His Angel (гет)

Бечено ShiZZ и Элька007

* * *

Глаза Гарри распахнулись и он уставился на крышу своей кровати с балдахином, его сердце болезненно колотилось о ребра.

Потребовалось много времени, чтобы убедить себя успокоиться, но как только его рука инстинктивно попыталась нащупать Флёр рядом с ним, его паника усилилась, когда он не почувствовал никого рядом, прежде чем вспомнил, что она была за много миль во Франции.

Его руки дрожали, когда он принял сидячее положение, прислонился к стене и подтянул колени к груди, крепко обхватив их руками. Принявшись глубоко, успокаивающе дышать, он заставил себя успокоиться, пытаясь избавиться от навязчивых образов в своем сознании.

Прошло всего лишь два дня с тех пор, как он прибыл в Хогвартс, и он уже возвращался к своим старым кошмарам, которые вернулись с удвоенной силой. В тот момент, когда он закрывал глаза, его преследовали образы ночи третьего задания: тело Флер, выражение шока на лице пожирателя смерти, которого он убил, Волдеморт, его мама... Это было похоже на тошнотворный фильм, который ждал своего часа, чтобы появиться каждый раз, когда он предавался сну.

Нагнувшись к прикроватному столику, он взглянул на часы и застонал. Было всё ещё 3 часа утра, но он не мог перевернуться на другой бок и ожидать, что снова заснет.

Спокойно переодевшись в обычную одежду и положив школьную мантию в сумку вместе с дневником, который дала ему Флер, он на мгновение заколебался, прежде чем взять ее фотографию в рамке и положить ее в сумку вместе с остальными вещами, после того как несколько секунд с тоской смотрел на нее. Он не хотел оставлять свои вещи там, где кто-нибудь мог до них добраться.

Профессор МакГонагалл ясно дала понять, что, хотя сейчас он учится на 6-м курсе, он все равно будет делить общежитие с пятикурсниками, так как они были распределены в комнаты в башне по возрасту. Учитывая, что ему только исполнилось 15 лет, он не вписывался в шестикурсные возрастные рамки.

Когда он добрался до общей комнаты Гриффиндора после приветственного пира, стало ясно, что отношение софакультетников к нему ничем не отличалось от отношения остальной части школы, которая считала его безумным и опасным. В гостиной Симус и Дин довольно громко разговаривали о том, что они не верили, что он мог так рано сдать С.О.В и о своей уверенности в том, что Министерство планирует как можно скорее удалить его из Хогвартса для безопасности других студентов.

Поттер тихо выскользнул из спальни и спустился по винтовой лестнице в общую гостиную. Полная Дама заметила его и, не говоря ни слова, распахнула дверь, чтобы выпустить его. Она по своему опыту общения с ним в прошлом году уже знала, что он почти не проводил времени в гриффиндорской башне, и его ободрило, что она пообещала не рассказывать профессору Макгонагалл о его ночных прогулках.

— Не попадайся, — предостерегающе сказала она, когда он вылез из отверстия, закрываемого портретом.

Он слегка улыбнулся, прежде чем насмешливо отсалютовать ей, заставив Полную Даму усмехнуться.

— Тогда продолжай, Филч должен появиться в этом коридоре с минуты на минуту.

Накинув плащ, он направился по знакомой тропинке, как делал это много раз в прошлом году, к парку. Первый день занятий был неплохим. Он состоял только из Нумерологии и Древних Рун, и то, и другое у него было с Дафной. Кэти была единственной девушкой 6-го курса, которую он знал, и она была взволнована, обнаружив Гарри в классе с ней, и, что неудивительно, опасалась Дафны. Даже после того, как они познакомились, было ясно, что ни один из них не хотел иметь много общего друг с другом.

Его не смущали взгляды, которые он получал от класса, состоявшего из гриффиндорцев и слизеринцев 6-го курса. Он вообще не знал гриффиндорцев 6-го курса. Лишь нескольких он смутно узнавал за последние несколько лет в Хогвартсе: это был высокий светловолосый плотный парень, которого он видел во время прошлых проб по квиддичу, и две девушки, которых он постоянно видел вокруг Кэти.

Было довольно забавно наблюдать, как два факультета, которые считались полными противоположностями друг друга, были так поразительно похожи в своем недоверии к нему. Сама Дафна столкнулась с гневом своих соседей по факультету из-за своей близости к нему, но она оставалась такой же невосприимчивой к ним, как и он.

С другой стороны, Дафну Гринграсс почти никогда не заботило, что о ней думают другие.

Она объяснила, что ее отец посоветовал ей продолжить свое образование, и это заставило ее подать заявку Снейпу. Так что она решила, что должна суметь сдать экзамены, начав готовиться к ним приблизительно тогда же, когда профессор МакГонагалл предложила подобное и Гарри. Казалось, её семья хотела уехать из Британии, и она намекнула, что, вероятно, не вернется, чтобы закончить свой 7-й и последний курс в Хогвартсе.

Он усмехнулся, вспомнив выражение ее лица, когда он сказал девушке, что получил отличную оценку на экзамене ЗОТИ. Ее результаты были поразительно похожи на его, и у нее тоже были свои места в топ-10 по астрономии и заклинаниям. Однако Дафна убеждала его, что лучший результат у неё в истории магии. Поттер понятия не имел, как кто-то мог быть достаточно внимательным в классе Бинса, чтобы получить "П".

Он скинул плащ, как только оказался за пределами замка. Луны нигде не было видно, и он мог сказать, что небо не было таким черным, как обычно, сигнализируя о наступлении рассвета, хотя на нем всё ещё отчётливо виднелось довольно много звезд. Достигнув своего «места» у озера, он постоял там несколько мгновений, с болью вспоминая, сколько раз он сидел здесь с Флер и остальными.

Он скучал по ним.

Он скучал по ней.

Прошло всего два дня...два жалких дня с тех пор, как он уехал, но уже казалось, что он не видел Флер много лет. Гарри никогда не мог выразить словами, что он чувствовал. Чувство пустоты в нем никогда не покидало его. Он не мог не думать о ней, даже если это было больно. Он больше не чувствовал себя самим собой, он чувствовал себя незаконченным.

Юноша опустился на землю и вытащил дневник, который она ему дала. Он провел больше половины прошлой ночи, переписываясь с ней.

Тень улыбки заиграла на его губах, когда он перечитал то, что Флер написала прошлой ночью. Она уже начала свое ученичество и расписала весь свой день, не упуская ничего, начиная от того, как сильно ей нравился её наставник, и заканчивая тем, как сильно она ненавидела своих сверстников. Судя по её красочному описанию, их поведение ничуть не отличалось от поведения студентов Шармбатона

Эти слова, написанные ее почерком, давали лишь небольшое утешение, но он был готов взять всё, что мог, чтобы оставаться на связи с ней. Их страстное желание увидеть друг друга было запечатлено на страницах их общего дневника. Они разделили это бремя; все, что они могли сделать- стараться утешать друг друга.

Но было что-то, что помогало им обоим. Всякий раз, когда он думал о ней или о том, что писал ей, ему казалось, что она была рядом с ним. Временами ему казалось, что чувство пустоты в нем исчезает. То же тепло, которое он чувствовал, когда был в ее объятиях, те же чувства, которые оно вызывало: чувство покоя, защищенности и любви… Как будто он мог чувствовать, что она была здесь.

Сначала это чувство ошеломило обоих, особенно когда Флёр спросила, не мерещится ли ему. Но как только поняли, что это и правда взаимные ощущения- мгновенно епрестали подвергать сомнению. Парень не знал, возникло ли это из-за их связи, ожерелий или чего-то иного, но был благодарен за эти чувства. Они были для него постоянным напоминанием о любимой, что она не была полностью оторвана от него.

Он вздохнул, прежде чем закрыть дневник. Хотя во Франции время шло на час быстрее, чем там, где он был, он не хотел ее будить. Ей всегда приходилось уходить рано утром, точнее, около 7 утра, и она никогда не возвращалась раньше 8 вечера.

Рассеянно вертя палочку между пальцами, которая, к его большому удовольствию, почему-то продолжала стрелять голубыми и розовыми звездами, Поттер перевел взгляд на озеро, посередине которого можно было разглядеть что-то, похожее на одно из щупалец Кальмара.

Он вернется во Францию на Рождество, что бы ни сказал Дамблдор.

