На том стоим (гет)

В воздухе чувствовалось дыхание лета. За окнами гулял приятный ветерок, принося тонкий аромат цветущих кустарников.

Регулус нетерпеливо стучал пальцами по декоративной подушке.

Беллатриса не заслуживала звания его любимой кузины. Определённо.

— Он просто великолепен, стоит только взглянуть ему в глаза, и ты понимаешь, что ты его человек, — поделилась как-то Белла, отчаянно жестикулируя руками. — Он великий! Никто не сравнится с ним! Никогда!

Стрелка достигла новой отметки, старинные часы затрещали, и раздался первый гулкий удар. Регулус ударил ладонями по коленям и резко поднялся.

Орион нахмурился. Его встреча с новым мессией волшебного мира не воодушевляла. Вальбурга оправила платье и сделала глоток чая, сохраняя завидное спокойствие.

В дверь настойчиво постучали.

— Госпожа Белла, — раздалось из коридора.

Регулус сложил руки на груди и повернулся к дверному проёму, где вскоре появилась Беллатриса — высокая, немного худощавая, с большими тёмными глазами и копной непослушных иссиня-чёрных волос, которые она иногда забирала в пышный хвост.

У Беллы безупречно гладкая белая кожа, точёные высокие скулы, тонкие чётко очерченные губы. Мужские взоры подолгу задерживались на ней. Она расчётлива, предприимчива, у миссис Лестрейндж жёсткий блэковский нрав. Когда Беллатриса чего-то хотела, то стремилась заполучить это любой ценой. Временами она странно усмехалась, как будто во всём находила смешное.

— Дядя Орион, тётя Вальбурга, — Беллатриса торопливо кивнула родственникам.

Лицо Вальбурги расцвело в улыбке: из трёх племянниц именно Белла пользовалась у неё наибольшей симпатией.

— Ты ещё не готов предстать перед Лордом!? — вместо приветствия воскликнула Беллатриса и бросила на Регулуса испытующий взгляд. — Ты же не думал появиться перед Повелителем в таком виде? — скривилась она. — Парадную мантию, Кикимер! Быстро! Это тебе не приём у какого-нибудь Нотта, где ты можешь хоть наволочку на себя напялить, как домовик! Сегодня ты увидишь самого великого волшебника! — на её губах заиграла мечтательная улыбка.

— Жду не дождусь.

Белла прошла к камину, где стояла на каминной полке шкатулка с волшебным порохом.

— Мы отправимся камином? — удивилась Вальбурга.

— Да, так будет быстрее и надёжнее. В последнее время проводить наши собрания стало небезопасно. Вы же не передумали? — хищно сощурив глаза, спросила Белла.

— Дорогая моя, для нас этот вечер значит не меньше, чем для тебя! — горячо заявила Вальбурга.

Орион, опираясь на трость, украшенную зелёным камнем, первым взял летучий порох в руку.

— А где же Рудольфус, племянница?

— Он уже там, — нетерпеливо сказала Белла, протягивая шкатулку. — У Паркинсонов. Пикси с ним, нам пора.

Мистер и миссис Блэк исчезли в языках пламени.

— Смотри и внимательно слушай, — прошептала Беллатриса, когда вместе с Регулусом зашла в очаг, захватив горсть серого порошка. — Учти, там будет много знакомых тебе лиц. Казалось бы, обычный светский вечер, но это не так, — она хитро подмигнула и бросила под ноги порох.

Зелёное пламя скрыло их фигуры.

* * *

Регулус очутился в просторном зале. Белла оказалась права, вокруг было много знакомых лиц. В числе первых Блэк заметил высокомерную физиономию жениха Нарциссы. Вскоре показались Эйвери и Джагсон, поросячье рыльце Кэрроу и даже ястребиный профиль Северуса Снейпа.

За высокими окнами из цветного стекла виднелась подсвеченная веранда.

Огромный викторианский особняк Паркинсонов встречал гостей сотней зажжённых огней. Они освещали окна и арки. Дом, построенный из камня благородного серого цвета, напоминал небольшой замок. Здание было украшено одной большой башней с квадратной крышей и несколькими нарядными башенками.

