Товарищ Грейнджер (джен)

В аврорате Дамблдору пришлось задержаться дольше, чем он рассчитывал. Разбирательство несколько затянулось. Сначала пришлось ожидать появления Амелии Боунс, а заодно и терпеть многочисленные процедуры, призванные подтвердить что он — это он. Конечно, если бы Альбус предложил использовать веритасерум, все разрешилось бы много быстрее, но он еще не сошел с ума настолько, чтобы самому предлагать такой способ. Тут не Визенгамот, и задавать вопросы, не относящиеся к сути дела, вполне возможно. Особенно со стороны всяких магглорожденных, которые решительно отказывают своему бывшему директору в должном почтении. Требовать же Непреложный обет не спрашивать ни о чем неблаговидном — глупость еще большая, чем принимать сыворотку правды вообще без гарантий. А тем более в отношении допроса Северуса Снейпа. Хорошо если его будут допрашивать только по сегодняшнему инциденту, тут он чист, а если у кого-то взыграет любопытство и бывшего Упивающегося допросят по прошлым делишкам? Нет, лучше обойтись без таких крайностей. Снейп и без всякого веритасерума вляпался по уши. Его моментально определили в карцер, да и вели туда не очень-то аккуратно, то и дело "натыкая" головой о дверные косяки. К счастью зельевара, Олливандер явился быстро, не то авроры и дементора притащили бы из Азкабана да усадили бы того в одну клетку с задержанным. А так эксперт назвал имя владельца палочки, сняв оставшиеся у авроров подозрения и вырвав несколько разочарованных вздохов.

Вот только владельцем палочки был Мундунгус, и Дамблдор совсем не испытал облегчения от прервавшегося фарса.

Как такое только вообще возможно? А Аластор-то, Аластор — сразу насторожился. Ну, понятно, Флетчер ведь член Ордена, а его глава — сам Дамблдор. Suspiciosō sat. — Подозрительному — достаточно. М-да, теперь еще и с этим параноиком объясняться...

Но, по крайней мере, результатов экспертизы хватило на освобождение Снейпа, хотя и после активного заступничества самого Дамблдора. И, между прочим, ему пришлось делиться информацией с Боунс! И рассказывать, как он пытался задержать неизвестную ведьму с помощью манящих чар и следилки. Только эта попытка увести следствие в сторону от Флетчера не прошла, Аластор легко и небрежно возразил, что оборотное зелье вполне способно сбить манящие чары с толку (и при этом косился на каждого из присутствующих, не убирая руки с палочки). А попытка с помощью следящих чар обнаружить направление на виновницу прямо в комнате допросов провалилась. За время вынужденного бездействия преступница могла их десять раз снять, что, видимо, и сделала.

В итоге, конечно, все разрешилось благополучно. Амелия объявила аврорам, задержавшим Дамблдора, благодарность (что вызвало у последнего искреннее возмущение), а Мундунгус Флетчер ее стараниями попал в розыск. Очень серьезный розыск — по результатам общения с директором. У того не было выхода, кроме как выдать кое-какие сведения главе аврората. Ведь от своих подчиненных Боунс узнала, что Империус наложили на мальчика-маггла, а это не объясняло того, почему в ответ туда заявился Дамблдор. И, чтобы не задерживаться еще дольше, ему пришлось рассказать, что мальчик — кузен Гарри Поттера по линии матери, который живет с ним в одном доме. Собственно, после этого Мундунгуса можно было списывать со счетов, он это был или нет. Трясти его будут как яблоню по осени, а грешков за ним много скопилось. Да и сама его палочка вызывала вопросы — судя по всему, с нее были сняты все возможные следилки, и притом давно. Будь он аристократом, последнее никого не удивило бы, но Мундунгус-то — простой человек.

Весь этот бедлам продолжался несколько часов, прежде чем Альбус смог вернуться в Хогвартс и забрать туда МакГоннагалл и Снейпа. Муди увязался за ними сам, но Дамблдор не возражал. Объясниться и правда следовало.

— Итак, это палочка Флетчера? — спросил Муди Дамблдора, когда они расселись в кабинете.

