Армия Чародея (гет)

1 сентября 1994 года. Северная Англия, замок Хогвартс.

«Людей следует либо ласкать, либо изничтожать, ибо за малое зло человек может отомстить, а за большое — не может; из чего следует, что наносимую человеку обиду надо рассчитать так, чтобы не бояться мести».

Оторвав взгляд от книги, Гарри посмотрел на феникса, сидящего рядом на жердочке. Никколо Макиавелли был великим волшебником, его труды и подкорректированная биография известны даже в маггловском мире. В руках у Поттера была книга, посвященная осадам магически укрепленных замков и мэноров. Впрочем, это не мешало автору чередовать формулы заклинаний с собственными философскими размышлениями и взглядами на жизнь — кстати, довольно интересными взглядами. Поттер видел в Макиавелли в первую очередь человека, который не врал сам себе и строил свои взгляды, опираясь на логику, а не на мораль, тем не менее, рекомендуя по возможности сохранять лицо.

Гарри Поттер сидел в кабинете Альбуса, дожидаясь его уже не первый час. Время за интересным чтивом пролетало незаметно, особенно в удобном директорском кресле. Портреты, висящие на стенах с хмурыми лицами, с неодобрением поглядывали на такую дерзость, впрочем, никто не возражал. Наверное, все дело было в случайно процитированном вслух абзаце об устранении свидетелей довольно, кстати говоря, гуманным огненным шаром. Но Гарри не был в этом полностью уверен и собирался повторить на бис одну замечательную строку…

Раздался скрип двери и в кабинет медленно вошел директор. На Дамблдоре была парадная фиолетовая мантия — судя по всему, он вернулся прямо с заседания Визенгамота. Губы директора изогнулись в легкой улыбке, а глаза загадочно сверкали.

— Я вижу, ты неплохо проводишь время, мой мальчик.

— Вы правы, господин директор, — улыбаясь, ответил Гарри, — вот только мне не дает покоя необычный омут памяти, стоящий у вас на тумбочке в углу. Он просто огромный, особенно по сравнению с теми, что я видел раньше.

— Мне приятна твоя любознательность, Гарри, — подойдя к омуту, Альбус провел рукой по его поверхности. — Этот омут памяти — ключевая часть механизма, позволяющего заниматься конструированием воспоминаний.

— Вы имеете в виду создание воспоминаний? — Поттеру было действительно любопытно.

— Не совсем, Гарри, — покачал головой Дамблдор, — всего лишь работа с уже имеющимися. Механизм позволяет нам перейти из категории наблюдателей в категорию участников этих воспоминаний. Представь, будто бы смотришь мое воспоминание, вот только ты сможешь занять мое место, и все люди, с которыми ты взаимодействуешь, будут реагировать как в реальной жизни.

— Получается, я смогу изменить воспоминание, находящееся в омуте, — Поттер нахмурился, глядя на задумавшегося опекуна. — Но что с того?

— У стариков свои причуды, — добродушно подытожил Альбус. — Это действительно не принесет никакой практической пользы, но, тем не менее, является огромным шагом вперед в деле изучения магии.

Закончив рассматривать омут, Дамблдор повернулся к Поттеру.

— Скажи-ка мне, Гарри, ты хотел бы почувствовать себя обычным учеником, хотя бы ненадолго?

— Нет, — не отрывая взгляда от раскрытой книги, категорично ответил Поттер.

— Но в одиннадцать лет ты жаждал прокатиться на «Хогвартс-Экспрессе», — продолжал настаивать опекун, — и всего через полчаса он отходит из Лондона.

— В шестнадцать вы жаждали власти над миром, и что теперь? — По-прежнему не поднимая головы, отвечал Поттер.

Прошёл десяток секунд, в ходе которых было слышно лишь тиканье часов. Гарри оторвался от книги и встретился взглядом с Дамблдором.

* * *

Лондон, вокзал «Кингс-Кросс»

«Хогвартс-Экспрес», волшебный поезд с блестящим красным паровозом, был готов к отправлению с платформы 9¾. Появившийся вместе с Фоуксом Поттер наблюдал огромное скопление волшебников в пестрых мантиях, провожающих своих детей в Хогвартс. Слава Богу, феникс перенес его на самый край платформы, не привлекая внимания зевак, после чего исчез во вспышке пламени.

