, ответите вы и будете в каком-то роде правы. Но, как говорят многие мудрые волшебники, в магии слишком много чудес. И, бесспорно, чудом было то, что Проныра умудрился подружиться сразу с пятью людьми всего за одну ночь.

Посмотрев на часы, оставалось еще минута. Наверно многие бы эту минуты посвятили священному перекуру и ничего не деланью, но Ланс продолжал начищать пол. Ведь в конечном итоге, юноша свято верил в то, что за все надо платить. И если уж попался — будь добр оттрубить от звонка до звонка. Может, наученный горьким опытом, больше не попадешься.

Наконец часы пробили девять и парень, с легким кряхтением поднялся на ноги. Он подошел к вешалке, стоявшей в углу залы и переоделся. Стянув свои рабочие штаны, он надел брюки со стрелочками. На ноги, вместо потрепанных кроссовок, лакированные туфли, начищенные до блеска. Вместо фартука-передника — жилетку на пять пуговиц, а на горло тонкий галстук-селедку. Впрочем, Герберт никогда не затягивал его, оставляя «удавку» свободно болтаться, что, впрочем, выглядело не неопрятно, а по-бунтарски стильно.

Рукава рубашки парень так и оставил закатанными, красуясь мощными предплечьями и татуировкой. Которую, вообще-то, можно было и подновить. А то из-за постоянных тренировок и натяжения кожи, она чуть-чуть размазалась. Но, если не приглядываться, то и не видно. И тем не менее, надо будет наведаться к какому-нибудь мастеру, чтобы тот подкрасил.

Затем, нацепив шляпу, привычно проводя пальцами по полами, слизеринец по-кошачьи подобрался к Филчу.

— Мистер Филч! — громгласно гаркнул юноша прямо в ухо старику.

— Примкнуть штыки! Занять круговую! — заорал спросонок старый завхоз и, рухнув на пол, взял несуществующего врага на прицел несуществующей винтовки.

Впрочем вскоре он осознал что в руках у него пусто, а находится он вовсе не на фронте, а в волшебном замке. Завхоз, напялив на лицо свое самую ужасное выражение, поднялся на ноги. Он посмотрел на «невинного» юнца, и сквозь зубы процедил:

— Закончил?

— Сэр, да сэр! — на манер американского морпеха ответил Ланс.

— Проваливай тогда.

— Сэр, есть сэр!

Козырнув открытой ладонью, как это было принято у английских солдат двадцатых годов, парень поспешил на выход. Он ураганном пронесся по коридором, в которых еще можно было найти студентов, а потом добрался и до лестниц.

Замерев на пороге третьего этажа, Проныра прижал шляпу правой рукой, а потом с широкой пиратской улыбкой... сиганул вниз. Вопреки всем законам логики и физики, ему даже не пришлось уходить в перекат, чтобы убрать инерцию и не сломать себе ноги. Волшебник словно кот, мягко приземлился на ноги, сбалансировав «падение» свободной рукой, прижав ту к полу.

Ланс поднялся и снял шляпу, изыскано кланяясь деревянным стервам. После того как была полностью освоена Анимагия, юноша осознал себя человеком-котом. Если раньше он был ловок, сноровист и не жаловался на равновесие, то теперь парню не представлялось сложным, пройтись по решеткам теплиц, нисколько не качаясь и не задумываясь о балансировке. Герберт стал намного быстрее, точнее, наглее(хотя куда еще) и при этом обзавелся кошачьими привычками.

К примеру его тянуло потереться об кого-нибудь теплого, или, закутавшись в плед, начать бездумно играться с какой-нибудь хренью. Причем эта игра словно гипнотизировала парня и тот мог потратить на это, без малого, несколько часов. Так же Ланса стало неумолимо тянуть к валерьянке, но, слава богу, это еще можно было перебороть. Как юноша это понял? Путем обычного эксперемента.

Намедни юноша, вместе с Миллером и Крамом, поставили у кабинета МакГи миску с настойкой валерьяны. Зачем в этой операции были нужны Дэв и Виктор? Как нетрудно догадаться, они удерживали Проныру, дабы тот сам не вылакал содержимое. В общем, когда Железная Леди появилась на горизонте, ребята спрятались. А сама мастер трансфигурации попросту аннигилировала миску, даже не вздрогнув при этом. Так стало понятно, что со временем Ланс сможет побеждать свои кошачьи позывы.

Чуточку изменился и характер парня. Он стал еще более независимым, порой немного раздражительным, до сумасшествия свободолюбивым и порой через чур игривым. Так или иначе, все эти качества и так были в юноше, просто они были несколько усилены, и даже утрированны. Но, если вдуматься, то именно из-за них формой Проныры и был кот. Так что, по сути, Анимагия лишь сорвала те заклепы, которые каждый ставит себе сам.

Конечно нельзя не упомянуть, что в смехе юноши, ранее похожим на журчание весенней капели, теперь появились мурчащие нотки. Ну и к тому же, если раньше юноша не любил «большую воду», то теперь её просто не терпел. И заплыв далее мелководья, казался брюнету какой-то изощренной пыткой.

Ланс, бесшумно ступая по земле, не потому что старался так делать, а потому что так получалось само собой, приблизился к опушке Леса. Он оглянулся, принюхался по ветру и, удовлетворительно кивнув, щелкнул палочкой по одному из деревьев. В тот же миг дерево «открыло» дупло, в которое смело шагнул парень.

Здесь, вопреки ожиданиям, оказалась обычная комната, не очень большая, но достаточная, чтобы в ней уместилось десять человек. Правда сейчас в ней находилось лишь шестеро. Вы, вероятно, уже догадались кто это был, и, будьте уверены, в своих догадках вы не ошиблись.

— Господа офицеры, — начал свою речь Миллер, когда Ланс уселся на полу, прислонившись спиной к креслу.

Собственно, на том кресле сидели близняшки, которые подобрали ноги, дабы Ланс чего-нибудь не учудил. И правильно сделали, царапаться бы юноша конечно не стал, но кто знает этих человеко-котов.

— Сегодня я собрал вас, так как на востоке поднимается страшное зло, — Давид, заложив руки за спину, расхаживал около барной стойки, словно та была столом военного шатра.

— Это он про обиженных японцев и корейцев, — шепнули Лансу близняшки сразу на два уха.

— По донесениям моих агентов...

— Это ты уже и здесь себе баб нашел? — фыркнула Анстасия, которая даже на стуле вооседала так, словно это был хрустальный трон.

— Во-первых, ефрейтор Наська, не баб, а дам, а во-вторых, мы просто встретились на широкой дороге.

— Ну-ну.

— И вообще не перебивайте старших по званию! Кхм. Продолжим. Судя по всему, товарищи «Баньзяяяй», не поняли с первого раза кто здесь у штурвала. Так что я внимательно слушаю ваши предложения, пока нам не устроили темну. И когда я говорю нам, то имею ввиду трех ладных парней, так как не менее ладных леди они вряд ли станут трогать.

— Сдайтесь сразу, — фыркнула Анастасия.

— Спишем это заявление на отупение после длинного учебного дня, — парировал польский еврей. — едем дальше. Агенты «Ты и я, не пойми мы кто»?

— Подмешаем зелья в еду, — хором засмеялись Инна и Жанна.

— Женщины, — одновременно пробурчали Давид, Виктор и Герберт.

— Старичок, — повернулся беловолосый к Ловцу, который в это время игрался со снитчем. Он, выпуская его из рук, молниеносно, почти незримо для взгляда, мгновенно ловил. — Твое какое предложение?

