The moment it began (гет)

Сентябрь медленно перетекал в октябрь: дни стали короче, то и дело задерживались холода — впервые с весны. Так как темнеть стало рано, школьники проводили все меньше и меньше времени на улице, а когда упала температура, все окончательно перебрались в замок, что, к несчастью для Северуса, означало повышенную вероятность возникновения проблем в Слизерине.

Ученики с нетерпением ждали первой вылазки в Хогсмид, которая была назначена на последние выходные октября, канун Хэллоуина. К тому моменту, когда месяц перевалил через середину, Снейп сбился со счета, сколько раз ему приходилось встревать в стычки между слизеринцами или, и того хуже, между детьми с разных факультетов. Быть главным старостой — не такая уж и честь, как все считали. Как и всегда: чем выше должность, тем больше ответственности она возлагает на плечи ее носителя.

С самого начала учебного года Северусу пришлось смириться с практически еженедельными коридорными дежурствами на пару с Люпином. Он был уверен, что Дамблдор делал это нарочно, при этом никогда не ставя его в одно патрулирование с Лили. Оборотень был наиболее терпимым из всей четверки, но и сами Мародеры уже практически не показывались, не считая Зелий, на которых Петтигрю по-прежнему иногда бросал на Снейпа любопытствующие взгляды.

В то время как Северус не мог нарадоваться все крепчавшими отношениями с Лили, гнетущее предчувствие войны не покидало ни на минуту. Ему вспоминался разговор с Регулусом, и он гадал, что из этого вышло, но Блэк снова залег на дно; хотя он никогда не принимал участия в склоках на стороне Роджера Мальсибера, но против не вставал.

Каждый раз, когда Северус замечал Дамблдора в Большом зале на трапезах или ему случалось поймать мимолетный взгляд директора в коридоре, он прикидывал, что тот мог знать о Волдеморте. Было столько тайн, столько лжи, скрываемых долгие годы, что Снейп до сих пор не мог простить их умалчивания. Он ни за что не собирался вербоваться к Дамблдору мелким шпионом опять, но понимал, что тот переживал о будущем и гребаной войне, как никто другой.

Снейп глухо застонал, в десятый раз за час. Он был один в комнате и давал себе волю — никто не услышит его внутренних терзаний. Приведут ли его действия к чему-то хорошему? Северус не исключал, что события могли сыграть точно так же, как и в прошлый раз, однако обстоятельства неумолимо менялись. Вспомнился Петтигрю, и нечто вроде жалости к этому слабому мальчишке заскребло в душе. Помочь бы ему, да как?

Петтигрю можно было застать одного только тогда, когда тот ходил отправлять письмо матери, и Снейп решил воспользоваться случаем. Он знал, в какой день крысеныш наметился в совятню и когда именно. И он был точен, как часы.

* * *

Парой дней позже Северус, держа дистанцию, следил за Петтигрю, шедшим в вестибюль. Коридоры стремительно пустели — студенты расходились по гостиным, чтобы расслабиться после обеда. Питер заметно нервничал на ходу, поминутно бросая взгляды по сторонам, в том числе и через плечо, настороженный и напуганный.

Северус сделал вид, что ему было все равно, но он не смог сдержать усмешки, наблюдая за трусливым поведением Петтигрю. Все в этом гриффиндорце было достойно только сочувствия и жалости, и Снейп начинал подумывать, не было ли лучше развернуться и забыть о плане.

«Погоди-ка, — зазвучал в голове надоедливый, но настойчивый голос. — Ты покажешь себя с лучшей стороны, если предложишь ему помощь, а в отдаленной перспективе поможешь и Лили, и себе».

Тем временем Питер сделал последний поворот и уже поднялся по лестнице в совятню. Северус задержался на минуту, затем отправился следом. Он замер в дверях, глядя на Петтигрю, позволяя тому выбрать сову и отослать письмо. Когда с этим было покончено, Снейп вошел внутрь, и Питер, вздрогнув, резко обернулся. Он начал было произносить какое-то заклинание дрожащими губами, но быстрое движение — и гриффиндорец остался без оружия. Он стоял, трясясь, возле окна — совсем как в тот день, когда в совятню заявился Мальсибер.

— Отвратительно, Петтигрю, — усмехнулся Северус.

— Ч-чего ты хочешь, Снейп? — почти требовательно спросил Питер, немного приободрившись.

Северус прошел вглубь башни, сопровождая каждый свой шаг словом:

— Будь я врагом, то уже сто раз схватил бы тебя, а ты бы и заподозрить ничего не успел. Вижу, все, о чем я говорил в прошлый раз, прошло мимо ушей. Предсказуемо.

