Гости из зазеркалья (гет)

— Откуда она у вас?! — старый мастер не отрываясь, смотрел на волшебную палочку в своих руках. — Откуда?!

— Я не уполномочен вам это сообщить, — ответил Грюм строгим, но вежливым тоном. — Это ваша палочка?!

— Да! Мастер всегда узнает свою палочку! Но... не может быть! Как же они сумели?! Кто?! Кто?! — проревел Грегорович и скрылся в маленькой дверце рядом со стеллажом, уставленным коробками с волшебными палочками. Грюм посмотрел с помощью волшебного глаза сквозь стену.

По-видимому, там была мастерская Грегоровича. Небольшая комнатка, заставленная разными устройствами, в которых можно было узнать токарный, сверлильный станки и некоторые другие. Парадокс, но главный инструмент волшебников делался на маггловских приспособлениях.

Мастер волшебных палочек тем временем прошел из подсобки куда-то вглубь дома и волшебный глаз уже не видел его. Послышался шум, Грегорович переставлял что-то тяжелое с места на место. Через некоторое время он, уже гораздо более спокойный, вышел к Грюму, прижимая к груди небольшую коробочку.

— Вот! — Грегорович вытащил из коробки палочку, точнее две половинки — она была аккуратно разрезана вдоль. Мастер рассмотрел палочку, сравнил её с принесенной Грюмом, и с облегчением рассмеялся. — Вот она, мистер Грюм! А я уж испугался, думал, меня опять обокрали! Знаете, меня трижды обворовывали! Удачно обворовывали, я имею в виду, неудачных-то попыток было больше. Намного больше, мистер Грюм. Раз в два-три года обязательно кто-нибудь лезет в лавку! Что за идиоты! Ведь каждый может заглянуть за дом, посчитать кресты на кладбище и подумать, стоит ли пытаться украсть у меня! Так нет, все равно лезут! Скоро их негде хоронить будут. У нас, мистер Грюм, законы простые. Поймал вора — можешь делать все, что угодно. Только если убьешь, надо платить штраф... Сумма, как за убийство собаки.

— Хорошие законы! — кивнул старый аврор. — У нас тоже когда-то такие были. Но болтуны из Визенгамота...

— О, как я понимаю вас, мистер Грюм! У нас тоже такие дураки в правительстве сидят! На моей памяти пять раз министерство магии разгоняли... и почему-то чем дальше, тем хуже становится! — старый мастер вздохнул и еще раз осмотрел палочки. — Сердечная жила дракона... интересно... Это одна и та же палочка, мистер Грюм. Опять кто-то экспериментирует со временем?

— Я этого не говорил, — Грюм многозначительно посмотрел на Грегоровича. — Вы можете что-нибудь сказать о палочке?

— Типичная трехкомпонентная, такие редко делают, очень редко. Название крайне неудачное, в любой современно палочке компонентов минимум три, а в этой как раз четыре, но это пошло с тех времен, когда мастера не использовали лак и пропитки. Мистер Грюм, садитесь, не надо стоять! У нас будет интересный разговор! — Грегорович подошел к одному из шкафов, чьи полки были сверху донизу заставлены коробками с готовыми палочками и взял одну из коробок, отличавшуюся от других — в ней была бутылка и два стакана. — Вы не будете против ракии?

— У меня есть огневиски, — Грюм достал из саквояжа внушительную бутылку. Грегорович расцвел.

— О! Огденский Огневиски! Отличный напиток! Но ракия все-таки лучше! Впрочем, не будем голословными, я предлагаю провести эксперимент, — улыбнулся мастер и разлил ракию по стаканам.

— Я предпочитаю пить из своей фляжки, — Грюм продемонстрировал большую серебряную флягу и покачал ею. Внутри что-то булькнуло.

— Хорошая, мудрая привычка! Тогда это — мне! — Грегорович указал на оба стакана и взял один в руку. — За дружбу народов!

Чокнулись, выпили. Грегорович позвонил в колокольчик и вызвал мальчика-слугу, поручив ему принести закуски и закрыть лавку, повесив табличку «мастера нет дома».