Чего он не знал, так это того, сможет ли он заставить себя вернуться от нее во второй раз. Сможет ли он вернуться в Хогвартс, оставив ее здесь во второй раз? Он знал, что не сможет. Нет, скорее, он бы этого не сделал. Он надеялся, что все, что Сириус пытался сделать, шло хорошо.

Слишком рано, на его взгляд, пришло время возвращаться в замок, и он устало поплелся обратно. День обещал быть довольно пасмурным, на небе собирались темные тучи, стирая почти всё, что говорило о «раннем утре». Дождь, вероятно, не за горами.

Войдя в Большой зал, он с удивлением обнаружил, что большинство студентов уже завтракали. "В первые несколько дней нового семестра каждый хочет произвести хорошее впечатление",— размышлял он, ухмыляясь, когда увидел Рона, который смотрел на свое отражение в ложке и взъерошивал волосы. Даже наблюдая за отражением, он осторожно стряхнул пылинку со своего значка, прежде чем начать есть гораздо более консервативным способом, чем от него ожидали.

У Рона, казалось, был краткий миг, когда он почувствовал свое превосходство над ним, став старостой. Это было не так уж трудно понять с тем высокомерным и снисходительным тоном, которым он разговаривал с ним в поезде. Но объявление о том, что Гарри будет учиться на 6-м курсе, казалось, нанесло удар по нему и по всем остальным, если на то пошло...очень похоже на то, как он стал чемпионом на турнире в прошлом году.

Поэтому Гарри не был удивлен, когда увидел его, Симуса и Дина, бунтующе бормочущих и бросающих на него мрачные взгляды весь прошлый вечер, когда он попытался провести вторую половину дня в общей комнате, совершив таким образом ошибку.

Его слегка позабавило, что некоторые из когтевранцев, с которыми он был в дружеских отношениях, были не лучше других. Правда, это могло быть по тем же причинам, по которым остальная часть школы ненавидела его за то, что он сумасшедший лжец и все такое, но было нетрудно заметить их негодование.

Он не знал, что и думать о Гермионе. Она вообще перестала пытаться заговорить с ним. Вчера именно она передала ему его расписание, написанное профессором МакГонагалл. Как только Грейнджер отдала его юноше, то ушла, не сказав больше ни слова, после жёсткого прощания, которое заставило его приподнять бровь.

В тот момент ему было совершенно все равно. Да, он с самого начала знал, как сильно это заденет ее гордость. В предыдущие годы ей нравилось каждый раз быть на вершине по итогам года. То, что не только Гарри, к которому она постоянно придиралась с первого года учебы и ругала его за то, что он пытался скопировать ее домашнее задание, победил её в её же собственной игре, но и Дафна превзошла её, что, вероятно, было немного больше, чем девушка могла вынести.

Насколько он мог судить, она была немного больше похожа на Рона во многих отношениях, чем он предполагал. Может быть, так оно и было все время, но тогда ей никогда не бросали вызов настолько, чтобы раскрыть эту ее сторону.

С этими размышлениями Поттер сел в конце стола Гриффиндора рядом с парой второкурсников, которые тут же испуганно уставились на него, стоило лишь ему потянуться, чтобы взять тост. Остановившись на середине движения, молодой человек вопросительно посмотрел на них, чувствуя, как губы растягиваются в усмешке, как только дети со всей возможной поспешностью освободили свои места.

Пожав плечами, он повернулся, чтобы поесть, сердито подавляя укол одиночества, который он почувствовал, едва понял, что сидит один. Заставляя себя не позволять мыслям снова вернуться к Флер, он сосредоточился на том, чтобы покончить с едой.

Ему действительно казалось, что теперь из всех, кого он мог бы назвать другом, у него была только Дафна. Конечно, его товарищи по команде по квиддичу относились к этой категории, будучи одними из немногих людей, которые все еще считали его вменяемым и искренне любили его, как друга. Но какими бы хорошими они ни были, он на самом деле не вписывался среди них так, как с Дафной или французскими колдуньями.

Появилась небольшая улыбка на его лице, когда он вспомнил, как Флёр дразнила его, что тот факт, что почти все его друзья оказались девушками, был связан с его некоторыми женственными характеристиками, с чем Сириус яростно согласился и продолжал зудеть о том, что Гарри был мужским вариантом Лили и что-то о невозможности сдержать свое обещание перед Сохатым.

— Перестань хоть раз думать о своей девушке и заканчивай есть, — знакомый голос раздался справа от него, заставив его улыбнуться шире.

— Доброе утро, Дафна.

Она украла кусочек его тоста, прежде чем сесть рядом с ним, совершенно не обращая внимания на взгляды, полные шока, брошенные в их сторону.

— Честно говоря, Поттер, ты хоть представляешь, как глупо выглядишь с этой дурацкой ухмылкой на лице? Не пытайся это отрицать… — добавила она, когда он открыл рот в знак протеста. — Я уже видел это выражение на твоем лице раньше, и оно всегда было у тебя, когда она была с тобой.

— Не было такого.

— Было-было.

Он несколько секунд пристально смотрел на нее.

— Я не выгляжу глупо, — проворчал он себе под нос и вернулся к трапезе.

— Выглядишь.

— Отрицаю.

— У тебя однонаправленный ум, — вздохнула она.

Гарри усмехнулся, прежде чем повернуться и посмотреть на нее, чувствуя себя намного веселее, чем раньше.

— Спасибо. За тревожный звонок, — добавил он, когда она смутилась.

— Не позволяй этому войти в твою голову.

— О, ты же знаешь, что я тебе нравлюсь, — сказал он с высокомерной ухмылкой.

— Не надо.

Он приподнял бровь, глядя на нее, заставляя ее рассмеяться.

— Хорошо-хорошо, просто поторопись, у нас есть 10 минут до зельеварения.

* * *

— Позвольте мне сначала выразить свое удивление тем фактом, что вас в моём классе осталось так много. У меня сложилось впечатление, что то, чему я учил, проходило через одно ухо и выходило из другого, — Снейп начал тихо, как только занял свое место в передней части теперь уже безмолвного класса. Гарри закатил глаза, прежде чем заглянуть в котел, полный чего-то, похожего на воду.

Класс состоял из гриффиндорцев, слизеринцев и когтевранцев, хотя даже с учетом трех факультетов, вместе взятых, общее количество составило 12 студентов, считая его и Дафну. Это все еще было жалко малое число, но, учитывая, что Снейп не принимал в свой класс никого, у кого было меньше «П», это, вероятно, было в пределах разумного.

— Больше не будет никаких глупостей. Любые ошибки будут стоить вам вашего места здесь. Зелья, изученные на этом уровне, требуют довольно ценных ингредиентов, и я не позволю вам истощать их запасы из-за вашей...некомпетентности.

Взгляд Снейпа скользнул по комнате, прежде чем, наконец, остановился на Гарри.

— Мистер Маллен! — вдруг сказал он.

— Сэр? — заговорил высокий черноволосый мальчик.

Гарри мог с уверенностью сказать, что никогда не замечал больше половины людей, увиденных в этом классе, в Хогвартсе.

— Что вы получите, если добавите кусочек кожи бумсланга к содержимому вон того котла и будете помешивать его против часовой стрелки в течение 3 минут?

— Зелье старения.

— Мисс Коллинз, эссенция диттани и порошок в виде пудры из рогов двурога, настоянный в течение двух месяцев при добавлении златоглазок раз в две недели.

— Эм… — блондинка с Когтеврана запнулась, она выглядела слегка испуганной. — Укрепляющий раствор?

— Это ответ или вопрос?

Она промолчала, прежде чем Снейп отвернулся, ничего не сказав.

— Поттер! Аконит, сушеная крапива и трава спорыша являются основными ингредиентами для какого зелья?

Глаза Гарри слегка сузились.

— Волчелычье зелье.

Снейп спросил его о зелье, которое появится намного позже, пусть и на 6-м курсе. Некоторые вещи никогда не меняются.

— Какие у него эффекты, мисс Роуз?

Он был удивлен, что вопрос был адресован кому-то другому. По тишине было очевидно, что она не знала ответа, но Снейп снова просто проигнорировал это.

— Это особое зелье дается всем, кто страдает ликантропией. Это позволит человеку сохранять рассудок в ночь полнолуния и, таким образом, снизит вероятность причинения вреда себе или кому-либо из окружающих.

Остальная часть урока прошла без особых происшествий. Как всегда, он вывесил на доске инструкции по зелью, на этот раз для восполнения крови и стал ходить по классу, заглядывая каждому в котёл, пока они над этим работали.

Гарри был удивлен, что Снейп вёл себя не так, как обычно.