Особняк стоял на отшибе, на западной окраине города. За ним в сторону центральной площади тянулась длинная узкая улица, окаймлённая деревьями. Аккуратные стоящие в отдалении магловские домики с деревянными оградами сияли свежей краской.

Регулус с энтузиазмом разглядывал их. Вальбурга лишь передёрнула плечами и досадливо поморщилась, едва удостоив их взглядом.

Хозяин дома, мистер Паркинсон, рьяно пожимал всем руки, излучая всё радушие, на которое только был способен. Он нервно хихикал, принимая гостей. Его суетливость не укрылась от взгляда Беллатрисы, и она, взяв Регулуса под руку, прошипела:

— Дрожит как осиновый лист: боится не угодить Повелителю. Ты гляди-ка, — сказала Белла, — уж не отпрыск ли Крауча там? Я ему не доверяю, хотя за него поручились весомые люди. Яблочко от яблоньки, как говорится... А тут ещё яблонька с гнильцой.

Она помахала ладонью перед носом.

— Белла, неужели, это ты? Хотя кто же ещё может так громко шептать что-то нелицеприятное о другом человеке? Говори громче, дорогая, тебя не расслышали те две старые вороны в мешковатых мантиях, — насмешливым тоном сказал подошедший к ним незнакомый Регулусу маг — мужчина с бледным длинным искривлённым лицом и тёмными курчавыми волосами.

Беллатриса с воодушевлением представила Антонина Долохова. Слава Мерлину, тот быстро откланялся, а за ним улетучилась и сама кузина.

Регулус немного постоял в холле, обменявшись вежливыми фразами со знакомыми волшебниками. Все они только и говорили, что о непостижимой магии, доступной Волдеморту.

— Добрый вечер, сэр, вы слышали? Нет? Говорят, что на Волдеморта не действует «Империус».

— Да что вы, мадам, говорят, что его не берёт даже смертельное проклятие.

— Он бессмертен! — отовсюду доносились шепотки подобного содержания, а имя Лорда произносили всё тише, как будто оно несло в себе нечто запретное.

— Тише, не говорите так громко! Я слышал, что его имя заговорено.

— Самый великий из всех! Определённо!

Заняв место в парадном зале у портрета колдуньи, безусловно, принадлежавшей к фамилии Паркинсонов, судя по плоскому лицу и близко посаженным щенячьим глазкам, Регулус постоянно посматривал на стрелки больших напольных часов, стоявших у противоположной стены.

У статуи красивой волшебницы, задорно подмигивающей гостям, бил фонтанчик с розовым пуншем. На поверхности напитка плавали жёлтые сливы цеппелины.

Вальбурга время от времени дотрагивалась до плеча сына и негромко называла ему имена.

— Это мистер Малфой, ты, должно быть, помнишь его. Там, у гобелена — миссис Фоули. Не очень благонадёжная особа. А это русский. Долохов. Ходят слухи, что раньше он поддерживал Гриндевальда.

Вскоре в полном составе в зале появились Нотты.

— Мерлин! Араминта, дорогая, — Вальбурга легко чмокнула миссис Нотт в подставленную щёку. — Хоть одно приятное лицо на этом странном мероприятии.

— Добрый вечер, — сказал Маркус.

Мистер Нотт галантно поцеловал руку миссис Блэк и раскланялся со старым другом Орионом.

Маркус был взволнован. Он теребил застёжку мантии и нервно оглядывался.

— Да что с тобой? — не вытерпел Регулус, чувствуя, как нервозность друга медленно пробирается под кожу. — Ты сам на себя не похож, мечешься, как хвосторога в клетке.

— Всё в порядке, — ответил Маркус. — Просто... просто мне как-то не по себе. Не каждый день можно увидеть своими глазами сильнейшего волшебника современности. Отец многое рассказывал мне. Я боюсь разочаровать его.

— Кого? Отца или Лорда?

— Не знаю, кого больше, — признался Нотт. — Обоих. Я ведь так и не освоил Невербальные чары до конца. Отец будет мной недоволен, как ни крути.

Появление Волдеморта ознаменовали раздавшиеся со всех сторон громкие приветствия.