Гарри Поттер был одет в стильный черный пиджак, темно-синие джинсы и черные остроконечные ботинки. Белая рубашка с большим воротником и манжетами весьма успешно дополняла его образ. Держа левую руку в кармане и неся под мышкой прихваченную с собой книгу, Гарри направлялся к поезду, по пути рассматривая окружающих людей.

Вот невдалеке семейство Гринграссов. Поттер поспешно отвернулся, чтобы его не заметили, и не пришлось соблюдать этикет, выражая свою признательность. Едва не столкнувшись с долговязым рыжим парнем примерно своего возраста, Поттер ловко обошёл целую группу рыжеволосых людей. Видимо, большая семья. А вот почтенная дама со шляпой в форме чучела грифона, что-то активно выговаривающая внуку.

Не обращая больше ни на кого внимания, Гарри ловко запрыгнул на ступеньку вагона. Подгоняемый желанием уединиться и дочитать книгу, Поттер стал пробираться в самый конец поезда. Надежно заперев дверь заклинанием, он удобно устроился в кресле, преобразованном из сомнительного вида сиденья. Он открыл книгу, но не смог ее читать. Гарри отвлекал шум за окном. Там, на перроне, родители провожали своих детей. Думать о родителях, разумеется, не хотелось, и, подумав, что чертов Альбус настоял-таки на этой поездке, Гарри усмехнулся.

Дамблдор возвращается в Хогвартс, используя Турнир как предлог. Но Гарри был уверен в том, что это лишь повод. Что-то заставило опекуна изменить первоначальные планы. Испорченный вечер после чемпионата мира наверняка являлся кусочком мозаики. Если нападавшие и были пожирателями — явно теми, кому удалось отпереться от Азкабана еще в первую войну — то оставался непонятным их мотив. Жертв не было, только акт устрашения и попрание престижа Великобритании перед другими странами. Большего пока нельзя было сказать наверняка. Любопытно, хотят ли бывшие пожиратели реванша. Гарри тут же мысленно поправил себя: бывших пожирателей не бывает. Ведь за все эти годы, по словам опекуна, им никто не мешал создать оппозицию в Визенгамоте, выбрать своего лидера и вполне мирным путем пытаться реализовать хотя бы часть из своих идей. Не мешали потому, что, как не крути, больше или меньше им симпатизировало немало простых волшебников, разочарованных в жизни или политике министерства. Нет, оппозиция там, конечно, была, но без лидера и, по сути, не пытающаяся что-то изменить на законодательном уровне. Даже этот Люциус Малфой не смог объединить их вокруг себя. Возможно, конечно, что их устраивает и текущее положение дел, но это маловероятно. В таком случае Альбусу наверняка стало что-то известно из кулуаров закулисной политики, и старый пеликан решил подсуетиться, вернувшись в полной мере на доску. Дамблдор был достаточно искренен с Поттером, он открыл ему пророчество и цель, с которой он воспитывает Гарри, а так же по возможности делился мыслями и планами. Разумеется, у опекуна оставались свои секреты и немалые скелеты в шкафу, но Поттер находил его довольно неплохим стариком. Рано или поздно Лорд найдет способ вернуться и пожиратели, не имея выбора, снова встанут под его знамена. Впрочем, наверняка среди них полно и идейных волшебников, которые пошли за Волдемортом не ради власти и золота. Эти — самые опасные. Войны не избежать, Гарри понимал это, и хорошо, что они с Альбусом на одной стороне доски. Как знать, возможно, Альбус хочет войны даже больше самих пожирателей, мысленно хмыкнул Гарри, и, опустив взгляд на книгу, вспомнил одну из цитат:

«Войны нельзя избежать, ее можно лишь отсрочить — к выгоде вашего противника».

Ручка на двери задергалась, очевидно, кто-то пытался ее открыть снаружи. Гарри усмехнулся: он-то наложил на дверь лучшие запирающие чары, которые знал. Внезапно щёлкнул замок, и улыбка Поттера потухла. На пороге с палочкой в руке стоял, ухмыляясь во весь рот, Драко Малфой, одетый в форму факультета Слизерин. Драко закрыл за собой дверь и сел напротив. Послышался гудок «Хогвартс-Экспресса» и поезд медленно тронулся.

