Как стать Пожирателем Смерти (гет)

— Люциус, ты изменился, — негромко произнесла Нарцисса.

Они нашли временное убежище в кладовой, поэтому приходилось говорить тихо. С тех пор как умер Айвен, каждый считал своим долгом подойти к ней и принести соболезнования. Казалось, это никогда не закончится. Прошло уже несколько недель, но интерес к ее персоне не угасал. Если бы их с Люциусом застали играющими в скороговорки, точно сочли бы Нарциссу Блэк черствой и грубой.

— Возможно, — согласился он. — Ты теперь свободна. Через месяц-другой можно будет притвориться, что я за тобой начал ухаживать. Я этому, конечно, рад, но... я чувствую себя ви... смерть Айвена беспокоит меня немного.

«И ты даже представить себе не можешь, насколько», — подумал Люциус.

Нарцисса понимающе кивнула. Странно было осознавать, что почти всем не хватало ее бывшего жениха. Всем, кроме нее самой. Несомненно, то, что случилось, ужасно, но ведь он был совсем чужим, она даже не успела толком привязаться к нему. Было вполне достаточно того, что ей пришлось ехать в Румынию на похороны, встречаться с его семьей и притворяться опечаленной. Когда сама она мечтала лишь об одном: чтобы ее оставили в покое.

Она поцеловала Люциуса в губы и нехотя отстранилась. Тот взял ее за руку и снова притянул к себе.

— Ненавижу скрываться. Я хочу, чтобы все знали, что ты — моя, — пробормотал он, уткнувшись ей в шею. — Ты нужна мне, Цисси.

«Цисси? С каких пор он использует это дурацкое, детское прозвище, придуманное сестрами?»

— И ты нужен мне. Но нам пора: иначе опоздаем на занятия.

— Давай останемся здесь, — хрипло прошептал он. — Никто не узнает. — Одна его рука скользнула на ее ягодицы, другая расстегивала мантию.

— Прекрати! — потребовала она, оттолкнув его и вскочив на ноги. Сначала называет ее Цисси, теперь лапает? — Я не знаю, в какие грязные игры вы играли с другими девушками, но я не шлюха, мистер Малфой! Я буду вам признательна, если впредь вы не будете об этом забывать.

Она яростно тряхнула головой и вышла, громко хлопнув дверью прямо перед его носом. В коридоре ее поджидал кузен Сириус. Сердце пропустило удар. На его лице застыла самодовольная ухмылка. Нарцисса едва сдержалась, чтобы не влепить пощечину.

— Цисси, кто это у тебя там? — спросил Сириус, подходя ближе.

Она остановила его и толкнула в грудь.

— Иди и займись своими делами. И вообще, разве ты, малыш, не должен сейчас находиться в классе?

— Я всего лишь на пару лет моложе тебя. И, кстати, я более чем уверен, что там у тебя парень. Я слышал, как ты сказала «я помню». Помнишь что, Цисси? Помнишь ли ты, что ты — скорбящая вдова, которой не пристало трахаться с первым встречным? — он криво усмехнулся, заметив ее смущение.

Он, определенно, опаздывал на урок, но оно того стоило. В конце концов, парню из кладовки придется выйти, и он был намерен дождаться этого момента. Сириус скрестил руки на груди и прислонился к стене.

— Да будет тебе известно, что этот гусиный пух под носом не делает тебя взрослым. Когда ты, наконец, научишься уважать старших? — сказала Нарцисса, но ее волшебная палочка неожиданно вылетела из руки. — Отдай немедленно, Сириус!

— И зачем мне это делать? Ты заколдуешь меня, как делает твоя жуткая сестра Белла. Мне надоело постоянно превращаться в животное! — и резко бросил палочку в сторону лестниц. Она пролетела через весь коридор и упала на верхнюю ступеньку, откуда начала медленно скатываться с тихим стуком. — Молись, чтобы лестница не передвинулась, дорогая кузина.

Нарцисса понеслась вслед за палочкой, обогнав Сириуса возле двери в кладовую. Она схватила его за косматые волосы и оттащила назад. Тот извернулся под немыслимым углом и резко двинул плечом в живот. Девушка согнулась пополам и упала на колени, хватая ртом воздух.

Больше ничего Сириус не успел сделать: дверь кладовой внезапно распахнулась. Из нее вышел разъяренный Люциус Малфой с волшебной палочкой наготове, нацеленной прямо в голову Блэка. Люциус стремительно сократил разделявшее их расстояние и вдавил палочку в его щеку.

