Если бы герои Поттерианы... (джен)

В зале поднялась суматоха: дамы судорожно сморкались в платки и испуганно причитали, мужчины разом отмерли, собрали разбежавшиеся глаза в кучку и начали о чем-то спешно совещаться с соседями. Половина зала видимо пропустила мимо ушей предупреждение Малфоя о невозможности послать сообщение и начала выпускать разнообразных Патронусов, которые бестолково тыкались в стены и смешивались с другими ими подобными. Животных там было великое множество и все такие чудные. К примеру, наличествовала парочка ослов, небольшое стадо баранов, петух с курицей и даже невесть откуда экзотические для Британии утконос с ехидной.

Снейп заинтересованно наблюдал, от кого какой Патронус был послан, изумляясь про себя причудливости и изощренности выбора. Впрочем, так как некоторых он достаточно знал по слухам и работе, тем интереснее было убедиться в истинности принадлежащих Защитников. Было крайне интересно, каков же Патронус у Боунс, которую они с Люциусом весьма уважали за справедливость и непреклонность вынесенных вердиктов. Северусу стало немного понятно, куда вообще клонит Люциус со всем этим представлением-цирком с конями и клоунами: через пару месяцев заканчивался срок полномочий Председателя Визенгамота и следовало выбрать нового или же голосовать за продление полномочий Дамблдора. Видимо ушлый Люциус уже решил, кого он желает видеть на посту высшей судебной инстанции магической Британии… Что ж, Снейп его выбор полностью одобрял — порой женщины бывали гораздо принципиальнее и честнее в суждениях и делах, нежели самые светлые и могущественные волшебники…

Люциус тем временем не торопился никуда, наоборот, терпеливо ожидая, пока напуганные судьи успокоятся, он незаметно послал другу серебристого павлина. Заносчивое пернатое, остановившись перед зельеваром, захихикало и изрекло:

— Представь, я поспорил с Кеттлберном, что узнаю, какой у Севиджа Уинстона Защитник! Он утверждал, что суслик, а я ставил на то, что это будет что-то ползучее и пресмыкающееся! Я выиграл. Теперь Оливер мне должен отдать чучело розовой финтифлюшки, которая водится только в джунглях Амазонки.

Снейп всмотрелся в мельтешащие в полутьме серебристые тени.

— Погоди-ка… но там ползающее только одно, кажется… какой-то здоровенный мерзкий червяк! Фу, это и есть его Защитник?

— Ага, он самый! Как нельзя лучше характеризует его натуру, — снова хихикнул павлин, зачем-то жеманно прикрывая клюв крылом. Поскольку Люциус никогда так не делал, открыто демонстрируя безупречные жемчужные зубы, Снейп заподозрил, что это замашки самого Патронуса, хотя Патронус же есть суть воспоминаний хозяина… а значит, это сам хозяин, но ведь Люц так не делает, тогда кто… в общем, он запутался в личностях и их сублимациях и плюнул выяснять, чья это вообще суть. — И ладно бы дождевой, я помню уроки Стебль, которая нам талдычила, что дождевые черви очень полезные и безобидные, но это… это вообще какой-то паразит! Буэ… — павлин натуралистично зажал нос.

— Ну, вообще-то, никто в панике и не заметит этого самого твоего червяка, потому что все перепуганы донельзя, но Сэвидж может крупно проколоться, — заметил Снейп. — Имидж подпортит…

— Зато мы с тобой спокойны и невозмутимы, — подбоченилась птичка-альбинос. — Вот что страх и трусость с людьми делают, надо же… все грязные духовные секретики наружу вылезли, — удовлетворенно потер крылья павлин.

— Тебе бы лишь бы компромат собирать, — недовольно поморщился Снейп, вспомнив свою незадачливую молодость и глупость. — Охота была в грязном белье министерских чинуш копаться.

