Заставка!
«...О, давай забудем все, что было, дорогой мой брат! Ведь теперь, когда наших родителей нет в живых, у нас остались только мы, и мы одни в целом свете! Я прощаю тебе все, что ты сделал и наговорил в порыве гнева и отчаяния, дай же обниму тебя!»
«Я тоже раскаиваюсь в том, что столько наговорил тебе тогда и ушел из дома! Если бы не я — наши родители были бы живы и здоровы! Прости за все, дорогая Мария!»
Тетя Петунья всхлипнула и достала еще одну салфетку из коробки, стоящей на журнальном столике. На экране телевизора грустно и плаксиво обнимались поссорившиеся родственники на фоне большущей мраморной плиты с фотографиями каких-то благообразных стариков.
Тетя любила смотреть такие сопливые и слезливые сериалы, а Гарри, сделав всю порученную работу, не хотел выходить на улицу и с удовольствием глядел это мыло вместе с ней. Не сказать, что все эти фильмы были скучными и никчемными, вовсе нет. В принципе, такое времяпровождение было просто отличным, потому что он почерпнул из фильмов много опыта, который ему очень даже мог пригодиться в жизни, а во-вторых, на улице на него стопроцентно напали бы Дадли с компашкой, а друзей, к которым он мог бы пойти в гости, у Гарри не было.
По экрану побежали финальные титры, и Гарри поспешно отлип от дверного косяка и поспешил к себе в чуланчик, пока его тетя не застукала.
* * *
В Хогвартсе...
Вся школа еще несколько дней очень живо обсуждала поступок Поттера. Он теперь был героем у всех на устах — потому что ни один ученик не мог добиться перевода на другой факультет, наверное, уже лет двести.
Сам Гарри сразу после завтрака помчался в Гриффиндорскую башню и живенько собрал в допотопный сундук свои пожитки, которые домовые эльфы тут же перенесли в хаффлпаффские спальни, заодно и его прихватили с собой.
К слову сказать, он совершенно не испугался этих странных маленьких созданий, а наоборот, очень вежливо с ними поздоровался и поинтересовался, как у них дела. От такого теплого обращения домовики чуть не расплакались и тут же принялись совать ему в руки пирожки и булочки, вытаскивая их откуда-то из вафельных полотенец, в которые были одеты.
Да и чего бояться — он по телевизору чего только не насмотрелся!
Гарри восхищенно замер посреди небольшой комнатки, в одной стене которой располагались шестиугольные спальные отсеки, точно как в каком-то фантастическом фильме! Внутри выделенного ему спального места оказалось очень просторно и комфортно — занавеска была зачарована так, что звуков снаружи слышно не было. Это старшие курсы могли колдовать, накладывая заклинание Тишины на свои кровати, а первоклашкам-то откуда знать такое? Вот профессор Стебль и постаралась, как могла. Помимо этого, у изголовья постели стоял стакан с водой, который был зачарован на постоянное Агуаменти — ведь дети часто ночью хотят пить, не тащиться же на кухню? А если поесть захочется — так у Гарри был его любимый кошелек со стратегическим хомячиным запасом. Скорее всего, другие барсучата тоже промышляли поздним ужином на кухне... Гарри подумал, что надо бы поскорее познакомиться с местными поварами.
Еще в комнате стояли удобные шкафчики для вещей и обуви и резной старинный дубовый гардероб, в который полагалось вешать мантии, чтобы не помялись. Что было весьма разумно — а то у эльфов гладить постоянно шмотки руки, наверное, отваливались. Гарри пожалел этих чудных созданий, которые ему понравились — чем-то на него похожи были.
Пришедшая с Гарри староста Хельга, очень симпатичная улыбчивая девушка-шестикурсница, тут же помогла ему выложить небогатые пожитки в шкафчик, на котором красиво вывела палочкой его имя и заодно уменьшила сундук, чтобы не болтался под ногами. Сундучок положили на нижнюю полку в гардеробе, где уже стояли и чемоданы, и просто кожаные баулы других обитателей комнаты. Оказывается, можно было и не покупать такую громоздкую вещь — это Хагрид по старинке ему насоветовал, небось по себе прикинул! Сейчас все путешествовали с удобными складными всевмещающими чемоданами, навроде Гарриного кошелечка. Только они стоили намного дороже, и вмещали куда больше, а Хагрид от радости сэкономил Гарри несколько десятков галеонов. Ну, в общем, Гарри понимал, что тот хотел как лучше, и не стал предъявлять претензий за немодное старье.
