На том стоим (гет)

«Всех обмануть желая, ты должен стать, как все:

Придать любезность взорам, жестам, речи,

Цветком невинным выглядеть и быть

Змеёй под ним». —

У. Шекспир «Макбет»

Флажки факультетов отливали маслянистой чернотой на фоне серого неба. Ветер обходил стадион стороной и не мешал сборной Слизерина проводить дополнительный отбор.

Дейзи перечитывала одну и ту же строчку снова и снова, но смысл написанного никак не хотел откладываться в её голове. Хукам выразительно вздохнула и отложила учебник по алхимии в сторону. Факультатив Слизнорта никак ей не давался.

Дейзи приложила ладонь козырьком ко лбу, чтобы лучше рассмотреть чёрную точку, зависшую над квиддичным полем. Очертания казались размытыми, и мерно падающие снежинки только ухудшали видимость.

Маркус Нотт, паривший на «Чистомёте» возле колец, вскинул руку и помахал. Неподвижная до этого точка в небе встрепенулась и описала небольшой круг, приобретая абрис знакомой человеческой фигуры.

Весли Даркер и Ронда Флинт пронеслись мимо Дейзи, подняв в холодный воздух листы пергамента.

Хукам вздрогнула, когда совсем рядом раздался полный уверенности звонкий голос Эммы Ванити.

— Разумеется, Регулус возьмёт этот снитч первым и испортит весь отбор. Флинт и Даркер пока не дотягивают даже до запасного ловца!

— Может быть, — протянула Хукам, не желая показывать, за кого болеет.

— Что значит «может быть»?! — возмутилась Эмма.

— Регулус, конечно, отлично держится, но у Весли лучше реакция, — чопорно произнесла Дейзи. — Ещё немного... и он сможет составить конкуренцию.

— Нет, ты слышал, Эван?! — крикнула Ванити. — Наша староста говорит, что у Блэка плохая реакция!

— Я так не говорила! Просто у Весли она лучше, — смутилась Дейзи, хотя сама прекрасно понимала, что лжёт.

— Вот для таких сомневающихся мы и проводим эти отборы, — нравоучительным тоном объявил Розье. — На Слизерине никого не принимают в команду по дружбе! Никогда! — и тут же завопил: — Блэк, бери этот проклятый снитч, я уже замёрз!

Дейзи сощурилась и всё-таки сумела разглядеть несущийся на всех парах золотистый шарик. Даркер и Флинт летели быстро, по очереди опережая друг друга, но позиция Блэка, высматривавшего снитч с высоты, была с самого начала удачнее. Регулус наклонился вперёд, со свистом рассёк воздух и протянул руку к крохотному золотому мячу. Яркая трепещущаяся искорка замерцала в его пальцах.

Розье зааплодировал ловцу.

— Стоп-игра! Молодец! — крикнул Эван, когда Регулус коснулся пятками снежного покрова стадиона.

— Кто бы сомневался! — сказал Нотт, слезая с метлы.

— Точно не я, — самодовольно хмыкнул Блэк.

— О, только не воображай о себе невесть что, — шутливо оборвал его Розье.

— И да, некоторые сомневались, — Ванити выразительно взглянула на трибуну, где была Хукам. — Не обращай внимания, впрочем.

Слизеринцы зашумели ещё сильней.

Дейзи яростно мотнула головой и глубоко втянула воздух. Хукам сама не ожидала, что так расстроится. Дейзи собрала все пергаментные листы и с несвойственным ей остервенением запихала их в сумку, подхватила учебник и двинулась к лестнице. Хукам размышляла о том, какая она всё ещё сопливая глупая девчонка. Сколько бы она усилий ни прилагала, чтобы казаться старше и ответственнее остальных, Дейзи не испытывала долгожданного превосходства.

Хукам всегда старательно подходила ко всем доверенным ей делам, хотя иногда и чувствовала, что взваленная на плечи ноша ей не по силам. Она и так слишком много времени потратила на то, чтобы выпросить удобное время для этой тренировки команды Слизерина. И что она получила взамен? Кислую физиономию Даркера, который даже слова приветливого не сказал ей за весь день, равнодушного Блэка и сияющую белозубой улыбкой Эмму Ванити.

Дейзи никогда особо не жаловала квиддич. Слишком опасный вид спорта. Хукам не понимала такой необъятной любви большинства волшебников к нему. А ещё она не понимала студентов, которые бродят по ночным коридорам школы, нарушая все мыслимые и немыслимые правила, хотя когда-то пыталась. Например, Регулуса. Ещё на третьем курсе он вместе с Ноттом взял привычку обшаривать по ночам замок. Вот ей бы и в голову не пришло гулять по коридорам в такое время. А мальчишки твердили о каком-то особом волшебстве ночного Хогвартса.

«Наверное, мне не дано разглядеть здесь ещё что-то особенное, — думала Дейзи. — Просто Барти прав, говоря, что мне самое место на Хаффлпаффе».

Крауч постоянно толковал об этом. Со временем Дейзи начала в это верить, сомневаясь, что Распределяющая шляпа рассудила на её счёт верно. Куда ей до Роберта, Маркуса, Регулуса, Северуса и даже Алекто со своими глупыми списками, идеями, совсем несвойственными студентам Слизерина.

Ей хотелось спокойствия и тишины. В конфликтах Дейзи никогда не участвовала, особенными талантами не отличалась. Всё давалось ей путём немалых усилий и твёрдой зубрёжки.

Дейзи тихо вздохнула. «Наверное, нужно быть несусветно глупой, чтобы подумать, будто Блэк, поймав снитч, поблагодарит её за эту тренировку. Наивная дурочка!» — отчитала она себя.

Конечно, куда ей до блистательной Эммы. Рядом с ней Дейзи выглядела непритязательной стекляшкой. Ванити была принцессой, лёгкой и хрупкой, от её красоты дыхание захватывало. Она без труда принимала изящные позы. Но Дейзи, пытающейся копировать их на первых порах, удавались лишь жалкие пародии.

