Империя бессмертия (джен)

Каникулы в Хогвартсе начались, как им и было положено, двадцать четвертого декабря. Но в отличие от Магвариса, утром был ажиотаж. Студенты с чемоданами в руках, шли к каретам, чтобы прибыть в Хогсмид и уехать домой на поезде.

Ажиотаж можно было заметить и на оживленной магической улице, известной как Косой переулок. Множество магов выбрались в этот день за покупками. Удивительно, но оживление ощущалось даже в Министерстве магии! Все куда-то спешили, старались поскорее доделать свою работу, чтобы пораньше уйти домой. И министр не был исключением. Люциус Малфой очень надеялся, что ему никто не принесет никаких идиотских заявлений, прошений, не придет посоветоваться о мерах наказания. В молодости он мечтал о власти, представлял себя министром. В общем, он был одним из немногих, чьи мечты исполнились. Только какая же это нудная работа!

Иногда ему казалось, что отчеты о работе всех отделов не закончатся никогда! То Попечительский совет снова нуждается в дополнительном финансировании, то в аврорат поступило заявление о хищении крупной суммы у одного из очень авторитетных иностранных граждан, то снова чем-то недовольны дементоры... Нет, он не должен был решать все эти вопросы. Он должен ознакомиться, чтобы быть в курсе. Разве что, вопросы финансирования, действительно, пока еще решаются подписью министра. Пока. Вопрос создания отдела казначейства уже не стоит. Это дело времени.

Люциус устало потер виски. Рождество... Никто из волшебников не верил в рождение маггловского спасителя, сына мифического бога... Но маги всегда жили бок о бок с магглами, перенимали их традиции, как не прискорбно это осознавать. И многие их праздники оказались весьма забавными. Поначалу Темный лорд хотел было запретить празднование подобной ерунды, но решил, что это лишнее. Людям нужны праздники, людям нужен смех. Даже в Советском союзе, прославлявшем научный атеизм, отмечали Рождество, сменив название. И Люциус не мог не согласиться, он сам с детства любил этот праздник. Когда в Хогвартсе ставили огромные ели, а однокурсники обменивались подарками.

Людям необходим праздник. А детям, особенно. Но когда в 1984 году в Попечительский совет пришло прошение Эмилины Рождес о финансировании праздника в Магварисе, все задумались. Ответ Лорда был странным: "Пусть устраивают праздники, какие им вздумается. Даже если это будут мои поминки". Детям необходим праздник. Даже грязнокровкам.

Очень часто Люциусу казалось, что окружающая его действительность — лишь искусно созданные декорации. Вроде бы он, как бывший Пожиратель смерти, а ныне — министр Магической Британии, был в курсе всего происходящего. Знал, кто из грязнокровок имеет право на жизнь с получением специального статуса-разрешения, а кто — нет. Знал, что происходит с теми, кто этот статус не получает. И оттого все и казалось декорациями. Люциус часто вглядывался в лица знакомых людей, пытаясь найти в них что-то, говорящее об изменениях. И не находил. Иногда он подолгу смотрел в зеркало на себя, думая, а действительно ли перед ним именно он сам — Люциус Малфой? Может, это уже кто-то совсем другой? А Люциус Малфой умер, когда-то совсем давно...

"Так, хватит на сегодня дел! — сказал самому себе министр, — Мне еще Драко на Кингс-Кросс встречать".

Люциус отложил в сторону бумаги, разложил подписанные документы по папкам, все лишнее убрал в письменный стол. Он любил порядок. Оглядев свой кабинет, министр остался доволен. Главное — на выходе не столкнуться в лифте с Темным лордом. Темным лордом и простым сотрудником Отдела тайн. Таким же невыразимцем, как и другие. Не многие узнают в нем Лорда Волдеморта, только Пожиратели смерти. Но те, по приказу, не выдают эту информацию. Здороваются при встречах, разговаривают о погоде, если есть свидетели, и чувствуют себя идиотами. Поэтому Люциус не любил невыразимцев. Всех! Даже тех, кто не знал, что их коллегой является тот, кто наводил ужас на Британию в 70-х.

