От Лили Эванс с любовью (гет)

Мир взорвался, рассыпавшись на кусочки, теряя всякие очертания и формы. Голоса вокруг, неясные вспышки — всё превратилось в одно огромное разноцветное пятно, куполом укрывшее моё сознание. Сколько времени прошло — минуты, часы, дни, годы? Я не могла понять, жива ли я, или же то, что происходит со мной, и есть та незыблемая мёртвая вечность. Но постепенно тьма рассеивалась, превращаясь в чей-то голос, тихо повторявший моё имя, и вот уже из темноты выглянуло знакомое лицо, и ласковые руки Киры Келли нежно погладили меня по волосам.

— Лили, — певуче произнесла она. — Вернись к нам.

— Кира, — хрипло ответила я, всё ещё не веря, что она не плод моего воображения. — Это правда ты?

— Конечно, я, — её лицо осветила улыбка. — Всё хорошо, мадам Помфри сказала, что ты вне опасности. Безоар нейтрализовал яд, но нужно было время, чтобы ты пришла в сознание.

Только сейчас я заметила, что нахожусь в больничном крыле. Вокруг тихо, ни души. Кира успокаивающе погладила мою руку.

— Поттер возненавидит меня, когда узнает, что я, а не он, оказалась рядом, когда ты очнулась, — так же улыбаясь, произнесла она. — Он торчит здесь с утра до вечера, отлучаясь только в туалет и поесть!

— Как он? — произнесла я, почувствовав, как замерло сердце.

— Винит во всём себя и не находит себе места, часами пялясь на тебя спящую, — весело отозвалась Келли. — Мадам Помфри ставит диагноз «острая хроническая влюблённость».

— Я серьёзно! — простонала я, невольно улыбнувшись. — Когда я в последний раз его видела, Хогвартс находился в состоянии гражданской войны…

— Всё обошлось, Лили, — взгляд Киры чуть погрустнел, но она продолжала улыбаться. — Джеймсу удалось связаться с Дамблдором, он вернулся в замок вместе со своими людьми прямо в разгар битвы и снял чары гипноза. Блишвику удалось бежать, все наперебой валят вину на него, утверждая, что не понимали, что творят… Мародёры считают, что Мальсибер и его компания изначально были заодно с профессором, но доказать что-то… сама понимаешь.

— А Кристен? — похолодев, прошептала я.

Кира тяжело вздохнула.

— Она тоже сбежала. Джеймс, увидев тебя на полу без сознания, сразу бросился к тебе, тем самым дав ей возможность ускользнуть. Ты была на грани жизни и смерти, он не рискнул оставить тебя и броситься в погоню…

Как ни странно, я почувствовала облегчение. Несомненно, Эйн вполне заслуживала Азкабана, но как бы мне ни хотелось пожелать ей такой страшной участи, я не могла этого сделать.

— Как все? Преподаватели…

— Простое снотворное, — успокоила меня Кира. — Убивать их, как видно, не входило в планы Блишвика. Сириус говорит: он рассчитывал, что те очнутся, когда дело будет сделано, и замок уже утонет в крови маглорождённых. Это поселит в них чувство вины, разъедающее душу не хуже любого заклятия.

— Но этого ведь не произошло? — выдохнула я.

— Погибли две девочки с Равенкло и ещё одна из наших. Малыши, курсы второй-третий, — Кира опустила глаза, непроизвольно комкая одеяло в руках. — Остальным удалось отбиться. К счастью, не все поддались гипнозу. А те, кто поддались… сейчас очень сильно жалеют.

— Как ты оказалась здесь? — спросила я, чуть успокоившись.

— Я прибыла сегодня утром, как только узнала о случившемся. Должна была удостовериться, что с тобой всё в порядке…

— Кира, — я виновато подняла глаза, намереваясь сказать то, что не давало мне покоя. — Мэри украла у меня амулет и отдала его Кристен. Этот яд… Я не могла ничего сделать. Кристен сбежала… Значит, теперь он в руках у Волдеморта…

— Лили, — перебила меня Кира, с улыбкой сжимая мою руку. — Ты знаешь сказку о трёх братьях?

— Да, — отозвалась я, не понимая, при чём здесь это.