— Как делается палочка? Очень просто. Берем нужный кусок дерева, вытачиваем палочку, рукоятку на ней, потом разрезаем вдоль, вытачиваем канал для сердцевины, кладем сердцевину и сращиваем половинки. Некоторые мастера склеивают, но нет ничего глупее! Сращенная палочка на семь с половиной процентов эффективнее! Труднее делается, да, но эффективнее! И с клеем не надо возиться, проще пресс... Потом украшаем, полируем и покрываем лаком. Но с этим и ученик справится, — произнес Грегорович, глядя на вбежавшего с тарелкой ученика. — За подрастающее поколение... как там тебя?

— Аластор!

— А я Георгий! За подрастающее поколение, Аластор!

Еще раз чокнулись и выпили.

— Двухкомпонентная палочка, дерево и что-то магическое внутри — лучшее, что могли придумать, и до сих пор нет ничего, чтобы её заменило. Это как колесо — изобрели когда-то и до сих пор только совершенствуем. Все эти сложносоставные палочки, костяные, металлические, каменные... такая ерунда, Аластор! — Грегорович махнул рукой, изображая полное презрение на лице. — Перепробовали все, что можно! Один мастер даже из воздуха сделал. Воздух он, если охладить, твердым становится... Ерунда. Лучше дерева ничего нет! Трехкомпонентка это, пожалуй, единственная из нетрадиционных палочек, что применяют на практике. В год я продаю две-три таких. Ваш Олливандер одну-две, но у него клиентура меньше...

— И чем она отличается от обычной? — Грюм оценивающе посмотрел на собеседника и подлил ракию ему в стакан.

— Внутри — сердцевина, как и у обычной палочки. Потом дерево, а сверху — еще один слой, другой породы. Здесь, например, виноградная лоза и орех. Прекрасное сочетание! Оба слоя сращены друг с другом, пропитаны специальными зельями... На практике отличий от двухкомпонентной много: палочка быстрее выходит из строя, заклинания создаются чуть-чуть медленнее, немного ниже точность, больше рассеивание луча на расстоянии. Самое главное, чары слабее выходят. Некоторые сложные почти нельзя наколдовать — например, «Авада Кедавра». Из-за этого лет восемьдесят назад какой-то чинуша решил всех перевооружить на трехкомпонентные для «общественной безопасности», но его в тот же день выкинули из Министерства. В окно.

— В чем смысл? Ради чего берут?

— Заклинания получаются равномернее. Есть волшебники, магия которых нестабильна. Их мало, но они есть. Их магия скачет, то слабее нормы, то опять норма... Нет, скачет — неудачное слово, — Грегорович огляделся по сторонам, и взгляд его остановился на дрожащем пламени газовой лампы. — Мерцает. То почти потухает, то опять разгорается. Несколько раз в минуту. Одни говорят — проклятье это, другие — болезнь... не знаю. С обычной палочкой у таких волшебников заклинания выходят через раз, с трехкомпонентной лучше. Не как у нормальных волшебников, осечки все равно бывают, но лучше, чем без неё.

— Протез. Хуже, чем живая нога, но лучше, чем без него, — сказал Грюм. Грегорович кивнул.

— Хорошее сравнение! Я запомню, когда буду покупателям объяснять. Аластор, ты не представляешь, какие ко мне порой идиоты приходят! Ничего в магии не понимают, не хотят понимать и еще учат меня! Этому бриллиант в палочку вставь, этому — из чистого золота отлей, а этому чтоб из того же дерева, как у его героического предка или из чего-то извращенного! И откуда столько берется?!

Грюм кивнул с сочувствием.

— У нас тоже. Каждый второй, начитавшись детективов, считает, что знает как ловить преступников. Если ты такой умный, то почему нас зовешь? Сам бы и ловил!

— Отлично сказано! Приятно поговорить с умным человеком. За умных людей!

Снова стакан и фляга стукнулись в воздухе.

— Георгий, а когда ты собираешься закончить эту палочку?

— Не знаю. Как появится покупатель. Но пока не берут. Она у меня уже третий десяток лет на полке пылится. Придет покупатель, которому это дерево и этот размер подходит, я посмотрю, что ему ближе, какая сердцевина, и закончу палочку. Подготовка сердцевины, чары, потом надо дать полежать — сращивание не быстрый процесс, лак... Неделя на все. Так что тот хроноворот, что вы ищете, минимум на неделю назад забрасывает.