— В морду, — хищно улыбнулся Вик.

— Варвар, — покачал головой Миллер. — Ланс, обрадуй меня конструктивной идеей.

— Можно кошмарить их поджогом. Куда они из своей пагоды-то денутся.

Давид посмотрел на парня, который в свою очередь увлекся игрой с какой-то финтифлюшкой, катая её по полу.

— Нет, господа офицеры, так мы каши не сварим. У нас тут серьезное дело намечается. Азиаты же перекрытые, мололи чего нам отрежут за то что нарушили их «дзен» и «фен-х...шуй».

— А не надо было вам по пьяни им пагоду раскрашивать и чары насылать, — пожала плечиками Яковлева.

— Так вы ж нас не остановили, — возмутился Давид.

— Это было слишком забавно, — вновь хором сказали близняшки, отсекая так, словно это был решающий аргумент.

Миллер вздохнул и шлепнул себя ладонью по лицу.

— Ладно, господа офицеры, радуйтесь, что я обо всем позаботился заранее. Слушайте мой план...

Одна ночь зельеварения, зачарования, трансфигурации и веселья спустя

— Командир, кажется мы близки к провалу, — ехидно хмыкнула Анастасия.

— Хммм, — протянул Миллер, чье лицо было раскрашено зеленой и черной краской. — Да у них не пагода, а чертова гармошка!

Шестеро диверсантов, спрятавших в одном, но очень большом кусте, смотрели на пагоду. Вопреки все тем же законам физики и логики, строение, бывшее недавно четырехэтажным, вдруг возвысилось до девяти, а то и одиннадцати этажей. Еще немного и оно бы сравнялось в шпилях с башней Рэйвенкло, лишь немного не дотягивая до гриффиндорской.

— И что делать будем? — спросили близняшки.

— Может на метлах, — подал идею Ланс.

— Наверняка оповещающие чары стоят, — возразил Крам. — Подкоп тоже не катит.

— И даже не куб, — уныло вздохнул Миллер. — Заряды надо разложить по всему периметру. Может у кого есть в запасе волшебны пендель, который отправит кого на крышу этой гармошки?

Немного помолчали, а потом Давид вдруг вскрикнул от неожиданности.

— Чего? — ядовито улыбнулась Анастасия. — Ты сам попросил.

— Ведьма, — прошипел поляк, потирая пострадавшее филе.

— И даже замуж не позовешь? — якобы обиделась ледяная королевна.

— Ну тебя, Наська, у нас тут проблемы, а то со свадьбами своими.

— Это я со свадьбами? Да ты в конец обнаглел!

— Хватит вам, — хором шикнули близняшки. — Рассвет близко.

Девушки были абсолютно правы. Там, на востоке, куда был обращен фасад пагоды, небо уже начинало алеть. За озером, среди высоких холмов, переходящих в горы, поднималось солнце. Оно жаркими, горячими поцелуями ласкало черное небо, постепенно вгоняя его в краску. Красные цвета потихоньку отвоевывали свое на бархате, все еще усыпанном сверкающими светлячками. И с каждым новым дюймом кровавого савана, с каждым лучиком, пробуждающим природу ото сна, у команды диверсанты оставалось все меньше и меньше времени.

— Кажется придется в морду, — сурово заметил Крам.

Проныра, немного подумав, лихо махнул рукой и снял шляпу. Он накинул её на голову Жанны и поднял с земли набитый мешок.

— Я за ней вернусь, — театрально героическим голосом произнес Ланс.

— Буду ждать, — в тон юноши всхлипнула девушка.

Ланс достал из широких штанин..., вернее из узких брюк свою зажигалку, из нагрудного кармана рубашку одинокую сигарету, и, щелкнув своей Zippo задымил. В тот же миг когда в воздух взвилось первая струйка дыма, с места сорвался Проныра.

Он бежал так низко, что еще немного и грудью касался бы земли. Юноша, словно заяц на забое, мчался плавными волнистыми линями, огибая те участки, на которые падал свет из окон высокой башни. Сердце стучало так быстро, что юноша слышал лишь стук отбойного молотка где-то в висках.

Вот наконец он подобрался так близко, что его не заметил бы лишь слепой. Но тут Ланс вдруг резко подобрался и взлетел. Он легко оттолкнулся от высокого камня, стоявшего рядом и буквально вспарил к карнизу.

Правой рукой он вцепился в него, затрещали жилы, набухли вены, запищали раздираемые швы рубашки и юноша одним рывком взлетел еще выше. На одной лишь скорости и инерции, не сбавляя шагу, парень оттолкнулся от барельефа и с минусового отвеса вскинул теперь уже обе руки.

Словно лист на ветру он, дугой изогнулся и по кошачьи вспрыгнул на второй этаж. Здесь юноша сделал вторую затяжку и, поправив мешок, вдруг, еле касаясь ногами черепицы третьей крыши, побежал по кругу. Геб разогнался, а потом вновь прыгнул, на этот раз в сторону леса. Но, когда, казалось бы близок был провал и падение, юноша вдруг выхватил палочку из которой мигом взвился огненный кнут.

Он обвязался вокруг выступающей трубы, а потом Ланс, словно птицы, взмыл еще выше. Он достиг четвертого этажа, и, покачнувшись на краю, тут же запрыгнул на шестой. Здесь юноша, по-пиратски хмыкнув, попросту подтянулся, а потом с такой же легкостью добрался до самого шпиля.

Герберт поднялся во весь рост и огляделся. Да, он забирался на астрономическую башню, но даже тогда он не испытывал такого воодушевления. Ветер приятно лохматил волосы, а Проныра оказался словно на пороге двух миров. Там, на западе, все еще царствовала страстная, томная ночь со своим манящим блеском и мистичными обещаниями. А на востоке уже расцветал кровавый бутон рассвета. Такой жаркий, такой светлый, безумный, полный непрекращающихся пьяных танцев угара самой жизни.

Ланс, хрустнув костяшками пальцев, затянулся, а потом открыл мешок. В нем покоились разрывные заряды на волшебных липучках. Проныра лишь улыбнулся, девушки варили начинку целую ночь и было бы обидно, если все это добро пропало впустую.

Юноша подошел спиной к самому краю пагоду, обратившись лицом к рассвету, а спиной к ночи. Потом он вдруг вскинул мешок и все заряды взмыли в алеющую высь. Парень расставил руки в стороны, словно попытался обнять купол неба, и попросту упал вниз. Он летел спиной к земле, а заряды падали к нему все ближе и все быстрее.

Мелькнуло алая искра взвившейся палочки и пламенный кнут, лишь одним щелчком, одним касаньем, отправил все заряды в полет. Каждый из них прикрепился к стене, примерно по два на каждый этаж.

У самой земли молодой мужчина вдруг превратился в дворового кота. Пушистый, мягко приземлившись на лапки, потянулся, фыркнул, поводя усами, а потом, словно ужаленный, помчался к кустам. Он ловко оббежал все светлые кружки и вскоре оказался вне зоны досягаемости окон пагоды.

У самых кустов кот остановился, а потом кое-как поднялся на задние лапы, встав вертикально. Пятерка магов из Дурма смотрели на обозревшего кота, а тот козырнул им лапкой и промявкал:

— Мяууур-Мяу! (Миссия выполнена командир!)

С этими словами, вернее — с этим мявканьем, кот с ненормальной даже для него скоростью забрался на плечики Жанны и улегся там шарфом. Девушка мигом погладила животное, которое утробно заурчало, жмурясь от удовольствия.