Темного лорда давно нет в жизни людей. Он как-то незаметно для всех исчез. Исчез, и хорошо. Но все помнят. И знают, что это ложь. Знают, что они живут в мире, созданном им. Знают, что они проиграли, если боролись против Пожирателей смерти. Только проигрыш был совсем незаметным. Жизнь шла дальше своим чередом. Создавались новые службы в Министерстве, одну из которых все ненавидели, но всегда прикрывались ею. Отдел проверок. Входящий туда автоматически становился участником двустороннего магического контракта о неразглашении. Он мог говорить любую информацию, если стал свидетелем нарушения прав, оскорблений в адрес режима, любых упреков. Его имя никогда не выдавалось. Просто начинались проверки.

В этот раз Люциусу повезло. Он не встретил Темного лорда. Только Артур Уизли вбежал в закрывающиеся двери на втором уровне. Вбежал и, оказавшись рядом с Люциусом, пожалел о своей спешности. Кивнул своему главному начальству, и постарался стать незаметным. Это было несколько проблематично в тесном лифте. И что им не живется спокойно? Жизнь ведь, действительно, стала гораздо спокойнее.

Но нет! Всегда найдутся такие, как Уизли. Вечно недовольные. Они бы продолжали бороться, но не знают, с кем. Темные метки сейчас есть у всех волшебников старше одиннадцати лет, все понимают, что за этим стоит Темный лорд. Только он — лишь легенда, в существовании которой все сомневаются. А бороться с воздухом — весьма проблематично. Сейчас легко жить. Но Уизли не ищут легких путей. Словно следуя принципам, лишь им одним известным, они продолжают жить в нищете, хотя каждый чистокровный волшебник может подать прошение о получении работы и получить оную. А старшие дети Уизли сделали все возможное, чтобы уехать из страны — в Румынию, Египет...

Люциус понял давно, что всегда будут те, кому легкая жизнь не по нраву. Им проще обвинить других в своих бедах, обвинить режим, обвинить всех вокруг, вместо того, чтобы просто наслаждаться жизнью. Хотя Уизли и не обвиняют. Просто теперь взгляд в глаза Артура отображает планируемую подготовку к Рождеству. Все, абсолютно каждый человек — владеет окклюменцией в должной степени. Ведь существует отдел проверок. Жить стало спокойнее. Только жутко...

Министр кивнул Уизли и покинул тесный лифт. В Атриуме было полно людей. Все спешили домой, к каминам выстроилась очередь. Люциус не стал пользоваться привилегиями министра — это было недопустимо. Нужно дать каждому возможность почувствовать себя нужным и значимым, тогда люди будут довольны властью.

Наконец, когда наступила очередь Люциуса, он вошел в камин. Повернулся лицом к Атриуму, прежде чем бросить горсть пороха. На глаза снова попались слова: "Твой главный враг — ты сам". Эта надпись в Атриуме не была огромной, но ее можно было увидеть из любого камина. Чтобы каждый помнил, что главный враг человека теперь — его мысли и действия.

Люциус прибыл на Кинг-Кросс раньше положенного. Платформа 9 и 3/4 была пуста, но это не страшно. Здесь, конечно, довольно холодно в это время, но дышится свободнее. Там, где нет людей — всегда свободнее. Люциус сел на холодную лавку и задумался.

Как же он докатился до такой противоречивой жизни? Он боится каждого шороха, каждого человека, его тени, и одновременно гордиться собой. Тем, что он смог не только приспособиться, но и занять довольно высокое положение. Гордость собой и презрение к себе окутывали его сознание, спорили друг с другом, боролись и как-то сосуществовали. Люциус Малфой — примерный семьянин, министр, успешный человек. Люциус Малфой — единица в механизме новой империи, неважная пешка, не было бы его — место примерного семьянина, министра и успешного человека занял бы кто-то другой. Каждый человек — единица в механизме, маленькая деталь огромных часов, которые отбивают точное время. Люциус, получивший в свое время достаточно неплохое дополнительное образование, невесело усмехнулся. Коммунизм в Магической Британии — от каждого по способности, каждому по потребности.

Платформа начала постепенно наполняться людьми. На лице министра снова появилась непроницаемая маска, он почтительно кивал каждому магу, даже самому последнему мойщику котлов в пабе. Пусть чувствует, что значит быть равным! Наконец, показался алый паровоз. После его остановки, из дверей начали выходить школьники в простых черных мантиях. Они смеялись, прощались с друзьями, поздравляли друг друга. Обычные дети другого мира.

