Упрямая (гет)

«Плачущие дети быстрее растут»

(Японская поговорка)

Пять баллов с Гриффиндора

(в которой рассказывается об очень интересных отношениях между преподавателем и студенткой)

— Пять баллов с Гриффиндора, мисс Грейнджер, — прошипел над самым моим ухом вкрадчивый голос. — Курс продвинутых зелий, а кое-кто до сих пор не научился правильно перемешивать своё варево.

Профессор Снейп остановился рядом.

Всего пара фраз, и бальзам Бораго — одно из самых лучших восстанавливающих зелий для престарелых волшебников — оказался безнадёжно испорченным.

Безнадёжно, потому что в завершающей стадии приготовления требовалось непрерывное посекундное помешивание. Два раза против часовой стрелки, раз — по.

Из-за Снейпа, имеющего весьма раздражающую привычку подкрадываться, и в особенности, из-за его шипящих интонаций, я вздрогнула и отвлеклась. Всего на одну секунду.

Но этого оказалось достаточно.

Я довела процесс приготовления до конца, стараясь не обращать внимания на маячащего за спиной преподавателя.

— Десять баллов с Гриффиндора, мисс Грейнджер!

Окрик заставил меня на миг поднять глаза. Должно быть, в них отразилось недоумение, потому что в следующую секунду я услышала ответ на невысказанный вопрос.

— За то, что игнорируете слова преподавателя.

Снейп продолжил распинаться, а я сидела и тупо разглядывала своё испорченное зелье. Как будто, чем больше на него глядишь, не моргая, тем выше вероятность, что оно изменит цвет.

Хотя, о чем это я? С цветом было всё в порядке. Проблема заключалась в серебристой дымке над котлом, которая у меня получилась грязно-серой.

Возможно, для первого раза зелье было сносно, но не для зачётного (перед пасхальными каникулами) и не для всезнайки Грейнджер.

Недовольное сопение рядом с моим ухом напомнило мне, что Снейп не провалился сквозь землю и не потерял интерес к моей скромной персоне. Я представила его перекошенную от злости физиономию, и меня замутило.

Стараясь не потерять равновесия от внезапно накатившей дурноты, я медленно встала. Мельком взглянула на Гарри, его взгляд умолял(!) Но с таким же успехом можно было просить о чём-либо стихийное бедствие.

А в голове, словно перед смертью, пронеслись все обиды, завуалированные оскорбления, которые я перенесла за последние семь месяцев. Да что там месяцев! За все годы, проведенные в школе.

Мой персональный кошмар — профессор Снейп.

Видит Мерлин, я старалась стерпеть всё. Гарри и Рон свидетели — каких нечеловеческих усилий мне это стоило.

Но сегодня — всё. Достал. Ярость и ненависть затопили остатки уважения к профессору и его героическому прошлому.

Я в упор посмотрела на Снейпа. И послала картинку, в которой рассказала всё, что о нём думаю. Я-то знаю, что он увидит её даже без Legilimens.

И показала.

Язык жестов племени Комбай был бедным и маловыразительным в сравнении со спектаклем, который я разыграла в своей голове. Комбайцы могли бы многому у меня поучиться. Я показывала, а сама, по мере того, как округлялись глаза Снейпа, тихо собой восхищалась. Особенно лингвистическими упражнениями.

Мои артистические таланты сорвали бы овации в Ковент-Гардене, а набор аллегорий, эпитетов и метафор заставили бы удавиться от зависти лорда Байрона.

Но это были мелочи. Когда я продемонстрировала глубочайшие познания в анатомии магических существ, к коим причислила и Снейпа, он залился кирпичного оттенка румянцем. А когда я сообщила ему, что он — гибрид соплохвоста и нетопыря, и вовсе пошёл пятнами.

И вот, в тот самый миг, когда я добралась до вариантов и способов зачатия, он наконец-то не выдержал:

— Достаточно! — рыкнул Снейп. — Пятьдесят баллов с Гриффиндора за оскорбление учителя!

Я пожала плечами. Внутри меня всё клокотало, радость перемешалась с ужасом, и сердце стучало где-то в ушах.

Пережив настоящий драйв, я действовала словно инфернал под заклятием опытного некроманта.

Взмах палочки, несколько невербальных заклинаний, и мои учебники, пергаменты и письменные принадлежности переместились в сумку. Другой взмах — и остатки ингредиентов, а также доска, нож, спиртовка, ступка и пестик с грохотом отправились в шкаф. Моя полная сумка, ведомая Lokomotor Maxima сорвалась, как сумасшедшая, с пола, врезалась в дверь и исчезла в темноте коридора. Дверь, жалобно заскрипев, снова закрылась.

От перенапряжения я оглохла. Посмотрев на полный испорченного зелья котёл, я произвела невербальное «Evanesco». Затем круто обошла разъярённого профессора, который, казалось, врос в пол, и направилась к выходу из класса.

Остановившись перед самой дверью, я обернулась, чтобы последний раз взглянуть на свой ходячий кошмар.

Звук включился, но явно с перебоями. Снейп, очевидно, говорил на парселтанге — я толком ничего не могла разобрать в его шипении, а мои друзья боялись пошевелиться и поднять глаза от своих котлов.

Я усмехнулась и перебила его.

— Да пошёл ты! — и закрыла за собой дверь.

* * *

Я приняла решение.

Сразу же после победы мне предложили сдать экзамены экстерном и получить диплом об окончании Хогвартса. Тогда я отказалась: бросить Гарри и Рона я не могла.

А теперь все мосты были сожжены, и мне оставалось только покинуть школу.

Дело было уже не только в снятых баллах — я не могла даже видеть Снейпа. И, направляясь в свою комнату, старательно гнала от себя давно мучивший меня вопрос: «Зачем я пошла тогда в Визжащую хижину?»