Место для воинов (джен)

— Слава Мерлину, сегодня суббота, — воскликнул Рон, щедро накладывая себе в тарелку яичницы. — Я спросонья решил было, что уже понедельник, и начал паниковать из-за того, что не сделал домашнюю работу.

— Я заметил, — сухо произнес Гарри. — И думаю, что не только я, но и весь остальной этаж.

— Ага, — непринужденно согласился Рон. Разом запихав себе в рот большой кусок, он стал походить на хомяка. — Не против партии в шахматы, Гарри?

— Я думаю, что вам лучше бы заняться выполнением домашнего задания, — решительно заявила Гермиона, намазывая масло на кусочек тоста. — Я, конечно, не сильна в Прорицаниях, но и то могу предсказать, что случится завтра, если вы так и не приступите к работе.

— Ну, так понедельник еще не завтра, — примирительно произнес Рон. — Так что насчет игры, Гарри?

Гермиона закатила глаза и вернулась к своему пергаменту, на котором что-то строчила до тех пор, пока основная масса народу не разошлась. Рон достал свою шахматную доску.

— Ух, я уже целую вечность не занимался чем-то столь обыкновенным, — довольно промолвил Гарри, глядя на доску.

Рон и Гермиона обменялись улыбками, но Гарри ничего не заметил, так как был занят расстановкой своих фигур. В том, что Рон принес свои шахматы заранее, он также не увидел ничего подозрительного.

Первый раунд Гарри проиграл, а второй сумел свести к ничьей. Рон потянулся и зевнул, одновременно пытаясь так вытянуть шею, чтобы рассмотреть писанину Гермионы.

— Для кого ты там строчишь целый роман? Не для Крама случайно?

— Нет, — покраснела Гермиона, отодвинув лист подальше от него. — Сегодня папин день рождения, и если ты не возражаешь, я бы хотела отправить ему поздравление, — с этими словами девушка свернула пергамент и унеслась в совятню.

— А я и вовсе забыл, когда у папы день рождения, — рассеянно пробормотал Рон, глядя вслед убегающей Гермионе. — У нас в семье слишком часто кто-то становится на год старше.

Гарри ничего не ответил, складывая фигурки обратно в коробку. По теме отцов ему сказать было абсолютно нечего.

Рону пора было отправляться на тренировку по квиддичу, но, несмотря на его уговоры, Гарри отказался идти вместе с ним. Он понимал, что оставаться безучастным зрителем ему будет просто невыносимо, да и пора бы уже взяться за домашнюю работу. Гарри собрал все необходимое и направился в библиотеку, почему-то чувствуя себя особенно тоскливо. Завернув за угол, он услышал два голоса: один звонкий и взволнованный, а второй — низкий и глубокий. Гарри не расслышал слов Снейпа, но они, должно быть, оказались довольно ядовитыми, так как ребенок начал хныкать, в то время как Снейп продолжал что-то тихо шипеть ему на ухо. Наконец, мальчик сорвался с места, торопливо вытирая глаза, как только заметил на своем пути Гарри.

— И что все это значит? — сложив руки на груди, поинтересовался Гарри.

Снейп выпрямился, лениво взмахнув рукой:

— Хаффлпаффец.

— Первогодка. Почему он плакал?

— Они все время плачут, — Снейп подошел поближе к Гарри и наложил вокруг них Заглушающие чары, после чего спросил:

— Как сегодня твоя рука?

— Неплохо. Гермиона думает, что может остаться шрам.

— Ей нужен еще растопырник?

— Нет. Рон накопал для нее целый мешок.

— Прекрасно, — сказал Снейп. Он настороженно оглядел Гарри. — Что-то не так, Поттер?

— Нет, — отозвался Гарри, поудобнее устраивая руки на груди. — Почему вы спрашиваете?

— У тебя какое-то странное выражение лица.

Гарри нахмурился.

— Все хорошо; мне надо делать домашнюю работу, так что...

— В этом я не сомневаюсь, но у меня есть идея получше, — протянул Снейп. — Я хотел бы кое-что тебе показать.

Сердце Гарри забилось чаще. Он привык, что сюрпризы обычно оказываются неприятными.

— И что же?