Так началась жизнь Гарри в магической школе.
МакГонагалл, сразу после того феерического завтрака с молнией, вызвав его к себе в кабинет, долго и нудно повествовала о своем знаменоносном факультете, нахваливала Лили Эванс — тут Гарри слушал очень внимательно, и его отца — Джеймса Поттера. После восхвалений оного человека как самого умного и благородного, красивого и самого спортивного чемпиона по квиддичу в Хогвартсе, Гарри, из-за нотации бывшего декана прогулявший Гербологию, которая, судя по названию, была магловской ботаникой и садоводством, откровенно заскучал, потому что чувствовал себя по сравнению с этим расписываемым небожителем — его отцом — просто мелкой букашечкой.
Он-то вовсе не красавец и не спортивный ни капельки — наоборот, маленького роста и худенький, вот только в последние месяцы вес немного набрал. Но благодаря тому что не сидел на месте, таким как Дадли не становился, и то хорошо. А уж квиддич... Он вообще понятия не имел, что это такое и с чем его едят.
А тут еще под монотонный бубнеж МакГонагалл некстати вспомнился ему разговор тети с дядей, подслушанный той ночью, когда Хагрид ввалился к ним на маяк...
— Да ты знаешь, что это за мир? Эти маги, волшебники, колдуны... От них никакой пользы, одни только неприятности! Я всегда знала, что ничего хорошего не выйдет, а родители только восторгались: «Ах, Лили волшебница, она у нас добрая колдунья, ах-ах!» И что в итоге? Она умерла, сына подкинули нам, а я даже не знаю, где ее могила! Ни разу не навестила, букета цветов не положила, разве я могу спать после этого спокойно? И ведь теперь все наши с тобой усилия пропали даром — мальчик узнал правду, думаешь, ему теперь удастся вправить мозги? Да никогда! А уж после того, как этот косматый идиот сделал с Дадли, я тем более не могу молчать!
Гарри, внезапно проснувшийся поздно ночью от громкого храпа Хагрида, встал попить воды и услышал, как из-за неплотно прикрытой двери в соседнюю комнату раздается громкий взволнованный свистящий шепот. А так как он был мальчик очень любознательный, то и подошел послушать — вдруг, что полезное откроется? В домике, где они прятались от неизвестных злодеев, атакующих дом Дурслей совами с письмами, ночью стало довольно прохладно, а камин разжечь было нечем, и Гарри, постояв так несколько минут, уже собрался уйти спать, как вдруг услышал, как тетя Петунья заговорила о его матери. Тут уж сон с него слетел, как шелуха с луковицы и он еще сильнее прижал ухо к двери.
— Да что мы можем сделать? — тихо спросил дядя Вернон. После того, как Хагрид принялся размахивать волшебным зонтиком, вся спесь с дяди сошла и он присмирел. Гарри его понимал — если бы его сыну наколдовали поросячий хвост — он бы тоже заткнулся. Старо, как мир. Для того, чтобы получить желаемое, нужно всего лишь взять в плен родных, а потом шантажировать героя этими вот самыми родными, и дело в шляпе. «Детективы и боевики рулят», — подумал Гарри, переступая замерзшими ногами.
— Вот не знаю! Эх, надо было мне купить почтовую сову в последний раз, когда мы были с родителями и Лили в этом их Косом проулке! Сейчас можно было бы написать жалобу и отправить... как его... Министру Магии! А так что мы можем? Остается только всегда терпеть, как это было после мерзких проделок приятелей Лили, знаешь, Блэка и Петтигрю, закадычных дружков этого Поттера?
— Да? А что они делали? — c любопытством спросил Вернон.
— Как? Ты разве не помнишь? Ну, как тебя подвешивали вниз головой, или как на нашем венчании с тебя брюки упали? — удивленно спросила тетя Петунья. Гарри возмутился — он хоть и не очень любил дядю, но какие-то незнакомые придурки с такими приколами сильно взбесили его.
