Как стать Пожирателем Смерти (гет)

Абраксас Малфой сидел в своем кабинете. В ожидании сына он неспеша постукивал пальцем по столу, но с каждой секундой выражение его лица становилось все более раздраженным, а звук — резким. Наконец, дверь распахнулась, и в кабинет влетел Люциус. C тревогой на лице он устремился к массивному столу, едва не врезавшись в него.

— Вы звали меня, отец?

— Подойди, Люциус, — сказал тот, слегка растягивая слова.

Зловещий тон не предвещал ничего хорошего. Он обошел мебель и остановился на расстоянии вытянутой руки.

— Ближе! — скомандовал Абраксас.

Немного помедлив, Люциус все же сделал шаг вперед. Вдруг отец вскочил и, схватив его за волосы, ткнул носом в лежавшее на столе письмо, а свободной рукой начал размахивать им перед лицом сына.

— Знаешь, что это?

Люциус шумно сглотнул. Он прекрасно знал, что было в конверте.

— М-м-мои результаты СОВ, сэр.

— Ты уже видел свои баллы?

Младший Малфой попытался покачать головой, но хватка стала только сильнее, сводя все усилия на нет. Наконец, Абраксас отпустил его, распечатал конверт и, достав пергамент, протянул сыну. Увидев оценки, Люциус ужаснулся. Только два «Превосходно», а остальные «Выше ожидаемого». Для обычного студента они были бы поводом для радости, но Люциус не был обычным. Он — Малфой, а для них все, что хуже совершенства, — позор. Он сжал зубы и низко опустил голову.

— Простите, отец.

— «Простите», — передразнил Абраксас, презрительно скривившись. — Твои брат и сестра закончили пятый курс с идеальными оценками. Как и каждый год, впрочем. А ты способен лишь на два «Превосходно»?

Он выхватил пергамент и бросил в огонь.

— Вместо гордости ты вызываешь у меня лишь отвращение.

Адекватного ответа на это замечание не существовало, поэтому, сжав зубы, Люциус молча пытался сохранять спокойствие.

Одно лишь замечание о том, что его образцовый брат был полным идиотом, раз убил себя, аппарировав в стену, было сродни суициду. А если еще и напомнить о безупречной сестре, которая вышла замуж за полукровку, отец впадет в ярость, направленную вовсе не на провинившуюся, а на самого Люциуса. Поэтому он доверился инстинкту самосохранения и молчал.

— Иди в свою комнату, — приказал Абраксас. — И пока твои оценки не достигнут должного уровня, ты будешь наказан.

Люциус едва не воскликнул от несправедливости. Он сможет улучшить их только в конце следующего семестра. А значит, летние каникулы безнадежно испорчены. По крайней мере, в Хогвартсе у отца не будет возможности следить за ним. Но сейчас с этим домашним арестом улучить момент и встретиться с Нарциссой будет непросто. Из размышлений его вывел голос отца:

— И не думай, что избежишь наказания, мальчишка. Я поднимусь к тебе, как только закончу работать, — проворчал Абраксас удаляющемуся сыну.

Люциуса сотрясало от мелкой дрожи, ноги стали ватными и подкашивались. Но он нашел в себе силы ответить, подражая отцу в манерном растягивании слов.

— Я и не ожидал ничего другого.

* * *

Люциус перекатился с живота на бок, морщась от боли, охватывающей каждый дюйм спины. Если бы Северус Снейп был здесь, он бы вмиг исцелил его, приготовив какое-нибудь особо противное зелье. Несмотря на юный возраст, тот показывал невероятные успехи в этой области. Впрочем, никто не позволил бы ему прийти, ведь отец не собирался смягчать агонию сына. А значит, Люциус должен сделать все сам. Направив палочку на места, до которых смог дотянуться, он начал творить заклинания, услышанные когда-то от Северуса. В результате боль отступила, но рубцы и отметины от трости останутся надолго. Их все равно никто не увидит, никогда. Люциус даже в теплое время года хорошо скрывал свое тело под одеждой.

Немного отлежавшись, он решил встать. После нескольких тщетных попыток ему это удалось. Подойдя к комоду, он открыл верхний ящик и достал оттуда тонкую розочку, сделанную из красной бумаги. На одном из лепестков было написано его имя.