— Да ну, и не собирался, просто это так забавно, как они сами трясут им перед тобой, — хохотнул Люциус. — Знаешь, я сегодня совершенно перестал стыдиться своего несерьезного Патронуса. Моя миленькая птичка — само совершенство по сравнению со всеми этими ослами да боровами!

— Вот тут ты неправ, кстати, — возразил Северус. — Ослы — очень полезные животные, они не виноваты, что их считают тупыми. Скорее уместней было бы предположить, что их хозяева впахивают на работе в три смены…

— Я против настоящих осликов ничего не имею, Снейп, — разглагольствовал павлин, — но представить Клири или того же старину Бака работягами… нет, ослы у них точно из-за тупости! — решил он самодовольно.

— Люци, ты бы не забывал, как совсем недавно сам трясся от ужаса, узрев нашего вернувшегося хозяина, — насмешливо сказал Снейп.

Павлин сконфуженно почесал в затылке. Выглядело это донельзя забавно.

— Ты прав, ты прав… я до сих пор передергиваюсь и покрываюсь холодным потом, вспоминая тот жуткий момент. Ну и да, я как никто понимаю всех этих людей, которые сейчас пребывают в панике. В общем, я решил быть самокритичным, да. Но… все же, уж больно жалко и недостойно они выглядят. Даже женщины и те гораздо хладнокровнее и спокойнее себя ведут, тьфу. И это мужчины!

Пернатое возмущено плюнуло и спешно испарилось — Люц не особо любил, когда Снейп начинал нагло тыкать его клювом в его же недостатки, предпочитая тут же перевести разговор на другую тему. Профессор же пришел к выводу, что замашки у Защитника все-таки от хозяина, хотя бы потому, что плевать птицам вроде как было нечем…

Амелии Боунс, неодобрительно взиравшей с первого ряда на эту суматошную вакханалию, охватившую ее коллег, наконец надоел трагический спектакль, и она рявкнула, врубив Сонорус на всю мощь.

— А ну, тишина в зале! Такое ощущение, что я в школу попала, на урок обнаглевших пятикурсников у преподавателя Магловедения или Прорицаний! Не впадайте в детство, господа судьи, не разочаровывайте меня сверх меры!

Присутствующие вздрогнули и уставились на заместителя Председателя Визенгамота.

— Но как же… миссис Боунс… ведь это же Тот-Кого-Нельзя-Называть! — робко заныли члены Визенгамота.

— На всякого Волдеморта можно найти управу, — отрезала Амелия, пропустив мимо ушей боязливое прозвище темного мага-тирана. — Вся беда в том, что в первую войну половина из вас успешно отсиживалась по домам, накрывшись Фиделиусом, или же лизали ему пятки, вместо того, чтобы объединиться и направить общие усилия на его нейтрализацию! И сейчас тоже, я уверена, многие, да почти все, уже думают, как бы пересидеть неспокойное время, пользуясь теми же способами, что и ранее!

— Мистер Малфой, — обратилась Амелия непосредственно к внимательно и уважительно внимавшему ее речам Люциусу. — Я поняла, что вы собрали нас всех тут не просто так. И по тому, как вы спокойны, хладнокровны и отрешены от общей атмосферы, царящей в зале, — она брезгливо поморщилась, — вы определенно в курсе чего-то, что позволяет вам держаться столь достойно и храбро, не так ли?

— Ваша проницательность не знает границ, госпожа Боунс, — покивал многозначительно Малфой. — Знаете, на самом деле вы совершенно правы, говоря о том, что сильного врага нужно стараться победить общими силами, а не сваливать эту миссию на плечи хоть старца, хоть маленького ребенка. И да, я владею кое-какой информацией, которая могла бы успокоить всех присутствующих, но считаю, что пока ее разглашать рановато. Сейчас у меня несколько иная цель…

— Тогда я беру на себя право говорить от имени всех членов Визенгамота, дабы исключить пустословие и истерику, — решила Боунс. — Всех попрошу помалкивать и внимать каждому слову. Чувствую я, что пока мистер Малфой не озвучит то, зачем собрал нас всех тут, покоя мы не получим.