Драко расселся, закинув ногу на ногу, и скучающим взглядом обвел купе.

— Неплохие чары, Поттер, — скривив губы, проговорил он.

Гарри Поттер с ничего не выражающим лицом продолжал разглядывать слизеринца. «Интересно, — размышлял Гарри, — как ему удалось снять с замка заклинание».

— Ты всегда такой разговорчивый? — ехидно поинтересовался Малфой.

— Только когда в мое купе врываются без приглашения, — хмуро ответил Гарри. — Что тебе нужно, сын Люциуса?

— В Париже ты был куда более дружелюбен, — саркастически заметил Малфой.

Гарри понимал, что сын пожирателя смерти, придя сюда и настаивая на разговоре, явно преследует какую-то цель. Впрочем, почему бы и не поговорить, с легкой иронией подумал Гарри.

— Скажи-ка мне Драко, у вас в библиотеке мэнора есть «живые» гримуары?

Живыми их называли за то, что эти реликты обладали псевдоразумом, не позволявшим кому бы то ни было, кроме чистокровных магов, их открыть. В придачу к этому для того, чтобы книга оставалась открытой, ей требовалась регулярная подпитка кровью. Правда, от опекуна Поттеру был известен интересный факт: по сути своей эти книги не содержали какой-то уникальной информации, а были лишь порождением тщеславия чистокровных придурков.

Гарри отвлекся от своих мыслей при виде удивленного лица собеседника.

— Любая информация имеет свою цену, — быстро придя в себя, сориентировался Драко.

— Как насчет предпочитаемого сорта пива и любимого цвета носков? — спокойным голосом предложил Поттер, гадая, когда же Малфой заведет разговор о Париже.

— Как-то не очень, — хмыкнул в ответ Драко, подперев голову рукой. — Есть встречное предложение. Если уж ты затронул тему, связанную с чистотой крови, то давай о ней и поговорим?

— И что ты хочешь узнать? — Гарри поднял брови, демонстрируя удивление.

— Видишь ли, по словам моего отца, Дамблдор известный магглолюб, — заговорил Малфой, — вот мне и интересно, поддерживаешь ли ты его взгляды?

Гарри Поттер ухмыльнулся и, устроившись поудобней в кресле, достал палочку. Драко никак не отреагировал на палочку в руках собеседника. Очевидно, младший Малфой прощупывал почву. Своя ли у него была инициатива или наставление лорда Малфоя, по сути, было не важно. В таких случаях, как говорил Фламель, главным было правильное позиционирование.

— Драко, я не просто придерживаюсь его взглядов, — уверенным тоном сказал Поттер, — я их искренне разделяю.

Говоря и вращая пальцами палочку, Гарри подумал, что он мало чем отличается от обычного чистокровного парня, получившего классическое воспитание и практически не общавшегося с магглами. Основным источником знаний Гарри о магглах был Фламель, за годы жизни с которым под одной крышей Гарри поднабрался кое-чего. Отличались ли они от волшебников и если да то чем и насколько, его совсем не волновало. Но, декларируя те или иные политические взгляды, волшебник должен быть готов к последствиям своих заявлений. Аналогично и с отношением к магглорожденным волшебникам, проще говоря, грязнокровкам. Поттер смотрел на них как на эмигрантов. Если им удавалось влиться в общество, то выходило, что они привносили свежую кровь и работали на благо мира волшебников. Если же они не могли принять законы и обычаи волшебного мира, пытались навязать свои маггловские представления, то вызывали вполне закономерное раздражение. Потому на словах Гарри был целиком и полностью за либеральные идеи Альбуса, хоть на деле и относил себя к умеренным консерваторам. Впрочем, происходящее в его голове никого не касалось.

— Я так и думал, Поттер, — по тону Драко нельзя было понять оттенок эмоции. — Что ж, позволь заметить, в приличном обществе подобное отношение, скажем так, не приветствуется.

— Это смотря какое общество считать приличным, — вернул шпильку Поттер. — По мне, так «Не спрашивай, не говори» — лучший принцип, позволяющий избежать ненужного накала страстей.

— Молчать?! Замалчивание проблемы ее не решит! — разгорячился Драко, потеряв невозмутимость и вцепившись пальцами в подлокотники.

