The moment it began (гет)

Входя в дом в Паучьем тупике, Снейп ощутил липкую тревогу. Ему не хотелось видеть отца. Даже преисполненный безмолвного гнева взгляд Поттера, пойманный Северусом на платформе, не злил его так, как вид родного папы. На самом деле эта злоба была нелепа, но у взрослого Северуса не было ни единого хорошего воспоминания о человеке, ставшем первопричиной его ненависти к магглам.

Когда он вошел, мать, встретившая его на вокзале, молча удалилась на кухню готовить обед. За все время Эйлин Принц-Снейп едва удостоила сына взглядом и скупым приветственным словом. Северус наблюдал за ее отрешенными действиями со смесью тоски и ярости. Это отец сделал ее такой — из-за него от матери осталась лишь пустая оболочка, лишенная души.

Заглянув в гостиную, Северус обнаружил Тобиаса лежащим на диване — спал он или нет, невозможно сказать. Телевизор был включен, но звук не шел. Несколько опустошенных стеклянных бутылок были выставлены в ряд на полу, еще часть — на столике рядом.

Северус невольно скривился при виде настолько жалкого зрелища. Все было так, как он помнил: это было довольно обыденно — застать отца разлегшимся в гостиной после очередной попойки. Поднимаясь вверх по лестнице к своей спальне, Северус вспомнил, что на момент его шестнадцатилетия Тобиас появлялся на работе на фабрике едва ли через раз. Пьянство сломало ему жизнь и превратило его в жестокого, но слабого алкоголика, терроризирующего собственную семью.

Северус вошел в комнату и бездумно бросил вещи на пол. Он тяжело упал на кровать и глубоко вздохнул — спускаться вниз не хотелось. Хотелось сбежать, взяв Лили с собой, но он прекрасно знал, что втягивать ее в такую глупость было бы крайне безрассудно.

Когда Волдеморт представляет серьезную угрозу для магического мира, две слоняющиеся без дела недоучки — смехотворно легкая мишень. Но, невзирая на Волдеморта, на слизеринских дружков, подталкивавших Северуса ближе и ближе к обрыву, на Мародеров с их вечными издевками и подколками, на пьяницу-отца, Снейп был намного счастливее, чем на протяжении многих лет прошлой жизни. У него была Лили, и это единственное, что имело для него значение.

* * *

Спустя несколько дней в душу Северуса закрались сомнения. Вскоре после возвращения домой Лили уехала отдыхать со своей семьей, и он не видел ее уже три дня. Он с нетерпением ждал лета, чтобы оказаться вдали от Поттера и его шайки, но теперь, когда оно настало, для спокойствия не хватало важнейшей составляющей.

Порой он неосознанно злился на весь мир от несправедливости происходящего.

«Я согласился пережить все заново, и что из этого вышло? Да, у меня есть Лили, но больше ничего не изменилось! Я думал, когда она будет со мной, все само встанет на свои места… да кого я обманывал?»

Большую часть времени Северус проводил в долгих прогулках или метаясь из угла в угол в своей комнате. У него не было ни желания, ни терпения сесть за книги, что раньше исправно приносило ему покой. Он отказывался есть за одним столом с отцом: терпя муки совести за причиняемую матери боль, брал первую попавшуюся в руки тарелку и поднимался к себе, не обращая внимания на ругань отца, летевшую в спину.

Сегодня, меряя шагами спальню, Северус замер, услышав на первом этаже непонятный грохот. Шум приближался, и вскоре он понял, что терпение Тобиаса лопнуло. Гам интенсивно нарастал до тех пор, пока не послышался глухой стук по дереву. Северус инстинктивно потянулся за палочкой.

— Уходи, — прошипел он в дверь, стараясь придать своему голосу скучающие нотки — может, отец поймет, что зря теряет время и с миром вернется на свой диван.

— Открой дверь, мальчишка, — прогремел низкий голос Тобиаса.

— Я же сказал, уходи, — настойчиво повторил Северус. — Мне не о чем говорить с тобой… отец. — Последнее слово он презрительно выплюнул, будто оно оставляло неприятный привкус у него во рту.

Тобиас попытался высадить дверь ногой, но она не поддалась. Северус, понимая, что просить в третий раз бессмысленно, подошел к двери и резко распахнул ее. Стоявший за ней Тобиас Снейп, ростом чуть выше сына, впился в своего отпрыска налитыми кровью глазами. Северус рефлекторно выставил свою палочку перед собой, коснувшись ею кончика крючковатого носа отца.

— Кажется, я попросил тебя оставить меня в покое, — прорычал Северус. Прежде ему не хватало мужества открыто перечить своему отцу, но сейчас он был другим человеком. Он имел дело с вещами и похуже.