«Нарцисса», — прошептал он, расплываясь в нежной улыбке.

Цветок мгновенно раскрылся, превращаясь в пергамент. На нем начали проступать витиеватые буквы, складывающиеся в слова.

Дорогой Люциус!

По окончанию учебного года я собираюсь устроить вечеринку в честь своего дня рождения. Как только станут известны подробности, я вам сообщу. Прошу, приезжайте, иначе праздник будет омрачен вашим отсутствием.

С любовью, Нарцисса.

Он пообещал, что придет. Но даже если бы он не сделал этого, одна мысль о расставании с самой красивой девушкой на такой долгий срок никак не укладывалась в его голове. Она послала ему поцелуй! А что если он не попадет на этот праздник и уже никогда не получит его? Три дня назад она сообщила, что вечеринка состоится сегодня. И сейчас Люциус стоял перед выбором: подчиниться отцу или послушать свое сердце. Пока перевес был на стороне последнего. Наконец, он решился.

— Я иду к тебе, Нарцисса.

Прошептав в пергамент «Моя возлюбленная», он дождался, пока тот превратится обратно в цветок, и положил его в верхний ящик комода.

По правде говоря, Люциус надеялся, что сможет легко ускользнуть из Малфой-мэнора. Его ведь заперли в комнате, а значит, считают, что уйти отсюда невозможно. Так как аппарировать он еще не умел, оставалось только подобрать уместный для дня рождения наряд, вылезти из окна и бежать через лес. Проще простого. На улице шел проливной дождь, так что, чтобы не перепачкать грязью праздничную одежду, пришлось положить ее в мешок.

Расхаживая из стороны в сторону, он обдумывал детали побега. Наконец, решительно закинул сумку на плечо. Желудок судорожно сжимался не то от волнения, не то от страха, пока тело, повинуясь заклинанию левитации, плавно спускалось на землю.

Пробираясь сквозь лес, Люциус испачкался и очень устал, но до поместья Блэков все же добрался. Вот уже в который раз он хвалил себя за то, что не вырядился сразу в парадную одежду. Переодевшись и зачесав волосы назад, он в мгновение ока превратился из грязного замухрышки в презентабельного молодого человека. Пнув пакет с грязной одеждой в кусты, он пошел по дорожке, мелодично напевая себе под нос:

— Я здесь, милая.

Оповещающие чары сработали как часы, и Нарцисса поспешно устремилась к дверям встречать очередного гостя. Те все продолжали прибывать, и, каждый раз распахивая двери с приветливой улыбкой, она ожидала увидеть там Люциуса. Праздник был в самом разгаре, и именница уже не надеялась на приход любимого. Однако в этот раз удача ей благоволила. Увидев, наконец, на пороге светловолосого молодого человека, она счастливо улыбнулась.

— Люциус! Ты все-таки пришел!

— Я же обещал, — ответил тот, протягивая девушке подарок. Сувенир, который он купил вчера, был тщательно завернут эльфами. Но даже это не спасло его от тягот пешей прогулки. Уголки обтрепались, а один из них грозил вот-вот оторваться. — Прости, он выглядит ужасно, я сейчас все исправлю, — сказал Люциус, доставая палочку.

— Это неважно, — с улыбкой сказала Нарцисса. — Главное, что ты здесь, — она подошла и легко поцеловала его в щеку. От этого невинного жеста у Люциуса все замерло внутри. — Проходи.

Среди гостей было много подруг Нарциссы из Хогвартса, но ни с кем из них Люциус не был знаком. Хотя это было и не важно: он пришел сюда только ради именницы и весь вечерне спускал с нее глаз. Она выполняла скучнейшие обязанности гостеприимной хозяйки, а потому не могла уделить ему столько внимания, сколько хотелось. Но когда все гости уже разошлись, Нарцисса с радостью заметила, что Люциус еще никуда не ушел.

— Теперь, когда мы наконец-то остались вдвоем, может, посидим на веранде? — прочитав в глазах Люциуса немой вопрос, она объяснила: — Я не могу оставаться наедине с мужчиной в своей спальне.