Это было не только потому, что мастер зелий не дразнил его одного, как раньше, но он обычно не делал покровительственных комментариев о работах кого-либо, кроме Слизерина, хотя фаворитизм всё ещё был, кстати, он присуждал баллы только студентам из Слизерина. И он, и Дафна сумели получить желаемый конечный результат и подписали свои имена на флаконах, прежде чем оставить их на стойке.

— Поттер, останься на минуту.

Он упаковывал свои вещи и удивленно поднял глаза. Дафна пожала плечами, прежде чем кивнуть головой в сторону двери, показывая, что подождет его снаружи.

Он подошел к передней части класса, где Снейп сидел за своим столом, перелистывая страницы очень старой книги. Никто из них не произнес ни слова, пока комната не опустела полностью.

— Тебе нужно зелье, о котором мы говорили в начале урока?

Этот вопрос застал его врасплох.

— Нет, сэр… — он помолчал, пытаясь понять, что сказать. Он не знал, как много Снейп знал о его «состоянии». — Оно не влияет на меня таким образом.

— Очень хорошо, — С этими словами снова воцарилась тишина. — Вы можете идти.

Он повернулся, чтобы уйти, но заколебался.

— Спасибо, — тихо пробормотал он, удивив самого себя, прежде чем окончательно развернуться и направиться к двери, не оглядываясь.

Дафна вопросительно посмотрела на него, когда он вышел.

— Что случилось? — спросила она, когда они медленно начали подниматься по ступенькам из подземелья.

— Я...на самом деле не знаю.

Она приподняла бровь, глядя на него, но промолчала. Поттер мог бы сказать, что она не была удовлетворена его ответом, но был рад, что она не стала придираться к нему по этому поводу.

— Снейп действительно казался немного...другим сегодня, хотя… — задумчиво произнёс он. — Да...это почти как…

— Он больше не ведет себя, как придурок? — добавила она с усмешкой.

— Читаешь мои мысли.

Она усмехнулась, когда они вышли в довольно мрачный Большой зал, звук сильного дождя снаружи стал очень слышимым.

— Защита от тёмных искусств с Амбридж…Я действительно не жду этого с нетерпением.

— Ты что-нибудь знаешь о ней? — спросил Гарри, когда они начали подниматься по вращающейся лестнице.

— Познакомилась с ней несколько лет назад, когда мы с отцом зачем-то ходили в Министерство. Она не понравилась мне тогда, не нравится и сейчас. У нее зуб на нелюдей, и она пыталась руководить десятками кампаний против оборотней, русалок и... им подобных, — добавила она, заметив опасный блеск, появившийся в его глазах.

— Знаешь, мне она не понравилась с того момента, как я ее увидел, — тихо сказал он.

Именно из-за таких людей, как она, Флер здесь воспринималась как нечто меньшее, чем человек. Вскоре они добрались до класса и, поздоровавшись с Кэти, заняли свои места в конце. Вскоре дверь снова распахнулась, и, наверное, в сотый раз его разум сразу же подумал о толстой жабе, когда он увидел ее.

— Этот кардиган… — Дафна пробормотала что-то себе под нос, заставив его слегка ухмыльнуться, когда они смотрели, как розовый...комок поворачивается лицом к классу.

— Доброе утро, класс, — её приторно-сладкий голос заставил его пожалеть, что он не может засунуть наушники обратно и увеличить громкость до максимума.

Послышалось несколько бормотаний «доброе утро», но ей этого показалось недостаточно.

— Давайте попробуем еще раз, хорошо? На этот раз я хочу услышать «доброе утро, профессор Амбридж», красиво и громко. Доброе утро, класс.

— Доброе утро, профессор Амбридж, — проскандировали в ответ.

— Это было не так уж трудно, не так ли? — спросила она с широкой улыбкой.

— Теперь, пожалуйста, достаньте свои учебники и начните читать до главы 3.

Затем, не говоря ни слова, она опустилась на стул за столом, оставив их ошеломленно смотреть друг на друга.

— Она действительно ожидает, что мы это прочитаем? — Дафна зарычала, с отвращением глядя на свою книгу.

Это была книга по теории магии, написанная Л. Р. Слинкхардом. Гарри даже не прикасался к книге с тех пор, как купил ее, и она всё ещё была в упаковке. Картинки на обложке было достаточно, чтобы его мозг отключился — кучка детей, летающих на метлах с палочками в руках.

— Ты прочитала это?

Она повернулась, чтобы недоверчиво посмотреть на него, прежде чем заметила, что его книга все еще закрыта.

— Едва успел дочитать первую страницу. Это книги такого рода, которые дети используют для изучения теории магии перед началом обучения.

— Довольно разговоров там, сзади, — раздался жеманный голос Амбридж, заставивший его подавить дрожь.

Несколько минут спустя он тупо уставился в пространство, его мысли мгновенно вернулись к его любимой серебряноволосой ведьме. Дафне было не лучше, на самом деле казалось, что она засыпает.

Хуже всего было то, от начала «урока» прошло всего 15 минут.

Все люди вокруг них были в таком же оцепенении, за исключением одного или двух, которые действительно читали. Кэти, сидевшая за два места перед ними, закрыла лицо руками, и он видел, как ее подруга отчаянно тычет ее.

Еще через мучительные полчаса Гарри был выведен из оцепенения, хотя это было после довольно болезненного количества тычков со стороны Дафны. Он был довольно зол на нее за то, что она прервала его более чем приятные мечтания, но она кивнула головой в сторону передней части класса, где рыжеволосый гриффиндорец поднял руку и пристально смотрел на Амбридж, которая все еще не поднимала глаз. Вскоре все уставились на мальчика. Как бы Амбридж ни старалась, она не могла продолжать игнорировать его, так как он видел, как ее глаза время от времени бросали взгляды на мальчика, о котором шла речь, прежде чем снова взглянуть на книгу, которая ее так интересовала. Наконец…

— Да, мистер Дервент? — ласково спросила она.

— В чем смысл этой книги? — прямо спросил он, заставив ее приподнять брови.

Гарри был несколько озадачен, но почувствовал, как растет его уважение к нему.

— Боюсь, я не понимаю вопроса, — её голос немного утратил свою приторную сладость.

— Я имею в виду, почему мы читаем эту книгу, особенно когда у нас Ж.А.Б.А в следующем году? Это стоит за тем, что мы делали в прошлом году, и здесь нет ничего об использовании защитных заклинаний.

— Использование защитных заклинаний? —она рассмеялась. — Зачем вам вообще это нужно? Вы ожидаете, что на вас нападут в любой момент?

— Но разве не в этом весь смысл этого предмета? — пропищала Кэти.

— Если вам есть что сказать, мисс Белл, вам нужно поднять руку, — сказала Амбридж с улыбкой и отвернулась от нее.

— В ответ на ваш другой вопрос, мистер Дервент, Министерство считает, что учебная программа может быть изменена так или иначе. Да, мистер Маллен?

— Как и сказала Кэти, разве использование магии для защиты от темных искусств не является смыслом этого занятия?

— Я спрошу еще раз, кто хотел бы напасть на кого-либо из вас? Вы все школьники, и сейчас мирные времена.

— Но…

— Рука, мисс Смит.

Кудрявая слизеринка с хмурым видом подняла руку, но Амбридж быстро отвернулась.

— Вы не первый класс, у которого были такие же...опасения быть атакованными. Слишком многие из вас думают, что есть необходимость защищаться. От чего тут защищаться?

Она издала долгий драматический вздох, после чего встала и подошла к передней части стола.

— Вам всем сообщили, что вернулся Тот-кого-нельзя-называть. Это. Ложь. Интерес Министерства в Хогвартсе состоит в том, чтобы защитить вас всех от веры в то, что не реально. В конце концов, вы следующее поколение нашего мира, мы не можем допустить, чтобы вы все пришли в мир дезинформированными.

Ее взгляд переместился прямо на Гарри, который лениво смотрел в ответ.

— Это вредно, не так ли, мистер Поттер? Вы видите, как ваши слова повлияли на всех?

— Но он никогда... — начала Кэти.

— Рука, мисс Белл, если когда-нибудь захочешь выступить в моем классе… — сказала Амбридж. — Как я уже говорила, было бы намного проще, если бы вы признали правду. Как насчет этого, мистер Поттер? Вы окажете всем большую услугу.

Гарри слегка наклонил голову, с отвращением глядя на женщину. Через долю секунды он поднял руку.