— И как же видишь эту «проблему» ты? — специально выделив последнее слово, Гарри приготовился выслушать очевидную патетичную речь чистокровного фанатика.

* * *

Вдалеке послышался гром, на окнах стали появляться первые дождевые капли. В соседнем купе Дафна отложила «Пророк», на первой странице которого была опубликована статья Риты Скитер, посвящавшаяся демаршу пожирателей на кубке мира. Рядом с ней сидела ее подруга Панси Паркинсон. Напротив расположилась сестра Астория и сокурсница Трейси Дэвис.

— Скитер в своем репертуаре, — ворчливо прокомментировала статью Панси, — облила грязью министерство и…

— А куда запропастились парни? — спросила Трейси, прервав негодование Паркинсон.

— Они в первом вагоне, обсуждают квиддич, — хмыкнула Астория и закатила глаза, видя, как Панси смотрит на Дэвис.

— Кстати о парнях, — хитро улыбаясь, протянула Панси, — твой суженый в этом году должен наконец-то почтить нас своим обществом, — намекая на прибытие в школу Поттера, сказала она.

— И что с того? — Дафна исподлобья сверлила Паркинсон взглядом. Та как заклятая подруга была прекрасно осведомлена о сложившейся у Дафны ситуации.

— Да брось ты, Дафна, — иронично поддержала Паркинсон Трейси, — нам всем интересно увидеть национального героя, — ехидная улыбка прилагалась.

— Дуры, — прошипела старшая Грингасс, отворачиваясь к окну под дружный девичий смех.

Родители запретили Дафне рассказывать про маленький инцидент во время матча. Ни подругам, ни даже Астории. Причиной всему был амулет на ее шее, судя по всему, обладающий возможностью притащить к себе этого чертового Поттера в момент реальной для Дафны опасности. И если об этом свойстве узнает кто-то, желающий расквитаться с Гарри Поттером за Лорда, жизнь Дафны будет под угрозой. После разговора с родителями Дафна была в ярости, в полной мере осознав опасность, которой может подвергнуться при утечке информации. И если раньше она ничего не желала слышать о Поттере, то теперь и вовсе возненавидела его, как источник всех своих бед.

* * *

Сверкнула молния и Поттер оторвал взгляд от окна.

— Не будем спорить о чистоте крови и о праве владеть магией, — хмуро процедил Малфой, — основная проблема магглов в их неконтролируемом развитии. У них есть оружие, способное уничтожить как их, так и нас. Они разрушают нашу планету в жажде обогащения, используя свои ущербные технологии. Загрязнение воздуха, воды, вырубка лесов — и это лишь верхушка. А что делаем мы? Я скажу тебе, Поттер. Ничего. У нас есть лишь представитель возле маггловского министра.

— Для наследника весьма консервативного чистокровного рода ты хорошо информирован.

— Если человек хочет защитить свои убеждения, он просто обязан разбираться в их тематике, — сухо ответил Малфой.

— Что ж, весьма недурно, — кивнул Гарри, — в глобальности мышления тебе не откажешь.

Гарри мысленно признавал, что поторопился с занесением Малфоя в идиоты. Да, Малфой не был идиотом, перед Гарри сидел вполне себе трезвомыслящий идеалист. Дерьмо, лучше бы он был идиотом. Возможно, сложись обстоятельства по-другому, они с младшим Малфоем могли бы найти общий язык. Интересно, каким был бы этот разговор, если бы они встретились в одиннадцать лет?

Послышался гудок поезда, и Драко, отведя взгляд от книги Поттера, задумчиво уставился в окно.

— Не строй скромных планов — они не способны взволновать душу, — заученно произнес Малфой.

Услышав цитату, Поттер хмыкнул, дав понять Драко, что момент оценен по достоинству, а сам все больше убеждался в правильности своих выводов.

Раздался гудок, и Малфой, констатировав фат скорого прибытия, стал внимательно разглядывать Поттера.

— По школьным правилам, ученикам надлежит надевать форму до прибытия в Хогсмид, — безразлично бросил он, все еще витая в своих мыслях.

Гарри, осмотрев слизеринца с ног до головы и сделав несколько взмахов палочкой, трансфигурировал свою одежду в точную копию малфоевской. Несколько часов чары продержатся, а этого достаточно.