За высоченным Долоховым ничего не было видно, но и протиснуться между тучным Кэрроу и огромным Фрэнком Селвином не представлялось возможным. Регулус попытался разглядеть мужчину, появившегося в центре зала, встав рядом с разволновавшимся мистером Паркинсоном, но тот так сотрясался в приступе кашля, что Блэк испугался, как бы тот не помер, и поспешно отошёл.

— Я рад приветствовать вас всех, — властный голос загремел под сводами зала, и публика одобрительно загудела в ответ.

Регулус увидел высокого стройного мага в тёмной мантии. Волдеморт оказался приятным мужчиной, темноволосым, рослым, с внимательными серо-зелёными глазами. Его улыбка таила в себе нечто зловещее, но, казалось, очень шла ему. Вроде бы, самый обычный человек, но что-то было не так. Блеск кожи, странная бледность. Глаза. Они словно горели, и взгляд у Волдеморта казался невероятным.

— Друзья, — сказал он, остановив пронизывающий взгляд на самых юных гостях. — Новые лица. Как радостно, что в это тяжёлое время на нашей стороне всё больше благородных людей.

Приветливо поздоровавшись со всеми и обсудив какие-то малозначимые вопросы, Волдеморт снова оглядел холл, словно рассуждая о том, кому стоило бы уделить внимание.

Беллатриса засветилась от счастья, когда он легко коснулся губами её руки и улыбнулся. Все его улыбки были холодны, но Белла этого не замечала или предпочитала не замечать.

— Беллатриса, ты сегодня убийственно хороша.

— Мой Лорд, — выдохнула Беллатриса, восторженно смотря на Волдеморта, — это такая честь.

Орион и Вальбурга поприветствовали Волдеморта, точно старого знакомого. В глубине взволнованной души Регулуса разлилась неподдельная радость и гордость от того, кем он являлся. Он Блэк, чёрт возьми!

— Повелитель, позвольте представить — мой кузен Регулус. Он один из лучших студентов Слизерина.

Белла была несказанно рада, заметив промелькнувший в глазах Волдеморта неподдельный интерес.

Регулус склонил голову.

Волдеморт ошеломлял его и вызывал трепет.

— Здравствуйте, Регулус, — вкрадчивым голосом проговорил волшебник. — Ваша очаровательная кузина много рассказывала мне о вас.

— Очень рад знакомству!

— А кто же этот молодой человек? — спросил Лорд, благосклонно посмотрев на Маркуса, стоявшего рядом. — Уж не твой ли это сын, Чарльз?

— Ему передался наш семейный дар, — не раздумывая, похвалился Чарльз Нотт. — Мой сын — способный юный волшебник.

— Невербальная магия? Как интересно! У вас замечательные достойные дети, друзья мои, — сказал Волдеморт, кивнув мистеру Нотту и старшим Блэкам.

Регулуса охватило чувство восторга. Ну и что, что Волдеморт оказался немного не таким... куда моложе, чем представлялось?

Когда Волдеморт отошёл обмениваться любезностями с другими колдунами и ведьмами, Белла потянулась за ним. Маркус, выждав несколько секунд, едва слышно спросил:

— Почему Белла назвала его Повелителем, отец? Это немного странно.

Старший Нотт вздохнул.

— Метка на предплечье — своеобразный магический контракт. Все Лестрейнджи служат.

— Служат? — Маркус поморщился. — Не знал, что это так называется.

— Людям по своей природе свойственно следовать за кем-то, Маркус. И тот, у кого воля сильнее, всегда будет подчинять остальных. Том... то есть я, конечно же, хотел сказать, Волдеморт, — замялся мужчина, — сильный человек, одарённый, мудрый, и этого достаточно.

Сердитый голос Абраксаса Малфоя (его Регулус хорошо запомнил ещё на торжестве по случаю помолвки Нарциссы) прозвучал громче всех.

— Горгона подери! Проверки, нет, вы слышали? Аврорат затеял проверки родовых домов! Уж лучше сразу «Аваду»!

— Сейчас начнётся, — меланхоличным тоном заметил Нотт.