— Мой отец всегда восхищался Дарами смерти и мечтал создать нечто подобное… Братья были его кумирами, но… Свойство Бузинной палочки, переходившей от хозяина к хозяину посредством победы в бою, а зачастую в результате убийства, всегда претило ему. Он не хотел бы, чтобы и за его изобретениями тянулся кровавый след. И поэтому накладывал на них особые чары, чтобы они могли передаваться в качестве подарка или быть одолжены на время, но только по доброй воле их хозяина. Я добровольно подарила амулет тебе, ты добровольно дала его поносить Линде, а Мэри его просто украла. Поэтому в её руках и руках Кристен это не более чем нелепая безделушка.

Она крепко обняла меня, прижавшись прохладной щекой.

— Мы все очень испугались за тебя, Лили, — прошептала она. — Ты не приходила в сознание почти целую неделю! Линда даже не захотела уезжать, не попрощавшись с тобой!

Я чуть отстранилась от неё, сжав предплечья.

— Линда уезжает? — не узнав собственного голоса, спросила я.

— В Румынию, с Иккингом, — вздохнула Кира. — Оставаться в Англии сейчас слишком опасно. Они решили не ждать. К тому же, Иккинг говорил с Дамблдором; кажется, у того к нему есть особое поручение.

— А ты? Ты могла бы вернуться в Хогвартс! — осенило меня.. Нет, они не могут оставить меня одну.

— Я дала Ксено обещание, да и к тому же… поздновато под конец года. Но я приеду сдавать экзамены, помнишь? — добавила Кира, виновато заглядывая мне в глаза.

— Мэри ведь тоже не в замке?

— Её с семьёй переправили за границу. Упивающиеся угрожали ей…

— Это я уже слышала от Кристен, — проворчала я.

— Эта она нашла Джеймса и сказала, где ты, — выпалила Кира. — Не смогла молчать…

Я вспомнила нашу последнюю встречу с Макдональд, брошенное мне в лицо «Я всегда предпочитаю быть на стороне победителей». Могла ли я осуждать её? У Мэри было то же, что и у Кристен, живучее и несгибаемое стремление найти своё место под солнцем, огромное честолюбие, и всё же в последний момент она сумела остановиться и сделать иной выбор. Станет ли он для неё роковым? Я не знала. Но почему-то теперь, вспоминая её, я была уверена, что предстоящие ей трудности — ничто по сравнению с тяжестью вины, которую она бы носила на сердце, поступив по-другому.

— Я остаюсь одна, — горько произнесла я, осознав, что больше некому отпугивать мои ночные кошмары и страхи. Как же опустеет наша спальня! Я не была готова к такому испытанию.

— Ты не одна, — возразила Кира, взяв меня за руку.

— Мисс Келли, — послышался голос мадам Помфри. Оглянувшись, я увидела и его обладательницу. — Я же просила вас не волновать мисс Эванс! Она бела как мел! Ложитесь, голубушка, мне надо вас осмотреть.

— Что случилось? — через пару минут около моей кровати оказался Джеймс. Лицо его, обеспокоенное и встревоженное, чуть смягчилось, когда наши взгляды встретились.

— Лили очнулась, пока ты ужинал, — ответила Кира, но Поттер, казалось, и вовсе не слушал её. Не обращая внимания на мадам Помфри, он уселся прямо на краешек кровати, проведя ладонью по моему лицу.

— Как ты себя чувствуешь? — требовательно спросил он.

— Всё с ней нормально, просто нужно немного отдохнуть, — откликнулась медсестра. — Если вы двое хотите тут остаться, то не говорите ей ничего, что могло бы её взволновать.

— Конечно, мэм, — послушно ответила Кира. — Обещаем.

Немного поворчав, мадам Помфри вышла. Джеймс всё так же испытывающе смотрел на меня.

— Я, наверное, пойду, сообщу всем, что ты очнулась, — понимающе улыбнулась Кира, вставая со своего места. — Кажется, вам есть о чём поговорить.

И правда, вопросов была целая тьма, но почему-то именно сейчас, когда недомолвки и тайны больше не стояли между нами, я не могла вымолвить ни слова.

— Как ребята? Карадок? Эммелина? — спросила, наконец, я, хватаясь за его руку.

— У Вэнс было небольшое сотрясение, но мадам Помфри быстро поставила её на ноги, — улыбнулся Джеймс, лукаво сверкнув глазами. — Её отец, узнав, наконец, на чьей она стороне, прислал ей громовещатель, заявив, что больше не желает её знать, и что она ему больше не дочь. Помолвка её также расторгнута. Теперь они с Бродягой, вероятно, гуляют где-то неподалёку от замка.

— Гуляют? С Сириусом? — не поняла я. — Зачем?