С легким толчком поезд остановился и в полной тишине раздался скрип двери. В проеме появились два слизеринца: черноволосый парень среднего роста и девушка с каштановыми волосами. За ними стояли еще два ученика довольно внушительных габаритов.

— Малфой, и как это понимать? — Настойчивым голосом заявила девушка. — Пропал, никому ничего не сказав.

— Дамы и господа, хочу представить вам нового ученика нашей школы Гарри Поттера, — проигнорировав заданный ему вопрос, Драко легким взмахом руки указал на Поттера. — Гарри, перед тобой наша красавица Панси Паркинсон, рядом с ней Теодор Нотт. А за ними Винсент Крэб и Грегори Гойл, — указав на парней, маячивших позади, добавил Малфой.

— Рад знакомству, — улыбаясь, сказал Гарри.

— Гарри Поттер записался в наши стройные слизеринские ряды? — подал голос усмехающийся парень, представленный как Теодор Нотт.

— Ты это к чему? — не поняв намека, спросил Гарри под шум дождя, барабанящего в окно.

— Твой галстук слизеринских цветов, — рассмеявшись, ответила за Нотта Панси, накручивая локон на пальчик.

Поттер улыбнулся, оценивая иронию. Действительно, трансфигурируя одежду на манер Малфоя, Гарри не учел цвета галстука. Аккуратно поправляя галстук, Гарри на мгновение скрыл его руками от взоров слизеринцев. Когда Поттер убрал руки, тот был уже простого черного цвета. Смех и улыбки сошли с их лиц.

— Что ж, приятно было пообщаться, Дарко, — вернув слизеринцу усмешку, заявил Поттер. — счастливо оставаться, дамы и господа, — добавил он, покидая купе.

* * *

Хогсмид.

Выходя из вагона и от души проклиная погоду, Гарри в спешке наложил на свою одежду импервиус. Невдалеке здоровенный волосатый мужик орал, зазывая первокурсников прокатиться на лодках. Альбус наверняка хотел, чтобы и Гарри, несмотря на сраный дождь, поперся к этим утлым лодкам. Пожелав опекуну подавиться долькой, Поттер направился к близлежащей карете, запряженной, к слову, тестралами.

Рискованно кренясь под резкими порывами ветра, карета подъехала к замку. Множество его освещённых окон расплывались и мерцали за плотной завесой дождя. Гарри не застал обстрела водяными бомбами, устроенного Пивзом, но ему пришлось потоптаться в холле вместе с толпой учеников, ожидая профессора Макгонагалл.

— Мистер Поттер, — спокойным тоном обратилась она к Гарри, — оставайтесь здесь до прихода Хагрида с первокурсниками. Вас распределят в конце церемонии, последним.

Заместитель директора, развернувшись, направилась к лестнице. Вот только после ее слов стали оборачиваться находящиеся рядом ученики. Послышался шёпот и пересуды, кое-то даже указал на Поттера пальцем. Гарри не испытывал особого восторга от подобного внимания, впрочем, против он тоже не был.

Высушив всё-таки намокшую обувь, он принялся ждать Хагрида в опустевшем холле. Держа в руках книгу, Гарри подумал, что наверняка Альбус и ее «порекомендовал» прочесть не философских цитат ради. Вполне себе возможна ситуация, когда придётся брать мэноры штурмом. И уж в этом случае велик шанс нарваться на сюрпризы из прошлых веков. Всего, конечно, не учесть, но повысить шансы очень даже возможно. Впрочем, Гарри не хотел сейчас ломать голову о грядущих проблемах. Что бы там не запланировал опекун, Гарри хотел в первую очередь освоиться в Хогвартсе. Сейчас у него появится море свободного времени даже с учетом внеклассных занятий. Внезапно пришедшее воспоминание о Дафне быстро стерло улыбку с лица. С другой стороны, Гринграсс не вешается ему на шею и уж точно не станет претендовать на особое внимание. Это не так уж и плохо. Дальше мысли Гарри плавно перетекли к турниру. Наверняка в школе найдутся ученики, которые смогут в «понимании» кубка сравниться или превзойти самого Поттера по качествам. Что ж, Дамблдор четко дал понять, что ставит на него, вот только Альбус, как и прочие директора, приносил клятву не оказывать помощи чемпионам. Потому подсуетиться в этот раз придется уже самому Гарри. Судя по информации от опекуна, порядка двух месяцев в запасе еще было.