— Знаешь, — глубокомысленно протянул Давид. — Глядя на твои выкрутасы, я начинаю подумывать о том, чтобы переборот свою лень и заняться Анимагией.

— О да, форма кобеля тебе бы очень пошла, — тут же подколола Настя.

— Ты же понимаешь, что я сейчас начну шутить про змей?

— Ладно вам, — вздохнул Крам. — Лучше дай этому котяре на кнопку нажать. Заслужил.

— Ах да, — Миллер хлопнул себя по лбу. Затем он достал из сапога (привычка у него такая, все что «незаконно» таскать в сапогах) обычные «RedButton». Ну, насколько такая штука вообще может быть обычной. — Мистер кот, на счет три.

— Один.

Пушистый занес свой хвост над кнопкой.

— Два.

Пять лиц и одна морда, хотя — весьма симпатичная мордочка, уставились на высокую башню. Пока еще башню.

— Три!

С громким мявканьем кот лихо опустил свой хвост на кнопку. И... ничего не произошло. Пушистый, нахмурившись, зыркнул на Миллера, на которого смотрели и все остальные. Поляк лишь пожал плечами. Котяра фыркнул и стал долбить хвостом по кнопке.

В какой-то момент раздался щелчок, а потом оглушительный взрыв. Каждый заряд на пагоде разорвался словно был зарядом тротил. Воздух заискрился, зашипел, а высокая башня стала постепенно окутываться плотным, розовым дымом. Он словно облако обволакивал строение, струясь и кружась на ветру. От основания и до шпиля, он вытягивался, уплотнялся, приобретая черты... кролика.

Да-да, спустя каких-то пять минут, пагода вдруг превратилась в огромного розового кролика с белым брюшком. Тот, будучи сотворенным из пушистых облаков, покачивался на ветру, комично шевеля длинными ушами, дотягивающими до высоты астрономической башни. В Хогвартсе вдруг стал загораться свет в окнах, выходивших на восток — каждый спешил посмотреть на очередной прикол студентов.

— А вот и наши азиаты, — плотоядно улыбнулся Дэв.

И верно. Там, где когда-то находились ворота пагоды, а теперь красовался белый мех, облака стали подозрительно шевелиться. Наконец на лунный свет стали выбегать японцы и корейцы (разместившиеся в пагоде). Вот только, выбравшись наружу и оглядываясь, держа палочки на голо, они так и не заметили, что к их спинами прилипли маленькие кусочки розовых облаков.

Вскоре засвистели заклятья, а по глазам стали бить вспышки магии, вот только били узкоглазые наугад, так и не замечая куста в отдалении. И зря. Анастасия, вместе с близняшками, подняли палочки и синхронно ими взмахнули, вырисовывая какие-то петельки. Спустя мгновение на поляне послышались крики.

Те маленькие кусочки облаков вдруг стали разрастаться, растягиваться и вот уже перед огромным зайцем скакали десятки зайчиков поменьше. Причем совершенно разных цветов, от желтого, до серо-буро-малинового в фиолетовую крапинку.

— Пора делать ноги, — прошептал Крам, после того, как одно из проклятий ударило в землю в паре метров от убежища.

Народ единогласно кивнул. Миллер и Виктор, встав по разные стороны, подняли бутафорский куст за пластиковые ручки и засеменили к лесу. В такой суматохе никто так и не заметил, что один из представителей флоры вдруг обзавелся пятью парами ног и вдруг решил сменить место жительства. Никто даже не слышал, как пушистый черный кот, сидя на плечах одной из близняшек, мартовским воплем кричал:

— Мяууууххуууу!

Что означало:

— Вези меня, моя верная кобылка!

Впрочем, все же хорошо, что близняшка, хоть и слышала этот вопль, но не понимала, что он значит. Потому как будь все иначе, коту пришлось бы бежать на своих лапах, причём не к лесу, а от разъяренной украинской ведьмы. Что, согласитесь, не самый лучший вариант окончания столь жаркой вечеринки.

31 октября 1994г Англия Хогвартс

Герберт был на нервах. Нет, вовсе не из-за того, что сегодня огласят чемпионов школ, а потому, что сегодня был Хэллоуин. А как мы все знаем, если ты празднуешь канун дня всех святых под одной крышей с очкариком — жди беды. Вот Ланс и ждал. По его мнению, эта самая беда должна была посетить Хогвартс под вечер, а её опоздание может быть вызвано лишь одним — ожиданием своего верного спутника и соратника. А спутник и соратник этот имеет в своем имени первой буквой «п», а последней «ц», и, уверяю вас, с ним вы хотите встретиться еще меньше чем с самой бедой.

— Геб, ты какой-то нервный, — произнесла Инна, которая к празднику надела белое платье с открытой спиной.

— И зачем тебе мачете? — спросила её сестра, надевшая точно такое же платье, только черного цвета.

Проныра посмотрел на свое бедро, где покоились ножны всем известного ножа. Юноша воровато огляделся, а потом прикрылся полой фрака. Вообще, от самого фаркак было лишь название, так как куплен он был на барахолке и буквально перешит самим Гербертом. Но что не сделаешь, чтобы не тратить четыреста фунтов на приличный костюм. Нет, вы только подумайте, четыреста фунтов на фрак, брюки, рубашку и жилетку. Ну уж нет, в бюджете приютского не было такой статьи как — «подкармливание владельцев раскрученных бутиков». Самого Проныру кто бы подкормил.

Впрочем, «эконом вариант» нисколько не помешал юноше выглядеть так, словно он был одет с иголочки. Хотя, если присмотреться, если очень пристально присмотреться, то можно было заметить, что кое-где эти самые иголочки опасно торчали, скрепливая расходящиеся швы.

— Просто если Хогвартс получит не его в качестве чемпиона, — затянул Дэвид, поправляя бабочку стоя перед зеркалом. — То кошак быстренько зарубит счастливца.

— А, ну тогда все ясно, — хором хихикнули близняшки.

— Вот когда придется пи... — Ланс посмотрел на прекрасных леди, стоявших рядом и быстренько проглотил окончание слова. — Я хотел сказать, когда придет беда — вы меня на руках носить будете, что я захватил с собой ножик.

— Ножик? — фыркнула Яковлева. — Ты хотел сказать варварский меч?

— Мой «варварский меч» покоится в моих же штанах и я его просто так оттуда не достаю, — довольно похабно парировал юноша.

Анастасия аж задохнулась, а Миллер, не глядя, поднял свою открытую ладонь, по которой мигом шлепнул ухмыляющийся Ланс.

— Это все твое влияние Дэв, — покачал головой Виктор.

— Кто еще на кого влияет! — хором возмутились беловолосый и черноволосый юноши.

Ребята рассмеялись, включая близняшек, а петербурженка лишь закатила глаза. Но было видно, что и её весело. Иначе, как думал Ланс, она бы уже давно покинула это «недостойное», по её мнению, общество.

— Стройся, — скомандовал Давид.

Все, продолжая улыбаться и буквально светиться, выстроились в ряд перед зеркалом. Высокий и крепкий Крам, в классическом костюме тройке, сверкающий своими золотыми запонками, затем прелестная Инна, выглядевшая словно маленький ангелочек, заблудившийся на грешной земле. После — Ланс, даже во фраке, с узким галстуком и не перекошенной шляпой, все равно выглядевший как авантюрный пират. За ним — Жанна, словно чертенок, или суккуб, охотившаяся за своей сестрой ангелом по все такой же, грешной земле. Следом Миллер, напяливший обычный, но явно дорогой «shortsuit», как сказали бы в Америке. Стильный, двубортный черный пиджак с узкими рукавами, столь же узкие черные брюки, немного не доходящий до края туфель, обнажая носки. Под горлом же у него красовалась черная бабочка, постоянно съезжаю куда-то в сторону. И, наконец, Анастасия в шелковом черном платье, играющем на свету каким-то блесками, впрочем взгляд все равно терялся в её объемном декольте.