— Спасибо! Но эту палочку точно ты делал?

— Да, я! Обижаешь... Думаешь, я свое изделие не узнаю?

— Её не могут подделать?

— Не могут, на палочке есть тайные знаки, о которых только я знаю. Моя работа! Так что это точно палочка из будущего... постой...— Грегорович взял целую палочку в руки, внимательно посмотрел на неё через лупу, потом поколдовал над ней. — Хм... Надо же... В работе она три года ровно. Я и не думал, что есть такие хроновороты!

— Новая разработка, — Грюм понизил голос. — Секретная. Так что — сам понимаешь...

— Понимаю... Но до чего дошел прогресс!.. Надо же... Интересное у тебя дело, Аластор. Желаю удачи! Магия преступника мерцает, вот и ищи исходя из этого. С трансфигурацией у него неважно, как и высшими чарами. Таких, кстати, не всегда в обычную школу отдают, дома обучают... или в Австралию везут, там есть маленькая частная школа для всяких недосквибов. Что еще можно сказать? Используется интенсивно, судя по износу рукояти, ладонь небольшая — ребенок или женщина...

— Это мы и сами определили, спасибо! У тебя хороший глаз. Какие-нибудь еще мысли есть, Георгий?

— Нет, пожалуй.

— Кстати, а ты можешь закончить эту палочку?

— Конечно, Аластор! Приходи через неделю с сотней галлеонов...

— Сотней?!

— Я же говорю, она дорого стоит. Трехкомпонентная! Тут специальные пропитки древесины, приращивание друг к другу обоих слоев!

— Так... а корпус сколько стоит?

— Это? Восемьдесят. Но для тебя — пятьдесят. Практически себе в убыток продаю, — пояснил Грегорович с кристально честным выражением лица. — Только не вздумай отдать её на доделку Олливандеру! Их фамильный лак категорически не подходит к моим пропиткам!

— Держи, — Грюм, отсчитав нужную сумму, высыпал галлеоны на стол.

— Хм... — Грегорович проверил две монеты из кучки чарами и придвинул к аврору обе половинки палочки. — Бери!

— Большое спасибо за помощь!

— Кстати, эту палочку доделал я! — Грегорович улыбнулся, возвращая Грюму законченную палочку. — Против времени идти нельзя, я должен её закончить. Так что буду ждать твоего следующего визита!

Грюм было взял в руки костыль, чтобы встать, но Грегорович замотал головой:

— Не торопись! Мы же еще главный вопрос не решили! Ракия или огневиски?

— Обливиэйт! — произнес Грюм, мгновенно выхватив волшебную палочку. — Мы говорили о Старшей палочке и обсуждали огневиски и ракию! И ты продал мне трехкомпонентную палочку! На память, как сувенир!

* * *

— Гарри неплохо дерется, — заметила Касси. — Немного напоминает тебя.

— Ничего удивительного, мы же один человек...

— Нет, — Кассиопея склонила голову на бок и посмотрела на Гарольда. — Вы отличаетесь даже больше, чем близнецы.

— Правильно, я старше, выше, а он слишком тощий и совершенно не умеет одеваться. Эти кошмарные обноски Дадли или то, что Гарри купил сам — тихий ужас. Ни одной вещи по размеру! Одежда непрактичная, неудобная, висит — как в такой драться?

— Возьми над ним шефство. Только свой стиль не копируй. Длинные волосы тебе идут, — девушка ласково провела по волосам Гарольда, ниспадающим почти до плеч. — Но и его прическа очень неплохая. А, может, выберем стиль Сириуса? Который мой брат.

— Ты хочешь, чтобы он выглядел и вел себя как породистый аристократ на балу в министерстве? — Гарольд засмеялся, представив эту картину. — Нет, лучше давай сделаем из Гарри копию моих братьев!

— Стиль Ремуса и Джеймса? — на лице Кассиопеи появилась широка улыбка. — Это...

— Только представь! В одной руке склянка с взрывоопасным зельем, в другой маленький акромантул, порванная, грязная мантия...