Трусливый Визенгамот согласно забормотал и забубнил, тут же свалив тяжкие и неприятные обязанности на плечи женщины.

— Я, собственно, хотел поговорить о нашем замечательном директоре самой лучшей школы магии и волшебства и Председателе Визенгамота в одном лице — Альбусе Дамблдоре, — начал проникновенно Люциус. — Дело в том, что у почти всех тут сидящих есть дети, внуки и племянники. И все они посещают одно место — Хогвартс. Так вот, в прошлом году там произошло нечто совершенно вопиющее и не укладывающееся в рамки понимания, что и заставило меня начать действовать решительно и бескомпромиссно. Нам всем известно, что детей у магов рождается с каждым веком все меньше и меньше, уж не знаю, с чем это связано. Мало у кого двое, а тем более, трое отпрысков. И конечно, такие семьи очень дорожат своими наследниками, а значит, отпуская их в школу на целых десять месяцев, надеются на то, что руководство школы станет защищать учеников всеми мыслимыми и немыслимыми способами, тем более, что деньги платят именно родители. И так получилось, что я стал свидетелем того, что директор школы преследует какие-то странные, мало поддающиеся объяснению с первого взгляда вещи…

— Можете привести пример? — спросила Амелия, сверля Малфоя взглядом в монокле.

— Извольте, — охотно откликнулся Люциус. — Ну, про то, что директор не занимается хозяйственными и учебными делами во вверенной ему школе все и так прекрасно знают из замечательной, очень прозрачной и правдивой серии репортажей от Риты Скитер, которая была иллюстрирована колдографиями более чем наглядно. Поэтому… я не стану повторяться и перейду сразу к сути дела. Десять лет назад все мы радовались и надеялись, что Темный Лорд сгинул навсегда. И все эти годы жили, даже не задумываясь о том, а вдруг это вовсе не так?

— Но… а разве это не так? — дрожащим голосом спросила какая-то ведьма с задних рядов.

На нее зашикали, и она тут же натянула на голову капюшон, полностью прячась под ним. Боунс недовольно посмотрела на нее и тут же — на Малфоя в ожидании ответа.

— Я и сам узнал относительно недавно о том, что оказывается, Темный Лорд в погоне за бессмертием сделал так, что убить его невозможно, — скорбно произнес Люциус, состроив грустное лицо.

Все снова заохали и повторно ударились в панику, только приглушенную.

— Но был один человек, — повысил голос Люциус. — Который прекрасно знал обо всем и, тем не менее, молчал! Тогда как он обязан был вынести этот вопрос на заседание Визенгамота сразу, как только узнал об этом. А знал он, судя по всему, довольно давно, коли решил действовать сугубо своими методами, которые в корне расходятся с представлениями о морали и чести! И этот человек — Альбус Дамблдор, который в прошлом году заманил воскресшего Темного Лорда в школу, полную невинных детей и подверг их всех смертельной опасности!

Зал опять привычно охнул. Малфой держал паузу, выставив вперед правую руку с гневно тычущим в воображаемого коварного директора указательным пальцем. Палец был явно призван символизировать крайнее возмущение нечестивыми действиями.

— Каким образом он это сделал, поясните, — деловитым "рабочим" голосом попросила Боунс. — Мы не на судебном заседании, но обвинять уважаемого члена магического общества бездоказательно некомильфо, мистер Малфой.

— О, поверьте, доказательств более чем достаточно. Как нам стало известно из личного расследования, Темный Лорд после своего воскрешения был очень слаб и пытался найти способ в максимально короткое время набраться сил и былого могущества. Как вы знаете, для этого есть очень мало путей, ну там кровь единорога, к примеру, но это вообще за пределами разумного, как говорится. И есть еще один, крайне радикальный и опасный метод — это применение философского камня.

