Колдун из Азкабана (гет)

14 ноября 1999 года.

Эл заправлял койку. Он решил не оставаться в камере Пожираталей и выбрал другую одиночку, расположенную в малопопулярном корпусе с хорошо сохранившейся решеткой и приемлемым запахом внутри. Надо признать, что в густо заселенных блоках ароматы были те еще.

Заходивший на новоселье Кристи оставил ему ключи от новой “квартиры” и небольшой ножик, который Элессар отныне денно и нощно носил в кармане вместе с заточкой.

Последние два дня он провел в напряжении, как перетянутая гитарная струна. Несмотря на успокаивающие слова Кристиана, он ожидал засаду везде, даже в общем туалете — когда скрипела старая дверь, и кто-то неизвестный за его спиной входил в уборную, он вздрагивал и напрягался, готовясь к удару в спину. Постоянное напряжение и стресс изматывали молодого человека, а авроры и другие группировки продолжали хранить молчание.

— Элессар Лиммертайл?

Голос за спиной заставил Эла вздрогнуть от неожиданности. Он быстро развернулся, сжав в кармане нож. Перед ним стоял высокий мужчина лет сорока, с черными глазами и короткими русыми волосами. Мелкая сетка шрамов покрывала правую часть его лица. Небрежная щетина, спокойный и внимательный взгляд. Чем-то он напоминал сурового магловского генерала. Заметив на правой руке красную повязку, Эл немного расслабился.

— Что нужно?

— Пойдем со мной, парень, тебя вызывают, — махнув рукой, “генерал” развернулся и направился прочь. Замкнув решетку, Эл поспешил догнать своего гостя.

— Эй, воин, как тебя зовут то хоть? — спросил он, поравнявшись с мужчиной.

— Меня не зовут, я сам прихожу, — невозмутимым тоном ответил тот. Элессар поднял брови, но комментировать не стал. Некоторое время они молча шли по коридорам корпуса, направляясь к мосту.

— Ну так может все-таки познакомимся?

— Аарон Смит.

— Очень приятно, мистер Смит. А ты неразговорчив, да?

— Только с теми, кто мне не нравится.

На этом диалог завершился. Пройдя по холодному мосту, они зашли в главный корпус, где как и всегда царил непрекращающийся гул, как на воскресном базаре в полдень. Последние два дня Эл старался не светиться на “главной площади” Азкабана, выбираясь лишь по необходимости в столовую. Пройдя главный корпус насквозь, они зашагали по второму мосту, ведущему к башне авроров, где поднялись по винтовой лестнице практически на самый верхний этаж и остановились у двустворчатых деревянных дверей.

— Бесплатный совет — побольше уважения и поменьше слов, — вполголоса проговорил Смит и жестом пригласил Эла зайти.

Несмотря на ночное время, окна занавешивали тяжелые на вид бархатные портьеры темно цвета с синим отливом, а посередине комнаты лежал мягкий ковер той же окраски. Слева потрескивал дровами разоженный камин, а напротив него стоял массивный письменный стол с парой статуэток, канцелярских принадлежностей и аккуратно сложенными стопками бумаг. В углу Эл заметил заправленную кровать, около которой мерцал высокий канделябр с пятью свечами. За столом в глубоком кожаном кресле сидел человек, лицо которого скрывал полумрак. Эл огляделся, увидел около камина еще одно кресло и подтащил его к столу. После нескольких ночей, проведенных на жесткой тюремной койке, мягкое уютное сиденье стало настоящим откровением. Элессару даже показалось, что он непроизвольно застонал от наслаждения. Развалившись и закрыв глаза, Эл блаженно дремал, напрочь игнорируя цель визита и не обращая внимания на тихие покашливания стоявшего за спиной Аарона. Даже если его бесцеремонность сорвет переговоры — плевать, это стоило нескольких минут в шедевре мебельного искусства.

