Колдун из Азкабана (гет)

* * *

Приятного прочтения * * *

Следующую неделю с момента оглашения диагноза Люциусу, Фламель и Элессар провели в непрерывной работе, действуя по плану алхимика. Оба практически забыли про сон: пока Элессар искал всю возможную информацию в библиотеке, Фламель постоянно работал с Люциусом, который временно поселился в поместье алхимика.

В последние пять дней Фламель присоединился к Элессару, потому что Малфой взял время для приведения в порядок личных дел. В конце второй недели приехал экзорцист, который вместо приветствия всунул в протянутую для рукопожатия ладонь Элессара свой чемодан и молча отправился к алхимику. Лиммертайл не поленился — дотащил и выкинул хренов чемодан в помойку.

Команда из Лиммертайла и Фламеля получилась неплохая. За две недели работы они собрали огромное количество информации, анализов, построили четыре теории и сузили круг возможных демонов всего до трех. Приехавший экзорцист им не помогал, а лишь сидел в своей комнате и часто выходил на молчаливые перекуры, игнорируя любые попытки завязать разговор, чем еще больше подтвердил мгновенно закрепившуюся репутацию мудака.

В ту ночь Элессар лежал в кровати и не мог уснуть. Под одеялом было жарко, без него холодно. Проворочавшись почти целый час, он не выдержал и пошел на кухню в поисках съестного. Съев три бутерброда, Эл отправился в гостиную в надежде выпить и поразмышлять, но, увидев там экзорциста, мгновенно изменил свое решение. Однако, тот неожиданно позвал его движением руки. Эл нехотя подошел и сел в кресло рядом.

— Как дела? — будничным тоном спросил Лиммертайл.

Экзорцист одарил его весьма красноречивым взглядом.

— Ну и пошел на хер, — добавил Эл и откинулся на спинку кресла.

Они сидели молча около получаса, пока экзорцист не заговорил:

— Я решил, что тебе хочется подумать, а не вести светскую беседу. Меня зовут Даниэль, — мужчина протянул руку. — Кто ты такой я знаю.

— С чего ты взял, что теперь мне захотелось светской беседы? — усмехнулся Лиммертайл.

Даниэль раздраженно сжал губы и отвернулся. Назвать его возраст, даже примерно, Элессар не смог бы. Молодое, с первого взгляда, лицо старили морщины и глаза. Стильная прическа, легкая щетина, телосложение худощавое. На нем был одет пиджак с закатанными до локтей рукавами, поэтому Элессар заметил тонкий и длинный спиралевидный шрам от запястья до локтя левой руки, как будто опоясывающий предплечье.

Даниэль перехватил его взгляд.

— Долгая история. Расскажу как-нибудь, если представится случай.

— Избавь меня от хреновых баек.

Тот лишь пожал плечами, поднялся и вышел из гостиной. Элессар просидел в одиночестве еще четверть часа и уснул прямо в кресле.

Ему снился сон. Не ставшие уже обыденными воспоминания из прошлого или дерьмовые кошмары с лицами, нет, это был новый и очень странный сон.