Снейп остановился, едва сдержав ухмылку. Он вел себя точь-в-точь в профессорской манере и теперь без утайки наслаждался зрелищем сжавшегося в комочек Петтигрю. Вид готового вот-вот расплакаться Питера напомнил о старых привычках, ненадолго задавивших его вновь приобретенную манеру сочувствовать другим.

Он грубо схватил Петтигрю за руку и всучил тому палочку. Питер отдернул ладонь, как от огня, и начал баюкать ее у груди тем же мерзким образом, как и в тот день, когда она стала серебряной.

— К твоему счастью, я не враг, — просто сказал Снейп, вперив взгляд в гриффиндорца, лишая того тех крупиц мужества, что он успел собрать.

— И я должен поверить только потому, что ты однажды за меня заступился? — твердо отозвался Питер, даже приосанился немного.

Приободренный уверенными нотками в его голосе, Северус произнес:

— Так намного лучше. Если ты огрызаешься сейчас, значит, мог бы и придуркам вроде Мальсибера ответить достойно, не трясясь? Хотя что говорить, я просто дую на молоко — в любом случае. Твой умишко слишком слаб, чтобы до тебя наконец дошло, что ты можешь и сам за себя постоять, — заявил Северус, усмехнувшись, целиком отдаваясь давнему наслаждению от унижения слабых людей.

По большей части он был даже рад, что в нем сохранилось что-то от старой личности. Он по-прежнему был Северусом Снейпом, и его острый язык, пусть порой и жестоко, не только ранил, но и выталкивал людей из зоны комфорта, чтобы ответить ему (а в перспективе — врагам намного хуже) с достоинством. Правда, успехов в занятиях Окклюменцией с Гарри Поттером ему это достичь не помогло.

— Ты... ты самый мерзкий подонок из всех, что я когда-либо встречал, — ответил Питер в свою защиту, пытаясь исчезнуть из поля зрения Северуса.

— Верно, но, несмотря на твою лестную оценку, Хвост, я мог бы дать тебе парочку советов на предмет того, как постоять за себя надлежащим образом. В прошлом году ты начал изучать невербальные чары, и, если я не ошибаюсь — а я уверен, что это так, — ты умеешь оборачиваться в крысу.

— От-ткуда ты узнал? — заикаясь, пролепетал Петтигрю.

— О, нелицензированный анимаг только что сам все подтвердил своим перепуганным голосом... а ты ведь не один такой, верно? Но это неважно, Петтигрю. Факт в том, что ты способен использовать магию такого уровня, чтобы превращать себя в крысу, что дает основание полагать, что ты не такой уж и ущербный волшебник, как тебе самому кажется... или как кажется другим.

— Что? Думаешь, что я притворяюсь и делаю вид, что у меня не выходят заклинания? — спросил Питер.

— Думаю, ты прячешься за своей трусостью. Думаю, ты используешь свой страх как щит или стену, да. Может, ты никогда не дотянешь до планки по-настоящему искусного мага, Петтигрю, и уж меня не одурачишь ни на минуту. Ты подлец, которого заботит только собственная шкура, и ты прикрываешься своей глупостью, когда на самом деле куда более смышленый. На выходе получается непонятная каша из всего.

Питер не мог сообразить, была ли то лесть или оскорбление, но затем решил, что услышал и то и то. Нахмурившись, Питер наконец ответил:

— И что я должен делать, Снейп? В прошлый раз ты велел мне пожертвовать собой ради других, если дойдет дело, но это... это просто смешно! Как много людей, по-твоему, в самом деле на такое пойдут? Я волнуюсь не только о себе, так или иначе. Мальсибер пригрозил, что сможет навредить моей маме. Ты похоронил мать в прошлом году. Если кто-то и знает, каково это, я надеялся встретить от этого человека больше понимания.

Северус не знал, не обманывал ли его слух — он не мог поверить тому, что услышал. В кои-то веки Питер Петтигрю задумался о ком-то, кроме себя!

— Я прекрасно знаю, каково это... потерять мать, — мрачно ответил Северус. — Говоришь, интересно, сколько людей на самом деле пожертвовали собой? Тогда ответь: умрешь ли ты за свою мать?

— Д-да, — с жаром ответил Питер.

Ответ Северуса не убедил, но по большей части оттого, что он знал — Питер с куда большей вероятностью может примкнуть к Пожирателям, если будет считать, что это защитит его мать. Было ли это для него причиной смены лагеря в прошлой жизни хотя бы отчасти? Поскольку с точностью ответить на этот вопрос было невозможно, а спрашивать об этом у Питера теперь — плохой идеей, Снейп почувствовал, что нашел нужный рычаг. Слабость Петтигрю могла обратиться в силу при должных усилиях.

