Колдун из Азкабана (гет)

6 ноября 1999 года.

Люди, одетые в серые, оборванные тряпки, с перекошенными от ненависти лицами изрыгали оскорбления, брызгали слюной, угрожали скорой расправой, толкали друг друга локтями, желая прорваться вперед, чтобы их было лучше слышно.

Элессар даже опешил, столкнувшись с бурей эмоций, которую вызвало его появление. Очевидно, дело было не в личности, а скорее в самом факте появления нового заключенного, однако от практически осязаемой волны безудержной ненависти, накрывшей Лиммертайла, он на пару мгновений остолбенел.

Несколько десятков озлобленных арестантов стояли полукругом перед входом, запирая новеньких, а в данном случае одного Лиммертайла, на узком кусочке тюремной территории. Плотный строй закрывал проход внутрь тюрьмы, и Элессар пока не видел ни одного варианта пройти это своеобразное испытание, не связываясь с беснующимися оборванцами.

Он окинул взглядом весь входной атриум и с долей облегчения обнаружил красные мантии смотрителей неподалеку. На высоте порядка пяти метров помещение опоясывал балкон. На нем в редких местах темнели едва различимые силуэты, видимо, другие заключенные пришли посмотреть на новенького.

Успокоенный присутствием смотрителей, Лиммертайл скрестил руки на груди и с легким пренебрежением поднял подбородок. Подождав, когда шум немного утихнет, он обвел взглядом столпившихся заключенных и спросил:

— Ну и чего вы разорались?

В ответ вновь понеслось улюлюканье, оскорбления и крики. Бросив идею дождаться, когда собравшаяся здесь шваль успокоится, Лиммертайл уверенно двинулся вперед. Заключенные не спешили расступаться, но все же с неохотой и некоторой опаской сторонились, позволяя Элу медленно прорываться сквозь толпу. Его толкали, пихали локтями, хватали за одежду, угрожали, но ничего серьезнее не происходило.

— Сейчас мы с тобой позабавимся! — внезапно выкрикнул босяк в дырявой серой робе и плюнул Элу в лицо. Скорченный в кривой ухмылке рот, полный гнилых зубов, маслянистый взгляд и неестественная худоба. Он напоминал старого бездомного, обитающего где-то в районе трубопроводов городской канализации, так от него воняло. У подобных ему мерзавцев грязь на теле въедается не только в кожу, но и внутрь, в саму натуру.

Элессар остановился, вытер щеку и пристально посмотрел на наглеца. Хотя тот и стоял с видом «что ты мне сделаешь?», продолжая мерзко ухмыляться, его маленькие свинячьи глазки тем не менее нервно забегали, ища поддержки у своих. Кто-то толкнул Элессара в спину, еще один удар нанесли в плечо. Чья-то рука вцепилась в отворот тюремной робы, не пуская Лиммертайла дальше. Вокруг толпились заключенные, каждый из которых орал ему в лицо насмешки и оскорбления. Лиммертайл схватил держащую его руку и изо всех сил нажал на точку пульса. Сзади послышался вопль боли и Элессара тут же отпустили. Он сделал шаг вперед и уперся в чью-то широкую грудь.

Перед Элессаром стоял очень высокий и крупный, особенно на фоне остальных заключенных, мужчина с крайне гнусной физиономией. Элессар немало задержал таких персонажей во время работы на Аврорат, из них чаще всего и состояли бойцы банд — сильные, тупые, аморальные типы.

— Снимай костюмчик, моему приятелю нужна новая одежда, глэх, — оскалился заключенный, отталкивая от себя Лиммертайла.

— Я с тебя сейчас скальп сниму, говно кентаврское. Ты не видишь, кто перед тобой? — процедил Элессар и задрал левый рукав.

Побледневший мужчина отшатнулся и поспешил раствориться в толпе. Метка возымела эффект, и ближайшие к Лиммертайлу тюремные отбросы молча расступались, опуская глаза, хотя остальные продолжали что-то кричать вслед.