— Вы можете говорить, мистер Поттер, — она одобрительно кивнула, ее губы изогнулись в уродливой улыбке.

— Упоминается ли что-нибудь об этом в трех главах, которые вы просили нас прочитать? Потому что я...э-э... несколько сбит с толку.

Ее улыбка дрогнула, прежде чем исчезнуть, сменившись очень уродливым взглядом. Голова Дафны была опущена, но он почти мог видеть ухмылку на ее лице, а спереди он видел, как плечи Кэти и еще нескольких студентов тряслись от беззвучного смеха. Казалось, прошло несколько минут, прежде чем она ответила.

— Я так не думаю, мистер Поттер.

Он вежливо улыбнулся, прежде чем снова погрузиться в оцепенение, уставившись на первые несколько букв на странице 1. Больше ничего не было сказано в течение всего урока, и, наконец, когда он закончился, она отпустила их, хотя и сладости в её голосе заметно поубавилось.

— Мистер Поттер, мне нужно поговорить с вами минутку.

Он застонал, а Дафна хихикнула.

— Почему все просят меня остаться после занятий? — пробормотал он себе под нос, убирая свои вещи.

— Думаю, это связано с тем, что ты Гарри Поттер, — сказала Дафна с усмешкой и утешающе похлопала его по руке. — Дальше у меня нумерология...Увидимся позже.

Он кивнул и, закинув сумку на плечо, двинулся вперед.

— Мистер Поттер, насколько я понимаю, вы не были у себя дома в течение всего лета? — беззаботно спросила она.

Он обдумал вопрос, прежде чем ответить:

— Да.

— Могу ли я поинтересоваться, где вы были?

И снова он ответил не сразу.

— Боюсь, что нет.

— Мистер Поттер, когда учитель задает вам вопрос, вы должны ответить. Итак, где вы были?

— Я отвечу на любой ваш вопрос. Но только если он касается этого занятия. Я не понимаю, какое вам дело до моего местонахождения, причём в прошлом, — сказал он категорично.

— Это для вашей же безопасности, мистер Поттер.

Тут на его лице появилась ухмылка.

— Но, профессор, я думал, что там никто не ждет, чтобы напасть на меня.

Она пристально посмотрела на него, и он почувствовал лишь малейшее вторжение легилименции, крошечный укол. Он улыбнулся в ответ и подождал, стараясь, чтобы внезапная волна гнева, которую он почувствовал, не отразилась на его лице, когда он позволил шипу проскользнуть немного дальше, прежде чем злобно сломать его. Она тихонько вскрикнула и схватилась за голову. К своему удовлетворению, он увидел слезы в ее глазах.

— С вами все в порядке, профессор? Мне позвать мадам Помфри? — спросил он с притворным беспокойством.

— Н-нет...Просто болит голова.

— Если вы уверены, — сказал он с преувеличенной осторожностью. — Тогда могу я откланяться, профессор?

Она кивнула, не поднимая глаз.

— Спасибо, — с этими словами он повернулся и вышел, хлопнув за собой дверью.

* * *

К жизни в Хогвартсе было не так уж и трудно приспособиться, несмотря на враждебную и несколько одинокую обстановку. Пребывание Дафны в Слизерине ограничивало их время вместе. Кроме того, ей тоже приходилось проводить время с Трейси, которая, как она сообщила ему, начинала ревновать, что Даф проводит с ним больше времени, чем с ней.

Его школьные успехи снова произвели впечатление на профессоров, что было неудивительно. Обнаружив, что большую часть свободного времени он проводит в одиночестве, Поттер воспользовался этим, чтобы утолить свою жажду знаний, максимально стараясь пользоваться Запретной Секцией библиотеки, так как ему больше не требовалось разрешение на доступ к ней.

Книги, полученные от Ремуса и Флер в дополнение к нескольким, которые привлекли его внимание и были куплены, когда он был в «L’autrerue», оказались гораздо сложнее, чем всё, с чем он сталкивался в прошлом году, но награды за их освоение полностью компенсировали это. Каждый раз, когда он осваивал что-то новое, он ухмылялся, представляя себе возможности. Сириус не узнал бы, что с ним случилось, если бы они снова сразились на дуэли.

Хотя ему вновь пришлось пережить боль полнолуния. Для него не могло быть и речи о том, чтобы остаться в общежитии на эту ночь, не то, чтобы он когда-либо оставался там надолго. Он проводил свои ночи на территории замка или в Выручай-комнате, где тренировался с Сириусом и Ремусом. Никого из его соседей по комнате это не беспокоило, насколько он знал. Симус был рад, что больше не находится с ним в одной комнате.

Ночь полнолуния заставила его бегать вокруг в панике. Он попытался войти в Выручай-комнату, но обнаружил, что она не отвечает на его призыв. В полной в панике он убежал в Астрономическую башню, которая, к счастью, была пуста. Надежно заперев дверь и наложив на нее заглушающее заклинание, он спрятался в углу, ожидая Неизбежной агонии. После того, как все закончилось, он решил просто провести там ночь, написав Флер, которая снова и снова посылала отчаянные сообщения с помощью дневника, снедаемая беспокойством.

Амбридж начинала действовать ему на нервы. Казалось, она всегда старалась добиться от него повышения голоса. Он ненавидел намеки, которые она продолжала бросать, то, как она насмехалась над «ложью о том, что тот-кого-нельзя-называть вернулся». Он знал, что она пытается заставить его отреагировать, но он всегда контролировал свои эмоции, сохраняя невозмутимое выражение лица и борясь с желанием проклясть ее до забвения.

Снейп был на противоположной стороне спектра. Он был безмерно удивлен, что мастер зелий перестал выделять его. Конечно, он все еще относился ко всем, не из Слизерина, как к грязи под ботинком, но на этот раз, похоже, Гарри был включен в эту группу. Он больше не был кем-то, кого поставили на пьедестал, чтобы профессор мог направить на него свой яд. Он почти начал испытывать к этому человеку хоть каплю уважения.

Начался сезон квиддича, и он принес с собой пробы на место вратаря. Анджелина настояла на том, чтобы все попробовались на эту должность, даже те, кто уже был в команде.

Рон был одним из тех, кто надеялся попасть в команду. Похоже, миссис Уизли удалось раздобыть ему метлу, хотя Сириус отказался одолжить ей деньги. Как оказалось, ей удалось достать ему последнюю метлу из серии «Чистомёт», которая была в коллаборации с «Нимбус 2001».

В свою очередь, у близнецов всё ещё были их старые мётлы, и было нетрудно заметить, что они оба были обижены на своего брата за то, что он получил метлу, но, как они сказали, их мать сделала бы все для «своих старост».

Конечно, у всех челюсти отвалились на пол, когда Гарри наконец достал свою метлу. Хмурый взгляд Рона был довольно уродливым, но близнецы и девочки были в восторге от того, что их ловец будет почти непобедим.

Потребовалось время, чтобы привыкнуть к его новой «Молнии». Скорости и чрезвычайно крутых поворотов было достаточно, чтобы отпугнуть любого от желания попробовать полетать на метле. Он чуть не врезался в трибуны на противоположном конце поля, когда впервые поднялся в воздух, над чем близнецы не могли перестать смеяться.

Для пробы вратаря они решили провести соревнование, в котором каждый человек будет пытаться блокировать удары преследователей. Результаты оказались неутешительными.

Из новичков только Рону удалось забить больше всех, и даже тогда ему удалось заблокировать только 2 из 5. Один из ударов он заблокировал, поклявшись, что так и собирался сделать, но почти у всех было подозрение, что это не более чем случайность.

Анджелина не знала, что делать. Ей самой, Кэти и Алисии удалось заблокировать 4,3 и 4 броска соответственно. Фред и Джордж, оба сумели блокировать по 4 квоффла каждый. Гарри удалось блокировать 4, хотя он впервые занял свое место перед стойками ворот.

В конце концов она решила, хотя и неохотно, принять Рона в команду, поскольку он был единственным, кто хоть что-то мог сделать из остальных, кто появился. Все и каждый в первоначальной команде показали, что они будут вратарями получше, чем он, но не похоже, чтобы кого-то из них можно было заменить. У них были лучшие охотники, загонщики и ловец среди всех факультетов.

* * *

Флер удовлетворенно откинулась на спинку стула и кивнула.

— Это должно обратить вспять ущерб, причиненный заклинанием. Но вам следует быть осторожным в течение следующих нескольких дней и стараться не напрягаться.