— Тогда, возможно, тебе стоит научиться драться, — постановил Северус. — Твои дружки, не сомневаюсь, обучили тебя всем необходимым заклинаниям для травли беззащитных, но этого маловато. Кроме того, насколько я помню, даже тут ты предпочитаешь наблюдать и подхихикивать со стороны, нежели участвовать в действии.

Уловив намек, Питер залился краской. Он спросил неверяще:

— А ты, видимо, жаждешь меня учить?

— Учить тебя, использовать в качестве мишени, изнурять, заставить бояться оглядываться... Погоди-ка, этого ты и так уже боишься. Но, полагаю, да.

Северус заметил нервное возбуждение, вспыхнувшее в глазах Питера, и фыркнул.

— Правда, Хвост, — мрачно сказал он, — тебе стоит завязать с этими восхищенными взглядами. Поверь, когда все начнется, ты можешь пожалеть, что подписался на это.

Петтигрю поежился, но не возразил.

— Значит, ты согласен? — ровно спросил Снейп.

— Д-да, — ответил Питер, стуча зубами, а затем и кивнул. Взяв себя в руки, он повторил уже спокойнее:

— Да.

— Хорошо. Ты найдешь меня в пустом классе на третьем этаже сегодня вечером, около картины с танцующими гиппогрифами.

Договорив, Северус оставил Питера наедине со своими мыслями и отправился на поиски Лили. Та почти наверняка была в библиотеке на их обычном месте, и, поскольку до ужина оставался всего час, Снейп решил не брать книги. Навряд ли у него получится что-то толком сделать.

Северус вошел в библиотеку, избегая глаз мадам Пинс. Женщина проводила его взглядом хищника, готового наброситься на добычу, едва та издаст какой-нибудь звук. Они попадали под раздачу далеко не один раз только в этом году, и, проходя мимо парт, Снейп задумался, как скоро библиотекарша решит выкинуть их отсюда насовсем.

Отыскав Лили, Северус сел рядом и поздоровался.

— Эй, Сев, — сказала та, — я уже начала думать, что ты никогда не придешь.

— Извини, — пробормотал он, — у меня, м... неожиданно появилась пара дел по пути.

— И из-за этих дел ты даже книги не прихватил? — полюбопытствовала Лили.

— Уже нет времени толком заниматься — вот-вот будет ужин, — пояснил Снейп.

Но удивление гриффиндорки не унималось.

— Так ты не посвятишь меня, что у тебя за дела такие?

— Питер Петтигрю, — ответил Северус. — Я пошел за ним в совятню и немного поговорил.

— Сев, не пойми меня неправильно, но с чего ты так заинтересовался Петтигрю? Знаю, он трепещет при виде тебя и все такое, но я диву даюсь, с чего ты тратишь на него свое время, когда он — часть компании, приносившей тебе столько проблем раньше.

— Тебе это не мешает общаться с Люпином, — подметил Снейп.

— Римус другой. Да, ему стоило остановить своих друзей, когда те взъелись на тебя, но он не принимал участия в этих «забавах». К тому же Поттер и Блэк не трогают тебя уже достаточно долго.

— Петтигрю тоже не похож на Поттера и Блэка, хотя и с Люпином у него мало общего. Люпин бесхребетный, а Петтигрю такой трус, что даже стоять рядом с ним противно, да и жалкий до мозга костей. Зови это жалостью, но война близко, и люди должны быть подготовленными к ней, Лили.

— Постой-ка, ты собираешься его тренировать? — недоуменно спросила Лили.

Северус задумался. Не так давно он желал только одного — не иметь никаких дел с войной. Он заставил себя поверить, что теперь Лили была целиком его, и вместе они могли бы сбежать, скрыться, но задним умом он понимал, что навряд ли такое возможно.

— Да.

— Но почему его? — не унималась Лили. — Он не единственный, кому нужна помощь.

— Я не могу тренировать армию магов, — пытался возразить Северус.

— Я и не говорила, что ты должен это делать, — мягко ответила Лили, взяв его ладонь в свою. — Ты и так много всего пережил и уже сделал очень многое.

Она смотрела прямо в глаза, и ее твердый взгляд словно выворачивал внутренности. Лили не владела легилименцией — это Снейп знал наверняка, но почувствовал себя совершенно беззащитным в этот момент. Ощущение, будто та смогла увидеть всю его жизнь, и это немало пугало.

Сглотнув, Северус прохрипел:

— Откуда ты узнала?

— Узнала? — переспросила она, и зрительный контакт прервался.