— Скажем так, Швейцарию.

С этим непонятным ответом Снейп пронесся мимо Гарри и направился вниз по лестнице, к кабинету зельеварения. Гарри в замешательстве последовал за зельеваром и застал того за странным занятием: Снейп возился с одной из банок, стоявших на полке. Когда банка оказалась в строго определенном положении, один из стеллажей с маринованными глазами тритонов исчез, а на его месте появился пустой дверной проем. Снейп тут же шагнул в темноту и пропал из виду.

Гарри недоуменно глядел на все это действо, но прежде чем он успел прийти к какому-либо сознательному решению, дверной проем начал сужаться. Гарри подскочил на месте и ринулся к отверстию, успев протиснуться внутрь буквально за миг до того, как проход исчез. Он оказался в полнейшей темноте, и единственным, что он учуял, был запах свечного воска. Здесь было так тихо и темно, что мальчику не оставалось ничего иного, как только стоять смирно и ждать, пока органы чувств не приспособятся к новым обстоятельствам. Терпение Гарри вскоре было вознаграждено, поскольку невдалеке он различил очертания двери. Она тут же отворилась, и мальчик вошел внутрь. За дверью не было ничего примечательного, лишь пара стульев, стол и диван.

И в тот же миг стало светлее — кто-то заклинанием засветил масляные лампы, во множестве находившиеся в помещении. Оглядевшись по сторонам, Гарри поежился. Окон здесь не оказалось, зато несколько меньших дверей вели из главной комнаты куда-то еще.

— Догадываешься, Поттер, куда я тебя привел?

Обернувшись, Гарри столкнулся с невесть откуда взявшимся профессором — похоже, тот заранее спланировал подобный эффект.

— Есть одна идея.

— Это мои покои.

— Ого.

Снейп покачался взад-вперед на пятках.

— Есть предположения, зачем я привел тебя сюда?

— Вы что-то сказали о Швейцарии.

— Во времена войны Швейцария всегда сохраняет нейтралитет.

— И вы думаете, что ваши комнаты можно считать нейтральными?

— Мы с тобой ни разу не находились здесь одновременно.

— И?

— Ты был прав, заявив, что мой кабинет наводит тебя на неприятные воспоминания, Поттер. После нашего разговора мне пришло в голову отыскать место, с которым не будет связано никаких воспоминаний. Это единственное место в Хогвартсе, которое я счел пригодным.

— Место без воспоминаний, — повторил Гарри, словно пробуя эту фразу на вкус.

— Именно, — подтвердил Снейп, и после длительной паузы добавил: — Ты, естественно, вправе уйти. Я просто решил, что неплохо бы освежить впечатления и поругаться с тобой под сводами иного помещения. Прости за нелепое предположение.

— Дайте мне хоть секунду, чтобы привыкнуть к самой мысли, — взволнованно произнес Гарри. — Как бы вы себя чувствовали, приведи я вас в Гриффиндорскую гостиную?

— Подобная мысль уже приходила в голову Джеймсу много лет назад. Он заколдовал Полную Даму, так что я не мог сбежать.

Гарри передернуло. Он терпеть не мог слышать такие вещи о своем отце.

— Ну и что ты думаешь о моей Швейцарии? — нарочито небрежным тоном поинтересовался Снейп.

Гарри переступил с ноги на ногу и оглянулся на дверь.

— А что, если кто-то сейчас к вам зайдет?

— И?

— Ну, разве это не против правил — приводить студента в свои частные апартаменты? — осмелился спросить Гарри. — Я имею в виду, что если кто-то увидит нас тут наедине, то может счесть это... непристойным.

Снейп приподнял бровь и с немалым изумлением посмотрел на подростка, после чего с поразительной скоростью пронесся через всю комнату и очень низким тоном спросил:

— На что именно ты намекаешь, Поттер?

— Н-ни на что, — промямлил Гарри, отчаянно борясь с желанием отступить назад.

— Я привел тебя сюда вовсе не для непристойных занятий, — выделил Снейп предпоследнее слово. — Что такого непристойного, по-твоему, я мог бы сделать?