— Улыбочку.

После этой фразы народ, до того стоявший по стойке смирно, вдруг принял самые разнообразные, никак не сочетающиеся с одеждой позы и заулыбался. Щелкнул затвор старенького полароида и на стол слетела фотография.

Тут сразу поднял Криви, нанятый в качестве фотографа.

— Я скопирую и завтра принесу, хорошо.

— Заметано, — кивнул школьный фотограф.

С этими словами он вылетел из кабинета, в котором переодевались старшие волшебники. Хотя, де-юре, Проныра и не являлся старшим. Ребята еще некоторое время поправляли свои одежды, но потом, все же, решили, что пора идти на праздничный ужин.

Кстати, в этом году, по понятным причинам, на каждый праздник в Хогвартсе нужно было «наряжаться». Ведь, будем честны, весьма не корректно являться на праздник, где соберутся школьники многих стран, в мантиях, пусть и парадных. Так что все приодевались. Что, в общем-то, правильно — праздник все же.

— Мы готовы? — спросил Миллер, подошедший к двери.

— Как пионеры! — хором ответили дурмштранговцы.

— Эмм, — промычал Ланс. — Боюсь, «пионер» это что-то страшное, так что я просто готов.

Ученики северной школы рассмеялись и стали выходить в коридор, последним помещение покинул Ланс. Он провернул ключ в замочной скважине, а потом убрал «маленького мерзавца» в нагрудный карман. Проф был бы рад увидеть друзей Проныры...

Не самая большая процессия выдвинулась к не самым манерным лестницам. Хотя те, как обычно, лишь завидев что Ланс идет не один, даже лишнего скрипу не издали. Вот ведь деревянные чертовки. Но не будем в такой день говорить о грустном.

Волшебники спустились в холл, где уже столпилось немалое количество народа. Несмотря на то, что многие из англичан все же одели свои долбанные мантии (привет от чопорных и чванливых слизеринцев), Проныра наконец смог отдохнуть от однообразия замка. Нет, форма это порой очень хорошо, но только не когда эта форма — мантии. Если вы не понимаете почему юноша так считал, попробуйте каждый день на протяжении девяти месяцев наблюдать опостылевшие морды в опостылевшей одежде. Причем, никакого разнообразия, так как вам даже никуда не выбраться кроме деревни в которой... все тоже носят мантии! Да это же словно пытка, выдуманная каким-то безумцем, которому не придумать больше одного наряда.

— Твою же Машу, — протянул Ланс, пряча лицо в ладони.

— Что? Где? Кто? — мигом сориентировался Миллер.

Проныра, не убирая руку от лица, отогнутым большим пальцем ткнул в сторону лестницы, ведущей к башне грифов.

— Ну ни... это он боевой костюм гоблинов одел? — поляк настолько ошалел, что даже забыл посмеяться.

— Скорее похоронный, и не гоблинов, а кентавров, — задумчиво протянул Крам.

— Да что вы на мальчика набросились, — прошипели близняшки, а потом хором грохнули. — Он просто модельер новатор.

Анастасия даже не сочла нужным вставлять свой комментарии, а попросту повторила позу Ланса. Как вы поняли, речь шла об Уизли номер шесть, в народе известном как Рональд. Он одел что-то невообразимое, напоминающее холот, при этом с меховым воротом и манжетами. Правда мех выглядел так, словно его выдрали из гривы льва. Прчием лев явно был тому не рад и порвал выдирающего. В общем, Уизли выглядел так, как... никто и никогда не выглядел до него. В этом Проныра был уверен. Конечно, можно было отмазаться, что у его семьи не так много денег, но Проныра знал, что Рон ежемесячно получает один галеон на карманные. Чтобы вам было понятно, «костюм» Лансу обошелся в сорок семь фунтов ровно. Что чуть меньше чем четвертая часть одного золотого. Так что было бы желание...

— Смотрите кто это у нас здесь.

И вновь вам не составит догадаться, кому принадлежал этот надломленный, писклявый голос. Все верно — Драко Малфой и весь четвёртый курс Слизерина. Все, как один, в своих парадных мантиях, каждая стоимостью до полутысячи золотых. Впрочем, я бы прослыл лжецом, если бы не упомянул, что даже у аристократии принято одевать костюмы и платья. Но только на баллы.

— Уже готов вылизывать ноги, грязнокровка? — прошипела самодовальная Гринграсс, идущая под ручку с нахальным Ноттом.

— Что она сказал? — спросила Анастасия.

— Говорит, как прекрасно выглядят наши близняшки, — натянуто улыбнулся Герберт.

Близняшки заулыбались и захихикали.

— А ему это уже не впервой вероятно, — хмыкнул Теодор, с намеком кивая на компанию Дурмштранговцев. — Примазался к Краму, и видимо считает, что кровь чище стала. Отброс...

— А сейчас? — вновь задала вопрос Яковлева.

— Теперь они восхваляют всем известного ловца, — все так же натянуто улыбался юноша.

После Проныра лишь вздохнул. Малфой действительно получил ответ от папашки. В общем, если быть кратким, кубок имел лазейку. По сути, бросить записку мог любой и с любым именем, но только одно имя от одного человека. Это было неплохим предохранителем, но и в то же время — отличным шансом для таких как Драко. Тот, сразу после получения письма, отвалили нехилую сумму одному старшекурснику и тот вместо своего имени, бросил Малфоево. Так что теперь блонди ходил так, словно уже был не только Чемпионом, но и Победитилем.

— Слушай, погань, а если ты так хорош в вылизывании, то может и мне что-нибудь вылижешь? —сплюнул платиновый блондин.

— Ну а теперь? — спокойно поинтересовалась Анастасия.

— Поет оду твоему прекрасному голосу, — ответил Проныра.

— Да что вы... — Малфой так и не успел договорить, так как Анастасия столь властно взмахнула рукой, что тут заткнулся бы и премьер-министр.

— Молодой человек, если вы не закроете свой рот, то, клянусь, я отрежу ваш грязный язык. А если вам покажется этого мало, то еще и то, что было вам дано явной ошибкой природы.

Малфой сглотнул и побледнел, а все вокруг были несколько шокированы. Шокированы тем, что Анастасия произнесла эту речь на чистом английском даже без намека на акцент.

— Что? — спросила красавица, поворачиваясь к друзьям.

— Ты знаешь английский? — хором спросили те.

— Да,— пожала плечиками Яковлева, а потом вдруг хихикнула. — Я такая.

И с этим смешком она направилась к дверям большого зала. Все всё еще были слишком шокированы, чтобы сдвинуться с места.

— Вот это женщина, — прошептал отмерший Миллер и кинулся в догонку, крича: — Выходи за меня дорогая?

— Нет.

— Каменьями засыплю!

— Нет.

Дурмштрангшовцы, качая головами, двинулись следом. Проныра же, поотстав, поравнялся с Малфоем, потом похлопал его по плечу и состроил сочувственную мордаху. Цыкнув языком и вздохнув, юноша покачал головой, словно был разочарован в ученике, а потом быстрым шагом отправился к столу, за который уже усаживались его друзья.