— Спасибо, — с благодарностью сказал мужчина, осторожно двигая ногой вверх и вниз.

Когда он вошел, его нога была покрыта зеленой чешуей, которая не позволяла ему ходить правильно или безболезненно. Чей-то розыгрыш, который, как обычно оно бывает, пошёл не так. К её удовольствию он отказался сказать, кто это придумал.

— Нет проблем.— Она встала, чтобы уйти.

— Эм...Мисс Делакур? Если вы сегодня вечером не заняты, я хотел спросить, не хотели бы вы поужинать… — он замолчал, когда она повернулась, чтобы посмотреть на него, ее глаза посуровели.

Мужчина слегка покраснел. Он не был непривлекательным, это мог видеть любой, и он был одним из немногих, у кого не было наполненных похотью глаз, которых она привыкла ожидать от мужчин. Но…

— Мне жаль, но меня вызывают, — не сказав больше ни слова, она ушла.

Это повторялось снова и снова с тех пор, как она начала здесь работать. Любой мужчина, молодой или старый, думали, что это пустая трата потенциала, если они не попытаются пригласить ее на свидание или приударить за ней в какой-то момент.

Она ненавидела это. Чем чаще подобное происходило, тем больше она чувствовала, как растет ее отвращение. В некотором смысле ей казалось, что она предает Гарри, хотя она никогда не задумывалась ни о ком из других мужчин или что она не могла не поймать их взгляд.

Прошел почти месяц с тех пор, как она отпустила Гарри на Кингс-кросс, и все еще не проходило и дня, чтобы она не желала снова его увидеть. Во всяком случае, ее потребность видеть его только возрастала с каждым днем. Чувство пустоты, которое она всегда носила с собой, все еще причиняло ей боль, и она знала, что это не прекратится в ближайшее время.

В этот момент она просто терпела каждый прожитый день. Ее раздражал тот факт, что у нее были родители и Габриэль — люди, которые точно знали, через что она проходит, утешали ее, пока у него ничего этого не было. Она знала, что он чувствовал негативные последствия разлуки с ней гораздо сильнее, чем она, хотя это она была вейлой…

Именно ее наследие привязывало его к ней, и хотя они оба делали это добровольно, она не считала справедливым, что могла справиться с этим проще, чем он.

— Больше никого? — устало спросила она свою новую подругу Колетт.

Она была из частной Магической Академии где-то во Франции, и сейчас заканчивала свою стажировку здесь, как и Флёр.

— Пока никого. Ты можешь расслабиться, — она улыбнулась в ответ, прежде чем со стоном облегчения опуститься в одно из кресел.

В конце концов, она была на ногах уже 3 часа подряд.

— Я так понимаю, приём был без происшествий?

Флёр раздраженно посмотрела на нее, заставив брюнетку рассмеяться.

— Я так и думала...Но он был не так плох, как последние несколько.

— Может быть это и правда, но я бы хотела, чтобы они прекратили.

Колетт рассмеялась.

— Что бы он сделал, если бы узнал о них? — улыбка тронула ее губы, а взгляд смягчился при упоминании о ее волшебнике с волосами цвета вороньего крыла.

— ‘Арри? — вейла рассмеялась. — Он, вероятно, отпугнул бы их и провел бы следующие несколько минут, будучи крайне злым... по крайней мере, до тех пор, пока я не смогу его подбодрить.

— Ты говоришь так, как будто это случалось раньше.

— Когда он был здесь, я повела его на рынок, чтобы купить кое-что для мамы... — и Флёр рассказала о том времени, когда впервые узнала, что Гарри говорит по-французски.

Не успела она опомниться, как уже рассказывала о том времени, которое они провели вместе во Франции, от начала и до конца. К концу этого воркования Колетт знала достаточно подробностей, которые заставили её отвернуться, пряча лицо, пылающее красным.

— О, ты по-настоящему влюблена в него, не так ли?

— Разве ты тоже не такая же? Как насчет твоего таинственного мужчины, а?

Это заставило брюнетку покраснеть в свою очередь, и остаток дня они провели, поддразнивая друг друга по поводу своих мужчин.

Наконец-то подошел к концу еще один день. К счастью, у нее было еще только 3 человека, назначенных к ней на приём. Она также должна была помочь целительнице Боннель (той же женщине, у которой Флёр была на собеседовании) «залатать» 38-летнюю женщину, которая потеряла руку в результате несчастного случая.

У нее всё ещё были сомнения по поводу крови, но она смогла закалить себя. К концу операции она была вознаграждена благодарным взглядом на лице женщины, когда они снова прикрепили руку.

Попрощавшись с Колетт, она вошла в камин, бросив в него горсть летучего порошка. Так как они теперь работали здесь, они могли использовать сеть каминов, когда хотели. Многие предпочитали трансгрессию, но она ненавидела её почти так же сильно, как Гарри.

— Я дома, — сказала Флёр, отряхивая сажу и пепел со своей одежды, когда выпрямлялась.

Гостиная выглядела гораздо менее светлой, чем она могла вспомнить. Отсутствие Габриэль и Аланы в дополнение к Гарри оставило заметную пустоту в их доме. Она знала, что, если бы ее родителей не было здесь, она бы наотрез отказалась оставаться одна.

— Здесь, цветочек, — раздался голос Аполлин, и она последовала за ним, придя к обеденному столу, где сидела ее мать, глубоко погруженная в роман.

— Как прошел твой день?

— Не так уж плохо, — она вздохнула, опускаясь в кресло и благодаря домового эльфа, который принес ей стакан тыквенного сока.

— Пришлось снова прикрепить руку, — добавила она, подумав, и сморщила нос.

Забавно было видеть, что у ее матери было такое же выражение лица.

— Все так же, как и всегда, с населением в целом?

Флёр раздраженно посмотрела на веселый огонек в глазах матери.

— Да...Я все еще отказываю людям. Похоже, они никогда не понимают, что я не хочу иметь с ними ничего общего. У нас было два человека, которые вернулись без каких-либо заболеваний, и оказалось, что они пришли просто посмотреть на меня! — она зарычала, когда ее мать засмеялась.

— Это не смешно!

— Я знаю, я знаю. Но просто забавно видеть, как сильно это тебя беспокоит.

— Это потому, что тогда меня это никогда не волновало. Теперь у меня есть ‘Арри, и я не хочу, чтобы рядом со мной был кто-то, кроме него, — она замолчала, пытаясь подобрать правильные слова, и улыбка ее матери исчезла, когда она стала выглядеть обеспокоенной. — Это просто кажется неправильным.

— Если и есть кто-то, кто понимает ситуацию, в которой вы находитесь, так это ‘Арри, — мягко сказала ее мать. — Ты ничего не можешь с этим поделать, дорогая, особенно сейчас. Твоя магия взывает к нему, пытаясь найти его. Любой, кто встанет на этом пути, окажется между молотом и наковальней. Вот почему твое очарование сильнее, чем раньше.

— Я знаю, — она вздохнула, прежде чем взглянуть на календарь. — Я бы хотела, чтобы он был здесь, — тихо пробормотала она, больше для себя, чем для своей матери, но она поняла в любом случае.

— Я тоже так думаю. Без него наша семья чувствует себя неполной, да?

Флёр улыбнулась и кивнула. Он был такой же частью ее семьи для всех остальных членов, как и для нее. После ужина и нескольких бесед с матерью и отцом она вернулась наверх, в комнату Гарри. С тех пор как он ушел, она перенесла все свои вещи в комнату, которую они делили. Ей была ненавистна мысль о возвращении в свою старую комнату, в которой она спала одна.

Теперь всегда перед тем, как лечь спать, она надевала одну из его рубашек. В конце концов, он оставил здесь больше половины своей одежды, так как в основном Гарри в Хогвартсе собирался носить школьную форму и мантию. Рубашка доставала ей почти до колен, к тому же, ей нравился запах, который напоминал о нём.

Схватив свой дневник, Флёр написала сообщение, требуя ответа от Гарри, чтобы его аккуратный почерк появился именно сейчас.

— К вашим услугам, мой цветочек.

Улыбка тронула её губы, когда она представила его кривую усмешку. Флёр положила за спину подушку, продолжая писать, как они это делали каждый день по несколько часов.

Она пыталась научить его чувствовать её магию. Они добились определённых успехов, хотя разделяющее их расстояние сильно мешало. Флёр точно знала, что это нужно, чтобы они могли чувствовать эмоции друг друга. Переписку и чувство эмоций друг друга они использовали как спасательный круг для замены физической близости.