— Она. Дуб и перо феникса, если я правильно помню.

— Что?! У этого жулика в палочке — перо феникса? — возмутился Муди.

— У Волдеморта, — все вздрогнули, — тоже. Как бы там ни было, тот не был в одиннадцать Темным Лордом, как Мундунгус не был жуликом, — философски заметил Дамблдор. — И в любом случае, он состоит в Ордене Феникса, а туда кого попало мы не берем.

— Состоял! Состоял, Альбус! Ты что, взял моду закрывать глаза на серьезные проделки любого поганца, начиная с этого? — он довольно невежливо кивнул затылком в сторону Снейпа. Зрачка волшебного глаза видно не было, тот явно следил за каждым движением зельевара. — Да ты ли это?!

— Я, — вздохнул Дамблдор. — Иначе как бы мы попали сюда, без моего разрешения?

— Поверю пока что, — буркнул Муди. — Тогда объясни, почему ты не хочешь искать Флетчера? Мордред и Моргана! В конце концов, он угрожает твоему Золотому мальчику!

— Не собираюсь я бросать поиски! — повысил голос Дамблдор. — Но при этом я уверен, что виновна ведьма, а не волшебник.

— Я уже говорил тебе про оборотное!

— У меня есть причины считать иначе! В конце концов, у Мундунгуса могли украсть палочку.

— Но, Альбус, — неуверенно вмешалась МакГоннагалл, — тогда он должен заявить о пропаже.

— Ха! — воскликнул Муди. — Это после того, как он убрал оттуда все положенные чары?

— Это могло получиться случайно, и ты это знаешь, Аластор, — возразил директор.

— Да знаю я эти "случайно"! Это как Упивающиеся, которые "были под Империусом". В принципе возможно, а на деле... — Муди многозначительно умолк.

— А что будет с Поттером, директор? — негромко спросил Снейп. — Помнится, маленький мерзавец остался...

— Северус! — воскликнула МакГоннагалл.

— Заткни свою пасть, упиванец, — выхватил палочку Аластор, разворачиваясь.

— И ты туда же, Муди? — язвительно заметил зельевар, демонстративно скрестив руки на груди. — Просто замечательно. Мало того, что ваш драгоценный мальчик учинил переполох, мало того, что меня таскали по всему аврорату мордредовы хаффлпаффцы, мало того, что в мое отсутствие наверняка испортилось ценное зелье, так еще и аврор-шизик возмущен моим недостаточным почтением в адрес Мальчика-Который-Выжил?

— Если ты не замолчишь, я тебя прокляну!

Снейп не удостоил его ответом, однако отгородился от Муди креслом. На всякий случай.

Несколько секунд в кабинете висела звенящая тишина.

— Давайте спокойно все обсудим, — начал Дамблдор. — Северус прав в одном — мы действительно бросили Гарри там. Так получилось. Предлагаю следующее. Ты, Минерва, отправляешься к Гарри домой. Тебе известно, как его найти, не волнуйся, тебя защита пропустит. Я с Северусом и Аластором отправлюсь в зоопарк. Там мы постараемся узнать судьбу как Гарри, так и его дядюшки.

С этим согласились все, даже Снейп неохотно кивнул.

Сказано — сделано. Вскоре трое магов были на месте происшествия.

День клонился к вечеру, и им хотелось поскорее разделаться с делами. В зоопарке они путем длительных расспросов служащих смогли узнать, что Гарри Поттер, вроде бы, отправился домой вместе с Петунией, а Вернон Дурсль — отправлен в какую-то особую больницу. До подробностей они, желая поскорее покончить с этой проблемой, допытываться не стали, и, переместившись к нужной больнице после ряда аппараций, забрали оттуда незадачливого маггла, обработав Конфундусом персонал — чтобы не вспоминали о своем пациенте. Снейп, правда, хотел найти и изъять какую-то больничную карту, но порядком уставший Дамблдор резко заметил ему, что благодаря Конфундусу ничто, связанное с Верноном Дурслем, не будет представлять для магглов ни малейшего интереса, и на карту еще долго никто не обратит внимания. А если и обратит — невелика беда, все равно пациента к тому времени давно не будет на месте. После чего отправил Северуса и Аластора по домам.