Он был птицей, летящей невысоко над землей и наблюдавшей за происходящим внизу с абсолютным безразличием. Ничто не волновало и не заботило его, только ощущение умиротворения от подхватывавших его маленькое тело воздушных потоков. Он летал долго, то камнем падая вниз, то планируя, широко расправив крылья, а иногда просто летел вперед. Так продолжалось до тех пор, пока его крохотное тело не накрыла громадная тень чего-то, что находилось гораздо выше, где-то у самого солнца. А потом он вдруг оказался среди ужасающего хаоса многочисленной стаи птиц, каждая из которых летела в своем собственном направлении, но тем не менее вся эта куча медленно, но верно приближалась к исполинских размеров грозовой туче. И едва они влетели в месиво из звуков, вспышек и ударов друг об друга немыслимого количества птиц, к нему подлетели несколько окровавленных ворон с пустыми глазницами и яростно каркнув, набросились на него. Своими острыми когтями и безжалостными клювами, они рвали его на части и тянули в разные стороны до тех пор, пока не вырвали вместе с костьми его небольшие крылья. Жалобно пища от боли и страха, он начал падать, не в силах сопротивляться беспощадной силе тяжести, и уже у самой земли неведомая сила вдруг ласково подхватила его и спрятала внутри непроглядного черного облака. Внутри этой тьмы было так хорошо и уютно, боль покинула его, а вокруг словно звучала музыка заботливой песни матери из детства какого-то счастливого ребенка. И внезапно он снова почувствовал свои крылья, ощутил, как сила наполнила его почти умершее тельце. Он радостно вскрикнул и в тот же момент тьма рассеялась, а музыка замолкла, но он больше не был птицей. Он был самим собой — Элессаром Лиммертайлом, а вокруг него лежали мертвые птенцы, крошечные тела которых клевали окровавленные вороны с пустыми глазницами. К нему подлетело невесть откуда взявшееся зеркало, с трещиной посередине. Элессар боялся, он не хотел смотреть в него, но чертово зеркало настойчиво устремлялось вслед за его взором, как он ни старался отвести взгляд. И когда он наконец закрыл глаза, лишь бы не видеть чудовищной картины вокруг и не смотреть в проклятое зеркало, в его веки вцепились влажные от крови птенцов клювы воронов и с омерзительным карканьем вперемешку с хрустом отрывающейся плоти начали выклевывать кусочек за кусочком. Заорав от боли, Элессар попытался отогнать воронов руками, но с ужасом осознал, что вместо рук у него лишь обрубки крыльев. Отчаявшись, он открыл глаза и с трепетом посмотрел в зеркало. Дикий крик застрял в горле, а наружу вырвались лишь плевки и хрип, напоминавший воронье карканье. Элессар бился в конвульсиях, тщетно стараясь проснуться. К нему пришло осознание, что это лишь сон, но смотревшее на него отражение было настолько кошмарным, что он просто не мог успокоиться, а кружащие вокруг вороны насмешливо каркали над беспомощным человеком.

Он проснулся лишь когда луч восходящего солнца приветливо и грубо ударил ему в глаза. Придя в себя, Элессар с отвращением понял, что сидит в луже собственной мочи, а все тело покрыто липким холодным потом. Он обвел взглядом комнату и с замиранием сердца увидел зеркало. Поднявшись, Элессар, содрогаясь от бившей его дрожи, подошел к столику с алкоголем, но из-за тремора лишь расплескал напиток и в итоге выронил графин на пол.

Он стоял спиной к зеркалу и будто чувствовал, как чей-то взгляд сверлит ему затылок. Усилием воли Эл заставил себя развернуться и посмотреть на отражение.

На него смотрело бледное испуганное лицо с фиолетовыми кругами и мешками под глазами. К мокрому лбу прилипли волосы, а по вискам текли капельки пота. Зубы отбивали мерный ритм и все тело болтало из стороны в сторону. В принципе, он вполне соответствовал виду заболевшего человека. Но большое пятно на штанах и прилипшая к коже футболка напоминали о кошмарном сне.

В таком состоянии Элессара застал Фламель, спустившийся в гостиную из-за услышанного им звука разбитого графина. Старик замер в удивлении и открыл рот, а Элессар упал на пол и зажал уши руками, боясь услышать ненавистное карканье.

Алхимик не стал задавать вопросов, а лишь достал палочку и парой движений привел гостиную в порядок, после чего опустился на колени рядом с Лиммертайлом и протянул ему бокал с виски, переливающимся всеми цветами радуги. Молодой человек жадно припал губами к бодрящей смеси алкоголя и могущественного эликсира, после чего растянулся на полу приходя в себя и медленно успокаиваясь.

— Я никому не скажу, — понимающе вздохнул Фламель. — Но нам надо будет это обсудить.