Гарри не упоминал об этом, но она чувствовала, что был несчастлив. Как так? Вся школа, кроме разве что Дафны, отвернулась от него. Флёр знала также о его ночных кошмарах. Несмотря на его заверения, что они якобы ушли, она ему не верила, напоминая, что лгать он не умеет.

Иногда она заглядывала в его кошмары, что никогда не переставало её пугать. Ужасные образы были для неё слишком сильны. Когда Флёр впервые их увидела, она потом долго не могла заснуть и нуждалась в том, чтобы мама была рядом. Однажды она увидела (или услышала?), как он их описывал: кладбище, его мать, боггарт в виде Флёр. Даже описания всего этого навевали на неё ужас.

Что ещё хуже, она стала чувствовать отчаяние Гарри, когда он описывал эти кошмары. Это разрывало её на части, так что в первый раз, когда она почувствовала это, её родителям пришлось отговаривать её от поездки в Хогвартс, чтобы забрать Гарри.

Она никогда не говорила ему, что видела его кошмары. Хотя они и были очень близки, это было бы похоже на вторжение в его частную жизнь.

Видела они и другие его сны. Она видела высокого темноволосого человека, который, казалось, смотрел прямо на Гарри. К тому же, она знала о серовато-белом дереве и о иных видениях, будь это висельник, трое братьев, идущих куда-то через густой лес, женщина, похожая на вейлу, лежащая на земле мёртвой с торчащим из груди кинжалом.

В последнее время видения оставили её. Это означало, что Гарри возможно вообще перестал спать. Ей это крайне не нравилось, но она не могла лично с ним встретиться для большей убедительности.

Осталось лишь желать, чтобы время до их воссоединения прошло быстро, гладко и как можно более безболезненно.

Как же она была глупа, когда думала, что оно будет безболезненным.

* * *

— Бал на Хэллоуин? — Гарри повернулся и посмотрел на Дафну, приподняв бровь.

— Мм... Многим людям так понравился Рождественский бал в прошлом году, что они послали просьбы Дамблдору провести что-то подобное снова, — Объяснила девушка, поудобнее прислонившись к дереву.

Они были снаружи, сидели на том же самом месте, где она впервые встретила его на втором курсе. Все их уроки на сегодня закончились, и, видя, что они оба ненавидят находиться в своих факультетских гостиных, они выбрали это место в качестве альтернативы.

Обычно они общались здесь или в библиотеке. Однако мадам Пинс, по какой-то причине, разозлилась на них, и они согласились, что было бы неразумно...подливать масла в огонь, как можно было бы сказать, поэтому они временно добровольно покинули библиотеку.

Он тупо уставился на озеро.

— Это будет уже не то же самое, — тихо пробормотал он что-то себе под нос, но она услышала его.

— Так что, я полагаю, было бы глупо просить тебя отвести меня туда? — тихо спросила она, и он в шоке посмотрел на нее. — Что? Если я пойду, то с таким же успехом могу пойти с другом.

Гарри улыбнулся и почесал затылок.

— Я действительно ценю, что ты спрашиваешь, но я хотел бы вообще не ходить сюда.

Она кивнула, но он видел боль в ее глазах.

— Пожалуйста, Дафна, это не…Я имею в виду, что я просто не хочу быть там со всеми остальными и… — он замолчал, задаваясь вопросом, не сказал ли он слишком много, но она выглядела любопытной.

— Что? — спросила она, прежде чем ее глаза расширились от понимания. — Если это из-за Флер, тебе не о чем беспокоиться…

— Нет...Конечно, нет. У нее не было бы никаких проблем с этим.

Хотя в этом он был не слишком уверен, с другой стороны, ему не нравилась идея идти на бал с кем-то, кроме Флер...даже если это была Дафна, которая была одной из его лучших подруг. Но это была не главная причина, по которой он хотел избежать этого мероприятия.

Хэллоуин всегда вызывал у него самые худшие воспоминания. Это продолжалось с тех пор, как он себя помнил, а с того самого дня, как он узнал, что Волдеморт убил его родителей в Хэллоуин, эти воспоминания только ухудшились и развились в деталях.

После молчаливого обдумывания, стоит ли ему упоминать об этом, он решил просто признаться. В конце концов, она заслуживала знать причину.

— Хэллоуин — плохая ночь для меня, — тихо сказал он.

Это было правдой, каждый год 31-го числа он чувствовал, как глубоко внутри него всплывает чувство потери. Она выглядела смущенной, прежде чем на ее лице появилось выражение шока.

— Мне жаль, — прошептала она.

Он покачал головой.

— Все в порядке.

На них опустилась тишина, и через несколько мгновений он заговорил, пытаясь увести разговор в сторону от того направления, в котором он шел.

— Так кого же ты тогда собираешься взять с собой на бал? Я не думаю, что остался единственным порядочным в Хогвартсе, — последнюю часть он добавил с легкой усмешкой, заставив ее закатить глаза.

— Слишком самоуверенный? Боже, Поттер, ты стал еще более раздражающим, чем в прошлом году.

Он пожал плечами, но увидел веселье в ее глазах. Она выглядела задумчивой, прежде чем добавить:

— Нет, я тоже не думаю, что буду на нем присутствовать. Я не люблю и не доверяю никому из мальчиков с моего факультета настолько, чтобы пойти с ними на бал. Они подумают, что это приглашение для них побаловать себя и свои глупые маленькие фантазии. Люди за пределами Слизерина не хотят иметь с нами ничего общего, так что...на самом деле...Если подумать, то мне не с кем пойти.

— Кроме меня? —он засмеялся, заставляя её слегка ударить его по плечу.

— Придурок. Ты хочешь, чтобы я общалась с тобой, как с остальными?

— Нет, мэм.

— Тогда веди себя прилично.

Он вздохнул и кивнул, заставив ее улыбнуться осуждающему взгляду, который появился на его лице.

— С кем ты была на Рождественском балу?

— Хм...Кто-то позвал Дмитрия из Дурмстранга. Он был не так уж плох...Ну что ж.

Она вздохнула, прежде чем пристально посмотреть на него.

— Теперь ты должен мне танец.

Он улыбнулся в ответ, радуясь, что она оживилась.

— Ты не первый человек, который предъявляет мне такое требование. Ладно, договорились.

Она выжидающе протянула руку, и после легкого смешка он принял ее, решив свою судьбу.

— Ты знаешь, что Флер рассказала мне о том, как сильно ты любишь танцевать? — невинно спросила она, заставив его застонать. — Я просто могла бы приехать во Францию, чтобы выполнить сделку.

Он снова застонал, он должен был знать, что его женственные качества были главным предметом обсуждения между ней и Флер.

* * *

Наступило 28 октября, и общее возбуждение от предстоящего бала заставило школу гудеть от волнения. Девочки хихикали в углах, когда мальчики проходили мимо них, мальчики подталкивали своих друзей к группам девушек, когда те пытались пригласить одну из них на свидание. Поскольку бал был открыт для всех, кто учился на 2-м курсе и старше, вся школа участвовала в нем.

Гарри в кои-то веки был рад всей ненависти, которая была направлена на него. Ему не приходилось иметь дело с девушками, которых он никогда раньше не видел, приходящими просить его быть их парой. Но, как бы то ни было, у некоторых все еще были мечтательные выражения на лицах, когда он проходил мимо них. Фред и Джордж обратили его внимание на то, что, хотя он может быть непопулярен, эта непопулярность казалось, это делало его более привлекательным для некоторых. Он, честно говоря, понятия не имел, как работают умы здешних людей.

Он только что вошел в башню Гриффиндора и собирался подняться наверх, чтобы достать свои книги по рунам из сундука, когда его остановила Джинни, которая держала коробку.

— Эй, Гарри!

Он приподнял бровь, удивляясь, почему она заговорила с ним сейчас.

— Да?

Ее лицо вытянулось от его бесцветного голоса, но затем оживилось.

— Ничего...Просто хотела узнать, как у тебя дела. Я не видела тебя здесь целую вечность, — тихо сказала она, опуская глаза.

— Я в порядке, спасибо. А ты? — спросил он немного более любезно.

Она слегка покраснела, прежде чем улыбнуться.

— То же самое, ты куда-то собираешься?

Он почувствовал укол раздражения, но подавил его.

— Да.

— Ой. Тогда увидимся позже.

Поттер кивнул и повернулся, чтобы уйти, прежде чем она вдруг снова спросила:

— Ты хочешь кусочек? — спросила она, снимая крышку и показывая содержимое, которое оказалось...шоколадными котелками. — Мне их подарил друг, но они мне не нравятся.