— Ну, я только имел в виду, — попытался объяснить Гарри, — что если бы кто-то увидел нас вдвоем в ваших комнатах, то мог бы подумать, что... хм-м... ваши намерения не самые благородные. Убить меня хотите, например. Ну, или... что-то еще.

— Один тот факт, что ты унаследовал ее глаза, — процедил Снейп, — вовсе не означает, что я не вижу разницы между вами.

На этот раз Гарри все же отступил назад, вздрогнув под гневным взглядом Снейпа.

— Я.... я вас ни в чем не обвиняю... я просто хотел сказать...

— Знаю я, что ты хотел сказать, — проворчал Снейп. — Джеймс тоже обвинил меня в непристойности, когда на четвертом курсе увидел нас вдвоем с Лили, — мужчина впился взглядом в Гарри, ясно дав понять, что теперь его очередь говорить.

— Ну а по-вашему, что случится, застань меня здесь кто-нибудь из профессоров? — спросил Гарри. — Думаете, они придут в восторг? Или напротив, поторопятся проклясть вас, пока вы не успели проклясть меня?

— Возможно, они решат, что именно ты прокрался сюда, чтобы напасть на меня, — огрызнулся Снейп. — Или же быть злодеем — исключительно моя прерогатива?

— На воре и шапка горит, — отрезал Гарри, не собираясь оправдывать зельевара. — В том, что касается меня, вы давно уже успели заработать себе не лучшую репутацию.

— Репутация — самое ненадежное, что только можно заработать.

Гарри обреченно вздохнул.

— Ладно, не берите в голову. Просто забудьте, что я сказал. Это не так важно.

— Это важно, — в бешенстве рявкнул Снейп, после чего демонстративно отошел от подростка подальше. — Я не замышляю ничего непристойного.

— Вот и славно, — отрезал Гарри, взъерошив и без того растрепанные волосы.

Снейп сложил руки на груди.

— Знаешь, — глухо произнес он, — временами ты слишком сильно напоминаешь Джеймса.

Внутри Гарри словно сорвалась пружина.

— Да хоть ОДИН ДОЛБАНЫЙ ДЕНЬ вы можете удержаться от высказываний насчет моего отца?

Брови Снейпа взлетели столь высоко, что чуть было не скрылись под его шевелюрой. Его бледные щеки вмиг порозовели, и он сердито шагнул в сторону подростка. И именно в этот момент кому-то вздумалось постучаться в двери покоев зельевара. Оба замерли на месте. На лице Снейпа отразилось причудливое выражение — ни дать, ни взять, как у ребенка, которого застали за похищением конфет из вазочки — и дальнейшие события развернулись с поразительной скоростью. Стук повторился, и Снейп, схватив Гарри за руку, потащил его в дальний конец комнаты, отворил одну из дверей и толкнул его внутрь. Гарри слышал, как зельевар подошел к входной двери и негромко поздоровался с посетителем, мальчик же остался в полном одиночестве.

Разумеется, первым делом он попытался отпереть дверь. Она не поддавалась. Гарри нахмурился: что-то слишком часто его в последнее время стали где-нибудь запирать.

Гарри заставил себя отойти от двери. Он понимал, что не стоит даже пытаться выбить дверь или применить к ней Алохомору — по крайней мере, до ухода неизвестного посетителя. Вместо этого он засветил свою палочку и принялся исследовать помещение, в котором невольно очутился. Это оказалась крохотная каморка, в которой почти все место занимали полки с зельями. Похоже, здесь Снейп хранил те вещества, которые желал держать подальше от студентов.

Сесть было, естественно, не на что. Эта комната оказалась кладовкой и не предназначалась для проживания. Гарри осторожно опустился прямо на пол и сжал свою палочку так крепко, что костяшки пальцев побелели от напряжения. Будь он помладше, подобная ситуация напугала бы его до ужаса. Будь он старше — ему просто стало бы противно. Но, будучи именно пятнадцатилетним подростком, Гарри лишь напрягся и нервно ждал возвращения Снейпа. Он слышал приглушенные голоса — низкий и высокий. Спустя несколько минут послышался звук закрывающейся двери, и второй голос смолк.

Вот и хорошо. Сейчас Снейп его выпустит.