— Разбитые очки на одной дужке, сумасшедший взгляд...

— Пламя взрыва за спиной и летящие в воздухе обломки Хогвартса...

— И предсмертный крик МакГонагалл...

— Все баллы с Гриффиндора!

— Помоги расставить, — отсмеявшись, попросила Касси, указав взглядом на множество книг по зельеварению. Гарольд сложил их в стопку, взял её и пошел вслед за подругой к одному из стеллажей.

— А знаешь, Гарри... То есть Гарольд... как-то непривычно мне звать тебе другим именем...

— Я и сам частенько путаюсь, — ответил Гарольд и вдруг обратил внимание на название самой верхней книги. Всего три слова, но у Гарольда от ужаса встали дыбом волосы. — Наи... Наисильнейшие взрывчатые смеси?! Только не говори, что решила сварить что-то оттуда! Нет, я не против подорвать упиванцев, но даже у тебя при варке бывают ошибки.

— Нет, — Кассиопея забрала у него эту книгу и поставила её на стеллаж во второй ряд. — Взрывчатка —слишком грубо, ей сейчас никого не удивишь. Банальней неё только яды... Я только позаимствовала пару идей оттуда.

— Каких идей?!

— Технического характера.

— Касси, надеюсь, эти идеи не будут взрываться...

— Нет, не больше чем хлопушка.

— Ты не расскажешь, что собралась варить?

— Я еще не знаю, что получится, — задумалась Кассиопея. — Скорее всего, ничего не выйдет... Но если вдруг получится, то это сильно приблизит победу.

— А это что? — Гарольд взглянул на тоненькую книжечку. — Правила работы с легколетучими зельями....

— Полезная книжка, будешь на седьмом курсе — рекомендую.

— Только не говори мне, что собираешься приготовить зелье из программы седьмого курса!

— Шестого. Но я разыскала в «Вестнике зельевара» упрощенный рецепт Снейпа, по нему сварит даже первокурсник.

— Не знаю, что за упрощенные рецепты, когда вел Снейп, у нас из всего потока зелья получались идеально только у Гермионы.

— На уроках дают немного другие рецепты, Гарри. Там важно не сварить зелье, а научиться это делать. К тому же у зелий Снейпа, в отличие от классических, иногда появляются посторонние эффекты... Пойдем за следующей стопкой!

— Неужели ты прочитала все эти книги?

— Я, наконец, отыскала Перо Поиска, — Касси указала на воткнутое в волосы невзрачное перо. Каждый раз, ища что-либо в библиотеке Хогвартса, она жалела об отсутствии этого перышка. Как удобно — написал им некую фразу на куске пергамента, вложил листок в книгу и она начинает листаться и открывает ту страницу, где встретилась та самая фраза. Но, увы, в Хогвартсе эти перья были запрещены еще сто лет назад Финеасом Блэком — дабы ученики меньше бездельничали и прилагали больше усилий к учебе.

— Так, что я хотела сказать... Я пообщалась с Гарри и заметила, что вы с ним сильно отличаетесь. И дело не в росте, возрасте или стиле одежды... Характер иной. Он более замкнутый, мрачный... нет, не мрачный... сумрачный. Малообщителен, совершенно не любопытен! Этого я не могу понять. Он почти ничего не знает о родителях. Неужели трудно спросить?!

— Я тоже не понимал. Но... Касс, — Гарольд помрачнел. — Ты не представляешь, как он жил.

— Я говорила с Петуньей. И слышала, что говорит Дадли.

— А я видел воспоминания Дадли. Они подробней всех рассказов. Одно из главных правил Дурслей — не задавать вопросов.

— Мерзкие животные, — Кассиопея стиснула кулачки. — Ненавижу... Еще они привили ему чувство... неполноценности... вины... Он и без твоей речи винил себя в смерти Седрика и в возрождении Волдеморта. Зачем ты на него набросился?

— Он себя винил, но не в том. Гарри себя корил за то, что предложил Седрику взяться вместе за Кубок огня... Но не за то, что пощадил Петтигрю!

— Понимаю... — Касси подошла к Гарольду, пристально посмотрела в глаза и спросила неожиданно теплым голосом. — Но все-таки, что случилось? Почему ты сорвался?