Он устало потер голову, прежде чем взять один.

— Спасибо, — она улыбнулась и отошла, в то время как он быстро направился к спальням.

Вытащив книги, он откусил половину ножек котла, когда спускался вниз по лестнице.

В момент, когда он съел пирожное, сразу же появилось чувство тошноты. Его плечо, место возле шеи, где Флер пометила его, обожгло без предупреждения. Гарри потерял равновесие, споткнувшись о ступеньки, заставив некоторых людей, которые видели его, смеяться.

Ошеломлённый, он приподнялся, прежде чем всхлип сорвался с его губ, когда он схватился за плечо, где метка теперь практически горела. Внезапно кто-то присел рядом с ним на корточки, это была Джинни.

— Гарри? Ты в порядке?

Он пристально посмотрел на нее и внезапно почувствовал, что смотрит на самую красивую женщину, которую когда-либо видел. Ее рыжие волосы выглядели так, словно потемнели, и он поймал себя на том, что смотрит на ее губы, и его охватило внезапное желание узнать, каковы они на вкус.

Почти сразу же, как ему пришла в голову эта мысль, он вспомнил кого-то еще, девушку с серебристо-белыми волосами. Та самая девушка, в которую он был безнадежно влюблен. Он резко отпрянул назад, ударившись головой о стену с тошнотворным хрустом, заставившим некоторых зрителей вздрогнуть от этого звука. Молодой человек почувствовал, как его зрение затуманилось, когда боль овладела его чувствами.

— Я здесь, Гарри.

Мягкая рука схватила его, и он посмотрел вниз, чтобы увидеть Джинни, держащую его за руку.

— Ты… — его голос дрожал.

Ее лицо, ее глаза смотрели с надеждой. Но это были не те глаза, которые он хотел видеть.

— Ты не она, — прошептал он.

Гнев просочился сквозь него, и прежде, чем он понял, что с ним происходит, он пропустил магию через руку, Джинни ахнула и попятилась от него, сжимая свою руку, которой только что держала его. Всё её тело теперь было покрыто болезненными красными волдырями.

И снова он почувствовал внезапное вожделение к рыжеволосой. Без предупреждения, без всякой сознательной мысли он ударился головой о стену и почувствовал, как что-то мокрое стекает по его лбу. Не заботясь об этом или о чем-то еще в этом отношении, он неуверенно встал, игнорируя вздохи окружающих, не отрывая прищуренного взгляда от Джинни, всё еще сидящей на полу перед ним

— Что ты туда подмешала, тварь? — тихо спросил он.

Он сделал шаг к ней, и она вдруг испугалась. Даже не испугалась, её обуял ужас.

— Почему у меня в голове возникают эти гребаные мысли о тебе?

— Гарри...Успокойся, — кто-то встал перед ним, преграждая путь к ней.

Он моргнул. Это был Фред...или это был Джордж?

— Уйди с дороги, — его голос был едва громче шепота, но злобы в нем было достаточно, чтобы у любого по спине пробежали мурашки.

— Ты неправильно думаешь, приятель, давай, нам нужно отвести тебя в больничное крыло...тогда мы сможем…

— Я сказал, уйди.

Воздух казался тяжелым, раздавался скрежет, и железная решетка перед камином прогибалась сама по себе. Рыжеволосый парень перед ним вытащил свою палочку, хотя Поттер так и не мог понять, кто это был.

— Гарри, отойди.

Для остальных он выглядел определенно диким, его глаза, его выпуклые зеленые глаза стали темно-серыми. Он остановился, взгляд зацепился за что-то на полу. Это была половина шоколадного котла, который он съел. Что-то щелкнуло у него в голове, и он попятился, вытаскивая свою палочку. Он проигнорировал того, кто был перед ним, кто надвигался на него, и направил кончик палочки на своё горло, прежде чем пробормотать, как он надеялся, правильные слова.

Через несколько мгновений его вырвало, заставив всех поспешно отступить. Последнее, что он помнил, была жгучая боль в плече.

* * *

— Отойдите! — крикнула профессор МакГонагалл, подбегая к толпе, Невилл следовал за ней.

Они расступились, чтобы показать Гарри, который лежал на полу, и она присела рядом с ним, не обращая внимания на неприятную темную лужу на полу. Она схватила его за руку, прежде чем быстро встать, наколдовала носилки и уложила его на них.

— Ты, принеси его вещи, — она огрызнулась на Невилла, прежде чем двинуться с места.

Не успела она сделать и нескольких шагов, как крик боли заставил ее обернуться.

— Что это? Его палочка! Она обожгла меня! — воскликнул Невилл, указывая на бело-красную палочку на полу.

— Тогда найди что-нибудь, чтобы забрать её! И мистер Уизли, приведите свою сестру тоже.

* * *

Час спустя они все были в больничном крыле. Гарри все еще был без сознания, но Помфри заверила их, что с ним все будет в полном порядке. Большая часть повреждений была нанесена им же. Его голову охватывала тугая повязка. Рон и Гермиона тоже были там, рядом с Джинни, с Фредом и Джорджем. Кэти и Алисия сидели рядом с кроватью Гарри.

— Объяснитесь, мисс Уизли.

Никто никогда раньше не видел профессора МакГонагалл такой сердитой. Джинни всхлипнула, но промолчала.

— Хорошо. Мисс Белл, вы были там, верно? Что случилось?

К тому времени, как Кэти закончила объяснять, профессор выглядела совершенно взбешенной. Помфри, которая только что расстегнула первые несколько пуговиц на рубашке Гарри, внезапно пробормотала:

— Минерва…

Она повернулась к ней, прежде чем посмотреть, куда указывала медик. Ее глаза расширились, когда она увидела слегка светящееся голубовато-белое крыло, отпечатавшееся на его коже.

— Я не эксперт в этих вещах, но, вероятно, именно поэтому у него была бурная реакция на зелье, — тихо сказала Поппи.

— Где вы взяли зелье, мисс Уизли? — ноздри профессора МакГонагалл яростно раздулись, когда Джинни не ответила. — Минус 300 очков с Гриффиндора. Вы получите наказание на следующие 3 месяца. Подробности вы получите завтра. Также, вам запрещено посещать бал в честь Хэллоуина. Есть вопросы?

Повисло тягостное молчание, прежде чем она кивнула.

— Хорошо.

Не успела она это сказать, как двери распахнулись. Возникло ощущение, что в комнате резко закончился воздух, когда они уставились на вошедшую женщину с серебристыми волосами. Последовал коллективный резкий вздох, у всех перехватило дыхание, когда они узнали ее. Вейла с прошлого года, бывшая чемпионка Шармбатона.

— Мисс Делакур… — начала Минерва, видя, что молодая женщина выглядит вне себя от беспокойства.

Её одежда была взъерошена, а по лицу стекали капли пота. Все выглядело так, будто она бежала сюда. Флер грубо проскользнула мимо нее, быстрым шагом направляясь к Гарри.

— Не о чем беспокоиться, дорогая, с ним всё будет в порядке, — успокаивающе сказала Помфри, отвечая на ее незаданный вопрос, как только она подняла глаза.

— Я дала ему снотворное, но он скоро проснется.

Она выглядела неубежденной, но, тем не менее, кивнула. Казалось, она даже не заметила остальных в комнате, когда заняла место рядом с ним, которое Кэти в спешке освободила.

— Мисс Делакур, как вы… — профессор МакГонагалл вздрогнула, но остановилась, увидев, как девушка осторожно положила пальцы на отметину на его плече.

Почти сразу же, как она это сделала, его лицо заметно расслабилось, становясь более умиротворенным, чем раньше. Его голова повернулась к ее руке, бессознательно уткнувшись в нее лбом, в то время как легкая улыбка облегчения украсила её лицо.

— Вы отметили его, — тихо произнесла профессор МакГонагалл после нескольких минут молчания.

— Да, — ответила она просто.

— Я вижу… — Она подождала несколько мгновений, прежде чем повернуться к остальным. — Возвращайтесь в башню Гриффиндора. Что касается вас, мисс Делакур, боюсь, я не могу…

— Вы знаете, что значит эта метка? — спросила Флер, глядя на нее снизу вверх, ее голос был жестким.

Женщина была слегка озадачена, увидев ледяные голубые глаза.

— Да.

— Значит, вы должны знать, что ваши пг’авила к нам не относятся. Я имею полное пг’аво быть со своим волшебником.