Громкий топот и шум отвлекли Поттера. Давешний здоровенный великан приближался в окружении насквозь промокших детей. Наверняка именно его профессор Макгонагалл назвала Хагридом. Увидев Гарри, он разразился бурной радостной реакцией и заверениями о близком знакомстве с его родителями, чем изрядно удивил. Улыбаясь и кивая в такт речи лесника, Поттер с первоклассниками отправился на распределение.

Большой зал внушал великолепное впечатление и был подготовлен для традиционного банкета по случаю начала семестра. Золотые кубки и тарелки мерцали в свете тысяч свечей, плавающих в воздухе. За четырьмя длинными столами находились студенты, а на возвышении, лицом к ученикам, сидели преподаватели. В зале было тепло и хотелось верить в сказку.

Пока Гарри рассматривал большой зал, Макгонагалл начала распределение. Понаблюдав, как шляпа расправилась с парочкой карапузов, Поттер вспомнил, что в детстве, представляя себя учеником Хогвартса, он непременно хотел поступить на Слизерин. Нет, он не мечтал стать великим темным волшебником. Поттеру, по сути, было плевать на предрассудки о цвете магии. Поправляя очки, Гарри улыбнулся, забавляясь своими воспоминаниями. Очевидно, Дамблдор хотел бы видеть Гарри на Гриффиндоре — это пошло бы на пользу тому образу, который так хотел получить опекун. Да и что скрывать, этого от Поттера ожидали многие, ведь его родители учились именно на этом факультете.

Судя по всему, шляпа покончила с последним спиногрызом, потому как голос Макгонагалл вырвал Поттера из размышлений. Рокотом разносилась на весь большой зал весть о новом ученике четвёртого курса, о надежде на то, что факультет, принявший его в свои ряды, станет ему дружной семьей и прочий высокопарный бред.

Следуя указанию декана Гриффиндора, под дружный гомон заинтересованных учеников, Поттер занял место под шляпой.

— Не терплю опозданий, Поттер, — мысленный голос наполнил голову Гарри, — а ты чертовски не пунктуален.

— Парой лет раньше, парой лет позже — какая тебе разница, шляпа? — Поттер, не ожидавший такого напора, слегка опешил.

— Чем старше вы становитесь, тем сложнее определиться, ведь зачастую ваши стремления усредняются или поддаются влиянию извне.

— И что ты видишь во мне? — заинтересованно спросил Гарри.

— Я вижу достаточно, — туманно продолжила шляпа, — и, возможно, Слизерин будет разумным решением, однако…

Поттеру были известны истории о предателях с Гриффиндора, идиотах на Когтевране и забралах мужества со Слизерина. Потому он не видел особой разницы в факультете. Гарри поставил бы сотню галлеонов на то, что старый пенек был готов к его попаданию в Слизерин. И улыбнулся при мысли о выражении лица Альбуса, если он попадет на Хаффлпафф. К слову, сортировочная шляпа была интересна сама по себе как уникальный артефакт эпохи основателей.

— Интересно, каким извращенным разумом обладал Годрик — это же надо, додуматься до создания разумной шляпы? — Гарри был весьма любопытным юношей.

— Хочешь это проверить, умник?— Шляпа задумалась на добрый десяток секунд. — Правда в том, что умники зачастую скрытые извращенцы, — с издевкой протянула она.

Гарри широко распахнул глаза от удивления.

— Что ты несешь?!

— Когтевран!

Под оглушительные аплодисменты, все еще сбитый с толку, Поттер поплелся к столу, настороженно высматривая извращенцев и неконтролируемо глупо улыбаясь.

И пока опекун толкал речь о том, как он невероятно рад и горд вернуться в Хогвартс, Гарри самым наглым образом рассматривал своих однокурсников. С ним здоровались, пожимали руку, улыбались и бесконечно поздравляли. Гарри жал руку в ответ и широко улыбался симпатичным ведьмочкам. Тарелки и кубки наполнялись едой и напитками, а настроение Гарри ползло вверх.