— Нам нужен охотник. Пьюси после последней игры на метлу больше не сядет. До запасного ловца ты, Ронда, не дотягиваешь, а на охотника подойдёшь.

— Я не хочу быть охотником! — бушевала Флинт. — И ты это знаешь.

— Тогда приходи, когда летать научишься, — проворчал Эван. — Я здесь капитан!

— Это потому что я девушка? — с вызовом спросила Флинт. — Только в команде Слизерина одни парни!

— Посмотри на Эмму, — пожал плечами Розье. — Если бы она хотела, была бы в команде. Я не говорил, что девчонки не умеют летать.

— Хотя парни делают это лучше, — ухмыльнулся Маркус.

— О да! — рявкнула Ронда. — Видимо, благодаря загадочным свойствам этой штуки между ногами! — смерив капитана и вратаря возмущённым взглядом, Флинт бросила метлу и, обогнув старосту, прошествовала к выходу со стадиона.

— Ничего себе! Всё равно через год придёт, и другой несчастный капитан возьмёт её в свою команду. Только вы не зазнавайтесь! — пригрозив пальцем, проворчал Розье. — Макьюэн, Даркер, что зависли? Весли, ты принят на запасного ловца! Макьюэн, будешь охотником! Классно с мячом управился! — Эван скептически оглядел радостного шестикурсника и пожаловался Блэку. — Проклятье! Почему девчонки такие упрямые? Место ловца этой твердолобой подавай! Из неё вышел бы отменный охотник. С таким-то характером. Ладно. На следующей неделе продолжим. Эй, Маркус! Прохлопаешь ещё хоть один квоффл, и я поставлю на кольца Торфинна, так и знай! Это не шутка! Всем до завтра!

Дейзи проводила ребят взглядом. Никто так и не поблагодарил её, наоборот, выставили в глазах Регулуса какой-то злословной хвосторогой! Она хотела развернуться и уйти, но неведомая сила заставила её взглянуть на скамью. Дейзи увидела метлу, оставленную Флинт, подошла ближе и, поразмыслив немного, взяла её в руки.

Крики однокурсников, направляющихся к замку, ещё можно было различить.

Дейзи не было страшно, наоборот, она ощутила себя храброй и ни на секунду не усомнилась в том, что делает. Она бросила сумку и перекинула ногу через древко метлы. Невольно она попыталась вспомнить, сколько раз ей доводилось подниматься в воздух. Ведь она неплохо летала и могла бы попасть в сборную Слизерина, если бы хотела. И если бы любила квиддич.

Она оторвалась от земли, оттолкнувшись изо всех сил, и взмыла вверх. Ей открылся замечательный вид на всё поле, кольца, тёмные на белом фоне фигуры студентов на территории школы. И вдруг что-то пошло не так. Метла словно взбесилась под весом девушки: заходила ходуном, накренилась и резко стала снижаться.

Дейзи не поняла, что случилось. С огромной скоростью она понеслась навстречу земле, подбрасываемая бунтующим древком. Хукам собралась закричать так громко, как только умела, как вдруг заметила приближающегося к ней Блэка.

Регулус подлетел к ней, круто развернулся и подхватил Дейзи под руку.

— Ты с ума сошла! — накинулся он на неё, пытаясь выровнять чужую метлу.

Хукам, которой секунду назад хотелось расплакаться, была счастлива. Даже побледневшее на несколько тонов лицо Блэка, ей показалось самым прекрасным на свете.

Регулус не смог совладать с неконтролируемой метлой, поэтому пересадил Дейзи на свою. Метла Ронды в скором времени камнем упала рядом с приземлившимися ребятами.

Дейзи не могла убрать с лица глупейшую улыбку. Он спас её! Прилетел к ней на помощь!

— Ты хоть знаешь, бестолковая, чья это метла?! — воскликнул Регулус.

Дейзи отпрянула назад. Она никогда не видела Регулуса Блэка таким злым.

— Это метла Ронды, верно? Чёрт возьми, Дейзи! Почти все игроки накладывают чары, чтобы никто не брал их мётлы! Одна ты, похоже, не в курсе! Это была несусветная глупость!

Хукам вздёрнула подбородок.

— Я хорошо летаю!

— Ты это прекрасно доказала, — полным сарказма голосом ответил Регулус. — Знал бы, что таким образом ты показываешь свои блестящие навыки полётов, — пальцем о палец не ударил!

— Я просто хотела доказать, что я не хуже других.

«Не хуже Эммы Ванити».

Блэк хмыкнул, подобрал мётлы и двинулся прочь. Дейзи прикусила губу, в смятении глядя ему в спину.

— Ты ведь спас меня!

— Очевидно, — откликнулся Регулус, не оборачиваясь.

— Значит, я тебе дорога! — победно заключила Дейзи, отважно направившись за ним в сторону раздевалок, где ожидали другие слизеринцы, переговариваясь между собой. И Эмма.

Регулус остановился и удивлённо взглянул на девушку.

— Я спас тебя, потому что был обязан. Ч.Е.Р.В., помнишь? — холодно сказал он. — И больше никогда так не делай! Неизвестно, как относятся к этому другие.

Дейзи не стала его догонять.

* * *

Барти сидел на подоконнике и глядел в окно.

Все эти годы, когда он отдавал всего себя учёбе, бессмысленным занятиям с магическими существами, рунам и астрономии, не прошли напрасно. Нашёлся человек, который всё это оценил. Мать не в счёт. Она всегда любила Барти, хотя под строгим отцовским взглядом не смела сказать ему лишнего ласкового слова.

Он устал чувствовать себя кому-то чем-то обязанным, в особенности отцу. Пусть тот и дальше принимает свои дурацкие законы, сидя в окружении дементоров в Департаменте по магическому законодательству. Они из него все эмоции высосали.