Минерва вздохнула и кивнула.

— Тогда вы останетесь на ночь? — спросила она, когда остальные медленно вышли из комнаты.

— Да, но завтг’а утг’ом я уеду.

— Тогда я попрошу профессора Дамблдора организовать для вас портключ.

— Я буду благодаг’на за это, мадам, — пробормотала она, прежде чем повернуться к Гарри.

Профессор МакГонагалл слегка улыбнулась нежному выражению её лица, когда она нежно погладила его по щеке большим пальцем. Пожилая профессор несколько забеспокоилась, узнав, что они связаны узами, но при виде привязанности, которую молодая женщина питала к юноше, страхи развеялись.

— Очень хорошо, дайте мне знать, когда будете готовы уехать.

Она едва успела пошевелиться, как Флёр снова заговорила.

— Прежде чем вы уйдёте, скажите мне, что с ним случилось.

* * *

Гарри медленно пришел в себя, осознав, что чья-то рука обхватила его. Он почти инстинктивно оттолкнул ее, вспомнив, что произошло, но в этом было что-то знакомое, и его глаза открылись в шоке, он резко выпрямился.

— Флёр!

Он услышал вздох, и в следующую секунду её руки крепко обвились вокруг его шеи, а её гибкое тело прижалось к нему.

Он ничего не мог с собой поделать, счастливый смех сорвался с губ, когда он крепко обнял её, наслаждаясь тем, как он снова почувствовал себя завершённым. Буквально. С искренней улыбкой он зарылся носом в мягкие волосы, наслаждаясь ее неповторимым ароматом.

— Как...? Когда ты сюда приехала? — спросил он после того, как она отпустила его.

Она усмехнулась, но он видел, что её глаза были влажными.

— Несколько часов назад. Как ты себя чувствуешь?

— Хорошо. Теперь намного лучше, — радостно сказал Гарри.

Он чувствовал себя так, словно шел по воздуху, когда смотрел на нее. На мгновение он забыл, что они в Хогвартсе. Она вздохнула, прежде чем коснуться ладонью его щеки и осторожно поправить повязку на его голове немного выше, так как она сползла ему на глаза.

— Ты идиот. Не пг’ошло даже нескольких месяцев, но ты уже не даёшь мне покоя? — спросила она насмешливо.

Он усмехнулся в ответ, прежде чем уткнуться носом в ее руку, заставив ее улыбнуться.

— ‘Арри?

Он огляделся и обнаружил, что Аполлин только что вошла в больничную палату.

— Тебе следует перестать беспокоить нас, как сейчас. Флер чуть не устроила мне сердечный приступ, когда сказала, что с тобой случилось что-то странное.

Он изобразил на лице свое лучшее невинное выражение, когда она улыбнулась и подошла, чтобы заключить его в объятия.

— Ах ты, маленький негодяй, — пробормотала она, заставив Флер рассмеяться.

— Как вы сюда попали? — спросил он, когда она отошла и села на стул рядом с его кроватью, в то время как Флер села рядом с ним, обняв его за талию.

— Порох, — ответила она, заставив его сморщить нос.

— Я теперь я понимаю, что ты имеешь в виду, когда говоришь, что съел порошок, — пробормотала Аполлин.

Он кивнул, прежде чем крепче обнять Флер. Собирались ли они уходить? Она, казалось, прочла его мысли.

— Мы скоро уедем, ‘Арри, — тихо сказала она. — Мы не можем здесь оставаться.

— Я знаю, — тихо пробормотал он.

В этот момент ему показалось, что реальность обрушилась на его плечи. Он почти пожалел, что увидел их снова, он не мог позволить ей снова уйти, но он знал, что у них не было выбора.

— Неужели ты…ты знаешь, что со мной случилось? — медленно спросил он, стараясь не думать о том, что они сейчас уезжают.

Он не мог вспомнить многого, все, что он мог вспомнить, были вспышки воспоминаний: Джинни, книга древних рун, шоколад и рвоту. Он ухватился за последнюю часть.

— Эта мелкая шлюха... — начала она.

— Следи за языком, дорогая… — Аполлин мягко упрекнула Флёр, но та, казалось, не слышала ее.

— ...она пыталась дать тебе приворотное зелье, — её голос слегка дрожал.

Он закрыл лицо руками, заставляя ее посмотреть на него с беспокойством, прежде чем посмотреть на свою мать, которая встала и ушла.

— Я не должна была... — прорычала она, сильно ткнув его в грудь. — Ты ничего не сделал, так что перестань вести себя так, будто это твоя вина.

Он замолчал, прежде чем кивнуть.

— Прости, если я тебя побеспокоил.

Она слегка улыбнулась, прежде чем чмокнуть его в щеку, задержав там свои губы на несколько мгновений. Он закрыл глаза, сделав при этом резкий вдох. Он скучал по этому…

— Ты нанёс себе больше повреждений, чем яд.

— Я не думал…

Она вздохнула, проведя пальцами по его плечу, прямо над отметиной.

— Она светилась?

Он кивнул. Теперь, когда он обратил внимание на крыло, то мог видеть, что оно слегка светилось. Она улыбнулась, прежде чем немного приспустить ворот блузки, показывая ему свою метку, которая светилась так же, как и его.

— Я же говорила тебе, ‘Арри, как только нас связали узы, между нами никто не сможет встать. Если бы ты просто подождал, ничего не делая, все следы этого зелья были бы удалены.

— Это напугало меня, — тихо сказал он. — Я не знал, что делать, и потерял контроль. То, что было у меня в голове о ней... Я чувствовал, что причиняю тебе боль.

Она покачала головой.

— Ты не сможешь меня обидеть, — она снова поцеловала его, на этот раз над левым глазом.

Это заставило его задохнуться, почувствовав её губы и тёплое дыхание.

— Я знаю тебя больше, чем ты, и я знаю, что ты никогда не сделаешь чего-то плохого, обидев меня.

— А что, если бы я что-нибудь такое сделал? — спросил Гарри обиженным голосом.

— Что тебе мешает заняться чем-нибудь другим? — возразила Флёр. — В конце концов, ты был под действием самого мощного приворотного зелья. Что тебя остановило?

— Ты, — прошептал он через несколько мгновений.

Она кивнула и поцеловала его ещё раз, наслаждаясь тем, как он расслабляется от каждого прикосновения её нежных губ.

— И почему ты обо мне подумал? — тихо спросила она.

Гарри некоторое время не отвечал, а затем повернулся и посмотрел на неё, его зелёные глаза почти что светились. Она придвинулась ближе, касаясь его губ своими. Она почувствовала улыбку.

— Потому что я люблю тебя.

— И я тоже люблю тебя, — пробормотала она и крепко прижалась к его губам своими.

Он ответил на поцелуй с такой же страстью.

Через несколько долгих мгновений они неохотно отодвинулись.

— Это похоже на сон, — тихо сказал он, прижимаясь своей головой к её.

— Я знаю, — прошептала она, снова ища тепло его губ.

Она чувствовала себя столь беспомощной, что не могла вынести боли в его голосе.

— Тебе уже надо уходить? — уныло спросил Гарри.

Она чуть не расплакалась. Она знала, что это произойдёт, но всё равно пришла. Флёр знала, что ей будет трудно покинуть его.

— Да, — она покосилась на тумбочку, где стоял пузырёк снотворного, что оставила Помфри, чтобы Флёр дала ему его, когда тот проснётся.

— Давай, это будет хороший сон.

— Флёр… — казалось, он с трудом подыскивал нужные слова, но она знала, что он хочет сказать.

Она приложила палец к его губам, заставляя замолчать.

— Не надо, — тихо сказала она. — Пожалуйста… Не делай ничего плохого из этого.

Он медленно наклонил голову и позволил ей поднести кубок ко рту, слегка вздрогнув, когда губ коснулся холодный край. Примерно в этот же момент Аполлин вернулась, с грустью наблюдая за ними.

Флёр медленно встала, аккуратно укладывая его в кровать. Глаза Гарри уже закрывались, но взгляд всё ещё был прикован к ней, пока зелёный цвет радужки не перестал быть видным.

— Сладких снов, моя любовь, — пробормотала она, слегка поцеловав его в губы, после чего повернулась к матери, которая молча обняла её за плечи, выводя юную вейлу из больничного крыла.

— Несправедливо, — прерывисто прошептала она, прижимаясь к матери.

Аполлин вздохнула, крепче обнимая свою дочь:

— Я знаю, моя дорогая, я знаю.