— Они теперь встречаются, Лили, — улыбнулся Джеймс.

От удивления я вытаращила на него глаза. Да, Блэк и Эммелина были так похожи… Настолько похожи, что не могли и часа провести в одной комнате, чтобы не нагрубить друг другу… Всё это было так непонятно для меня, так странно. Ко всему прочему примешивалась обида за Карадока.

— Дирборн знает, — в ответ на мои мысли произнёс Джеймс. — И он стойко выдержал эту новость. Вэнс видит в нём только друга, возможно, когда-нибудь всё изменится, но сейчас…

— Изменится? Разве ты не рад за Сириуса? — удивилась я, представляя, каково сейчас Карадоку.

— Рад, но… — Джеймс по старой привычке взлохматил волосы. — Я не уверен, что у них это надолго. Я знаю Бродягу лучше кого бы то ни было и боюсь, что через какое-то время ему просто захочется новых ощущений…

— И он бросит Эммелину, — закончила за него я.

— Возможно, — согласился Джеймс. — Или она его. В любом случае, это не наше дело.

Он замолчал, упёршись взглядом в свои руки и сосредоточенно прикусив губу, словно бы думал о чём-то важном, но не решался высказать свои мысли вслух. И что-то мне подсказывало, что они далеки от Сириуса и Эммелины.

— Лили, я… — начал он, поднимая на меня испытывающий взгляд. — Я виноват перед тобой. Кристен… я должен был всё сказать тебе насчёт неё…

— Но ты решил, что так будет лучше, верно? — улыбнулась я, давая ему понять, что ни капельки не злюсь. — Ты… боялся её спугнуть.

— Да, надеялся, что если буду проводить с ней большую часть времени, то не дам ей сделать ничего плохого. Как же я ошибался, — горько добавил он, опустив голову.

— Расскажи мне, как ты вычислил её, — спросила я, успокаивающе поглаживая его по плечу.

— Помнишь Фреда — мальчишку, которого нашла Эммелина? — спросил он, снова непроизвольно закусив губу. Да, конечно, мы оба помнили тот вечер, те несколько сладких секунд до момента, когда Вэнс влетела в класс и сообщила нам о новом убийстве. — Мы с Сириусом осмотрели его тело. Судя по всему, он доставал свиток пергамента из сумки в тот момент, когда его убили. Ты тоже не раз получала такие послания. Это было приглашение на ужин к Слизнорту…

— На имя Кристен Эйн, — закончила я.

— Да, — Джеймс тяжело вздохнул. — Вначале я подумал, что её подставили — улика была уж слишком очевидна. Но придя к Кристен той ночью, я не мог не заметить, как она взволнована и даже испугана. Гибель Эрика выбила её из колеи, убийство мальчика было спонтанным и необдуманным. Это единственное объяснение, почему она не замела за собой следы.

— Либо она услышала шаги Эммелины и поспешила скрыться, — предположила я. — Вряд ли мы когда-нибудь узнаем наверняка.

— Да, но вся эта неразбериха заставила меня присмотреться к ней. Поэтому я и не стал пока с ней расставаться.

Повисла неловкая пауза.

— Ты хотел расстаться с ней? — выдохнула я. — Почему?

— Ты прекрасно знаешь причину, — глухо ответил он, не отрывая от меня горящего взгляда.

— Лили! — звонкий голос Линды заставил нас обоих вздрогнуть. Ещё никогда я не была настолько огорчена её приходом. — Наконец-то ты очнулась! Мы все так волновались!

Она крепко обняла меня и присела с другого краешка кровати.

— Кира сказала, ты уезжаешь… — обиженно сказала я.

— Да, Иккинг считает, что так будет лучше, — она недовольно закатила глаза. — Эти мужчины как вобьют что-то себе в голову…

— Это уж точно, — засмеялась я, искоса взглянув на Джеймса. Он виновато опустил глаза, однако лукавая усмешка так и рвалась наружу из-под сжатых губ.

— Я буду писать тебе, — закивала Линда, хватая меня за руки. — И ты пиши, обязательно. Вы с Кирой теперь мои единственные подруги…

Она быстро заморгала, прогоняя прочь надоедливое щипание в глазах.

— Мэри ошиблась, но она сумела исправить свою ошибку… — тихо сказала я.

— Чёрта с два, Макдональд предала всех нас, — жёстко отрезал Поттер. — Я думал, убью её, когда она возникла словно бы из ниоткуда и сказала, что отвела тебя к Кристен! И ещё так любезно напомнила мне, что необходимо послать Патронус Дамблдору…. Как оказалось, это был единственный возможный способ связи с ним.