— Ты больше никогда не прикоснешься к ней! Ты, позор чистокровного рода! Понял?

В изумлении округлив глаза, Сириус кивнул.

— Отдай мне свою палочку.

— Ты не сделаешь этого.

— Напротив, Блэк, сделаю. Я же староста. Сейчас ты поднимешь свой тощий зад и вернешь Нарциссе ее палочку. Если ты сбежишь, я сломаю твою.

Малфой мог запросто исполнить угрозу или того хуже придумать еще какое-нибудь наказание, поэтому Сириус подчинился. Он окинул его очередным злобным взглядом и зашагал по коридору.

Люциус упал на колени рядом с Нарциссой и нежно прижал к себе.

— Тебе больно? Мне так жаль, я должен был выйти раньше. Пожалуйста, скажи что-нибудь.

— Все нормально, — успокоила она его. — Это не первая наша драка. — Она оперлась на его плечо и поднялась. — Я знаю его, он расскажет о нас, Люциус. Моя семья меня не простит. — Ее губы задрожали, в глазах застыли слезы.

С этим было трудно спорить. Он прижал ее к себе.

— Они поймут, дорогая. Все будет хорошо. Они быстро забудут, — он ободряюще похлопал ее по плечу, думая о том, как сильно рассердится его отец. Вот уж кто точно нескоро забудет.

Показав отцу Черную Метку, он был уверен, что Абраксас убьет его на месте. Но тот не сделал этого. Напротив, он по-настоящему испугался и забеспокоился и даже попытался утешить. Оставалось надеяться, что Волдеморт не призовет его вновь, ведь он был обычным ребенком, просто совершившим ошибку, ужасную ошибку. В интересах семьи отец посоветовал Люциусу любой ценой скрывать Черную Метку и постараться забыть о ее существовании. Но как мог Люциус сделать это? Каждый день осточертевший образ Айвена словно бы насмехался над ним. Если бы Абраксас узнал истинную причину его поступка, если бы узнал, что он готов был за спиной семьи отправиться на верную гибель из-за женщины... Этого он не оставил бы просто так и уж тем более не простил бы.

Вернулся запыхавшийся Сириус Блэк и вручил ему палочку, которую тот сразу же передал Нарциссе.

— Пятьдесят очков с Гриффиндора, — отрезал Малфой. Он хотел было пригрозить сопляку, чтобы тот держал рот на замке, но сразу отмел эту идею: этот мелкий придурок тогда точно расскажет про все. Он поднял палочку Сириуса: — Хочешь получить назад, я полагаю?

— Да, — угрюмо ответил Сириус, потянувшись за ней.

В одно мгновение Люциус разломал ее пополам.

— Всегда пожалуйста. Обращайся, если что.

Потянув Нарциссу за руку, он повел ее прочь.

* * *

— Он сломал мою палочку! — повторял Сириус, гневно вышагивая по спальне и бурно жестикулируя. — Я должен отомстить!

Ремус откинул волосы с лица, сидя в своей постели.

— Черт возьми, Сириус, ты заткнешься когда-нибудь? Некоторые хотят спать. К тому же, ты сам напросился!

Питер, скопировав Люциуса, произнес:

— Дай мне свою па-а-а-а-алочку, — и высоким плаксивым голосом ответил: — Вот она, cлизеринский мерзавец. Не будешь ли ты столь любезен, чтобы разломать ее пополам? — фыркнул напоследок и откинулся на кровать.

Сзади засмеялся Джеймс.

— Ты бил Нарциссу, придурок. Он что, должен был промолчать?

— Она — моя кузина, я могу делать все, что захочу.

Джеймс наклонился к Сириусу, не обращая внимания на Ремуса.

— Ты хочешь проучить его? Скажи его отцу, что он воспользовался горем Нарциссы. На глазах у всех.

— Если он такой же, как Люциус, то он будет гордиться им.

— Если он такой же, как Люциус, то облик семьи для него превыше всего. Он не позволит сыну принимать решения, позорящие род Малфоев, разве не так?

Глаза Сириуса ликующе загорелись.

— Точно! Мои родители говорят, что он достаточно строгий. Люциус получит по заслугам. Спасибо, Джеймс. Я пошлю сову сразу же утром, — сказал он удовлетворенно. План мести был готов. Он лег на спину и закрыл глаза, мысленно составляя письмо.