Волшебники разволновались, загудели. Вальбурга, в своё время безупречно освоившая искусство перекрикивать всех, этим умело воспользовалась.

Со всех сторон слышались возмущения.

— Очередные меры против свободного волшебства. Кто-то так не считает? Возможно, я рассею ваши сомнения, — шипящий голос Волдеморта прокатился под потолком зала.

Все замерли на своих местах и притихли, некоторые заранее согласно закивали.

— У меня в руках свежий выпуск «Ежедневного пророка». Наверное, вам интересно, что там пишут. Уже завтра утром сотни сов разнесут почту по вашим домам, и все вы найдёте прямо на первой полосе одну занимательную новость.

Волдеморт подбросил газету в воздух и взмахнул палочкой. Листы исчезли, свечи люстры погасли. На высоком потолке появилось огромное изображение первой страницы «Ежедневного пророка», освещаемое вспыхнувшими синим огнём свечами в настенных рожках.

Чёрно-белая колдография с изображением Альбуса Дамблдора и пожимающих руки министра и Бартемиуса Крауча занимала нижнюю часть страницы. Но никто не обратил на движущийся снимок особого внимания.

«МИНИСТЕРСТВО ПРИНИМАЕТ МЕРЫ»

— «Министерство принимает меры», — зычным голосом проговорил Малфой-старший. — Что это значит?

— Разве непонятно? — Волдеморт сверкнул глазами. — Всё просто: наше Министерство с лёгкой руки подписало законопроект Крауча. Унизительных проверок ваших родовых гнёзд им показалось мало. Теперь, господа, они собираются проверять ваши волшебные палочки.

— Палочки?! Не может быть! — воскликнула Вальбурга. — Дамблдор не мог этого допустить!

— Мы — чистокровные волшебники! Какое право они имеют проверять наши палочки?

— Вы считаете, Дамблдор не мог этого допустить? — задумчиво проговорил Волдеморт. — Какая восхитительная вера! Какой непоколебимый авторитет! Что ж, наверное, вы сильно удивитесь, узнав, что заклинание, позволяющее проверять последние использованные вами чары, придумал именно он. «Приори Инкантатем». Я слышал, друзья мои, что вскоре любой мало-мальски подготовленный аврор сможет в случае оказания сопротивления воспользоваться любым Непростительным заклинанием. Простите, что вы только что говорили о Дамблдоре? — осведомился он светским тоном.

— Любым? — ахнули все вокруг, позабыв о старом чародее.

— Вот что я вам скажу, господа, — Абраксас Малфой поднялся из кресла, перекричав с помощью «Соноруса» всех, и звучно ударил тростью по полу. — Моё мнение об этом, — он плюнул на блестящий паркет Паркинсонов. — Наши власти больше не заботятся о нас! Им плевать на меня, а мне — на них!

Волдеморт уверенно вышел вперёд. Величественный и могучий. Его огромная чёрная тень заплясала, извиваясь на полу.

— Мы продолжаем бездействовать. И всё ради чего? Они ответят вам сладкой сказкой Дамблдора о равенстве, братстве и любви. Как это удобно, скрывать свои истинные мотивы за алым знаменем из... мерзкой.... магловской... крови.

— Гадкие маглы! — выплюнула Белла. — Даже воздух, которым они дышат, грязный! Уродцы!

— Но мы вынуждены прятаться от них, — отметил Лорд. — Почему?

— Статут! — крикнул Эйвери.

— Статут о секретности! — подхватили остальные.

— Статут? — повторил Волдеморт, и загадочная улыбка шевельнула уголки его губ. — Почему же мы должны соблюдать Статут о секретности? Чем мы обязаны маглам?

Лёгкий шепоток прошёлся по рядам встревоженных гостей.

— Почему мы должны заботиться о том, чтобы оставаться незамеченными? Мы чем-то уступаем им?

— Конечно, нет! Мы люди, стоящие на ступень выше! — вскричал Розье.