— Ничего, просто он меня разозлил тем, что предлагал щадить Упивающихся смертью...

— Ничего? Что произошло, Гарри? Ты иногда слишком раздражительный...

— Гарольд. Ничего. Нет, это не Волдеморт, не волнуйся. Я его практически не ощущаю... кроме вчерашнего видения. И то мне пришлось гораздо легче, чем Гарри... Просто...

— Тоска по дому, — Кассиопея осторожно коснулась его руки. — Холод чуждого мира. Мы здесь уже тринадцать дней, а кажется, что целая вечность. Тревога за тех, кто остался там... за друзей, за семью. Понимаю... Боязнь будущего...

— Я не...

— Я боюсь, Гарри... За тебя, за родителей, сходящих с ума от потери. Не представляю, каково им сейчас. За твоего двойника — он слабее тебя, уязвимей. Бояться не стыдно, стыдно это показывать.

— Касси, клянусь тебе, с нами ничего не случится, — Гарольд сжал руку девушки. — И дома тоже. Твоя мама... У неё есть Сириус, дядя Регулус. Они её поддержат.

— Спасибо... — коротко кивнула Касси и продолжила мягким голосом. — Когда ты рядом, я не боюсь ничего... Кроме как за тебя. Я понимаю, почему ты сорвался. Ты решил, что мы здесь оказались, чтобы победить Волдеморта, а он возродился из-за того, что Гарри упустил крысу. Но миров очень много. Не возвратись тут Волдеморт — нас бы забросило еще куда-нибудь. Виновен не Гарри — а те, кто наложил на нас заклятье великой цели.

— Понимаю.

— Ты прав, критикуя его за Петтигрю. Но, пожалуйста, будь с Гарри осторожней. У него и так тяжелая жизнь. Представь, что он пережил совсем недавно.

— Я знаю, я был на первом курсе в почти такой же ситуации... Квиррелл притащил меня на то же кладбище, начал тот же ритуал...

— Но у тебя на глазах никого не убивали. И ритуал сорвался, и тебе не пришлось драться на дуэли с Ним. Будь у меня выбор — я бы предпочла снова... пройти через тоже, что и год назад... но не оказаться на месте Гарри.

— Понимаю... Обещаю быть осторожнее. Мне почти сразу стало немного стыдно, что я так на него набросился, — признался Гарольд, тут же смутившийся от такой откровенности. — И.... И что я бросил столько громких слов в лицо тому, кто повидал больше, чем я.

— Гарри, когда ругаешься сам с собой... это немного неправильно, — чуть улыбнулась Кассиопея. Несколько мгновений она стояла, глядя прямо на Гарольда. На дне её серых глаз плескалась тревога, боль... и что-то еще, что-то непонятное, незнакомое. Вдруг в них мелькнула какая-то решимость, Касси сделала шаг, подходя к Гарольду вплотную и...

...в доме раздалась серия громких хлопков. Гарольд схватил подругу и отскочил с ней в сторону от окна, прячась за книжный шкаф и попытался выхватить волшебную палочку. Но его рука сомкнулись на пустоте.

— Чтоб...

— Гарри! Стой! Это не нападение! — успокоила его Касси. — Помнишь, вчера Джинни взорвала навозную бомбу под дверью кухни?

— Да, хлопок такой же! Но зачем взрывать столько бомб? И на разных этажах! Отвлекающий маневр?!

— Это сделал Кикимер по моему приказу, — глаза Кассиопеи сверкнули. — Нечего таскать эту дрянь в чужой дом.

— И как он их все одновременно подорвал?

— Эльфийская магия. Это ненамного сложнее, чем одним движением зажечь все лампы по всему дому.

— А почему только сейчас? — спросил Гарольд, и вдруг его лицо озарило понимание. — Ты дала приказ взорвать бомбы, когда все Уизли окажутся в своих комнатах?

— Да. Они заслужили этот урок — терпеть не могу навозный «юмор».

— Я пойду, посмотрю, как там они, наплету что-нибудь о реакции защитных чар дома, заклинания доверия и оболочки бомб, — произнес Гарольд, отпустил руку Касси и вышел из библиотеки. Странно, но почему-то совсем не хотелось уходить...