Лиммертайл согласно кивнул. Ему было плевать, он бы согласился сейчас на все, лишь бы его оставили в покое. Николас взмахнул палочкой и бессильное тело Элессара поднялось в воздух и поплыло на диван.

Казалось бы, смесь виски и эликсира вечной молодости должны были вернуть парню силы, но все, на что хватило чудодейственной жидкости — это лишь позволить ему забыться сном без сновидений на целые сутки.

26 декабря 1999 года.

Лиммертайла разбудили поздним вечером следующего дня, когда все участники обряда уже прибыли в поместье алхимика. Необходимо было начинать.

Гарри, Даниэль, Люциус и Драко стояли на террасе и курили. Даниэль что-то рассказывал, остальные увлеченно слушали историю экзорциста.

Нарцисса сидела в том самом кресле, в котором недавно обмочился Элессар, но, разумеется, ничего не знала об этом и потому вела спокойную беседу с Оливером и Марком. Астория и Дафна болтали о том, о чем только могут болтать две сестры, не видевшие друг друга долгое время. Фламель возился с камином, тихо ругаясь и тщетно пытаясь разжечь его традиционным магловским методом на протяжении уже минут десяти, поспорив с Анной, стоявшей рядом и потешавшейся над стариком. В глубине гостиной сидел Дарми и играл с Немым в шахматы. Со стороны можно было принять их за обычную большую семью, собравшуюся на рождественские каникулы.

До тех пор, пока в комнату не ввалился Элессар. Немного наклонившись вперед и слегка пошатываясь, он, громко топая, словно слон прошагал к столику с выпивкой, по пути залепив звонкий шлепок по заднице Анны и козырнув удивленно обернувшемуся на звук Дарми, после чего приложился к графину с виски прямо из горла и сделал пару-тройку смачных глотков.

Остальные в молчаливом шоке наблюдали за этим мини-шоу.

— Я вам так скажу — никогда не пейте с этим стариком, — Элессар тыкнул пальцем в сторону Фламеля. — Меня убило на сутки с одного бокальчика, а он эту свою бодягу по литру в день выхлебывает. Я теперь понял, достопочтенный Граф, чего это вы все время улыбаетесь.

— Вы вроде говорили, что он заболел? — недоуменно спросила Анна у Фламеля, на что тот лишь развел руками.

— Тогда зачем ты сейчас выпил еще? — спросила Дафна, нахмурившись.

Элессар закатил глаза и обернулся к ней.

— Знаешь ли ты, моя милая Дафна, — с этими словами он подошел к ее креслу, опустился на подлокотник и наклонился очень близко к девушке, отчего та, зажав нос от сильного перегара, отодвинулась как можно дальше. Элессара это ничуть не смутило, и он принялся разглагольствовать. — Знаешь ли ты великих и благородных мужей, чьи бравые подвиги воспеты в песнях и легендах и которые стойко сносили все тягости и горечи жизни земной? Уверен, ты наслышана о многих из них — о славных молодцах, которые никогда не отступали перед преградами и, смиренно терпя боль и страдания этого мира, упорно шли вперед! Так вот я не из таких.

— Это вполне очевидно, — подняв бровь, холодно произнесла Нарцисса.

— О Господь всемогущий Иисус, о Аллах, о канувшие в небытие языческие боги, о великий Мерлин, взываю к вам, — соскользнув с подлокотника на пол и упав на колени, Лиммертайл протянул руки к потолку, которое, видимо, в данный момент заменило ему небеса. — Прошу лишь об одном, заткните эту сирену, которая молотом Тора бьет по моей несчастной голове!

— У него совсем крыша поехала? — наклонившись к будущей свекрови, шепотом спросила Астория.

— Это называется похмелье, дурная девчонка, — неведомо как услышавший ее шепот из-за своих стенаний Элессар гневно сверкнул глазами.

— Еще раз назовешь мою невесту дурной девчонкой, и я тебя сожгу в этом камине, — злобно сказал вошедший в комнату Драко.