— Пожалуй, это так. Но мы не смеем колдовать, пользоваться данной нам природой силой при маглах, которые по сути своей ничто. Даже от домовых эльфов больше проку, чем от них. А их выродки указывают нам, что делать и как жить. Кто из нас не знает мистера МакЛайрда, нашего министра, который даже с подчинёнными общается, выпуская разноцветные искры из палочки. Пустой стул внушал бы больше уважения, чем он.

— Жалкий маглолюб!

— Верно, верно! — прокатилось среди собравшихся.

Регулус невольно задумался о Статуте секретности, о тех предосторожностях, что приходится каждый день проявлять ему, выходя из дома на площади Гриммо. Даже на Кингс-Кросс он вынужден попадать из грязного, вонючего тупика у свечной лавочки. Сириус относился к этому намного легче, называя Регулуса брезгливой девчонкой.

— ...и Министерство хочет, чтобы мы принимали их с распростёртыми объятиями!

— Хуже! Роднились с ними! — зазвучали возмущённые голоса.

— При этом продолжая придерживаться правил Статута! — гневно сказал Волдеморт. — Они не чтят наши ценности, они не знают нашу историю и не считаются с традициями волшебного сообщества, но с радостью рожают новых «недоволшебников». Магия растворяется в крови, она слабеет. А мы должны терпеть это?!

— Нет! — громко сказал Люциус Малфой.

— Я тоже так считаю. Времена меняются, господа. Мы должны показать маглам и их выродкам, где их место, а где — наше. Долой Статут о секретности, хватит прятаться и скрывать нашу магию! Пришло время нам взять дела в свои руки! — сказал Лорд.

— А что же полукровки?

Все потрясённо замолчали, вперившись взглядами в странного юношу. Темноволосого, с горбатым птичьим носом и тяжёлым взглядом.

Волдеморт медленно развернулся к нему.

— Твоё имя.

— Северус Снейп.

— Снейп? — Тёмный Лорд странно улыбнулся, играя палочкой. — Ты, наверное, полукровка? Кто твоя мать, Северус?

— Эйлин Принц.

— Принц. Славная фамилия. Как же твоя мать воспитывала тебя, Северус? Как магла? Рассказывала ли она тебе о нашей истории или читала на ночь добрые сказочки для простецов? Что ты знаешь о нашем мире, Северус? Что ты думаешь о маглах? Какие они?

— Моя мать воспитывала меня как волшебника, — осторожно сказал Снейп. — А маглы... Все маглы, которых я знаю, — мерзкие и гадкие люди.

— Возможно, это и есть ответ на твой вопрос, — тихо сказал Волдеморт. — Признаю, свежая кровь нашему обществу тоже нужна, иное повлечёт вырождение. Я знаю нескольких довольно интересных волшебников, рождённых маглами. Я мог бы назвать их имена, — Волдеморт усмехнулся. — Два или три...

Беллатриса мерзко захихикала.

— Но что они могут понимать, прожив детство в магловской среде?

— Дурная кровь, — пожилая волшебница плюнула на пол.

— Ведите нас, мой Лорд! — крикнула Беллатриса. Она была в своей стихии. В её глазах горели искры, пугающие и безумные.

— Ведите! — поддержал её Долохов.

Поль воинственно затряс палочкой над головой.

Один за другим маги выступали вперёд, окрылённые напутственными речами Волдеморта, точно околдованные его обволакивающим голосом и поистине гипнотическим взглядом.

Регулус чувствовал, что всё меняется прямо у него на глазах.

Вот уже Джагсон и Мальсибер выразили желание присоединиться к Пожирателям смерти.

— Это большая честь, — одобряюще шептала Вальбурга.

Большая честь.

* * *

Гости разошлись. После ухода Волдеморта ничего интересного ждать не приходилось, и всё, о чём мог думать Северус Снейп, — это о том, что он видел и слышал.

Регулус шёл с ним рядом, задумавшись о чём-то. Он почему-то не отправился восвояси под руку со своими благородными родственничками, а поплёлся за Снейпом. Молчал, и это, пожалуй, было хорошо. Северус нуждался в тишине, безлюдном укромном месте, где бы он мог всё хорошенько обдумать.

Они аппарировали в Косой переулок и двинулись по заливаемой светом фонарей длинной, мощённой булыжником дороге.