— Всем совам в кормушку был подмешан яд, — ответила Линда на мой немой вопрос. — Я была в совятне после произошедшего. Куча мёртвых птиц…. — она содрогнулась всем телом. — Жуть просто. А всё для того, чтобы мы не могли ни с кем связаться.

Комок медленно подступил к горлу, когда до меня дошло, что среди груды мёртвых птичьих тел была и моя Глазастик.

— Но они ведь знали, что Грюм научил нас Патронусу… — медленно произнесла я, пытаясь отогнать от своего сознания эту ужасную картину.

— Учитывая, что в этот момент я уже был в курсе, что ты безоружная находишься в замкнутом пространстве с Кристен, заклинание далось мне… нелегко, — проворчал Джеймс.

— Ты уже не сомневался насчёт неё?

— Я попросил Грюма разузнать о ней… Выяснились любопытные вещи — убийство её отца, связь её матери с Мальсибером-старшим…

— О, эти захватывающие истории она мне любезно рассказала сама, когда мы секретничали наедине, — улыбнулась я.

— Мы их тоже уже слышали! — наполнил крыло звучный бас Блэка. За ним появились Эммелина, Кира, Ремус, Питер и, наконец, Хагрид, чуть не задушивший меня в своих крепких объятиях.— К чёрту бывшую подружку Сохатого! Как насчёт того, чтобы устроить в честь нашей победы небольшую вечеринку?

Друзья просидели со мной почти до самого отбоя, обсуждая план будущего праздника, пока такой же шумной толпой не отправились к себе, пожелав мне спокойной ночи. Только Джеймс так и продолжал сидеть на краешке кровати, то и дело теребя одеяло.

— Лили, мне нужно… — начал он, когда за Блэком с громким хлопком закрылась дверь.

— Мистер Поттер! — голос мадам Помфри заставил его осечься. — Вы видели время? Уже отбой! Мисс Эванс надо отдохнуть, а вам давно пора в свою гостиную!

— Минутку, пожалуйста! — вздохнул Джеймс, но Помфри продолжала стоять, испепеляя его строгим взглядом. — Ладно, — разочарованно протянул он. — Уже ухожу. Сладких снов, Лили, — сказал он уже мне, лукаво подмигнув.

— Спокойной ночи, — кивнула я, догадавшись, что он уже придумал способ остаться. И вправду, не успела мадам Помфри скрыться в дверях своей комнаты, как Джеймс вновь возник передо мной прямо из воздуха. Мантия-невидимка невесомым покрывалом опустилась на спинку стула.

Мы сидели рядом, по-идиотски смущаясь и опуская глаза. Часы на тумбочке неумолимо отсчитывали секунду за секундой.

— Я побуду с тобой немного? — взъерошив волосы, хрипло спросил Джеймс.

Наши взгляды встретились, и, не успев как следует подумать, я резко выдохнула:

— Оставайся навсегда.

Карие глаза торжествующе блеснули, а уже в следующее мгновение я плавилась в его объятиях, со всем жаром отвечая на каждый поцелуй. Невысказанные слова, так долго ждавшие своего часа, повисли в воздухе, оказавшись всего лишь ненужным пустым звуком. Вместе со всеми моими страхами они превращались в пепел, а на их месте расцветал новый, построенный лишь для нас двоих мир.

— Я боялась, что этого никогда не произойдёт, — призналась я, удобно устроившись на его руке.

Джеймс болезненно поморщился.

— Я всегда знал, что ты будешь моей, — без обиняков сообщил он, чмокнув меня в нос.

«Вам, мужчинам, проще, — подумала я, поглаживая его слегка осунувшееся лицо. — Вы делаете первый шаг, вы принимаете решения за обоих. А что остаётся нам, женщинам? Сидеть и ждать, привыкая к мысли, что в этом мире надо перестать надеяться на подарки судьбы и рассчитывать только на себя».

— Тебе придётся перестать рассчитывать только на себя, — в ответ на мои мысли прошептал Джеймс. — Заботиться о тебе теперь буду я. Ты сильнее, чем кажешься, моя девочка, но… — его губы жарко опалили висок, — но бороться за нас — моя мужская привилегия.

Я сонно улыбнулась и очертила большим пальцем его скулы.

— Так уж и быть. Я доверяю тебе эту почётную миссию.

