The moment it began (гет)

Двумя днями позже доктор Луквар сообщил, что Эйлин принята в Св. Кэтрин. Северус должен был помочь ей с переездом в течение недели. Однако надолго оставаться в доме одному не стоило — это могло привлечь ненужное внимание. К счастью, в магическом мире существовали мало-мальски эффективные системы для аккуратного отвода любопытных глаз. Так, например, все неравнодушные к участи Снейпа магглы будут уверены, что тот на несколько месяцев отправляется школу-интернат, а личная информация и история болезни матери вписалась в маггловскую больничную базу данных так, словно всегда там и была. И, поскольку Паучий тупик располагался в маггловском районе, Северус наложил на дом парочку заклинаний, рассеивающих внимание магглов (в том числе и тех, у которых появились опасения насчет несовершеннолетнего мальчика, живущего без присмотра родителей). И Тобиаса, конечно.

А самые упорные, по каким-то неизвестным причинам решившие во что бы то ни стало найти дом Снейпов, моментально забудут, зачем вообще шли, или вспомнят о каком-то другом неотложном деле. Северус втайне восхищался собственной изобретательностью.

К моменту отъезда все чувства внутри него окончательно смешались: он был рад освобождению, зная, что в его отсутствие о матери будут заботиться, и обеспокоен одновременно. Вдруг у нее случится выброс магии? Такое маловероятно, но все же... кроме того, когда Эйлин была не в себе, она часто бормотала о магии. Конечно, на это могут не обратить внимания, сославшись на ее состояние. Оставалось надеяться, что она получит тот уход, в котором так нуждалась. Он доверил благополучие своей матери непонятно кому, и снять с себя ответственность за нее было непросто.

Отчасти ему было даже грустно. Пока они ехали на автобусе, Эйлин, казалось, прекрасно осознавала происходящее, и Северус крепко сжимал ее руку, чтобы скрыть дрожь в своей.

«Все будет хорошо», — мысленно повторял он, словно мантру.

Они вышли из автобуса, и Северус не отпускал Эйлин ни на шаг от себя. В этот раз Лили с ними не было — Снейп решил, что должен сделать это один. Он подумал, что, сдавая мать врачам, может ненароком расплакаться, и не хотелось, чтобы Лили увидела эту слабость. Несмотря на то, что ей Северус раскрывался больше, чем кому бы то ни было, он по-прежнему оставался очень замкнутым человеком. Пройдет еще немало времени, прежде чем он сможет доверить свою душу и сердце Лили целиком.

Северус поздоровался с женщиной за регистрационным столом, и уже через несколько минут доктор Луквар провел их к будущей палате Эйлин. Это была небольшая, просто обставленная, но уютная комната, окрашенная в успокаивающие светло-желтые тона. Если бы не решетки на окнах, это место походило бы на обычную спальню. Железные прутья служили немым упреком — как бы мило ни выглядела эта комната, она, считай, станет тюрьмой для Эйлин. Снейп проглотил подступивший к горлу ком, почувствовав вину за что, что бросает мать здесь.

— Уверяю, мистер Снейп, — сказал доктор, заметив беспокойство на его лице, — здесь вашей матери предоставят достойный уход. Вы поживете у вашей бабушки до начала учебного года, как и решили, верно?

Северус кивнул. Придумать эту отговорку не составило труда. Родители Эйлин давно мертвы, а при жизни они не поддерживали связей ни с внуком, ни с дочерью. Они отказались от своего единственного ребенка после того, как та вышла замуж за маггла. Но, добавив лишь совсем немного магии, Снейп обставил все так, будто заботливые родственники с радостью согласились приютить его до конца лета. Наглый обман маггловского доктора ничуть не смущал его.

Эйлин стояла в дверном проеме, и ее лицо не выражало никаких эмоций. Доктор Луквар рассказывал о лечении, которое ей предстоит пройти, но ни Северус, ни Эйлин его не слушали. Снейп осторожно взял ее за руку. Та моргнула и встретилась с ним взглядом. Когда врач умолк, сказала:

— Кажется, пора прощаться.

— Да, мама, — сказал он с нежностью в голосе, — но мы скоро увидимся. С тобой все будет хорошо. Они... прекрасно позаботятся о тебе. — Кого он пытался убедить — ее или себя?

Не в силах говорить, Северус обнял Эйлин в последний раз и ушел. Он покинул клинику настолько быстро, насколько мог, не оглядываясь назад. Он знал, что если обернется, то непременно передумает и заберет мать домой. Все было так сложно, а на сердце так тяжело, что Снейп сел в автобус и отправился прямиком в Паучий тупик.

Войдя в свою комнату, он напомнил себе, что уже через несколько дней будет в Хогвартсе. Он вернется в то единственное место, которое когда-либо считал домом.

* * *

— Как ты, Сев? — спросила Лили на следующий день в рощице у детской площадки.

Северус вздохнул.

— В порядке, — соврал он.

Лили нахмурилась и мягко произнесла:

— В порядке, как же... Не представляю, что ты сейчас чувствуешь.

— Вину, грусть, облегчение и, возможно, немного обиды, — признался Северус.

Почувствовав, что завела разговор в опасное русло, Лили сменила тему:

— Ты собираешься в Косую Аллею? Пора покупать вещи для учебы. Я поеду с родителями завтра. Если хочешь, давай с нами. Они не знают о твоей маме.

Северус ненадолго задумался.

— Нет, — в конце концов сказал он, — спасибо большое. У мамы найдутся старые учебники, а мои мантии пока должны быть впору. У меня нет денег. Деньги маминых родителей перевелись на ее счет после их смерти, но только потому, что других наследников не осталось — я не хочу их тратить. — Северус не желал притрагиваться к галлеонам Принцев, бросивших свою дочь на произвол судьбы.

— Ты уверен? — настаивала Лили. — Тебе стоило бы развеяться.

— Нет, — ответил Северус. — Правда, Лили... я не хочу ни в какую Косую Аллею.

Ему нравилось быть с ней, но в последнее время даже в компании Лили Снейп не находил душевного спокойствия. С той минуты, когда он оставил маму в Св. Кэтрин, в сердце поселилось непрошенное чувство пустоты. Северус пытался убедить себя, что по приезде в Хогвартс полегчает — по крайней мере, уроки и домашние задания не оставят времени на уныние.

Лили больше не беспокоила расспросами — знала, что на плечи Снейпа этим летом свалилось слишком много всего, и нужно время, чтобы все смогло встать на круги своя. Она была рядом, и этого хватало с лихвой.

В последние два месяца жизнь Северуса переполнилась чувствами и переживаниями. Едва потрогав воду ногой, в следующее мгновение он нырнул в нее с головой. Но как бы то ни было, самое главное — то, что одна рука все еще не была тронута клеймом Черной метки, а другая сжимала ладонь любимого человека.