Но никто так и не подошел к нему. Гарри покрутил в руке палочку, задаваясь вопросом, может ли он ее использовать. А вдруг тот посетитель вернется обратно?

А что, если Снейп задумал сгноить его в этой кладовке?

Гарри находился как раз на пике недоумения — да и ярости тоже — когда дверная ручка, наконец, повернулась.

— Приношу извинения за неудобства, — спокойно произнес Снейп, открывая дверь. — Полагаю, лишь в самом страшном кошмаре тебе могло присниться столько зелий в непосредственной близости к тебе.

Гарри протиснулся мимо Снейпа и вновь оказался в основном помещении, которое теперь выглядело довольно вместительным — по сравнению с кладовкой так оно и было.

— Это была профессор МакГонагалл, — заявил Снейп. — Она — одна из тех немногих людей в Хогвартсе, кому позволен доступ в мои апартаменты. Догадываешься, о чем она хотела со мной побеседовать?

— Нет.

— О тебе, конечно, — протянул Снейп. — Она велела мне не назначать тебе столько отработок, и поверь — эту тему мы с ней обсуждали не в первый и не в последний раз.

Гарри в ответ не произнес ни слова.

— С моей стороны подобная реакция была довольно нелепой, — спокойно добавил Снейп. Казалось, его гнев полностью улетучился. — Столь же надежно я бы мог спрятать тебя в одной из спален, с той только разницей, что условия пребывания там были бы гораздо комфортнее.

— Вам не стоило закрывать дверь, — еле сдерживая негодование, укорил его Гарри. — Я бы не вышел до тех пор, пока вы не пришли за мной.

— Я знаю, — сказал Снейп. — Заклинание, которое я наложил на дверь, было призвано не впустить туда кого-то иного.

— Дверь бы не открылась.

— Да, не открылась бы никому, кроме меня — именно в этом смысл заклинания, верно? Элементарная предосторожность, Поттер. Совершенно неоправданная, так как я сильно сомневаюсь, что Минерва бросилась бы тебя проклинать. Меня — возможно, но уж точно не тебя.

Ни один из них не улыбнулся этой шутке.

— Вы рассердились на меня, — прошипел Гарри. — Вы рассердились из-за моих слов про непристойность, и решили отомстить мне, заперев в кладовке.

— После Выручай-Комнаты, Поттер, я бы не пожелал заключения никому — разве что заклятому врагу.

— Вы оставили меня внутри. Даже после ухода МакГонагалл мне пришлось просидеть там целую вечность.

— Ты преувеличиваешь.

— Четыре минуты, — повысив голос, произнес Гарри. — Четыре минуты и тридцать три секунды, вы, большой тупой мерзавец.

— Не называй меня так!

— А если вы именно так себя ведете, как еще мне вас называть?!

— Разве ты не заметил, насколько я был рассержен? — потребовал ответа Снейпа. — Я был разъярен из-за твоих... намеков, и мой гнев не иссяк даже с уходом Минервы. Потому я и оставил тебя там, где ты был в безопасности от меня, да заодно и от всего остального мира, на эти проклятые четыре минуты и тридцать три секунды. Видимо, именно такое количество времени мне необходимо, чтобы приобрести контроль над своим гневом, — он впился взглядом в Гарри. — А тебе меньше чем за минуту удается разжечь его вновь.

Гарри в свою очередь смерил его сердитым взглядом.

— И вы никак не могли сначала выпустить меня, а потом уже остывать?

— Я не доверяю своему характеру, когда дело касается тебя, — процедил Снейп. — Разве ты этого еще не понял, Поттер?

— Тогда какой в вас прок, — отчаянно воскликнул Гарри. — Вы то набрасываетесь и даете мне пощечину, то просто отстраняетесь от проблемы. По-вашему, оставить меня взаперти — лучше, чем иметь со мной дело?

— Ради Мерлина, я думал, что поступил верно! — взорвался Снейп.

— Ну, как выяснилось — вовсе нет, — с жаром произнес Гарри. — Я бы лучше ругался с вами здесь, снаружи, чем отсиживался там в одиночестве.

Снейпу было нечего возразить, и он лишь вздохнул:

— Твоя взяла.

— Ну ладно, — проворчал Гарри, устраиваясь на диване, — о чем мы вообще с вами спорили?