Малфой понимающе кивнул. Он не был в комнате ни у одной девушки, кроме своей сестры, но предпочитал, чтобы все считали его профи в этом вопросе. Самое большее, что у него было — это поцелуй с однокурсницей, во время которого он случайно облапал ее. Потом они остались друзьями, но она все равно старалась держаться от него подальше.

Люциус и Нарцисса, взявшись за руки, проследовали на веранду. Прохладный ночной воздух казался освежающим после душного дома. Они сели на качели, Малфой нежно обнял девушку, почувствовав, как сердце бешено заколотилось в груди.

— Ты не против? — просто спросил он.

— Нет, — ответила она, прижимаясь ближе. — Могу я задать тебе один вопрос?

— Да, конечно.

— У тебя царапина на щеке. Что случилось?

Холодок медленно пополз по спине. Черт, как он мог об этом забыть? Эта отметина досталась ему от Абраксаса, когда пару дней назад за очередную провинность тот ударил его. Зеркал в комнате Люциуса не было уже давно: отец приказал убрать их все до одного, когда заметил, что сын слишком много времени красуется перед ними. А потому узнать о синяке он никак не мог.

— Я н-не знаю, — соврал он, пряча взгляд.

— Меня не так легко обмануть, — сказала Нарцисса и слегка провела ладонью по щеке. — Родители говорили, что Абраксас Малфой — строгий воспитатель. Но теперь я вижу, что он жесток.

Разрываясь между восторгом от прикосновений и темой обсуждения, Люциус осторожно ответил:

— Это мой отец. Он имеет право делать то, что считает правильным.

— И это он считает правильным? — девушка прижалась губами к его.

Малфой испуганно отпрянул.

— Меня не интересует его мнение по этому поводу.

Он обнял ее и, наклонившись, горячо поцеловал. Потом еще раз и еще. Руки любимой, ласкающие спину, причиняли боль, но он не обращал на это внимание. Время словно остановилось.

Вдруг дверь на веранду открыли с такой силой, что та впечаталась в стену.

— Вот ты где, Нарцисса! Подойди сюда сию же минуту! — прокричал женский голос. Его обладательница наклонилась, чтобы получше рассмотреть изумленного Люциуса. — А вы, мистер Малфой, уже давно должны были отправиться домой. Вам не пристало быть здесь с моей дочерью. Она — настоящая леди.

— Да, мэм, — согласился он. — И она скоро станет моей женой.

В гробовой тишине можно было услышать стук падающих челюстей Нарциссы и ее матери. Люциусу хотелось ударить себя. Что, черт возьми, заставило его выпалить такое? Но сердцем он понимал, что сказал именно то, что хотел. Он хотел ее — сейчас и навсегда. Однажды она станет его женой.

— Спокойной ночи, мистер Малфой, — холодно произнесла Друэлла Блэк, очевидно, посчитав его лживым бабником.

— Спокойной ночи, — сказала Нарцисса, украдкой послав ему воздушный поцелуй.

Люциус взял ее руку и прижался губами к тыльной стороне ладони.

— Спокойной ночи, любовь моя. Я имел в виду именно то, что сказал.

— Нарцисса, в дом! Люциус, мне вызвать вашего отца? Уверена, ему было бы интересно узнать о вашем предложении.

— Вы правы. В любом случае, если я переживу его воспитание до семнадцати лет, то планирую уйти из дома и жениться на вашей дочери.

Откланявшись, он развернулся на каблуках и растворился в темноте.

* * *

Про спрятанную под кустом сменную одежду Люциус даже не вспомнил. Он был настолько окрылен встречей с Нарциссой, что всю дорогу до мэнора мысленно прокручивал события ночи, напевая под нос простенькую мелодию. Воспользовавшись еще раз чарами левитации, чтобы попасть в свою комнату, он со счастливой улыбкой упал на кровать.

Яркий свет внезапно резанул по глазам, и улыбка Люциуса мгновенно угасла.

— Ты, наконец, соизволил вернуться, — прошипел Абраксас и подошел ближе. — Я думал, что достаточно наказал тебя.

Его лицо было бесстрастно и невозмутимо, а оттого становилось еще страшнее.