— Приветствую вас, мистер Лиммертайл, — голос оказался женским, с едва уловимой хрипотцой, немного низковатым, но нежным, словно томная нуга. Решив, что обязательно выпросит кресло для своей камеры, Эл открыл глаза и умиротворенно посмотрел на хозяйку кабинета.

— Доброй ночи. Извините, я не знаю вашего имени, — как можно более учтиво ответил Эл.

— Анна Гейн, — женщина подалась вперед, и на ее лицо наконец упал свет от камина и канделябра. Внимательный, цепкий взгляд карих глаз из-под густых ресниц. Черные, как ночь за окном, волнистые волосы свисали над белыми бумагами на столе. Смуглая, упругая кожа. Четкий контур темно-алых губ гармонировал с проступающими высокими скулами, а тонкий аккуратный нос придавал ее образу изысканности. Элессар, не ожидавший увидеть в Азкабане столь красивую, ухоженную и опрятную женщину, не удержался от комплимента в ее адрес, который Анна, впрочем, пропустила мимо ушей. Она отложила документы, поднялась и отошла к окну с широким подоконником. Элессар не подал виду, но приготовился к неприятному разговору.

— Мистер Лиммертайл, думаю вы и сами понимаете, что ваше место не здесь. Однако, по личной просьбе мистера Андерсона я согласилась рассмотреть вашу кандидатуру.

— Благодарю.

— Оставьте это для Кристиана. Я пока что крайне сомневаюсь в положительном решении. Что бы вы ни думали, какой бы мой образ в голове не рисовали, скорее всего вы ошиблись.

Что ж, «генерал» дал Элу дельный совет. Тренированному взгляду Лиммертайла уже хватило времени, чтобы «срисовать» главу бывших авроров. Инструктора в Таймыре вовремя заметили и на протяжении трех лет подготовки развивали врожденный талант Элессара на уровне интуиции подстраиваться под собеседника. Ему хватало всего нескольких фраз, выражения лица, тембра голоса, пары жестов, чтобы подсознательно подобрать модель поведения для достижения цели.

Анна, стоящая сейчас у окна и сверкающая прелестным глазами, умело использовала свою утонченность и женственность, чтобы произвести первое ошибочное впечатление, которое она впоследствии безжалостно разбивала у неправильно оценившего ее собеседника. Внутри она представляла собой монолит, гранитную уверенность, она не нуждалась ни в чьем одобрении, ни мнении, ни в советах. Люди ее типажа в процессе переговоров могли сначала показаться пассивными, даже аморфными, но в нужный момент они резко перехватывали инициативу и давили бешеной энергетикой, которая обрушивалась на оппонента, как летифолд на спящую жертву.

Эл мысленно поблагодарил «генерала» за спиной. Да, такие, как Анна Гейн, не терпят дерзости и стоило бы отдать «вожжи» хозяйке кабинета, но интуиция подсказывала другое. А значит, надо внести немного хаоса.

— Образ, что я сам себе создал, оказался на поверку столь же далек от реальности, сколь закат далек от восхода.

— Вы аврор или болтун? Я не люблю льстецов, мистер Лиммертайл, а аппеляции к моей красоте выставляют вас еще и глупцом.

— Вообще-то я имел ввиду, что представлял вас мужчиной. Не скрою, сюрприз выдался приятный, даже более чем.

Анна неожиданно улыбнулась, подошла к камину, бросила в него несколько дров и вернулась в свое кресло. Взгляд ее потеплел, в глазах заплясала веселая искорка, а в жестах появилась небрежность, расслабленность.

— Признаюсь честно, и я вас представляла иначе. Думала вы старше. И серьезнее. Знаете, эдакий суровый полевой командир.

— Разве в «Пророке» не было колдографий? — усмехнулся Элессар, больше своему верному выбору тактики, нежели фразе Анны.

— Кто же судит по снимкам из этой газетенки, заслуживающей лишь места у отхожего места? — Анна осеклась и покачала головой. — Простите мне мой лексикон, мистер Лиммертайл, я уже давно не общалась с джентльменом.