— О твоем присутствии в моих комнатах, — сухо напомнил Снейп. — Поздравляю, Поттер, ты оказался прав. Очевидно, твое нахождение здесь небезопасно, — зельевар прищурился. — Минерва, в конце концов, могла бы обвинить меня в непристойности.

Гарри исподлобья взглянул на своего профессора.

— Думаю, с меня хватит препирательств на этот счет.

— Прекрасно, — резко произнес Снейп. Глубоко вздохнув, он продолжил уже своим обычным тоном: — Помимо прочего, Минерва интересовалась, не видел ли я Дамблдора. Похоже, после вашей с ним встречи он куда-то пропал.

— Это не моя вина.

— Я разве говорил, что ты виноват?

— Вы об этом думали.

— Посмею не согласиться, — Снейп скользнул через комнату и расположился на кресле напротив дивана. Мужчина взмахнул палочкой, и в левой его руке появилась чашка чая. Задумчиво глядя куда-то вдаль, он сделал глоток.

— О чем вы думаете? — настойчиво поинтересовался Гарри.

— Размышляю по поводу твоего последнего обвинения. Ты решил, будто я запер тебя ради наказания.

Гарри следовало бы ожидать подобной реакции.

— Я, вообще-то, не совсем так сказал.

— Ты сказал, что я рассердился и решил "отомстить" тебе, поэтому и запер.

— И что?

— Забавно, Поттер, что ты приписываешь мне мотивы своего дяди.

— Ой, да ладно, — буркнул Гарри. — Последние пять лет вы только и выискивали причины наказать меня. Поэтому не думаю, что эта привилегия принадлежит исключительно дяде Вернону.

— Я никогда не наказывал тебя именно так.

— Как мило с вашей стороны, — съязвил Гарри. — Вы третировали меня и моих друзей миллиардом других способов.

— Так ты утверждаешь, что твои слова никоим образом не связаны с твоим дядей? Ты и правда думал, что я стал бы запирать тебя, чтобы как-то ранить?

— Не знаю, — огрызнулся Гарри. — А что бы вы подумали, затолкай я вас в кладовку и запри дверь? — он приостановился, прежде чем выдал самый убийственный аргумент: — Вы и сами не слишком-то хорошо переносили заключение. Припоминаете?

Снейп вздрогнул. Затем он взял себя в руки и склонился вперед.

— Что ж, тогда объясни, с чего ты решил, будто я обвиняю тебя в исчезновении Дамблдора?

— К чему вы это спрашиваете?

— Твой дядя часто обвинял тебя, когда что-то шло не так, причем его абсолютно не интересовал тот факт, что ты не имеешь к происходящему никакого отношения.

— Да, и что?

— И то, — протянул Снейп, — интересно, почему ты счел, что я обвиню тебя в исчезновении Дамблдора, когда ты точно так же не имеешь к этому никакого отношения.

— Никакого отношения?! Я сжег фотографию Арианы!

— Ах, вот ты о чем, — склонив голову набок, промолвил Снейп.

— Именно, — проворчал Гарри. — Вам не впервой винить меня в том, с чем я никак не связан — вы и сами прекрасно это знаете. Могу привести примеры: думаю, около сотни наберется.

Снейп с размаху грохнул чашкой об стол.

— Так скажи мне, Поттер, хоть в чем-то я веду себя не как твой дядя?

— Да, — сказал Гарри, опустив взгляд. — Вы не ненавидите меня.

— Это правда, — тихо подтвердил Снейп и вздохнул. — Знаешь, иногда мне кажется, что за всю свою жизнь я действительно ненавидел лишь одного человека.

— Волдеморта?

— Джеймса.

— Лили убил именно Волдеморт, Снейп!

— Да, — согласился Снейп. — Но забрал ее у меня Джеймс.

— Он не убивал ее!

— Что абсолютно не значит, будто он не являлся чудовищем, — прикрыв глаза, возразил Снейп.

— Он был мальчишкой, — продолжал спорить Гарри, чувствуя, как к горлу подкатывает комок. — Вы были просто мальчишками, которые не ладили друг с другом.

