Гарри Поттер-МакГонагалл (гет)

Вскоре собрание закончилось, и все сели ужинать. Молли Уизли и в самом деле оказалась хорошим поваром, но Гарри подумал, что его мама готовит лучше. Рон Уизли вёл себя за столом как обычно, поглощая картофельное пюре с говядиной с потрясающей скоростью и в невиданных количествах. Такое ощущение, что на месте рта у него — чёрная дыра. Его мать несколько раз сделала ему замечание, однако никто из присутствующих так и не отказался от мысли, что её младший сын — наполовину свинья. Когда все поели, МакГонагаллы и Гермиона отправились в особняк Минервы, где рейвенкловка наконец-то смогла прочесть найденную книгу. Она изучала фолиант несколько часов, прочитала всё о той войне и каким образом волшебники вынудили домовиков подписать рабский договор. И вот теперь хотела это обсудить.

— На первый взгляд, контракт нерушим — без единой лазейки. Тем не менее, есть один нюанс, который позволит освободить всех эльфов. Вот послушайте:

«Мы, английские эльфы, с целью положить конец военным действиям между нами и английскими волшебниками, отдаём в рабство самих себя и наших потомков в нижеуказанные семьи, пока они нас не освободят, лично вручив одежду».

— А дальше идёт список, какой эльф какой семье отныне принадлежит. Кто-нибудь видит лазейку?

— Я нет, — ответила тётя Минни.

— Я тоже, — согласилась с ней Синди.

— Там сказано «военные действия», а не «война», — заметила Брианна. — Ты об этом?

— Точно, — откликнулась основательница ФОРТ.

— А ведь военные действия — это гораздо больше, чем просто война, — взволнованно заявил Гарри. — Гермиона, ты гений!

— Да всякий раз, когда волшебник оскорбляет домовика, это можно признать военными действиями, — Минерва явно почувствовала себя не в своей тарелке. — А заодно нигде не указано, что речь идёт о конкретном волшебнике и определённом эльфе. И самое главное — мы знаем, что с момента подписания договора английские волшебники оскорбляли домовиков бесчисленное количество раз. Следовательно, договор уже недействителен, а это значит, если эльфы решат его нарушить со своей стороны, никакие магические последствия им не грозят. Да всё они могут покинуть своих хозяев прямо сегодня!

— Осталось их только убедить, — добавил её племянник.

На это Гермиона хмыкнула и закусила губу.

— А это действительно проблема.

— Точно, — согласилась Брианна.

— Даже эльфы, которых Министерство забирает из семей, где над ними издеваются, не становятся свободными — их передают другим семьям, — заметила Минерва. — Так что для начала, пожалуй, стоит их убедить, что они не обязаны работать бесплатно. Если есть желание, пусть по-прежнему выполняют обязанности горничных и дворецких, но знают, что в любой момент могут уйти.

— Прошу прощения, — вмешался Блинки, эльф МакГонагаллов. Он явно нервничал, поскольку прервал разговор волшебников. Однако Гарри посчитал это хорошим знаком — в конце концов, домовик решился.

— Да, Блинки? — откликнулась его хозяйка.

— Пусть договор уже не действует, домовые эльфы счастливы быть рабами. Ну, пока их не бьют. А деньги или свобода им не нужны.

— Мы знаем, — сочувственно заметил Гарри и опустился на одно колено, чтобы посмотреть домовику в глаза. — И просто пытаемся помочь. Мы не хотим, чтобы эльфы страдали. Как думаешь, можно их убедить принимать плату за ценные услуги, которые они оказывают?

— Блинки не знает, — отозвался домовик, едва не плача, потому что не сумел ответить.

— Значит, всё вернулось на круги своя, — прокомментировала Гермиона.

— Не совсем, — Гарри покачал головой. — По крайней мере, теперь мы знаем, что если эльф сам уйдёт от хозяина, ему ничего не грозит. — Он вздохнул. — Надо включить эту новость в следующий бюллетень ФОРТ. Кстати, можно попросить поделиться идеями, как убедить эльфов стать свободными.

* * *

Вскоре все легли спать (Гермиона — в комнате Брианны). Утром после завтрака рейвенкловка отправилась домой (одарив Гарри долгим прощальным поцелуем), а МакГонагаллы — в аэропорт, откуда камином перенеслись в Америку. Их встречали Марк, Сириус и Ремус. Само собой, последние двое, как беглецы, по-прежнему маскировались под тех же людей, что и прошлым летом, — рыжих близнецов Сета и Ральфа Уайлдеров, родственников МакГонагаллов. Кстати, жили они теперь в собственном доме и открыли своё дело — небольшой магловский деревообрабатывающий цех.