С облегчением вынырнув из толпы на другой стороне, Элессар поправил мантию, огляделся и зашагал к темнеющему впереди дверному проему. Сзади снова послышался звук распахиваемых ворот и толпа, окончательно потерявшая к нему интерес, вновь заголосила встречая новых гостей.

Эл вошел в следующее помещение, но не успел сделать и десяти шагов, как дорогу ему перегородил смотритель.

— А тебе-то чего? — устало спросил Элессар, но смотритель промолчал, лишь указал взглядом куда-то вбок.

Элессар посмотрел в ту сторону и увидел, как у дальней стены приглашающе распахнулась неприметная дверца. Он попятился было, но смотритель достал палочку.

— Я туда не пойду. И кстати, Кристиан — мой друг, — продолжая отступать, Эл отчаянно искал укрытие, за которым можно будет спрятаться от заклятий смотрителя. Но когда сбоку показался еще один человек в красной мантии, так же взявший Лиммертайла на прицел, Эл вздохнул и подчинился.

За дверью оказалась маленькая комнатка, в которой ожидали трое мужчин. Элессар замер на мгновение и окинул взглядом знакомые лица.

Антонин Долохов, Родольфус Лестрейндж, Август Руквуд.

— Здравствуй, Элессар, — поздоровался Август, к нему присоединились остальные.

Пожав протянутые руки Элессар прислонился к стене и вопросительно приподнял бровь.

— Чего встал, как неродной? Садись, в ногах правды нет, — на русском произнес Антонин, указав на единственный свободный стул. Таким образом напротив Элессара оказался Родольфус, справа Август, а за спиной Антонин. Классика.

— Как прошел толпу? Показал метку? -поинтересовался Родольфус. Эл кивнул. Лестрейндж хохотнул, Антонин с раздражением бросил ему галлеон.

— Разочаровал меня, парень. Плюнул на принципы? — все так же на русском проворчал Антонин. Он прекрасно знал, что Эл его понимает. — Я был уверен, что не сдержишься и кому-нибудь вмажешь, а там уже и смотрители бы подоспели. Кристиана видел?

Эл снова кивнул, рассматривая Пожирателей. Они практически не изменились со времен их последней встречи. Мало что может повлиять на человека, проведшего, как они, несколько лет вблизи с дементорами, однако, несмотря на кажущуюся веселость, Эл даже не заметил, а скорее почувствовал неосязаемую, прячущуюся усталость в глазах его бывших соратников.

Темные волосы Долохова изрядно разбавила седина. На лице Руквуда добавилось морщин. У Лестрейнджа заметно подрагивали руки, а и без того бледная кожа сейчас разве что не просвечивала.

При этом только у Родольфуса сохранилась искорка во взгляде — неуемная энергия с оттенками безумия, при этом непоколебимый оптимизм и жизнерадостность, которые всегда отличали Лестрейнджа от остальных Пожирателей.

Но даже постаревшие, уставшие от ударов незавидных судеб, эти люди оставались одними из самых опасных магов Британии. И не только по умению размахивать волшебной палочкой.

— Я думаю, ты оценил реакцию окружающих на метку. Она вполне отображает текущее положение нашей организации в тюрьме, — облокотившись на стол, сказал Август.

— И вполне заслуженное положение, — подал голос Антонин.

— Возможности наши обширны, Элессар, — продолжил Август. — Мы помогаем друг другу, защищаем интересы и здоровье своих людей, да и живется тем, кто нам лоялен, на порядок приятнее. Личные меблированные камеры, которые скорее гостиничные номера, а не клетки. Собственное питание, организованный досуг.

— И в той же мере, но диаметрально плохо живется нашим врагам. Сам знаешь, народ у нас лихой, не терпят… моветонов, — вступил в разговор Родольфус. Посмотрев Элессару в глаза, он продолжил. — Узнав о тебе, собрали Совет. Обсудили ситуацию. Обычно достаточно солидарные во многих аспектах, в твоем случае мнения разнились.