Ее голос, мягкий и приятный, ласкал слух. Из-под густых ресниц искры в глазах разве что не обжигали. Расслабленный изгиб тела, небрежное, как будто незамечаемое импровизированное декольте из двух расстегнутых пуговиц черной шелковой блузки.

Движение на границе зрения. Если бы Эл не сидел в мягком кресле, он бы успел.

— Не дергайся, парень, не хочется пачкать ковер, — Смит схватил его за волосы, оттягивая голову назад. Около шеи Эл почувствовал давление лезвия.

«Генерал» поднял его, заставил нагнуться вперед, широко расставить ноги, вытянуть перед собой руки, а голову задрать так, что Эл с трудом мог свести челюсти. Анна, превратившаяся из игривой кошки в гремучую кобру, с разочарованием на лице подошла к ним, цокая языком.

— Мельчает Таймыр, — заметила глава авроров, доставая из карманов Элессара самодельную заточку и нож от Кристиана. Отложив их в сторону, она ощупала тело Лиммертайла, запустив руки даже в пах, и вновь с какой-то досадой проговорила. — Мерлин, да он кроме пары перышек ничего не припас. Аарон, кого ты привел? Это правда «белый тибо»?

Элессар, как мог, скосил глаза и со злостью посмотрел на насмехающуюся над ним женщину. Она стояла, скрестив руки на груди, наматывая на палец локон, и отчитывала его, словно провинившегося юнца.

— Не оценил обстановку, — начала загибать пальцы Анна. — Прямо перед тобой на столе лежала магловская ручка. Выбрал мягкое кресло, а не остался на ногах. Сел спиной к выходу. Оставил вне поля зрения вероятного противника. Но, что меня удивило, причем неприятно — поплыл. Поплыл, как озабоченный пятикурсник. Повелся на дешевые женские фокусы. Кто бы знал, что «тибо» выходит из невидимости по зову члена. А ведь вам должны были это все вбить в подкорку. Потерял ты навык, Элессарчик, стал невнимательным, расслабился.

— Че-о ы хо-ешь? — промычал Элессар.

— Но главная твоя ошибка в просчете сценариев, — продолжила Анна, оставив вопрос без внимания. — Ты и правда решил, что после всего можешь безнаказанно заявиться к аврорам только потому, что какой-то Смотритель, кстати тоже сраный бывший Пожиратель, так приказал?

Анна приблизилась и зарядила ему пощечину тыльной стороной ладони, от которой у Эла в глазах заплясали звезды. Подождав немного, глава бывших авроров внимательно посмотрела на него и вкрадчиво произнесла:

— Знаешь, как мы поступим? Попытаем немного, чтобы душу отвести. А потом сбросим на нижние этажи. И никто уже тебя не найдет. Кристиан побушует, но вскоре все вновь вернется на круги своя.

— Чего ты хочешь? — «Генерал» немного ослабил хватку, и Эл смог нормально выговаривать слова.

— Ты решил, что я знаю тебя по тем заказным статейкам? Нет, Элессарчик, ты уже наверняка забыл, но мы с тобой встречались раньше.

— Я бы запомнил такую суку, — огрызнулся Эл.

Анна присела на корточки рядом с камином, пошевелила трещащие дрова и, смотря на пламя, начала

Генерал достаточно плотно прижимал лезвие к коже Лиммертайла, и тот понял, что оно туповатое. Колоть сгодится, резать нет. Духота и жар от камина заставили его потеть, отчего голова Эла стала влажной. Кулак Генерала, зажавший волосы, тоже взмок, и едва Элессар почувствовал, что может вырваться, он начал действовать.