«Братья» принимали заказы на любые изделия из дерева, но с одним условием: клиент не должен видеть, как они работают. Конечно же, при помощи трансфигурации на каждый заказ уходило всего лишь несколько мгновений, однако, чтобы не вызывать подозрений, приходилось делать вид, будто работа заняла неделю. По этой же причине пришлось купить и установить настоящее оборудование и держать его в надлежащем состоянии (то есть — не слишком чистым). Кроме того, простое Reparo устраняло любые поломки. В общем, Ремус с Сириусом быстро прослыли мастерами на все руки. Тем не менее, они наотрез отказывались кого-то учить и открывать филиалы, хотя им не раз предлагали и первое, и второе. Обоим очень нравилось, что они при помощи магии за час выполняли недельную работу, а потом просто притворялись жутко занятыми. Поэтому у Ремуса теперь оставалась масса свободного времени, и «маленькая пушистая проблема» его больше не пугала, а то в прошлом ежемесячная «болезнь» несколько раз стоила ему работы даже в обычном мире. Кроме того, под руководством Синди он наконец-то сам научился варить аконитовое зелье, так что больше в её помощи не нуждался.

— Папа, кузен Сет, кузен Ральф! — воскликнул Гарри и обнял всех по очереди. — Я так рад вас видеть!

* * *

Примерно через час (по дороге заехали быстро перекусить) Гарри впервые чуть ли не за последний год очутился у себя дома. Он уже придумал, что скажет своим магловским друзьям по поводу нового облика: просто покрасил волосы в чёрный цвет, а шрам получил, угодив в аварию. Что касается его тамошних друзей-волшебников, те, несомненно, уже в курсе, кто он такой на самом деле, ведь Турнир Трёх Волшебников — событие мирового значения, и широко освещался магической прессой. Юный маг сначала задумался, как эта новость может отразиться на их дружбе, а потом сообразил, что с тех пор, как отправился в Хогвартс, их пути расходились всё дальше и дальше. Да и виделись они теперь редко.

Когда Гарри начал левитировать сундук, раздался звонок в дверь. На случай, если пришёл магл, наш герой тут же скрылся наверху и услышал, как его мама сказала:

— Я открою.

Оставив багаж в своей комнате, Гарри спустился на первый этаж и обнаружил там всех, кто сейчас находился в доме, включая по-прежнему замаскированных Сириуса и Ремуса. Визитёром оказалась молодая женщина в возрасте «чуть за двадцать» в синих джинсах и разноцветной футболке. Но больше всего в глаза бросались её ярко-розовые волосы. Заметив молодого человека, она поздоровалась:

— Привет, Гарри. Я — Тонкс, и вхожу в Орден Феникса. А сейчас — аврор в отпуске.

— Правда? — слегка ошалело спросил тот.

— Да. Я здесь в качестве дополнительной охраны. А когда мой отпуск закончится, этот дом будут по очереди охранять другие. Моя работа — сделать его максимально безопасным. Вряд ли сюда заглянет Волдеморт, но лучше подстраховаться, чем потом жалеть.

Потом гостья объяснила, что к гоблинской защите добавит свою, и вручила каждому аварийный порт-ключ в дом неподалёку под чарами Хранителя. Для Гарри это оказался маленький золотой снитч на серебряной цепочке (правда, крылышками он не махал). И теперь Мальчик-Который-Выжил с интересом наблюдал, как Тонкс накладывает дополнительную защиту, попутно делая записи, чтобы вечером рассказать Гермионе.

* * *

Через несколько дней Гарри получил с совой письмо, что этим летом в Маленьком Салеме пройдут уже известные семинары. Правда, материал там станут давать в основном прошлогодний, поэтому занятия он посещать не собирался. Зато можно будет вдоволь покататься на аттракционах. А вот Падме про семинары написал. Дело в том, что летом её семья собирается в гости к МакГонагаллам, и теперь подруга вместо запланированных двух недель сможет провести здесь целый месяц.

— Конечно я не против, — сказала Гермиона во время очередного разговора через зеркала, когда он сообщил, что Падма и Парвати остановятся у них дома, займут гостевую спальню и проведут здесь две недели, пока не приедут их родители. Гарри беспокоился, что любимой не понравится, если он проведёт столько времени с близняшками Патил. — Тебе и Падме я доверяю, и она присмотрит за сестрой. — Девушка улыбнулась. — А если попытаешься меня обмануть, значит, на самом деле не слишком-то я тебе и нужна.

— Ты ведь знаешь, что я тебя люблю, и никогда такого не сделаю? — немедленно вскинулся собеседник.