— Да, — мягко подтвердил Снейп. — Так и было.

— И вы еще утверждаете, что это я не могу справиться с травмами детства?

— Я утверждаю, что мужчина вырастает именно из ребенка, — мрачно сказал Снейп. — И иногда ребенок оказывается тираном.

— Ну, я не такой, — безэмоционально произнес Гарри. — Ваша кладовка напомнила мне о моем чулане, но я не сошел от этого с ума и не забился в слезах куда-нибудь в уголок.

— Когда я открыл дверь, ты явно был на взводе.

— И что из того, что я немного расстроился? — продолжал Гарри. — Возможно, у меня навсегда останутся неприятные ассоциации с крохотными темными помещениями, в которых пахнет чистящим средством. Что из того? Как часто это будет со мной происходить?

— Не считая сегодняшнего дня?

— Да.

— Темный Лорд вполне может воспользоваться твоим слабым местом.

— Если Волдеморту когда-нибудь взбредет в голову запереть меня в чулане, на тот момент мне придется беспокоиться о вещах посерьезней, — припечатал Гарри. — К тому же, подобное слабое место имеется и у вас.

— Я знаю, — сказал Снейп, — и не раз размышлял над тем, как мне с этим бороться. Я не хочу, чтобы Темному Лорду стало известно, что теперь меня страшит заключение.

— Есть идеи?

— Да, — сказал Снейп. — Но ни одной приемлемой либо выполнимой.

— Только не запирайте себя, — вдруг предупредил Гарри. — Это вам ничуть не поможет.

— Звучит, словно у тебя есть опыт в подобных вещах.

— Я однажды запер себя. Не сработало, — глубоко вздохнул Гарри. — Вам просто нужна визуальная картина — вроде полета, про который я вам рассказывал.

— Сегодня ты тоже воспользовался этой техникой?

— Нет, — признался Гарри. — Я был слишком занят, считая секунды до своего освобождения.

— Хорошо, — склонил голову Снейп. — Я попытаюсь придумать что-то успокаивающее. Кажется, что это похоже на Окклюменцию.

— Нет, — возразил Гарри. — Вам необходимо не очистить свой разум, а наполнить его чем-то особенным.

— Ясно. Спасибо за идею, Поттер.

— Пожалуйста, — с легким удивлением ответил Гарри. Он совершенно не привык к тому, чтобы Снейп его благодарил.

— И все же с тобой что-то не в порядке, — Снейп постучал указательным пальцем по подлокотнику. — Что случилось?

Гарри пожал плечами.

— Проблемы из-за Амбридж?

— Нет.

— С друзьями все хорошо?

— Да.

— Волнуешься по поводу исчезновения Дамблдора?

— Не слишком.

— Я не собираюсь тебя допрашивать, — фыркнул Снейп.

— Хорошо.

Но едва успело пройти две секунды, как Снейп задал другой вопрос.

— Что на твой взгляд, Поттер, лежит по ту сторону тишины?

— Не знаю.

— Джордж Элиот считает, что невероятный шум.

— Это его проблемы.

— Ее.

Последовало продолжительное молчание. Возможно, Снейп и ждал шума, но Гарри не собирался соответствовать его ожиданиям.

— Вы ведете себя так, будто между нами возможны лишь два сценария, — сказал наконец Гарри. — Либо я молчу и держу все в себе, либо начинаю вопить без остановки, словно псих. Какого-то промежуточного варианта вы не предусматриваете.

— Так докажи мою неправоту.

Гарри смерил Снейпа подозрительным взглядом, чуя подвох.

— Прекрасно, но взамен и вы должны придерживаться этого самого промежу­точ­ного варианта

Снейп согласно кивнул в ответ.

— Это из-за моего отца.

Снейп слегка вздрогнул.

— Приложу все усилия, чтобы отреагировать адекватно.

— Правда?

— Правда.

Гарри скептически посмотрел на профессора, но тем не менее продолжил.

— Сегодня день рождения мистера Грейнджера, и Гермиона пошла в совятню, послать ему открытку. Рон сказал, что вообще забыл, когда день рождения его отца, потому что, понимаете ли, он может позволить себе такую роскошь. А я... я... даже никогда не знал, когда у моего отца день рождения!