— Все ясно... Это они на тебя заклятье амнезии накладывали потом... Сволочи! Ох, Лили, высказала бы я ей теперь все, что думаю о ней и ее муженьке! Даже от Снейпа не было столько неприятностей, а уж как я его не любила! Да он по сравнению с Джеймсовыми дружками просто ангел во плоти был. Таскался за Лили, как верный паж, палкой не отогнать было, — тетя тяжело вздохнула. — Давай спать, Вернон, нам завтра еще Дадлика в больницу везти. Придется отпускные деньги взять, чтобы операцию сделать. Представляешь, какая теперь травма у нашего мальчика... — и тетя судорожно всхлипнула. Гарри, пристыженный тем, что поначалу так бессовестно порадовался поросячьему хвостику Дадли, торопливо посеменил в комнату, где громко храпел Хагрид.
Он лежал и думал, что совсем ничего не знал о маме и отце. Оказывается, папа был тем еще хулиганом, а учитывая, что маги имеют совершенно потрясные сверхспособности и волшебные палочки, издеваться над простым, как стул дядей Верноном было не таким уж и геройством. К тому же, кто такие эти Блэк, Петтигрю и Снейп, о которых упомянула тетя?
Об этом он как раз и спросил Хагрида, едва настало утро, и они покинули домик на острове. Они переплыли на лодке через залив, и Хагрид уже выбирался наверх, как Гарри вдруг подумал, а как же его родственники доберутся до дома? Ведь лодка-то на этой стороне...
— Хагрид, а вы можете отправить лодку обратно, колдовством? Ведь там остались мои тетя с дядей и брат... — робко попросил Гарри.
— А чегой-то ты за них переживаешь? Вот ведь мерзкие маглы! — недовольно пробурчал Хагрид. — Они тебя всю жизнь обижали, за своего племянника не считали, и в школу не хотят пускать, а ты...
— Ну, они меня же вырастили, и не били, и вообще, вы-то откуда знаете, что там было и не было... Да и потом, мне еще к ним возвращаться летом и жить с ними, вы вот уйдете и их больше не увидите, а мне потом как? — логично и слегка раздраженно спросил Гарри, удивляясь, как взрослый человек не может понять столь очевидных вещей. Он что, в школе не учился, что ли? У них в классе, например, никто не смел даже стукануть на кого-то учителю, потому что, знаете ли, стукачу потом ведь учиться еще с этими ребятами! Странный дядька какой-то, зацикленный на своем Хогвартсе и Дамблдоре. Только про них и говорит, да еще про Гриффиндор и квиддич. Тарабарщина!
— Ладно уж, — нехотя согласился Хагрид, оглядываясь по сторонам и вытаскивая из кармана давешний розовый зонтик, которым он наколдовал Дадли хвостик. Наставил его на лодку, что-то пробормотал, и та резво развернулась и помчалась, вспенивая воду, обратно к маяку.
— Спасибо! — вежливо поблагодарил Гарри. Он не был грубияном или невеждой, к тому же, ему еще надо было выпытать про этих незнакомцев, и он старался произвести хорошее впечатление.
— Ну, какой ты добрый мальчик! Ты точно на Гриффиндор попадешь, там же твои мамка с папкой учились! — умилился чудик и потрепал Гарри по голове.
Гарри почуял, что настал момент.
— А... а вы их знали?
— Дык, канешно! Я же тогда как раз работал в Хогвартсе, хотя чой-то я... я и сейчас там работаю! Ох и классные у тебя были родители, Гарри! Отличники, спортсмены, старосты школы! А красавцы какие и добрыеееее... — он закатил глаза, черные и маленькие, как шоколадные дражульки. Гарри усмехнулся.
— А кто такие были Блэк, Петтигрю и Снейп? — коварно спросил он радостного Хагрида.
Тот мигом опомнился и нахмурился.
— Нууу... как тебе сказать-то. А, ладно! Сириус Блэк — крестный твой, он сейчас в тюрьме сидит. Петтигрю тоже был другом их, мамы и папы твоего, он погиб, давно уж, а вот Снейп... Это... он сейчас в школе преподает, ты у него учиться станешь, — и Хагрид нахмурился еще больше, как будто не хотел, чтобы Гарри учился у этого самого Снейпа.
— Ага, понятно. А он что, не дружил с моими родителями?
— Нет! Он только с мамкой твоей общался, и то они поссорились, а с отцом и вовсе не... эээ... сталкивался, вот!
— Аааа... ясно, — разочарованно сказал Гарри. Он-то рассчитывал, что если этот загадочный Снейп друг мамы, то можно будет с ним пообщаться на одну деликатную тему. Ну, там видно будет, приободрил он себя, и оставшийся путь они с Хагридом проделали в молчании. Тот шел, усиленно размышляя о чем-то, и глазки у него бегали туда-сюда, как шустрые черные таракашки. Гарри посматривал не него и веселился — до того забавное выражение было у чудика на лице.