— Обо всем...

— Что ты пережил? — закончила Лили. Она чуть сильнее сжала его руку. — Я была здесь, рядом с тобой почти все это время, Сев, а когда не была — очень об этом сожалею. В смысле... смерть мамы, жизнь в разрушенной семье, издевательства Поттера и его друзей, давление дома, и я... Сев, однажды я не поверила, когда ты рассказал, что с тобой сделал Блэк. Я не хотела верить, что Римус и правда тот, за кого ты его выдавал, я корила тебя за твоих друзей и ненадолго была напугана, Сев, так напугана тем, что потеряю тебя из-за них.

Под конец этой исповеди голос Лили дрогнул. Северус заметил слезы в уголках ее красивых глаз и отчаянно захотел увести ее прочь от этих мест, выцеловав все ее страхи и печали.

— Нет, Лили, не плачь, — нежно пробормотал Снейп. — Давай уйдем куда-нибудь отсюда, если хочешь.

Она покачала головой и громко всхлипнула сквозь слезы.

— Нет, — ответила она. — Если мы выйдем, люди заметят, что я плакала. Посмотри, все уже хорошо. Глупо с моей стороны, правда, плакать над тем, чего уже не изменить.

— Не глупо, — возразил Северус, — у тебя есть вразумительные причины для беспокойства, и я очень тронут, что тебя волнует моя участь, в то время как многие другие уже давно бы оставили меня. Ты — причина, по которой я изменился, Лили, и сейчас я могу сказать, что все, что я делаю, даже для Петтигрю, например, — результат понимания, что хорошо и правильно в этом мире. До недавнего времени я вообще сомневался, что способен принимать правильные решения.

— Ты слишком строг к себе; ты всегда таким был, Сев. Если ты хочешь помочь Петтигрю — помоги. Лично я считаю, что твое решение достойно уважения.

— Спасибо тебе.

Они потянулись друг к другу для поцелуя, но не прошло и мгновения после соприкосновения губ, как послышался визг мадам Пинс. Северус и Лили отпрянули друг от друга, и от романтики ситуации осталось лишь учащенное сердцебиение. Снейп помог подруге собрать ее вещи, они пулей вылетели из библиотеки, и им в спину летело:

— Как только в голову могло прийти такое поведение! Семикурсники, старосты, стыд! Прочь, прочь!

Едва они оказались в коридоре, Лили не смогла сдержать хихиканье, которое вскоре перешло в громкий смех. Северус лишь ухмыльнулся, да и то лишь тому, что гриффиндорка нашла причитания библиотекарши забавными. Они отнесли учебники в комнату и направились в Большой зал, где разошлись по разным столам.

Ужин прошел в спокойной обстановке, и, к счастью, Мальсибер не стал ничего затевать за столом, но Снейп все равно не спускал глаз с темных типчиков со Слизерина. Прежде чем уйти, Северус бросил взгляд на учительский стол и заметил Дамблдора на привычном для него месте. Директор был всецело поглощен беседой с МакГонагалл, так что наблюдения Северуса не заметил. Покидая зал, он размышлял над тем, что наконец должно случиться, чтобы Дамблдор решился приструнить неугомонных слизеринцев, которые до сих пор причиняли массу проблем. Их поведение не могло остаться незамеченным.

Снейп нашел класс, в котором назначил Петтигрю встречу, и принялся ждать. Он задумался над тем, как объяснится в случае, если их застанет какой-нибудь учитель, но они всегда могли оправдаться подготовкой к ЖАБА... Или можно решить эту проблему парочкой охранных заклинаний.

Спустя полчаса Петтигрю так и не объявился, и Северус уже совсем было решил, что тот не придет. Это нисколько не удивляло, но едва он собрался уйти, как дверь приоткрылась, и в комнату проскользнул гриффиндорец.

— Хватит стоять и таращиться на меня, как сова, — буркнул Снейп, раздраженный ожиданием. — Войди и закрой за собой дверь.

Питер повиновался, и Северус наложил на дверь чары, добавив шумную сигнализацию в коридор.

— Что ты делаешь? — спросил Петтигрю, держась от Снейпа как можно дальше.

— Нам не нужно отвлекаться, — безапелляционно заявил Северус, — ни на учителей, ни на студентов, ни на, подавно, твоих друзей. Ты здесь, чтобы учиться, и раз такое дело, мне нужна от тебя максимальная концентрация. Ты быстро поймешь, Хвост, что я не терплю разинь.

— Почему ты зовешь меня Хвостом? — насупился Питер.

— А, имечком, которым окрестили тебя твои дружки, когда обнаружили, на что похожа твоя звериная форма? Оно тебе подходит, — ухмыльнулся Северус.