— Здравствуй, отец, — Драко старался сохранить серьезное выражение лица, чтобы стать похожим на Люциуса, но получалось у него это с трудом. Уголки губ так и ползли вверх.

— Здравствуй, чемодан отнесет Добби. Нам нужно в магазин мадам Малкин, приобрести мантии к ужину. Давай руку.

Люциус с сыном переместились на людную улицу. Драко что-то непрерывно рассказывал о школе, уроках полета, зельеварении и профессоре Снейпе, который всегда снимает баллы с Гриффиндора. Особенно часто — с Рона Уизли. А в семье Уизли детей больше, чем они могут себе позволить. И если бы не одинаковая форма, которую выделяет Попечительский совет, то они не смогли бы позволить себе купить даже одежду.

Люциус резко остановился, повернулся к сыну и присел, чтобы посмотреть в его серые глаза. Такие же, как и у него.

— Откуда ты знаешь, что они приобретали мантии за счет Попечительского совета?

— Нотт сказал.

— И ты решил, что это та информация, которую необходимо осветить широкому кругу лиц? Хочешь, чтобы Отдел проверок начал следить за нами? Чтобы я лишился должности?

— Нет, но...

— Никаких но, сын! Уизли имеют статус чистокровных, такой же, как и у нас...

— Они предатели крови!

— Ты сможешь это доказать? Они были замечены в неформальном общении с грязнокровками?

— Нет.

— Запомни, можно говорить лишь то, что ты сможешь легко доказать. Любые домыслы держи при себе, а еще лучше — забудь о них! Все чистокровные имеют один статус, и каждый может заглянуть в Отдел проверок и сообщить, что сын министра считает себя лучше, чем остальные лишь потому, что он сын министра. Слушай других, запоминай, но никогда не распространяй слухи, хорошо?

— Хорошо, я понял, отец.

— Надеюсь. Идем.

Не успел Люциус подняться, как его взгляд упал на двух людей, которых он меньше всего хотел видеть. Эмилина Роджес и один особо ничем неизвестный невыразимец шли навстречу Малфоям. Люциус аж два раза удивленно моргнул, чтобы убедиться, что глаза его не обманывают. Не обманывали.

— Здравствуйте, министр, — произнесла как ни в чем не бывало Эмилина своим ледяным голосом, от которого даже Люциусу становилось не по себе, и протянула правую руку. Железную.

Люциус, прежде чем поздороваться с грязнокровкой за руку, посмотрел на невыразимца, которого так надеялся не видеть в ближайшее время. В темных глазах его читался смех, он наблюдал за реакцией Малфоя. Развлекается, придурок! Люциус пожал железную руку, схватил своего сына, кивнул Эмилине, приподнявшей бровь, глядя на его действия, и поспешил ретироваться.

— Это была грязнокровка? — прошептал Драко.

— Серую мантию видел? Значит, грязнокровка.

— И ты с ней поздоровался? — в голосе — неподдельное удивление.

— Как видишь. Запомни эту женщину, Драко, запомни ее и человека, что был рядом с ней. И по возможности никогда не попадайся им на глаза, — едва слышно произнес Люциус.

— Почему?

— Она послала на верную гибель собственную племянницу. Кто для нее ты?

— Грязнокровки должны знать свое место! — попытался возразить отцу Драко.

— Все люди сейчас должны знать свое место.

* * *

Праздничный ужин проходил так же, как и все обычные ужины в столовой Магвариса. Разве что, меню было весьма разнообразным, и всем студентам раздали по коробке шоколадных лягушек. Гарри усмехнулся такому презенту. Одинаковым людям одинаковые подарки!

Когда тарелка перед Гарри опустела, на дне ее была обнаружена надпись: "В подвальной комнате для самостоятельных занятий через полчаса", которая сразу же после прочтения исчезла. Интересно, что случилось на этот раз? Все вопросы с успеваемостью и дисциплиной были решены, отчеты отправлены Олдриджу... Значит, обсуждать будут что-то, что Олдриджу знать не положено. Гарри улыбнулся. Иногда он очень ценил свой статус главы курса, ведь так приятно чувствовать, что ты знаешь немного больше, чем все остальные.