— Вплоть до показательной казни еще на входе! — рявкнул Антонин.

Август положил руку на плечо Элессара и с неприязнью покосился на Долохова.

— Это были, хм, самые радикальные предложения, — доверительно сообщил бывший невыразимец.

— Но, ты же знаешь, большинство из нас все же культурные опытные люди, — подхватил слова Руквуда Лестрейндж. — Не все рассматривали твою из… твое решение, как предательство. Мы уважаем силу и право, которое она дает. Ты сделал осознанный выбор, это достойно признания.

— Вернувшийся Темный Лорд оказался не совсем тем, кому мы присягали до восемьдесят первого, — с печалью произнес Руквуд. — Впрочем, его некоторые особенности тебе и так известны. Будем откровенны, многие относятся к тебе предвзято лишь потому, что им самим недостало решительности осуществить то же самое. Твой поступок мы понимаем и уважаем.

— Но не все! — добавил Долохов.

— Да, не все, — согласился Родольфус. — Далеко не все. Нам потребовались некоторые усилия, дабы призвать Совет к объективности.

— Мы ценим кадры, Элессар, — сообщил Август. — Ты умен, иначе не получил бы метку. Ты честен, в этом мы убедились во время службы. У тебя есть принципы и цели, но ты не скатываешься в фанатизм. И самое главное — ты предан друзьям и умеешь ценить оказанные услуги.

— Будь наша воля, Элессар, вопрос о твоей дальнейшей жизни в тюрьме был бы решен, — сказал Родольфус и, заметив взгляд Элессара, поспешно добавил. — Нет, ты не о том подумал. Признаться, мы бы хотели восстановить добрые отношения между нами, усилить организацию выдающимся волшебником, вроде тебя. Одиночки в тюрьме живут посредственно, если не сказать отвратительно. Поэтому все стараются примкнуть к той или иной группировке.

— Если это вербовка, то я согл… — начал было Элессар, но Август с улыбкой прервал его.

— Нет, дослушай.

— Группировок в тюрьме хватает. Мелкие, средние, но есть несколько самых серьезных. Как ты понимаешь, мы из их числа. Но тебе к нам путь закрыт.

— Но…

— Мы смогли сохранить тебе жизнь, — с намеком произнес Август.

— Я надеюсь, это весомый аргумент, чтобы подтопить лед между нами? — усмехнулся Родольфус. — Прими еще один совет. В Азкабане у тебя достаточно недоброжелателей. Твой единственный шанс даже не то, чтобы жить нормально, а банально выжить, это пойти к аврорам. Вариант очень непростой, особенно учитывая твой послужной список и метку, но попытаться стоит.

— В Азкабане нет дураков связываться с ними, даже мы стараемся решать дела дипломатично, — добавил Август. — Плюс их покрывают смотрители и Дарми.

— Еще как, бля, покрывают! — выругался Антонин.

Пожиратели выдержали короткую паузу, давая Элу возможность усвоить полученную информацию.

— Мы даже можем… — начал говорить Август, но его перебил Долохов.

— Нет не можем! И так возимся с ним, будто он новый Повелитель. Довольно.

— Антонин, помолчи, — посуровевшим тоном приказал Лестрейндж. — Август прав. Элессар, если согласен насчет авроров, мы сможем посодействовать. Не гарантировать, но увеличить шансы на успех.

Элессар задумчиво потер лоб, обвел взглядом Августа и Родольфуса, затем развернулся и посмотрел на Антонина. Все прошло, как он и ожидал. Пожиратели свой ход сделали, как всегда качественно, и теперь оставалось или расхохотаться им в лицо, либо принять вызов. Элессар некоторое время размышлял, Пожиратели терпеливо ожидали.