— Но ведь данный камень в наличие имеется только у одного чародея современности — у Николаса Фламеля, — заметила Амелия. — И добыть его практически невозможно кому бы то ни было.

— Совершенно верно. А директор Дамблдор давний хороший друг Фламеля, — подтвердил радостный Малфой. — «Пророк» летом прошлого года публиковал небольшую заметку о том, как Дамблдор ездил в гости во Францию к своему другу. То есть, директор не счел нужным скрывать эту информацию.

— Ну и что в этом такого — съездил и съездил, — не выдержали и начали встревать наиболее нетерпеливые судьи, позабывшие о предупреждении Боунс помалкивать.

— Да ничего особенного, конечно, — пожал плечами Люциус. — Вот только после данного путешествия Дамблдор, совершенно не прячась, а даже наоборот, нанес визит в Гринготтс и открыто арендовал самый защищенный сейф на самых нижних уровнях, куда очень непросто пробраться злоумышленнику!

— Вы хотите сказать, что за директором следили и знали, что именно он желал спрятать в этом сейфе? — Амелия была весьма проницательна. — Тогда… это был человек из ближайшего к директору окружения, возможно даже, кто-то из школьных преподавателей… ведь Альбус практически не покидает школу.

— Преклоняюсь перед вашей интуицией! — Малфой не жалел поклонов и комплиментов. Впрочем, скрючившийся за занавеской Снейп тоже мысленно рукоплескал Боунс. Вот она бы могла помочь им без лишних слов и воплей, так как по праву считалась одной из сильных и умных колдунй.

— О да, именно потому, что следили, и он знал, кто это, он и устроил этот замечательный спектакль с визитом к Фламелю и хранением философского камня, якобы врученного ему. Он знал, что Лорд, время для которого было не на его стороне, готов будет на все, лишь бы заполучить способ в кратчайшие сроки стать сильным и бессмертным. На самом деле, тут любой маг, находящийся на краю жизни и смерти, рискнул бы… Именно это и произошло — Лорд попытался выкрасть камень из сейфа Гринготтса, но оказалось, что его там нет.

— Но как же… — опять монотонно забубнили недогадливые визенгамотцы. Снейпа начало раздражать их это наивное детское «но как же…», захотелось врезать, даже руки зачесались.

— Да вот так же, — удрученно развел руками Малфой. — Я тоже не понимаю, почему было не оставить камень внутри сейфа, ведь всем известно, что надежнее Гринготтса хранилища не существует, ну если только гоблины с вами не в сговоре. Лорд бы попытался проникнуть внутрь, дверь захлопнулась бы и не открылась довольно долгое время, в течение которого любой ослабеет, если не помрет.

— Но… разве Лорд такой… идиот? — спросил кто-то дрожащим голоском.

— Судя по тому, что он моментально повелся на немудрящий план Дамблдора, так и есть, — развел руками Люциус. — Или же это просто от нетерпения и отчаяния, я не знаю, господа.

— Так вы хотите нам сказать, мистер Малфой, что Дамблдор намеренно запутывал Лорда, поместив сначала камень в банк, а потом по каким-то причинам внезапно забрав его оттуда в Хогвартс? — подытожила Боунс. — Зачем??

— Хороший вопрос, — похвалил Малфой. — А кто-нибудь помнит, чем был знаменит прошлый год?

— Открылся ваш Развлекательный Центр, — выкрикнули с места.

— Хм… а еще?

— Ну… Гарри Поттер поступил в Хогвартс? — предположил еще кто-то.

— Именно! Именно Гарри и именно Поттер! — просиял Люциус. — Такой замечательный умненький добрый мальчик… и кому-то понадобилось, чтобы этот малыш, который не сделал ничего плохого, и самый злой и страшный колдун столетия встретились лицом к лицу в одном месте!

— Но… зачем? — Снейп возжелал побиться головой о стену.

— Ну… давайте подумаем вместе, — Люциус принял задумчивый вид. — К примеру, у нашего Гарри имеется одна фишечка… которая делает его узнаваемым и знаменитым…

— Шрам? — воскликнули с задних рядов.