Плевать!

Поговаривали, что Бартемиуса Крауча прочат в министры магии.

И на это плевать! Барти-младшему всё равно.

Он прокручивал в голове события, перевернувшие его жизнь: вот первое собрание, где его мельком представил Волдеморту Эйвери, вот разговор с Джагсоном, вот встреча с Лестрейнджами... и последнее событие, самое важное.

Поручение.

Совсем скоро Волдеморт оценит его по заслугам и примет в Пожиратели смерти.

Поль несколько раз в конце лета приглашал Крауча к себе в имение, а мать, нежно любящая своего единственного сына, беспрекословно отпускала. Отцу до разъездов Барти по гостям не было дела. Вот если бы он хоть раз поинтересовался... возможно, Поль уже сидел бы за решётками Азкабана в соседней с Мальсибером камере. А Барти — в палате Святого Мунго в отделе для душевнобольных, подальше от глаз достопочтимой публики магического общества.

Мать никогда его не осудит, всё поймёт, всё простит, а отец... Он и не заметит ничего, даже если Барти закатает рукава рубашки и будет расхаживать по дому с чёрной меткой напоказ. Лишь один единственный раз отец всерьёз поговорил с ним. Барти тогда был на втором курсе. Он надел на шею смешной галстук со светящейся надписью «Счастливого Хэллоуина» под мигающей глазищами тыквой — подарок Нотта. Маркус всем подарил эти глупые галстуки. Розье и Блэк целую неделю в таких щеголяли по Хогвартсу, но не Барти.

— Что это у тебя на шее? — спросил отец, когда Барти попался ему на глаза рождественским утром. — Какое убожество! Сними немедленно! Моему сыну должно быть стыдно, что он надел на себя такое, — он поддел галстук пальцами и дёрнул.

Барти тогда показалось, что у него оторвётся голова, но ткань с треском порвалась первой.

Но теперь всё иначе. О нём помнят. Его ценят. Скоро он никогда не будет чувствовать себя одиноким. Он не один. Не только Блэку, Нотту и Розье будут давать задания, вызывать в другую часть страны. Они счастливцы. Их семьи поддерживают своих детей. Его же, Барти, задача гораздо труднее: скрывать свою суть за тысячей масок, быть послушным сыном, примерным наследником Краучей. Он сможет выдержать этот обман. У него железное терпение. В конце концов, никто не варит Оборотное зелье тщательнее его.

«Возможно, история магического общества запомнит Бартемиуса Крауча, отметив его деяния на своих страницах. И говорю я не о нынешнем главе Департамента, — шептала Беллатриса Лестрейндж при последней встрече. — Но пока мы будем держать в секрете наши планы. Ты же любишь хранить секреты? Твоим друзьям совсем необязательно знать, что ты почти вступил в наши ряды».

Ряды...

Когда-то он, Барти, был один, а сейчас...

Задание не такое уж и сложное.

Ванити виноваты сами. Беллатриса сказала, что их объявили предателями. Барти не стал спрашивать, что они сделали.

Крауч глубоко вздохнул, стараясь успокоить дыхание, и сжал в кулаке склянку.

«Это станет прекрасным свадебным подарком для девушки», — пообещала Лестрейндж, вручая зелье Барти, а когда он спросил, почему это поручение дают ему, а не Блэку, женщина лишь рассмеялась. Крауч понял, что сказал глупость.

Но как же незаметно подлить содержимое склянки Ванити?

Дверь за спиной скрипнула, и в кабинет заглянула Дейзи Хукам.

— О, черт побери, только не это.

— Ты что тут делаешь в пустом классе? — странным голосом спросила Дейзи, едва успев утереть слёзы.

— Сижу и жду твоих тупых вопросов, — закатив глаза, буркнул Крауч. — Ты ревела, что ли? Выглядишь хуже Миртл.

— Я ненавижу Блэка! И ненавижу Ванити! — зло воскликнула Хукам, явно не совладав с эмоциями.

Задание оказалось лёгким.

Губы Барти растянулись в улыбке.

* * *

Нарцисса давно не была в Хогсмиде и отвыкла от его простых бревенчатых построек.

«Кабанья голова» расположилась в стороне от главной дороги. Нарцисса поморщилась, увидев облезлую вывеску с изображением уродливого рыла животного, и осторожно открыла дверь. Короткое эхо скрипа петель разнеслось вдоль стен комнаты, пропахшей сыростью. Никто не вышел поприветствовать мисс Блэк, неуверенно двинувшуюся вглубь помещения по устланному опилками полу. Бородатый кислолицый хозяин взглянул на посетительницу, кивнул и продолжил вытирать стаканы. Рядом с его стойкой расположилась скрипучая лестница. Нарцисса медленно поднялась по ней на второй этаж и оказалась в мрачном пыльном коридоре, в конце которого поблёскивала звёздочка масляного фонаря. Самое время припомнить Мерлина, Мордреда и Моргану.

— «Меблированный номер 15», — прочитала Нарцисса и вошла внутрь.

Комната оказалась совсем небольшой и тёмной. Грязь и сажа плотно прилипли к оконным стёклам. Скудный свет, льющийся от огарка свечи, после темноты коридора притягивал взгляд. В полумраке у дальней стены зажёгся второй огонёк — маленькая золотая точка Люмоса.

— Решил меня напугать? — спросила Нарцисса.

— Прости, — без тени вины сказал Регулус, выглянул в коридор и плотно закрыл дверь. — Прекрасно!

— Не вижу ничего прекрасного, — сердито произнесла мисс Блэк и вдруг услышала необычный звук, идущий из угла.

— Всего лишь крысы за стеной, Цисс. Не стоит их бояться, Сахарная царевна. Присаживайся.