* * *
... — Таким образом, мистер Поттер, вы очень сильно огорчили и меня и директора Дамблдора, который возлагал на вас такие надежды! — и МакГонагалл промокнула глаза клетчатым платком.
Гарри тут же вынырнул из воспоминаний и удивился — какие надежды можно возлагать на ребенка? Что он вырастет каким-нибудь суперспециалистом или что? Может, пронырливым политиком? Тогда это надо на Слизерин его отправлять.
Он прямо так и спросил — чего же профессор Дамблдор хотел от него?
— А вы, мистер Поттер, не слышали разве, как вас называют — Мальчик-который-победил-сами-знаете-кого? — спросила наивная МакГонагалл. — Вы должны будете теперь соответствовать этому статусу! Магический мир только благодаря вам не скатился в пучину мрака и тьмы!
Гарри слышал — ему Хагрид все уши прожужжал этим злым волшебником. Ну он мог понять — когда он был ребенком, что-то пошло не так и этот злой колдун как-то убился. Но сейчас-то чего от него хотят? Еще кого-то прибить, что ли?
Так, извините, это уже будет подстрекательство к убийству, а за такое, вообще-то, в тюрьму сажают! И не надо говорить, что несовершеннолетним наказание смягчают, а то и вовсе обходятся нравоучениями! Гарри как-то смотрел по телевизору кино, основанное на реальных событиях. Там одна девчонка убила из ревности взрослого дядьку, и ее не пожалели — к смертной казни приговорили! Тогда-то он поклялся, что на всякие подначки проявить якобы храбрость, как это было принято у его одноклассников из группировки Дадли, реагировать не станет.
Директор с деканшей Гриффиндора какие-то странные, ей-Богу.
Не будет он ничего такого делать — не маленький, и голова у него на плечах имеется. Пусть ему сейчас только одиннадцать лет, но уж что-что, а насчет преступлений и наказаний он много чего знает! И знает, что украсть шоколадку в магазине и кокнуть да хоть самого злого маньяка — это разные вещи! Учитывая то, что Гарри даже мух просто так не убивал, а открывал окно, если муха не дура — сама вылетит. Терпеть не мог он только крыс, и не понимал, как это с ними школьники местные сюсюкаются и ласкают. Фуууу... Ему больше по душе были большие грызуны и прочие пушные зверьки — белки, мангусты, хорьки... Он даже подумывал одно время завести звероферму, но потом вспомнил, что это же на шубы зверей убивать надо будет и сразу отказался с ужасом и отвращением от такой глупой мысли. А будет он держать хоречков просто из любви к искусству — они, кстати, хорошие ловцы крыс!
Так что сама мысль о том, что он кого-то убил в раннем детстве, вызвала у него приступ тошноты. И уж точно он не хотел такой славы и таких обязанностей, как будто он пожизненный киллер Волдемортов какой-то.
С трудом высидев до конца пафосных проповедей профессора МакГонагалл, он с облегчением выскочил в коридор и попросил хаффлпаффское привидение Толстого монаха, который на завтраке объявил себя призраком-Хранителем Гарри Поттера, отвести его на урок Зельеварения.
Преподавал Зелья тот странный мрачный носатый тип в черном, который обозвал его знаменитостью — профессор Северус Снейп. Про него Гарри наплели баек рыжие братья Рона Уизли — Фред и Джордж, что он такой-сякой, придирается на уроках исключительно к гриффиндорцам, и начисляет баллы только своему факультету Слизерин, на котором деканствует. Гарри это не впечатлило — он знал, что каждый классный руководитель выгораживает своих учеников, потому что отвечает за них и за их успеваемость. А судя по прохиндейским рожам близнецов — учились они так себе, потому и ругали преподавателя и предмет, по которому не успевали или успевали крайне плохо.
В общем, знакомство со Снейпом, Северусом Снейпом, профессором зельеварения, оказалось не совсем страшным, хотя и приятного было тоже немного. Он теперь смотрел на Гарри с неким исследовательским интересом, как на неизвестную козявку, коварно задавал каверзные вопросы и опять назвал Гарри «нашей новой хаффлпаффской знаменитостью».
Гарри благоразумно помалкивал, только кивал и бормотал: «Да, профессор, сэр».