Спустя некоторое время Дамблдор понизил общий градус радости и веселья обьявлением об отмене квиддических матчей. Сидящая рядом шатенка хмыкнула, а Поттер в это время открыл для себя невероятно красивый потолок Большого зала. Гарри с восхищением представил уровень чар, потребовавшийся для подобного фокуса.

Вдруг двери большого зала распахнулись, и на пороге возник Аластор Грюм собственной персоной. Лично со старым аврором Поттер знаком не был, но несколько раз имел удовольствие видеть его в воспоминаниях в омуте памяти и был наслышан о его характере. Внешне Грюм выглядел скверно, повергая учеников в шок. Прихромав к Дамблдору и пожав ему руку, он сел невдалеке, заняв одно из пустующих мест.

— Позвольте мне представить нашего нового преподавателя защиты от тёмных искусств, — жизнерадостно объявил Дамблдор в наступившей тишине. — Профессор Грюм заменит профессора Гестию Джонс.

Разочарованный вздох пронесся вдоль стола Когтеврана. Насколько было известно Поттеру, Гестия Джонс состояла в ордене Феникса и преподавала в Хогвартсе защиту от темных искусств. Но летом она внезапно пропала, и Дамблдор был какое-то время озабочен поиском нового преподавателя. Вместе с тем Альбус высказывал предположение о том, что Гестии уже нет в живых. Впрочем, сейчас не до этого.

— С большим удовольствием объявляю также, что в этом году в Хогвартсе произойдет грандиозное мероприятие — Турнир Трёх Волшебников, — с довольным видом заявил Дамблдор, и пустился в подробный рассказ об истории турнира, причинах его закрытия и возобновления.

— Делегации из Бобатона и Дурмстранга прибудут со своими претендентами в октябре, а выборы чемпионов будут проходить в День Всех Святых. Кубок Огня выберет студентов, наиболее достойных соревноваться за Кубок Трёх Волшебников, честь своей школы и персональный приз в тысячу галлеонов.

Реакция студентов была предсказуемо бурной и громкой. Вокруг началось активное обсуждение возможных чемпионов. Кто-то со стола Хаффлпаффа вспомнил о книге, в которой описывался каждый проводимый турнир. Гарри улыбнулся: эту книгу он нашёл в библиотеке Николаса сразу, как узнал о предстоящем турнире.

— Последнее, что хотелось бы добавить. Никаких возрастных и прочих ограничений для кандидатов в участники не будет, я отстоял у министерства право проявить себя для каждого из вас, — слова Дамблдора, как и любой популизм, вызвали крики одобрения и бурное рукоплескание в толпе.

Через несколько минут последовало объявление об окончании банкета, и Гарри с прочими учениками поднялся из-за стола.

— Гарри Поттер, — обратилась к новоиспеченному когтевранцу красивая девушка с азиатской внешностью, — меня зовут Чжоу Чанг. Староста, по просьбе нашего декана, попросила меня показать тебе дорогу к кабинету директора.

— Я весь твой, — улыбнувшись, отшутился Поттер.

Спустя несколько минут они, покинув большой зал, повернули в западный коридор. Чжоу медленно и молча шла рядом с Гарри, пока Поттер сам не начал разговор:

— Как вы тут проводите свободное время?

— Скоро состоится ежегодная вечеринка в нашей гостиной по случаю начала учебного года. Каждый выходной есть возможность выбраться в Хогсмид. Это небольшая волшебная деревня, там есть несколько мест, где можно приятно провести время в хорошей компании.

Очевидно, Чжоу была отлично знакома с достопримечательностями Хогсмида, о чем и продолжала болтать всю дорогу. Девушка была ростом чуть ниже Поттера, у неё были прямые черные волосы до лопаток, неплохая фигурка и приятный голосок.

С девочкой Поттер расстался у большой каменной горгульи, закрывавшей проход в директорский кабинет, договорившись еще поболтать при случае. Также Гарри успел узнать пароль от гостиной и получить подробную инструкцию о дороге к ней.