— Ох, конечно, всего лишь крысы. Как я могла не подумать о них? — скептично отозвалась Нарцисса. — Обязательно было встречаться в такую рань? Почему в этой дыре?

— Эта дыра — безопасное место. Сядь, пожалуйста.

Нарциссе пришлось последовать совету и опуститься на грубо сколоченный стул.

— То, что я хочу сказать тебе, — горячо заговорил Блэк и начал расхаживать по комнате, — очень важно! Никто не должен узнать об этом разговоре.

Нарцисса нахмурилась, но не произнесла ни слова.

— Тебе покажется это глупым, но я не могу найти себе места. Ничего не выходит. Знаешь, ещё в конце октября мне удалось впервые побывать на рейде... — Регулус непроизвольно сжал левую руку ниже локтя, и Нарциссе пришлось податься вперёд, чтобы разглядеть в блёклом свете чёрное пятно на коже.

— Метка, — с отвращением сказала она, не отрывая взгляда от знака. — Шевелится.

— Не имеет значения. Он ещё не научился читать через неё мысли, — опустив рукав, произнёс Регулус. — Ведь это казалось мне таким важным. «Защищайте нашу магию! Защищайте магию!» Сколько раз ты слышала это? «Осквернители крови — враги», — Блэк ухмыльнулся, и Нарцисса невольно улыбнулась, приняв его нервный смешок за совершенно иное.

Как любой мальчишка, в детстве Регулус мечтал о славе. Сириус со своими бесконечными «подвигами» всегда был в центре внимания всей семьи. «И мать всегда любила его чуть больше», — отмечал Регулус, и в такие минуты особенно ярко представлял себя в ореоле славы, видел, как мать и отец с гордостью представляют его важным персонам, например, Волдеморту. И старший брат наконец-то стоит в тени, кусая локти, и больше не насмехается над ним.

Теперь даже воспоминания об этом стыдили его.

— Я просто хотел быть полезным. Желал почувствовать наше пресловутое величие. И знаешь, что, Цисс?

— Что? — тихо спросила Нарцисса. Она плохо чувствовала людей, но на этот раз понимала: Регулус рассказывает ей нечто личное.

— Не почувствовал. Ни в тот раз, ни во все следующие. Всё, что я видел за эти месяцы вне стен Хогвартса, мне хочется скорее забыть.

— На скольких рейдах ты был?

— Их было достаточно. Если честно, иногда мне хочется разнести тайный ход на пятом этаже ко всем чертям, но что-то останавливает, — он схватился за голову и надавил на виски. — Не понимаю, такое чувство, что во мне живут десять маленьких Регулусов, которые не могут договориться между собой...

— Зачем же ты позвал меня сюда?

Она не знала, что Регулус ей ответит, но точно правду. Он ужасный лжец.

— Всё дело в Малфое. Я считаю, что тебе не следует выходить за него! — с апломбом заявил Блэк.

— Серьёзно? Опять?! — возмутилась Нарцисса, не веря своим ушам. — Он тебе не понравился с самого начала, но...

— Дослушай! — возразил Регулус, схватив её за руку. — Если бы мне пришлось за твоё общество расплачиваться приветствиями с гриндилоу, я бы пережил и это! Дело совсем не в антипатии к этим Малфоям, — выплюнул он, — хотя они мне противны как подколодные змеюки. Тот Малфой, что служит Лорду, тебе не понравится, поверь мне. Ты знаешь Люциуса — старосту факультета и мечту девчонок из кружка по астрономии, а не Пожирателя смерти.

— Почему ты так решил? Конечно, — с расстановкой произнесла Нарцисса, — он вспыльчивый, иногда даже... гадкий. Люциус отвратительно обращается с домовиками...

— С домовиками? Он убийца. Малфой не задумывается ни на секунду, произнося Непростительные заклинания. Это достаточно веский довод?! — прошипел Регулус, и его пальцы сильнее сжали кожу.

Нарциссе показалось, что даже тени в комнате зашевелились и повторили последние слова, произнесённые с такой злостью. Пришлось припасть к спинке грязного стула, чтобы не пошатнуться.

— И многих? — негромко спросила Нарцисса. — Он убил... многих?

Регулус взглянул на неё так, как никогда раньше.

— Знаешь, кажется, я напрасно волновался. Малфой подходит тебе на все сто! Если всё сказанное ничего для тебя не значит, мне не о чем говорить с тобой!

— Это не так! — поспешно сказала Нарцисса. Её глаза задержались на лице Регулуса, силясь прочесть в них неудачную шутку. — Не делай из меня чудовище. И из Люциуса. Я знаю, на что иду. Мне кажется, ты ошибаешься на его счёт. Ты тоже Пожиратель смерти, разве нет?

При этих словах Блэк изменился в лице.

— Туше, — проговорил Регулус и неприятно рассмеялся.

— Пусть он убивал. Наверняка у Люциуса были причины.

— Причины? — Регулус вспомнил волшебника, целившегося ему в лицо. Если бы не Малфой, мёртвым был бы он сам. С усилием пришлось откинуть от себя эти мысли. — По-твоему, есть какие-то причины для того, чтобы убивать? — сердито зашептал Блэк и устало добавил, покачав головой: — Нет. Мы — волшебники, а не какие-нибудь маглы. Можно обезоружить, околдовать, обездвижить... Да что угодно сделать, но не причинять смерть другому! Послушай меня и отмени эту глупую свадьбу. Или хотя бы отложи. Хорошо подумай над моими словами. Пожалуйста.

Кузина не ответила, и он снова стиснул её руку. Она не понимала его. Это не её вина. Нарциссе не приходилось пробираться под горящими крышами зданий, ощущать облегчение, когда вспышка зелёного цвета пролетела мимо, видеть тела людей, замерших на земле в неестественных позах.

— Нарци-и-исса! — с нажимом протянул Регулус. — Говори — да!

— Д-да... Я подумаю.