Это была самая лучшая политика, если не знаешь урока. Проверено на практике. Учителя в старой школе меньше злились, если ученик помалкивал и делал несчастные глазки, честно подтверждая, дескать, не выучил, нежели когда спрашиваемый нахально начинал называть причины невыученных уроков, вроде внезапной болезни или советов спросить того, кто руку тянет.
Дальше у них так и пошло. Гарри не выделялся, прилежно учил зельеварение, которое очень походило на кулинарию и готовку салатов и супов, скромно поднимал руку, если мог ответить на вопрос и писал вовремя средние по качеству эссе и контрольные.
Но мысли все же расспросить загадочного профессора о том, что он слышал от тети — о его дружбе с мамой, он не оставлял.
Прошел месяц учебы в странном заведении под названием Хогвартс.
Как-то днем Дину Томасу пришло письмо с совой, что умер его дедушка, и ему пришлось отпрашиваться у Макгонагалл, потому что мама просила приехать попрощаться с покойным. Дин как раз заговорил о том, что соберутся все родственники, а с некоторыми из них его родители в сильных неладах, так что... скучно не будет. Тут Гарри и вспомнил!
Какой он идиот! Ведь давно же собирался спросить у кого-нибудь из взрослых, где находятся могилы его родителей и попросить сводить его туда, потому что он еще маленький! Да закрутился с учебой...
А так как профессор Снейп поссорился с его мамой и теперь за что-то злится на него самого, то лучший способ помириться с ним — это вместе посетить могилу мамы.
Гарри еще раньше все время думал об этом, но не мог выбрать сопровождающего.
Профессор Стебль оказалась доброй и внимательной к своим подопечным, но у нее была семья, и она каждый выходной отбывала к себе домой, в Йоркшир, всегда многословно оставляя наставления своим старостам. Так что Гарри просто совестно было просить ее уделить ему пару часов, когда дома ждали дети.
Хагрид, возможно, с радостью бы согласился с ним пойти, но он постоянно твердил мальчику, какие хорошие и замечательные были его родители, и какой прекрасный директор Альбус Дамблдор, так что Гарри не мог пробыть в его обществе больше получаса, а он подозревал, что путь от школы до кладбища не близкий, так что... нет, спасибо, Хагрид!
Больше кандидатур не было. Упоминали еще одного друга его родителей — какого-то Ремуса Люпина, но тот почему-то, несмотря на крепкую школьную дружбу, ни разу не появился у осиротевшего сына друзей и не написал ему ни единой строчки. Других же взрослых профессоров Гарри знал мало и никогда бы не стал просить о столь личной услуге.
Оставался только профессор Снейп. Если информация была верной, и он как-то общался с мамой Гарри, то может быть, он не откажется? Гарри робко предположил, постоянно видя зельевара на выходные в школе, что вроде как профессор зельеварения семьи не имеет, а значит, в эту субботу не будет сильно занят...
Всю неделю он набирался храбрости, и вот ранним утром субботы, тщательно привел себя в порядок, надел новую черную мантию, остроконечный колпак на голову и пошел в теплицы. Он еще вчера договорился с деканшей, что купит у нее цветов для могилы матери. Стебль, которая до конца как будто не верила, что Гарри теперь студент ее факультета, прослезилась, прижала Гарри к пышной груди и пообещала дать цветов просто так. Поэтому мальчика в теплицах уже ждал роскошный букет из белых и оранжевых лилий, с одуряющим запахом. Вот с ним-то Гарри и побрел в подземелья, где располагалось гнездо декана Слизерина Северуса Снейпа.
* * *
Профессор Снейп давно проснулся, сварил поутру парочку зелий, и как раз завтракал у себя, в одиночестве. По выходным он старался не выходить поесть в Большой Зал, предпочитая одиночество и тишину пятидневному галдежу и шуму.