— Конечно. И потом — ты ведь по-прежнему будешь мне звонить каждый вечер?

— Обязательно. Я даже уснуть не могу, сначала не поговорив с тобой, — ответил Гарри, постаравшись, чтобы это прозвучало романтично.

— Значит, я укладываю тебя спать, — с усмешкой заметила Гермиона.

— Ну, эээ… ты понимаешь, о чём я.

— Понимаю. Спокойной ночи, Гарри.

— Спокойной ночи, милая.

* * *

— Привет, Падма, привет, Парвати! — с энтузиазмом поздоровался Гарри в аэропорту, когда сёстры появились из «каминного» зала. — Рад видеть вас обеих!

Кстати, их родители приедут только через две недели и остановятся в отеле поблизости.

— Я тоже рада тебя видеть, — откликнулась подруга. — Трудно поверить, что мы не виделись почти восемь месяцев. А с этим шрамом и волосами ты вообще стал другим человеком. Когда разговариваешь по маленькому зеркальцу, не понимаешь, как сильно ты изменился. И похоже, ты стал немного выше.

— Согласна, — присоединилась к разговору Синди. Только она сопровождала сына в аэропорт. — Я это заметила ещё в Англии.

— Да и мышц у него прибавилось, — добавила Парвати, осмотрев молодого человека с головы до ног.

Объект её повышенного внимания смутился, но всё-таки ответил:

— Ну, я всё тот же Гарри, пусть и выгляжу немного по-другому.

— Я до сих пор не могу поверить, что Падма мне не рассказала, — пожаловалась гриффиндорка.

— Они с Гермионой дали клятву, — откликнулся собеседник. И понадеялся, что имя любимой напомнит Парвати, что его сердце занято. А то ему и Франции хватило.

— Но ты и мне мог доверить свой секрет, — кокетливо заявила обиженная.

Желая побыстрее свернуть этот разговор, Гарри заметил:

— Нам пора.

* * *

Следующие две недели близняшки активно учились на семинарах, а ночевали у МакГонагаллов. Парвати несколько раз пыталась флиртовать с Гарри, но без особого старания. Возможно, дело в том, что Брианна и Падма редко когда оставляли его одного. И вот, наконец, в ночь накануне приезда Гермионы гриффиндорке всё-таки удалось загнать Мальчика-Который-Выжил в угол.

— Привет, Гарри, — поздоровалась она, открыв дверь на кухню и обнаружив, что тот копается в холодильнике. Видимо, проголодался на ночь глядя.

Гарри обернулся и увидел, что гостья щеголяет в довольно короткой розовой ночнушке, и её ногами можно любоваться почти беспрепятственно. Он нервно сглотнул, но всё-таки ответил:

— Привет, Парв, — и снова нырнул в холодильник, пробуя успокоиться. Но тут услышал приближающиеся шаги.

Девушка положила руку ему на плечо, немного отодвинула в сторону и поинтересовалась:

— Не возражаешь, если я тоже взгляну?

— Нисколько. — Собеседник отвернулся и направился в сторону двери. — Что-то я передумал есть.

— Почему ты меня избегаешь? — спросила Парвати, когда Гарри был уже на пороге.

Тот остановился, вздохнул и посмотрел на гостью.

— Потому что ты со мной флиртуешь. У меня уже есть девушка, и я не собираюсь искать ей замену. И мне не нравится, когда люди пытаются заставить меня её предать. Ты хороший друг, но если и дальше будешь со мной заигрывать, я больше никогда не останусь с тобой в одной комнате. Кстати, во Франции, где со мной пытались «познакомиться поближе» немало девушек, я так и делал.

— Но я…

— Не надо, Парв. Не держи меня за идиота.

Суда по выражению лица, та искренне раскаивалась.

— Извини, Гарри. Я не понимала, насколько у вас с Гр… с Гермионой всё серьёзно.

— Я люблю её, но не это главное. Любой парень, который ради тебя изменит своей девушке, точно так же изменит тебе, как только ты отвернёшься. И с какой стати тебе нужен такой парень?

— Никогда об этом не думала с такой точки зрения, — призналась Парвати.

— Тогда теперь тебе есть, о чём подумать, — язвительно и довольно жёстко заметил собеседник. А когда увидел, что на девушку эти слова подействовали как пощёчина, добавил: — Прости, что я так резко. Пожалуйста, пойми — я люблю Гермиону Грейнджер, поэтому другая девушка мне не нужна. — Он вздохнул. — Я не стану ей рассказывать о твоих… попытках привлечь моё внимание, но тебе пора остановиться. Я не собираюсь предавать её доверие. Кроме того, если она увидит, что ты со мной заигрываешь, проклянёт так, что ты вся покроешься прыщами. — Теперь Гарри ухмылялся. — Спокойной ночи.