Ланс плюхнулся на скамьи и с горящими глазами уставился на пока еще пустую тарелку. Когда расселись все студенты, вышел Дамблдор, толкнул свою речугу, взмахнул руками и начался пир. Ну, то есть так было для всех, кроме Проныры. Так у того была важная миссия — как можно плотнее набить желудок, дабы в случае чего, можно было переваривать пищу до следующей халявы. То, что эта самая халява перепадала ему вот уже четвертый год четко по расписанию, юношу не волновало. Привычки, что тут поделаешь.

— И куда в тебя все это влезает? — спросила Жанна, манерно пожевывающая листик салата.

Проныра утробно сглотнул кусман от эскалопа, а потом простучал по груди и запил это дело парой объемных глотков морса.

— В куда? — спросил брюнет. — В меня.

Таков был его лаконичный ответ, заставивший ребят улыбнуться. Вскоре в этой части стола звучали необидный, но колкие шутки, байки и прочие атрибуты пира. Было так весело, что Ланс даже сбавил обороты и впервые за многие годы больше говорил нежели ел. Что, согласитесь, весьма серьезное событие.

Но, так или иначе, вскоре за территорией пяти дурмштранговцев и одного студента Хогвартса вся еда почти исчезла. Пришлось ставить на копье соседей. Которые, лишь завидев свирепые, хищные, голодные морды Крама, Миллера и Ланса, были не против поделиться пищей. Ну и правильно сделали, все же в Библии говориться что надо делиться.

Пир прошел весьма... плодотворно, если так можно выразиться. Конечно юноша чувствовал что может запихнуть в себя еще два, а то и три кусочка торта, но все же надо было и совесть иметь. Возможно Малфой такой дрищ потому, что обычно Ланс не отказывал себе в удовольствии сытно и вкусно покушать. Получается как-то не красиво.

— Прошу внимания, — довольно тихо произнес Дамблдор, но тем не менее его услышали и замолчали даже самые шумные компании. Директор английской магической школы взмахнул рукой и в центре Большого Зала возник тот самый постамент, на котором стояла та самая огненная чашка. В народе именуемая Кубком Огня. — Пришло время определить наших Чемпионов.

Альбус взмахнул рукой еще раз и витражи поблекли, а свечи поутихли. Зал погрузился в манящий, вскруживающий голову, легкий полумрак. В тот же миг, когда уже заплясали тени, играя свои причудливые спектакли масок, Кубок вспыхнул синим пламенем.

Секунда, две, и вот первый обугленный листочек, взвившийся куда-то вверх, был ловко пойман Великим Магом.

— Южная Корея, школа Ын-Нын, Чемпион — Сео Ю Ри.

Раздались аплодисменты, свист и подбадривающее улюлюканье. Из-за стола барсуков поднялась хорошенькая девушка, и даже её через чур маленький рост только добавлял очарования. Леди подошла к директору и с поклоном приняла свой листок. Дамлдор, улыбаясь, указал её на потайную дверь, через которую обычно выходили профессора. Видимо теперь она использовалась как проход для Чемпионов. Но было не до размышлений.

Кубок вновь зафырчал, заиграл синим огнем, а потом выплюнул новый листок. Который тут же был схвачен Дамблдором. Можно было даже поразиться такой ловкости, в столь преклонные годы.

— Франция, школа Шармбаттон, Чемпион — Флер ДеЛякур.

Очередной гвалт рукоплесканий, и вот к старику уже идет, вернее — шевствует, словно по подиуму, красавица, на какую-то часть вейла. Она легко проплыла, с ослепительной улыбкой забрала листок и удалилась в сторону потайной двери.

— Япония, школа Чи, Чемпион — Макото Тоохиро.

Как Альбус вообще выговорил это было Лансу непонятно. Но тем не менее, под шум и гам, к старику прошел парень невысокого роста, с какой-то через чур прилизанной прической. Он, как и кореянка, с поклоном принял бумажку, схватив её обеими руками. После чего удалился.

— Восточная Европа, школа Дурмстранг, Чемпион — Виктор Крам.

— Хорошо! — воскликнули хором Миллер и Ланс, хлопая друга по плечами.

— Мы в тебя верили! — улыбнулись близняшки.

— Не опозорь школу, — в своем тоне, но все же улыбаясь, сказала Анастасия.

Вик выбрался из-за стола, благо он сидел спиной к Дамблдору и ему не пришлось давать крюка как остальным. Ловец подошел к директору, пожал ему руку и забрал листок. Хотя, даже всемирная известность, не смогла помочь Виктору — его руки все равно дрожали так, словно он нес цветок на первое свидание. Впрочем, у Ланса никогда не было первого свидания, так что сравнение было вытянутым буквально из воздуха.

— Америка, школа Нью-Салем-Уневерсити, Чемпион — Джо Джонсон.

И как думаете, кто поднялся со своего места? Нет, вы не угадали. Это была девушка. В розовом платье, на высоких каблуках и с сумасшедшей по своей ослепительности прической. Она подошла к Альбусу, вся светясь от счастья расплылась в шутливом книксене, а потом, забрав листок, удалилась в след за остальными Чемпионами.

— Англия.

Сердце Ланса забилось быстрее, ему стало труднее дышать а виски взмокли.

— Школа Хогвартс.

Под ложечкой засосало, юноша понял, что ему одновременно радостно, плохо, хорошо и еще его тошнит. Тошнит до такой жути, что непонятно зачем он вообще ел. Не только сегодня, но и вообще когда-либо.

— Чемпион...

Проныра уже даже не мог думать. Он лишь зажмурился и до белых костяшек сжал кулаки.

— Чемпион... — Дамблдор запнулся, потом устало вздохнул и прикрыл ладонью лицо. — Герберт Артур Ланс.

Геб не сразу понял, что это назвали его имя. Вернее, он вроде как понял, но вроде, как и нет. И лишь взрыв крика, смеха и аплодисментов вывел его из прострации. Юноша открыл глаза и увидел Миллера, таращащего его за плечо и кричащего в ухо:

— Ты их всех сделал кошак!

Услышал как надрывается зал, как все, кроме слизерина, стучат кубками по столам, ногами по полу и горланят во все горло.Сама собой на лицо Проныры наползла пиратская улыбочка. Он, окинув зал взглядом, понял, что ему придется обходить половину стола нелюбимого факультета. Что ж, на такое Ланс пойти не мог.

Волшебник из Скэри-сквера, придерживая шляпу, поднялся сперва на скамью, а затем и на стол. Он прошелся по нему словно по мостовой, а потом, спрыгнув, так же чинно дошел и до Дамблдора. Тот не хотя отдал листок, в котором Ланс опознал свой почерк.

Но Проныра не был бы Пронырой, если бы ушел на этой ноте. Он повернулся к Большому Залу и расправил руки, словно хотел всех обхватить, или взлететь, или он был Христом в Рио. В зале послышался крик:

— Гер-берт! Гер-берт!

Ланс замахал ладонями, подгоняя аудиторию, и та буквально взорвалась.

— ГЕР-БЕРТ! — звучало ото всюду.

— ГЕР-БЕРТ! — играло эхо на стенах.

Но тут Дамблдор поднял руку и все звуки смолкли. Обломщик блин.

— Мистер Ланс, как вы это сделали?

Проныра буквально оскалился, он, не поворачиваясь к директору, громко спросил:

— Вы хотите это знать?

— Да! — грохнул зал.

— Не слышу!