Воспользовавшись тем, что поблизости больше нет никого из волшебников, Альбус лично изменил магглу память и сделал дополнительное внушение. Для блага самого Гарри Поттера и для торжества блага высшего, мальчик не должен быть покидать чулан до первого письма из Хогвартса. Как все-таки удачно, что авроры уже подчистили мальчишке память! Дамблдор был знаком со стандартной аврорской процедурой зачистки, и потому не переживал, что мальчик вспомнит лицо хоть кого-то из волшебников, как и их действия. Свои выбросы, если те были, — может, но это делу не мешает. Наоборот!

Аппарировав с Верноном на Привит-драйв, Альбус почистил память ему еще раз (ибо маггл стал противно верещать и возмущаться неестественным способом путешествия), потом покопался и в мозгах Петунии, которая отказывалась понимать, каким образом ее муж вернулся домой так быстро, да еще и в компании волшебника. Наконец, обработав супружескую пару и чулан Конфундусом, Дамблдор, наконец, вернулся в Хогвартс с чувством выполненного долга.

А на следующий день к завтраку совы принесли свежий номер "Пророка". Увидев заголовок, директор опрокинул на мантию стакан с тыквенный соком и застонал, обхватив голову руками. Он даже не заметил, как сова, воспользовавшись его замешательством, стащила у него с тарелки куриную ножку и, суматошно хлопая крыльями, унеслась прочь.

С листа бумаги на него активно хмурился Северус Снейп с развевающейся за спиной мантией. Огромные буквы слева от фотографии складывались в слова, не предвещавшие ничего хорошего как зельевару, так и директору.

"Преподаватели Хогвартса практикуют Проклятие Подвластия на детях?

Автор: Рита Скитер

Не далее как вчера днем десять отважных авроров, служащих департамента магического правопорядка Министерства Магии задержали профессора Снейпа, Хогвартского преподавателя зельеварения, в маггловском зоопарке в сопровождении не менее пяти волшебников. Несмотря на отчаянное сопротивление, в ходе которого серьезно пострадали шесть авроров, а одному понадобилась экстренная помощь целителя, им удалось скрутить негодяя и сорвать с него серебряную маску. После чего Северус Снейп был доставлен в Министерство Магии в зачарованных кандалах.

Но за что его задержали? Как оказалось, на ком-то из детей было применено Непростительное. В этом чудовищном преступлении и заподозрили мистера Снейпа.

Авторитетным экспертом было установлено, что последним заклинанием на его палочке было Непростительное проклятие Подвластия! Больше того, в ходе следствия выяснилось, что в зоопарке в одно время темными колдунами пребывал не кто иной, как Гарри Поттер! Да-да, это был наш спаситель Мальчик-Который-Выжил, переживший Смертельное Проклятие Того-Кого-Нельзя-Называть. Собственно, именно на Гарри Поттера, скорее всего, и был наложен Империус, успешно сброшенный им. Он снова подвергся атаке Непростительным проклятием и снова одолел его!

Должна заметить, что впервые за долгие десять лет Мальчик-Который-Выжил появляется в поле зрения магического мира. И нельзя сказать, что повод, благодаря которому его заметили, приятен.

Но какое же наказание понес Северус Снейп? Абсолютно никакого! После вмешательства в ход следствия неустановленного лица, Хогвартского профессора с извинениями отпустили.

Возникает несколько вопросов. Почему профессор Снейп все еще профессор? Куда смотрит Дамблдор? У кого был Гарри Поттер все эти годы, и почему опекуны позволили темным магам напасть на него? Кто поспособствовал освобождению Северуса Снейпа? Безопасно ли нашим детям учиться в Хогвартсе? Не пора ли Министерству вмешаться?

Генеалогическое древо Поттеров — стр. 2

Популярные теории на тему Мальчика-Который-Выжил — стр. 4

Биография Северуса Снейпа — стр. 6

Мнение Люциуса Малфоя — стр. 8"

— Нет, нет, нет! — повторял Дамблдор как заведенный. — Мерлин, только не Скитер!.. Минерва! — вдруг спохватился он, разворачиваясь к соседке. — Срочно перенастрой почтовые чары! Иначе через полчаса здесь будет ад!