Поздним вечером в Косом переулке мало народу. Не было почтенных волшебниц, оттаскивающих от витрин своих чад, или спешащих на работу в Гринготтс гоблинов. Все волшебные магазинчики были закрыты, и только впереди светились окна аптеки старины Малпеппера да ажурный фонарь у стены, за которой скрывался задний двор «Дырявого котла».

Дул приятный мягкий ветер, теребивший волосы, словно женская рука. Северус подставил ему своё лицо.

Приятно.

Со второго этажа книжной лавки «Флориш и Блоттс» через открытые окна слышались последние ноты «Зелёных рукавов». Северус остановился. Его уже ждали в одном месте. Не самом лучшем, не самом надёжном. Плохая идея тащить туда Блэка.

— И что ты думаешь? — спросил Северус.

Регулус непонимающе уставился на него.

— Что ты почувствовал сегодня? — нахмурился Снейп. — Почувствовал хоть что-нибудь?

— Силу, — сразу же ответил Регулус, чувствуя всю пустоту этих слов, — и тёмную магию, — уж он-то хорошо в этом разбирался, учитывая историю собственной семьи. — Странное единение. Каждое сказанное слово Тёмного Лорда отпечаталось в моей голове.

А когда волшебники закричали ему под конец: «Ведите!», Регулусу вдруг ужасно захотелось присоединить к ним свой голос. Барти Крауч, каким-то невообразимым образом затесавшийся среди приглашённых, не стал себя сдерживать — он явно остался под большим впечатлением. Даже Маркус вторил этим голосам. Но Снейп промолчал, поэтому Регулус и пошёл за ним.

— Единение? Это потому что остальным всё понравилось. Я мог бы и не спрашивать. У тебя больше нет своего мнения из-за Поля и его волшебства.

Северус хмыкнул и быстрым шагом свернул за угол в сторону Лютного переулка.

— Волдеморт достиг величия благодаря тёмной магии. В газетах ведь тоже иногда правду пишут, — угрюмо сказал Снейп. — Говорят, что он использовал инферналов во время вылазки Пожирателей смерти прошлым летом на юге Англии.

— Мертвецов? Но что они могут?

— Ты сильно удивишься, узнав, сколько они могут, — мрачно проговорил Северус. — Нужно обладать огромной силой, чтобы управлять инферналами. Если это правда, в чём я не сомневаюсь, то Волдеморт продвинулся в изучении Тёмных искусств очень далеко, дальше, чем все его предшественники.

— Ты считаешь, он сильнее Гриндевальда?

Снейп кивнул. Пожалуй, он ещё никогда не чувствовал такой мощной, завораживающей и манящей силы. Тёмная магия всегда была для Северуса Снейпа чем-то особенным. Она гибче, загадочнее и сильнее светлой. Обращаться с ней нужно трепетно, как со слабым пламенем тлеющего уголька в руках. Либо потухнет, либо разгорится так, что сожжёт владельца.

— Возможно, сильнее Дамблдора, — голос Северуса стал похож на шипение змеи. — А ты что думаешь о нём самом, о Волдеморте?

— Ничего не думаю, — с неохотой ответил Блэк.

Снейп недоверчиво хмыкнул, резко обернулся к Регулусу и уставился глаза в глаза.

Голова закружилась, Регулусу показалось, что он куда-то падает. Время остановилось. Он постарался вздохнуть глубже, но воздух исчез из лёгких. К горлу подступила тошнота.

Последние минуты в зале снова пронеслись перед мысленным взором, и лишь потом реальность внезапно вернулась.

— Лжец! Всё ясно, — глухо сказал Северус и устало прикрыл глаза, шумно выпустив сквозь зубы воздух. У Блэка было слишком много чужих эмоций в голове. Заклинание действовало идеально. А, как известно, магия тем сильнее, чем больше она волшебников связывает. Отличить чувства Регулуса было так же трудно, как искать маковое зёрнышко в шкатулке с волшебным порохом. Он был под большим впечатлением от Волдеморта. Впрочем, как и сам Северус, и это странно расстраивало Снейпа.