— ДА! — по ушам словно рев турбины ударил.

Юноша хмыкнул, надвинул шляпу на глаза, выставляя на обозрение свою пиратскую улыбочку. Мгновение, удар сердца, и вот на полу, под повальный хохот и аплодисменты уже сидит черный кот, старательно вылизывающий свою лапку. Пушистый, подняв мордочку, протяжно мякнул, потом поднялся на задние лапы и стал раскланиваться, прижимая к груди то одну лапку то другую. Народ уже лежал, а многие плакали от смеха.

Ланс принял свой истинный облик, а потом кивнул директору.

— Я же обещал, — только и сказал юноша.

Он, держа в руках бумажку с именем, насвистывая свой любимый мотив, провожаемый аудиторией, покинул зал, скрывшись за потайной дверью.

Здесь юноша прошел по коридорчику и наткнулся на открытое помещение, из которого доносились голоса на самых разных языках. Ланс, не убирая с лица свою пиратский оскал, разбежался, а потом впрыгнул в небольшую коморку. Этим фортелем он привлек к себе всеобщее внимание.

— Сюрприз! — засмеялся Геб.

— Прошел? — выдохнул Крам.

— Как видишь, — кивнул брюнет.

— Ай-да Герберт, ай-да сукин сын, — засмеялся всемирно известный Ловец.

Два парня ударили кулаками в кулак и засмеялись вместе.

— Что здесь п’сходит? — спросила мадам Максим.

— О, ничего такого, — замахал рукой Ланс. — Я всего лишь нагнул шестерых директоров лучших школ магии. Вернее их защиты...

— Вы...

— О да, — широко улыбнулся юноша и приподняв шляпу, вычурно поклонился. — Позвольте представиться. Герберт Артур Ланс, я студент Хогвартса и мне пятнадцать лет.

В каморке повисла тишина. Возможно она бы взорвалась гвалтом вопросом и шквалов претензий, от которых не спас бы даже присутствующий здесь Людо Бэгмен. Но тут в помещении появилось новое действующее лицо. Лицо, часть которого была прикрыта очками-велосипедами, а другая — непослушными волосами, больше похожими на воронье гнездо.

Это был Поттер. Он как-то неловко протиснулся и встал у стеночки.

— Молодой человек, — вновь подала голос мадам Максим. — Это комната для Чемпионов, что вы здесь делаете.

Поттер молчал. Он лишь все гуще краснел и как-то растерянно бегал глазками.

— Лохматый, скажи, что тебя отправили нас позвать куда-то, — с надеждой выдохнул Ланс.

Тот лишь покачал головой.

— Меня выбрал Кубок.

— Невозможно! — закричали директора.

— С..ка блеск, — хлопнул себя по лицу Ланс.

Тут в помещение вошли и другие. Ими были обеспокоенные МакГонагалл и Дамблдор, а так же как и всегда мрачный Снейп.

— Боюсь это так, — произнес Дамблдор, от голоса которого все мигом притихли. — Кубок выбрал двух чемпионов от Хогвартса.

— Возмутительно, — загрохотала директор Шамрбатона. — Какой скандал. Да это наглое жульничество.

— Я бы попросил, — прошипел Снейп. — Вы оскорбляете всю школу, когда виноват только один! Наверняка Поттер попросил кого-нибудь из старших бросить свое имя в кубок.

— Я этого не делал! — начал заводиться очкарик. — Мне вообще не нужен ваш турнир!

— Ну конечно, — фыркнула Ким Су Хи, пища своим акцентом.

— Мы можем это легко проверить, — зельевар уже начал доставать свою палочку, но тут вмешался Альбус.

— Я верю тебе Гарри, — кивнул директор.

— Это за’вор! — надрывалась мадам Максим. — Что за безумие! У Хогва’тса два чемпиона, и обоим по пятнадцать лет!

— Ему четырнадцать, — сказал Ланс.

— Мне четырнадцать, — одновременно с брюнетом, поправил Поттер.

— П’к’сно, — вздохнула весьма... объемная мадам.

— Но он не может участвовать, — вклинилась красавица ДеЛякур. — Он седьмой и он совсем маленький.

— Кхм, — привлек к себе внимание Людо Бэгмен. — По укладу, Кубок заключает с Чемпионом магический контракт, не подлежащий расторжение. Даже против желания, выбранный должен участвовать. Такова магия Кубка Огня.

— Что приводит нас к закономерному вопросу, — прокряхтел Хмури, до этого незаметно и мочла стоявшей в углу. — Как так вышло, что кубок выбрал двоих.

— То есть то, что первый это пятнадцатилетний щегол вас не волнует? — задал наводящий вопрос МакДональд.

— Но-но, — вскинулся Проныра. — Щеголом будете свою собаку кликать. А я честно обманул все ваши защиты.

— И как же?

Ланс устало вздохнул, на пару секунд превратился в кота, а потом обратно.

— Вы анимаг? — пропищала Ким Су Хи.

— Могу еще раз продемонстрировать если кто плохо видел.

— Но как... — прошептала МакГонагалл. Как-то много здесь «Маков» столпилось, аж не продохнуть.

— Ручками, профессор, ручками, — по-пиратски улыбнулся Геб.

Крам одобрительно толкнул его в плечо. Ребята заулыбались вдвоем. На горизонте замаячили веселые деньки, и глупо было раздражаться на из-за каких-то «Маков».

— Мы уходим от главного вопроса, — Хмури вернул разговор в прежнее русло.

— Возможно древнее заклятие полного подчинения, — пропищала Су Хи.

— Скорее чары абсолютной иллюзии, — в тон её, пропищал директор школы Чи.

— Нет, тут явно был ‘туал подмены, — загремела мадам Максим.

— Хм, — протянул Дамблдор. — Конфундус максима более вероятно. Но, все же, ни на один из этих способов у мальчика не хватило бы сил, здесь нужен взрослый маг.

Ланс подивился как ловко Альбус ввел всех в заблуждение. Теперь народ будет думать что седьмой Чемпион слабак, а по сути он был самым сильным из присутсвующих здесь студентов. Возможно, даже сильнее их всех вместе взятых. Впрочем, Ланс решил что он может себе позволить последний фортель:

— Не хочу вмешиваться в спор мэтров, но по пятому закону чар, чтобы заколдовать магический артефакт на изменение сути, нужно обладать силой x10 от волшебного потенциала артефакта. Что приводит нас к решению, что чтобы зачаровать любой артефакт, нужно быть по меньшей мере двумя Мерлинами.

— А щегол верно говорит, — кивнул МакДональд. — Выходит просто Кубок сбарахлил от старости. Ну что ж, каждому из нас могло повезти на двоих претендентов, повезло Хогвартсу. Ничего страшного. Нью-Салем настроен только на победу. А ваше поражении, Альбус, будет лишь вдвойне обиднее.

Что странно, с этим согласились все директора. Наконец-то в коморке был достигнут консенсус и повисла долгожданная тишина.

— Раз по этому пункту все улажено, — продолжил американец. — То хотелось бы услышать вводную.

— Ах да, — спохватился Людо. — Итак, рад всех вас поздравить — вас выбрали в Чемпионы. Всего вам предстоит пройти шесть испытаний. Никто вам не скажет что это за испытания, насколько они опасны, и когда они будут проходить. В любой момент, ночью, утром, к закату — не важно, вас могут оповестить о начале и отвести на место проведение. Единственный волшебный артефакт, который вы сможете с собой взять — вашу палочку, которая еще пройдет проверку, все остальные запрещены. На этом все. Удачи Чемпионы.