* * *

— Aguamenti! — выкрикнула Брианна.

Дело было в специальной зоне аэропорта О’Хара. Грейнджеры уже минут пять как прибыли международным камином, а Гарри с Герминой всё никак не могли нацеловаться. Но тут на них обрушилась струя холодной воды. Влюблённые тут же отскочили друг от друга и теперь сверлили гриффиндорку весьма недобрыми взглядами.

— Брианна, я… — начал её брат.

— Что «я»? Держу пари, мистер и миссис Грейнджер с удовольствием сделали бы это сами. — Судя по всему, тем идея понравилась.

— Ну, — подхватил Адам, — вы и правда тут устроили… эээ… телячьи нежности.

— Папа, мы просто соскучились, — попыталась отбиться Гермиона.

— Хорошо. Просто…

— Просто мне кажется, твой отец забыл, что его дочери почти шестнадцать, а не шесть, — перебила его супруга. Этим летом у них с дочерью состоялся длинный разговор о Гарри, за которого, как считали обе, в один прекрасный день Гермиона выйдет замуж. И по поводу некоторых аспектов супружеской жизни миссис Грейнджер была весьма откровенна, чем сильно смутила девушку. Конечно же, своему парню она об этом не рассказала. — Кстати, новый цвет волос тебе идёт, — заметила Марисса. Правда, шрам на лбу решила не комментировать. Дочь всё объяснила родителям, и те порадовались, что Гарри доверил ей свою тайну.

— Спасибо, — откликнулся юный маг и нервно провёл рукой по шевелюре. — К чёрным волосам в зеркале до сих пор не привык.

В этот момент появились старшие Патилы и с удовольствием обняли дочерей. А те сразу же принялись рассказывать, какие замечательные магические семинары они посещают. И если Падме больше понравились занятия по чарам, то Парвати — дуэли. Потом взрослые поприветствовали друг друга, и вся компания решила перекусить в ближайшем ресторане.

Двенадцать человек (пятеро МакГонагаллов, четверо Патилов и трое Грейнджеров) минут пятнадцать ждали, пока накроют на стол. Причём дети (которым очень не нравилось, когда их так называли) сели на один конец стола, а взрослые — на другой. И очень скоро и те и другие уже наслаждались вкусной едой и приятной беседой. Конечно же, Гарри с Гермионой поставили свои стулья рядом, хотя, скорее всего, предпочли бы сидеть на одном. К счастью, на этот раз даже Брианна ни слова не сказала. Затем Патилы и Грейнджеры арендовали автомобили, а Гарри упросил родителей любимой разрешить ему ехать с ними.

— Трудно привыкнуть, когда приходится ездить по «неправильной» стороне, — заметил Адам, когда караван из трёх машин тронулся.

— Я уверена — ты справишься, — откликнулась супруга. — Мы же в Америке не в первый раз.

— Знаю, — ответил муж. — Я просто хочу, чтобы везде ездили одинаково. Жить стало бы гораздо легче.

А на заднем сидении Гарри и Гермиона почти не разговаривали, зато покрепче прижались друг к другу. Да, они каждый день беседовали через зеркала, но это всё-таки не то. Когда ты можешь обнять любимого человека, почувствовать его тепло, услышать стук его сердца… с этим не сравнится ни один, даже самый задушевный разговор! И сейчас юная пара выпала из реальности.

Между тем мистер Грейнджер нет-нет, да поглядывал на них. И пока не решил, радоваться или расстраиваться. Ему очень нравился Гарри, хотя к его новому (а на самом деле — настоящему) внешнему виду ещё предстоит привыкнуть. Однако Адам ещё не знал, что для своей дочери уже перестал быть самым важным мужчиной в её жизни.

* * *

Вся компания благополучно добралась до дома МакГонагаллов. И пусть чета Патилов сняла номер в ближайшей гостинице, несколько часов они решили провести с друзьями. Падма тут же потащила друзей в свою комнату, а когда к ним попыталась присоединиться её сестра, заявила, что это — «дело Рейвенкло».

Как только они остались втроём, индианка объяснила:

— Я хотела показать вам обоим. Вот почему, Гарри, я тебе не сказала. — Потом девушка замерла, сосредоточилась и очень быстро превратилась в ворона, который стал летать по комнате.

Её друг усмехнулся.

— Вот уж точно — дело Рейвенкло. — А затем добавил: — Предлагаю так тебя и назвать — Рейвенкло.