— Ты обещал, — прохрипел Регулус, схватившись похолодевшими пальцами за фонарный столб, — что не будешь применять это ко мне!

— Решил кое-что проверить.

— Чёртов легилимент, — процедил Регулус.

Они дошли до «Поганого колдуна» — тёмной лавки, где по слухам можно было раздобыть кое-какие запрещённые Министерством товары для зелий. Северусу понадобилось там прикупить «кое-что».

О да! У него были великие планы на одну вещь. Он осмотрелся по сторонам.

— Стой здесь и никуда не ходи, — предостерёг Снейп и скрылся за грязными дверями, оставив Блэка ждать снаружи.

Регулус замер, вслушиваясь в тишину переулка. Только замызганный фонарь на железной цепи под вывеской со скрипом раскачивался. Зарядил мелкий зябкий дождик. Негостеприимные окна соседних косых домов глядели на Регулуса. Ему казалось, что из каждого из них на него смотрят уродливые лица. Тошнота подкатывала к горлу после перенесённого вторжения в разум.

Неожиданно из темноты донеслись приглушённые голоса. Регулус вздрогнул и схватился за волшебную палочку.

— Где-то здесь.

— Да тише ты, спугнёшь.

— Если бы. Спугнёшь таких, как же. Как ПСам товары толкать, так ничего. Ты палочку приготовь.

— Уже.

Раздались звуки копошения и приближающихся шагов. Регулус прижался к стене магазина и прошептал: — Нокс.

— Темно, как в заднице тролля, — проворчал кто-то совсем рядом.

— В случае чего...

— Сразу «Аваду» в лоб, я помню. Где этот «Мерзостный колдун»?

— «Поганый», дубина ты.

Сердце замерло у Блэка в груди.

«...вскоре любой мало-мальски подготовленный аврор сможет в случае оказания сопротивления воспользоваться любым Непростительным заклинанием».

Он нащупал ручку двери магазина и юркнул внутрь, оказавшись в жутком помещении. На полках стояли жёлтые людские черепа, банки и склянки, наполненные мутной жидкостью. Повсюду на верёвочках были развешаны травы, грибы и корешки. У дальней стены притаился очаг, где запёкся пепел. Слабое освещение давали только длинные свечи в виде рыбьих скелетов.

— Ты что тут делаешь? — прошипел Северус. — Уйди немедленно!

— Сначала выслушай, — отрезал Регулус. — Сюда идут. Говорили про «Аваду» и ПСов.

— Авроры. Давно стерегут, собаки, — прохрипел хозяин магазина, которого Регулус поначалу не разглядел. Крупный и тучный горбун с морщинистыми щеками. Он напоминал гоблина из «Гринготтса». — Давайте через заднюю дверь. Окажетесь у Кривого моста. Оттуда сможете убраться подальше.

Они едва успели скрыться в соседней комнате, как двери лавки слетели с петель. Камни и щепки брызнули во все стороны. Банки и бутыли с мутной вязкой жидкостью лопнули, и в воздух поднялся цветной пар, на полу зашипели смешивающиеся зелья.

Двое авроров ворвались в помещение, бросившись на владельца лавки.

Северус потянул Блэка к выходу, схватив за локоть.

Сердце Регулуса отплясывало бешеный танец и готово было выпрыгнуть из груди прямо под ноги волшебнику, отдёрнувшему полог за прилавком. В закуток повалил цветной пар. Блэк едва успел разглядеть лицо с рыжей бородой, прежде чем они с Северусом выскочили из «Поганого колдуна», как затычка из бочонка. Порыв остервенелого ветра ударил в лица. Красный свет заклинания скользнул в дверную щель.

— Куда теперь?

— Я был здесь однажды, надо вспомнить.

— И как скоро ты вспомнишь, позволь полюбопытствовать?

— Довольно скоро, если ты перестанешь орать мне в ухо! — рявкнул Северус. — Туда!

Они понеслись по улице между ветхими грязными домами. Регулус утратил всякое представление о том, где они находятся уже после второго поворота.

Что-то громыхнуло за спинами.

— Вот и мост!

Блэк опрометью бросился к перекошенному мосту, перекинутому через вонючий канал, стремясь как можно скорее убраться из Лютного переулка.