Эл резко упал на колени, уводя торс назад и хватая руку Смита с ножом. Таким образом их позиция стала удобной для броска через плечо, что Эл и проделал. Тяжелый мужчина упал на то место, где еще мгновение назад сидела глава авроров. Женщина успела среагировать и, словно пантера, отскочила от камина. Разорвав дистанцию резким прыжком, Эл схватил стоящую неподалеку чугунную кочергу, подобрался и занял боевую позицию. Впрочем, оценив обстановку, выпрямился и шагнул к Смиту, потиравшему затылок около камина.

— Долго же ты соображал, — просипел «Генерал», кряхтя поднимаясь на ноги.

— Когда догадались? — спросила Анна. Она как ни в чем ни бывало обошла стол и села обратно в кресло.

— После пощечины. Спасибо, кстати, хоть мозги заработали, — поблагодарил Эл.

— Обращайтесь, — предложила женщина. Налив стакан воды она подала его Аарону и по-новому взглянула на Эла. Оценивающе. Глава авроров рассматривала его, словно петуха на птичьем рынке. Заметив, что Эл до сих пор держит кочергу, она скептически изогнула бровь.

Элессар поставил свое чугунное оружие обратно к камину, развернул кресло и уселся лицом ко входу, держа в поле зрения обоих бывших авроров.

— Не пойму, в Таймыре реально стало так плохо с подготовкой, или это вы двоечник? — насмешливо поинтересовалась Анна. Эл лишь пожал плечами. Глава авроров побуравила его взглядом, потом что-то прошептала на ухо Аарону. Тот, немного подумав, кивнул и, не прощаясь с Элессаром, покинул кабинет.

Анна тяжело вздохнула и потерла лоб, прикрыв глаза. Она о чем-то размышляла, что Элу играло на руку — он снова развалился в кресле и наслаждался каждой секундой проведенной в объятьях «мягкого друга». Его внимание привлек неожиданный перезвон стекла. На столе появились две рюмки, початая бутылка водки и небольшое блюдце с вяленым мясом.

— После драки следует выпить, — отвечая на немой вопрос, развела руками Анна. Теплая водка обожгла горло и устремилась вниз, напомнив Элу его первую рюмку в сибирском лагере. Они тогда с сослуживцами отправились в суточное увольнение в близлежащий поселок, где местные напоили иностранцев самогоном до состояния галлюцинаций.

— Итак, помирились значит. Теперь поговорим. Для начала я бы хотела решить личный вопрос. Как я упомянула, мы уже встречались.

— Как я уже ответил — я бы не забыл.

— Я не терплю маслянистых комплиментов и лести, — брезгливо поморщилась Анна.

— Это лишь констатация факта, — пожал плечами Элессар.

— В таком случае вы только что солгали, или вы все-таки не забыли нашу встречу в Эксетере? — глухо спросила Анна.

Элессар вперился в ее лицо раздраженным взглядом.

— Если вам нечего сказать мне по существу, то я предпочту завершить беседу. Я пришел не за тем, чтобы выслушивать очередные воспоминания о войне.

— Тем не менее придется выслушать…

— Позвольте я вас опережу, мадам главный аврор, — перебил Анну Элессар и нарочито беззаботно продолжил. — Шла война, солдаты одной стороны встретились с солдатами другой. Побили друг друга заклятьями и разошлись по своим делам. Вот и сказочке конец, а кто выжил — молодец.

Такова уж человеческая натура, и волшебник, и магл быстро забывает хорошее, но долго помнит плохое. Эл неоднократно слышал в свой адрес подобные обвинения. Вот только обличители зачастую опускали тот факт, что и Элессар много раз лишь чудом избегал смерти. И все, что он сделал для победы, обыватели тоже предпочитали не замечать. Нет, он прекрасно понимал, что никакая логика не смягчит скорби и не утешит, но ведь и Лиммертайл потерял достаточно близких, если слово «достаточно» вообще здесь уместно. И его так же, как и других, жгли боль, обида, злость. Но со временем он выгорел и перестал обращать внимание.

Элессар поднялся и собирался уже направиться к выходу, когда Анна жестом остановила его и указала обратно на кресло. Окинув ее недовольным взглядом, Эл вздохнул и нехотя опустился обратно.