Снейп сверкнул глазами.

— Ясно.

— А вы знали? — спросил Гарри, не отрывая взгляда от поверхности стола. — Дату, я имею в виду?

— Нет.

Гарри попытался подавить разочарование.

— Конечно, с чего бы вам знать. Ладно, забудьте.

— Я уверен, Блэк и Люпин знают.

— Мне неважно, откуда будет эта информация, — пробормотал Гарри. — Я просто хочу знать.

— Сейчас же?

— Да, — с внезапной решимостью сказал Гарри. — Сию же минуту, Снейп. Узнайте сейчас же. Вы можете?

— Да.

Снейп встал и щелкнул пальцами. Немедленно перед ними появился домовой эльф.

— Отправляйся в библиотеку и принеси мне книгу записей Хогвартса от 1971 года. Поскорей, Таппи. Да, тебе запрещено упоминать кому-либо о том, что ты видел здесь Поттера.

Эльф поклонился и со щелчком растворился в воздухе.

Гарри поднялся, почувствовав невероятный прилив энергии. Он принялся шагать по комнате, пытаясь успокоиться. Ему показалось, что до возвращения Таппи прошла целая вечность.

Снейп взял пыльный журнал и отпустил эльфа. Со знанием дела он пролистал несколько страниц и, наконец, ткнул пальцем в искомую строку.

— Джеймс родился 27 марта 1960 года.

Гарри плюхнулся на диван, впитывая столь драгоценную для него информацию.

— Почему ты прежде никого не спросил, Поттер? Кто-то точно рассказал бы тебе.

— Я не хотел.

— Ясно.

Погрузившись в свои мысли, Гарри молча сидел до тех пор, пока щелчок не возвестил о появлении Таппи.

— Пожалуйста, сэр, — пропищал домовик. — Мадам Пинс хотеть свою книгу обратно.

— Конечно, — кивнул Снейп. Он закрыл журнал и вручил его эльфу.

— Подождите, — испуганно окликнул Гарри. — А как же насчет дня рождения моей мамы?

— О, — спокойно ответил Снейп, — чтобы ответить на этот вопрос, мне не нужно сверяться со списками.

Эльф поклонился, прижал журнал к груди и испарился.

— Значит, 27 марта 1960 года, — Гарри сглотнул. — Хм-м, спасибо.

Снейп проигнорировал благодарность.

— Получается, я старше твоего отца на полтора месяца. Очаровательно.

— Сейчас вы старше его на четырнадцать лет и полтора месяца, — мрачно проронил Гарри; мысли вернулись в прошлое, в котором его молодой отец лежал мертвым на полу, широко распахнув глаза.

— Странная мысль, — нахмурился Снейп.

Гарри решил запрятать поглубже в памяти новую информацию о своем отце, планируя еще раз вернуться к ней лишь тогда, когда останется наедине с собой.

— Знаете, — перевел он тему, — а ведь вы не шутили насчет нейтральности этого места. Здесь и вправду нет ничего, что позволило бы понять, что комнаты принадлежат именно вам.

— О, — Снейп сказал, — это потому, что все важное я храню не на виду, — зельевар ухмыльнулся. — Думаю, ты не удивишься, узнав, что эта привычка также осталась у меня с детства.

"Как и привычка ненавидеть моего отца", — подумал Гарри. Вслух же он поинтересовался: — И почему?

— Как, на твой взгляд, реагирует вспыльчивый отец-маггл, если застает своего сына за колдовством?

— Ох, — только сейчас сообразил Гарри, — полагаю, так же, как и вспыльчивый дядюшка.

— Да, — Снейп прикрыл глаза. — Я рано научился скрывать свою магию. И Лили — ее я тоже держал от него подальше. Тобиас никогда с ней не встречался.

— Похоже, это было неплохой идеей.

— Да и что касается тебя, Поттер, — промолвил Снейп. — Когда Минерва постучала в дверь, первым моим импульсом оказалось стремление спрятать тебя, — он пристально посмотрел на Гарри. — Это любопытно.

— Да, — кивнул Гарри. — Любопытно.

И внезапно он поймал себя на том, что почти не сердится на Снейпа за то, что тот запер его.