— Ты не представляешь, как приятно слышать, что ты мне доверяешь, — проговорил он, вновь целуя меня и заставляя забыть обо всём на свете. — Тебе нужно поспать, малышка.

В ответ я вслепую нашла его губы, вновь перехватив его тяжёлое влажное дыхание, легко поцеловала, а уже через минуту сон наконец-то сморил меня.

Это была волшебная ночь, так не похожая на те, другие, которые мне приходилось проводить в страхе и одиночестве.

На следующий день меня выписали. Притихший под тяжестью собственной вины Хогвартс встретил меня робкими улыбками, пустыми глазами, стыдливо спрятанными в толстых учебниках, и еле слышными перешёптываниями. Неподалёку от Большого зала мы наткнулись на Мальсибера, проводившего меня холодным надменным взглядом, так непохожим на игривый прищуренный взгляд его сестрицы. Джеймс лишь сильнее сжал мою руку, когда мы поравнялись с ним. Малькольм чуть заметно кивнул, ядовито улыбнувшись, словно напоминая, что мы выиграли только сражение, но не войну. И хотя наши основные битвы были ещё впереди, осознание того, что мы отстояли свой замок, свою школу, придавало силы и дарило надежду. Сможем ли мы так же отстоять свои дома? Кто знает. Но сейчас, наплевав на Волдеморта, Мальсибера, Кристен, наперекор всем, кто хотел растоптать, уничтожить, разбить моё хрупкое счастье, я лучезарно улыбнулась Джеймсу, переплетая его пальцы со своими. Он лишь ласково улыбнулся в ответ.

За слизеринским столом я заметила Снейпа, ловившего мой взгляд непривычно большими взволнованными глазами. Я улыбнулась ему настолько тепло, насколько могла, пытаясь выразить всю свою благодарность. Но тут Джеймс легко обнял меня за плечи, и улыбка, начавшая расцветать на губах Северуса, потухла как маленькая спичка под порывами сильного ветра. Угрюмо поморщившись, он слишком поспешно отвернулся, чуть не опрокинув на себя тарелку с кашей. Я грустно смотрела вслед его неуклюжей фигуре, мигом выскочившей из-за стола и скрывшейся за дверями Большого зала. Как же мне хотелось верить, что Северус не станет на сторону Упивающихся и однажды найдёт своё истинное счастье! Вот только уже без меня.

Сириус, Эммелина, Ремус, Питер, Карадок, Кира, Нэнси, Джон — все мои друзья и просто знакомые накинулись на нас с Джимом огромной пёстрой толпой, без умолку болтая и смеясь. Все пожимали мне руки, спрашивали о моём здоровье, хвалили меня, но впервые в жизни это казалось мне сущим пустяком, ведь сейчас для меня были важны взгляды и объятия только одного человека. И всё же даже в этой эйфории мне удалось заметить грустные глаза тех, кому повезло меньше. И если причина печали Карадока была мне понятна, то тоскливый вид Люпина вызывал у меня опасения.

— Что случилось с Ремусом? Он сам не свой сегодня, — спросила я у Джеймса вечером, когда мы вдвоём устроились под одним шерстяным одеялом на кровати в теперь уже принадлежавшей мне одной девичьей спальне.

— Видишь ли, после провала наши загипнотизированные друзья в зелёных галстуках не нашли более изощрённого способа мести, чем разболтать одну тайну Лунатика… о его пушистой проблеме, — чуть замявшись, ответил он.

Сердце пропустило удар.

— Они рассказали всем, что Ремус оборотень? — поражённо произнесла я.

— Да, — Джеймс поднял брови. — Признаться, я не думал, что ты тоже в курсе. Но даже не это самое худшее, — Джеймс нахмурился, и на лбу его залегла еле заметная морщинка. — Фиби бросила его, как только узнала!

— Что? — подскочила я, чуть не стукнувшись о спинку кровати. — Как она могла так поступить?

— Как сказал Лунатик, так поступила бы любая нормальная девушка. Жаль, конечно, что она узнала обо всём раньше, чем успела его полюбить, — задумчиво произнёс Джеймс, впрочем, без всякого раздражения.

— Она отвернулась от него, — возмущённо воскликнула я. — Словно он… словно он не…

— Лили, она девчонка, серьёзные отношения с таким парнем требуют ответственности, которой у Бэддок, похоже, нет ни капли.

— Но ведь вы были детьми, когда узнали… — возразила я. — И вы не бросили его…

— К тому времени, как я всё узнал, Ремус уже был частью моей жизни, важной частью моей жизни.