— Вы всегда убегаете от подобных разговоров?

— Нет, обычно я достаю палочку.

— Сути это не меняет. Почему?

— Что — почему? Потому что я устал. Устал что-то кому-то доказывать, объяснять. Легче сразу оглушающим приложить.

Анна долго молчала, наблюдая за танцем пламени в камине. А потом тихо сказала:

— В ту ночь дежурный сообщил, что «белого тибо» засекли в лесах Эксетера. Время было позднее, на базе лишь дежурый отряд, я — старший офицер. Засветились вы тогда прилично — мы нашли точку за пятнадцать минут.

— Неймется вам, да? — вновь перебил ее Элессар. — Зачем вы мне все это рассказываете, мисс Гейн? Я же сказал, что не хочу слушать очередную историю, как на войне кто-то погиб.

Анна с неприязнью посмотрела на него.

— Затем, что я хочу увидеть ваш взгляд, мистер Лиммертайл. Хочу понять, кто сидит передо мной. Хочу посмотреть в глаза человеку, убившему моего коллегу и решить, как с вами поступать дальше.

Свечи в канделябре догорели. Элессар, не моргая, смотрел прямо в карие с багровыми оттенками глаза, в которых танцевало отражение пламени камина. Он помнил ту ночь, когда лишь чудом сбежал от аврорской группы захвата. Вопреки распространенному мнению, будни боевого мага в течение прошедшей войны не состояли сплошь из лихих сражений. Большую часть времени солдаты проводили на базе, в патрулях или выполняли поручения общего назначения. В полевых выходах же все прикладывали максимальные усилия для маскировки, стараясь действовать тайно и избегать прямых столкновений. Большинство бойцов не захватывали каждый день по городу и не штурмовали крепости. Поэтому Элессар прекрасно помнил все случаи, когда ему приходилось направлять палочку на живых людей.

Понимая, что Анне все же надо выговориться и поставить для себя какие-то точки, Эл решил пойти ей навстречу.

— Январь девяносто шестого. Меня в составе отряда направили подготовить пункт для дислокации группы наемников. Мы раскидали на местности маршрутную цепочку, но, судя по всему, один из порталов оказался засвеченным, иначе я не знаю, как вы смогли так быстро прийти. В той хижине в лесу мы оставили припасы и инструкции, и уже собирались уходить, когда ваша группа пошла на штурм. Вспышки, крики, хаос. Я предлагал прорываться, но командир приказал занять оборону и пытаться пробить купол. Заклятья летели со всех сторон. Многих ранило, мне разорвало сухожилия на левой ноге. Купол мы так и не пробили. Когда полетели зеленые лучи, стало ясно, что брать живыми вы нас не собираетесь.

— Изначально приказ был именно такой! — возмутилась Анна.

— Расскажите это ребятам, оставшимся лежать в том доме. При всем уважении, мисс Гейн, командир не всегда способен уследить за действиями своих подчиненных, особенно в разгаре сражения. Я не знаю, кто первый начал авадить, но градус резко накалился. Командир продолжал настаивать на уничтожении купола и экстренной эвакуации, хотя очевидно наших сил не хватало. Все это понимали. И никто не хотел гибнуть из-за ослиного упрямства. Ну и…

— И вы пошли на прорыв, — кивнула Анна. — Да, я помню. Мы всех арестовали. Но конкретно вы очень удачно упали в кусты. Я взяла двоих авроров, и мы взяли след, но, признаться честно, я до сих пор не понимаю, как вам удалось нас обыграть.

— Вы меня хвалите или ругаете?

Анна в ответ раздраженно изогнула бровь. Эл устало выдохнул и потер виски.