Ланс покачал головой, он думал, что будет сложнее, хотя, еще рано о чем-то говорить.

— Тебе не кажется, что это надо отметить? — на ухо прошептал Крам.

— Я боялся, что ты никогда не спросишь, — хищно улыбнулся Проныра.

Один побег из замка спустя

— До встречи, Стэн, — Ланс кивнул бессменному кондуктору «Ночного рыцаря» и, оставив на чай, вышел вслед за своими друзьями.

Прикрыв глаза, юноша втянул немного спертый, но морозный воздух ночного Лондона. Лицо обдувал ветер, пока еще не холодный, а освежающий. Позади мелькали огни фар, а по бокам — свет от фонарей и бесчисленных магазинчиков, и кафе, работающих порой не только допоздна, но и попросту круглосуточно. Сбежать из замка в такой-то суматохе было проще простого, и теперь ребята направлялись в бар. Всего за пару фунтов их подкинул волшебный автобус и вот они уже буквально у порога.

Над входом красовалась неоновая вывеска, мигающая красным светом, она была словно привет из не столь далекого прошлого. Их красных светящихся лампочек были сложены несколько образов. А именно — фигуристых девушек, которые были скорее соблазнительными, нежели обворожительными. Эдакие чертовки с маленькими кожистыми крылышками, аккуратными рожками и хвостиками с пиками на кончиках. Вместе, сложившись в каких-то через чур аппетитных позах, они составляли всего две буквы «DH». В общем-то, учитывая «горячий» антураж заведения, не сложно было догадаться как расшифровывается эта аббревиатура.

Компания прошла через черные, словно искрящиеся двери и очутилась в зале. В северной его части располагалась барная стойка, над которой сверкали красные лампы. Здесь был любой алкоголь на любой вкус, а бармен мог смешать вам такой коктейль, которого не пробовал еще ни один из живущих на этой планете.

С лева красовалась сцена, на которой был и пилон и инструменты, на которых всегда играла какая-нибудь малоизвестная группа. Но это нисколько не сказывалось на качестве звука и композиций. Ведь в этом «доме» просто не могло играть плохой музыки.

С права же находились столики. За ними сидели самые разные личности. От одиноких курящих мужчин и роковых красоток, до развеселых балагурящих кампаний. И ни одного официанта. Если тебе что-то нужно, то подойди, заплати и возьми. Все просто...

Волшебники уселись у самой сцены, на которой лабали джазисты. Юноши помогли раздеться леди, и все повесили верхнюю одежду на стоявшую рядом вешалку.

— Что будем брать? — спросил Миллер.

Тут же посыпались заказы и вскоре поляк, которому все скинули деньги, отправился за стойку. Там он пробыл всего минут десять, после чего вернулся с подносами полными всяких стаканов, бокалов и стопок. Причем стаканы стояли на пластиковых подставках с изображением горячей красотки с рожками, держащей в своих руках трезубец. К столь большому заказу прилагалась клубная карта. Все что на значилось на этом белом прямоугольнике, это лишь две буквы, словно написанных кровью — «DH» и все.

— За наших Чемпионов, — поднял стопку Давид.

— За них! — хором грохнули друзья и чокнувшись опрокинули алкоголь.

И тут понеслась...

Одна понеслась спустя

Уже отзвучали все тосты, отзвенели бокалы и стопки, отшипели стаканы, а разговор давно перешел в «за жизнь». Девушки явно клевали носом, а парни шумно спорили на тему преимущества двигателей одной из популярных марок машин. Как двигатель связан с «за жизнь»? Ну, если вы парень и у вас есть друзья, то вы прекрасно понимаете как, а если нет... то это как-то даже и не объяснить.

— А вот и сыграю! — хмельно гаркнул Ланс и хлопнул рукой по столу.

Он, немного качаясь и держась за стул поднялся, вытащил из футляра свою Малышку и направился к сцене. Группа посмотрела на него с явным неодобрением, но почему-то все же уступила микрофон.

Чуть не упав, забираясь на неё (сцену), Герберту уселся на стул и положил талию базы на колено. Проныра пододвинул микрофон, скрипнув им так, что все на мгновение заткнули уши, самые чувствительные даже вскрикнули.

Ланс, отвернув голову в сторону, срыгнул и прокашлялся.

— Дамы и господа, минуточку внимания, — пьяно произнес парень. — У микрфона... а впрчоем не важно. А вот спою я вам песню. Зародилась она в заброшенном род.доме Скэри-сквера, но окончательно оформилась на озере в окружении дементоров. Не самые приятные ребята, скажу я вам. Блюз бродячих собак, господа. (п.а. Геб играет трек группы Секрет — «Блюз Бродячих Собак», рекомендую врубить)

И Ланс заиграл. В этой композиции не было каких-то вокальных выкрутасов, изощренных рифов или сколько-нибудь гармонии. Лишь текст имел значение. Вскоре группа уже подвахитал ритм, влился басист, присоединился ударник. А Проныра пел и играл.

Пел о том, что в жизни бандита были свои плюсы, что это было даже хорошо. Пел о своем родном районе, но еще и том, что все это осталось позади. Кроме друзей, живущих в приюте, все осталось позади. Ведь он, Герберт Ланс больше не какой-то босота и бандит, он теперь волшебник и будущий Король Рока. А значит... значит пора распрощаться с босяцкой житухой и бандитским началом. Но, может быть, только может быть, порой об этом надо и вспоминать. Как раз в те моменты, когда звучит такой простой блюз.

Проныра доиграл, сорвал вялые аплодисменты, кивнул группе и спустился вниз. Девушек пришлось будить, так как они уже спали. Привычно оставив на чай, ребята подняли леди и буквально понесли их на выход.

Правда, стоило дамам выйди на свежий воздух, как они мигом пришли в себя. А Анастсия еще и ударила каблуком Миллера, за то что тот «слишком похабно держал за талию». Парни пожали плечами и вызвали «Ночной Рыцарь». Тот, скрепя тормозными, остановился у обочины.

— Точно не надо проводить? — осведомился Крам.

— Точно, — кивнули близняшки.

— Мы уже все, — сказала Яковлева, говоря Стену куда их везти. — А вам догулять надо, иначе потом опять будете чары на всех насылать. До встречи мальчики.

— До встречи девочки, — хором ответили парни.

И автобус исчез, размазываясь одной искрящейся линией. Крам, Миллер и Ланс, о чем-то оживленно споря, пошли вниз по улице.

— Вам не кажется, что на нужен кто-то еще для удачной прогулки?

— Это ты про кого? — переспросил Миллер у Ланса.

Проныра подмигнул, вновь открыл футляр, но на этот раз достал оттуда бутылку. Бутылку попсового, но недурственного виски.

— Старина Джек! — воскликнул Вик. — Нам тебя-то и не хватало.

— Моя школа, — одобрительно кивнул Дэв.

И дальше уже пошли три волшебника и одна бутылка виски.

Пол бутылки спустя

— И чего они от нас хотят? — шепнул Крам на ухо Лансу.

Проныра присмотрелся к девяти... нет, десяти гопникам.

— Прикиды стягивайте, лавэ на асфальт или мордой туда же, — рычал самый гоборитный.

— Стриптиз просят устроить, — перевел Проныра.