* * *

День был необычайно жарким для Англии. Отдельные белые облачка не давали тени, наоборот, при взгляде на них становилось жарко — так сильно они напоминали теплую вату. Нагретый ветер едва дул и отказывался дарить прохладу, и только встречный поток воздуха остужал двух маленьких велосипедистов.

Наконец, серая от пыли лента дороги привела их к цели. Перед детьми появился знак "Литл Уингинг", и под ним они сделали привал.

— Так ты говоришь, Привит-драйв, четыре? — уточнил Джеймс, отхлебнув подсоленной воды из фляги. С велосипеда он не слезал.

— Э-э-э... Ага, — неуверенно подтвердила Катя и потянулась за своей бутылкой. Велосипед она оперла о столбик с отлупившимися кусочками краски. Руль ей приходилось придерживать свободной рукой.

— Но почему ты уверена, что он не ошибся? Или не соврал? Мы ведь по справочнику вычислили телефон. Позвонили. Он же там не живет. Так зачем мы туда едем?

— Слушай, Джеймс, я не удивлюсь, если его тетя просто соврала насчет того, живет ли он там.

— Да ладно. Зачем бы ей это надо?

— Она именно такое впечатление производит, — заявила Катя. — Дядя еще хуже.

— Гермиона, это просто глупо.

— Увидим. Ты чего ворчишь-то? Мы ведь почти на месте.

Катя снова взобралась на велосипед, и они с Джеймсом въехали в город молча.

— Ну и где же тут Привит-драйв? — Джеймс вскоре нарушил тишину, до сих пор прерываемую только скрипом цепи и шелестением колес. Даже собаки не лаяли на детей, проезжавших мимо, только лениво провожали взглядами.

— М-м-м... Думаю, надо спросить кого-нибудь.

— Давно бы так.

Джеймс передал свой велосипед Кате и остановил первого попавшегося прохожего. Тот объяснял ему что-то минуту-другую, после чего мальчик поблагодарил мужчину и вернулся к Кате.

— Тут недалеко. Я заодно и про нумерацию спросил, за пять минут доедем.

Катя кивнула. Ей не терпелось добраться до дома того мальчика.

Однако через четыре минуты она резко затормозила. Джеймс — секундой позже.

— Что такое?! — воскликнул он, опасливо оглядываясь.

— Я... Почувствовала что-то. Что-то очень похожее на... нет, ты не поймешь, — вдруг спохватилась девушка.

То, что она ощутила, очень походило на действие Империуса, который в свое время на нее попытался наложить тот толстяк. Такие же мимолетные ощущения.

— Мне надо кое-что проверить, — наконец решила она.

Катя отъехала метров на тридцать, слезла с велосипеда и пошла к Джеймсу пешком. Вскоре она остановилась. Сделала шаг назад, шаг вперед, снова шаг назад, и снова шаг вперед.

— Дай угадаю — какой-то охранный периметр?

— Что-то вроде того, — уклончиво подтвердила Катя. Очевидно, этот "периметр" должен был действовать в чем-то подобно Империусу. Но действовал ли он на Катю? Ведь Империус на ней почему-то не сработал. И дело не в том, что она сопротивлялась ему, она вообще не чувствовала никакого давления на свою волю. А та вряд ли сильна настолько, чтобы победить вообще без борьбы.

Девушке было не по себе. Она поняла, что тут замешан Дамблдор, но бросать начатое она никогда не стала бы. Катя вернулась к оставленному на обочине велосипеду.

— Поехали, — скомандовала она.

Впрочем, далеко ехать не пришлось. Домик номер четыре был совсем рядом. Такой же игрушечно-красивый, как и соседние, только с насыщенно-зеленым газоном и аккуратно подстриженным плющом. Сразу видно, что поработал хороший садовник, по крайней мере, растительность здесь выглядела лучше, чем у соседей.

— Ну и что теперь?