— Нет, пообещай мне! Я хорошо тебя знаю! Ты можешь не скрещивать пальцы за спиной, но всё равно лгать.

— Обещаю! — зло сказала Нарцисса и чуть слышно добавила: — Всё из-за Волдеморта?

Регулус покачал головой. На это ему нечего было ответить.

— Да! Из-за него. Тёмный Лорд пугает меня.

Подобных слов можно было не говорить. Регулус знал это липкое чувство страха, когда мурашки бегут по коже от одного присутствия Волдеморта.

— Ты что, не замечаешь того, что происходит? Исчезновения людей, странные личности в Косом переулке... Дело уже не ограничивается маглорождёнными. Его имя боятся произносить. Я слышала, что он неуязвим, бессмертен. Его нельзя ранить или убить! Как такое возможно, скажи мне? Кто он такой?

— Какая чушь, — отрывисто сказал Регулус. — Конечно, Тёмный Лорд не бессмертен.

— Но Белла сказала...

— Она свихнулась! Беллатриса в каждой тени видит заклятого врага.

— Белла, конечно, безумна, но даже ей не пришло бы такое в голову. Она утверждает, что видела, как в Волдеморта попало смертельное проклятие, а он выжил.

— Невозможно! Нарцисса, невозможно! Не вороши гадючье гнездо и не заговаривай мне зубы, будь любезна! Тёмный Лорд здесь не при чём! Я говорил о Малфое, а ты снова всё свела к...к Вол...

— К... к! — передразнила Нарцисса. — Ты боишься произнести имя человека, которому служишь, но заставляешь меня приходить в эту дыру и снова сводишь всё к одному: к Люциусу! Лицемер! Противоречишь сам себе. Не хочешь обсуждать своего Лорда — пусть. Я люблю Люциуса и не хочу обсуждать его! Ты не смеешь просить меня. Я знаю, что говорит дядя, что Малфоям нужен только выгодный брак, но ведь... ведь... — она не смогла подобрать нужных слов, резко поднялась и схватила Регулуса за воротник рубашки. Ткань натянулась, и Нарцисса увидела знакомую серебряную цепочку на шее. — Ты всё ещё носишь его?

— Что? — удивился Регулус. — А-а... твой медальон, — он отвернулся, отцепив её руки. — Помнишь, Цисс, считалку?

— Прости?

— Детскую считалку. Как же она заканчивалась? Ах да! Два слепых мышонка бегали в траве. Первый пискнул громко — в пасть попал змее. Звал его товарищ, бегал тут и там, и свалился малый к злобным паукам... Иногда мне кажется, что мы и есть эти слепые глупые мышки.

— Понимаю, — прошептала Нарцисса, натянув меховой воротник до подбородка.

Регулус шумно выдохнул.

— Вряд ли. Вот, — он вытащил из кармана крохотный флакончик с одиноко танцующей ленточкой голубого цвета внутри. — Возьми. Я хочу, чтобы ты взяла это. Не будь слепа, Цисс. Помнишь, я задолжал тебе подарок? Не люблю оставаться в долгу, — сказал Регулус.

— Для чего оно?

— Мерлин Всемогущий! Да бери же! — он вложил в подрагивающую ладонь Нарциссы флакон и крепко сжал её пальцы.

* * *

Дотти протянула стакан горячего молока с мёдом, но Нарцисса отказалась от любимого напитка, отстранив его рукой.

Она опустилась в любимое кресло и откинулась на мягкую спинку, развязала ненавистный шарф, душивший её, как змея, как сомнения, посеянные Регулусом во время утреннего разговора.

Нарцисса слушала собственное тяжёлое дыхание. Ей было плохо наедине со своими мыслями. Она долго сидела неподвижно, закрыв глаза, но не выдержала и подошла к окну, поглядела на двор внизу, распахивая ставни, не сразу поддавшиеся напору. Ветер со свистом рванул в окно, занося с собой горсти снежинок. Они закружили вокруг, болезненно жаля кожу. Нарцисса подставила лицо, надеясь, что холод сможет прогнать мрачные мысли. Ах, если бы рядом была Андромеда, её чуткая любимая сестра... Тогда ей не было бы столь одиноко.

В потайном кармашке платья лежал маленький флакон зелья, способного рассказать ей всю правду.

Она чувствовала тяжесть, флакон тянул её вниз.

Когда Люциус вошёл в гостиную, Нарцисса отпрянула от окна.

— Что случилось? — недоумённо спросил Малфой. — Я пришёл сразу же, как твой домовик сообщил мне.

— Подожди! — Нарцисса подняла руку в останавливающем жесте и посмотрела на жениха, пытаясь понять по его взгляду, нужно ли ей использовать зелье.

Люциус смотрел на неё недоумённо, его явно встревожил взволнованный вид невесты. Он решал, можно ли ему уже заговорить.

Нарцисса подошла к нему и сердито зашептала:

— Я не хочу, чтобы ты был Пожирателем смерти, не хочу и не хотела ни единой минуты! Мне всё равно, что ты сделал или не сделал, главное, чтобы с тобой всё было в порядке. Чтобы никакой Орден или Аврорат не стоял на пороге.

— В таком случае, мисс Блэк, вы напрасно тревожитесь, — попытался успокоить её Люциус. — Ведь эта война когда-нибудь кончится. Мы обязательно победим. Когда всё пройдёт, мы будем на самой вершине, это будет наше время. Мы, волшебники, установим свои законы...

«Мерлин, какую чепуху он несёт!»

— На вершине будет Волдеморт, — подчеркнула Нарцисса и отвернулась.

— Д-да, но он не забудет тех, кто оказывал ему поддержку. Разве ты не хочешь этого? Если тебе нужно подтверждение моих слов, то знай: Тёмный Лорд оказал нашей семье великую честь.

Нарцисса напряглась.

— Честь?