— Чего вы хотите, мисс Гейн? Увидеть в моих глазах раскаяние? Я вас огорчу — его не будет. Вы пытались убить меня, я защищался. Неважно, аврор или Пожиратель передо мной, если он нападает, то что мне остается? Вы хотите извинений? Я с легкостью вам им предоставлю, для меня это ничего не стоит. Станет ли вам легче от этого? Основываясь на опыте, могу ответить наперед — не станет. Слова мало что меняют.

— Зато дела говорят о многом.

— Верно, так разве за два года я не искупил вину? Хватит, мисс Гейн, решите уже наконец, вы хотите поставить точку в этой истории и жить дальше или просто жаждете мести?

— Вы убили...

— Придумайте что-нибудь новое, мисс Гейн, — снова перебил женщину Элессар. — Вы тоже кого-то убили на войне, разве нет? Но при этом конкретно в обсуждаемом нами случае выжили.

— Намекаете, что я обязана вам жизнью?

— Конечно же нет. Но в отличие от вашего сослуживца, вы и ваш второй напарник не пытались меня убить.

— Так вот какое ваше оправдание перед совестью...

— Ну да. А как иначе жить дальше? Каждый из нас делает это и если вы такого не имеете, то вы либо лицемерка, либо просто не понимаете, о чем говорите.

— Только посмотрите, благородный убийца с кодексом чести, — скептически усмехнулась Анна.

— Вы можете сколько угодно закатывать глаза, но у меня действительно есть принципы. Как у любого нормального человека. Ведь сражения не начинаются с «авад». Моя вина лишь в том, что я лучше подготовлен, если в этом вообще можно обвинять. Все остальное — профанация, игры с извращенной логикой.

Анна рассмеялась странным грудным смехом.

— Вы? Имеете в виду ваше обучение в Таймыре?

— Да, его я и имею в виду.

Продолжая улыбаться, женщина встала и, подойдя к окну, раздвинула портьеры. Теплый лунный свет ворвался в комнату, немного разогнав царивший в ней полумрак. Открыв окно и впустив свежий воздух, женщина вернулась обратно за стол.

— Я тоже там была, мистер Лиммертайл.

Поведение Анны косвенно свидетельствовало о наличии у нее специализированной подготовки, но Таймыр… Условия жизни в северном лагере заставляли многих сходить с дистанции. Социальные исследования утверждают, что женщины во многом лучше мужчин переносят лишения и невзгоды. Но Таймыр испытывал не только волю и разум, он выдвигал жесточайшие требования к физической подготовке, выносливости. Да, женщины тоже проходили обучение в лагере, но программа подготовки не предусматривала половой дифференциации. После поступления маг превращался в бесполого кадета. Плевать, что в большинстве своем женщины физически уступают мужчинам. Плевать, что есть месячные периоды. Тренируются все вместе на равных условиях. Живут в одной казарме на равных условиях. Принимают пищу вместе с одинаковой весовой нормой. Банный день един для всех. Секс запрещен. Шесть часов сна в сутки, по выходным восемь. Изнуряющие тренировки, постоянный немыслимый холод. Стычки с другими обучающимися. Психологический прессинг со стороны инструкторов. Не можешь справиться — свободен. Что-то не устраивает — выход в той стороне.

Эл никак не мог представить, никак не мог поместить хрупкую фигуру Анны с тонкой талией в сибирский быт. Нет, выпускники не были раскачанными амбалами, как в магловских фильмах изображают спецназовцев — эдакие рэмбо с огромными бицепсами. Из Таймыра маги выходили жилистыми, выносливыми, но не худыми, а скорее спортивными, подтянутыми. У женщин особенно развивались мышцы ног, а из-за постоянных отжиманий и физических нагрузок грудь редко превышала первый или полуторный размер. Стан Анны все же больше соответствовал классическому развитию. Эл предпочитал не судить предвзято, но конкретно в этом случае собеседница явно приукрашивала свое прошлое.

— Вы? — не веря, спросил Эл. — В качестве кого? Инспектора? Наблюдателя?