— Как и тебе — имя Нюнчик, — парировал Петтигрю, не подумав, но когда слова вылетели, он жутко пожалел, что не мог взять их назад. — Точнее... я имел в виду...

Налетев в несколько широких шагов, Северус мигом схватил гриффиндорца за грудки, приподняв на пару дюймов над полом.

Приблизив орлиный нос вплотную к лицу Петтигрю, он прошипел:

— Ты больше никогда не назовешь меня этим гребаным именем. Понял? — Питер из всех сил зажмурился, и Северус взревел:

— Смотри на меня!

Испуганно дрожа, Питер несмело приоткрыл один глаз, моргнул, затем открыл оба.

— Д-да, — совсем по-мышиному пискнул он.

— Замечательно, — ответил Снейп, отпустив Петтигрю, и тот мешком свалился на пол.

Северус отошел на несколько шагов, а когда обернулся, Питер по-прежнему сидел на полу.

— Встать! — рявкнул Северус. — Если ты надеешься чему-то научиться, возьми себя в руки и перестань распускать нюни. Ты и твои дружки находят забавным обзывать меня имечком под стать жалкой плаксе. Но мне кажется, тебе оно подходит куда больше.

Питер медленно поднялся, но спешно отпрянул от Снейпа в сторону двери. Он дернул за ручку, но та не поддалась.

— Выпусти меня, — прошептал он.

Северус прекрасно его расслышал, но сделал вид, что не понял.

— Что-что? — спросил он, подзуживая Питера повторить его слова громче.

— Я сказал... ВЫПУСТИ МЕНЯ! — закричал Петтигрю, начав ломиться в дверь так яростно, как Снейп еще ни разу не видел от него.

«Дерьмо. Вот чего я добился».

Понимая, что тактика работает, Северус сказал с издевкой:

— Правильно! Злись, Хвост! Зови на помощь, чтобы кто-нибудь спас наконец твою задницу! Но угадай что? Никто тебя не услышит! Ты один на один со мной, своим врагом, и теперь ты целиком в моей власти! И что ты намерен сделать?

Хвост, шмыгая носом, прижался спиной к двери. Снейп осторожно приблизился к нему, дожидаясь момента истины — выйдет ли что-то из этого мальчишки. Северус практически навис над ним, готовый обезоружить и загнать в угол — наглядно показать, что случится потом, если Питер сдастся в эту минуту. Слизеринец выхватил палочку, чтобы послать невербальный Экспеллиармус, но поток воздуха вдруг сбил его с ног — он был сильным, но вышел легко.

Питер так и стоял неподалеку, и слезы лились по его щекам, все еще дрожавшим, но тем не менее он смотрел на Снейпа.

— Ты прекратишь это, — выдохнул Петтигрю. — Я не могу называть тебя этим именем. Но тогда и ты перестаешь быть гребаным мудаком, Снейп, и прекратишь обзывать меня.

Северус не вставал целых несколько долгих секунд, пораженный до глубины души, но где-то там же затеплилась и гордость. Ее он никогда не выскажет, но было приятно, что Хвост наконец смог показать клыки.

Наконец поднявшись, Северус просто кивнул.

— Что ж, кое-чему ты уже научился, — сказал он непривычно спокойным для Питера голосом.

— О чем ты? — спросил тот, снова вжав голову в плечи.

— Идиот, — фыркнул Снейп. — Тебе не пришло в голову, что, возможно, это был именно тот эффект, которого я добивался подтруниванием над тобой?

Петтигрю уставился на него, потеряв дар речи.

— Ты... ты ублюдок! — вдруг взревел он. — Ты...

— Зови меня как хочешь, Хвост. Мне, честно говоря, плевать, но зато мои методы работают. Тебе нужен был хороший пинок.

— Ты, казалось, несколько расстроился, когда я пару минут назад назвал тебя Нюн...

— Не злоупотребляй, — перебил Северус. — Думаю, на сегодня достаточно. Ты еще хочешь учиться или я тебя отпугнул?

— Я м... Могу ли я привести с собой друга в следующий раз? — с надеждой спросил Питер.

Северус оскалился, затем усмехнулся.

— Точно не Поттер или Блэк?

— Нет, Римус.

Северус задумался.

— Ладно, но тогда и я приведу друга.

Снейп снял чары с класса и не без удовольствия наблюдал, как Питер выскочил из комнаты — немного страха никогда не бывает лишним.

«Мне нужно столько всего сказать Лили, — подумал Северус. — Она наверняка захочет присоединиться».

Он вернулся в спальню, крайне довольный собой.