— Уже раздаёшь имена новым Мародёрам? — поинтересовалась Гермиона, когда Падма превратилась обратно.

— Почему нет? — с ухмылкой спросил Гарри. — Кузены Сет и Ральф — только «за». Сами сказали. — Конечно же, троица знала, кто они такие.

— Тогда Гарри у нас будет Пушок, — пошутила индианка. Увидев лицо любимого, Гермиона расхохоталась.

— На самом деле, — отозвался тот, делая вид, что обиделся, — я думал о чём-то вроде «Коготь».

— Да что ты говоришь, Пушок! — тут же отреагировала Падма.

— А ты в курсе, что кошки едят птичек? — ехидно поинтересовался друг.

— Извини, Пушок. Я не имела в виду…

Понимая, что шутка зашла слишком далеко (хоть и считала её милой), Гермиона решила прервать перепалку:

— А как же я?

— Как насчёт «Красотка»? — мгновенно предложил Гарри, радуясь, что можно сменить тему. Заодно и любимую заставил покраснеть.

— Я серьёзно.

— Так ты кузен Сет под оборотным? (непереводимая игра слов: serious (серьёзно) и Sirius (Сириус) звучит одинаково — прим. пер.)

— Гарри!

— Прости, солнышко, — извинился тот, но при этом выглядел каким угодно, только не раскаявшимся. — Как насчёт «Усы»?

— Мне нравится, — решила Гермиона. — А это не так просто — придумывать имена.

— Позже мы их можем сменить, — заметила Падма. — Конечно, если не нанесём на Карту.

Вскоре три довольных юных анимага покинули комнату. Чуть позже они сообщили новости Минерве, и та заявила, что гордится ими.

— Вы все справились вовремя — мне как раз пора учить Брианну.

Пусть у её племянника и возникли опасения, как его сестра будет использовать новый навык, он мудро прикусил язык.

* * *

Следующим заметным событием стал день рождения Гарри, который отпраздновали, как и полагается, тридцать первого июля, а не в середине августа, как раньше. Ему подарили много полезных мелочей для квиддича, очередные игры для Game Boy, а замаскированные Мародёры вручили набор занятных вещиц и наказали «использовать его правильно». В основном это были товары из «Зонко»: навозные бомбы, шуточные конфеты и прочее.

Сразу после вечеринки Минерва отозвала племянника в сторонку.

— Не буду ходить вокруг да около — раз в месяц в моём кабинете тебя хочет видеть Дамблдор. Он собирается тебя учить.

Гарри тут же полюбопытствовал:

— Чему? Мощным заклинаниям? Древним ритуалам?

— Боюсь, он даже не намекнул. Я сказала, что передам, а дальше — дело за тобой. Ну как, согласен?

Юный маг глубоко вздохнул.

— Мне не всегда нравились его фокусы, но, без сомнения, он — очень сильный волшебник, и много знает. — Гарри пожал плечами. — Пожалуй, соглашусь, но только до тех пор, пока это стоит моего времени.

Август летел незаметно. Директриса с удовольствием лично доставила значки префектов Гарри, Гермионе и Парвати (коллегой последней назначили Невилла Лонгботтома). Правда, предупредила рейвенкловцев, что если у неё возникнет хотя бы подозрение, что они не выполняют свои обязанности, а целуются где-нибудь в уголке, значок Гермионы получит Падма, которую профессор Флитвик выбрал второй.

А заодно предупредила племянника, что министр Фадж заставил её назначить профессором ЗоТИ одного из своих лакеев, поскольку замену Грюму она так и не нашла. А тот заявил, что уже слишком стар, чтобы преподавать, да и Ордену Феникса полезней, если его ничего не будет отвлекать. И лично Минерва считает, что главная задача этого человека (её зовут Долорес Амбридж) — создать Гарри проблемы.

Похоже, Фадж решил, что лучший способ поприветствовать возвращение спасителя волшебной Британии — посеять в умах общественности недоверие и вылить на него побольше грязи. А для этого злоупотребляет своим положением, постоянно оказывая давление на прессу. Гарри на это ответил, что настоящие друзья от него не отвернутся, а остальные могут утопиться в Чёрном озере.

Грейнджеры и Патилы вернулись в Англию в середине августа, и бедный Мальчик-Который-Выжил на целых две с лишним недели снова остался без поцелуев. Само собой, Брианна постоянно его дразнила, пока их мама её как следует не одёрнула. Когда лето подошло к концу, и Гарри вернулся на Туманный Альбион, он даже радовался, но ровно до того момента, как оказался на платформе девять и три четверти.