— В качестве кадета, мистер Лиммертайл. Первая рота, первый корпус, с обвалившейся зеленой краской на стенах и щелями, в которые зимой постоянно задувало снег, который за ночь превращался в холодные лужи. Просыпаешься утром, а обувь вся мокрая. Столовая с жестяными подносами и тарелками, в которой готовили маглы. Плесень в душевых и старые вафельные полотенца, которые вместе с влагой сдирали кожу. Вечно недовольный полковник Кайсаров с его децимацией. Я знаю присказку про «Таймырских нерп» и понимаю, что вас так удивляет. Дело в том, что мне не удалось полностью пройти курс. Через год после начала обучения меня по состоянию здоровья перевели в "Мор Амон".

Таймырский лагерь, где обучался Элессар и "Мор Амон" в ЮАР, где заканчивала обучение Анна, считались двумя ведущими тренировочными площадками в мире по подготовке боевых магов. «Таймыр» и «Мор Амон» регулярно сменяли друг друга на первом месте рейтинга, в то время как остальные центры подготовки на протяжении последних лет двадцати и близко не подбирались к лидерам. Поэтому, несмотря на конкуренцию, выпускники относились друг к другу, как братьям с севера и юга. К тому же история с Анной отнюдь не была уникальной, кадетов нередко переводили из одного лагеря в другой по здоровью.

Анна, неправильно истолковав молчание Элессара, расстегнула четыре верхние пуговицы, слегка обнажив грудь в черном бюстгальтере. Слева, над сердцем, чернела маленькая татуировка в виде головы медоеда с зажатой в пасти волшебной палочкой. Под ней буквы и цифры — группа крови и резус фактор.

— Сила стаи — волк, — произнесла Анна древнее приветствие.

Пристально посмотрев на Анну, Эл отвернул край тюремной робы и продемонстрировал плечо, на котором располагалась такая же татуировка, только вместо медоеда символом Таймыра являлось любимое животное русских — медведь.

— Сила волка — стая, — ответил Эл.

Почему именно такое приветствие повелось среди выпускников, учитывая, что волк не считался символом ни «Таймыра», ни «Мор Амона», никто объяснить не мог. Просто так исторически сложилось.

— Как видите, ваша подготовка явно уступает моей, мистер Лиммертайл.

— Насколько я помню «Таймыр» круче.

— Ну да, поэтому последние три года он на втором месте, — саркастически парировала Анна. — Но помимо трех лет подготовки, я еще два года провела в Ираке и отслужила полтора года в аврорате. Так что не сваливайте всю вину за ваши преступления на какую-то там подготовку.

Опять двадцать пять. Эл было решил, что Анна отпустила ситуацию и теперь они могут продолжить спокойное общение, но, как оказалось, Эл неверно оценил ситуацию. Ему уже порядком надоел этот разговор, он наклонился вперед и процедил:

— Чего вы хотите, мисс Гейн? Чтобы меня мучали угрызения совести? Так я уже сполна испил из этой чаши. Каждую гребаную ночь я капля за каплей сходил с ума, пока, наконец, не понял, что мне осталось лишь два выхода — или научиться с этим жить, или свихнуться к чертям. Да, я нашел себе оправдание, но ведь и вы поступили точно так же. Вы спихнули ответственность за гибель ваших друзей на меня, и вот теперь, когда я оказался здесь, возмущая ваше спокойствие, вы жаждете, что я узаконю вашу сделку с совестью? Но вы виновны, Анна, потому что вы были командиром, а когда командир теряет бойца он виноват всегда. И никакие мои признания вам не помогут. Оставьте прошлое в прошлом, мисс Гейн, только это путь дальше.

Анна отвернулась и прикрыла лицо рукой. Посидев так с минуту, она встала, разлила водку по рюмкам и взяла одну. Элессар понял. Они выпили не чокаясь.

— Чудесного исцеления не будет. Но постепенно раны затянутся, останутся лишь шрамы.

Анна кивнула, достала из стола пачку сигарет и закурила. Эл отказался.