— Может, сигарету? — предложил Руквуд, раскинувшись на стуле.

Элессар мотнул головой. Август пожал плечами и закурил.

— Если выжать все досуха, то у тебя не так много вариантов, мой друг, — задумчиво произнес Родольфус, когда молчание несколько затянулось. — Давай по порядку? В начале войны ты встал под знамена Повелителя, так?

Эл кивнул.

— Принял метку, что в совокупности с предыдущим не добавляет тебе симпатий со стороны противников Темного Лорда. После службы у Повелителя ты поддержал Поттера, так?

Эл снова кивнул.

— Но ведь смена сторон не добавила тебе друзей, а лишь увеличила число врагов из обоих лагерей. То есть те, кто во время войны попал в Азкабан и не был реабилитирован, относятся к тебе с неприязнью, как наши, так и другие. Потом ты стал работать на аврорат, так?

Элессар мрачно посмотрел в глаза Лестрейнджу. Тот, приняв это за ответ, продолжил.

— То есть в копилку добавим арестованных тобой или с твоим участием. Цифра вырисовывается немаленькая. От угрозы такого уровня тебя смогут прикрыть только мы или авроры. Организация сейчас к тебе не лояльна. Остаются только авроры.

— А кроме вас и авроров больше нет группировок? — скептически изогнул бровь Элессар.

— Есть. Но никто из них не захочет связываться с человеком, имеющего противников одновременно в двух самых могущественных кланах.

— Обычно это взаимоисключающие характеристики, но в твоем случае все несколько иначе, — усмехнулся Руквуд.

— Слушай, парень, ты, конечно, еще зеленый, но Руквуд сказал верно, голова на плечах у тебя есть. Не ручаясь за дословность, но мне запомнилась однажды сказанная тобой фраза «все границы и принципы человека меркнут перед одним главным интересом — выжить».

Элессар с трудом сохранил невозмутимый вид, но внутри расхохотался столь открытой манипуляции. Впрочем, ему это было только на руку. Решив вступить в игру, ему теперь предстояло снизить цену.

— Не сказать, что я не удивлен. Всем.

— Еще бы, ты то, наверное, думал, убивать тебя будем? — хохотнул Долохов. — Ну признайся, когда вошел, о чем подумал первым?

Элессар кисло улыбнулся и пристально посмотрел на Лестрейнджа.

— Чем вызвана такая доброта?

— Как уже сказал Август, ты предан друзьям. А друзья всегда помогают друг другу. Считай это нашей протянутой рукой.

— Но и мне надо протянуть руку в ответ…

— Для начала нас устроит состояние «не война», Элессар. Мы многое прошли вместе и в мирное время, мне кажется, друзья не помешают, особенно проверенные. Скрывать тут нечего, у нас действительно есть интерес, но о нем пока говорить преждевременно. Мы же деловые люди, Эл, а деловым людям всегда найдется, что предложить друг другу, верно?

Элессар поднялся, за ним встали и остальные. Для вида поломавшись, Элессар все же махнул рукой и кивнул.

— Мудрый выбор, — улыбнулся Родольфус. — Но о наших потеплевших отношениях лучше никому не знать.

— Даже наоборот, — добавил Август. — Азкабан одно большое ухо. Разыграем сценку. Антонин?

— И еще. Наш человек проводит тебя до места, в котором будешь ждать решения вопроса с аврорами. Старайся не высовываться, особенно в центральный корпус. Еду тебе будет приносить кто-то из наших, — посмотрев в недоверчивые синие глаза стоящего перед ним Лиммертайла, приказал Родольфус. — Поверь, так надо.

— Все, начинаем! — нетерпеливо гаркнул Антонин и с размаху ударил Элессара по лицу, сграбастал его за шкирку, Родольфус открыл дверь, и Долохов пинком вышвырнул Лиммертайла за порог.