— Это если старик сможет его разжечь, — меланхолично протянул Элессар и растянулся на полу. — Благодарю всех собравшихся, но мне уже лучше, можете идти. Право, не стоило так беспокоиться о моем здоровье, но я рад, что вы приехали навестить меня.

— Мы здесь не ради тебя, Лиммертайл, — ответил за всех Марк Гринграсс. — А теперь будь добр, заткнись.

Элессар сделал жест, показывая, что запер свой рот на замок, а ключик засунул себе в попу. Тем временем Даниэль начал собрание.

— Прошу всех садиться поближе, полукругом, чтобы не упустить важных деталей. В принципе, все, кроме мистера Лиммертайла, уже знакомы с планом, но повторение не будет лишним. Времени у нас критически мало, недуг Элессара спутал нам все карты. По моему графику сегодня должна была состояться генеральная репетиция, но к сожалению, она отменяется.

Лиммертайл сделал вид, что достает ключик из задницы и явно имеет что сказать, но тут же получил болезненного пинка от Анны, после чего притворился трупом.

— После расчетов и тщательного анализа вводных данных, а также не без помощи господина Графа и мистера Лиммертайла, мною был классифицирована сущность, вселившаяся в тело господина Малфоя. Как я уже говорил, ее название не имеет для вас практической ценности, посему опустим этот момент. Я хочу, чтобы вы еще раз четко уяснили связи между вами и почему именно вас я выбрал в качестве участников обряда. Нарцисса, Драко, ваша кровная связь с господином Малфоем делает вас незаменимыми и необходимыми для процесса изгнания. Для вас опасность наиболее велика, простите мне мой корявый английский. Поэтому вас будут прикрывать и защищать Гарри и Анна. Вы все входите в первый барьер, — Даниэль сделал короткую паузу, переводя дух. — Далее вы, Астория и Оливер. Астория крепко связана ментальными узами и договором помолвки с Драко, а Оливер, если я правильно понял, ближайший друг семьи и тесно связан непосредственно с господином Малфоем. Для вас опасность не менее мала, но менее вероятна, поэтому вас прикроют господин Граф и его немой друг. Это второй барьер. Далее третий барьер. Дафна и Марк, вы кровные родственники Астории и у вас сильная ментальная связь, поэтому я решил, что не будит лишним обезопасить и вас. Жаль, что госпожа Гринграсс не приехала, но угрозы для вас практически нет, так что не переживайте. Вас прикроет господин Дарми, любезно проявивший инициативу и желание участвовать.

— Еще бы я пропустил такое, — хмыкнул коротышка, словно это нечто само собой разумеющееся.

— С господином Малфоем мы уже беседовали, и он в курсе, что его ждет. Он — барьер ноль. Моя задача заключается непосредственно в руководстве обрядом и изгнанием демона, думаю тут все понятно. И, наконец, мы добрались до вас, мистер Лиммертайл, — Даниэль посмотрел на лежащего на полу парня. — Мистер Лиммертайл?

Элессар все это время лежал неподвижно, отлично справляясь с ролью жмурика. Секрет успеха такой блестящей актерской игры был обнаружен несколькими мгновениями позже, когда стало ясно, что он попросту уснул. После пары неслабых ударов от Анны и возмущенных воплей от некоторых собравшихся, Эл вроде бы взбодрился и с лицом самого прилежного ученика уставился на экзорциста.

Тот около минуты стоял, не говоря ни слова. А потом вдруг подошел к нему, медленно опустился на корточки и пристально посмотрел в синие глаза. Элессару это не очень-то понравилось, но по какой-то причине взгляда он отвести не смог. Непонятного, какого-то смешанного темного цвета глаза экзорциста будто светились изнутри неестественным огнем, и в них не отражалось буквальным счетом ничего. Они будто были матовыми и поглощали все, на что падал взгляд экзорциста.