— Расскажите про дело Олдриджей. Ходили слухи, что вы причастны.

Скрывать не было смысла, Элессар действительно приложил руку к этой акции. Генри Олдридж служил министерским чиновником, его жена владела магазином в Манчестере, а сын служил в отделе тайн. Для нужного эффекта пресса опустила некоторые детали, например, что семья блюла чистоту крови и весьма типично относилась к маглам.

Еще один неудобный секрет заключался в том, что Генри Олдридж, будучи руководителем департамента изменения памяти и тесно работая с маглами, не использовал дома эльфов.

Министерство, разумеется, позаботилось о своем имидже и скрыло сей занимательный факт, что магазинчик миссис Олдридж использовался, как прикрытие для подпольной работорговли маглами. И работали они, между прочим, по обе стороны статута. Неудивительно, что род с такими семейными ценностями одним из первых присягнул Волдеморту, едва тот объявился. Какая кошка между ними пробежала впоследствии Эл не знал, но Темный Лорд отдал приказ на уничтожение работорговцев. Их сын на удивление оказался адекватным человеком, не разделявшим убеждения родителей и не знавшим про семейные источники дохода, а потому Лиммертайл сохранил ему жизнь, но заставил покинуть страну.

Анна, выслушав историю, вновь погрузилась в раздумья. Эл решил, что сейчас наилучший момент «прикарманить» кресло.

— Мисс Гейн, у меня просьба относительно вот этого образца мебели. Разрешите у вас его арендовать?

— Лучше налей еще, — ответила Анна и пристально посмотрела на Элессара. — Меня вот еще что интересует…

(Спустя полтора часа)

— Ну что, решил? — спросила Анна, так и не застегнувшая пуговицы на блузке.

Водка делала свое дело. С трудом оторвав взгляд от декольте собеседницы, которой явно нравилось подобное внимание, Эл титаническим усилием отмахнулся от мыслей об ее шикарном бюсте. Кивнул. Анна улыбнулась и протянула ему руку.

— Добро пожаловать в семью, Элессар.

Где-то он уже слышал нечто подобное. Был такой магловский фильм про итальянских гангстеров.

Подумав, что перед ним сейчас сидит крестная мать, он улыбнулся в ответ и вместо рукопожатия с усмешкой поцеловал тонкие пальцы. Задержав губы на холодной коже чуть дольше, чем того требовал этикет, и чуть меньше, когда такой жест стал бы откровенно вызывающим, Элессар оторвался от руки Анны, но не отпустил. Карие глаза с интересом наблюдали из сумрака комнаты за молодым человеком. Лиммертайл почувствовал, как участился пульс на запястье женщины. Повисла пауза.

— Ты будешь полным кретином, если не рискнешь, — с усмешкой произнесла Анна.

И он рискнул, аккуратно потянув ее к себе. Но женщина неожиданно рассмеялась, вырвала руку, встала и выпрямилась.

— Отправляйся к себе, Лиммертайл. Я не сплю с подчиненными.

— Какого черта? — возмутился Элессар. — А что тогда это было?

— Ну, я все-таки девушка, — хмыкнула начальница авроров. — Свободен, аврор.

Элессар приблизился к ней, смотря в глаза.

— А если я буду настаивать?

— Кровь с ковра очень плохо отмывается.

Эл подошел вплотную, она не отступала. Он чувствовал ее сбивчивое горячее дыхание. Но холодный взгляд карих глаз предостерегал.

— Аврор, соблюдай субординацию, — с этими словами Анна развернулась, обдав его ароматом сирени, и отошла к камину. Элессар стиснул зубы, но продолжать не стал и направился к выходу.

— Лиммертайл! — окликнула она его, когда он уже переступил порог. Эл обернулся.

— Кресло можешь взять, — с лукавой усмешкой она глазами указала ему на сиденье.

— И то радость! — не дожидаясь, когда она передумает, Эл сграбастал кресло и поспешил к себе в камеру.