— Да, — ответил Малфой с полной убеждённостью в голосе. — Он доверил мне на хранение ценный артефакт.

— И ты говоришь об этом с радостью, Люциус? Ты в своём уме? Это что-то ужасное? Какая-нибудь тёмная вещь?

— Нет, то есть я не знаю, — смутившись, признался Малфой. — Это всего лишь потёртая книжка или тетрадка в старой обложке, перевязанная лентой. Что может быть в ней серьёзного?

— Наверняка это что-то нехорошее, — решительно прошептала Нарцисса. Она поёжилась, вспомнив взволнованное лицо Регулуса, и сказала: — Верни её. Верни своему Лорду. Не стоило её брать. Неужели ты не видишь опасности, в которой мы окажемся, если эту тетрадь найдут?

Малфой покачал головой, его рот с горечью изогнулся.

— Я не могу вернуть эту вещь Тёмному Лорду, Нарцисса. Что он подумает обо мне? Лорд решит, что я что-то замышляю. У него не должно быть сомнений в нашей преданности. Тем более... твоя... сестра, — Малфой попытался подобрать подходящие слова, — разочаровала семью, и Тёмный Лорд был недоволен...

— Говори как есть, — отчеканила Нарцисса. — Моя сестра спуталась с маглом. Она вышла за него замуж и родила ему дочь. Она наплевала на наши обычаи и на чистоту крови. Тёмный Лорд знает, что мы не поддерживаем с ней никакой связи. Лишь однажды она прислала мне совой письмо, и я сожгла его, не читая.

Люциус кивнул и попытался обнять невесту за плечи, но Нарцисса вывернулась из его объятий. В ладони она сжала флакон с голубой ленточкой. Люциус прав, она это понимала. Уже поздно идти на попятную. Тёмный Лорд не потерпит такого унижения. Беллатриса любит повторять одну фразу: «Метка жжёт!» У Нарциссы не было метки, но на секунду ей почудилось, что рука горит.

— Мы будем неприлично богаты и непозволительно счастливы, мисс Блэк, — перебил Малфой, поцеловав её в лоб. — У наших детей будет всё самое лучшее.

Нарцисса вздрогнула. Образ Регулуса тотчас померк. Ведь именно об этом она и мечтала, она хотела иметь счастливую семью. Большой дом с красивым парком, таким как в величавом Малфой-мэноре, где среди голубых магнолий цветут белые розы, веранду, где будут бегать милые белокурые детишки.

Эта картина живо предстала перед её глазами.

Мисс Блэк была далека от политики, хотя понимала, что Волдеморт не потерпит рядом с собой никого. Люциус глупец, если не видит этого.

Но без Тёмного Лорда всё, о чём Нарцисса мечтала, могло испариться в одно мгновение. Стоит лишь другой стороне победить.

Нет! Этого допускать нельзя! Остаётся идти до конца!

— Я тебя успокоил? — осторожно спросил Люциус.

— Да, — постаравшись придать голосу беспечность, ответила Нарцисса, но что-то неприятно зашевелилось внутри. — Ты лучше знаешь, как поступить.

— И ты мне веришь? — Люциус с сомнением прищурился.

«Даже мой брат лжёт искуснее тебя. Но это не так важно сейчас. Если Тёмный Лорд падёт, мы останемся ни с чем».

— Возможно, — проговорила Нарцисса и, вынув ладонь из кармашка платья, просто протянула её Малфою.

Их пальцы соединились.

* * *

Шаг за шагом Северус Снейп приближался к дому. День был серый, пасмурный. Грифельно-серое небо тяжелело над головой. Здесь, в грязном Паучьем тупике, всегда было холодно. Всегда, независимо от времени года и дня, сколько Северус себя помнил.

Вместо того чтобы сидеть в тепле в своих домах, местные жители высыпали на улицу. Повод помолоть языками: на днях скончался замечательный человек, двадцать лет отдавший ткацкой фабрике. Местные простецы, а жена покойного называла их «пауками», жались друг к дружке, как мокрые воробьи на ветке. Две старухи жалобно вздыхали.

Северус остановился возле матери и взял её под руку.

«Пауки» встрепенулись с его появлением и недовольно посмотрели в сторону облачённой в траурное платье худой женщины и её мрачного сына.

— Ещё бы с такими не помереть, — прошамкала старуха, живущая через дорогу в кособоком коттедже, зыркнув на Северуса. — Смотри, Джулс, как смотрит.

— Точно зверёныш, — поддакнула вторая карга, потерев на носу бородавку. — Ты посмотри только, как он одет. Отродясь не видела ничего подобного. Не плащ, не пальто, невесть что нацепил.

— Что они тут делают? — сердито прошептал Северус, внезапно ощутив ненависть ко всему на свете. — Я хочу, чтобы маглы немедленно ушли.

— Они пришли отдать дань твоему отцу, — едва слышно сказала Эйлин. — Подождём катафалк и пойдём.

— Дань отцу, — ядовито прошипел Северус. Он никакую дань отдавать ему не желал.

Мерзкие маглы так и пялились, неодобрительно качая головами, перешёптывались между собой. «Если сейчас пойдёт снег, — подумал Северус, — они быстро разбегутся по домам, и не вспомнят ни об отце, ни о матери, ни обо мне. Хотя вон те две уродливые старухи ещё долго будут косточки перемывать. Вот бы заколдовать их сейчас и превратить в двух уродливых жаб навеки вечные!»

Северус с недовольством поймал себя на мысли, что прислушивается к голосам собравшихся. Их было не так уж много, где-то около дюжины, но и этого юному Снейпу хватало вдоволь. Он не их часть! Не их! Да, он прожил мучительные одиннадцать лет в этой части Англии, в грязном рабочем районе городка Коукворт. Двухэтажные дома здесь выбрасывали в небо чёрный дым, деревьев на улице почти нет, речку затопили отходами фабрики. Северус Снейп мечтал вырваться из этой гнилой топи. Мать обещала ему, что придёт день, когда он станет настоящим волшебником и уедет отсюда в самую лучшую школу на свете. Эта мысль помогала Северусу сносить все обиды в школе от мерзких магловских детей, дразнящих его Лошадиной мордой и Джеком-Фонарником.