На ум почему-то в который раз пришел Поттер. Хоть мальчик и был внешне копией чванливого и высокомерного Джеймса, вел он себя не в пример спокойнее и миролюбивее. А уж когда тот с таким размахом перевелся на факультет Помоны... Даже странно было как-то — Поттер — и вдруг не гриффиндорец. Снейп после первого урока ожидал истерик и ненависти в свой адрес, но мальчишка, словно поняв что-то, помалкивал, не встревая и не провоцируя. Потом даже руку поднимал, жаждая ответить, но тут уже Северус мстительно игнорировал его. По-детски вышло, конечно, но что поделать, если такое распоряжение-рекомендацию он получил от вышестоящего начальства... Вопреки всему, профессор зелий давно уже не ненавидел гриффиндорских гопников, учившихся вместе с ним и превративших его школьные годы в ад. Потому что отец часто говаривал ему в пьяном состоянии, что все сделанное вернется к тебе, и если ты не смог ответить ударом на удар, то не беспокойся — возмездие настигнет обидчика в любое время и в любом месте. Собственно, так и случилось: Поттер мертв, Блэк уже десять лет гниет в Азкабане, Петтигрю разнесло в клочья, и не жаль нисколько, а Люпин и вовсе пропал из виду — и стоило учиться в школе и рисковать жизнями студентов... все равно его с его болезнью никуда бы на работу не взяли. Так что неразлучную отвязную четверку разметало как листья на ветру. Ну и ему вернулось, само собой. За то, что рассказал пророчество Хозяину — получил наказание. Сидит теперь в школе и вдалбливает знания в чугунные головы школяров Простейшие зелья вместо научной работы в лаборатории какого-нибудь университета или академии. Достойная кара, ничего не скажешь. А за смерть Лили — постоянный пригляд за ее сыном, который к тому же еще и ребенок Поттера. Вот уж хуже нет для него. Но мальчишка совсем не прост...
Тут в дверь робко постучали, прерывая мысли Снейпа и тот недовольно поморщился раннему визиту. Он распахнул дверь и уперся носом в огромный букет. Цветы одуряюще благоухали. Снейп разгреб цветочную массу и узрел под ней... объект своих размышлений.
— Что это за фокусы, Поттер? — грозно зарычал он. Как мальчишка узнал, что он ненавидит лилии? Да за такое...
— Профессор Снейп, я ... хотел попросить вас об одолжении, — тонким голоском пропищал Гарри, и чихнул три раза.
— У вас аллергия? — автоматически спросил Северус, невольно припоминая, есть ли у него готовое Антигистаминное зелье. — Что вам надо от меня?
— Неа... нету у меня аллергии... я просто... просто я хотел навестить могилу мамы, — тихо произнес Поттер и снова спрятался за пахучим букетом. — А где она похоронена — я не знаю...
Снейп потерял дар речи. Вот чего-чего, а этого он от мальчишки не ожидал. Да это же сын Джеймса, который никогда не интересовался никакими похоронами и поминками, а уж тем более, традицией навещать могилы — сам как-то раз в Большом зале распинался на эту тему, самоуверенно вещая, что только дряхлые старушонки могут со скуки таскаться с букетиками к покойникам. У Северуса тогда месяц как умерла мать, и он едва удержался, чтобы не заехать Поттеру каким-нибудь мерзким темным заклятьем. Да, младший Поттер явно пошел не в отца...
— Почему вы пришли ко мне? — отрывисто спросил Северус, чувствуя, как горло сдавило спазмом. — Вы должны были обратиться к своему декану, она отвечает за вас...
— Я слышал, тетя как-то говорила, что вы в детстве дружили с мамой, — бесхитростно ответил Поттер, глядя на него зелеными глазищами. — Еще она упоминала какого-то Блэка и Петтигрю, но к ним я обратиться не могу, да даже если бы они были рядом, мне бы не хотелось с ними...
Снейп хмыкнул. Приятно было слышать, что сын Поттера знать не желает друзей своего отца. А почему бы, в самом деле, не оказать услугу мальчишке? Да, он запретил Дамблдору рассказывать кому-либо о том, что он будет защищать Гарри Поттера ценой собственной жизни, но как отказать ребенку в таком деликатном и важном деле? Не каждый одиннадцатилетка по собственной воле захочет наведаться на место упокоения родителей.
К тому же, он же в магическом мире совершенно не ориентируется, а никто даже не просветил его, где похоронены отец и мать.
— Поттер, идите к воротам, и ждите меня там, — распорядился он, закрывая дверь у мальчишки перед носом.
Гарри нисколько не обиделся, а просто развернулся и пошел из подземелий. На его счастье, он никого не встретил, и беспрепятственно добрел со своим исполинским букетом до огромных кованых ворот с двумя свирепого вида вепрями по бокам. Он проторчал там минут десять, пока не увидел быстро приближающуюся черную тучку — развевающуюся мантию профессора Снейпа. Тот широко шагал с каменным лицом, но Гарри почему-то не испугался. Зельевар забрал у него цветы, сунув их под мышку, и взял Гарри за руку.