* * *

Спустя час изрядно уставший за день и озлобленный Гарри Поттер все еще был вынужден торчать в кабинете Альбуса. Кроме опекуна и самого Гарри, там присутствовали еще Снейп и Грюм. Пока изволили собраться, пока приступили к делу, а теперь вот в кабинете бушевала небольшая склока между съехавшим с катушек Грозным Глазом и злобным зельеваром, похоже, не оценившим широкого жеста Гарри на аттестации.

— Нет, Альбус, я решительно не понимаю, что из дел ордена можно обсуждать при сопляке и пожирателе? — хриплым голосом брюзжал Грюм, буравя волшебным глазом зельевара.

— Держи себя в руках, меринов шизофреник, — теряя остатки самообладания, шипел в ответ Снейп, — Альбус, ради всего святого, что здесь делает мальчишка?

А Поттер молча потянулся за палочкой. Он не без основания надеялся, что два старых мешка с дерьмом наверняка не успеют вытащить свои. Гарри придерживался убеждения о том, что уважение в новом коллективе нужно зарабатывать с самого начала, хотя порой и страдал из-за поспешности своих действий.

— Заткнитесь, — тихо бросил Дамблдор, обращаясь к профессорам и одновременно невербальным экспеллиармусом забирая у подопечного палочку.

В кабинете повисла тягучая тишина. Снейп откинулся на спинку кресла, прикрыв глаза.

— Я собрал вас как членов ордена здесь и сейчас потому, что вскоре мне потребуется помощь, — голос Дамблдора утратил привычные добродушные нотки, — и, предвосхищая последующие вопросы, хочу сделать два заявления. Первое: я полностью доверяю Северусу и на это у меня есть очень веские причины. Второе: Гарри Поттер такой же член ордена как вы или я, и он имеет полное право находиться здесь и принимать посильное участие в наших делах.

Грюм скривился, будто бы сожрал порцию ядреных долек со стола директора. Снейп же ограничился презрительным хмыканьем и принялся пристально разглядывать Поттера.

Обведя взглядом присутствующих и убедившись, что возражений нет, Альбус продолжил:

— Я намерен взять с собой Аластора и Гарри. Место и время узнаете, когда придёт время. Ты, Северус, нужен мне в школе, и на случай непредвиденных обстоятельств должен быть в курсе.

Что за непредвиденные обстоятельства могли помешать трем магам, среди которых будет Дамблдор, Гарри попросту не знал. Играя в гляделки со Снейпом, он перестал обращать внимание на происходящее вокруг. И чем дольше Поттер всматривался в черные глаза зельевара, тем сильнее ему казалось, что этот хитрый ублюдок искусно пытается залезть к нему в мозги.

Гарри прекрасно представлял, на что способен хороший легилимент и не питал иллюзий о своих скромных познаниях окклюменции. Если бы Снейп не пытался действовать незаметно, то наверняка уже бы хозяйничал в его воспоминаниях. Но поскольку гадёныш дал себя обнаружить, Гарри не собирался ему это спускать.

Гарри вскочил и, беспалочковым акцио мгновенно вернув себе мирно лежащую на столе палочку, почувствовал прилив уверенности. Рассекающим движением он послал ударное в Снейпа. Впрочем, тому удалось быстро среагировать: ловким движением достав палочку, Снейп успел выставить простое, но действенное протего. Заклинание Поттера, отскочив от него, разбило вдребезги один из многочисленных приборов неизвестного назначения.

— Прекратить! — приказал Дамблдор, от которого вдруг повеяло настоящим могуществом. Ни Снейп, ни приготовившийся к дуэли Поттер не рискнули продолжить колдовать.

— Щенок атаковал меня! — В бешенстве заорал Снейп. — Думаешь, тебе все сойдет с рук, Поттер?

— Не строй из себя невинную овцу, пожиратель! — Не опуская палочки, Гарри оскалился в ответ. — Ты пытался использовать легилименцию!

— Статься сорок три, параграф восемь, применение легилименции на человеке без его разрешения или ордера суда, — улыбаясь, прохрипел Грюм, — карается…

— Северус, это правда? — не терпящим возражений грозным тоном спросил Дамблдор, держа в руке палочку. В ответ Снейп, поморщившись, кивнул.

— Запомни, Северус, — произнес Дамблдор, глядя Снейпу в глаза, — ты можешь и дальше развлекаться, незаметно лазая в головах учеников, но если инцидент с Гарри Поттером повторится…