Денег у Снейпов было немного, да и те отец просаживал в местном баре. Его Северус ненавидел больше всех. Тобиас запрещал колдовать.

Письмо из Хогвартса Снейп получил на своё одиннадцатилетие.

Честно говоря, у Северуса были кое-какие хорошие, приятные воспоминания, связанные с родными местами. Например, он знал, что за лесом есть небольшое озеро с довольно чистой водой, если забраться на холм, можно увидеть рощицу, где можно отдохнуть. Даже детская площадка со скрипучими качелями вызывала где-то в глубине души тоскливое чувство и слабое тепло. И девочка с зелёными глазами...

Он не хотел вспоминать об этом. Но лучше уж мысленно быть там, в рощице за озером, чем здесь: во дворе собственного дома, окружённым людьми, которых презираешь.

Что-то мокрое упало на лоб. Снег. Моргана его услышала, или он сам случайно вызвал это погодное явление.

Прибыл катафалк. Гробовщики получили кивок миссис Снейп и принялись возиться с крышкой гроба.

Северус облегчённо вздохнул и посмотрел на лицо Тобиаса Снейпа. Мертвец издевательски улыбался ему. «Это всего лишь мне кажется, отец не улыбался, только скалился пьяной ухмылкой», — сказал себе Северус и приподнял голову чуть выше. Он резко развернулся и направился к дому, когда до него донеслись слова, произнесённые противным мальчишеским голоском.

— Мам, а это и есть сумасшедшая?

— Да, милый, чокнутая, самая что ни на есть!

Северус резко обернулся с перекошенным от ярости лицом. Мать сделала вид, что ничего не слышала, кутаясь в шаль.

— Ведьма! — каркнула старуха с бородавкой на скорченной физиономии. — Тьфу! Сжила всё-таки мужа со свету!

Северус потянулся за волшебной палочкой.

— Ведьма, говорите? — прошипел он.

— Ведьма, ведьма! Приворожила беднягу Тобиаса, а теперь ещё и укокошила! И ты выродок её, отродье. Злодей!

— Северус! — решительно сказала Эйлин. — Оставь их. Пошли.

По её лицу катились слёзы.

«Она на самом деле любила это ничтожество!» — пронеслось у Снейпа в голове.

Северус остановился как вкопанный, онемев от накатившего на него понимания, и очнулся, лишь когда услышал за спиной настойчивый монотонный стук. Это мистер Снейп решил в последний раз напомнить о себе сыну-уродцу.

Едва дверь закрылась, мать нервно заломила руки и стала что-то неразборчиво бормотать.

— Не могу смотреть, — только и разобрал Северус.

Перешагнув порог дома, где он знал каждый угол как свои пять пальцев, Снейп взял Эйлин под руку и помог опуститься в продавленное кресло.

Слава Мерлину, здесь не было сегодня Блэка, Мальсибера и Эйвери с их «участием», а ведь Роберт едва не напросился. Северус не нуждался в поддержке. Будь Мальсибер здесь, Снейп чувствовал бы лишь обжигающий стыд. Вечно эти чистокровки лезут не в своё дело, помешанные на крови и родственных узах. Много они знают со своим «участием»? Ничего!

— Не злись на них, — мать кивнула в сторону двери. — Простецы нас не понимают.

Простецы. Сейчас в магическом обществе так не говорят, но его мать уже давно не появлялась даже в «Дырявом котле».

— Они не любят нас! — отрывисто сказал Снейп.

— Потому что боятся, — возразила Эйлин. — Разве можно заставить кого-то любить? Нет, Северус.

«Можно заставить, — подумал между тем Снейп. Он знал десяток различных способов, может быть, и больше. — С помощью зелий возможно всё! Взять хотя бы ту же Амортенцию. Любить, заставить страдать, убить...»

— Когда-нибудь все нас зауважают! Маглы, волшебники, все... «Поттер, Лестрейндж, Нотт... Эванс...»

В окно неожиданно что-то ударило. Ком снега повис на дребезжащем стекле и медленно пополз вниз.

— Мелкие гады, — процедил Северус, выхватив палочку. Он сделал ей взмах, и створки с грохотом захлопнулись, погружая помещение во мрак. Темно и холодно.

Северус не хотел разжигать камин. Он любил зиму, безлюдные улочки, укутанные снегом, сугробы до самых колен.

«Мы вырастем и станем королём и королевой Зимы», — обещала ему когда-то девочка с совсем не зимними веснушками и огненными волосами.

Глупая маленькая лгунья, которая ничего больше не значит.

Стоит повторять это чаще, чтобы поверить.

* * *

В центре гостиной находился тяжёлый старинный стол из красного дерева, за которым расположились волшебники. Тёмный Лорд восседал во главе. Справа от него занимал кресло Люциус Малфой. Слева — Беллатриса Лестрейндж. К ней первой и обратился Волдеморт, оглядев собравшихся.

— Как продвигаются наши дела в Отделе Тайн?

— Прекрасно, мой Лорд, — мгновенно откликнулась Беллатриса. — Наш источник исправно присылает нам секретные сведения.

Пожиратели за столом одобрительно загудели.

— Это не может не радовать. Однако этого мало. Мы должны проследить за тем, чтобы наш человек занял как можно более высокое место в Отделе Тайн, прежде чем начнутся серьёзные действия. Нам необходима поддержка.

— Да, мой Лорд. Я делаю всё, — закивала женщина.

— Люциус? Какие новости поступают из Визенгамота? — потеряв к Белле интерес, спросил Волдеморт.