Несколько неприятных мгновений, Гарри даже не успел понять, что произошло, а они уже стоят на мрачного вида кладбище.
— Это Годрикова лощина. Тут жили ваши родители, Поттер, — холодно сказал Снейп, не глядя на него. Но Гарри такое поведение не удивило — в фильмах все родственники на кладбище пытались делать вид, что их происходящее нисколько не волнует.
— Спасибо, сэр, за то, что вы потратили на меня свое время в свой законный выходной, — еще раз поблагодарил Гарри.
Профессор дернул щекой и ничего не ответил, только отвернулся.
Все прошло очень даже неплохо. Гарри присел на корточки, зачарованно глядя на изображение матери, которое сотворил для него профессор, стоявший сбоку от могилы и сам похожий на черный гранитный памятник. И букет он помог поставить в наколдованную вазу с водой, чтобы цветы подольше не завяли. И даже не торопил, хотя Гарри таращился на материно изображение больше часа. Мама была очень красивой, рыжеволосой и зеленоглазой, и как будто живой — она улыбалась и кивала ему! Профессор сказал, что это не обычное колдофото, а его собственная ментальная проекция — какой он ее помнит. А отца показать Гарри не стал просить — видел, что Снейпу неприятно. Но Гарри знал, что если бы он захотел — то увидел бы его...
И Гарри успокоился, потому что осознавал, что это дело нельзя было откладывать на будущее — он и так много времени потерял. А так он как будто повидал родителей и понял, что они у него были настоящие и любили его.
И он вдруг почувствовал, что отношения с преподавателем зелий у него теперь не такие натянутые. Не могут быть врагами те, кто ходит вместе на кладбище навестить человека, который им одинаково дорог...
LiliDark
Кажется это пока самое лучшее из серии типа "ГП и рациональность/разумность" или одно из лучших )))) *из теней мрачно выглядывает ГП и МРМ*1 |
*нагло пользуясь правом на вкусовщину, презрительно фыркает на ГП и МРМ*
10 |
Nalaghar Aleant_tar
*нагло пользуясь правом на вкусовщину, презрительно фыркает на ГП и МРМ* Нагло поддерживает Налагара и еще более презрительно фыркает на гП и МРМ. :). :). 7 |
Nalaghar Aleant_tar
Лейтрейн Люто поддерживаю и максимально предвзято и раздраженно фыркаю на ГП и МРМ! 3 |
Вы осилили ГП и МРМ? я не смогла. занудное произведение
7 |
Dariusa
Солидарна, не понимаю восторгов от этого суперзанудства 1 |
lariov
Я ниасилила дальше первых пяти глав. Он супер рациональное и суперзанудное. И восторги по нему непонятны. 1 |
Лейтрейн
lariov Там рациональности - как сладости в ложке соли.Я ниасилила дальше первых пяти глав. Он супер рациональное и суперзанудное. И восторги по нему непонятны. 3 |
Kireb
Ну автор то что там есть подает как рациональность. Я же незнаю как то что там есть назвать. Есть же извращенная любовь? Пусть будет и извращенная рациональность. :). 2 |
Kireb
Да он просто скучный, что может быть хуже для фанфика? |
lariov
Если бы его писала йуная деффачка ( которая всех лббимых персов слелала бы лютыми МС а всех нелюбимых лохами позорными ) он мог бы быть не только скучным, но еще и противным. |
Вместо МРМа я уж лучше Омерзительную четвёрку перечитаю)))
|
Nalaghar Aleant_tar
А че за четверка? И почему она Омерзительная? |
Не буду портить предвкушение - но прочиать - СОВЕТУЮ. https://ficbook.net/readfic/4893007
|
Nalaghar Aleant_tar
Не буду портить предвкушение - но прочиать - СОВЕТУЮ. https://ficbook.net/readfic/4893007 И от меня спасибо! |
*обалдев* Kireb, Вы что - не читали? Тогда я Вам завидую!
|
Автор! Я умру раньше, чем Вы фик закончите! Не дайте мне умереть от любопытства!
|
AlisaNatalia
Тогда у вас будет мотив что бы стать призраком, научится телекинезу и спокойно уже дожидаться главу. :) . |
Море фанфиков впереди..по другим пока поброди..
|