— Эй, красноперый! Засунь этого говнюка куда подальше, быстро! А ты, залупа лепреконская, еще раз попадешься мне на глаза — завалю суку! — пригрозил напоследок Долохов и захлопнул дверь. Случайные свидетели инцидента с интересом разглядывали сплевывающего кровь валяющегося на полу Элессара, о чем-то переговаривались, но и только.

Смотритель, все время разговора с Пожирателями дежуривший неподалеку, достал палочку и приказал Элу следовать за ним. Через двадцать минут Элессар зашел в одноместную камеру. Что интересно — замок смотритель запирать не стал.

Камера располагалась подальше от популярных мест расселения, в темном закутке, куда редко кто захаживал. Крохотная, но все же обставленная кое-какой мебелью: кровать, стол и стул. За решеткой — плотная черная занавеска. Видимо, что-то вроде запасных площадей Организации.

Со стоном облегчения плюхнувшись на в меру мягкий матрас, Элессар провел языком по разбитой губе, потер саднившую скулу и приступил к анализу последних событий.

Пожиратели снова расселись, в этот раз организовав полукруг.

— Мысли? — спросил Родольфус.

— Считаю, что Антон перегнул с цитатой, — заметил Август.

— Поучи меня еще, — закинув ноги на стол отмахнулся Долохов. — Если парень не дурак, то он нас прощупал еще в начале. Поэтому не сел, а остался стоять.

— Тем не менее, Август прав, — холодно прокомментировал Родольфус. — Даже я заметил, как он чуть не засмеялся в ответ на твою, хм, импровизацию. Стоило действовать по плану или придумать что-нибудь менее… возвышенное. Лиммертайл никогда особо не распространялся и не философствовал.

Антонин беззаботно выставил ладони и скорчил рожицу.

— Ладно, раз он согласился, будем считать, что справились, — тряхнул головой Родольфус. — Август, надо дать команду Кристиану, пусть поговорит с Анной насчет парня. Желательно с полной отдачей, чтобы обеспечить ему максимальный старт.

Август кивнул. Лестрейндж закусив губу недолго подумал и посмотрел на Долохова.

— Антон, приставь кого-нибудь из своих к Элу. Только самых незаметных.

— Что задумал? — ухмыльнулся Долохов.

— Сейчас парень расслабился, думает, что в безопасности. Август, а знаешь что, с Кристианом пока не торопись, помаринуем наш огурчик. К тому же, несмотря на решение Совета, я более чем уверен, что Натаниель не оставит это все вот так. Дадим Лиммертайлу самому понять ценность нашей помощи.

— Хм, хорошая мысль, — оценил Август, кивнув. — Натаниель явно попробует добраться до него.

— А ты, Антон, для верности, намекни Кэрроу, что не все согласны с решением Совета. Только аккуратно, эта болтушка должна сама распространить слухи. И рано или поздно информация достигнет нужных людей, а они уже по своей инициативе предложат Натаниелю свои услуги. Мы же останемся в стороне.

— Змеюка ты подколодная, еще похлеще, чем твой брат, — рассмеялся Долохов.

Родольфус пожал плечами. Ничего сверхъестественного он сейчас не придумал. Все в порядке вещей, есть возможность достижения интересов третьими руками — он использует.

Зачем ему Лиммертайл? Отбрасывая прочее, из него может получиться хороший агент влияния у авроров. На худой конец информатор. Не то, чтобы Лестрейндж сильно нуждался в источниках информации, но ведь много не мало, верно? А если правильно разыграть эту карту, то Родольфус потенциально получит возможность влиять на некоторые решения группировки авроров, тем самым упрочив репутацию среди Пожирателей.

К тому же у Лиммертайла есть несколько преимуществ. Глупо не использовать шанс, который сам идет в руки. Тем более, что именно эта партия не потребует от него больших ресурсов.

Родольфус улыбнулся своим мыслям, поднялся и вместе с товарищами покинул комнатку переговоров.