Люциус в ужасе округлил глаза и, едва смея дышать, сел в постели.

— Да, сэр, но я обещал...

— Нарциссе? — спросил отец, прекрасно зная ответ.

— Да, отец... Я... я обещал прийти... Я не мог солгать ей.

— Ты не мог солгать, — повторил Абраксас таким тоном, словно эта фраза ничего не значила. — Но ты посмел ослушаться меня, прокрасться в дом как последний вор в ночи, пренебречь учебой и... что же еще? Дай-ка вспомню... — прищурившись и поджав губы, он взглянул на потолок. — Ах да, вспомнил. Ты посмел без моего ведома и разрешения испросить у миссис Блэк руки ее дочери.

Люциус с трудом сглотнул. Отцу неоткуда было об этом узнать, кроме как лично от миссис Блэк. Очевидно, она успела нанести ему неприятный визит, высказав все, что думает о его непутевом сыне и его недостойном предложении. Неудивительно, что сейчас он в такой ярости. Время для оправданий безнадежно упущено, если оно вообще когда-либо было.

— Судя по всему, сказать тебе нечего. Оно и понятно. Это не та позиция, которую можно защищать. Ты ведь знаешь, что не прав?

— Нет.

Это слово само вылетело из его уст. И для старшего Малфоя оно было как ушат холодной воды.

— Я не знал, что мне нужно ваше разрешение на брак с той, которую я люблю.

Решив забыть про все остальные свои проступки, оправдать которые было действительно нечем, Люциус продолжил настаивать:

— Нарцисса чистокровна, ты не можешь возражать против нашего союза.

— Нарцисса, — жестко произнес отец, угрожающе нависая над ним, — помолвлена с молодым волшебником из Румынии.

Люциусу показалось, что сердце его вот-вот разорвется на части. Он в смятении уставился в пол.

— Этого не может быть... Она любит меня, она...

Его губы начали дрожать.

— Это твоя кара за неповиновение, — произнес Абраксас нараспев. — Если бы ты спросил у меня или у Блэков, не возникло бы никакой путаницы, — сказал он и щелчком призвал трость. — Какие бы чувства ты не испытывал, я не потерплю непослушания...

* * *

Лето Люциус провел в одиночестве, посвящая все время учебе. Его занятия прерывались только редкими наказаниями от отца за дерзость. Но он страдал гораздо меньше, чем обычно, будто в ночь вечеринки по случаю дня рождения Нарциссы все силы для борьбы покинули его. Причиной тому было не жестокое избиение, которого он, по правде, заслуживал, а его преданное сердце.

За лето он ни разу не попытался связаться с Нарциссой, да и она не отправила ему ни одного письма. Никто из школьных приятелей тоже не прислал ни одной совы.

Люциус боялся возвращаться в Хогвартс, особенно в гостиную Слизерина, потому что там они рано или поздно обязательно пересекутся. Он ненавидел ее. По крайней мере, пытался возненавидеть ее. Тогда бы его не мучили угрызения совести всякий раз, когда он насылал бы на нее какие-нибудь неприятные чары. С такимимыслями он сидел в купе Хогвартс-экспресса и даже не заметил, как подсели его однокурсники.— Итак, Люциус, где ты пропадал все лето?

Малфой посмотрел на МакНейра. Он никогда ему не нравился, как и Крэбб, и Гойл, но иногда их лесть была приятна. Сейчас же он хотел лишь одного: чтобы они ушли и оставили его в покое. Однако Крэбб настаивал на ответе.

— Да, где ты был?

— Дома, учился, — резко ответил он, отворачиваясь к окну.

— А я думал, у тебя были большие планы на девчонку Блэк, — ухмыльнулся Гойл.

Все засмеялись, но Люциус почувствовал себя отвратительно. Он резко повернулся к ним, зло сверкая глазами, и смех мгновенно прекратился.

Искра понимания мелькнула в глазах МакНейра.

— Не могу поверить, что она тебя бросила.

— Она не... — прошипел Люциус сквозь зубы. — Она помолвлена.