Малфой расплылся в самодовольной улыбке.

— Ценой огромных усилий нам уже удалось наложить «Империус» на тринадцать судей. Поддержка чиновников такого ранга обеспечит нам победу на судебном заседании по делу старшего Мальсибера.

Волдеморт удовлетворённо кивнул и повернулся к Снейпу.

— А-а-а, Северус. Взгляните, господа, среди наших рядов пополнение.

Беллатриса громко фыркнула, не сдержавшись.

Тёмный Лорд усмехнулся.

— Ты не одобряешь моё решение, Белла?

— Повелитель, — встревоженно выдохнула Лестрейндж. — Я полностью вас поддерживаю!

— Скоро все заговорят о вас, мистер Снейп, — проговорил Волдеморт. — Ваши успехи в зельеварении достойны похвалы. Одурманивающий состав превзошёл все наши ожидания.

— Очень рад, — мрачно взглянув на Лестрейндж, ответил Северус.

Волдеморт недоверчиво улыбнулся и протянул:

— Хотелось бы верить, что это так.

По лицу Беллатрисы поползла хищная улыбка.

— Простите?

— Многие говорят мне это, пытаясь угодить, — проговорил Тёмный Лорд, небрежно стукнув палочкой по столу.

Волшебники вздрогнули.

Волдеморт обратил всё своё внимание на Северуса.

— Некоторые на самом деле верят в наше дело, например, ваш друг — юный мистер Мальсибер. Ради освобождения его отца мы идём на крайние меры. Но есть и другие, верно, Беллатриса?

Лестрейндж уверенно закивала, понимая, о чём говорит Тёмный Лорд. Остальные Пожиратели напряжённо переглянулись между собой.

— Рабастан, — резко обратился Волдеморт. — Я слышал, что моё поручение до сих пор не выполнено!

— К сожалению, мой Лорд, нам пока не удалось установить надзор за передвижениями по Сети летучего пороха.

Беллатриса метнула в Рабастана гневный взгляд.

— Это печалит, — прошипел Волдеморт, скривив рот. — Нужно внедрить несколько наших агентов в Руководящий центр Сети летучего пороха. Отслеживание перемещений волшебников — важнейший этап на пути к нашей цели. Неужели среди Лестрейнджей только Беллатриса подходит к делу со всей необходимой степенью серьёзности?

Сидящие за столом волшебники с опасением взглянули на оставшегося невозмутимым Рудольфуса, а Белла, сидящая рядом, заёрзала на месте.

— Повелитель, — низким голосом проговорила она. — Я выполнила ваше поручение. То самое.

— Да, Беллатриса, ты отлично справилась. Может, кто-то из присутствующих ещё не знает о том, что мистер Ванити показал себя неблагонадёжным соратником? — Волдеморт обвёл взглядом застывшие лица. — Нам следует что-то предпринять, показать, что мы возмущены его вероломством.

— Он имел наглость отрицать свою вину.

— А ведь у него есть дочь в Хогвартсе, — сказал Эйвери.

Белла мельком взглянула на Регулуса, который даже не шевельнулся, и отчётливо произнесла:

— Я уже позаботилась о ней, мой Лорд. Верный вам человек передал всё, что требовалось. Думаю, семья предателей крови достаточно поплатится за предательство.

— Я надеюсь, Беллатриса, этот человек не покалечил невинное дитя. Жизнь чистокровных волшебников очень важна для нас, — произнёс Тёмный Лорд.

— Я воспользовалась другими средствами. Вашим зельям я доверяю больше, чем людям.

— Ты слышал, Северус? — Тёмный Лорд вгляделся в лицо Снейпа. — Твои труды находят всё большее число поклонников.

— Это зелье Снейпа?! — воскликнула Белла. — Поверить не могу.

— Позвольте узнать, кто же этот верный человек? — спокойно спросил Снейп, смутно припоминая белокурую девочку с младшего курса.

— Белла? Наверное, это был твой кузен Регулус? — цепкий взгляд Тёмного Лорда устремился к Блэку.

— Нет, мой Лорд, не я, — негромко, но отчётливо произнёс Регулус.

— Это был другой волшебник, но, если бы это поручение получил Регулус, он бы справился. Все Блэки рады служить вам, мой Лорд! — страстно воскликнула Беллатриса.

— Это правда?

— Чистая правда, Повелитель, — откликнулся Регулус.

— Эти слова от представителя столь древнего рода греют сердце. Меня ожидает одно дело, и я хочу, чтобы вы оказали мне услугу, Регулус. Мы обговорим детали после.

* * *

Северус спешил к камину. Некоторые Пожиратели смерти смотрели на него с недоумением. Многие видели его в первый раз, учитывая их и, главное, его происхождение. Блэк схватил его за плечо и резко развернул к себе.

— Что с Эммой? — процедил Регулус. — О чём говорила Беллатриса? Что ты сделал?

Северус отцепил его руку и невозмутимо взглянул ему в глаза.

— Я готовлю зелья для нашего Повелителя, — спокойно ответил Северус.

— Какое зелье использовала Белла?!

— Откуда мне знать, — раздражённо сказал Снейп, угрюмо пожав плечами. Неужели Блэк не видит, что ему противно обсуждать с ним это? — Спроси свою сестру сам! Я изобрёл много формул. «Вдовьи слёзы», например. Или другой отвар. Я разрабатываю зелья, которые не влияют на здоровье будущих поколений. Тебе какое дело? Ты же давно расстался с Ванити. Разве нет?

Регулус ожёг Снейпа яростным взглядом. Северус никогда не видел, чтобы Блэк так смотрел на него. Младший Блэк, конечно.

— Сириус всегда говорил мне, что ты гниль, Снейп. Редкостная гниль, — Регулус отвернулся и быстрым шагом направился к Волдеморту.

Его ждала неожиданная просьба, касающаяся одного маленького услужливого существа.