— Может, не стоит этого делать, Сириус? — после небольшой паузы неуверенно произнес Ремус. — Ты только наживешь себе очередного врага.

— А кто он мне сейчас, Ремус?

— Он не идиот и понимает, что может попасть из-за тебя в беду. Если ты этого не сделаешь, он будет благодарен. Как и твоя кузина. Что скажет ее семья?

Сириус шумно выдохнул.

— Да кому какое дело? Ей не стоит ошиваться возле него.

— Ты же не знаешь, чем они там занимались, — пожал плечами Ремус. — Всегда видишь в людях худшее. Постарайся быть хорошим хоть в этот раз.

— Хм. Уже слишком поздно, — ответил Сириус. — Уже ночь. Я напишу письмо утром.

* * *

Несмотря на волнение в течение дня, назначенные отработки и гложущий страх перед завтрашним днем, Люциус и Нарцисса встретились еще раз поздно вечером, когда все ученики уже были в постелях. Проскользнув в гостиную Слизерина, они расположились на диване. Это было едва ли не единственное место, где они могли отдохнуть от враждебности и страха, которые преследовали повсюду Все, что имело значение, — лишь их сердца, бьющиеся в унисон. Нарцисса подняла голову с его груди и посмотрела в глаза.

«Какой он красивый!»

— Спасибо за то, что заступился за меня сегодня.

— Это мой долг, — Люциус улыбнулся.

— Все считают тебя холодным и чопорным...

— Не забудь еще «высокомерным», «самодовольным» и, прости мне мой язык, «засранцем», — с поистине слизеринской ухмылкой продолжил он.

— Люциус, я не закончила. Но ты вовсе не такой.

Тот пожал плечами.

— Меня не волнует, что они говорят или думают. Я знаю, какой я, и мне не нужно их одобрение. Почему я должен слоняться, словно стадо бабуинов, и осквернять себя общением с грязнокровками?

— Помолчи! Дай мне закончить. Я хотела сказать, что для всех ты — злой, жестокий дракон, а для меня — милый сладкий дракончик, — она поцеловала его в губы. — Вот так.

Люциус громко рассмеялся, но затем, опомнившись, прислушался, не разбудил ли кого. Он был старостой, а потому не боялся, что с него снимут баллы за бодрствование в столь позднее время. Но если кто-нибудь застукает его наедине с девушкой.... Это будет совсем другая история.

— Никто еще не называл меня сладким и милым.

— Но ведь ты такой и есть, — сказала она в шутку. — Когда у нас появится ребенок, он будет нашим маленьким дракончиком.

«Маленький дракончик? Мой сын... или дочь?» Он никогда не тратил время на размышления о детях, просто не хотел их. Они были для него чем-то, что появляется, когда женишься, и о чем заботятся эльфы. Но мысль завести ребенка с Нарциссой почему-то казалась неожиданно правильной...

— И когда мы начнем? — Голодный взгляд Люциуса избавил ее от необходимости размышлять. — Может быть, прямо сейчас? — его рука упала на девичью грудь.

— Люциус! — воскликнула она. — Да что с тобой такое? Сначала в кладовке. Теперь здесь.

— Я люблю тебя. Ты нужна мне. Теперь, когда ты — моя, я думал... — он отдернул руку.

И польщенная, и оскорбленная одновременно, Нарцисса попыталась вырваться из его объятий, но не смогла. Люциус был единственным парнем, которого она целовала и даже хотела. Она не любила, когда ее заставляли делать то, что она сама была не прочь сделать.

— Как я уже говорила, что бы ты ни делал с другими девушками, я не такая.

Ошеломленный Люциус уставился на нее. Что бы он ни делал с другими девушками? Ходят слухи, конечно, но он не думал, что она воспримет их всерьез.

— Я ни с кем не делал этого, Нарцисса. Я же говорил тебе.

Она искренне хотела ему верить.

— Я хочу быть девственницей, когда мы поженимся.

— Ну, не знаю... — он надулся, сжав ее так сильно, что она вскрикнула. — Я знаком со многими парнями, у которых были отношения с множеством девушек, и они даже не планировали жениться на них.

— Например, кто?

Он не ожидал подобного вопроса. По правде говоря, он не мог назвать ни одного. Некоторые, конечно, врали, немногие из студентов Хогвартса заходили намного дальше простых поцелуев в альковах школы.

— Ну, некоторые...

— Ты так нетерпелив. Неужели ради меня ты не можешь подождать?