— Мне давным-давно следовало сломать твою палку. Ты отвратителен, как и все колдуны. Твоя мерзкая мамаша и не думала сказать мне, во что я вляпался, пока через девять месяцев после того, как затащила меня под венец, не выродила тебя. Самое ничтожное ничтожество, которое мне приходилось видеть.

— Заткнись! — пронзительно воскликнул Северус, тыча палочкой ему в лицо. — Единственный, кто здесь по-настоящему отвратителен, это ты. Ты испортил жизнь маме, но уж меня-то не тронешь. Если ты еще хоть раз поднимешь на нее руку, я заставлю тебя горько пожалеть об этом. Ты и представить не можешь, на что я способен.

Испугавшись, Тобиас отпрянул. Тыча в сына дрожащей рукой, он прохрипел:

— Тебе нельзя использовать магию вне школы. Думаешь, я не знаю, что они с тобой за это сделают? Ты маленький псих. Ничтожество! Просто ничтожество.

Тобиас пошел прочь, бормоча что-то под нос. Каждое слово било Северуса, словно пощечина. Воздух пропах перегаром, и он скривился. Он захлопнул дверь и хотел было наложить охранное заклинание, но вовремя остановил себя.

«Какой толк от палочки, если я даже не могу ею пользоваться?» — с горечью подумал Северус, швырнув ее на пол.

Не находя себе места от бешенства, он снова упал на кровать, провалившись в спасительный сон.

* * *

Еще через три дня Лили наконец-то вернулась. Северус встретил ее на детской площадке, их постоянном месте. Он терпеть не мог маггловскую одежду, особенно когда она была ему не по размеру и доставалась с папиного плеча, но понимал, что мантия в маггловском районе привлечет ненужное внимание.

В первые несколько минут, когда Северус одел старые поношенные джинсы и растянутый красный свитер, ему стало жутко неуютно. Он давно не носил маггловской одежды. Даже по приезде домой он попытался настоять на мантии, чем дал Тобиасу очередной повод для сквернословия. Сейчас, глядя в приветливые глаза Лили, он попытался сдвинуть плохие мысли на задний план.

Она с налету обхватила его руками, и Северус обнял ее в ответ.

— Я скучал по тебе, — сказал он мягко, зарывшись лицом в рыжие волосы.

— Я тоже, — ответила Лили, — но теперь я здесь, и впереди еще целое лето.

Северус рассеянно кивнул, отвлеченный мыслями об отце. Вспоминая их стычки одну за другой, Северус ощутил, как раздражение начало расти в нем с новой силой. С той минуты он не проронил ни слова, между тем заметив, что мужчина, подметавший соседний двор, непрерывно наблюдал за ними.

Наконец Лили нарушила молчание:

— Сев, что случилось?

— Ничего такого, о чем стоило бы говорить, — пробормотал он. — «Ты можешь подумать, что я жалею себя, а мне надоело выглядеть в твоих глазах безвольной тряпкой, Лили».

— Ты не умеешь врать, Сев, — сказала Лили.

«На самом деле, Лили, я чертовски хороший лжец, ты просто не знаешь об этом».

Годы использования окклюменции в присутствии Темного Лорда отточили навыки Северуса, но его шестнадцатилетняя личность пока еще не могла уметь скрывать свои мысли и чувства от окружающих.

— Правда, ничего особенного, — упорствовал он.

Лили, задетая раздраженными нотками в его голосе, отняла у него свою руку. Ей уже доводилось видеть его не в духе, но когда всего неделю назад, в поезде, он был таким открытым и добрым с ней, это было особенно обидно.

— Я… я не знаю, что сказать тебе, Сев, — произнесла она разочарованно. — Я думала, что ты изменился… что ты решил начать все заново, но если ты не можешь сказать правду своему лучшему другу, — эти слова она подчеркнула в несвойственной ей манере, — значит, ему стоит оставить тебя в покое, пока ты не будешь готов.

— Лили… — начал было Северус, но было уже слишком поздно: она ушла прочь, покинув его, одинокого и несчастного.

Северус нахмурился и выругался себе под нос. Мужчина в соседнем дворе продолжал пялиться на него так, будто присутствие Снейпа здесь каким-то образом касалось его.

— Ты что уставился? — набросился на него Северус. — Пришел посмотреть на соседского придурка?

Мужчина смутился и переключил свое внимание на поливаемое деревце, а Северус отступил под тень леса. Там он нашел место, служившее ему убежищем в дни, когда хотелось побыть одному. Снейп сел, облокотившись на грубую кору дерева.

Ничего не изменилось. Он прожигает свою жизнь так же, как и в прошлый раз. Неважно, что он делал и как старался — все равно всегда все портил. Лили по какой-то непонятной причине уверяла, что видит в нем хорошее, но, думая об отце, соседях, однокурсниках — о ком угодно, кроме Лили, — он приходил к неутешительному выводу, что, может быть, они все правы: он ненормальный.