Вокруг была ночь, уныло мерцал разбитый фонарь, а трех волшебников окружило десять маглов хамоватого вида. Впрочем, они были не только хамоваты, но еще и быдловаты и гоповаты. Даже Ланса передернуло. Нет, и у бандита должен быть шарм. А то подойдешь ты гоп-стопнуть, а тебе сразу по морде, не комильфо как-то. А вот если ты подошел, а тебя даже не стреманулись, то это уже уровень.

— Мужики, кажется эти ребята не с нашего двора, — промычал Давид.

— Сто пудняк, — кивнул качающийся Виктор.

— Живее, — пропищал какой-то пубертат в джинсах, спущенных ниже колен. Впрочем он был прикрыт какой-то жуткой толстовкой, на размеров пять больше, чем нужно.

— Если быть точным, — пробулькал Ланс. — То ваш двор находится за пару часов лета отсюда.

— Что не меняет сути дела, — расплывчато кивнул поляк.

— В морду? — поинтересовался всемирно известный Ловец.

— Эх, — махнул рукой Ланс. — Гуляй рванина... Аааааа!

С этим криком трое бросилось на десятерых.

Одна драка спустя

Три чумазых парня, в изорванной одежде, с кровоподтеками на лицах и разбитыми костяшками, сидели на крыше. Свесив ноги, они изредка поплевывали куда-то вниз, где звучали клаксоны машин. Плевки летели долго — ребята сидели на крыше новенького небоскреба в центре делового Лондона.

— Хорошоооо, — протянул Крам. Он приложился к горлышку бутылки, а потом, цыкнув, скривился — алкоголь попал на разбитую губу.

— Классно мы их, — кивнул Ланс.

— Или они нас, — прошипел Миллер, держащийся за пострадавший бок, куда пришелся удар сапога со стальным носком.

— Скорее мы их, — хмыкнул Ланс.

Да, за тремя волшебниками, которые так и не достали палочки, осталось лежать на асфальте десять скулящих гопстопщиков. Так что можно было смело сказать «мы их».

— Приятно порой руками поработать, — заметил Виктор. — Вот так, по честному, без магии всякой. Раз на раз.

— Раз на три, — поправил Миллер, который перенял бутылку. — Но да — хорошоооо.

Посидели, помолчали, наслаждаясь ветром и вечерним городом. Сверкали огни, ревели машины, кричали птицы, которым мешали птиц, а они, в отместку, по утру будут мешать спать людям. Настроение было каким-то лирично философским. Такое всегда бывает после хорошей пьянки, окончившейся не менее хорошей дракой.

— Геб, а зачем ты форму свою спалил? — спросил Миллер, передавая анимагу бутылку.

— А чего её скрывать? — удивился юноша. — Не ключ от Форт-Нокса же. Анимагия, шманимагия, не важно это все.

— А что важно?

Проныра улыбнулся и стукнул себя по левой стороне груди, мигом сморщившись, болело буквально все.

— Хорошо сказал, — кивнул Давид. — Вот у меня дедушка — ребе в синагоге в Кракове. Так когда ко мне пришли из школы, он так сказал — «внуче, таки не важно за размеры твоей палки, важно за размеры сердца».

— Классно задвинул, — вынес вердикт Виктор.

— Немного двусмысленно правда, — пожал плечами задумавшийся Ланс.

— Каждый понимает в меру своей испорченности, — толкнул Проныру Давид.

Опять помолчали, по очереди прикладываясь к виски. Тот лишь весело булькал почти на самом дне. Вместе с «Джеком» заканчивался и очередной день. Столь обычный для волшебника, и столь невероятный для многих жителей столицы этой страны.

— Вот думая я, а что было бы, не будь я магом, — надвинул шляпу на затылок слизеринец.

— Ну, ты бы не был тогда облезлым кошаком, — пожал плечами Крам.

— Я не облезлый, Шерлок, — скривился Геб.

— А ничего бы не было, — вдруг сказал Миллер. — В том плане, что ничего бы не изменилось. Был бы ты собой, жил такой же жизнью, да и все наверно.

— Скучно правда было бы, — добавил Вик.

— Возможно, — кивнул брюнет. — А может и нет.

— Точно нет, — хмыкнул Давид. — Скажу так, первой любовью моей была соседская девчонка. Хохотушка такая, в веснушках вся и с портфелем в мой рост. Причем нынешний.

— И? — хором спросили Крам с Лансом.

— Момент, — Давид приложился к почти закончившемуся виски, а потом передал дальше по кругу. — В одно прекрасное утро я ей признался, а она мне. Счастливый был тогда, ну и поцелуй первый не забыть. А вечером...

— А вечером... — с придыханием поторопили друга Вик с Гебом.

— Мне на голову упала крышка унитаза с МКС и я помер. Не гоните блин, дайте рассказать. Кхм. Так вот. А вечером... пришли из школы. На следующее утро я уехал еще до рассвета, так и не попрощавшись с той хохотушкой. Собственно, я до сих пор с ней не попрощался.

— Жигало блин, — фыркнул Ланс. — К чему это все?

— Да к тому. Я тогда думал, что ни дня не протяну без неё, а вот — протянул. Даже и лица её не помню уже, не то что имени. Я просто это все к тому, что можно магию считать чем-то хорошим, а можно чем-то плохим. Но вот она, сама по себе, просто такая какая есть. И мы — такие, какие есть. Так что не думай на тему «если бы я не был магом», ты всегда им был и будешь, это твоя суть, это ты сам.

— Башковитый еврей какой, — покачал головой Крам.

— Чувствую себя бараном, — поддакнул Ланс.

— А ты такой и есть, щусенок.

После этой фразы мигом последовала дружеская возня, которая окончилась всеобщим кряхтением. До сих пор болело все и у всех.

— Знаете, есть и маглы с магией, — подал голос Крам.

— Да ну!

— Ага. Я с батей ездил этим летом в горы, там бабка живет какая-то, маглы её за пророчицу держат. Ну, пришли мы к ней, а она мне с порога — ведун, проходи. Я аж ошалел, мало того что слепая, так еще и мага во мне сразу разглядела.

— А что сказала? — поинтересовался Ланс.

— Да чушь какую-то. Мол, то что хочу поймать больше всего, поймаю лишь в пустыне.

— О как, — крякнул Давид. — Значит, следующий Кубок Мира будет в Сахаре?

Ребята засмеялись.

— Между прочим, у нас на планете не одна пустыня, — заметил Проныра.

— Значит летать Вику по всем песочницам нашего сине-зеленого шарика.

— Причем без метлы.

— На одном лишь ускорительном пенделе.

— Юмористы блин, — пробурчал Виктор.

Опять помолчали. Допили виски, вновь сплюнули куда-то вниз и хором выдохнули. Надо было возвращаться.

— Давайте-ка в обратную, пока нас не спохватились, — выразил общею идею Крам.

Три парня, кряхтя и шипя, держась за перила, стали подниматься на трусящиеся ноги. Тут Ланс вдруг выдохнул и шлепнул себя по лицу.

— То самое ощущение, — произнес юноша. — Когда понимаешь, что твою форму уже видели до сегодняшнего дня.

— Да ладно, где? — удивился Миллер.

— В общих женских душевых Хогвартса.

Повисла гнетущая тишина.

— Дружище, скажи мне что ты там был один, — разве что не взмолился Крам.

Ланс лишь отрицательно покачал головой.

— Уууу, — хором протянули поляк с болгарином.

И то «уууу» звучало словно хор духовых на похоронах. Турнир Лучших начался.

(п.а. очень много комментариев на тему пейринга. Господа, «та самая» уже не раз появлялась на страницах фика, даже было указано её имя ;) Ну и не забываем про растопку)