Вместо ответа Катя передала велосипед другу и решительно зашагала к гладкой без единого пятнышка полированной двери. Снежно-белая краска сияла чистотой под слоем лака. Медная кнопка звонка была такой же ослепительно-чистой, на ней не осталось отпечатков пальцев от предыдущих посетителей. Человек нерешительный долго терзался бы угрызениями совести, прежде чем надавить на нее, но для Кати такой повод был бы ничтожным, и она решительно позвонила в дверь.

— Ну, кого еще там принесло? — раздалось раздраженное ворчание из дома.

Дверь Кате открыл тот самый человек, который бросил мальчика тигру. Его плечо полностью покрывали бинты, а лицо украшали два синяка, и оба под глазами. Гримаса Гарриного дяди не обещала Кате ничего хорошего, такой искренней злобы девушка давненько не видела. Тем не менее, она решила быть вежливой.

— Добрый день, мистер Дурсль. Я бы хотела видеть Гарри.

— Здесь такой не живет!

Дверь с грохотом захлопнулась. Откуда-то сверху посыпался мусор, которого, казалось, в этом домике не было и быть не могло. Катя раздраженно провела рукой по волосам, старясь вытряхнуть оттуда труху, и прекратила чиститься только через минуту.

— Что я тебе говорил? — подал голос мальчик, когда она вернулась к нему.

— Джеймс, это он, — устало ответила Катя. — Ты же видел бинты. А тот человек очень близко познакомился с когтями тигра, так что даже если я обозналась, совпадение в высшей степени удивительное. А вообще, странно, что его уже выпустили.

— Тогда будешь ломиться дальше? — прищурился Джеймс.

— Нет, зачем же? "Мы пойдём путём другим", как сказал один великий поэт.

— Что-то?

— Это по-русски. "Мы пойдем другим путем" означает. Если тебе интересно, поэта зовут Маяковский.

— Ты странная.

— О да. Особенно здесь и сейчас, — многозначительно пробормотала Катя. Джеймс, конечно, ее не понял, да и никто бы не понял. — Пошли-ка.

— Куда?

— Другим путем, конечно, — рассмеялась она. — А другой путь у нас ведет к ближайшей телефонной будке.

— Ну... ладно, — опасливо согласился Джеймс и покатил свой велосипед следом за Катей.

Кабинку телефона они нашли только ближе к центру городка. Других нигде больше не поставили. В центре было людно — но только по сравнению с Привит-драйв. Несколько человек заняли лавочки, кто-то покупал в киоске газету, а кто-то — выгуливал пса, свесившего язык до земли. Зато у будки не столпилась очередь, в радиусе метров тридцати не было ни души.

— У тебя есть монетка-другая? — вдруг спросила Катя Джеймса. — У меня есть, но вдруг не хватит.

— Есть, конечно, — пожал плечами мальчик. — Держи, — и он ссыпал в протянутую руку горсть пенсов.

— Отлично! Тогда сейчас будем звонить.

— Кому ты собралась звонить-то?

— Как кому? В полицию!.. Что ты так смотришь? — хихикнула девушка.

— О... А что ты им скажешь?

— А ты послушай! — и она решительно набрала номер.

Спустя несколько гудков в трубке послышался резкий голос оператора. Он поздоровался и представился.

— Алло! — шепотом сказала Катя, отлично помня, что таким образом достоверно зафиксировать ее голос невозможно. — Я... Меня зовут Кристина Смит, и я хочу сообщить о возможном преступлении... Мой одноклассник вчера вызвал неудовольствие своего дяди, и тот прямо на улице его бил, и вообще угрожал избить до полусмерти дома. Сегодня мы хотели проверить, как он, то есть Гарри, а его дядя сказал нам, что он тут больше не живет!.. Фамилия? Ну, вроде бы Дурсль... Да, вроде бы его Верноном зовут... Адрес... Что, уже выезжаете? Спасибо, я очень волнуюсь за Гарри!

Катя повесила трубку.

— Ну, вот и все, — сказала она Джеймсу, вытаращившего на нее глаза. — А теперь поехали, посмотрим хотя бы издалека. Чувствую, с освобождением этого Вернона дело нечисто. Но это ничего, сейчас все наладится.

И дети снова оседлали велосипеды.