Он взял Элессара за руку и еще около минуты сидел неподвижно, будто высасывая из него информацию, а тот ничего не мог поделать. Лиммертайл будто оцепенел и лишь глядел в эти бездонные темные глаза.

— Я вижу, — прошептал Даниэль. Они сидели так еще какое-то время, пока экзорцист не добавил. — Тебе пора решить, чье отражение ты видел.

С этими словами он отпустил руку Элессара, поднялся и отошел обратно к камину. Лиммертайл сидел не в силах сказать ни слова. Не было желания язвить или дурачиться. А внутри стало спокойно, но одновременно… пусто?

— Вернемся к разговору, — продолжил Даниэль. — В этом обряде три ключевых фигуры. Первая — это я. На протяжении всего процесса я буду читать книгу изгнания. Если меня прервут или помешают, обряд не будет завершен, последствия, думаю, очевидны. Вторая фигура — это господин Малфой. От него зависит, вырвется ли демон за его барьер. Скорее всего, так и случится, и вот тогда в игру вступает третья ключевая фигура — это ты, Элессар. Ты — наша страховка и поддержка на всех барьерах, а также и четвертый — последний барьер. Но запомни — что бы ты не увидел или не почувствовал — ни в коем случае не прикасайся к барьеру господина Малфоя. Он должен сам справиться со своей задачей. Заботься только о первых трех. Если эта тварь прорвет все заслоны и блоки, ты будешь последней преградой между ней и мной, и заклинаю тебя — не пусти ее ко мне. Делай, что хочешь, но ничто не должно помешать мне дочитать книгу изгнания до конца. Это около десяти-пятнадцати минут. Я надеюсь, мне не надо объяснять тебе сам процесс?

Элессар мотнул головой. Он уже прочитал достаточно литературы, чтобы понимать, как все будет происходить.

В комнате повисло напряженное молчание. Все переваривали информацию и настраивались на предстоящее испытание.

— Я не хочу нагнетать обстановку, но разве это правильно, что мы доверяем самую сложную и ответственную роль вот ему? — подал голос Марк, указав пальцем на Лиммертайла. — Десять минут назад он ввалился сюда опохмеляться, и кажется, все еще пьян.

— У нас нет другого выхода, Марк, — с нескрываемым сожалением ответила Нарцисса. — Это шутка мироздания, но каким бы ни был Элессар в повседневной жизни, он единственный, кто сможет потянуть.

— Не стоит недооценивать мистера Лиммертайла, мой старый друг, — поддержал жену Люциус. — Он решил задачу, с которой не справились все служители медицины мира, а это чего-нибудь, да стоит.

— Что это на вас нашло, белявые? Наплыв нежности к моей персоне? — процедил Элессар. — Могу предложить услуги третьего, всегда хотел назвать Нарциссу госпожой не в традиционном смысле.

— Фактически, он сделал это не сам, но да, парень молодец, — проигнорировав реплику Лиммертайла, одобрительно кивнул Фламель.

— Мне кажется, или он покраснел? — улыбаясь, спросила Астория.

— Смотри, Драко, твоя девочка уже запала на меня, — несвязно пробормотал Элессар, подползая к столику с алкоголем. Добравшись до цели, он тихо проворчал. — Как тут не покраснеть, когда у всех на тебя стояк.

— Не вздумай пить, идиот! — крикнула Анна, но было уже поздно.

— Ну зачем было портить сложившееся о тебе в кои-то веки хорошее мнение? — спросил Гарри.

— Потому что я плохиш? — хихикнул Лимертайл.

— Ты имбецил, — подводя итог, покачал головой Драко.

После непродолжительного молчания Даниэль призвал всех расходиться и готовиться к обряду.

— У нас осталось четыре часа, начинаем в два ночи. Настройтесь на тяжелую борьбу, обнимите близких, помолитесь вашим богам, если необходимо, — произнес экзорцист и добавил, посмотрев на Лиммертайла. — И протрезвейте.