— Пусть так, — не унималась я. — Но вы бы никогда не стали чураться его, как прокажённого!

— Вспомни меня пару лет назад, — поднял брови Джеймс. — Заносчивый болван — так ты меня называла и была абсолютно права. К сожалению, мне мало есть чем гордиться в том возрасте. Но дело не в этом. Не будь Ремус для меня тем, кто он есть, я бы не сделал для него то, что сделал. Я не альтруист, Лили, я не стремлюсь осчастливить весь мир, и ты прекрасно это знаешь. Но за тех, кто мне дорог, — он непроизвольно сжал руку в кулак, — я борюсь до конца.

Я молчала, поражённая его открытым признанием собственных ошибок и недостатков. Но как ни занимателен был сейчас для меня Джеймс, мои мысли снова возвращались к бедному Люпину.

— Ты думаешь, он ей совсем не нравился? — почти жалобно спросила я.

— Нравился. Но этого было слишком мало, чтобы она позволила себе привязаться к нему. Поставь себя на её место. Если она полюбит его — ей будет тяжело. Если не полюбит — ещё тяжелее, ведь бросить его ей будет мешать жалость. Поэтому она решила эту проблему сейчас, пока всё не зашло слишком далеко ни в плане чувств, ни в плане обязательств. Конечно, было бы лучше, — добавил он после небольшой паузы, — если бы она ни о чём не знала. Я уверен, Лунатик разочаровался бы в ней через пару недель и сам бы сбежал. Я вообще не понимаю, что он в ней нашёл… А так мы имеем разбитое сердце и, что ещё хуже, дурацкое убеждение, что ни с одной женщиной у него ничего не получится…

— На его месте я бы тоже отчаялась, — призналась я.

— Нет, это того не стоит, — Джеймс нежно обнял меня, легонько коснувшись губами за ушком. — Просто это была не та женщина.

Все мысли о Ремусе и Фиби вмиг улетучились, и я только ещё сильнее прижалась к Джеймсу, легонько коснувшись его шеи губами. Торс под моими ладонями напрягся. Джеймс выдохнул, поймав проворными пальцами моё лицо, и резко наклонился, прижавшись к моим губам так сладко, что у меня перехватило дыхание. Погружаясь в забытьё, я запустила пальцы в лохматую шевелюру, непроизвольно выгнувшись под жаркими прикосновениями его рук. К чёрту всех и вся! К чёрту войну, тысячи проблем и неумолимое страшное «завтра», несущее нам новые беды и разочарования! Всё это не имеет значения здесь и сейчас, пока мы есть друг у друга.

Страхи как дым таяли в темноте, спугнутые громким стоном. Эта ночь была слишком хороша, чтобы тратить её на сон.

* * *

Милая Кира!

Как же я была рада твоей весточке о грядущем пополнении в вашем семействе! Ребёнок — это самое замечательное, самое прекрасное, что может случиться с женщиной! Скоро и ты поймёшь это, когда возьмёшь на руки крошечного, трогательного, такого родного нового человечка, начнёшь угадывать в нём свои черты и черты своего любимого. Материнство — великое счастье, и я безумно рада за тебя!

Мой Гарри так быстро растёт, мы с Джеймсом с замиранием сердца следим, как он делает свои первые шажки, что-то лепечет по-своему и пытается залезть в самые невозможные места. Только представь, буквально вчера он заставил кошку прятаться под комодом, но даже оттуда пытался достать её прямо за хвост! Джеймс говорит, что Гарри будет самым настоящим мародёром, и уже с малых лет тренирует шалости, которые разнообразят жизнь кошки нашего школьного завхоза Филча. Признаться, иногда я не знаю, кто из них больший ребёнок — Гарри или Джеймс (при том, что первому ещё нет и года, а второму в марте стукнуло 21). Стоит ли говорить о том, как я безумно люблю своих мальчиков и как я счастлива, несмотря на войну, смерть, боль и всё, что творится в этом сумасшедшем мире.

И ты, милая, не переживай за всё это! Сейчас ты должна думать только о своём здоровье и здоровье своего малыша. Жаль, что сейчас я не могу заглянуть к тебе, но уверена, что очень скоро мы обязательно встретимся.

Береги себя. Передавай привет Ксено, своей матушке и Элизабет.

С любовью,

Лили.

http://quietslough.tumblr.com/post/103479720672/21

http://quietslough.tumblr.com/post/103480081022