Над крышей магазина плясал разноцветный огонь.

* * *

Мысли всё ещё разбегались.

Поднявшись в спальню и распахнув окно, Регулус прижался лбом к деревянной раме. Стены ходили ходуном, тёмный зелёный ковёр походил на ночное бушующее море, а кровать казалась огромным кораблём, качающимся на волнах. Огни на площади гасли, и при каждом погасшем фонаре юноша вздрагивал.

Регулус ничего не понимал. Ещё несколько часов назад он, казалось, был счастлив, глазея на Волдеморта, и видел в нём чуть ли не реинкарнацию Мерлина, сошедшего с волшебной карточки от шоколадной лягушки, а теперь... Ничего. Очарование исчезло, лопнуло, как мыльный пузырь.

Потом Северус. Он клялся не использовать своё умение проникать в чужие мысли на Регулусе. Обещал, но его слова — пустой звук. Опасно допускать чужаков в свой разум. Беллатриса должна помочь разобраться с этим...

Снейп слишком глубоко копнул, затронул давно забытое, похороненное на самом дне памяти.

Но хуже всего было то, что произошло позже. В «Поганом колдуне». Регулус никогда не был свидетелем того, как применяют Непростительные. Он и на этот раз ничего не видел, но не сомневался, что заклинание, отбросившее алый отсвет, было одним из тех самых трёх.

Он закрыл глаза и вдруг унёсся мыслями в прошлое. Увидел чёткие очертания Хогвартса, того величавого замка, каким он узнал его в первый учебный год. Лодки и озеро. Хагрида с огромным веслом, что-то кричащего свесившемуся за борт лодчонки Роули. Вестибюль и тысячи свечей под потолком. Восхищённые лица однокурсников. Даже приветственная речь Дамблдора, оказывается, лежала где-то в глубине памяти всё это время, и сейчас ласковый голос старого волшебника звучал столь же громко, как тогда. Регулус снова видел преподавательский стол, ощущал под пальцами деревянную поверхность табурета.

Он не такой, как Сириус. После своего распределения он написал большое письмо матери и всё-всё ей рассказал о своей поездке в поезде и на лодках, а в конце письма с гордостью добавил, что он учится на самом лучшем факультете Хогвартса!

Регулус вспомнил вкус самой сладкой в мире коврижки с вишней и шоколадом, далёкое Рождество тысяча девятьсот семидесятого года. Откуда только Сириус принёс им столько сладкого, они не спрашивали. Цисса-Сахарная царевна и Меда-Надоеда уплетали сладости за обе щеки, и Регулус давился начинкой, лишь бы съесть больше них.

Гловер, сидящий на жёрдочке, громко ухнул, привлекая внимание хозяина. Регулус устало вздохнул и погладил перья величавой птицы, захлопавшей золотистыми глазищами.

Филина Сириус подарил брату как раз на Рождество. Регулус помнил тот день в мельчайших подробностях. Утром они с Медой смеялись над Нарциссой, когда её башмачок для гадания принёс из сада не красавец-чародей, а Кикимер, и вечером у камина все вместе слушали сказки. Друэлла Блэк замечательно читала на разные голоса. Сириус обожал «Колдуна и Прыгливый горшок», Цисса, как и полагается легкомысленной девчонке с розовыми бантами на голове, зачитывалась историей «Фонтана Феи Фортуны», а Андромеда и Регулус любили самую страшную сказку из сборника — «Мохнатое сердце».

Регулус негромко усмехнулся, вспомнив их детские игры и глупые прозвища. Он перевёл взгляд на платяной шкаф, и тут кое-что взбалмошное пришло ему в голову, неожиданная мысль, которой он уже не мог противиться.

Он открыл дверцы. Флакончик зелья с двумя танцующими полосками света лежал поверх стопки книг.

Регулус достал старый томик сказок барда Бидля.

— Эй, — Блэк протянул книгу Гловеру, и филин вцепился в переплёт холёными когтями. — Отнеси-ка это Доркас Медоуз.

Регулус раскрыл ставни, отпуская птицу на воздух.