Он неохотно кивнул. В шестнадцать, почти семнадцать лет, он чувствовал то же буйство гормонов, как и любой другой парень в его возрасте, но направлены они были исключительно на Нарциссу. За последние несколько лет он целовался со многими девушками, чем заслужил репутацию бабника, но ни с одной из них он не захотел заняться сексом. Он был Малфой, джентльмен, а не развратник, независимо от его связей со слабым полом. Люциус часто слышал от своего отца, что он должен постоянно контролировать себя. Почему же он готов потерять самообладание, когда Нарцисса рядом? Ни одна девушка его больше не волновала. Только Нарцисса. Почему? Она возбуждала его до такой степени, что он готов был взорваться. Время, проведенное вместе, было блаженной агонией, время же, проведенное вдали друг от друга, было просто агонией. Выбор был очевиден.

После минутной паузы он сказал едко:

— Пусть будет по-твоему. Ты многое теряешь.

— Уверена, что переживу, — ответила она сухо.

— Только имей в виду: я должен быть твоим первым и единственным, — будто неожиданно вспомнив, сказал он. — Мы не сможем изменить изменять друг другу, как только поженимся. Ты знала об этом?

— С чего ты решил, что я захочу? — Нарцисса пожала плечами.

— Просто решил уточнить. На каждой свадьбе в семье Малфоев молодожены дают Нерушимую Клятву Верности. Я подумал, ты должна знать.

Лукаво улыбнувшись, она ответила:

— Муж, который не может изменить, — какая прелесть! И почему все девушки не требуют такой клятвы?

— И правда, почему? — согласился Люциус. — Уже поздно, дорогая. Пора спать, пока кто-нибудь не застукал нас.

«Или пока я не изнасиловал тебя, прелесть моя», — мысленно добавил он.

* * *

Люциус как обычно делал домашние задания между уроками, за что другие студенты постоянно подшучивали над ним, и не сразу заметил взгромоздившегося на парту Крэбба. Разговаривать с ним было все равно, что общаться со стеной. Малфой перевернул страницу, ожидая, когда же тот уйдет.

— Твой отец здесь, Люциус.

Желудок Люциуса скрутило тугим узлом. Ожидаемо. Хотя он надеялся, что отец отправит громовещатель, отложив наказание до пасхальных каникул. Он и подумать не мог, что Абраксас отложит работу, чтобы прийти сюда. Пугающее начало.

— В кабинете директора?

— Нет, в гостиной.

Равнодушие мигом улетучилось. Люциус вскочил, позволив книге закрыться без закладки. Его голос дрожал.

— Скажи ему, чтобы входил, и держитесь все подальше отсюда.

Абраксас прошествовал в помещение, держась прямо, как и всегда, не запятнав лицо эмоциями. Тростью он прикрыл дверь и окутал комнату заклятьем тишины.

— Значит, Люциус, лгать мне, стать Пожирателем Смерти, взбесить своей наглостью и ленью было недостаточно? Теперь ты решил унизить имя Малфоев, совокупляясь на глазах у всех?

— Этот мальчишка врет, между нами не было секса, клянусь!

— Ты расскажешь мне все, или, клянусь, ты никогда не выйдешь из этой комнаты, — он протянул Люциусу пузырек. — Пей. Ты больше не будешь лгать мне.

* * *

Сириус поднялся с травы и указал пальцем на идущую к ним девушку. По ее целенаправленной и резкой походке было понятно, что та сердится.

— Вон она, ребята. — Он подошел к ней с дерзкой улыбкой на губах. — Цисси, как семья?

— Ты невыносимый, жуткий мальчишка! — Она так громко закричала, что все обернулись посмотреть. — Как ты мог разрушить мне жизнь? Как?

— Ну, я бы не сказал, что разрушил ее. Всего лишь подпортил, — он положил на плечо руку, которую та с отвращением скинула.

— Люциус не ясно сказал тебе держать свои руки подальше от меня?

— Ах да, Люциус, — он подмигнул Джеймсу и Рему и засмеялся. — Я слышал, его навестил мистер Малфой. Говорят, он был не очень счастлив. Так как он, Цисси?

Вместо ответа она резко подняла ногу и ударила его в пах. Сириус едва слышно, сдавленно вскрикнул и рухнул на колени.

— Он то будет в порядке. А вот как насчет тебя?

На всякий случай она ударила его еще раз, на этот раз в крестец, и толкнула в траву. После чего брезгливо фыркнув, направилась к школе.