— Ну, прямо в яблочко! — умилился рассказчик-сказочник Малфой. — Шрам! Шрам от темного заклятия, а конкретно — от Авады! Которая не смогла убить нашего дорогого Гарри Поттера! А значит, кое-кому пришла на ум замечательная идея: коли малыша не смогли убить один раз, стало быть, не получится и второй. Ну а раз так — надо проверить эту теорию на практике. Вдруг опять сработает и Гарри Поттер снова победит Темного Лорда, как он это сделал в первую войну. И вуаля — еще десять лет спокойствия магическому обществу обеспечены!

— Куда пропал мальчик после победы? — спросила Боунс. — Я как-то подошла к Дамблдору с этим вопросом, но он не поведал ничего вразумительного, кроме того, что с ним все прекрасно и малыш отдан на попечение близким родственникам Лили Эванс-Поттер, о которых не было ничего известно, только то, что они маглы.

— Это правда, он рос и воспитывался у тети, Петунии Дурсль. Десять лет о нем никто ничего не слышал, да ведь никто, кроме вас, наверняка и не интересовался этим, — сказал Люциус. — Никому не нужен полукровка, сделавший свое дело — избавивший магов от страшной судьбы. Но почему же никому из членов Визенгамота, законникам, — Люциус потряс руками, — не пришла в голову мысль, с какой стати Дамблдор распоряжается судьбой нашего маленького Героя? Разве он представил доказательства того, что имеет на это право как назначенный родителями опекун?

Собравшиеся смущенно переглядывались: ну не говорить же этому выскочке Малфою, что тогда всем было дело лишь до собственного спокойствия, куда там думать о каком-то отпрыске Поттера от мезальянса чистокровного колдуна и маглорожденной! Главное-то что все они выбрались из войны с минимальным ущербом! Да и кто бы стал требовать чего-то у Дамблдора! Чтобы тот показал им бумажку с доказательствами? Абсурд!

— Но… ведь Дамблдор самый могучий светлый волшебник столетия, он победил Гриндевальда, поэтому… — замялась одна из фанаток директора. — Поговаривали, что он дружил с Поттерами, поэтому, скорее всего, и принял участие в судьбе младенца…

— Неплохое объяснение, — хмыкнул Люциус. — А давайте представим на минуточку, что вашу маленькую дочурку постигнет такая участь, миссис Ленорман, что Председатель Визенгамота возьмет и отдаст ее невесть куда, к маглам, и она десять лет не будет ничего знать о магическом мире. Да даже у моей жены было больше прав на опеку, коль скоро бабушка Гарри Поттера приходилась ей родной тетей, нежели у Альбуса Дамблдора со всеми его регалиями и должностями! Разве в нашем обществе не кровь и кровное родство ценятся превыше всего?

— Э-э-э… но… разве вам позволили бы взять ребенка на воспитание? — проблеял кто-то нерешительный. — С вашей-то хм… репутацией…

— Что за грязные инсинуации! С меня сняты все обвинения! — возмутился Люциус. — Я чист как ограненный хрусталь! И конечно, я бы достойно воспитал родственника моей супруги! — он задрал нос.

— Во всем этом следует разобраться подробно, — постановила Амелия Боунс. — Ваши претензии вполне понятны, мистер Малфой. Считаю, это надо официально вынести на обсуждение на следующем заседании Визенгамота.

— О, подождите, я собирался показать вам еще кое-что интересненькое, — заулыбался Люциус. — Так сказать, чтобы вам было над чем подумать к следующему заседанию и решить, достоин ли уважаемый директор Дамблдор избрания еще на один срок председательствующим. Я вот считаю, что в Визенгамоте имеются люди намного более достойные и честные! — он преданно посмотрел на Боунс, которая и бровью не повела.

— Минуточку! — и Малфой воодушевленно закопошился у думосбора.