Настала гробовая тишина. Каждый из присутствующих притворялся, что занят собственными мыслями, а Крэбб с Гойлом рассеянно смотрели друг на друга. Наконец, МакНейр нарушил молчание:

— Ты можешь избавиться от ее жениха, и тогда Нарцисса достанется тебе.

Люциус усмехнулся над его дурацкой идеей. В самом деле, как он сможет убрать этого иностранца? А даже если и сможет, кто сказал, что Нарцисса снизойдет до свадьбы с ним? Да и зачем ему теперь эта двуличная девчонка?

— Я... мы... мы знаем одного человека, который может помочь тебе. Он устроит все так, что на тебя никто не подумает, — продолжил Уолден и медленно закатал левый рукав, демонстрируя Темную Метку.

Люциус уставился на нее со смесью очарования и нарастающего страха. Слава Темного Лорда быстро распространялась. Он был силой, с которой приходилось считаться. Однокурсники уже давно подумывали вступить в его ряды, но Малфой считал это лишь детским лепетом. Он понятия не имел, каковы были их реальные цели. А теперь они хотели завербовать и его. Стоила ли его душа того, чтобы разделить участь самого злого волшебника в мире? У Темного Лорда была власть, а уж если он свергнет нынешнее правительство, тогда... Но сейчас...

— Что это даст мне? — спросил он, наконец.

— Если ты не вмешаешься, она достанется этому иностранцу. И, кто знает, может быть, у Лорда на тебя большие планы.

Люциус пожал плечами, легонько встряхнув головой

— Я должен подумать.

— Думай, только не долго. Иначе может оказаться слишком поздно, и Темному Лорду ты будешь уже не нужен, — загадочно ответил МакНейр.

* * *

— Что ты здесь делаешь? — прошипел Люциус девушке, неловко стоящей в дверях. Он только что вышел из душа и поспешил завернуться в полотенце. — У нас обоих будут неприятности.

Нарцисса переступила через одежду, лежавшую перед Люциусом, не обращая внимания на его требования немедленно уйти. Она зашла уже слишком далеко, чтобы сомневаться. К тому же, она мельком увидела его обнаженное тело, и увиденное ей очень понравилось.

— Люциус, нам нужно поговорить. Ты избегаешь меня с начала учебного года. А застать тебя я могу только здесь.

— Может, я сначала оденусь?

— Да, конечно, — она смутилась от его пристального яростного взгляда и отвернулась. — Я должна была рассказать тебе про Айвена. Мне очень жаль...

Люциус натянул брюки на нижнее белье и почувствовал себя более защищенным. Продолжая одеваться, он сказал:

— Будь я на его месте, мне бы стало интересно, с кем моя невеста целуется за моей спиной.

— Все не так просто, как ты думаешь.

Она бросила взгляд через плечо, и, увидев, что он оделся, повернулась.

— Я лишь один раз видела его, и это был не мой выбор. Родители обручили нас, когда мы были маленькими. Я не люблю его!

— Так разорви помолвку!

— Я не могу, нам пришлось дать Непреложный Обет. Я умру, если не выйду за него замуж! — Нарцисса судорожно всхлипнула. — Он настоящий подонок!

В свете этого откровения все предстало перед Люциусом иначе. Он отшвырнул ногой чью-то чужую мантию и сжал рыдающую девушку в объятиях.

— И он уже изменяет мне, — сквозь слезы прошептала она. Люциуса бросил на дверь настороженный взгляд. Не дай Мерлин сейчас кто-нибудь войдет, исключения из школы не избежать. — Ему двадцать два, а у него уже есть внебрачный сын от какой-то магглы, — она снова осеклась.

Люциус крепко сжал ее в объятьях. Теперь он знал, что делать, было только одно «но».

Нарцисса не любила этого Айвена, но любит ли она его самого?

— Любимая, все будет в порядке, мы найдем выход.

— Да не можем мы ничего сделать! Это Непреложный Обет! — она задрожала всем телом. — Я думала, что смогу ... смогу жить с ним ... но теперь мне кажется, что... я люблю тебя!

Последние три слова развеяли все сомнения. Люциус страстно поцеловал Нарциссу, поддавшись безумному желанию, которое охватывало каждый дюйм его тела. Он уже ни о чем не думал. Да и к чему? Решение было принято.